— А-Ин!
Се Лянь повернулся к Вэй Ину и резко встал, пытаясь дотянуться до сына, но как только он поднялся на ноги, его лодыжка подвернулась, и он снова упал на человека под собой.
— Баба!
Увидев, как Се Лянь пошатнулся, Вэй Ин и Баньюэ бросились к нему, однако Хуа Чэн уже подхватил его. Не теряя ни минуты, призрак встал и, перехватив Се Ляня под спину и ноги, легко поднял небожителя на руки.
— Давайте сначала вернемся в поместье.
Хуа Чэн произнес только одно предложение, но и Вэй Ин, и Баньюэ заметили серьезность и властность в его голосе и последовали за ним.
Се Лянь все еще был одет в женскую одежду и мог только радоваться, что подушка выпала еще до того, как он спрыгнул в озеро, иначе ситуация была бы еще более неловкой. Через несколько секунд безмолвная атмосфера вернула его в чувство. Он немного поворочался в объятиях Хуа Чэна, но безуспешно, поэтому промолчал.
Вэй Ин взволнованно посмотрел на своих отцов и спросил:
— А-Ди… что случилось с бабой? Почему он упал?
— А-Ин, дорогой, со мной все в порядке, — сказал Се Лянь, не глядя в глаза Хуа Чэна. Он наклонился вниз, похлопывая Вэй Ина по голове. Однако двое детей, увидевших холодное и серьезное лицо Хуа Чэна, понимали, что это была ложь. Почувствовав напряженную атмосферу, Се Лянь мягко откашлялся. — …Сань Лан, прости. Я только что споткнулся… так неловко…
Голос Се Ляня был таким тихим, что только Хуа Чэн мог его услышать. Кажется небожитель сильно задел его своим поведением.
Хуа Чэн, однако, ответил таким же мягким тоном:
— Ничего подобного. Я был тем, кто обидел гэгэ. Это Сань Лан ошибся и очень извиняется за это.
Видя, что он не принимал эту ситуацию близко к сердцу, Се Лянь тайком вздохнул с облегчением.
— Ты просто пытался помочь… в любом случае это не имеет большого значения… О, кстати, что случилось с духом нерожденного? И почему А-Ин и А-Юэ оказались в Призрачном городе?
Хуа Чэн ответил властным тоном, прервав его шепот:
— Лечение ран превыше всего.
Во время этого разговора они уже подошли к великолепному поместью, возвышающемуся посредине улицы. Се Лянь был хорошо знаком с этим зданием: от висевшей над входом таблички «дом Блаженства», до черных ходов и заброшенных чуланов, так как Вэй Ин любил играть в прятки, и Се Ляню все время приходилось его искать. К тому же, после инцидента на ночной охоте Се Лянь, Вэй Ин и Хуа Чэн оставались в поместье еще на протяжении некоторого времени, вплоть до вчерашнего дня, и накануне должны были впервые за долгое время вернуться в храм Водных каштанов — свой дом в мире людей. Это обстоятельство делало все еще хуже! Се Лянь в жизни не подумал бы, что вернется в это место…
так. Небожителю даже не нужно было смотреться в зеркало, чтобы знать, как сильно он покраснел.
Хуа Чэн же, не обращая ни на что внимания, поднялся на крыльцо и прошел в его личную гостиную, неся Се Ляня на руках, после чего усадил мужчину на отделанный черной кожей изысканный диван. Се Лянь удобно устроился на подушках, когда сам Хуа Чэн опустился перед ним на колени, а Вэй Ин и Баньюэ встали сбоку от них. Эта позиция заставляла Се Ляня чувствовать себя некомфортно, но поскольку остальные никак на это не реагировали, он ничего не мог сказать по этому поводу. Хуа Чэн нежно взял раненую ногу небожителя, осматривая поврежденное место, из которого продолжала капать кровь. Небожитель вновь почувствовал смущение, а когда призрак попытался снять с него обувь, стал отчаянно брыкаться, пытаясь встать с дивана, однако Хуа Чэн быстро вернул его на место, быстро сняв ботинок и носок своей твердой рукой.
Эта нога оказалась оплетена проклятой кангой. Грубая черная цепь обвивала чистую белую лодыжку небожителя, создавая мощный и немного пугающий контраст. Взгляд Хуа Чэна лишь на мгновение задержался на этом месте, прежде чем его ладонь прижалась к травме Се Ляня.
