Семь лет спустя
Тэён взволнована. Её маленькие ножки в новых туфельках нервно переминаются. Время от времени она нетерпеливо одёргивает подол нарядного платьица и поправляет каштановые волосы, заплетённые в две французские косы. Букет из полевых ромашек, которые она нарвала буквально за тридцать секунд до выезда, скользит в потной ручонке. Ну, а как иначе?! Она встречает отца из деловой поездки в Америку! — Это он! — обожание так и срывается с её детских губ, когда она замечает в толпе прибывших мужчину с длинными тёмными волосами. Её тельце напрягается, она уже готова рвануть, когда изящная рука омеги опускается на её плечо. — Нет, солнышко, это не он, — стараясь сдержать улыбку, отвечает роскошный молодой человек. Девочка снова замирает в нервном ожидании и лицо мужчины искажается в болезненной гримасе. Какого хуя он надел эти туфли, а не любимые кроссы?! Но это же Louis Vuitton — мгновенно поправляет он себя, при этом конвульсивно поджимая пальцы на ногах. Последняя мысль его словно успокаивает и на прекрасное личико опять возвращается улыбка. — Отец? — снова восторженно выдыхает Тэён. — И это не он! — закатывает глаза омега и тихо смеётся. Мир перевернётся с ног на голову, одновременно извергнутся все вулканы, люди перестанут стареть — но обожание Тэён никуда не денется! — Прояви терпение, он скоро выйдет! Та понуро вздыхает, не переставая скользить ищущим взглядом по толпе людей, спустившихся с трапа борта, который полчаса назад выполнил рейс: аэропорт Джон Кеннеди — Инчхон. — Отец! — взвизгивает она и срывается на бег, сжимая в руке букет полевых ромашек. — Напомни мне в следующий раз на банкете по случаю окончания Международной конференции по медицине не пить с теми омегологами из России! Каждый раз одно и то же! — стонет Намджун и силой мысли заставляет багаж самому катится за ним. Но тот ни в какую! И альфа продолжает обессиленно тянуть его за собой, пока Тэхён не решает помочь и не перехватывает ручку чемодана. — Я напоминал! — хмыкает Тэ. — Да? — шокировано поднимает на друга и коллегу осунувшееся после вчерашней попойки лицо Намджун. — Когда? — К тому моменту вы уже выпили за развитие косметологической сферы, скорейшее синтезирование лекарства от рака, увеличение рождаемости на Земле, легализацию однополых браков в Корее, чтобы эти конференции не были такими скучными. Продолжать? — Не надо! — испуганно выдыхает Джун. — Я после обсуждения демографической проблемы в мире мало что помню! Что за дурацкая привычка у русских пить ещё просто так, между тостами?! — Может по пиву? — играет бровями Тэхён. — Я быстро тебя на ноги поставлю! — Нет, спасибо, друг! — хлопает его по плечу Намджун. — Дожить бы да благотворительного вечера по случаю открытия новой клиники по пересадке органов для детей, который запланирован через три дня! — А там тебе придётся пить шампанское со всякими шишками и шишечками! — громко смеётся альфа. Взгляд Джуна становится обречённым. — Прости, это… — …любимая фраза Сокджина, — заканчивает за него Намджун. — Джун, столько лет прошло! Мы учились в медицинском и были глупыми озабоченными подростками. Отпусти его уже! — качает головой Тэ. — Он ушёл, разорвал ваши отношения. Это выбор Джина. И ты должен уважать его. — Должен, — понуро отвечает Джун. — И я уважаю. Просто до сих пор больно вспоминать о нём! — Тебе срочно надо потрахаться! — он тормозит на пару секунд, отпускает свой чемодан и вылавливает из заднего кармана джинсов сотовый с поступившим сообщением. — У нас в клинике работает симпатичный омега, я познакомлю вас. Хотя нет, — добродушно смеётся альфа, — ты сразу же найдёшь кучу изъянов в его внешности и предложишь хирургическим путём исправить их! — Боковым зрением фиксирует двух представителей охраны аэропорта, которые оглядывают прибывших сканирующими взглядами, целующуюся парочку за спиной Намджуна. Опускает глаза