Вэй Ина усыновили Хуаляни

      Хуа Чэну казалось, что все его чувства разом выключили, оставив только ноющую боль. Со стороны выглядело так, будто он впал в транс, не различая ничего вокруг. Призрак еще крепче сжал Се Ляня в своих объятиях, постоянно бормоча:       — Не оставляй меня… не оставляй… пожалуйста…       Се Лянь, услышав это, широко раскрыл глаза. За пределами храма, пока Гуцзы плакал, пытаясь догнать своего отца, Ци Жун разразился истерическим смехом.       — ХЕ-ХЕ! ХУА ЧЭН, ТЫ, СУКИН СЫН! ЭТО НАУЧИТ ТЕБЯ НЕ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ СВЫСОКА, ЧЕРТОВ ОБРЕЗАННЫЙ РУКАВ! ЭТО ВОЗМЕЗДИЕ!       Услышав это, призраки на улицах, находящиеся на грани изнеможения от боли, тут же выругались в ответ.       — Лазурный ублюдок! Как смеешь ты, кусок бесполезного мусора, ругаться на нашего господина?!       Раздражающий шум, доносящийся с улицы, довел Хуа Чэна до крайности, заставив его впасть в еще большую ярость. Он поднял руку, как будто собираясь разнести все вокруг на куски. Инстинктивно Се Лянь обнял его в ответ поперек груди одной рукой, второй сжимая его ладонь.       Небожитель прижался к Хуа Чэну ближе и успокаивающе прошептал ему на ухо:       — Все хорошо, Сань Лан. Я здесь. Я не уйду и не оставлю тебя.       Легким движением его руки величественные двери храма Тысячи Фонарей закрылись сами собой. Чтобы не дать Ци Жуну ворваться в святилище при таких обстоятельствах, Се Лянь выкрикнул ему напоследок:       — Если ты собираешься сбежать, тогда убирайся! У меня нет на тебя времени! Если ты не уйдешь сейчас же, тогда просто подожди и посмотри, что я… ―АХ!       К удивлению небожителя, Хуа Чэну не хватило простого объятия, и он грубо толкнул Се Ляня на стол для подношений. Чернила, бумага, кисти — все это упало и разлетелось по полу. Занятый борьбой, Се Лянь не заметил, как его рука случайно опрокинула склянку с киноварью, стоящей на столе, оставляя малиново-красные следы на бумаге под ним.       — Сань… — начал Се Лянь.       Прежде чем он успел договорить, Хуа Чэн отчаянно схватил его за плечи и наклонился, чтобы поцеловать.       Ци Жун, который, несомненно, услышал все, засмеялся.       — Двоюродный брат наследный принц, тебе лучше быть осторожным! Хуа Чэн, вероятно, сейчас похож на бешеную собаку — он укусит каждого, кого увидит! Я лично пойду и расскажу эту новость всем. Здесь довольно много монахов и заклинателей, которые жаждут отомстить Хуа Чэну, они могли бы прийти сейчас и позаботиться о нем! АХАХАХАХАХА…       Сердце Се Ляня сжалось, когда смех Ци Жуна затих вдалеке. Если Ци Жун действительно позвал бы заклинателей, которые были врагами Хуа Чэна, то в его нынешнем ослабленном состоянии смог бы тот защитить себя? А остальные жители Призрачного города? Что было бы с ними?       Однако Хуа Чэн не дал Се Ляню возможности подумать об этом. Хоть он и не был жив и не должен был излучать никакого тепла, в этот самый момент тело призрака горело огнем. Их губы плотно прижались друг к другу, и Се Лянь был практически вынужден принять приходящие волны энергии. Руки, которые изначально пытались оттолкнуть Хуа Чэна, теперь вместо этого вцепились в складки красной ткани возле его плеч.       