— Это может быть немного больно, — тихо сказал Хуа Чэн. — Не сдерживайся, гэгэ. Кричи, и я остановлюсь.
Но прежде, чем Се Лянь успел ответить, он ощутил, как Хуа Чэн с силой сжал его ногу. В то же время он также чувствовал, что Вэй Ин и Баньюэ крепко сжали его руки, безмолвно выражая свою поддержку. Боль резко поползла вверх по ноге, но мужчина лишь немного поморщился. Привыкнуть к боли было нельзя, однако он давно с ней смирился и научился игнорировать, воспринимая как неотъемлемую часть своей жизни. В тот момент, однако, Се Лянь полностью забыл о боли, поглощенный любовью и благодарностью к своей семье. Достаточно скоро проклятая игла, переполненная темной энергией, была извлечена. Хуа Чэн, не раздумывая, превратил ее в пыль, сжав в ладони.
— Наверное, было больно… — сказал Вэй Ин и присел возле ног Се Ляня, глядя на его рану. Баньюэ же ничего не говорила, но ее болезненного выражения лица при виде крови было достаточно, чтобы понять, что она думала. Се Лянь чувствовал себя немного виноватым, увидев Вэй Ина и Баньюэ такими. С мягкой улыбкой он протянул обе руки и погладил детей по головам.
— Это совсем не больно. Меня поддерживают А-Ин и А-Юэ. Так что что-то вроде этого мне совсем не навредит.
В этот момент в помещение вошел человек в маске с глиняным горшком в руках и протянул его Хуа Чэну. Призрак, мельком заглянув в глиняный горшок, передал его Се Ляню, не позволяя ни Вэй Ину, ни Баньюэ увидеть, что было внутри. Небожитель, заинтригованный таким поведением, открыл крышку и посмотрел внутрь. Там оказался очень деформированный кусок плоти, отдаленно напоминающий человека, — это был дух нерожденного, которого бабочки Хуа Чэна захватили некоторое время назад. Так выглядела его истинная форма!
Вэй Ин заинтересованно попытался заглянуть в горшок из-за плеча Се Ляня.
— Баба, что это?
Се Лянь тут же захлопнул крышку.
— Ничего. Просто немного… редиски.
С этими словами небожитель отставил горшок в сторону, а Вэй Ин и Баньюэ принесли ему лекарства и перевязали его рану. Будучи бессмертным богом, Се Лянь очень быстро восстанавливался, поэтому совсем скоро его нога должна была вернуться в прежнее состояние.
Закончив с лечением, Се Лянь подозвал детей поближе.
— Спасибо вам двоим. А-Юэ, когда ты прибыла в Призрачный город? Я думал, тебя не будет некоторое время.
— Я пришла, потому что А-Ди позвал меня присмотреть за А-Ином. Он сказал, что у бабы могут быть проблемы, и что он хочет помочь.
— Оу…
Се Лянь был тронут, потому что Хуа Чэн с самого начала хотел прийти ему на помощь. Тем не менее, небожитель так остро отреагировал на берегу… Мужчина снова почувствовал себя смущенным и немного виноватым. Он повернулся к Хуа Чэну и немного неловко сказал:
— Спасибо.
— Не надо благодарностей.
По какой-то причине Се Лянь подумал, что Хуа Чэн вел себя немного нервно, поэтому попытался сменить тему.
— Значит, А-Юэ была с А-Ином. Это обнадеживает. Что вы, ребята, делали?
Дети одновременно улыбнулись и сказали:
— Мы готовили!
Вэй Ин добавил веселым тоном:
— И мы позволим бабе первым попробовать блюдо, когда оно будет готово!
— Ха-ха. Это мило с твоей стороны. Мне уже не терпится.
Внезапно в гостиную ворвалась испуганная горничная и прокричала:
— ПОЖАР! ПОЖАР! НА КУХНЕ ПОЖАР!
Вэй Ин и Баньюэ вскрикнули и побежали к задней части здания, где находились все хозяйственные помещения.
— Будьте осторожны с огнем! — закричал Се Лянь, но эти двое уже скрылись из виду. Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать. Это был второй раз, когда дом Блаженства был подожжен в его присутствии, но, как и в первый раз, Хуа Чэн, казалось, совсем не возражал против этого. Се Лянь смущённо почесал щеку, поглядывая на призрака.
