***
После уроков все собрались в спортзале, чтобы провести финальную и самую тяжёлую тренировку перед соревнованиями. Идти на неё не хотелось совсем, но и особого выбора им не предоставлялось. Хану безумно повезло с тем, что вчера он ушёл из дома в спортивной одежде, так как формы для тренировки у него не было. — Ну что, шпана, вы готовы к очередному изнасилованию? — спросил Чанбин, крутя на пальце свисток, привязанный к верёвке. — У нас есть выбор? — спросил Чонин. — Нет. — Блять. — И так, сегодняшний план: пробуем пробежать эстафету, а дальше по классике. Подтягивания, прыжки, отжимания и так далее. Со сказал им позиции для псевдо-эстафеты, дал команду старта и стал наблюдать. Он понял, что выпускать Сынмина на какое-либо испытание было просто бессмысленно. Пока остальные бежали изо всех сил, он спокойно проходил свою дистанцию и передавал палочку следующему. Ему было насрать. Чанбин решил преподать ему урок и сказал отжиматься, но тот лёг на пол и сказал, что выполнял упражнение мысленно. С ним бесполезно разговаривать, Сынмин будет делать так, как хочется ему. — На подтягивания. — Это обязательно? — спросил Хёнджин, уперевшись руками в колени, чтобы не упасть от усталости. — Идиотский вопрос, — фыркнул на него Феликс и поплёлся к турнику. Чанбин устроил для них круговую, что состояла из двадцати подтягиваний, тридцати отжиманий и прыжка в длину, дистанция которого составляла два с половиной метра. Он сказал, что пока каждый из них не выполнит по три подхода, никто домой не уйдёт. — Сука! — вскрикнул Хан перед прыжком и оторвал ноги от земли, поняв, что его тело сейчас могло развалится. — Давай, давай, ещё один круг, — подбадривал его Со, в надежде, что лёгкие парня не откажут. Финальный этап тренировки наконец-то был завершён. Все повалились на пол, словно подстреленная рота солдат, раскинули руки в стороны и начали стонать. Болело всё, пульс зашкаливал, а такая нагрузка вставляла сильнее, чем порция героина. — Молодцы, господа мажоры, горжусь, — смотря на них сверху вниз сказал Чанбин. — Закончили. Ползите в раздевалку. Они кое-как поднялись на ноги и, не переставая кряхтеть, пошли переодеваться, придерживая друг друга за плечи. — Джисон, Минхо, вернитесь. Они переглянулись и синхронно опрокинули головы вверх, после чего закатили глаза. — Что? — Вы никуда не идёте. — Какого?… — свёл брови Хо от возмущения. — Вы оба проебались и мне поручили придумать вам наказание. Я думал недолго, потому что мне было лень. — Прекрасно. — Берите тряпки и ведро с водой, мойте окна в зале. Они посмотрели на окна, размер каждого из которых напоминал магазинную витрину. Их было пять. — Ты издеваешься?! — вскрикнул Хан. — Для этого уборщицы есть. — Можете постирать мои трусы. — Где тряпки и ведро взять? Со доверил им спортзал и ушёл в кабинет к Бан Чану, так как не собирался слушать то, как его обсуждали Джисон и Минхо, намывая окна вонючими тряпками. Они работали в тишине, ведь общих тем для разговора у них не было. Хан закончил намывать нижнюю часть окна и посмотрел на оставшуюся, поняв, что не сможет дотянуться до неё, даже если встанет на скамейку. — Может, пойдём? — предложил он, нарушив гробовое молчание. — Всё равно ведь до верха не достанем. — Нельзя. Чанбин сказал, что проверит. — Мне крылья отрастить, чтобы туда долететь?! Хо посмотрел на него, вздохнув, кинул тряпку на пол и пошёл в каморку Со, откуда приволок швабру. Он каким-то магическим образом закрепил на ней тряпку и отдал это сооружение Джисону. — Да ты гений, — ухмыльнулся он, рассматривая изобретение. — Я знаю. Хан без труда дотянулся до недоступной части окна и стал намывать её, переодически сдавливая лицом стекающие капли. Он уже исчерпал весь свой словарный запас, пока выражал недовольство от