***
В тот злополучный день Вэй Ин видел все: и то как баба защитил его и Хуа Чэна своим телом, получив ужасные ранения, и то, каким пугающим и жестоким мог быть А-Ди, когда вредили членам его семьи. Тот момент вообще стал для Вэй Ина самым запоминающимся в жизни: в конце концов не каждый день на его дом нападала толпа заклинателей, а боги устраивали драки и разрушали храм, в котором он прожил добрую часть своей жизни. К тому же тогда мальчик впервые увидел Хуа Чэна не как заботливого и веселого отца, а как хладнокровного и жестокого Короля Призраков. После устроенной бойни, прежде чем Вэй Ин успел хоть что-то сказать или сделать, его А-Ди замертво упал на землю, и в следующие мгновение они трое очутились в какой-то темной и незнакомой мальчику пещере. И Се Лянь, и Хуа Чэн лежали без сознания, поэтому теперь забота о них легла на плечи Вэй Ина. Его А-Ди, наверное, использовал всю свою оставшуюся энергию, чтобы переместить их в безопасное место, и мальчик собирался приложить все усилия, чтобы эта жертва не пропала зря. — Баба?.. А-Ди?.. Се Лянь валялся неподалеку от мальчика и тяжело дышал, иногда тихо постанывая от боли в окровавленной спине. Его брови были болезненно нахмурены, а его тело, казалось, горело. Хуа Чэн же, напротив, не подавал никаких признаков жизни. Он не шевелил ни единым мускулом и даже не дышал, а его кожа была холодной как лед. Вэй Ин сначала запаниковал, проверяя дыхание своего А-Ди, который уменьшился до размеров шестилетнего ребенка, но потом с облегчением вспомнил, что Хуа Чэн был призраком и что ему не нужно было дышать. Однако это знание не сильно его успокоило. Вэй Ин изо всех сил подавлял желание заплакать, но одинокие капли все равно скатились по щекам против его воли. В этот момент к нему подлетела Жое и нежно обвилась вокруг запястья, будто успокаивая. Белая ткань, казалось, тоже грустила, видя своего хозяина в таком плачевном состоянии. В последний раз всхлипнув, Вэй Ин решительно вытер слезы и быстро поднялся на ноги, чтобы разведать территорию и понять, что следовало делать дальше. Он знал, что сейчас было не время плакать и отчаиваться. Его баба и А-ди всегда делали все возможное, чтобы защитить его, и теперь настала его очередь. Он поклялся, что защитит своих родителей, несмотря ни на что. Сделав глубокий вдох, Вэй Ин легко погладил Жое, как это обычно делал его баба, и заинтересованно оглядел пещеру. Вокруг было довольно светло, потому что свет проникал внутрь через небольшие щели, и благодаря этому внутрь также поступал и свежий воздух. Пещера оказалась скрыта в густых виноградных зарослях и находилась где-то глубоко в лесу. Вэй Ин осторожно выглянул наружу и вышел только тогда, когда убедился, что вокруг никого не было. Он попросил Жое остаться в пещере и присмотреть за Се Лянем и Хуа Чэном, но та последовал за ним, крепко обхватив запястье мальчика и упрямо отказываясь отпускать его в одиночку. Вэй Ин не мог спорить, поэтому ему пришлось смириться и отправиться в путь вместе с лентой. Начало темнеть. К счастью, солнце все еще выглядывало из-за облаков и освещало окрестности достаточно ярко, чтобы мальчик мог спокойно ориентироваться. Побродив вокруг пещеры немного, Вэй Ин отправился осматриваться дальше и смог найти небольшой ручей примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Оживившись, он срезал самый большой бамбук, какой смог найти и наполнил его до краев водой, плотно заткнув с двух сторон тканью и глиной. С помощью Жое все было сделано быстро и аккуратно. Немного умывшись в