***
Джисон уже ненавидел этот день. Он рассматривал свой, счастьем не сломанный, нос в зеркале в туалете, противясь от одного его вида. Мало того, что его побили в первый же день обучения в новой школе, так ещё и в тот день сказали остаться после уроков. Просто сказка, а не жизнь. — Ёбаный Хван Хёнджин…Ненавижу, — сказал он самому себе и вышел из туалета. Хан целых три года мечтал попасть в эту школу, чтобы потом не иметь проблем с поступлением в престижный университет. На помощь отца он даже не надеялся, знал ведь, что денег у того нет и он максимум пошлёт его, куда подальше. Джисон занимался самостоятельно, но понимал, что без должной подготовки точно не справится. Он перепробовал кучу подработок, но в итоге остановился на должности официанта, где без перерыва пахал несколько лет, чтобы самому оплачивать репетиторов. Хан смог поступить в школу, куда рвался сильнее, чем на бесплатный концерт любимой группы, но с работы всё равно не уволился. Если перестанет заниматься, то съедет по успеваемости, а если такое произойдёт, то его вышвырнут из школы, как ненужного котёнка на помойку. Джисон приходил в кафе сразу после занятий, отрабатывал смену, только под ночь возвращался домой и садился за домашку. Так Хан и жил несколько лет: без сна, отдыха, нормального питания и без друзей. Джисон пошёл в спортивный зал в назначенное время, куда его направил директор после их вчерашнего разговора. Бан Чан знал про успехи Хана и его историю попадания сюда, но понимал, что один он точно не справится и ему нужна поддержка. Чан не хотел отправлять его к остальным воспитанникам Чанбина, но таков был его долг. Всё-таки, он вступил в драку и нехило отлупил парня на год старше его, что не очень-то хорошо сказалось на его репутации. Учитывая, что этим парнем был Хван Хёнджин, отец которого являлся одним из главных спонсоров школы. Бан Чан решил не пугать Чанбина внезапным пополнением в рядах отморозков, да и «дело» на Хана ещё не завели. Джисон был неожиданным сюрпризом для Со. Хан молча вошёл в спортзал и увидел там несколько ребят, которых ему ещё не доводилось встречать и, собственно, разговаривать. Он ведь только второй день здесь, ещё не успел ни с кем познакомиться. Джисон сел на скамейку, пока остальные разошлись по разным углам зала. Спустя пару секунд с горы мягких матов спрыгнул один из парней и направился в его сторону. Хан даже испугался. — Ли Феликс, — он протянул в знак приветствия руку. — Можно просто Феликс или Ликс. Внешний вид Феликса просто кричал о несусветном количестве денег и огромного самолюбия. Волосы, как и вся его одежда, были чёрными, на голове заделан небрежный хвост, собранный из прядей малета, а на лице красовались проколы. Серёжки были вставлены в бровь, крыло носа и нижнюю губу. Выглядело красиво, но немного пугающе. — Хан Джисон, — протянул руку в ответ он. — Можно просто Джисон. — Кстати, мы с тобой, вроде, одноклассники. — А почему я тебя вчера и сегодня не видел? — Я оба дня прогулял, мне было лень на уроках сидеть. А сюда меня принудительно отправили. Короче, я только сейчас в школу пришёл. — Ясно. В спортзал вошёл Чанбин, держа в руках планшет и ручку. Даже сейчас он был одет в спортивном стиле, хотя и пришёл в чёрной футболке и спортивках. Наверное, роль тут играла не одежда, а мускулистое тело. Чанбин свистнул в свисток, ожидая, что привлечёт к себе внимание, но чуда не произошло. Он решил для начала пересчитать макушки, поняв, что кого-то не хватает. — Один, два, три, четыре… Вас ведь должно быть пять? — Похоже, что уже шесть, — крикнул из другого конца зала парень, сидящий на верхушке лестницы. — Понятно… В зал ворвались ещё двое. Чанбин уже хотел