Се Лянь неловко кашлянул, затем взял глиняный горшок и серьезно сказал:
— Этот дух захвачен тобой, но не возражает ли Сань Лан, если я возьму его на некоторое время для расследования? Просто я уже однажды натыкался на него раньше во время охоты на горе Юйцзюнь. Я не знаю, простое ли это совпадение или есть какая-то связь.
— Если ты хочешь забрать его, то я не против, — ответил Хуа Чэн. — Даже если бы я не появился, ты бы все равно поймал его.
Се Лянь усмехнулся:
— Как бы то ни было, Сань Лан все равно поймал его так легко… гораздо лучше, чем если бы я попытался.
— Правда? А как ты собирался одолеть его? Позволить проникнуть к себе в живот, а потом проглотить меч?
— …
Хуа Чэн был полностью прав…
Хоть на лице призрака не было ни следа недовольства, Се Лянь почему-то почувствовал, что Хуа Чэн определенно не одобрял этот план действий.
Инстинкты подсказывали небожителю, что если он даст неправильный ответ, Хуа Чэн разозлится еще больше. Задумавшись, Се Лянь внезапно почувствовал, как его желудок слегка сжался, и, не раздумывая, сказал:
— …Я немного голоден.
— …
Только после того, как слова сорвались с его губ, Се Лянь понял, что сказал. Слишком смущенный, чтобы увидеть реакцию на лице Хуа Чэна, он тихо пробормотал:
— На этот раз это правда…
Спустя пару томительных секунд молчания Хуа Чэн фыркнул и громко рассмеялся. Се Лянь, увидев это, выдохнул с облегчением, когда призрак, кое-как сладив с весельем, ответил:
— Хорошо.
Обычно Хуа Чэн готовил что-нибудь, что понравилось бы его семье, либо просил об этом горничных. Но так как кухня горела, они решили пойти прогуляться по городу и одновременно найти что-нибудь поесть.
В доме Блаженства было довольно тепло, поэтому Се Лянь и Хуа Чэн, которые вошли промокшими до нитки, вскоре высохли. Оставалось неясным, было ли это из-за тепла помещения или же жара огня, исходящего от кухни. Только когда они решили выйти, Се Лянь вспомнил, что на нем все еще было надето розовое платье. Он спрятал лицо в ладонях от смущения, чувствуя немного облегчения от того, что Баньюэ и Вэй Ин не спросили об этом, иначе он не знал бы, что ответить.
Из-за этого небожителю пришлось позаимствовать комплект одежды у Хуа Чэна, прежде чем они смогли выйти на улицу.
Главная улица Призрачного города была как всегда оживленной. По обеим сторонам стояли прилавки с экзотическими продуктами, вещами и другими пугающими товарами. С тех пор как Се Лянь и Вэй Ин поселились в доме Блаженства, появилось довольно много киосков, торгующих едой для людей. Многие заклинатели также каждый день входили и выходили из города, поэтому Призрачный город начал становиться более дружелюбным для людей. Конечно, все еще существовало несколько прилавков, в которых продавалась человечина, однако никто из культиваторов не пытался возмущаться по этому поводу. В конце концов, какой здравомыслящий человек осмелится создать проблемы на территории Собирателя цветов под кровавым дождем? В месте, где даже небеса не имели власти.
Се Лянь и Хуа Чэн шли плечом к плечу по главной улице, и все знакомые призраки и демоны вежливо склонялись перед ними. Небожитель уже привык к тому, что в Призрачном городе к нему относились как к особому гостю, но он подумал, что в тот день обращение было немного более навязчивым. Впрочем, Се Лянь не дал этим мыслям долго задерживаться в своей голове, потому что они с Хуа Чэном решили зайти в небольшой магазин, где продавалась вкуснейшая рисовая лапша.
***
— Вау. Это был большой пожар.
Вэй Ин устало вытер лоб, помогая тушить огонь.
— Твое лицо все в саже, — тихонько усмехнулась Баньюэ, после чего осторожно вытерла лицо брата рукавом.
— Хе-хе, — Вэй Ин только широко улыбнулся.
Вся кухня теперь была черной, как уголь, а в воке, в котором они готовили, была прожжена огромная дыра. Даже призраки, которые использовали пламя или огненные способности, были поражены тем, как быстро расплавился металл, пока Баньюэ и Вэй Ин непринужденно разговаривали о готовке. Внезапно все услышали новый крик с улицы.