происходящего. — Как дела с работой? Джисон чуть не выронил швабру из рук, услышав это. — Нормально. — Всё разложил? — Пока нет. Но я даты сверяю, так что всё под контролем. — Понятно. Зачем спрашивать, если я вижу, что тебе похуй? Но Минхо просто не знал, как завести разговор. На самом деле, его напрягал тот факт, что он мог пообщаться с Ханом только на тему наркотиков. Ему хотелось узнать его поближе, как человека, а не как коллегу. Только Хо не умел заводить новые знакомства. Обычно не он был их инициатором, люди сами находились и начинали общаться с ним, постепенно улучшая отношения до дружеских. — Дай сюда, — Минхо вырвал из его рук швабру и стал намывать окно, которое вылизывал на протяжении нескольких минут. — Я ещё не закончил. — Моя разработка, имею право. Хо поднял швабру вверх и стал возить ей по верхней части окна, не особо обращая внимания на Джисона, который с ужасом смотрел на него. Он уловил его взгляд боковым зрением и повернулся в сторону Хана, отбросив своё изобретение в сторону. — Чего пялишься? Джисон подбежал к нему и отдёрнул край футболки, оголив правый бок Минхо и не переставал ужасаться. На нём был огромный синяк, размер которого был идентичен ладони Джисона. — Что это? Блять, надо было в штаны заправить. — Синяк. Не видно, что ли? — Видно. Откуда? — Чанбин оставил. Помнишь, когда мы с ним дрались? Директор ещё забежал. — Так прошло уже столько времени. — Но и рука у него, не как у Дюймовочки. Хо всё-таки заправил футболку и продолжил работу, желая поскорее закончить с этим и уйти, пока Джисон не устроил допрос. Но не успел. — У тебя всё нормально? — Да. — А глаза другое говорят. Минхо понял, что от него не отстанут. Он сел на скамейку и решил не убегать от разговора. В любом случае, Хо ведь сам не знал, на какую тему им побеседовать. — И что говорят? — Что проблемы у тебя, очевидно. Про свои же проблемы Хан умалчивал. — Расскажешь? — спросил Джисон, сев рядом. — А тебе правда интересно? — Я бы не спрашивал. — И то верно, — усмехнулся Минхо, склонив голову вниз. — Отец долбаёб, на этом можно закончить. Он подозревал, что у Хо тоже были некие проблемы в семье, но надеялся, что его опасения останутся лишь догадками. Видимо, им обоим не повезло в этом плане. Но Джисон не собирался изливать ему душу о том, что он ушёл из дома и сейчас жил у Хёнджина. Потом расскажет, если в этом будет необходимость. — Бьёт? — Нет, блять, целует. — Ага, я вижу. А за что? — Да хуй его знает. Нажрётся, как свинья, скучно ему станет и пойдёт доёбываться до меня. Задрал уже, ей богу. Тут Хан понял, что у него, видимо, дела обстояли не так уж и плохо. Его хотя бы не избивали до синяков, а прописывали лишь пощёчину и отчитывали за очередной проступок. — А что ты делаешь, когда он снова поднимает на тебя руку? — Ухожу в комнату, чтобы не видеть его пьяную морду. — Пиздец, он ведёт себя, как реальная свинья. — Эй, — тут же пронзил его взглядом Хо, показывая недовольство, — не смей так о нём говорить. — Так ты же сам… — Я имею право. Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти. Джисону стало стыдно. Он не думал, что Минхо начнёт защищать своего отца, не смотря на рассказы о нём. Кажется, причины такого поведения действительно были весомые. — А тебе? — Что? — Тебе ведь наверняка пришлось пройти через то же самое. Но ты же не спился от этого и не стал бить близких людей. — Я менее чувствительный. — Нет, — неожиданно выдал Хан, — просто ты не позволяешь себе уйти от проблем. В этот момент в зал зашёл Чанбин. Он крутил на пальце связку ключей и посмотрел на парней, сидящих на лавке. — Чего прохлаждаемся? Закончили? — Сам посмотри. Чанбин стал тщательно разглядывать вымытые окна и кивать головой. Он ожидал худшего результата. — Неплохо. Идите домой, завтра тренировки не будет, сил набирайтесь.***