Возможно, это произошло потому, что духовная энергия Хуа Чэна была слишком сильной. Се Лянь чувствовал, как его горло, грудь и живот до краев наполнялись теплом, до такой степени, что ему стало некомфортно. Если бы он продолжил терпеть это, то мог бы просто лопнуть под огромным количеством влитой силы. Небожитель сжал челюсти и поднял ладонь, чтобы дать призраку пощечину. Прошло несколько мгновений, но он так и не нанес удар, поскольку не мог заставить себя причинить Хуа Чэну хоть какой-нибудь вред, вместо этого его рука лишь стукнула Сань Лана по плечу. Невозмутимый Хуа Чэн в свою очередь схватил его за запястье, удерживая, и прижался к губам Се Ляня с новой силой.       Небожитель действительно не мог позволить этому продолжаться дальше. На этот раз Се Лянь использовал обе руки. Оттолкнув Хуа Чэна, он в панике отбежал в сторону алтаря, задыхаясь. Однако Хуа Чэн, с затуманенным от бурлящей в нем энергии глазами, последовал за ним, прижимая спиной к столу и слегка наваливаясь сверху.       — Сань Лан!       — …       Возможно, его зов действительно подействовал, потому что Хуа Чэн долго всматривался ему в лицо, прежде чем внезапно стиснуть его в сокрушительных объятиях.       Увидев, что он пришел в себя и прекратил свои попытки, Се Лянь вздохнул с облегчением. Однако, стоя в объятиях Хуа Чэна, он почувствовал, как энергия внутри призрака пыталась вырваться наружу. Неудивительно, что Сань Лан поцеловал его в тот момент. Внутри него потоки энергии взбунтовались до такой степени, что он искал любой способ выпустить их. Такое состояние было очень похоже на искажение ци у заклинателей, и в таком случае, чтобы полностью вернуться в нормальное состояние, необходимо было слить кровь. Однако Хуа Чэн не был человеком, откуда бы у него могла взяться кровь?       Задумавшись на несколько секунд, Се Лянь пришел к единственному действенному методу и с тяжелым вздохом прошептал:       — …прости меня, Сань Лан.       Небожитель осторожно обхватил лицо Хуа Чэна руками и добровольно накрыл его губы своими, мягко направляя бурный поток энергии в собственное тело, помогая облегчить боль и страдания. Инстинктивно Хуа Чэн обнял Се Ляня за талию, заставив того слегка вздрогнуть. В следующую секунду они оба свалились на алтарь, и Се Лянь поморщился от легкой боли в отбитой пояснице.       Это действительно было несправедливо. Се Лянь старался лишний раз не прикасаться к Хуа Чэну, чтобы не причинить ему вреда, в то время как тот, из-за затуманенного сознания, не контролировал себя и почти до боли сжимал небожителя в своих объятиях. Алтарь, на котором должны были преподноситься подношения божеству, превратился в место, где это самое божество и непревзойденный демон сплелись между собой так плотно, что порой было сложно понять, какие конечности кому принадлежали. Несмотря на нелепость этой сцены, от нее захватывало дух.       В отличии от прошлых случаев они зашли гораздо дальше невинного соприкосновения губ. Этот поцелуй был больше похож на борьбу, сопровождаемый беспорядочным блужданием рук по телу и прерывистыми вздохами.       В один момент Се Лянь, наконец, кое-что осознал. Хотя каждый раз ситуация выходила из-под его контроля и у него не было выбора, кроме как поцеловать Хуа Чэна, по правде говоря, он ощущал скрытое желание, на секунду мелькавшее на задворках его сознания.