обрадоваться, что все собрались, но через секунду пожалел, что недостающие вообще явились. Их мотало из стороны в сторону, они ржали в голос, как кони, а в руках один из них нёс недопитую бутылку пива. — О! Наш новый учитель, — сказал один, после чего заржали оба. — Погоди, — неразборчиво говорил второй, — нам разве можно появляться перед учителем в таком виде? — Нет, — ответил за него Чанбин. — Напились или курили что-то? — Во, — поднял бутылку над головой высокий парень. — Дядь, как думаешь, это можно выкурить? Чанбин положил планшет на скамейку, где сидели Джисон и Феликс, а сам пошёл к двум малолетним алкоголикам. Он без особого труда выхватил бутылку из поднятой вверх руки и посмотрел на название. — У-у-у... Вас с этого так разнесло? — Ага. — Так, я не знаю, где и как вы достали алкоголь, но у вас сейчас есть выбор. Первое - вы меня слушаете и я отпускаю вас домой трезветь, а второе - если вы захотите уйти, то я сообщу директору о вашей несанкционированной пьянке. Что выбираете? — Я выбираю послать его нахуй, — громко прошептал один из них второму. — Я согласен. — Имена ваши, быстро. — Да ты кто такой, чтобы нам указывать?! — Я — ваш тренер. А вы — будущие уголовники, которые не могут из-под мамкиной дорогой юбки вылезти. Давайте не будем начинать наше знакомство с такой ноты, идёт? — Хёнджин, Чонин, идите сюда уже, хватит выёбываться! — крикнул Феликс, поняв, что сейчас может начаться хаос. На удивление, они его послушали и сели на скамейку к остальным. Чанбин дождался, пока наступит тишина, и начал: — Меня зовут Со Чанбин. Я ваш новый преподаватель физкультуры и, честно говоря, я тоже не особо хочу сейчас здесь находиться. Давайте не будем устраивать лишних сцен и драм, чтобы не засиживаться допоздна. — Зачем нас тут собрали? — спросил один из парней. — Хороший вопрос, это я и пытаюсь донести. Только вот, мне бы хотелось узнать ваши имена, чтобы знать, как к вам обращаться. — Феликс. — Сынмин. — Хёнджин. — Чонин. Ещё двое молчали. — Ну? — Минхо, — оторвавшись от телефона, сказал один. — А ты? — А меня здесь вообще не должно быть… — отрезал Джисон, косо посмотрев на пьяного Хёнджина, которому до происходящего было, как до лампочки. — Имя-то хоть скажи. — Хан Джисон. — Вот и умница. Ну а я, как уже и представлялся, Со Чанбин. Можете называть меня, как хотите, но прозвища не давайте. — За мат уебёшь? — спросил Хёнджин, для солидности подняв руку вверх. — Тебя уебу. — Заебись. — Так вот, зачем вы вообще мне нужны. Директор сказал, чтобы я сделал из вас команду и мы выиграли какие-то там весёлые старты. — Нахрена? — спросил Сынмин, усмехнувшись. Чанбин сел перед ним на корточки и сложил пальцы у подбородка. Посмотрел в стеклянные глаза, после чего ответил: — Чтобы у вас не оставалось времени на пьянки, рисование членов на стенах, прятание закладок, драки, кражи жевачек в супермаркетах и на взлом нейросети. Минхо тут же убрал телефон в карман и убийственным взглядом посмотрел на Чанбина. Он поднялся со скамьи и молча вышел в коридор. — Что?… — провожая его взглядом спросил Со, не понимая, что только что произошло. — Это наш барыга, — ухмыльнувшись, сказал Чонин. — Ты про закладки сказал и он обиделся. — А что с ним вообще? — спросил он, указав большим пальцем на дверь. — Мутный какой-то. — Трудно не стать мутным, когда тебя отец пиздит. И тут Чанбин стал понимать. Они были не просто шайкой зэков, они были детьми, которым не хватало родительской любви. — Вы можете его привести? Феликс кивнул и неохотно поднялся на ноги, после чего вышел в коридор. Минхо не успел убежать далеко, он курил в пустом туалете, сидя на бачке с ногами. Ликс всё-таки убедил его вернуться в зал