***
Минхо бросил сумку на скамейку, после чего свалился на неё и сам. В раздевалке пока сидели только он, Хёнджин и Чонин. Сынмин и Феликс как обычно опаздывали. Хо стянул с себя кофту и, оголив торс, достал телефон из кармана. Джисон снова не ответил на его сообщения. — Вот же пиздюк, — тяжело вздохнул Минхо, опрокинув голову вверх. — Снова игнорит? — спросил Чонин. — Да, — ответил он, — причём тотально. — Его можно понять, — вступил в разговор Хёнджин, — но я переживаю. Ещё немного и наш Джисон впадёт в депрессию. — Если уже не впал, — дополнил Чонин. Младший натянул на себя белую футболку и сел на скамейку рядом с Минхо. Чонин видел, что тот не находил себе места. — Я зайду к нему сегодня, — сказал Хо, словно почуяв приближающийся вопрос от Чонина. — Только хотел предложить. — Может, мне пойти с тобой? — спросил Хван, положив руку на его плечо. — Нет, он не вынесет нас обоих. Дай бог, чтоб меня не выгнал, угрожая ружьём. — Но мы хотя бы будем знать, кого винить, если ты придёшь с дыркой в груди. — Дырка у тебя в жопе, — прыснул Минхо, посмотрев на Хёнджина, — а у меня будет боевое ранение. В раздевалку вошли недостающие. Сынмин и Феликс выглядели жутко уставшими. — Вас по кругу пускали, что ли? — усмехнулся Чонин, увидев их заёбаные лица. — Ага, — ответил Сынмин, обессилено скатившись по стене, — сначала на биологии, потом на химии… — Ещё на алгебре и на физике, — дополнил Феликс. — Какой дебил составил такое убогое расписание?! — Ничего, скоро каникулы, — пытался подбодрить их Минхо. — А пока ебашьте, дети мои. — Спасибо за поддержку, святой отец, — фыркнул Ликс, оскалившись на него. Чанбин решил начать тренировку с разговора. Он подошёл к парням, которые развалились на матах и втыкали в потолок, после чего свистнул в свисток, чтобы привлечь внимание. Все разом повернули головы в его сторону. Магия свистка до сих пор приятно удивляла Со. — Так, шпана, построились. — Нет, — лениво протянул Сынмин, — мы устали. — Ладно, тогда поговорим, пока вы отдыхаете, — Чанбин прыгнул на гору матов и сел рядом с Хёнджином. Их значительная разница в росте смешила обоих. Со закряхтел, словно шестидесятилетний дед, подсунул руки под голову и тоже стал втыкать в потолок. — Кто-нибудь смог выйти на связь с нашим потерянным? — Нет, онлайн не получается, — ответил Сынмин. — Поэтому Минхо попробует офлайн, — сказал Чонин. — Если он вообще меня впустит, — прыснул Хо. — А у него есть причина не впустить тебя? — спросил Чанбин, повернув голову на Хо. — Да. Рассказывать не буду. — Не обязан, — дополнил Феликс, усмехнувшись. — Так, — Чанбин вновь закряхтел, но на этот раз из-за того, что спускался на пол, — блять, развалюсь скоро… Так, уголовники, отдохнули? — Не-е-е-т, — синхронно протянули все. — Не ебёт, — Чанбин решил снова воспользоваться магией свистка. — Погнали, десять разминочных. — Какой же ты жестокий, — выпятил нижнюю губу Чонин и спрыгнул с горы на пол. — И безжалостный, — дополнил Хёнджин. — А ещё строгий. — Требовательный. — И нас не ценишь. Чанбин закатил глаза, сложив руки на груди. — Пятнадцать разминочных. После тренировки Феликс выглядел не только уставшим, но ещё и расстроенным. Он склонил голову к коленям и просидел в таком положении около десяти минут. Все уже стали расходиться, в раздевалке остались только трое. Перед уходом Минхо снова напомнил, что сегодня зайдёт к Джисону и, если вернётся живым, то расскажет ребятам о его состоянии. Хёнджин перечислил ему целый список вопросов, которые нужно было задать Хану, только после этого отпустив Хо на волю. Он стал переодеваться и уже собирался уходить, но заметил Феликса, который не менял свою позу в течении уже приличного промежутка времени. Он наклонился над другом, почему-то боясь сесть рядом с ним, после чего решил узнать причину такого поведения. — Ликс, всё хорошо? — Нормально, — пробубнил он, не поднимая головы. Хёнджин всё-таки переборол свой необоснованный страх и сел на скамейку, чуть ли не