— ОГОНЬ! ПОЖАР! ДОМ БЛАЖЕНСТВА В ОГНЕ!
Баньюэ и Вэй Ин, которые потушили пожар всего пару минут назад, ошеломленно посмотрели друг на друга. Затем они увидели большой огонь, исходящий из главного зала, в котором только что находились их отцы. Ребята немедленно бросились к выходу из поместья, который был ближе всего к главной улице, и увидели множество призраков и монстров, кричащих и воющих. Они бегали взад-вперед с полными ведрами воды.
— А-Ин! А-Юэ!
Со стороны улицы раздался крик, и они увидели бегущего к ним Се Ляня и неспешно идущего Хуа Чэна. Убедившись, что дети были в порядке, небожитель спокойно выдохнул и строго приказал им оставаться на улице, пока стражи Призрачного города и простые жители усмиряли разбушевавшееся пламя.
Вскоре пожар был полностью потушен.
— Это так странно… целых два пожара за один день! — взволнованно закричал Вэй Ин только для того, чтобы получить щелчок по лбу от Се Ляня.
— Не говори так о своем доме, когда первым пожаром был твой… несчастный случай.
— Хотя второй пожар маловероятен, — сказал Хуа Чэн. — А-Юэ, отведи А-Ина в храм Тысячи Фонарей.
— Да, А-Ди. Пошли, А-Ин.
— А? Что случилось? — недоуменно спросил Вэй Ин, но не сопротивлялся, пока сестра тащила его в сторону храма.
***
На следующее утро Вэй Ин проснулся в храме Водных каштанов. Хуа Чэн привычно убирал комнату, пока мальчик сонно зевал и протирал глаза. Кровать, сделанная из соломы, была неудобной, но всё равно оставалась местом, на котором он дремал много лет, поэтому мальчик, вероятно, спал как убитый и даже не осознавал того, что его принесли в храм Водных каштанов. Вэй Ин зевнул и скатился с кровати.
Храм был безупречно чист, даже чище, чем вчера. На одной из стен привычно висел красивый портрет Се Ляня, а от благовоний на столе перед ним мягко поднимались три дымных полосы.
— А-Ди, а где цзецзе? — спросил Вэй Ин в полусонном состоянии.
— Вернулась в страну Юйши. Я слышал, что сейчас она помогает в посевах, поэтому твоя цзецзе очень занята.
— О. Тогда, где баба?
— Твой баба… отправился на Небеса по какому-то делу.
— Почему ты снова говоришь… так? А-Ди… ты не собираешься рассказывать мне, что произошло прошлой ночью?
Хуа Чэн немного помолчал, прежде чем озорно ответил:
— …Ты еще слишком молод.
Хуа Чэн не хотел говорить с Вэй Ином о зародыше, который был вырезан из материнского живота и порабощен сотни лет назад, а также о бесконечных небесных разбирательствах. По крайней мере, пока мальчик не достиг надлежащего возраста.
— Э-э. Это то, что вы говорите большую часть времени! Вы уже рассказали мне о королевстве Сяньлэ бабы, перевале Полумесяца цзецзе и обо всех других видах чумы и геноцида, которые произошли! Я разве могу быть еще слишком молодым для чего-нибудь еще?
— Нет. Пока твой баба не одобрит, я ничего не скажу.
— …
Вэй Ин надулся, глядя на Хуа Чэна. Ему действительно хотелось крикнуть: «Если речь идет о
таких вещах, то мне обо всем уже рассказал Пэй-шишу!» Но он не мог так сделать, потому что это доставило бы и ему, и Пэй Мину много неприятностей.
Тяжело вздохнув, Вэй Ин перестал спрашивать об этом и встал, чтобы помочь с уборкой и готовкой. Вскоре после этого вернулся Се Лянь, сказав, что у него оставались кое-какие дела в доме торговца. Нужно было объясниться с ним, а иначе тот человек был бы слишком напуган, узнав, что Се Лянь исчез из комнаты. Затем все трое приготовили простой обед и поели вместе, как обычно.