ручье и смыв с себя пыль от разрушенного храма, Вэй Ин отнес воду обратно в пещеру. Там он достал из мешочка цянькунь чистую мантию и разорвал ее на части, аккуратно обмывая раны Се Ляня смоченными кусками ткани. Раньше Вэй Ин постоянно ворчал на отца за то, что тот пихал в его мешочек цянькунь кучу всякой ненужной мелочевки, но теперь мальчик был очень благодарен за это. Лучше было быть слишком подготовленным, чем недостаточно. Однако, так как раньше Вэй Ин этого не понимал, у него в наличии было только несколько сменных мантий, пачка талисманов, пять лекарственных зелий и один сигнальный фейерверк. Теперь мальчик очень хотел побить себя в прошлом за то, что слишком халатно относился к сбору вещей. Тяжело вздохнув, Вэй Ин с помощью Суйбяня аккуратно разрезал запасные мантии на тонкие лоскуты и использовал их для перевязки ран Се Ляня. Для этого мальчик израсходовал целых две бутылочки с лекарством, и у него осталось только три, чего явно было недостаточно. Ему нужно было найти больше и как можно скорее! Мальчик решил на следующий день еще раз пройтись по округе в надежде найти деревню или какое-нибудь другое маленькое поселение и купить там еды и лекарств. Закончив с обработкой ран, Вэй Ин насобирал немного листвы, лиан и сухой древесины, сделав из всего этого импровизированную кровать, на которую он аккуратно уложил Се Ляня и Хуа Чэна. Вместо одеяла мальчик использовал собственную верхнюю мантию, все еще испачканную пылью, грязью и чужой кровью, но ничего лучше у него не было. Его халат был немного мал сразу для двоих человек, поэтому ему пришлось разместить их как можно ближе друг к другу, пока Хуа Чэн практически не лежал в объятиях Се Ляня, который находился на животе из-за травм на спине. Той ночью Вэй Ин так и не сомкнул глаз, охраняя спящих родителей и время от времени протирая разгоряченный лоб Се Ляня влажной тряпкой. Мальчик не знал, как можно было позаботиться о Хуа Чэне, поэтому он просто следил за тем, чтобы его А-Ди было удобно лежать. На следующие утро Вэй Ин, оставив рядом с кроватью немного питьевой воды, отправился исследовать лес дальше в поисках еды или людских поселений. Мальчик с любопытством пробирался через густые заросли, карабкался на холмы, прыгал по веткам и переходил множество мелких ручьев. По дороге Вэй Ин нашел несколько дикорастущих деревьев личи и съел с них пару плодов, хотя большую часть он все-таки оставил про запас, спрятав в свой мешочек цянькунь. Спустя четыре или пять часов бессмысленных блужданий мальчик, наконец-то, заметил вдалеке деревню и радостно бросился к ней.***
В деревне многие смотрели на Вэй Ина с любопытством и даже восхищением. В конце концов он был действительно красив со своими темными густыми вьющимися волосами, мраморно-светлой кожей и изящными чертами лица. Однако его шевелюра давно выбилась из аккуратного хвоста, и из нее кое-где даже торчали листья и мелкие веточки. Из одежды на мальчике была только нижняя мантия, вся испачканная в грязи, пыли и крови, а вокруг его руки на манер бинта была туго намотана белая шелковая лента. Видевшие это жители деревни с жалостью смотрели на этого бедного ребенка и качали головами, вздыхая про себя. Некоторые, особо чувствительные, даже сокрушительно бормотали себе под нос: — Мир действительно жесток, раз таким молодым людям приходится жить как нищим… Они говорили это тихо, будто боясь, что мальчик мог их услышать, и каждый раз отводили глаза, когда встречались с ним взглядами. Вэй Ин, однако, совершенно не возражал против всех этих