вплотную придвинувшись к Феликсу. — Что случилось? Я же вижу, что ты грустный. — А сам как думаешь? — с ноткой ярости в голосе спросил Феликс, наконец-то удосужившись посмотреть на Хвана. — Ты постоянно говоришь только о Джисоне. Каждый чёртов день ты упоминаешь его в диалогах, темы которых ну никак не связаны с ним. А теперь сам ответь на свой вопрос: «Что же со мной, блять, случилось?» Хван стал чувствовать себя виноватым. Он ведь и вправду не стеснялся упоминать Хана в их разговорах с Феликсом, прекрасно зная про ссору этих двоих. — Прости, — протянул Хёнджин, посмотрев в глаза, наполненные обидой и злобой. — Я просто переживаю за него, сам понимаешь, у него ситуация не из лёгких. — С этим согласен, — одобрительно кивнул Ликс, — но давай не менять тему. Ты всё своё свободное время только и делаешь, что надрачиваешь ему сообщения. Я понимаю, что он твой друг, но иногда ты ведёшь себя так… — Как? — спросил Хёнджин, уже догадываясь, какой ответ получит. — Как будто влюбился в него, — на лице Феликса явно было выражено отвращение. — Меня тошнит от одной мысли об этом. Они уже разговаривали на эту тему, но тогда атмосфера казалась не такой напряжённой. — По-твоему проявление заботы говорит о наличии чувств? — усмехнулся Хван, не в силах сдерживать свою неловкость. — Нет, просто… — Феликс не знал, как правильно донести до него смысл своих слов. — Ты ведь вечно говоришь о нём. Даже впустил его пожить в свою квартиру, о которой никто не знал, кроме него. — Кстати, насчёт квартиры, — взгляд Хёнджина заметно потускнел, — я впустил его, потому что он сбежал от отца. Думаю, сейчас уже можно об этом говорить. Феликс округлил глаза от шока и слегка приоткрыл рот. Он не знал об этом по элементарной причине — ему ничего не объяснили. — Джисон не хотел об этом рассказывать, чтобы не заставлять тебя переживать. Он знает, как сильно ты заботишься о своих друзьях боишься за них, не смотря на твой характер. Феликс мог вырубить кого-то бутылкой и связать, даже начать бить человека, если того требовали обстоятельства. Наглядным примером могла послужить ситуация, в которой главной целью была безопасность Хёнджина. Характер у Ликса был не из сладких, но ради друзей он был готов пойти на всё. Ради тех, которые были откровенны и честны с ним. Не таких, как Хан. — Но он мог мне всё рассказать. Я бы понял его и постарался помочь. Или он считает меня слюнтяем, который не знает о существовании проблем? Феликс резко вскочил со скамейки стал наматывать круги по раздевалке. Это помогало ему успокоиться. — Если бы он не секретничал, то не получил бы с ноги в живот. — Но признай, что ты зря его ударил. — Ладно, признаю, — закатил глаза Ликс, — но я был на эмоциях. Поговорив ещё несколько минут, Феликс пришёл к выводу, что им с Джисоном необходимо было встретиться. Извиняться первым он, конечно, не собирался, так как от особого чувства вины не страдал. Но если Джисон всё-таки сможет достойно объяснить причину своего молчания, то, возможно, всё встанет на свои места.***
Хан мирно спал, закинув ногу на одеяло, и обнимал плюшевого зайца, который неизвестным образом появился в их доме много лет назад. Ему снился какой-то кошмар, в котором он отчаянно пытался выжить, убегая от маньяка по лестнице, пролёты которой часто обрывались. Ему приходилось прыгать через дыры, опираясь на перила, но это не смогло спасти его от ножа убийцы. Джисон резко вскочил и принял сидячее положение, проснувшись в холодном поту от дверного звонка. Он не знал, кто так настойчиво рвался к нему в квартиру, но был рад тому, что этот человек спас его от кошмарного сна. Хан поднялся с кровати и, натирая по дороге глаза спросонья, добрался до входной двери. Он громко зевнул, дёрнув за ручку, увидел перед собой Минхо и замер на месте, не меняя выражение лица. — Привет, — добродушно улыбнулся Хо, помахав рукой. Перед ним тут же захлопнулась дверь. Довольно обидный жест. — Ладно, можем поговорить и так, — донеслось