С каждой минутой Сынмину становится всё хуже и хуже и он не знает из-за чего, то ли от осознания, что он скоро расстанется с Джисоном и Феликсом, то ли от долгого пребывания в этом мире. Парень сидит на кухне, окруженный заботой Феликса и Хёнджина. И если эти двое хорошо ладили, будто забыв обо всём случившимся, то Сынмин этого не заметил, погруженный в свои мысли. В его голову приходит неожиданный вопрос: Если Сынмин здесь, то другой Сынмин, который должен жить в этом мире, там? Но у него не было слишком много времени, чтобы подумать об этом, так как в комнату вошел сонный Джисон, который, судя по всему, только проснулся.
— Доброе утро — пробормотал вошедший парень.
— Скорее вечер — исправил Феликс, захватывая того в свои объятия.
— Теперь все в сборе — начал Хёнджин — Можешь начинать — старший выжидающе посмотрел на принца, на что тот ответил непонимающим взглядом.
— О чём ты?
— Мини — вздохнул эльф — Мы знаем о том, что ты уходишь. Но ты тянешь время.
— Я не тяну время — возразил юноша, но тут же замолчал, поймав грустные взгляды своих парней.
— Мини, ты мог провести всё оставшееся время до твоего ухода с нами, но ты молчал, предпочитая тихо отсиживаться и ждать — грустно усмехнулся Феликс.
— Нет, я не-
Сынмин не знал что сказать. Он правда не пытался избегать парней или что-то в этом роде. Просто… Он хотел провести время со всеми сразу, поэтому ждал пробуждения Джисона.
— Я хотел чтобы вы все были рядом — всё же с трудом произнёс принц.
— Мы понимаем. Так… Сколько времени у тебя осталось? — поинтересовался Феликс.
Сынмин взглянул на часы, которые показывали пятнадцать минут пятого.
— Чуть меньше двух часов.
— Как вы смотрите на двухчасовой сеанс обнимашек? — предложил Хёнджин и все согласились.
И спустя пару минут все четверо парней устроились на диване, организовав групповые объятия. Сынмин сидел на коленях Джисона, в то время как тот обнимал его за талию со спины, справа устроился Феликс, а слева Хёнджин. Ребята, окутанные теплом друг друга, просидели так всё оставшееся время, изредка перебрасываясь парочкой фраз.
— Пора — сказал появившийся из ниоткуда Минхо, на что младший кивнул.
В голове парня возник вполне логичный вопрос: Может ли Сынмин взять парней с собой?
— Они могут пойти с нами — ответил призрак на безмолвный вопрос принца.
— Хорошо — вздохнул Сынмин — С вами так хорошо, но мне пора.
— Уже? — грустно спросил Феликс.
— Время так быстро пролетело — усмехнулся Джисон, прижимая принца ближе к себе.
— Вы можете пойти со мной. Так мы можем ещё немного побыть вместе — предложил самый младший и остальные трое согласились.
Всю дорогу до назначенного места Феликс с Джисоном шли рядом с Сынмином, придерживая того за талию, Хёнджин держался поблизости, постоянно смотря по сторонам, проверяя безопасность. Всё это время ребята молчали, окутанные комфортной тишиной, не желая её нарушать.
— Пришли — произнёс Минхо, останавливаясь.
Оглянувшись по сторонам парни заметили нечто странное. На земле был начерчен красный круг, в нём, прямо по центру, стояла кровать с белоснежным постельным бельем, вокруг были разложены подснежники, маки, несколько веточек сирени и цветы апельсинового дерева. В голове Сынмина возникло два вопроса, ни на один из которых у него не было ответа. Во-первых, где Минхо взял цветы в конце декабря? Вот-вот пойдёт первый снег, температура на улице уже давно не была выше минус восемнадцати, но все бутоны выглядят свежими, будто были собраны только что. И во-вторых, почему именно эти цветы? Насколько принцу известно, на языке цветов подснежники означают утешение и надежду, маки — вечный сон, сирень — символ первой любви и цветок апельсина — вечную любовь. Как это всё между собой связано?