и поскорее дослушать речи Чанбина, после чего пойти по своим делам. А дел у Хо было очень много. — Отлично, все в сборе, — хлопнул в ладоши Чанбин и глубоко вздохнул. — Итак, нам нужно выиграть соревнования между школами. — И чё там надо делать? — Прыгать, бегать и бороться. Всё, как вы любите. — А если я не хочу? — спросил Хёнджин, расплывшись в опьянённой улыбке. — Тогда отправишься в колонию для несовершеннолетних. Вы сорвали джекпот, ребят. Вам дают реально халявный шанс замолить все свои грешки, практически ничего для этого не делая. — Было бы, что замаливать, — пробубнил Джисон, вновь покосившись на Хёнджина. — Разве за одну драку сажают в колонию?! — Если драка со мной, то да, — усмехнулся Хван. — Мне абсолютно насрать, какая шишка твой отец или мать, — сказал ему Хан, отведя взгляд в сторону. — Хотя, зная богатеньких женщин, их не особо-то и интересуют собственные дети. Наверное, поэтому ты и вырос таким мудаком. Глаза Хёнджина тут же налились яростью. Он вскочил с места и подошёл к Джисону, схватил его за шиворот и уронил на пол, после чего стал пинать в рёбра. Хан тоже был не промах, он схватил его за щиколотку и с грохотом повалил с ног. Это не составило особого труда, если учитывать, что в организме Хёнджина сейчас алкоголя было больше, чем воды. Джисон насел на него сверху и стал колотить по лицу до момента, пока их не стал разнимать Чанбин. — Хватит уже! — крикнул Со, пытаясь оттащить Хана. Сынмин подбежал к Хёнджину, из носа которого текла кровь и помог ему подняться. — Ты ебанутый?! — обратился он к Джисону, которому скрутили руки за спиной. — Совсем крыша поехала?! Хан пытался отдышаться, жадно глотая кислород и наполняя им лёгкие. Первое впечатление о себе он создал, мягко говоря, поганое. — Так, шпана, мы с вами такими темпами до соревнований не доживём, — сказал Чанбин, когда все остыли и не хотели друг друга убить или покалечить. — Нам команда нужна, а не сборище инвалидов. — Ему это скажи, — фыркнул Хёнджин, посмотрев на Джисона. — Он ненормальный. Совсем с катушек слетел, псих. Хан впился ногтями в ладонь, чтобы хоть как-то успокоиться и вновь не накинуться на Хвана. Это из-за него он должен теперь оставаться после уроков и заниматься какой-то хернёй, это из-за него у Хана больше нет времени для работы, это из-за него Джисон был опозорен на всю школу. От ненависти хотелось убить Хёнджина и кинуть его бездыханное тело в реку. После того, как Чанбин объяснил им план дальнейших действий, ребята стали расходиться по домам. На улице уже стемнело, так как они задержались из-за опоздания и драки, которую пришлось разнимать общими силами. Джисон решил покурить по дороге, думая, как жить дальше. Он не собирался увольняться, но и пропускать своеобразные допы нельзя, исключат ведь. А этого Хан хотел меньше, чем собственной смерти. Вдали показалась знакомая фигура. Это был Ли Минхо, который также курил, облокотившись на стену небольшого магазина. Хан решил, что новые знакомства ему не помешают. Всё-таки, становиться изгоем он не собирался, но Хёнджин запросто мог определить ему такой статус. Минхо, вроде бы, нормальный. Одет хорошо, пускай и не брендово, но и не безвкусно. Джисон одевался точно также. Волосы Минхо аккуратно укладывал, пахло от него приятно, да и в целом его внешность казалась довольно привлекательной. Хан надеялся, что и его характер был не менее приятным. — Привет, — сказал Джисон, подойдя к парню с сигаретой. — Я Хан Джисон, помнишь меня? Хо выпустил табачный дым и стряхнул пепел с сигареты, после чего удосужился посмотреть в сторону говорящего. — Помню. На этом моменте Джисон затупил. Он не знал, как продолжить разговор, поэтому решил