***

      Спустя долгую бессонную ночь стараниями Се Ляня бурлящая энергия внутри Хуа Чэна начала понемногу успокаиваться. Рука, сжимавшая небожителя, медленно ослабила хватку, и он смог аккуратно выползти из-под потерявшего сознание призрака. Глядя на спящего Хуа Чэна, Се Лянь облегченно вздохнул.       Эмин, во всем этом беспорядке отброшенный в сторону, по-прежнему безумно вращал единственным глазом, будто тот пытался выскочить из ножен. Се Лянь аккуратно взял ятаган в руки и мягко погладил его лезвие, точно так же, как иногда гладил своего сына, когда тот был маленьким. Спустя некоторое время Эмин успокоился, ластясь к небожителю, как маленький щеночек. Вскоре после этого Хуа Чэн вскочил со своего места, растерянно оглядываясь.       — …Ваше Высочество?!       Се Лянь поспешно сделал нейтральное выражение лица. Он обернулся и просиял.       — Ты проснулся? Теперь все в порядке.       Хуа Чэн быстро осмотрелся вокруг. Излишне было говорить, что внутри храма Тысячи Фонарей царил настоящий хаос: стулья были перевернуты, а чернила и бумага беспорядочно валялись на полу. Лицо призрака было необычно растерянным, как будто он не мог вспомнить, что произошло прошлой ночью. Се Лянь ухватился за эту возможность и быстро заговорил. Его голос был спокойным и уверенным.       — Ты, наверное, хочешь знать, что произошло прошлой ночью, да? Все призраки в городе вдруг упали без сил или начали буйствовать на улицах. Ты тоже ненадолго впал в безумство, но я тебя остановил…       Хуа Чэн, однако, не поверил, что все было так просто.       — Было еще что-то, кроме этого?       — Кроме этого? Больше ничего не случилось.       Се Лянь моргнул и постарался состроить самое невинное выражение лица, какое только мог. Он чувствовал на себе подозрительный взгляд Хуа Чэна, пока тот продолжал его расспрашивать.       — Неужели ничего не было? Тогда как я успокоился?       Се Лянь тихо откашлялся, словно был слегка смущен.       — Честно говоря, Сань Лан, пожалуйста, не злись на меня. Кроме этого… — небожитель указал на Эмина, которого в данный момент гладил, и признался. — Мы с тобой… подрались.       — …       Хуа Чэн подозрительно сощурился.       — …подрались?       Се Лянь очень убедительно кивнул, изо всех сил придерживаясь этой версии.       — Верно. Видишь какой здесь беспорядок из-за этого, хаха…       Последовала напряженная пауза, прежде чем Хуа Чэн вздохнул с облегчением и уронил голову на руки. Увидев, что призрак ему поверил, Се Лянь наконец почувствовал, что его замершее сердце успокоилось, и он молча выдохнул.       — Она открылась, — внезапно пробормотал Хуа Чэн.       — О чем ты?       Хуа Чэн поднял голову и мрачным голосом пояснил:       — Гора Тунлу снова открылась.       Смысл этого объявления не мог быть яснее для них обоих. Се Лянь широко раскрыл глаза от шока. Гора Тунлу стояла на проклятой земле, полной злых тварей. Сама гора являлась действующим вулканом, который мог извергнуться в любой момент. Каждые несколько сотен лет город Гу внутри горы открывал свои ворота, и это воздействовало на миллионы призраков по всей Поднебесной. И чем сильнее был уровень призрака, тем сильнее это влияло на него. После этого каждый монстр, демон или призрак, жаждущий достичь Непревзойденного уровня, отправлялся на гору Тунлу. И как только все они собирались вместе у ее подножия, она вновь запечатывалась, и внутри начиналась кровавая резня за звание Короля Призраков.       — Сань Лан, тебе уже лучше? Как ты думаешь, мы можем поехать в страну Юйши? Я хочу проверить А-Юэ и А-Ина.       — Да, пошли.

***

      — Баба, А-Ди, вы вернулись! — Вэй Ин прыгнул вперед и повис у Се Ляня на шее. — Я так скучал по вам.       Се Лянь мягко похлопал мальчика по голове.       — Мы тоже скучали по тебе. А где твоя сестра?       — Прошлой ночью цзецзе потеряла сознание. Сейчас она отдыхает с Пэй Су-дагэ.       — Она упала в обморок?! — встревожено воскликнул Се Лянь. Его глаза расширились от беспокойства.       — Пойдем. Я отведу тебя к ней, — мягко сказала Юйши Хуан, идя вперед. Се Лянь быстро последовал за ней. Он был взволнован, боясь, что Баньюэ могло быть так же плохо, как и Хуа Чэну… хотя, может быть, эффект был таким сильным только для Королей Призраков, и, как он видел в Призрачном городе накануне вечером, другие призраки, похоже, страдали только от головных болей и лихорадки. Поэтому небожитель быстро отбросил мысли о прошлой ночи и поспешно направился к дочери.       Прибыв в дом пары, Се Лянь увидел, что Баньюэ неподвижно спала на своей кровати, пока Пэй Су заботился о ней. Се Лянь взглянул на умиротворенное выражение ее лица и с облегчением понял, что ей, похоже, не было больно. Просто она ненадолго лишилась части сил.       Пэй Су уважительно поклонился.       — Королева Юйши. Ваше Высочество. Хуа Чэнчжу.       — Пэй Су-дагэ, я тоже здесь!       Бывший небожитель улыбнулся.       — Привет, А-Ин.       — А-Юэ в порядке?       — Да, Ваше Высочество. Сегодня утром у нее спала температура, поэтому теперь ей нужно просто отдохнуть.       Услышав это, Се Лянь вздохнул с облегчением. Хотя бы одно беспокойство упало с его плеч, однако впереди еще оставалась проблема посерьезнее.       Юйши Хуан подошла к нему ближе и сказала:       — Ваше Высочество, я думаю, вы слышали об открытии горы Тунлу. Император Цзюнь У созвал всех небесных чиновников для участия в экстренном совещании по этому вопросу.       — Я понимаю. Я пойду через минуту. И Сань Лан… — Се Лянь повернулся, чтобы посмотреть на Хуа Чэна, и продолжил говорить через их духовную сеть. — Ты, наверное, будешь занят, верно?       — …Думаю, да.       — Тогда тебе следует пока вернуться в Призрачный город. Там наверняка начнутся беспорядки без тебя. Я пока возьму А-Ина с собой, не волнуйся. Я позабочусь о его безопасности, — сказал Се Лянь с нежной улыбкой.       Хуа Чэн не смог найти слов, чтобы возразить. Призрак до сих пор не мог вспомнить, что произошло прошлой ночью. Се Лянь сказал, что они сражались, но если бы он дрался в таком состоянии, даже без Эмина, ущерб не ограничился бы только помятой бумагой и парой перевернутых стульев. Однако он не мог спросить об этом у Се Ляня, поскольку тот был непреклонен в своем утверждении. И, так как у Хуа Чэна не было веских причин быть рядом с небожителем, он просто кивнул и отправился в Призрачный город, как и сказал Се Лянь.