к экрану телефона и сразу же рефлекторно вскидывает их, когда что-то мелкое и шустрое… с маленьким букетом ромашек со скоростью истребителя врезается в него. Тэхён летит спиной на бетонный пол, крепко удерживая девочку, чтобы защитить от удара. — Ты как, принцесса? — негромко спрашивает Тэ, разглядывая испуганное личико. Ставит её на ноги и поднимается сам. — Мне страшно, — выдыхает девочка, расстроено рассматривая свой букет, помятый под подошвами равнодушных прохожих. — Всё хорошо, — успокаивающе отвечает альфа, поймав обеспокоенный взгляд. — Я педиатр, детский врач и с уверенностью могу сказать, что переломов и ушибов у тебя нет. — Да я не за себя переживаю, хён, — доверительно шепчет она старшему, — а за вас! Мозг мужчины даже не успевает переключиться, чтобы «надеть» на лицо охренительно какое офигевшее выражение, когда тонкая изящная ладонь аккуратно отодвигает девочку в сторону и стремительно, даже болезненно, прижимает его спиной к стене. — Я сейчас твои руки вырву, придурок, — угрожающе шипит в лицо Тэ невысокий красивый омега, — а потом затолкаю в твою же задницу! Ты понял меня?! — Я прошу прощения за «действия» друга, — включает «дипломатию» Намджун, подходя к омеге. И, когда тот поворачивает на альфу разгневанное личико, добавляет свою фирменную улыбку с ямочками на щеках. На всякий случай. Омега пару мгновений пристально разглядывает «миротворца» перед собой, после чего выражение его лица меняется «на так уж и быть, раб, я тебя помилую» и он отпускает явно струхнувшего Тэхёна. — Смотрите под ноги! Хоть иногда! — наконец выдавливает из себя омега. — Господин, простите ещё раз, — кланяется Намджун, и Тэ вдруг ловит себя на мысли, что ему тоже хочется поклониться… Даже преклониться перед миниатюрным парнем. — А вы внимательнее смотрите за ребёнком, пожалуйста, — добавляет Джун. Зря ты это сказал, ой зря! — прикрывает глаза Тэхён. Омега, определённо, ниже Намджуна ростом, как минимум на голову, но сейчас, видимо, именно руки Джуна окажутся у него в заднице! — Что здесь происходит? — грозно спрашивает брюнет с рюкзаком на плече. Он поднимает тёмные очки на лоб, внимательным взглядом осматривая компанию перед собой. И Тэхён на пару мгновений начинает сожалеть, что почти двадцать лет назад покинул родной город. — Всё в порядке, — снова сияет намджуновской улыбкой Намджун. — Произошло небольшое недоразумение. — Насколько небольшое, детка? — поворачивается брюнет в сторону омеги. — Небольшое, — соглашается с Джуном парень, поправляя идеальную укладку. — Я спросил насколько небольшое? — склоняет голову набок брюнет, и Намджуну кажется, что пора начинать молиться. — Маленькое, совсем маленькое, — с голливудской улыбкой отвечает омега. — Но твоей катаны не хватает, да? — Угу, — понуро кивает тот. — Так, — Тэхён решает, что пора отмереть и показать, кто в аэропорту хозяин, в конце концов, в смысле мужчина, в смысле альфа. Ну и немного перестать зависать на нереальной, просто космическо-бомбической красоте омеги. — Я случайно толкнул вашу девочку. — Тэён, ты в порядке? — переводит на малышку взгляд брюнет, и Намджуну снова кажется, что от ответа той будет напрямую зависеть мера пресечения. — Да, отец, я просто спутала одного господина с тобой и побежала. Это моя вина, я была невнимательной. — Если всё разрешилось, — вклинивается Тэ, — то, может, мы пожелаем друг другу хорошего дня, полюбовно разойдёмся и будем надеяться, что судьба нас никогда снова не сведёт. — Это бесполезно, — закатывает глаза омега. Мозг альфы снова зависает, проще говоря «исходит слюной» и он не может логически «переварить» замечание того. — По рукам, — кивает брюнет. Они втроём разворачиваются чтобы уйти, когда омега вдруг замирает, приподнимает изящную ножку и с силой несущегося на паучка слона опускает низкий каблук на носок кроссовки Тэхёна. Пожимает острым плечиком, словно он случайно и с грацией принца Уэльского следует за брюнетом и девочкой. Возможно, туфли от Louis Vuitton не заслужили этого, но он — да! Намджун подходит к опешившему другу, который скачет на одной ноге и, стараясь проглотить истерический смех, еле слышно произносит: — Тэ, челюсть подбери!***