Они добрались до библиотеки, где, по каким-то неизведанным причинам, эти двое всегда пересекались. Минхо прекрасно знал, в какой стороне находился дом Джисона, из-за чего был уверен в том, что здесь их пути разойдутся. Только вот Хан не знал, как ему объяснить, что теперь они должны были идти по одной дороге. Они остановились у перехода и Хо ждал, когда Джисон попрощается с ним и уйдёт, но тот специально выкуривал сигарету как можно медленнее, оттягивая момент. — Чего стоишь? — спросил Минхо, стряхнув пепел на землю. — А ты? — Жду, когда домой пойдёшь. — Так я тоже жду, когда ты домой пойдёшь. — Будем так до утра стоять? До утра они, конечно, не простояли, но неловкая пауза затянулась на несколько минут. — Иди уже, — усмехнулся Минхо и толкнул его в спину, подгоняя. — Прогнать меня хочешь? — Только этого и жду. Хан бросил окурок в сторону мусорного бака, засунул руки в карманы и стал покачиваться из стороны в сторону. В его голове прокручивалась лишь мысль о том, как выйти из этой ситуации. — Я провожу тебя. — Ты? Меня? — прыснул Хо и ткнул себе пальцем в грудь. — Ну да, — ответил Джисон. — Я не могу проводить своего друга до дома? Минхо на секунду впал в ступор. Он, конечно, хотел подружиться с Ханом, но не забывал о своём принципе — не заводить друзей без связей. Ему даже стало неловко от происходящего. — Мы не друзья. Джисон и не думал, что эти слова могут прозвучать настолько обидно. — А кто же тогда? — Если хочешь услышать что-то в роде самых близких людей, то спешу тебя огорчить. — Ты на мой вопрос не ответил. — Коллеги. Может, товарищи по команде. Но не больше. Хану стало как-то тоскливо от того, как Минхо назвал их взаимоотношения. Он считал, что они общались достаточно близко для того, чтобы быть друзьями, но, видимо, ошибался. — Проводить-то тебя можно? — Как хочешь, — сказал он и повернулся к Джисону спиной, после чего зашагал в нужном направлении. — Вот же гандон… — пробубнил себе под нос Хан. — Словно одолжение мне делает. — Я всё слышу, — крикнул Хо, не смотря на него. — Неприятно немного. — Так уши закрой, обиженка. Перед тем, как наконец разойтись, они встали перед подъездом и Джисон ещё раз решил затронуть щекотливую тему. — Слушай, Минхо, поговори со своим отцом, хорошо? — Тебе-то какое дело? — прыснул он, облокотившись на стену. — Волнуюсь за тебя, вот и всё. — За себя волнуйся. Я не дебил, Джисон, и даже не слепой. Вижу, что у тебя тоже пиздец какой-то творится, но в твою жизнь не лезу. И ты в мою, уж пожалуйста, свой хуй не суй. — Зачем тогда по-твоему люди общаются? Я помочь хочу, а ты меня напрямую отвергаешь. — Только не плачь из-за этого, — натянуто улыбнулся Хо и открыл дверь в подъезд. — Бывай. — Вали уже, — сказал на прощанье Хан, топнув ногой. — Нашёлся тут ещё… недотрога. Джисон завернул за угол и пошёл в сторону своего дома, после чего опомнился, что его маршрут теперь пролегал через другую дорогу. По пути он зашёл в магазин хозтоваров, чтобы купить всё необходимое и не обкрадывать Хёнджина в плане шампуня, зубной пасты и геля для душа. Хан также зашёл в продуктовый и накупил вкусностей, чтобы хоть как-то поблагодарить Хвана за его внезапную помощь и доброту, которая до сих пор вызывала некие подозрения. Может, он и вправду хотел таким образом отплатить ему за ту ситуацию с Кан Хи? Но на Хёнджина это не было похоже. Джисон пришёл к выводу, что со временем всё прояснится и строить теории не собирался. Хо зашёл в квартиру буквально на пару минут, чтобы взять наркотики и отправиться раскладывать их по переулкам. Он залез в тайник, достал нужное количество пакетиков и закинул их в рюкзак, после чего снова пошёл к входной двери. Там его ждал отец. — Привет. — Ну, привет… — щурясь от удивления сказал