сострадательных охов и вздохов. На самом деле, это было ему только на руку, потому что позволяло замаскироваться, да и чужую жалость можно было использовать с пользой. На тайком стащенные у его А-Ди деньги он купил необходимые лекарства, бинты, немного риса и несколько одеял. Торговцы предположили, что родители мальчика тяжело болели, поэтому продавали ему вещи с тяжелыми улыбками на лицах, беря с него гораздо меньшую плату, чем обычно. Вэй Ин благодарил их от всей души, вежливо кланялся и ярко улыбался, будто светясь изнутри. Довольно быстро этот веселый и добрый мальчик полностью очаровал всех жителей деревни, которые не смогли противостоять его божественному обаянию.***
Путь между деревней и пещерой занимал не менее двух часов, так как Вэй Ину приходилось преодолевать крутые подъемы и заросшие лесные тропы, к тому же неся на спине ценный груз. Мальчик давно бы заблудился среди этих полностью одинаковых деревьев и кустов, если бы не Жое, крепко державшая его за запястье и легонько тянувшая в нужную сторону. Дойдя до пещеры, Вэй Ин устало рухнул на каменистый пол, но не дал себе слишком долго отдыхать. Поднявшись, он аккуратно достал из корзины лекарства, недавно купленные в деревне, и начал повторно обрабатывать ужасающие раны Се Ляня. Если бы обычный человек попал под действие того заклятия, то, наверняка, давно был бы мертв, однако, поскольку Се Лянь был бессмертным богом, его выздоровление было лишь вопросом времени. Спустя три дня мужчина тяжело открыл глаза. Небожитель был очень рад видеть сына в целости и сохранности и осыпал мальчика похвалами, стремясь выразить свою благодарность за заботу о них. Он чувствовал невероятную родительскую гордость за то, что смог вырастить такого замечательного ребенка. Однако, когда Се Лянь увидел Хуа Чэна, неподвижно лежащего рядом с ним в теле шестилетнего ребенка, его сердце мгновенно упало. Он прижал призрака к себе и попытался передать ему ту небольшую духовную энергию, которая у него осталась, однако все оказалось бесполезно. Единственным, что он понял, было то, что коматозное состояние, в котором находился Хуа Чэн, было вызвано сильным истощением его сил, и что им с Вэй Ином оставалось только ждать, пока энергия не восстановилась бы сама собой. Но это могло занять много, много времени. И если их вдруг вновь настигли бы враги, то небожителю, с его-то ранами, будет практически невозможно защитить и сына, и друга. Се Лянь мрачно погрузился в свои мысли, но Вэй Ин, увидев это выражение лица, решительно заявил: — Не волнуйся, баба. Я защищу вас обоих. Эта пещера хорошо скрыта, поэтому никто не сможет нас найти, если мы сами этого не захотим. Се Лянь увидел яркую улыбку Вэй Ина и обнял его. — Я очень рад, что ты в безопасности, А-Ин. Не переусердствуй и будь осторожен, когда выходишь наружу. Мы двое на тебя рассчитываем, — тихо сказал мужчина с мягкой улыбкой. — Конечно! Считайте себя защищенными ото всех опасностей. Хе-хе. Вэй Ин добросовестно сдержал обещание, продолжая изо всех сил заботиться о Се Ляне и о Хуа Чэне. Небожитель шел на поправку очень быстро, потому что его тело уже привыкло к довольно частым травмам, которые регулярно появлялись на протяжении всей его жизни. Всего через две недели он уже мог спокойно сидеть и стоять, даже потихоньку перемещаясь по пещере. Его прогресс был налицо, однако Хуа Чэн, в это же время, остался прежним. За исключением того, что его тело не разлагалось, призрак был практически неотличим от обыкновенного человеческого трупа — такой же холодный и окостенелый, с бледно-синей кожей и застывшим выражением лица.***