— Цветы не для обряда — пробормотал призрак, подходя ближе к принцу — Они для парней.
Подумав пару минут, Сынмин всё-таки понял. Минхо собрал это сочетание в качестве извинения за то, что забирает принца. Но эти цветы будто говорили от имени младшего. Подснежники, означающие утешение, намекали на то, что парни всё ещё есть друг у друга, маки — что Сынмин отправляется в вечный сон, сирень выражает первую любовь, Джисон и Феликс являются первой любовью принца и эти цветы говорят им об этом, так как сам парень никогда этого не рассказывал, и, самое главное, цветы апельсина, они символизируют вечную любовь, говоря, что Сынмин будет любить их всегда, даже в своём мире, далеко отсюда.
На глазах принца навернулись слёзы от осознания того, что это и правда так. Сынмин не сможет избавиться от этих крепких и теплых чувств никогда. Он верит в это.
Присмотревшись внимательнее юноша заметил ещё кое-что. Вокруг подушек лежали бумажные журавлики, это выглядит довольно мило, однако на них было что-то написано. Эти надписи были сделаны на древне-лунном языке и, к сожалению, в этом мире Сынмин его не знает.
— Журавли — символ чистоты, счастья, честности и готовности к бескорыстной помощи — пробормотал Джисон, подходя ближе к кровати, но был остановлен начерченным барьером.
— Тебя только это смутило? — в унисон спросили эльф и веснушчатый.
— А что не так? — непонимающе поинтересовался парень.
— У тебя в объятиях стоял плачущий Мини, а ты ничего не заметил — указал Хёнджин и после его слов старший дух перевёл взгляд на парня, прижимающего к Феликсу.
— Святой жираф! — воскликнул Джисон, подбегая к своим парням и заключая их в уютное кольцо своих рук.
— Сынмини, времени осталось немного — напомнил Минхо и Сынмин собрал все свои силы чтобы успокоиться.
Спустя пару минут, когда принц почувствовал себя более менее хорошо, парни отстранились друг от друга и началась самая сложная часть — прощание.
— Ребята, я хочу поблагодарить вас. Вы многое сделали для меня, пока я был здесь. Вы подарили мне любовь и поддержку, заботились обо мне, хотя я принес вам столько проблем… Хёнджин — парень благодарно посмотрел на старшего — Спасибо за твои наставления и помощь. Спасибо, что тогда, когда я впервые пришёл, ты всё же выслушал меня, не прогнал и вообще, просто вышел. Ты же мог не показываться — старший подошёл к принцу, обнимая того, но не напористо, оставляя возможность отстраниться, если тот того захочет.
Но Сынмин сам прижался к старшему, пряча заплаканное лицо в его шее. Парни простояли так какое-то время, но потом принц мягко отстранился от старшего, дабы продолжить свою прощальную речь.
— Ликси… Сони… — произнёс юноша, подходя к своим парням и беря каждого из них за руку — Спасибо вам за любовь, которую вы мне подарили. Я даже не знаю, чем заслужил её и заслужил ли вообще. И я надеюсь, что смог вернуть вам хотя бы малую часть того, что вы отдали мне. Вы мне дороги, я ценю каждую минуту, проведенную с вами и хочу, чтобы вы запомнили, что вы есть друг у друга. Я ухожу, но у вас остаётся любовь друг к другу, пусть она растёт и крепнет. Я люблю вас — произнёс принц и тут же был захвачен в плен рук своих парней.
— Мы тоже любим тебя, Мини — в унисон ответили парни, оставляя утешительные поцелуи на лице младшего.
— Сынмин, не мог бы ты нам подарить кое-что на прощание? — поинтересовался Феликс.
— Да, конечно. Всё что угодно.
— Поцелуй меня — попросил Джисон, вспоминая рассказы младших, в которых не раз просил об этом принца.