Минхо. — Можешь отойти? Мне обуться надо. Отец сделал пару шагов и освободил ему проход, после чего стал наблюдать за Хо, пока тот с призрением поглядывал на него и не понимал, что происходило. — Куда идёшь? — На улицу. — С кем? Что это, блять, за допрос? — С другом. Всё, я ушёл. — Подожди, — притормозил его отец, схватив за руку. Хо еле сдержал рвотный рефлекс, вызванный внезапной тактильностью. — Не хочешь поесть? — Нет. — Мы давно не общались. Давай поужинаем вместе? Сука, прекрати сейчас же, пока меня не вырвало… — Не хочу. Меня ждут. — Хочешь променять родного отца на своих друзей?! В этот момент Минхо понял, что если не исчезнет из квартиры через пару секунд, то выскажет ему всё то, что о нём думает. Он, конечно, соврал на счёт прогулки с другом, но ни за какие деньги не согласился бы вместо этого предпочесть компанию отца. — Да. Он захлопнул за собой входную дверь и побежал по лестнице вниз. Может быть, Минхо бы и остался, если бы отец не держал в руках бутылку с пивом и если бы от него не несло жутким перегаром.***
Хёнджин проснулся от какого-то непонятного шороха, доносящегося из другого конца квартиры. Он неохотно открыл глаза и, немного побаиваясь идти на поиски источника звука, поднялся с кровати, после чего вышел из комнаты. Хван посмотрел на кухне, в туалете, в гостиной, но так никого и не обнаружил. Осталась только одна комната. Он открыл дверь и тут же зажмурился от света, режущего глаза, потёр их и, щурясь, увидел Джисона, который что-то колдовал над небольшой сумкой. — Боже… — схватившись за сердце вздохнул Хёнджин. — Я забыл, что ты теперь у меня живёшь. Услышав его голос Джисон тут же засунул косметичку под кровать и стал улыбаться, как ни в чём не бывало. — Бывает, — нелепо усмехнулся он, смотря прямиком на парня. — Почему не спишь? — У меня к тебе тот же вопрос. Ты время видел? Почти четыре утра, вставать уже скоро. — Я просто… — Хан стал осматриваться по сторонам, пытаясь придумать отговорку. — Я домашку делал. — У тебя же нет учебников. — Я у Феликса попросил прислать мне фотки страниц. — Ладно, — протяжно зевнул Хёнджин, прикрыв рот рукой. — Я спать, и тебе советую. — Хорошо, я почти закончил. Джисон решил, что сумку с наркотиками нужно было спрятать в более надёжное место. Тем более, если брать в учёт, что Хёнджин был тем ещё любителем закинуть в себя пару таблеток, а в противном случае Хан наверняка не сможет отдать долг. Он отдавал часть денег с зарплаты своему начальнику только в тех случаях, когда брал наркоту сам или по каким-то причинам не мог спрятать закладки и опаздывал с заказами. Джисон пребывал под кайфом только тогда, когда понимал, что другого способа успокоиться у него не было. И делал он это в крайних случаях, но зарождение чувства привыкания уже давало о себе знать. Хан имел достаточную силу воли, чтобы контролировать себя и свои желания, но ощущал, что скоро всё должно было измениться. И это ощущение жутко пугало его. Даже в случае внезапной ломки Хан не сможет обратиться ни к кому, кто бы смог спрятать от него чёртовы таблетки, пока он не успокоится. Ни к кому, кроме Минхо. Но Хан дал ему обещание, что никогда не погрязнет в этом болоте, а рассказывать другим про свою работу не собирался. Ему не нужны были лишние проблемы. Хан думал, стоило ли ему вообще ложиться спать, ведь подъём был назначен на шесть утра, а часы уже показывали пол пятого. В сон, на удивление, не клонило совсем, поэтому он решил посидеть в телефоне и подождать. Он работал до трёх утра, носился по гаражам и другим малолюдным местам, засовывая закладки в щели и отсылая отчёты. День казался слишком длинным. Хан планировал проспать весь завтрашний день после школы, чтобы отправиться на соревнования полным сил и энергии. Но у него оставалась ещё одна проблема. Ему нужно было забрать кое-какие вещи из дома, включая учебники и тетради. Отец уходил на работу в восемь утра, так что Джисон собирался благополучно прогулять первый урок и забрать всё то, что ему было необходимо. Он уже предвкушал то, как будет клевать носом на уроках и засыпать на ходу.***