— Я же говорил, что это бесполезно, — негромко произносит Чонгук, цепляя взглядом среди гостей благотворительного вечера смеющегося Тэхёна. — Согласись, он выглядит, как прекрасный принц, — восхищённо вздыхает, когда альфа проводит языком по губам, слизывая с квадратной улыбки капельки шампанского. — Сука! Ненавижу эти удавки! — скулит Юнги, оттягивая мизинцем галстук, чтобы глотнуть кислорода. — Не забывай, что таким принцам, как он, не по зубам такие золушки, как ты. И вообще, откуда этот щенячий восторг? Ты три дня ходил, размахивая своей катаной и будил соседей криками: «Иди сюда, альфа, я отрежу тебе левое яйцо!» — Мы живём на острове, у нас нет соседей! — бурчит Гук. — Я имел ввиду тех, что на соседних островах! Блять, кто-нибудь заметит, если я сниму галстук? — Ты — организатор мероприятия, Мин! Тебе заплатили огромные деньги за то, чтобы ты расставил карточки на столах, украсил зал и следил за тем, чтобы всё шло по плану, — Чонгук с усилием отрывает взгляд от Тэхёна и переводит его на Юнги. — Потерпи, пожалуйста. Кстати, как тебе новая работа? Организатор праздников звучит солидно! — хихикает омега. — А почему ты без галстука? — игнорируют последние слова Чонгука Мин. — Разве мы не на официальном мероприятии? — Я омега, мне можно, — подмигивает в ответ Гук, поправляя ворот жемчужной блузки под голубым жакетом. — К тому же, я просто твой помощник. — Я увольняю тебя, — хмыкает Юнги и берёт бокал с виски у официанта, снующего между гостями. Чтобы не выделяться из пьющей толпы, прижимает губы к краю бокала, замирает на пару секунд и опускает руку. Правило номер один — никогда не употреблять спиртное на работе. — Как прошла поездка в Нью-Йорк? — переходя на серьёзный тон, спрашивает омега. — Нашёл, что искал? — Пока нет! — поджимает губы Мин. — А вот и виновник торжества, — Чонгук «незаинтересованно» оборачивается и тут же поворачивает голову обратно. — Чон Хим Чан. Миллионер, меценат, покровитель больных и страждущих. — Деду сто лет в обед, а прыти — хоть отбавляй! — хмыкает Чонгук, допивая вишнёвый сок. — Но это ненадолго. Пойдёшь поздороваешься? — Я поприветствую его позже, — отвечает Юнги, провожая взглядом владельца новой детской клиники по трансплантации органов. — Как мы планировали. — Парни заканчивают, — Гук указывает подбородком на сцену, где известный корейский бойз-бенд развлекает публику. — Нам пора! Они отставляют бокалы на поднос пробегающего мимо официанта и разворачиваются в сторону закулисья банкетного зала. Оказавшись в относительной тишине и подальше от толпы, Мин расстегивает пиджак и слегка ослабляет узел галстука. Вытягивает из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку. Звук чиркающего огнива теряется в громких битах и вокале певцов. Он глубоко затягивается и прикрывает глаза, позволяя никотину успокоить организм перед выступлением. Он чувствует, как, вопреки действию табака, сердце начинает биться спокойнее и ровнее. Внимание и концентрация достигают максимальных значений. Дыхание становится глубоким и размеренным. То, что надо. — Вот это встреча! — произносит знакомый голос. Юнги резко распахивает глаза и встречается взглядом с альфой, который накануне храбро пытался защитить друга от миниатюрного Чонгука. — Позвольте представиться, меня зовут Ким Намджун, я — пластический хирург, — произносит тот и протягивает широкую ладонь для рукопожатия. Мин зажимает фильтр зубами и, глядя на мужчину через сизую пелену дыма, крепко пожимает руку в ответ. — Мин Юнги, — отвечает он, перехватив сигарету большим и указательным