из тамбура. — Уходи. — Я не уйду, пока мы не поговорим. — Нам не о чем разговаривать. Джисон говорил настолько тихо, что Минхо приходилось прислоняться ухом к двери, чтобы услышать его. — Впустишь сам, или мне начать штурм твоего звонка? Буду зажимать его, пока не сломается. Хан глубоко вздохнул и закрыл лицо руками. Он был не в состоянии проводить серьёзный разговор, особенно, если этот разговор предстоял с Минхо. — Я начинаю ломать звонок, — предупредил Хо перед тем, как зажал кнопку. По квартире разнёсся отвратительный, продолжительный звук, который заседал в голове и сводил с ума. Голова у Хана и так болела на постоянке, но из-за звона казалось, что она и вовсе могла взорваться, как шарик. Джисон закрыл уши, чтобы хоть как-то снизить уровень шума, но это не помогло. Он сдался через три минуты. — Хватит! — было первым, что услышал Хо, когда перед ним отворилась дверь. Джисон схватил его за руку и силой затащил в квартиру, чтобы увести подальше от звонка. — У меня уже палец затёк, — жаловался он, снимая ботинки. Теперь Минхо мог внимательно рассмотреть Джисона с головы до ног. Увиденное приводило в ужас. Хан заметно похудел, кожа побледнела, взгляд был уставшим, он перестал ухаживать за волосами и, видимо, ещё и мыться. От него воняло за три километра. — В душ сходи, грязнуля. — Если не нравится, то можешь уйти, — сказал Джисон, сложив руки на груди. — Иди, говорю, пока от тебя крысы из-за запаха не сбежали. Приложив не только моральную, но и физическую силу, Хо всё-таки удалось затащить его в ванную и заставить помыться. Пока Джисон нежился под горячей водой впервые за полторы недели, Минхо решил осмотреться. Он ещё никогда не был в этой квартире и, честно признаться, представлял её совсем по-другому. Минхо***
Хёнджин решил немного развеселить Феликса и провести с ним время, чтобы тот хоть ненадолго отвлёкся от мыслей о ссоре с Джисоном. Он зашёл за Ликсом примерно в девять вечера и отпросил у его родителей на ночь. В отличии от родителей самого Хёнджина, которые явно недолюбливали его друга, родители Феликса хорошо относились к Хвану и всегда отпускали своего сына на ночёвки и даже разрешали пожить у Хёнджина какое-то время. Феликс не злоупотреблял такой возможностью, но и провести пару дней у друга тоже не отказывался. Про квартиру Хёнджина родители Феликса, конечно, не знали, так что были уверены в том, что ребята находились под контролем взрослых. В этом и был плюс скрытности нового жилища Хвана. Им не хотелось идти домой и они решили прогуляться. Можно было бродить по улицам хоть до утра, ведь завтра выходной. — Давай сядем туда, — Феликс указал взглядом на скамейку, открывая пиво. — Давай. Феликс не понимал, почему Хван так пристально рассматривал его уже пятнадцать секунд. Он пытался игнорировать это, но взгляд Хёнджина очень давил на него и не давал спокойно выпить. — Ну что?! — резко повернул на него голову Ликс. — Вшей выискиваешь? Нет их. — Это, конечно, хорошо, — усмехнулся он, — но я думал над новым цветом твоих волос. Хёнджин аккуратно накрутил на палец небольшую прядь, проверяя, выдержат ли волосы Феликса осветление. — Зачем? — спросил тот, убрав руку Хвана от своей головы. — Мне и так нормально. — Да ты ходишь весь чёрный, как пиявка, плюсом кожа белая. Тебя со смертью ещё не путают? — Отстань от моих волос и дай спокойно выпить, — фыркнул Ликс, сделав глоток пива. Хёнджин явно расстроился. — Почему сам не покрасишься? — Ты видишь этот веник? — он схватил прядь и оттянул её, во всей красе показав её ужасно состояние. — Я каждый день молюсь на то, чтобы они просто не отвалились. А твои здоровые, один раз всего лишь крашенные, так ещё и не осветлённые. — Настолько горишь желанием убить их? — усмехнулся Ликс. — Нет, спасибо, как-то без меня. — Ну я хочу кого-то покрасить! — застонал Хёнджин, схватившись за рукав его джинсовки. — Подмешай краску в шампунь Сынмина, делов-то, — закатил глаза Феликс и сделал очередной глоток. У