достать из пачки ещё одну сигарету и закурить, чтобы наладить контакт. Хан зажал её между зубами и сделал затяжку. — Хотел что-то? Черты лица Минхо не могли не вызывать восхищения. Он был выточен, словно творение какого-то неизвестного, но очень талантливого скульптура. От одного сурового взгляда по всему телу рассыпалась дрожь. — Ты сегодня ушёл на собрании. Хотел поинтересоваться, как ты? — Нормально. — Почему ушёл? — Захотелось. Минхо отвечал на «отъебись», даже не скрывая этого. Видимо, на счёт характера Хан всё-таки ошибся. — Просто я беспокоился, что у тебя какие-то проблемы и… — Слушай, не лезь ни в своё дело, ладно? — перебил его Хо, не дав возможности договорить. — Мои проблемы — это моя забота, а не твоя. Если допрос окончен, то я пойду. Минхо бросил бычок на землю и пошёл в сторону библиотеки, засунув руки в карманы. Джисон прихуел от такого отношения к себе. То же мне, страдалец нашёлся… Я тут распинаюсь, а ему похуй. Ну и катись куда подальше. Хан пнул от злости пустую алюминиевую бутылку, что валялась у ног, поправил на плече рюкзак и пошёл домой, где его никто не ждал. Да и ждать-то особо некому, они с отцом живут вдвоём уже десять лет, но и это в случае, если ему не захочется привести в дом очередную прошмандовку, а потом выгнать на улицу через неделю.***
Минхо вернулся домой поздно, не особо торопясь увидеть отца с бутылкой пива в руках, сидящего у телевизора. Эту картину он наблюдал ежедневно, а после ругался с отцом и зарабатывал новые синяки. Сегодняшний вечер не стал исключением. Отец с порога швырнул в него стеклянную бутылку и разбил её о бетонную стену прямо рядом с Хо. Несколько больших осколков попали в руку, отчего появились порезы, которые моментально стали кровоточить. Минхо ушёл в ванную за аптечкой, громко хлопнув за собой дверью от ярости. — Заебал… Пусть в шлюх своих бутылками бросается! Хо стал обрабатывать раны, поливая их перекисью водорода, корчась от боли. Щиплет. Когда кровь остановилась, Минхо взял бинт и стал наматывать его на руку, перекрыв им ладонь и запястье. Заметят. Хо соврёт, как обычно, сказав, что заработал растяжение на физре. Он медленно приоткрыл дверь и взглянул в щель, прислушиваясь. Отец уже храпел на весь дом, развалившись в огромном кресле перед телевизором с новой бутылкой пива в руке. Минхо взял веник с совком и старался как можно тише убрать осколки с пола. Когда он свалил стекло в мусорный ящик и вытер остатки алкоголя, то пошёл в гостиную и выключил телевизор, после чего с сочувствием посмотрел на отца. Ему было тяжело. Мама бросила их год назад и уехала с каким-то богатым мужиком в другую страну, оставив лишь записку, где сказала, что устала от такой жизни. Отец пытался найти ей замену, от чего и приводил в дом всё больше разных женщин, но его поиски не венчались успехом. Всю свою агрессию он вытеснял на сына, переодически избивая и оскорбляя его. Последней каплей стало то, что отца вышвырнули с работы из-за сокращения, даже не дав нормальную характеристику. Он не смог устроиться на новую должность и сидел дома, запивая своё горе литрами алкоголя. Семнадцатилетнему Минхо пришлось работать, чтобы иметь возможность хотя бы купить еду и оплатить коммунальные услуги. Но работа его была, мягко говоря, необычная. Он стал прятать закладки по ночам, когда шанс спалиться снижался в несколько раз. Сам Хо не употреблял наркотики, считая, что они были прямыми путеводителями к деревянному ящику, зарытому в трёхметровой яме. Люди частенько говорят, что выбор есть всегда. У Минхо он тоже был, но довольно скудный. Между голодной, холодной смертью и незаконным способом получения хоть какого-то дохода, он решил выбрать второе.