пальцем. — Нам сказали, что пришло время поприветствовать владельца новой клиники и, так как мой друг назначен на должность главврача, он должен выступить с речью. — Я в курсе, — скупо отвечает Юнги. — А вот и он, — указывает Намджун на другого альфу, который как раз подходит к ним с чашкой кофе в руках. — Ким Тэхён, педиатр и главный детский трансплантолог Южной Кореи. — Просто люблю детей, — слегка кланяется Тэ. Если он скажет, что неожиданная встреча ничуть не удивила его, он соврёт. Но в конце концов три дня назад в аэропорту произошло досадное недоразумение, а они — взрослые люди, чтобы продолжать разбираться по этому поводу. Тэхён протягивает правую руку и прямо смотрит в глаза человека напротив. Будучи врачом и представителем типа, который способен определить принадлежность к вторичному полу по запаху, он ещё в аэропорту понял, что перед ним человек. В жестоком мире, которым правят альфы, к таким, как он, зачастую относятся пренебрежительно, будто те выходцы из низших слоёв общества или прокажённые. Тэ однозначно причислял себя к другой категории людей, придерживающихся некой демократии в вопросах половой принадлежности, считая, что все равны. Но в этом молодом мужчине, что сейчас сканировал его изучающим, Тэ бы даже сказал враждебным, взглядом, чувствуется мощь. За таким, как он, хотелось идти, хотелось слушать его. Словно перед ним стоял даже не альфа, а лидер. Не разрывая зрительного контакта, Мин медленно протягивает руку и тушит окурок в чашке кофе, что держит Тэхён. Губы последнего поджимаются, словно тот сожалеет, что знакомство вышло «скомканным». Он слегка приподнимает подбородок и одним глотком допивает кофе до дна. — Пора начинать! — отрывисто произносит Юнги, щелчком пальцев отправляя промокшую сигарету в ближайшее мусорное ведро. — Мальчики, раз уж вы выходите на сцену одновременно с нами, — вклинивается Чонгук, — значит, поможете нам. Он какое-то время суетится возле стола у стены и протягивает Намджуну огромный, украшенный дорогой прозрачной упаковкой поднос с яркими фруктами: клубникой, виноградом, ананасом, гранатами и чёрной малиной. — А тебе главный подарок для виновника торжества, — обращается Гук к снова подвисшему Тэхёну и протягивает длинную узкую коробку, где на бархатной подложке лежит блестящая изогнутая катана с лакированной рукоятью. Альфа негромко свистит с восхищением, отставляет чашку на подоконник и перехватывает подарок одной рукой, а пальцами другой трепетно касается надписи, выбитой на ледяной стали. — Familia omnibus praestat, — вслух читает слова на латинском и, вскидывая голову на Чонгука, сразу же переводит, — семья превыше всего. — Убери свои грязные руки от меча, — шипит омега Тэхёну в лицо. Для этого ему даже пришлось привстать на цыпочки. — Иначе этой самой катаной я отрублю твоё левое яйцо! — Тише, тише, — делает шаг назад Тэ, чувствуя как тестостерон и адреналин альфы начинают медленно просачиваться под кожу, а экзотический запах омеги рывками проникает в лёгкие и оседает там волнующим послевкусием. — Я просто увлекаюсь антиквариатом, а этот меч явно особенный. Парни из бойз-бенда, закончившие выступление, врываются за кулисы и перетягивают внимание четвёрки на себя. Юнги ловит пристальный яркий взгляд Чонгука и на мгновение крепко сжимает тонкую ладонь. Затем коротко кивает, стягивает длинные волосы резинкой с запястья в хвост и выходит на сцену. Омега под недоумёнными взглядами Намджуна и Тэхёна разувается и босиком следует за ним. Гости мероприятия уже расселись по своим местам за круглыми, изящно сервированными столиками. Тэхён скользит глазами по альфам и омегам, разряженным в дорогие туалеты и бриллианты. Он вырос в бедной семье и до четырнадцати лет воспитывался бабушкой. Сегодня, имея весомый счёт в банке, реализованный упорным трудом и тысячами спасённых жизней, он всё ещё может похвастаться