Хёнджина загорелись звёздочки в глазах от этой идеи, а у Феликса — от интереса выбора жертвы. Хван, может быть, и не особо умный, но инстинкт самосохранения при себе всё-таки имел. Как-то подколоть Сынмина равнялось самоубийству, значит, придётся выбирать кого-то другого. — Жаль, что Джисон… — Хёнджин тут же остановился, поняв, что в сотый раз наступал на одни и те же грабли. — Прости… — Договаривай уже. — Жаль, что Джисон больше не живёт со мной. Я смог бы подсунуть ему краску. — Нет, он бы сразу догадался. Хорошо ведь тебя знает. Они сами не заметили, как желание перекрасить Феликса превратилось в желание подколоть кого-то. — Но есть человек, который не так уж и хорошо нас знает, — сказал Хёнджин, состроив ухмылку. Несложно было догадаться, о ком говорил Хван. — Ты ебанутый… Мы не будем разукрашивать микротанка. — Попробовать стоило, — вздохнул Хёнджин, уже отчаявшись осуществить свой план. Джисон никогда не думал, что однажды будет прятать закладки вместе с Минхо. Им обоим было тяжело, но работа не ждала. Хан сказал, что ему нужно было встретиться с химиком и забрать деньги за прошлый месяц. Он немного походил с Хо, пока тот раскладывал товар, а потом оставил его, отдав ключи от квартиры. Минхо явно вернётся раньше, чем он. Джисон уже прибыл на место встречи и написал химику, что ждёт его на прежнем месте. Тот сказал ему, что придёт через десять минут. — Бу! — раздалось сзади. Хан отлетел на полметра, закрыв уши руками. Он ужасно боялся громких, неожиданных звуков, а их появление в тёмном переулке только прибавляло ужаса ситуации. — Эй, ты чего? — спросил Хёнджин, положив руки на его плечи. Он развернул Джисона к себе и увидел побледневшее от страха лицо. — Никогда не делай так больше, — строго сказал Хан. — Что ты… — он увидел Феликса, облокотившегося на столб. — Что вы здесь делаете? — Гуляем просто. Хван раскинул руки в стороны, ожидая, что Джисон тут же примет его объятия. Но не дождался. Хан вёл себя, как запуганный котёнок, будто шугался всего живого и движущегося. — Ты выглядишь… — Я знаю, — прервал его Хан, уже зная конец этой фразы. — Нет, ты выглядишь истощённым. Во всех смыслах. Наверное, потому что так оно и было. — Всё, Хёнджин, вам пора, — сказал Джисон, посмотрев на время. Химик должен был вот-вот появиться. — Куда ты нас прогоняешь? — в шутку возмутился тот. — Ждёшь кого-то? — Да. — Кого? — Не твоё дело, — холодно ответил Хан. — Серьёзно, идите уже. Феликс бросил на него короткий взгляд и схватил Хвана за руку. Он вновь убедился, что Джисон был неисправим. — Идём, — будто приказал Ликс, — у него снова какие-то тайны. Они скрылись из виду как раз вовремя. Через минуту пришёл химик, принёс товар и передал ему деньги. Его звали Чжэ Бон. Хан сказал, что у него возникли некоторые трудности и он не смог прийти за зарплатой сам, поэтому попросил Чжэ передать ему деньги. Тот согласился, не задавая лишних вопросов, тем самым не доставляя Джисону лишних хлопот с объяснением ситуации. Хан забрал товар и деньги, попрощался с Чжэ Боном, ещё раз поблагодарив его за помощь, после чего ушёл в сторону дома. — Ты тоже это видел?… — спросил Хван, выглядывая из-за огромного дерева. — Да, — ответил Феликс. — Теперь понятно, что он скрывал всё это время.***
Чтобы немного развеселить Джисона, Минхо предложил ему посмотреть какую-нибудь комедию или старую-добрую фантастику. Они сошлись на Голодных играх. Атмосфера всё больше напоминала домашнее свидание, что не особо-то и радовало Хана. Всё это было странно. Он никогда не думал, что будет сидеть на диване, закутавшись в плед и смотря фильм вместе с Хо, сидящем на расстоянии вытянутой руки от него. Слишком близко и интимно. До этого дня Хан никого не приглашал к себе на ночь. — Прикинь, если бы в реальности было такое, — Минхо был из тех людей, которые комментировали события в фильме и представляли себя их героями. — Ты бы вызвался добровольцем ради своего близкого? — Да, — не задумываясь ответил он. — Мне