С инцидента в храме Водных каштанов прошло почти три недели. Вэй Ин с утра вновь отправился в деревню, чтобы докупить еще лекарств и пополнить запасы еды. Также, не удержавшись, на обратном пути мальчик поймал нескольких кроликов и упитанного фазана, чтобы приготовить их вечером на ужин. Выдержав двухчасовой подъем по горам, Вэй Ин наконец добрался до скрытой пещеры, временно ставшей его домом, и тихо, почти бесшумно, направился к ней. — А-Ин, ты уже вернулся? Услышав голос Се Ляня из глубины пещеры, Вэй Ин сокрушенно вздохнул и перешел на свой обычный шаг. Он в который раз убеждался в том, что его баба обладал ужасающе хорошим восприятием, даже без использования духовных сил. — Да, я вернулся, баба. Как ты себя чувствуешь сегодня? — Я в порядке! Раны уже почти зажили, — весело ответил Се Лянь, сидя на импровизированной кровати из веток и листьев, которую сделал Вэй Ин. Вся его грудь и спина были крепко перетянуты бинтами, пока он держал в руках чашку с теплой водой. Так как из-за травм мужчина не мог носить мантию, он просто накинул ее себе на плечи, а его ноги были плотно накрыты несколькими одеялами. Начиналась зима, поэтому с каждым днем становилось прохладнее. Несколько дней назад, когда холод стал уже ощутимым, Вэй Ин и Се Лянь развели рядом с кроватью небольшой костер. — Это здорово! Но, баба, не двигайся пока. Раны еще не полностью зажили. Они могут снова открыться, если ты будешь неосторожен, — поучительно сказал Вэй Ин, проверяя спину отца. — Ха-ха. Да-да. Я не буду двигаться. Не могу поверить, что мой А-Ин уже настолько вырос, что заботиться уже обо мне самом… Се Лянь сказал это легкомысленно, но в его тоне едва заметно сквозила легкая печаль и сожаление. Вэй Ин крепко схватил отца за руку и сказал: — Независимо от того, сколько мне будет лет, я навсегда останусь твоим маленьким А-Ином. Яркая улыбка мальчика, казалось, осветила темную пещеру не хуже утреннего солнца, и Се Лянь не мог не улыбнуться ему в ответ. Затем он привычным жестом погладил сына по голове. — Ах, баба. А-Ди уже проснулся? — вдруг спросил Вэй Ин, слегка повернув голову в сторону призрака. — Нет… Сань Лан все еще глубоко спит… — тяжело ответил небожитель и поднял руку, чтобы немного откинуть одеяла и показать маленького ребенка, который спал на подстилке рядом с ним. Тот был совершенно неподвижен, его грудь не вздымалась от дыхания, сердце не билось в грудной клетке, а кожа была холодной как лед. Если бы Се Лянь регулярно не проверял поток энергии внутри Хуа Чэна, даже он не мог бы сказать, был ли ребенок обычным трупом или нет. — Он скоро проснется, не волнуйся. Это же наш А-Ди, — утешающе сказал Вэй Ин отцу, который внимательно наблюдал за состоянием призрака, и отправился готовить еду на вечер. Се Лянь мягко улыбнулся и притянул маленького ребенка к себе на колени, нежно прижав к себе, как делал все последние недели. Небожитель изо всех сил старался передать холодному телу как можно больше тепла. Эта мысль была глупой, однако мужчине казалось, что призрак не проснулся бы, если бы температура его тела продолжила падать. Се Лянь обнял Хуа Чэна сильнее и тихо прошептал: — Сань Лан… Знаешь, наш А-Ин уже такой взрослый… теперь это он меня утешает. Его еда намного лучше моей, уверен, ты бы им гордился, если бы попробовал. Он так старается, чтобы помочь нам, Сань Лан… Почему же ты заставляешь нас так волноваться? Скорее просыпайся… Се Лянь наклонился ближе к маленькой макушке Хуа Чэна. На последнем предложении голос небожителя осип и оборвался, когда одинокая слеза скатилась по его щеке. Се Лянь знал, что ему не следовало плакать в то время, как Вэй Ин так усердно трудился, чтобы помочь им выздороветь. Однако видеть Хуа Чэна неподвижным и безжизненным столько времени для Се Ляня было невыносимо, поэтому мужчина уткнулся в волосы призрака, стараясь скрыть слезы.***