высокой нравственностью и альтруизмом. Интуитивно он понимает, что средства на которые была построена и будет финансироваться клиника, никто из присутствующих не заработал честным путём. Но он, как врач, знает, скольким детям в Южной Корее нужна помощь. Даже оказанная таким способом. Натыкаясь на цепкий недружелюбный взгляд Чонгука, который стоит боком к зрительному залу, он приподнимает уголок губ и нагло подмигивает. На что тот возмущённо закатывает глаза. Ну что он может поделать, если этот омега намертво зацепил его?! По его подсчётам разница в возрасте у них около десяти лет. Ему в этом году исполнится тридцать три. Но за свою осознанную жизнь он никогда так не хотел, чтобы омега принадлежал ему. Всецело. И сейчас ему так отчаянно хочется попробовать его кожу на вкус, чтобы удостовериться, что она такая же сладкая, как его запах. А ещё сделать то, что уже давно в их обществе считается архаизмом — поставить метку. Интересно, кем приходятся друг другу его новые знакомые? А вдруг он влезает в чью-то пару? — Дамы и господа! — начинает речь Юнги, заставляя Тэхёна вынырнуть из похотливых мыслей. — Сегодня мы собрались по причине, о которой у нас в стране будут говорить ещё долгие годы. По случаю открытия клиники, где для сотни детей и их родителей возродится надежда на здоровье и долгую жизнь! Где новорождённые с пороком сердца получат сердца новые, которые будет биться звонко и ритмично. Где не будет долгих очередей на здоровые органы. Откуда наши дети смогут выйти счастливыми! И всё это благодаря стараниям одного человека, — он поднимает руку и указывает ею в сторону виновника торжества. — Давайте приветствуем главного героя этого великого романа — Чон Хим Чана! Гости поднимаются со своих мест и начинают аплодировать. Представители охраны помогают престарелому меценату встать и делают пару шагов назад. Седовласый альфа кланяется в разные стороны. — У нас для вас тоже есть подарок, господин Чон! — продолжает с улыбкой Юнги, наклоняясь ближе к микрофону. Тэхён с грустью смотрит на катану в руках. Еще пара минут и ему придётся попрощаться с эти сокровищем. — В благодарность за то, что вы сделали, мы хотим вручить вам путёвку в незабываемое место! Тэ ещё несколько мгновений оглядывает меч восхищённым взглядом и поднимает глаза на Мина, который стоит к нему спиной. Его правая рука придерживает стойку микрофона, а пальцы левой отбивают на бедре одному тому понятный ритм. Тэхён еле заметно хмыкает. Не будь они на благотворительном вечере, он бы решил, что Юнги подаёт кому-то знак азбукой морзе. — А куда, куда путешествие? — слышатся любопытные выкрики гостей из зала. А Тэ не может оторвать взгляд от пальцев Мина. Нехорошее давящее чувство заставляет его сбиться в дыхании, когда ладонь левой руки начинает медленно подниматься по бедру вверх. Пальцы ныряют под нижний край пиджака и слегка приподнимают его. Тэхён конвульсивно выдыхает и пытается поймать взгляд Намджуна, но тот смотрит в зал. Цепляет ослепительную улыбку омеги, его слегка вскинутую голову и расправленные плечи. Людей в зале, которые продолжают бурно аплодировать. И снова смотрит на поясницу Юнги. Тот широко улыбается приглашённым и виновнику торжества. Ещё пару мгновений выдерживает томительную паузу. Резко вскидывает левую руку вперёд и громко произносит в микрофон: — Добро пожаловать в АД! Одновременно с этим в зале гремит громкий выстрел, и на лбу Чон Хим Чана, как будто его только что дорисовали, появляется небольшое пулевое отверстие. Словно в замедленной съёмке Тэхён шокировано наблюдает, как люди в зале, мужчины и женщины, хватаются за оружие, которого априори не должно быть на благотворительном вечере, и начинают палить друг в друга. Небольшое душное помещение мгновенно пропитывается металлическим запахом крови. Намджун роняет поднос с фруктами и падает на пол, прикрывая голову