нечего терять. Может быть, хотя бы таким образом я бы смог принести кому-то пользу. — Никогда не говори, что тебе нечего терять. В какой-то момент своей жизни ты поймёшь, что имеешь слишком много, чтобы в один миг расстаться со всем, что у тебя есть. — Да ты философ, — усмехнулся Хан. — Но ко мне это не относится. — Значит, если кто-то из твоих друзей внезапно пропадёт, то ты не будешь жалеть об этом? Я, например. — Ты никуда не денешься. — Почему ты так уверен? — прыснул Минхо, ухмыльнувшись. — Я ведь могу уйти в любой момент. Даже сейчас. — Ты не уйдёшь, — уверенно ответил Джисон, вздохнув, — а даже если уйдёшь, то обязательно вернёшься. Совесть загрызёт. — Ты прав. Как вообще можно оставить того, кого любишь всем своим маленьким, не единожды раненным и разбитым, но добрым сердцем? — Хочешь поесть? — спросил Минхо, когда они досмотрели первую часть франшизы. — Можем приготовить печенье, блинчики, лапшу, мясо. Чего ты хочешь? Исчезнуть. — Ничего, — ответил Хан, уткнувшись носом в одеяло, которое прикрывало его колени и не давало умереть с холоду. Кое-чего ему всё-таки хотелось. Заглотнуть хоть половинку, кольнуть, нюхнуть — всё бы подошло. Но нельзя. Минхо ругаться будет. И, как на зло, Хо был совой. Он жил ночью, а по выходным засыпал только тогда, когда комнату заполняло светом восходящего солнца. И неважно, что сейчас первые лучи показывались в шесть-семь утра. Придётся ждать ещё часа четыре. Чтобы хоть как-то угомонить свою ломку, Джисон взял сигареты с тумбочки и решил заглушить её с помощью никотина. Он зажал сигарету между зубами и уже хотел поджечь, но Минхо выхватил её и поймал на себе шокированный взгляд. — Понимаю, что ты теперь живёшь один, но курить лучше на балконе. Опять вонять будет. Хан не стал возражать. Такими темпами его квартира и вправду может превратится в пристанище наркомана, заполненное сигаретным дымом. Пускай порядок будет хотя бы в месте, где он живёт, раз уж в голове царит неисправимый хаос. Джисон вышел на балкон и сделал тягу. Стало немного легче. Дым долетал до ближайшего фонаря и красиво рассеивался в воздухе, подобное зрелище всегда завораживало. Минхо решил присоединиться к нему через три минуты. Он боялся оставлять его одного даже на такой короткий срок. Когда Хан сказал ему идти домой, пока сам собирался встретиться с химиком, Хо пытался уговорить его пойти вместе, но получил отказ. Это вызвало должное подозрение и тревогу. — Подожги, — промямлил Минхо, не вынимая сигарету изо рта. — Что? — Подожги, говорю, — более чётко и агрессивно повторил он. Через секунду сигарета задымилась. Хан думал, что ничего более интимного, чем совместного просмотра фильма и раскладывания наркоты он сегодня не испытает, но ошибался. Одно радовало — Минхо не предложил делить сигарету на двоих. — Ты вернёшься в команду? — спросил Минхо, выпустив струю дыма. — Нет. Хо ожидал такого ответа, но надеялся, что не получит его. — Почему? — в голосе проскользнула грусть. Сказать, что он физически не способен на бег и прыжки, Хан не мог. Из-за невольных голодовок он мог свалиться в обморок посреди турнира. Вряд ли ребята и Чанбин это оценят. — Не хочу. — А как же остальные? Джисон, ты нам нужен. — Зачем? В прошлый раз вы прекрасно справились без меня. — Так вот, в чём дело, — сказал Хо, стряхнув пепел. — Джисон, это не твоя вина. Феликс нарочно пнул тебя и… — Стой, — перебил его Хан, — я не в этом смысле. Я имею ввиду, что не так уж и важен в команде. Вы сможете победить и без меня. Джисон знал, что директор не будет давить на него с тренировками, к которым его изначально принудили. Бан Чан — очень понимающий человек, он знает, что Хану сейчас не до соревнований. Вырисовывалась отличная возможность слиться. — Ты действительно не хочешь принимать участие в этом, или тебя что-то останавливает? Правды не будет. Снова ложь «во благо». — Не хочу. А он хотел. Джисон безумно хотел тренироваться с ребятами и Чанбином. Они заменили ему семью, которой