***

      Только после того, как Хуа Чэн ушел, Се Лянь почувствовал, что его сердце слегка успокоилось. Мужчина взял Вэй Ина за руку, и они вместе с Юйши Хуан отправились на небеса. После этого их пути разошлись: Се Лянь и Вэй Ин отправились в деревню Водных каштанов, а Повелительница Дождя вернулся в страну Юйши. Отец и сын как раз шли по дороге к храму, когда жители деревни окружили их со всех сторон, заметив эту парочку издалека.       — Даочжан, ты вернулся!       — Ты снова собирал мусор в других городах? Ты так много работаешь… О боже! Разве это не маленький А-Ин? Он вырос таким высоким!       — Я всегда был высоким, дядя Ву. О чем ты говоришь?       Вэй Ин возмущенно надулся, пока взрослые вокруг него заливисто смеялись. Большой толпой они все двинулись по направлению к храму, делясь друг с другом последними новостями.       — Кстати, даочжан, где сяо Хуа?       — …ах…сяо Хуа. Он… хм, он вернулся домой, — быстро ответил Се Лянь. Вэй Ин уже знал «человеческую» историю своего А-Ди про «побег из дома», поэтому подтвердил слова Се Ляня.       Попрощавшись с жителями деревни, Се Лянь подошел к храму, но затем увидел человека, стоящего у двери. Его шаги немного сбились, когда он подумал, что это был Хуа Чэн. Сердце небожителя пропустило удар, но как только он подошел ближе, то увидел, что это оказался Сю Ли.       Сю Ли также заметил возвращающихся Се Ляня и Вэй Ина и подошел к ним.       — Ваше Высочество, Вэй Ин. Пожалуйста, простите за вторжение. Хуа Чэнчжу послал меня присмотреть за Вэй Ином.       Вэй Ин счастливо просиял и прыгнул другу на спину.       — Сю Ли-гэ! Прошло так много времени. Разве Сю Си-цзе не с тобой?       — Нет, она вернулась в Призрачный город, — ответил Сю Ли, ничуть не смутившись, когда тринадцатилетний мальчик бросился ему на шею. По росту Вэй Ин был почти таким же, как и призрак, который выглядел как четырнадцатилетний подросток. Вэй Ин, к тому же, наверняка был почти таким же тяжелым. Однако Сю Ли держал Вэй Ина без каких-либо усилий, как будто это было обычным делом.       — А-Ин, перестань беспокоить Сю Ли. Пойдем в храм, — мягко сказал Се Лянь.       Вскоре Се Лянь приступил к работе, нарезая редис и чистя картофель. Прошло так много времени с тех пор, как он пытался что-то приготовить. Последние несколько лет об их еде всегда заботился Хуа Чэн. Но тот находился в Призрачном городе. Хотя Се Лянь знал, что это он вынудил Хуа Чэна уйти, он действительно не знал, что еще мог сделать.       У небожителя не было уверенности, что он смог бы продолжать скрывать свои чувства в тот момент.       Вдруг позади него Сю Ли внезапно произнес:       — Огонь.       — …?       Только тогда Се Лянь осознал, что, задумавшись, случайно оставил кастрюлю с едой на плите дольше положенного времени и испортил все мясо и овощи, которые только принес в храм Водных Каштанов. Огонь под котлом достигал нескольких метров в высоту, почти доставая до потолка, и Се Лянь торопливо дул на пламя, чтобы потушить его. В попытке убрать кастрюлю с плиты он случайно стукнул по ней рукой, и вся печь тут же рухнула. Се Лянь стоял ошеломленный перед обломками плиты с горшком в одной руке, не зная, что делать. В этот момент Вэй Ин заглянул внутрь.       — Что за дым? Баба, с тобой все в порядке?!.. Опять печка загорелась?       Вэй Ин закашлялся и быстро открыл окна.       — Баба, А-Ди действительно так занят?.. В любом случае, я думаю, будет лучше, если мы оставим готовку ему…       На мгновение потеряв дар речи, Се Лянь пробормотал:       — Но… А-Ин, Сань Лан… сейчас немного занят…       Когда Се Лянь окончательно пришел в себя, Сю Ли и Вэй Ин уже активно помогали ему убирать беспорядок на полу, а на столе стояла кастрюля с чем-то ярко-красным — небожитель случайно поставил ее туда, когда пытался справиться с пожаром. Это блюдо следовало назвать «Жареное буйство красок». Но кроме Хуа Чэна, вероятно, не было другого существа на этой земле, который мог бы проглотить эту штуку. Сам Се Лянь не мог вынести вида своего нового кулинарного шедевра и повернулся, чтобы вымыть кастрюлю, потирая лоб.       — Неважно, не ешь это. Выбрось.       Он слышал, как Вэй Ин носил воду туда и обратно из небольшого ручья за храмом. Сю Ли в это время находился внутри святилища, пытаясь очистить черную сажу, осевшую на стенах после пожара. Небожитель думал, что его неудавшееся блюдо уже выбросили. Однако после того, как он закончил мыть кастрюлю и обернулся, он увидел Сю Ли, который стоял рядом с кастрюлей и молча ел ее содержимое. Вэй Ин, вернувшийся в храм в то же время, в панике вскрикнул.       — Сю Ли-гэ?! Ты только что съел блюдо бабы? С тобой все в порядке? Тебе не плохо?       — Конечно нет, — ответил Сю Ли, не задумываясь. И Вэй Ин, и Се Лянь посмотрели на него с удивлением. С блюдом Се Ляня не могли справиться боги войны, и даже Черновод, который имел тот же ранг, что и Хуа Чэн, потерял сознание после того, как съел его еду.       — Хочешь воды?       Вэй Ин все еще беспокоился, однако Сю Ли спокойно закончил есть и потащил Вэй Ина вместе рубить дрова. Се Лянь был единственным, кто остался в храме ошеломленный.