руками. А Тэ стоит, не в состоянии пошевелиться. И смотрит на грузного альфу, одного из тех, кто помогал человеку, пару минут назад отправившемуся в «незабываемое путешествие», подняться из-за стола. Как тот выхватывает оружие и направляет прямо на Тэ. Но мышцы словно одеревенели и отказываются подчиняться сигналам мозга. — Корону потеряешь, прекрасный принц, — громко выкрикивает Чонгук и фактически прыгает Тэхёну на грудь, вследствие чего альфа падает на спину, увлекая за собой омегу, лицо которого сияет невинной улыбкой! Он, блять, ещё и улыбается! Гук приземляется на грудь Тэ, всё еще крепко сжимающему в руках подарочную коробку, точным, профессиональным движением хватает рукоять катаны и, разворачиваясь всем корпусом, вспарывает тонкой сталью охраннику горло. Кровь из перебитой артерии выстреливает как пробка из бутылки шампанского и попадает на лицо Тэхёна. Затуманенным сознанием он фиксирует, что нет криков и мольбы о помощи. Почти все люди в зале стреляют! Юнги палит из двух пистолетов, отстреливаясь от группы альф в чёрных костюмах, а Чонгук как серый кардинал босиком пробирается между трупами и лужами крови, чтобы напасть незаметно, сзади. Также неожиданно пальба стихает. Сизый дым продолжает скользить в воздухе. Тэхён усаживается на сцене и ошарашенно трясёт головой, пытаясь вытряхнуть из неё пронзительный звон. — Джун, ты как? — спрашивает друга, который, поднявшись на ноги, зорко оглядывается по сторонам. Глаза Намджуна по-привычке ищут тех, кому нужна помощь. Но таких в зале нет. На полу — непроходимые горы трупов. Юнги прикуривает сигарету, присаживается на край круглого стола и, не оборачиваясь, спрашивает: — Детка, ты в порядке? — В порядке, — Чонгук как заправский гимнаст запрыгивает на высокую сцену и подносит к глазам катану, брезгливо разглядывая кровь на лезвии. Слегка отодвигает руку в сторону и резко взмахивает мечом. Несколько капель крови приземляются на его голубой жакет. — Блять! — расстроено выдыхает он, рассматривая пятно — это же последняя коллекция Армани! — Среди наших потери есть, кэп? — обращается Мин к высокому альфе. — Да. Трое. Юнги глубоко затягивается и медленно выдыхает, позволяя табачному дыму невесомо смешиваться с пороховым дымом под потолком. — Какого хрена тут происходит?! — наконец отмирает Тэхён. Омега подходит к нему и встаёт рядом, упираясь наконечником катаны в пол у ног альфы. Мин, игнорируя вопрос, подхватывает с круглого блюда тарталетку и полностью запихивает в рот. — Она с икрой, Босс, — пытается остановить его Гук, разворачиваясь, так, что лезвие меча приподнимается и моментально оказывается у Тэ между ног. Последний даже слышит, как скрипит нитка, соединяющая детали брюк на промежности. По виску скатывается струйка пота и он гулко сглатывает. Лицо Юнги брезгливо искажается, он сплёвывает закуску в салфетку, отшвыривает её в сторону и, наконец, обращает своё внимание на двух альф на сцене. — Между прочим, икра очень полезный продукт, — осторожно произносит Намджун, в котором врач, наверное, умрёт вместе с ним. — Там содержится фосфор, селен, фолиевая кислота… — Джун, ты серьёзно? Сейчас? — переводит на друга возмущенный взгляд Тэхён и делает шаг назад, глядя на ухмыляющееся лицо омеги. Намджун растерянно пожимает плечами. Он не может объяснить самому себе, а сказать вслух тем более, но где-то в глубине души он уверен, что им с Тэ, этот человек не причинит вреда, по крайней мере, сегодня. — Ким Тэхён, — громко обращается Юнги к альфе, — вот скажи мне: у тебя ведь два высших образования, правильно? — Да, — отвечает Тэ, отважно глядя в глаза напротив. — А теперь подумай, пожалуйста, своим мозгом, который, я надеюсь, ты не окончательно пропил, когда учился, откуда брались бы детские органы для пересадки?! — Несчастные случаи, автокатастрофы, болезни других органов, которые повлекут за собой смерть