«Минхо: я видел тебя вчера. Ночью. Почему не спал?» — Блять, не до тебя сейчас, — фыркнул Хан, прочитав на сообщение. Он выглядывал из-за небольшой беседки на детской площадке, которая находилась рядом с домом. Джисон постоянно сверял время и дожидался восьми часов. «Феликс: ты где?» — Да пошли вы… — вновь фыркнул он, на этот раз засунув телефон в рюкзак. Спустя очередные десять минут слежки отец наконец-то соизволил показаться. Хан выждал, пока тот отъедет на метров двести и скроется за поворотом, после чего сразу выдвинулся к подъезду. Джисон, к счастью, не выложил ключи из кофты, в которой ушёл из дома, тем самым облегчив себе задачу в несколько раз. Он побежал по лестнице и, когда оказался у двери в квартиру, зашёл внутрь. Хан не особо осматривался и сразу же пошёл в свою комнату, где начал не спеша складывать нужные вещи в рюкзак. В тот момент, когда он залез в шкаф с одеждой, послышались шаги. Джисон резко обернулся, ощутив, что словил микро-инфаркт. Он аккуратно закрыл дверцу шкафа и встал за дверью, примкнув спиной к стене. — Кто здесь?… Блять, ты кто, тётя? Женщина заглядывала в щёлку, схватившись за бейсбольную биту, осматривала комнату и не сдвигалась с места. Она резко распахнула дверь, встав в боевую стойку, словно в дешёвом боевике, после чего услышала вскрик. — Блять! Хан сам решил закончить эти прятки. Он кое-как поднялся на ноги, держась одной рукой за нос, а вторую поднял вверх, щурясь от боли. — Ты кто?! — напуганно спросила женщина, не выпуская биту. — Хан Джисон. — Хан? — Джисон. Он сидел на диване с опрокинутой вверх головой и придерживал ватку пальцем, чтобы кровь вновь не начала литься из его носа. Женщина, которую звали Суён, пришла с кухни, держа в руках два стакана воды, один протянула Хану и села рядом. — Спасибо, — сказал он и тут же поставил воду на столик. — Так, значит… — говорила Суён, выдерживая паузы между словами. — ты сын Чона, да? — Да, — ответил он так, словно стеснялся этого, — я его сын. — Это странно. Чон никогда не говорил мне про тебя. — В этом весь он, — усмехнулся Джисон. — Он никому из своих женщин не рассказывает обо мне. Ну, до того момента, пока я не возвращаюсь домой из школы. И пока не захожу в его спальню, а там… — Хватит, хватит, я поняла… — притормозила его Суён. — У него было много женщин? — Предостаточно, чтобы назвать его бабником. — Но почему я ни разу не пересекалась с тобой? В смысле, ты ведь сказал, что часто заходил к нему и так про тебя узнавали. И тут Хан задумался. Стоит ли ему рассказывать историю о том, как он убежал из дома из-за того, что слишком сильно разозлился на отца? Да ещё и женщине, которую видел впервые. — Это неважно, но я пока не живу здесь. По определённым причинам. — Понятно, — кивнула Суён и сделала глоток воды. Увернутся от неприятной темы, кажется, удалось. — Но что ты тогда забыл здесь? Словно из дома убежал и решил вернуться за вещами, — улыбнулась она, отведя взгляд. Или не удалось… — Я… я не убегал, просто… — на ходу сочинял Джисон, чтобы хоть как-нибудь выкрутится. — Я вспомнил, что забыл здесь одну важную вещь. — И какую же? — А это уже моё личное дело. — Ну ладно, допрашивать не буду. Суён вовсе не казалась Джисону врагом, каковым он считал всех женщин, которых отец приводил в дом. Пускай она и ударила его дверью и тем самым расшибла нос, но Хан совсем не желал ей зла. Он, даже наоборот, хотел как-то помочь ей и отблагодарить за доброту. Да, она потребовала у Хана хоть какие-то