***
Минхо ждал Джисона у ворот школы, стоя с сигаретой в руках. Формально он не был на её территории, поэтому мог делать всё, что хотел. Да и совершеннолетие играло немалую роль. Он уже успел поздороваться с тремя учителями, которые уходили домой и смотрели на него, натянув улыбки до ушей. Вроде бы это и неправильно, но вроде бы и предъявить не могли. Хо увидел Феликса и Сынмина, выходящих из здания ровно минута в минуту со звонком. Они остановились возле крыльца, потом вышел Хёнджин и они все вместе направились к воротам. — Дебил, ты чё тут забыл? — спросил Ликс, приближаясь к Минхо. Он вышел с территории и тут же потянул руку для пожатия. — Опа, сижка. Дай курнуть, а то у меня закончились. — На, — он отдал наполовину выкуренную сигарету Феликсу, который тут же присосался к ней, как родной. — Где Джисон? — Он там долг по биологии закрывает, — ответил Сынмин. — Пиздит с училкой про размножение. Через секунду к ним подошёл Хёнджин, который задержался возле крыльца, чтобы сфоткать у одноклассника конспект по обществу. Он увидел Минхо и тут же захлопал глазами. — Я думал, что ты сдох! — Ради тебя воскрес. — Вот пидорас, мне пришлось одному целый день тильтовать. Ещё и на сообщения не отвечал, мразь. — Не бунтуй, зай, — улыбнулся Хо, — я завтра приду. — В качестве извинения купишь мне булку в столовке. — Идёт. — Хёнджин, пойдём? — спросил Феликс, бросив докуренный бычок в снег. — А вы куда? — Он хочет себе новые джинсы купить. Ему, блять, его пятнадцати пар не хватает. — Скоро солить их будет, — ухмыльнулся Сынмин. — Ладно, бывайте, я погнал. Все помахали ему на прощанье, после чего и Феликс с Хёнджином начали топать от ворот школы. Минхо прождал Хана ещё двадцать минут, всё это время стоя на морозе и прыгая на месте, чтобы не скукожиться от холода. Наконец-то из здания вышел Джисон, который выглядел максимально убитым. Хо поднял руку вверх, чтобы привлечь к себе внимание, и, заметив его, Хан остановился на лестнице и подозрительно прищурился. Он тут же взбодрился и прямо-таки побежал к воротам. — Привет. — Привет? — усмехнулся Джисон, приблизившись к нему. Минхо чмокнул его в губы и они направились в сторону дома. — Ты же утром сказал, что тебе плохо. — Похорошело. Хан не прекращал подозрительно смотреть на него, будто пытаясь понять, что от него скрывал этот загадочный человек, который шёл, улыбаясь во всю рожу. — Что? — Где ты был? — Дома. — У кого? — У себя. То есть, у тебя. У нас, короче. — Не верю. — А ты поверь. — Пиздишь, как дышишь… — Верить людям надо, Хан Джисон. — Людям надо, а тебе необязательно. Минхо резко остановился посередине дороги и высоко поднял брови, чтобы выразить своё удивление. — Ну спасибо, блять. — Снова буду считать тебя человеком, если скажешь, где был. — Да дома я был! Хрень такая, где люди живут. — Минхо, ты опять что-то скрываешь? И тут ему стало страшно. Хо понял, к чему он клонил, поэтому решил не медлить. Мало ли, что Джисон успел себе надумать за эти пару минут. Он приблизился к нему и задрал рукав куртки, показал татуировку, перекрытую плёнкой, а потом лицезрел его ахуевшее выражение лица. — Ну как? — Ты… Ты ебанутый. — Погоди, это ещё не всё. — И чего мне ждать? Что ты себе хуй проколол? — Это пока в планах. Он полностью снял с себя куртку и вручил её Хану, стянул толстовку и остался в одной лишь футболке, вообще не парясь из-за того, что на улице было минус пятнадцать. Минхо оголил плечо и ключицу, где красовалась вторая татуировка в виде чёрного месяца, окружённого звёздочками различной формы. Он начал одеваться, пока