ребёнка, — заучено перечисляет альфа. Мин подскакивает на ноги, запрыгивает на сцену и остервенело орёт в лицо Тэхёна: — ОТКУДА СТОЛЬКО ДЕТСКИХ ОРГАНОВ, ЧТО ДАЖЕ ОТДЕЛЬНУЮ КЛИНИКУ ОТКРЫВАЮТ??? — Я — врач, — кричит в ответ Тэ, — моя задача помочь детям! — Тогда ты не лучше, чем все эти «благодетели» — выдавливает из себя Юнги, с разочарованием глядя на альфу, и обводит рукой трупы на полу. — Детей, которых ты сейчас так смело называешь донорами годами похищали по всему миру, а некоторых даже покупали у родителей, которым было проще продать ребёнка, нежели пойти и устроиться на нормальную работу, — он поднимает руку и стучит указательным пальцем по виску Тэ. — Теперь ты понимаешь, откуда брались сердца и почки?! — Ты хочешь сказать, что их просто вырезали из здоровых детей?! — Тэхён чувствует, как от желудка поднимается кислота и обжигает его горло. — Я тебе больше скажу, — рычит Мин, максимально близко придвигаясь к его лицу, — их вырезали из здоровых и живых детей! Тэ прикрывает глаза, когда до него доходит масштаб «великого» дела, в котором он так просто согласился участвовать. — А с нами что теперь? — хрипло выдавливает он из себя, открывая глаза. — Я должен вас убить! — разводит руками Юнги. — Но не могу отказать себе в удовольствии взять вас обоих в плен и подвергнуть жестоким пыткам. К тому же, у меня аппендикс ещё не вырезан, — постукивает пальцами по правому боку, — вдруг прихватит на днях, как раз пригодитесь. Пакуй их, кэп, — обращается к высокому альфе и спрыгивает со сцены. — Домой, Босс? — вскидывает голову Чонгук, заканчивая любовно обтирать лезвие катаны мягкой ветошью, и вкладывает меч в ножны. — Нет, заскочим по пути в загородный особняк нашего любимого мецената, хочу кое-что проверить! — не оборачиваясь произносит он и выходит из зала.***
Тэхён украдкой разглядывает Юнги. Пиджак и галстук небрежно брошены на пол. Тот сидит наклонившись вперёд и уперевшись локтями в колени. Длинные пальцы зарыты в волосы на голове. Отросшие пряди почти полностью скрывают его лицо. Лимузин, в котором они несутся по ночному Сеулу, резко поворачивает и Мин откидывается на спинку сидения, встречаясь острым взглядом с альфой. — У тебя есть друзья, Тэхён? — спрашивает Мин, убирая волосы назад. — К чему вопрос? — качает головой Тэ. — Хочу понять, на что ты готов ради них? Так есть или нет? — Намджун только, — указывает он подбородком на Джуна, который невидящим взглядом смотрит перед собой. — И всё? — Был ещё один, мы учились вместе. Но тот… просто исчез за несколько недель до выпуска. Сейчас я ничего не знаю о нём? — Как звали друга? — Это имеет какое-то значение? — вскидывается Тэ. — Ким Сокджин. Его имя — Ким Сокджин, — отвечает за друга Намджун. — Ещё вопросы есть? — Пока нет, — с улыбкой отвечает Юнги. И Джуну на мгновение кажется, что в глазах последнего проскальзывает удовлетворение. Имея второе высшее по психологии, сейчас он может с уверенностью сказать, что Мин Юнги никогда не поднимет оружие на невиновного человека. — Ты — Агуст, я правильно понял? Босс мафиозной группировки северо-западной территории Южной Кореи. — Детка, — обращается Юнги к Чонгуку, который сидит на переднем сидении, — ты посмотри, какие сообразительные у нас гости! — Меня волнует один вопрос, — снова перетягивает на себя внимание Мина Намджун. — Как эти люди не узнали тебя? Если ты — известная личность? — Нашего Босса просто никто не знает в лицо! — хмыкает, оборачиваясь, Гук. — Все, кто когда-нибудь с ним сталкивались, получали пулю в лоб, ну или лишались левого яйца, — подмигивает он Тэхёну. — Кстати, мы на месте, — уже серьёзнее добавляет он, когда лимузин тормозит возле заброшенного, на первый взгляд, дома. Юнги расстёгивает верхние пуговицы сорочки и закатывает рукава. После чего выходит из автомобиля и прикуривает сигарету. — Ты остаёшься здесь, — строго обращается он