Сынмин улыбнулся, вспоминая те же самые моменты, что и дух, и взглянул на своего возлюбленного, его глаза были полны энергии и жизни, как у маленького щенка. Он неловко улыбнулся, положил руку на щеку старшего и, преодолевая свою робость, легко поцеловал его в губы. Это было всего лишь легкое прикосновение, длящееся не дольше нескольких секунд, но в нем была заключена их глубокая любовь и привязанность друг к другу. Такие простые жесты могут выразить больше слов.
Когда Сынмин отстранился, то увидел красного, словно помидор, Джисона, отчего улыбка принца стала ещё шире, а глаза превратились в полумесяцы.
— Я тоже хочу получить свой поцелуй — обиженно произнёс Феликс, возвращая Сынмина в реальный мир.
Принц не успел даже повернуться к младшему духу, как был захвачен в его объятия. В этот раз инициатива была в руках старшего, он начал целовать юношу в лоб, нос, щеки, не пропуская ни один миллиметр любимого лица, и в конце останавливаясь на губах. Это поцелуй был напористее, но всё же оставался нежным и чувственным. Феликс аккуратно сминал губы младшего, стараясь передать через этот жест всю свою любовь, а младший с благодарностью принимал, неумело отвечая. Парни простояли так какое-то время и простояли бы ещё, если бы не услышали возмущенные возгласы Джисона.
— Почему ты целуешь его дольше? — лесной дух мило надул губы, топая ногой, словно ребёнок, которому мама отказывается покупать конфетку.
Сынмин отстранился от Феликса с тихим смехом.
— Всё честно, Сони. Ты ведь получил мой первый поцелуй — мягко улыбнулся принц.
— Это был твой первый поцелуй? — воскликнул Джисон, ошарашенно смотря на младшего.
Как только юноша хотел ответить, их прервал Хенджин, о чьём присутствии все трое благополучно забыли.
— Я вам не мешаю?
— Мешаешь! — произнёс старший дух, всё ещё не верящий в то, что был первым у Сынмина.
— Хочешь и тебя поцелую? — в шутку спросил самый младший.
— Фу. Спасибо, откажусь — скривился старший, на что остальные посмеялись.
— Всю атмосферу разрушили — фыркнул Минхо, подходя к Сынмину — Нам пора, идём — произнёс дух, кладя руку на талию младшего и ведя того в сторону кровати.
Как только парни подошли к барьеру, они остановились. Принц повернулся к лесным, призывая их в последние объятия, на что все охотно согласились. Сразу после этого, Минхо провел Сынмина к кровати, помогая ему лечь, поправляя одеяло и целуя младшего в лоб.
— Малыш, теперь тебе надо уснуть. А после этого всё будет хорошо, обещаю — прошептал призрак, отходя от юноши.
Теперь старший ходил вокруг, ровно по границам начерченного круга, рассыпая листья мяты и напевая какую-то песню, которая произвела на юного принца эффект колыбельной.
—
У Минхо красивый голос — последняя мысль, которая промелькнула в голове Сынмина, перед тем как тот окончательно погрузился в царство Морфея.
Лесные жители стоят за пределами круга, видя падающие листья и наблюдая за тем, как младший медленно засыпает. Внезапно все трое услышали чьё-то красивое пение, эхом отдающееся от деревьёв и звучащее так завораживающе.
—
Через реки, океаны,
Возвращайся в дом родной.
По деревьям и лианам
Приходи ко мне, родной.
Сквозь туманы и ручьи
Нужно трудный путь пройти.
Через дни и через ночи
Возвращайся, мой щеночек.
Эти слова навсегда останутся написанными на скрижалях трёх разбитых сердец, двух из-за потерянной любви и одного из-за подавленного вида младших.
Внезапно все цветы и листья мяты поднялись в воздух, кружась вокруг кровати и постепенно смешиваясь с красными искрами магии, которые с каждой секундой становились всё ярче и ярче, заставляя лесных жителей закрыть глаза во избежание их повреждения.