Хан стоял с раскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. — Псих… — Есть моментик, — он и застегнул куртку, стащил с неподвижного Джисона рюкзак и закинул его себе на спину. — Тебе хоть нравится? — Я пока не понял, — замотал головой он, смотря в пустоту, — но теперь ты точно зэк. А ещё ты дебил. — Почему на этот раз? — Мне теперь придётся солнце набивать. Минхо довольно заулыбался и тут же потянулся к Джисону с вытянутыми руками. Он крепко прижал его к себе и начал трясти из стороны в сторону. Хо и сам собирался предложить ему такую идею, но Хан опередил его. Он и мечтать не мог о парных татуировках. — Это ещё не всё, — продолжал лыбиться Минхо, чуть ли не прыгая от счастья. — Всё-таки хуй проколол? — Нет, я буду другим прокалывать. Но не хуи, надеюсь… Короче, я нашёл работу в этом салоне. Соён, которая набивала мне татухи, сказала, что обучит меня, и я смогу делать людям пирсинг. — Продуктивно ты так школу прогулял. — Она сказала, что буквально через неделю я смогу начать работать. Буду ходить к ней каждый день и учиться. — И когда начнёшь? — Сегодня. Она заканчивает работать в десять, но ради меня даже график изменила. В общем, буду ежедневно ходить к семи вечера. А работать буду с трёх до девяти на неполную ставку. — И когда же мне с тобой видеться? — После работы. Но если будешь сильно скучать, то можешь приходить в салон и сидеть там. — Тогда я поселюсь там. Дома Джисон смог более детально рассмотреть татуировки Хо и окончательно убедиться в том, что они ему нравились. Даже не то, чтобы нравились, а вызывали восторг.***
Черён спокойно сидела в своей каморке и выставляла оценки за урок в электронный дневник, когда услышала какие-то странные звуки из зала. Она начала прислушиваться и смогла распознать порядка трёх голосов и кучу ржача. Для неё уроки уже закончились, так что Черён не понимала, кто решил прийти к ней в гости. Сначала она пыталась игнорировать их, но потом услышала хлопок или же звук падения, после чего выбежала из каморки и увидела шесть парней, которые вели себя максимально неадекватно. Это была орава Чанбина. Черён не знала, находясь под чем они явились к ней, но мысли о наркоте или алкоголе проскальзывали в голове. Это, блять, было очевидно. Хёнджин и Джисон бегали по залу с поднятыми в руках бутылками, Минхо сидел на последней перекладине лестницы и прыгал в кучу матов, а потом снова взбирался наверх, Чонин очень странно танцевал с Феликсом под какую-то попсу, то и дело вливая в себя алкоголь, а Сынмин стоял возле двери в каморку и молча смотрел на них. Именно он сильнее всех напугал Черён, выдав короткое «бу», когда та вышла в зал. — Блять, щенок! — вздрогнула от испуга она. — Вы чё тут устроили?! — Революцию. — Понятно… — Что именно? — Что вы в край ахуели. — Да ладно вам, — улыбнулся Сынмин и решил продолжить играть свою роль, так что следующим делом закинул руку на плечо девушки. Черён тут же выпучила глаза и стала смотреть на Кима, как на маньяка. — Хотите с нами выпить? У нас много всего интересного. — Щенок, ты берега попутал? Руку убрал, пока я её не заломила. — Ну что вы дружить-то со мной не хотите? Я же добрый. — От тебя токсик вайб. — Что имею, то имею, — гордо ухмыльнулся Сынмин, всё ещё не убирая руку с её плеча. Черён это знатно задрало. — Руку убери. Живо. — Ну я же ничего такого не думаю! Просто хочу с вами затимиться, законектиться, а ещё… это… Как его? — Пожениться, блять? — Да-а-а! — протянул Сынмин и расплылся в пьяной улыбке. Пацанам пришлось силой вливать в него алкоголь, чтобы довести