Хан окончательно лишился. У него не осталось никого из родных, может, близкие смогут удержать его в этом мире? — Решай сам, но знай, что тебя ждут. Минхо бросил дымящуюся сигарету вниз, она долетела до мокрого асфальта за три секунды и потухла в луже. Не менее завораживающее зрелище, чем рассеивающийся по ветру дым. Спать они легли в пять утра. То есть, не они, а Минхо. Джисон дождался момента, когда тот засопит и наверняка погрузится в сон. Наконец-то. Хан тут же достал заветную сумочку, случайно уронил её, поставил на место и взял таблетку. Он решил перестраховаться и ушёл в другую комнату. Джисон бесшумно закрыл за собой дверь и направился в гостиную, принял таблетку и развалился на диване, в ожидании прихода эйфории. В голову врезалось приятное, но в то же время отвратительное чувство тошноты, тело стало невесомым, все проблемы ушли на задний план. Хорошо. Спокойно и тихо. Из-за угла показался полусонный Минхо. Он встал в дверном проёме и сложил руки на груди, холодно смотрел на Джисона и не показывал никаких эмоций, кроме разочарования. — Я же просил не убивать себя. — Не вышло, — сказал Хан, слабо улыбнувшись. — Ни-че-го не вышло. И вообще, ты же спишь, разве нет? — Как видишь. Я просыпаюсь от каждого шороха, а ты сумку уронил и пакетиками шуршал. Хо ещё никогда не смотрел на него так. — Я знаю, что я слабый, — за каждой неразборчивой сказанной им фразой, раздавался короткий, отчаянный смешок, — прости, Хо. — Извиняйся не передо мной, а перед собой. Я иду спать, обсудим всё завтра. Хану было одновременно страшно, стыдно и смешно. Он смеялся с самого себя. С того, насколько тупо спалился. Джисон не смог выдержать и день без наркотиков, из-за чего опозорился перед Минхо. — Прости, — повторил Хан, закрыв лицо руками, после чего расхохотался, как псих. Он будто не смеялся, а кричал о помощи. Хо слышал его мольбы о прощении из соседней комнаты, но приходить не стал. Хан пришёл сам. Он кое-как стоял на ногах, облокотился на стену и стал жалобно смотреть на Хо, держа дистанцию в три метра. — Джисон, сядь, — сказал он, похлопав по месту рядом с собой, — упадёшь ведь. Хан долетел до него и шлёпнулся лицом на кровать, после чего стал хихикать. Минхо пришлось поднимать его силой и усаживать на жопу, чтобы тот не задохнулся от нехватки кислорода. Хо кое-как держался, чтобы не вырубиться, понимая, что в таком состоянии Джисон мог вытворить всё, что угодно. Он просто смотрел на него и контролировал каждое движение. — Минхо, — протянул Хан и закинул руки на его плечи, повиснув на них, — ты обиделся на меня? — Нет, — ответил он, натянуто улыбнувшись уголками губ, — просто расстроился. Приступы смеха тут же закончились. Джисон успокоился, наверное, даже слишком. Он ещё никогда не чувствовал себя таким виноватым. — Прости, — вновь пробубнил Хан, уткнувшись в его грудь. Минхо давно мечтал о такой близости между ними, но явно при других обстоятельствах. Ещё днём Джисон был готов убить его, а сейчас буквально лежал на нём и вымаливал прощение. — Мне просто было тяжело. — И больно, — добавил он, пробираясь пальцами до кожи головы Хана. — Я понимаю тебя. Джисон настолько вымотал свой несчастный организм, что заснул уже через десять минут. У него не осталось сил даже на то, чтобы переложить голову на подушку и укрыться одеялом. Хан удобно устроился на груди Минхо и не собирался менять положение. — Глупый, — прошептал Хо, смотря на сопящего парня, — глупый и сломленный.***