Спустя несколько секунд всё стихло, свет исчез, поющий голос пропал. Ребята неуверенно открыли глаза и посмотрели туда, где только что лежал принц. На его месте осталась аккуратно заправленная кровать, на которой красиво лежали все растения, что до этого украшали пространство вокруг, а в самом центре лежал ярко-красный конверт. Медленно подойдя, Хёнджин взял его в руки и прочитал красиво выведенные золотые буквы:
— От Ли Минхо для Хван Хёнджина, Хан Джисона и Ли Феликса.
— Что это? — спросил подбежавший Джисон.
— Сейчас узнаем — пробормотал эльф, аккуратно открывая конверт.
Дорогие Хёнджин, Джисон и Феликс.
Хочу выразить вам огромную благодарность за то, что вы присматривали за Сынмином и помогали ему в трудные моменты. Я знаю, что это было нелегко, но ваша поддержка и забота были очень важны для него.
Я хочу поблагодарить вас за вашу доброту и отзывчивость. Вы всегда были рядом, когда Сынмини нуждался в помощи, и я очень ценю это.
Я знаю, что оставить своих близких в чьих-то руках требует большой доверия, и вы справились с этой задачей на отлично. Ваше участие не только обеспечило ему комфорт и безопасность, но и подарило ему чувство уверенности и поддержки. Я не могу достаточно выразить, насколько это важно для меня.
Я также хотел отметить вашу ответственность и профессионализм. Вы всегда были доступны и готовы решить любые вопросы или проблемы, которые могли возникнуть. Ваше умение принимать взвешенные решения и действовать в интересах Сынмина было восхитительным.
Еще раз, спасибо вам за вашу заботу, любовь и поддержку во время его присутствия здесь. Я ценю все, что вы сделали, и благодарен вам за всё.
Так же я обращаюсь к вам с глубоким чувством сожаления и извинений за то, что пришлось забрать у вас Сынмина. Я осознаю, что мои действия причинили вам немало боли и тревоги, и я хотел бы выразить свои искренние извинения.
Мы с вами прекрасно понимаем, что это была вынужденная мера, дабы избавить и вас и его от физических страданий. Хотя это принесло вам всем большую боль, заставив вас чувствовать душевные пытки.
Я никогда не желал нанести вред вашим отношениям с Мини, и я очень сожалею, что обстоятельства сложились именно так.
Еще раз, пожалуйста, примите мои самые искренние извинения. Я надеюсь, что вы найдете в себе силы жить дальше и радоваться каждому дню, извлекая из всего только хорошее.
С уважением, Ли Минхо.
— Мини в надежных руках — заключил Феликс, вытирая слёзы со своих щёк.
— Думаю, ты прав — пробормотал Хёнджин, рассматривая письмо со всех сторон.
— Тут в конверте ещё что-то есть — воскликнул Джисон, привлекая к себе внимание.
— Что там? — поинтересовался веснушчатый.
Старший дух достал из конверта маленький листочек с портретом Сынмина, детально прорисованным простым карандашом, перевернув аккуратно обрезанный кусочек бумаги, юноша обнаружил текст.
— Тут ещё и что-то написанно — оповестил Джисон и зачитал надпись.
Вы можете иногда приходить в это место и оставлять послания для Сынмини, а он в свою очередь может оставлять их для вас. Это могут быть письма, букеты и какие-либо другие вещи.
Я ещё раз приношу свои извинения за произошедшее и, пожалуй, это самое малое, что я могу для вас сделать. Надеюсь, что такая своеобразная связь с Сынмином сможет стать для вас утешением.
— Ли Минхо
— Хоть что-то — мягко улыбнулся Феликс.
— Отлично, можно представить, что Мини просто в другом городе или что-то в этом роде — заключил Джисон, закидывая руки на плечи парней и ведя их обратно в сторону хижины.
И если Минхо всё это время наблюдал за лесными жителями, то им об этом знать необязательно. Потому что, как только парни покинули территорию места обряда, призрак исчез из этого мира навсегда.