до такого состояния и получить соглашение на осуществление их гитлеровского плана. Он заключался в том, чтобы вывести Черён из себя настолько сильно, чтобы она больше никогда в жизни не захотела увидеть их красивые лица. Парни думали, что стрессоустойчивости этой девушки могли позавидовать даже роботы, поэтому решили пойти с козырей. А если быть точнее, то с очередного бухича. Черён кое-как смогла вырваться из хватки Сынмина и вышла в центр зала, подготовила свисток, который висел на её шее, но в неё тут же влетел Джисон и сшиб с ног. Мало того, что он придавил её всем своим весом, так ещё и разлил остатки виски на пол. — Блять, бухло! — вскрикнул Хан, схватившись за волосы. Он резко опустил руку в лужу и стал облизывать пальцы. Черён чуть не вывернуло от увиденного. — Эй, эмо, ты только из лужи не пей… Бараном станешь. — О-о-о, спасибо за идею. Вот теперь Черён реально затошнило. Хан сидел на корточках и всасывал виски ртом, проводил языком по полу и иногда отрывался, чтобы показать своё довольное хлебало. — Блять, ты чё творишь?! — она резко схватила Джисона за плечо и оттолкнула от лужи. Он покатился кубарем и, остановившись, раскинул руки в стороны и расплылся, как морская звезда. — Я теперь баран! — радостно прокричал он. — Бэ-э-э-э… — Пиздец… — пробубнила себе под нос Черён, закрыв лицо рукой. Но за эту руку её резко схватил Чонин и повёл на их с Феликсом сымпровизированный танцпол. Он прижал её к себе и Феликс включил танго. Со сломанной рукой Чонин выглядел смешно, но довольно мило, а Черён настолько ахуела от рандомности происходящего, что сама не поняла, как начала плясать вместе с ним. — Погнали, погнали! — прокричал Хо, поставив ладони возле рта. — Джисон, пиздуй сюда! Присоединимся. — Я баран! — А я крокодил, и что? — Щас приду! Хан подлетел к Минхо и они начали кружиться в танце рядом с Чонином и Черён. Хёнджин и Феликс тоже решили подключиться, встали в пару и начали разъёбывать танцпол грохотом своих ботинок. Они поняли, что кого-то не хватало. Хан резко остановился и нашёл взглядом Сынмина, который отсиживался в углу, подбежал к нему, схватил за руку и бросил в центр круга. Он не понял, чего от него хотели, но когда включилась какая-то кавказская песня, то расплылся в улыбке и закивал. Сынмин начал хуярить лезгинку. — ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ! — проорал во всё горло Феликс, сел на колено и начал хлопать в ладоши. Остальные подключились к нему и тоже стали хлопать в такт, а Черён смотрела на Сынмина, в котором внезапно проснулась кавказская кровь, схватившись руками за голову. Он стал кружиться вокруг неё, размахивая руками в стороны и топая своими ботинками, потом резко схватил за талию и притянул к себе. Все парни начали визжать, как девчонки. Он её поцеловал. Скорее, даже засосал, наклонив над полом. Черён резко упала на пол и начала тяжело дышать, а потом увидела, как Джисон и Минхо тоже начали сосаться. К этому флешмобу подключились и Феликс с Хёнджином. Чонин сел рядом с девушкой и начал тянуться к ней, но тут же получил шлепок по лицу. Он не отчаялся, поэтому по-маньячески улыбнулся и стал ползти на неё, опираясь на пол лишь одной рукой. Черён стала пятиться назад, не поднимаясь на ноги, а потом увидела Сынмина, который тоже сел на корточки и стал ползти к ней. Естественно, ничего непристойного они делать не собирались, но план заключался в том, чтобы напугать её до смерти. Черён просто надеялась, что всё это было кошмаром. Она настолько выпала от всего происходящего, что накрыла голову руками и