Джисон никому не сказал, что возвращался в школу. Даже Минхо, который провёл с ним все выходные, не знал, что Хан начинал снова вливаться в обычную, нормальную жизнь. Он боялся. Хан боялся, что на него будут обращать много внимания, что он будет казаться жертвой в глазах других людей и станет объектом вызванной жалости. Одноклассники точно прилипнут к нему с расспросами. Джисон собирался отмахиваться тем, что заболел, из-за чего и пропускал занятия. Первое, на что обратили внимание одноклассники, было не само появление Хана, а его внешний вид. Синяки под глазами, внезапно появившаяся худоба, уставший вид и пустой взгляд. Он будто разлагался заживо. Джисон сел за свою парту и тут же положил на неё голову, пытаясь не умереть от напрочь сбитого режима. Он спал два с половиной часа. — Джисон? — спросил знакомый голос. Хан поднял тяжеленную голову и увидел перед собой Сынмина. — Господи, кажется, живой. Выглядишь так, будто камаз переехал. — Я тоже рад тебя видеть, — слабо улыбнулся он. Ему явно не хватало подобных подколов. — Как ты? Непохоже, что тебе стало лучше. — Думаю, социум мне не помешает. Наверное, станет легче, если начну снова общаться с людьми. — Хороший настрой, — улыбнулся Сынмин и хлопнул его по плечу, после чего вернулся за свою парту. Уроки проходили довольно скучно, но в относительно новой жизни Джисона появилось хоть какое-то разнообразие. На всех занятиях Хан мирно спал, получал за это порцию пиздюлей, а потом продолжал спать, как ни в чём не бывало. Только на последнем уроке вздремнуть не получится из-за обыкновенного отсутствия парт. Он поплёлся в спортзал, прикрывая рот рукой, потому что зевал всю дорогу. Заниматься Хан, естественно, не собирался. Чанбин прекрасно знал о ситуации, произошедшей с ним, из-за чего изначально не собирался давить на него с физическими нагрузками. Вместо этого Со подозвал парня к себе, как только увидел его худощавый силуэт, тонущий в огромной зипке. По скорости ходьбы Джисона сразу можно было определить уровень его жизненной энергии. Она была равна примерно минус двум. — Привет, — протянул Хан, снова зевнув. Чанбин был безумно рад видеть его, пускай и в таком полуживом состоянии. — Пошли, полупокер, вздремнёшь по-человечески. Чанбин открыл дверь в свою «каморку», которую сам так назвал, пропустил Хана вперёд, а потом вошёл и сам. Вьетнамские флэшбеки невольно проскочили в головах обоих, но никто не упомянул о них вслух. — Рассказывай, — сказал Со, взглянув на время. До звонка оставалось ещё семь минут, времени на разговор хватало. — Что именно? — Не буду пытать расспросами о том, как ты провёл время, которое отсутствовал. И так знаю, что хуёво. Скажи, тебе хоть немного легче? Джисон не мог ответить на этот вопрос с уверенностью, потому что сам ещё не до конца разобрался в своём состоянии. — Не знаю. Спроси через недельку. — Хорошо, — кивнул Чанбин, улыбнувшись. — Меня волнует не только твоё моральное состояние, но ещё и физическое. Вижу, что ты сильно похудел за такое короткое время. И, видимо, перестал спать. — Так заметно? — прыснул Джисон и улыбнулся. — Как ты вообще это понял? Я хожу в мешке из под картошки. — Джисон, не забывай, что я раньше тренером работал. Я могу по одному взгляду определить твой примерный процент жира и мышц. — Мне насрать на это, честное слово, — сказал Хан, снова зевнув. — Я просто хочу спать. В этот момент как раз таки прозвенел звонок. Чанбин поднялся со стула и, немного размяв шею, пошёл к двери, ведущей в зал. — Поспи на диване, плед в тумбочке, если что. Джисон благодарно кивнул и, как только Со вышел к его одноклассникам, тут же провалился в сон. Он не стал брать плед, про который ему сказал Чанбин, ведь моментально отрубился, когда остался один. Хан слишком устал мотаться по коридорам и дремать на неудобных стульях, из-за чего каморка Со, внутри которой стоял небольшой диванчик, казалась ему президентским номером в отеле. Джисон проснулся под звуки бега, доносящиеся из спортзала. Недолго он проспал. Хан кое-как поднялся на ноги, едва не свалившись на пол из-за темноты перед глазами, взял со стула рюкзак и накинул на себя капюшон. Он распахнул перед собой дверь, когда шум пропал и голоса стихли. Кажется, все ушли. Но вместо пустого зала Джисон увидел Сынмина, Минхо, Феликса, Чонина и Хёнджина, сидящих на скамейке. Чанбина поблизости не было. — А это… А это как-так?