документы, подтверждающие личность, угрожая его же битой, но он понимал, что Суён была просто напугана. К счастью, Джисон всегда носил с собой проездной, на котором была чётка выведена его полная форма имени. — Послушайте, госпожа Суён, я бы хотел вас кое о чём предупредить. — О твоём отце? — подняв брови спросила она. — Не напрягайся, я уже поняла, что он полный гандон. Хану определённо нравилась эта женщина, которая двадцать минут назад чуть не вырубила его дверью. — Да и к тому же, чего ещё ждать от мужика, который в первый же день знакомства предлагает поехать к нему? — Суён взяла в руки открытую пачку сигарет, лежавшую на стуле, достала одну из них и элегантно сжала между двумя пальцами, после чего выпустила струю дыма. — Будешь? Хан ничего не ответил. Его наконец осенило, что всё время, пока он пропадал, отец не соизволил поинтересоваться даже тем, жив ли он вообще. Где и с кем он пропадает, есть ли у него деньги и место для жилья? Отцу абсолютно плевать на него. — Эй, мальчик, — постучала его по плечу Суён, чтобы обратить на себя внимание. — Да? Что? — Ты в каких облаках витаешь? Хан закрыл лицо руками и облокотился на спинку дивана. То, что отец иногда бил его, казалось невыносимой болью, но полное безразличие к нему ощущалось в разы больнее. — Он ведь даже не вспоминал обо мне. После ухода мамы из семьи я думал, что отец стал моей единственной опорой. Он казался мне тем, на кого я мог положиться и кому мог доверять. Какой же я идиот. — Эй, Джисон, — она положила ладони на его плечи, чтобы немного подбодрить, а после начала поглаживать их. — Я хочу сказать тебе одну вещь. Он повернул голову на неё и стал внимательно слушать. — Тебя могут предавать, окунать в грязь лицом и заставлять поверить в то, что тебе не на кого положиться. Но ты должен всегда помнить одно — у тебя есть ты. Ты— единственный, на кого можешь расчитывать, что бы не произошло. И пока ты веришь в это, ты не будешь чувствовать себя брошенным. Меня предавали кучу раз, но я понимала, что пока я есть у самой себя, я никогда не буду одинокой. Наверное, именно эти слова Джисону нужно было услышать. Ни от отца, ни от друзей, он не должен был услышать это от учителя или наставника. Он должен был услышать их от того, кто понимал его ситуацию и был как-то связан с ним. После того, как мама ушла от них, Хан чувствовал себя ненужным. До этой минуты он до сих пор винил себя в том, что их семья была разрушена, потому что считал, что был главной причиной произошедшего. Мама всегда поддерживала его и защищала, но потом бросила, как ненужного котёнка в помойку. После этого мир Джисона рухнул. Он рассчитывал на поддержку отца, пока тот находил поддержку в бутылке пива и куче баб в постели с ним. Хану надоело свято верить в то, что он нужен своему папаше, которому ни до кого не было дела, кроме самого себя. Джисон знал только одно — он никогда не станет таким же эгоистом, как его отец. — Спасибо вам, Суён, — спустя час нахождения здесь, наконец-то улыбнулся Хан, — вы мне правда помогли. — Не за что, мальчик. — Я быстро возьму вещи и пойду. Джисон уже хотел направиться в свою комнату, но резко остановился в дверном проёме и обернулся в сторону женщины. — Держитесь подальше от моего отца, хорошо? Он не заслуживает вас. — Не бойся, мальчик, я как раз собиралась уходить. Джисон вновь радостно улыбнулся и пошёл за вещами. Он решил окончательно вычеркнуть отца из своей жизни, словно его и не было никогда. Слова Суён открыли ему глаза и заставили понять, что нельзя полностью доверять даже тому, кого считал самым близким и родным человеком. Хан не собирался возвращаться в эту квартиру, даже в том случае, если произойдёт что-то ужасное. Отец бросил его, значит, и Джисон имел полное право сделать то же самое.