к Чонгуку, который выбирается следом. Лицо омеги принимает слегка обиженное выражение, но он молчит. Слово Босса — закон! — Присмотришь за гостями. — Ты считаешь, они посмеют сбежать? — хмыкает младший, складывая руки на груди. — Ким Тэхён? От тебя? — негромко смеётся Мин, наклоняя ближе. — Боюсь, его теперь только гвоздодёром от тебя можно оторвать! — и сразу же переходит на серьёзный тон. — Но я очень надеюсь, что жизнь тебя хоть чему-то научила. И больше не будет «дров», которых ты «наломал» в юности! — Не будет, Босс, — слишком быстро отвечает Гук. — Побольше уверенности в голосе, детка, ты не просто двоюродный брат Босса мафии, ты — консильери! — Кэп, вертолёты вызвали? — обращается Юнги к высокому альфе, который бесшумно подошёл к ним. — В пути! — Тогда вперёд! Нанесём визит хозяевам, — отвечает Мин, проверяя оружие. — Меня интересует только подвал. Наш шпион доложил, что уже несколько месяцев там кого-то держат. — Босс, — подаёт голос альфа, — я предупредил бригаду скорой помощи, вдруг там есть ещё дети. — Молодец! — хлопает мужчину по плечу Юнги. — Вперёд, парни! — командует он. И несколько альф с пистолетами в руках начинают, пригнувшись, окружать дом. — Удачи, родной, — тихо произносит Чонгук. Мин отходит спиной к особняку и его лицо искажает плотоядная ухмылка: — Зачем мне удача, детка? У меня есть патроны!***
— Здесь чисто, Босс, — слышит Юнги громкий шёпот и резко оборачивается. — Видимо, детей держат в другом месте, — разочаровано выдыхает Мин. — Поднимайтесь наверх. Я догоню вас. Друг за другом альфы начинают стягиваться к подножью лестницы, которая ведёт наверх. Скрип подошв затихает и Юнги остаётся один. Прикрывает глаза и силой мысли пытается умерить сердцебиение. В гробовой тишине замирает. Его слух обостряется, и он снова слышит еле различимый писк. Одна крыса вряд-ли бы его заинтересовала. Их несколько. Три или четыре. Эти особи предпочитают жить и передвигаться по одиночке, если только не запланирована «вечеринка». Они, явно, нашли еду. Только вот вопрос: это дохлая кошка или труп человека? Мин бесшумно продвигается вперёд, чтобы не потерять ориентир. На улице на смену непроглядной ночи пришли сумерки. Тусклый свет просачивается сквозь зарешеченные мутные окна, облегчая ему путь. В конце коридора он замечает комнату наподобие камеры, но дверь распахнута, словно приглашает заглянуть внутрь. Крысиный писк становится отчётливей. Юнги вскидывает оружие перед собой, подходит к двери и резко поворачивается в сторону покосившегося проёма. И также резко опускает дуло в пол, когда замечает узника, стоящего в центре комнаты на коленях. Одежда на нём грязная и порванная, но опытным взглядом Мин чётко определяет, что когда-то она стоила огромных денег. Отросшие волосы почти полностью скрывают склоненную голову. Его руки скованы за спиной, а железный обруч, прикованный к стене толстой цепью обхватывает горло так, что тот не может ни встать, ни сесть. Кажется, что в тесной камере от запаха нечистот и разодранной плоти на икре, которой как раз лакомятся сейчас крысы, не осталось ни грамма кислорода. Мужчина дышит часто и сипло. Живой. Но надолго ли? Много лет Юнги руководствовался правилом — не убивать невиновных. Он не знает человека перед собой и не может с уверенностью решить, есть ли за ним грехи. Но тот, явно, не жилец. Сейчас, убив его, Мин окажет ему услугу. Рука с пистолетом уверенно поднимается вверх, и палец удобно устраивается на спусковом крючке, когда мужчина вдруг вскидывает голову и смотрит ясным взглядом в глаза напротив. — Сделай это, — скрипучим голосом выдавливает он из себя. Рука Юнги дёргается и через тело проходит болезненная судорога. Палец, прижатый к спусковому крючку, дрожит. Он чувствует, как заводится сердце, норовя разорвать грудную клетку изнутри. — Не сомневайся, — уверенней повторяет мужчина, — стреляй, Шуга!