Пошла четвертая по счету неделя с тех пор, как они осели в этой пещере. Се Лянь уже мог без боли ходить, но он не хотел оставлять Хуа Чэна без присмотра, поэтому большую часть времени сидел рядом с ним. В тот день он также, как обычно, медитировал, чтобы ускорить свое выздоровление, при этом прижимая окоченевшее тело ребенка ближе к себе. Небожитель уже собирался заканчивать, как вдруг он услышал тихий голос, зовущий его. — Гэгэ?.. Се Лянь тут же открыл глаза и посмотрел вниз. Ему казалось, что он готов был разрыдаться от урагана чувств внутри себя, смотря в знакомые черные глаза напротив. Се Лянь тихо ахнул и крепко обнял ребенка, тут же почувствовав как тело того мгновенно напряглось. — Что случилось? У тебя что-нибудь болит? — обеспокоенно спросил Се Лянь. — Нет, гэгэ… Я не ранен. Я в порядке, — Хуа Чэн скосил глаза в сторону. — Просто… я израсходовал слишком много своих сил и стал таким… Сказав это, он разочарованно посмотрел на свое шестилетнее тело. — Именно благодаря Сань Лану мы смогли спастись. Теперь наша очередь. Мы будем защищать тебя, пока ты полностью не поправишься. Не беспокойся. Се Лянь улыбнулся. Он пребывал в очень хорошем настроении и чувствовал прилив сил после того, как Хуа Чэн, наконец, проснулся. Сань Лан с минуту смотрел на небожителя, прежде чем, кажется, вспомнил, как говорить. — Я… не волнуюсь. Дело не в этом. Просто… мне не нравится быть маленьким. Мне не нравится быть беспомощным. Мне не нравится, когда меня нужно защищать… — О. Это всего лишь временное явление, и Сань Лан совсем скоро вернет свой настоящий облик, верно? Сань Лан спасал меня так много раз. Пожалуйста, считай, что это моя благодарность, и позволь теперь мне защитить тебя. — … Хуа Чэн минуту молчал, а потом перевел взгляд на тело небожителя и заметил бинты, туго обернутые вокруг его груди. Глаза призрака яростно сверкнули, и он мрачно пробормотал: — Я обязательно уничтожу их. Убью самыми ужасными способами… это будет первое, что я сделаю сразу после того, как верну себе силы… Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать, когда увидел, как маленький ребенок в его руках говорил настолько ужасающие вещи с невероятно милым лицом. У призрака были темные пугающие глаза, подобные пылающему адскому пламени, вспыхивающие красным светом и беспощадно всматривающиеся в глубину души каждого, кто попадал под его взор. Но очаровательные пухлые щеки, напротив, абсолютно уничтожали пугающий образ Хуа Чэна, превращая его в обиженного и милого маленького мальчика. Не удержавшись, Се Лянь несильно сжал одну из щечек пальцами, удивившись про себя их мягкости. — …гэгэ! — пораженно вскрикнул Хуа Чэн, когда его бледная кожа покраснела. — Прости-прости, просто Сан Лан такой милый. Хаха. Хуа Чэн выглядел так, будто с ним поступили несправедливо, но он не мог ничего сделать. Призрак тяжело вздохнул и наклонился ближе к груди Се Ляня, уткнувшись в нее лицом. — Гэгэ, а где А-Ин? — Ха?! А-Ин? А-Ин пошел купить лекарств и риса. Он вернется к вечеру, так как ближайшая деревня находится достаточно далеко отсюда. Се Лянь почему-то растерялся, но не смог оттолкнуть ребенка, мирно лежавшего у него