… — спросил Чонин, смотря на Хана, стоящего возле каморки, и хлопал глазами от удивления. В ответ Джисон лениво помахал им ладошкой и собирался уйти, но, когда его схватили со спины за талию и потащили к себе, понял, что просто так его не отпустят. Хёнджин усадил Хана на скамейку и все разом окружили его со всех сторон, образовав заборчик, чтобы тот не сбежал. — Почему не предупредил, что вернёшься? — Что ты у Чанбина делал? — А-хри-неть… — протянул Чонин, проведя большим пальцем под глазами Джисона. — Панда. — Ты почему так хуёво выглядишь? — Так, стоп, — сказал Хан, выставив ладони вперёд, — сейчас на всё отвечу. Не предупредил, потому что… А зачем? Вы и так меня нашли. У Чанбина я спал, а выгляжу так, потому что… Просто потому что, это вообще не ваше дело. Всё, я свободен? — Куда ты убегаешь? — спросил Хёнджин, схватив его за руку. — Поговори с нами. — Мне домой надо. Чтобы заглотнуть долбанные таблетки. — Зачем? — Хёнджин, отстань от его, — сказал Феликс, грозно посмотрев на друга, — видишь же, что он весь трясётся. Хван сразу понял, о чём говорил Ликс, но это лишь прибавило ему мотивации не отпускать Джисона. Он не хотел, чтобы Хан снова остался один и (не дай бог) сдох от передоза. — Отпусти, — на этот раз сказал Минхо. Он видел, что ломка Джисона становилась всё сильнее. Его охватил озноб и Хан начал вырываться силой, но из-за её недостатка попытка не венчалась успехом. Джисон начал психовать. — Блять, отъебись уже! — заорал он, больно дёрнув Хёнджина за руку. — Ай! — Хван схватился за запястье, которое Хан едва не вывернул наизнанку. — С ума сошёл?! — Хёнджин, хватит, — твёрдо произнёс Сынмин, который уже не мог смотреть на страдания Джисона. Хан быстро посмотрел на всех присутствующих и убежал из зала. Ему нужно было поскорее попасть домой, чтобы прекратить адскую ломку. Это ощущение было схоже с температурой 38. Тело горит и в то же время знобит, в ушах непонятный звон. До этого момента Джисон всеми силами пытался внушить себе, что не зависим от наркотиков, но сегодняшний полученный опыт всё сказал сам за себя. Хан официально признал себя наркоманом. В раздевалке все обсуждали поведение Джисона. Они сошлись на том, что Хан стал более агрессивным и нервным, всё время куда-то спешил и старался не обронить слово лишний раз. Все думали об одном, но не решались произнести это вслух, ведь прямых доказательств у них не было. Точнее, не все, а Чонин и Сынмин, которые ничего не знали о жизни Хана в этой сфере. — Минхо, нужно поговорить, — сказал Феликс, когда младшие ушли. Хо закончил складывать вещи в сумку и поднял голову вверх, увидел перед собой Ликса и Хёнджина, которые были настроены довольно пессимистично. — Говори. — Вчера мы с Хёнджином видели, как Джисон в переулке получил какой-то странный мешок. — И деньги, — дополнил Хван. — Скажи честно, он тоже раскладывает? Ты подсадил его на это? Какой же этот щекастый дебил… Когда он успел спалиться? — Я ни на что его не подсаживал, не смей выставлять меня тварью и мразью. — Он принимает? — спросил Хёнджин. — Ты пробыл с ним всё выходные, должен был узнать. Минхо понял, что отрицать очевидное просто бессмысленно. Феликс с Хёнджином рано или поздно сложат все факты воедино и убедятся в своих догадках. — Да, — коротко ответил он и закинул сумку на плечо. — Но не смейте вмешиваться в это. Пока Джисон сам не попросит о помощи, мы не будем давить на него, — Хо подошёл к двери и схватился за ручку, но остановился на секунду, чтобы договорить. — Никому не рассказывайте и не обсуждайте эту тему в школе. Джисона мигом выпрут, если узнают, так ещё и в наркошу положат. — И что делать? — спросил Хван, который не собирался бездействовать. — Нам просто ждать, пока Джисон не словит передоз? — Нет, — ответил Феликс, — нам нужно внушить ему, что колоться — это не вариант. Он ведь даже ходить нормально не может. — То есть, мы воссоздадим ситуации, в результате которых Джисон сам захочет бросить? — Не знал, что ты умеешь думать, — произнёс Минхо, гордо посмотрев на Хёнджина. — Да, так и сделаем.