заверещала. Все тут же оторвались от своих дел и будто в один момент протрезвели. Минхо быстро выключил музыку и все побежали к Черён, столпились в круг и услышали, как она начала всхлипывать, при этом тряслась, как во время припадка. А если быть точнее, то во время панической атаки. — Перестарались… — вздохнул Чонин, почесав затылок. Они все смотрели на бедную девушку, которую так сильно накрыла паника, что она действительно стала переживать за свою жизнь. Черён безумно боялась настолько пьяных людей и не думала, что встретит подобных в школе, но, видимо, недостаточно серьёзно восприняла слова Чанбина о том, что его уголовников были дебилами. Они были даже не дебилами, а отсталыми. Феликс сел на корточки и хотел положить руку на плечо Черён, но та резко дёрнулась и ещё раз громко всхлипнула, уткнувшись лицом в коленки. — Не трогайте меня… — отрывисто произнесла она и начали махать ногами. — Уходите! — Блять, пацаны, мы реально бараны, — сказал Чонин, ударив себя по лбу загипсованной рукой. — Может, медсестру позовём? — Да нет её, — прыснул Сынмин. — Её никогда, блять, нет. Парни решили просто уйти в раздевалку, чтобы больше не напрягать Черён, которая тряслась, как котёнок. Они поняли, что и вправду перешли черту, и теперь надеялись хотя бы на то, чтобы их не отчислили. Парни вышли из раздевалки через двадцать минут, когда услышали хлопок тяжеленной двери и громкий топот. Черён выбежала в коридор, как только смогла прийти в себя, даже не закрыв за собой дверь в спортзал на ключ. Она просто бросила связку на скамейку, надеясь, что эти отморозки додумаются всунуть ключ в замочную скважину. — И… что с нами будет? — Ну… — протянул Сынмин, зазвенев ключами, которые схватил в руки. — Нам пизда. Это очевидно. — Мне нельзя умирать, — сказал Минхо, выставив вперёд указательный палец, и замотал им перед лицом Сынмина. — Я только работу нашёл. Если я сдохну, то Соён меня убьёт. — Что за Соён? — удивлённо спросил Феликс. — Долбаёб, ты же хотел сюрприз сделать, — цокнул Хан, закатив глаза. — А я забыл… — Так, что это за Соён? — У которой я должен быть через… — Хо посмотрел на руку, представив на ней часы, — три часа. — Ты же в говно, — сказал Хан, смотря в его стеклянные глаза. — Будто меня это когда-то останавливало. И ты со мной идёшь, помнишь? Колоть тебя сегодня будут. В их пьяных головах назрело слишком много вопросов, на которые Минхо обещал ответить завтра. Сейчас ему нужно было направляться домой и трезветь, а Джисону — морально готовиться к изнасилованию тату-машинкой.***
Чанбин ждал Черён за столиком в баре уже десять минут. Они договорились встретиться в восемь, а это означало, что его пунктуальная подружка должна была явиться примерно в полдевятого. Именно так и произошло. Черён вошла в бар, повесила пальто на вешалку и направилась к Чанбину, который улыбался ей. — Привет, — Чанбин поднялся со стула и тут же заключил девушку в объятия, удивившись тому, как сильно она прижалась к его груди. — Что с тобой? Как пиявка присосалась. — Чанбин, я клянусь, это пиздец, — сходу начала говорить она, открывая бутылку пива. Черён налила его в литровую кружку и залпом выхлебала половину. У Со едва глаза на стол не вывалились. — Твои отморозки не из центра борьбы с ДЦП, случайно? — Я не знаю, но если и оттуда, то специально, — усмехнулся Чанбин и тоже стал наливать пиво в кружку. — Что они успели натворить? — Мне с чего начать? — С хорошего. — В первый день я отпиздила Лунтика. Чанбин едва не поперхнулся пивом от удивления. Он поставил кружку на стол, прокашлялся и