на груди. — А-Ин заботился о нас последние несколько недель. Он уже так сильно вырос. Он стал очень способным молодым человеком… — Конечно, гэгэ. Ему уже больше тринадцати лет. В этом возрасте нормально становиться самостоятельным. — Ха-ха. Да, ты прав… Но я скучаю по тому времени, когда я мог спокойно носить его на руках… Однако Сань Лан же сейчас здесь. Теперь я могу отнести тебя куда угодно! Хуа Чэн будто хотел что-то сказать, однако его выражение лица ужесточилось, а внимательный взгляд метнулся ко входу в пещеру. — Гэге, здесь кто-то есть, — сказал он, нахмурившись. Се Лянь тоже это заметил и достал Фансинь. Направив оружие на проход и осторожно обняв Хуа Чэна, он крикнул: — Кто там?! Мгновение спустя в пещеру вошла изящная высокая фигура, заложившая руки за спину. Одежда этого человека будто сияла в темной пещере, а сам он словно источал божественный свет. Се Лянь ахнул. — Владыка?! Он быстро попытался встать, но Цзюнь У жестом приказал ему оставаться на месте. Се Лянь быстро надел нижнюю мантию и спросил: — Владыка. Что-то случилось, раз Вы спустились сюда? — Все в порядке, Сяньлэ. Не волнуйся, — спокойно сказал Цзюнь У, стоя не слишком далеко, но и не приближаясь слишком близко. Небесный Владыка неторопливо осматривался, будто ему было некуда спешить, однако раз он пришел к Се Ляню сам, это не могло быть обычным делом. Вдруг небожитель заметил, как пристально Цзюнь У смотрел на Хуа Чэна, который все еще сидел у Се Ляня на руках. Испытав неожиданный прилив волнения, мужчина попытался сказать: — Владыка, это… — Твой сын, да? — А? Ахахаха… — Се Лянь неловко рассмеялся. — Как Вы узнали, что я собирался сказать? Мужчина слегка откашлялся и постарался выглядеть как можно более непринуждённо, надевая верхний халат. Он спросил, вставая с кровати: — Господин, как дела на Небесах? — … — Цзюнь У немного опустил глаза, на секунду став серьезным. Он вздохнул. — Я не хочу об этом говорить. — …Хорошо. Я не буду спрашивать, — мягко сказал Се Лянь. Казалось, дела действительно были плохи. Однако Цзюнь У быстро вернул себе невозмутимый вид. — Я шучу. Даже если я не хочу об этом говорить, я должен. Сяньлэ, оставь пока своего маленького друга и выйдем наружу ненадолго. Се Лянь понимал, что это дело было срочным, но ему не хотелось оставлять Хуа Чэна одного, когда тот только проснулся. Он попытался что-то ответить, когда услышал позади себя неторопливую речь призрака. — На Небесах царит полный хаос и неразбериха, это не секрет. Даже маленькие деревенские духи знают, что сбор призраков у Тунлу на этот раз остановить невозможно, и безостановочно воют от волнения. Так зачем же пытаться скрыть столь банальные и очевидные вещи? Он тоже поднялся с кровати и медленно встал рядом с Се Лянем. Призрак только недавно очнулся от коматозного состояния, но его фигура осталась все такой же устойчивой, как и раньше. В тот момент он выглядел как маленький ребенок, но его выражение лица и манеры почти заставляли забыть об этом факте, обращая обратно в Короля Призраков. Цзюнь У на это мягко ответил: — Ничто не может обмануть глаз этого доброго господина. Лес вокруг пещеры был тихим и мирным, однако будущее, которое ждало остальной мир, было совсем не таким. После открытия Тунулу могло случиться что угодно: мог бы появиться еще один Непревзойденный или началась бы эра бесконечных войн и бедствий, приносящая за собой, голод, трагедии и несчастья. А в тихой заброшенной пещере в глубине густого леса два бога и призрак решали, как можно было остановить эту катастрофу.