Fragile heart

Серпантин, ведущий к усадьбе, представлял собой извилистую дорогу, с обеих сторон окруженную высокими стройными деревьями и корявыми кустарниками. На протяжении всего пути Кейт и Офелию сопровождали затейливые, невесомые нити тумана, беззвучно колеблющиеся в серых небесах. Вскоре перед героинями открылся вид на дом, который (о чем обе, разумеется, не подозревали) должен был изменить их жизнь. Особняк и издалека, и вблизи походил на средневековый готический замок, окруженный зелеными лужайками и садами. Все пространство, находящееся рядом с ним, было пронизано причудливой ускользающей красотой, понять которую удавалось не всем и не всегда. Офелия поделилась этой мыслью с Кейт, а та лишь снисходительно улыбнулась, приняв слова племянницы так, как обычно принимают сухую веточку от ребенка, который утверждает, что это волшебная палочка. Потом она не раз вспоминала твердую уверенность в голосе и во взгляде Лии, но это было потом. Женщина пыталась припарковать машину около ворот, пока Офелия, взяв столько сумок, сколько позволяло телосложение, направлялась к дому. Почему-то девушке хотелось продлить этот момент. Она передвигалась спокойно, но уверенно, обращая внимание на всякие мелочи, вроде орнамента, выгравированного на сером кирпиче здания, на звуки завывающего ветра и на нижние пуговицы своего пальто. Как вдруг внимание Офелии привлек силуэт, мелькнувший где-то на горизонте, около…лабиринта. Офелия впала в легкое, несколько пьянящее забвение, чего никогда не случалось с ней прежде. Но сойти с ума девушка, к счастью, не успела, потому что всего через несколько мгновений ее нагнала бодрая, неунывающая Кейт. - Силуэт? Милая, не говори, что снова читала Кинга или По на ночь. - Значит ты мне не веришь. - Я этого не говорила. - Но подразумевала. - Это фраза из какого-то фильма. - Кейт! Я же серьезно. Тогда Кейт остановилась и взяла девушку за плечи: «Ты знаешь, что я тебя люблю. Но с того момента ты не раз сталкивалась с подобным. И нам обеим известно, что это всего лишь психология». Офелия не захотела продолжать бессмысленный разговор. Она любила тетю. Но если бы та видела то, что явилось Офелии, точно бы в не сомневалась в своей правоте. Вдвоем они приблизились к дому и постучали в дверь, слева от которой весел серебряный фонарик. Кейт волновалась, и не заметить это мог разве что слепец или лишенный всякой эмпатии черствяк. Никогда ранее женщине не приходилось работать гувернанткой, еще и в Богом забытом месте, энергетика которого могла сравниться с сюжетом какого бы то ни было романа Говарда Лавкрафта. И все же она знала на что идет, а потому ежедневно растила в глубине своей души ледяную неколебимость вместе с напускной веселостью. Наличие последней Кейт бы, бесспорно, отрицала. Ожидая некую Ханну Гроуз, экономку, которая по словам Кейт на протяжении многих лет преданно служила семье Фэйрчайлдов, Офелия разглядывала расползшиеся по стене причудливые побеги плюща. Спустя время ей начала мерещиться тень, терпеливо наблюдающая за девушками из окна. «Вздор» - гневно произнесла про себя Лия, мысленно упрекая свое воображение, не знавшее меры. С изможденным скрипом отворилась дверь…