***

      Когда наступила ночь, они все вместе пошли спать, но Се Лянь, как ни старался, так и не смог заснуть. В его голове было слишком много мыслей, большая часть из которых относилась к человеку, которого на данный момент в храме не было. Небожитель физически не мог спать, потому что каждый раз, когда он думал о Хуа Чэне, его щеки вспыхивали, а сердце яростно стучало в груди. Се Лянь уже некоторое время просто лежал и смотрел в потолок, отчаявшись уснуть. Однако, когда он в очередной раз обдумывал события прошедших дней, мужчина услышал скрип окна. Кто-то мягко толкнул деревянную раму и прыгнул внутрь храма.       Се Лянь был потрясен.       Какой человек решил бы ограбить храм Водных каштанов? Разве он не понимает, что в таком маленьком святилище не может быть ничего ценного?       Этот человек перемещался очень тихо и незаметно, он явно был опытным воином. Если бы на месте Се Ляня был обычный человек, который не обладал духовным восприятием и обостренными органами чувств, присутствие незнакомца в храме осталось бы незамеченным. Запрыгнув внутрь, тот побежал прямо к ящику для пожертвований. Се Лянь сразу вспомнил, что раньше ящик для пожертвований был полон золотыми слитками. Неужели этот человек был здесь ради золота? Но Се Лянь уже давно передал их Линвэнь. Внимательно слушая, небожитель понял, что этот человек на самом деле не пытался вскрыть ящик, а, наоборот, складывал туда что-то одно за другим!       После того, как этот человек закончил свое дело, он, казалось, хотел выпрыгнуть в окно и уйти. Однако, когда этот человек прошел мимо обеденного стола и увидел, что тот был наполнен блюдами, он, казалось, остановился и склонился над едой, явно намереваясь поесть. Незнакомец, не раздумывая, проглотил остатки «жареного буйства красок», запихнув в себя сразу несколько ложек.       В следующую секунду раздался оглушительный грохот, и человек рухнул на пол.