Позже в тот же вечер прибыла парочка незваных, но не столь уж удивительных гостей. Эти две прекрасные дамы очаровали каждого жителя деревни еще при своем первом появлении, и даже спустя столько лет обычные люди все еще не могли привыкнуть к их элегантности. Одна была одета в бело-зеленые заклинательские одежды, а ее губы были всегда растянуты в приветливой улыбке. Она поражала своей изящной фигурой и яркими, будто сверкающими, глазами. Другая же женщина была одета в строгое черное платье, и черты ее лица поражали своей красотой и холодностью.
Се Лянь приветливо поклонился.
— Госпожа Повелительница Ветра, госпожа Повелительница Земли.
— Ваше Высочество, — вежливо ответила Ши Цинсюань, когда она и ее напарница поспешно вошли в храм. — пожалуйста, не обращайте внимания на наше внезапное появление. На этот раз у меня есть кое-что действительно важное, и мне нужна ваша помощь…
***
Примечание автора:
{Части оригинала из этих глав, которые я хотела вставить, но не могла, потому что это было бы слишком длинно}
***
— Но что если, к примеру, Сань Лан, ты украдёшь у меня драгоценный артефакт и принесёшь в свой дом Блаженства? Смогу ли я забрать отсюда эту вещь, будучи её первоначальным хозяином?
Хуа Чэн приподнял бровь:
— Разумеется, нет. То, что попало ко мне в руки, стало моим. Однако, гэгэ, не стоит возводить на меня напраслину, я никогда не стану красть твои артефакты.
***
Кажется, Цзюнь У с самого начала не надеялся, что Се Лянь вспомнит хоть что-то о своих поясах. Владыка продолжил:
— Сяньлэ, помнится, твои техники самосовершенствования подразумевают необходимость сохранять невинность плоти. В противном случае это нанесёт немалый урон магическим силам.
Се Лянь ответил:
— Это так.
Ши Цинсюань между прочим заметил:
— Хах, да при одном взгляде на Его Высочество я сразу понял, что именно такой способ он и избрал. И ведь я не ошибся. Если так, то ни о каком зачатии ребёнка не может идти речи. Думается, он и за руку-то ни с кем ещё не держался, а?
Се Лянь только хотел ответить «Да», но тут в его памяти неожиданно возникла мертвенно-бледная рука с изящными длинными пальцами, на среднем из которых повязана тонкая-тонкая красная нить. Рука, наполовину скрытая за свадебным покровом, на ощупь прохладная словно яшма. И ответ «Да» неумолимо застрял в горле, принц не смог его произнести. Тем временем все присутствующие уставились на принца и по реакции прекрасно поняли — его замешательство как раз означает ответ «Нет»!
Но всё же «подержаться за руку» — весьма низкий порог, и даже если что-то подобное с принцем случалось, ничего предосудительного за этим не следовало. Ши Цинсюань тут же решил исправиться:
— Ну даже если держался, то уж точно никогда ни с кем не целовался.
И Се Лянь вновь захотел ответить «Да», но на этот раз перед его глазами будто бы замелькали вереницы пузырей, похожих на нити хрустальных бусин, а когда пузырьки рассеялись, принц увидел невыразимо прекрасное лицо с закрытыми глазами, над лбом у которого вырисовывался маленький мыс красавицы, весьма привлекательный.
На этот раз он не просто не смог выдавить из себя ни слова, но даже весь залился краской.
— …
— …
— …
Присутствующие мгновенно всё поняли и сухо прокашлялись. Ши Цинсюань уже пожалел, что вмешался — ударил себя легонько веером по голове и незаметно шепнул Се Ляню по сети духовного общения:
— Ваше Высочество наследный принц, уж простите. Я лишь хотел убедить всех, что вы поистине чисты и непорочны в своих помыслах, но никак не мог подумать, что это не так. Оказывается, у вас случался подобный опыт, а сразу и не скажешь!
Его фраза «никак не мог подумать, что это не так», разбила вдребезги всю непоколебимость Се Ляня. Тот не без труда ответил:
— Не будем об этом. Это была… случайность…
***
Затем она и вовсе принялась в приступе гнева не глядя указывать на каждого. Даже Мин И, который с равнодушным, но сосредоточенным видом молча стоял в углу и, запихнув что-то за щёку, успевал жевать, против своей воли оказался признан отцом ребёнка.
[Разве он не просто… очарователен?]
[Быть двойным шпионом, жуя без остановки. Боже… Я не могу. Я буквально не могу! *катается в фанатизме*]