протянул ей руку, которую Черён с гордостью пожала. — Ну моя, моя, — продолжал трясти её руку Со, — горжусь. А за что, собственно? — Да он сам попросил. Не поверил, что я вольной борьбой занималась. — А что плохого случилось? Грабёж? Похищение? Теракт? Убийство? — Они меня до панички довели. Честное слово, за десять лет их дружбы Черён ещё ни разу не видела Чанбина настолько злым. Он был готов прямо сейчас собрать всех пацанов и разукрасить их лица так, чтобы в последствии самому не смочь отличить одного от другого. Черён всячески пыталась успокоить его, но у неё получилось сделать это только спустя десять минут, наполненных разнообразными оскорблениями в сторону парней и кучей мата. — Они реально дебилы… — вздохнул Чанбин и провёл руками по лицу. — Мне жаль, Черён. — Да ладно, сейчас всё нормально. Ты же знаешь, что меня любая мелочь может до такого довести. — И что конкретно они делали? — Я их имена ещё не запомнила, поэтому буду описывать ассоциациями. Короче, вышла я в спортзал, и меня сразу же напугал щенок своим эффектным появлением, закинул руку на плечо и сказал, что хочет подружиться. У них так музыка ебашила, что я думала, что оглохну. Под неё танцевал загипсованный и какой-то белобрысый нефор с проколотым еблом. Ещё там Лунтик прыгал с верхушки лестницы на маты, из-за чего я думала, что началась ядерная война. И по кругу с бутылками в руках бегали эмо и фонарик с красными волосами. Этот эмо сшиб меня с ног и пролил алкашку, а потом начал слизывать её с пола, из-за чего я назвала его бараном и он стал блеять. После загипсованный начал со мной танцевать какую-то хуйню, кажется, это было подобие танго, притянул за талию и начал вести. Я в таком ахуе была, что просто начала танцевать вместе с ним, не понимая этого. К нам подключились белобрысый с фонариком и эмо с Лунтиком. Потом щенок начал ебашить лезгинку и засосал меня, а потом самый пиздец начался… Эти парочки стали сосаться, ко мне тянулся загипсованный и я его по щеке шлёпнула, а потом он и щенок начали ползти на меня, как педофилы. Вот тогда меня и прорвало. После такого эмоционального рассказа Черён схватилась за кружку и допила оставшуюся половину. Чанбин же сидел с раскрытым ртом и хлопал растопыренными глазами. — Я их убью. — Нет, не надо. — Очень даже надо, Черён. Я их, сука, только об одном просил — не трогать тебя, а эти долбаёбы умудрились довести мою бести до панички. — Они не хотели доводить меня, это случайно как-то вышло. Чанбин, они этот бунт ради тебя затеяли. — В смысле? — Да в прямом. Твои отморозки настолько сильно хотят вернуть тебя, что готовы пожертвовать своей репутацией, которая и так на соплях держится, лишь бы я уволилась и Чан снова устроил тебя в школу. — Я просто в шоке, — протянул Чанбин, уткнувшись кулаком в щёку. — Я же говорил, что им думать противопоказано. Вот этим уёбкам лишь бы какую-нибудь херню сотворить и свои наполеоновские планы осуществить. Ненавижу их. — Нет, ты же любишь их. Чанбин облокотился на спинку стула и на несколько секунд замолчал. — Да куда я денусь? Они бы не выжили без меня. Серьёзно, я себя матерью-героиней чувствую. У меня семь детей. — А кто седьмой? — Тути. Остатки вечера Чанбин просвещал Черён в тонкости общения с его дрим тимом, что больше было похоже на пересказ книги про дрессировку животных. В итоге она пришла к выводу, что этих зверей мог контролировать только Со, поэтому не стала медлить и решила сразу сказать то, что хотела. — Чанбин, вернись в школу, пожалуйста. Ты им нужен. — Им фингалы под глазами за их поступок нужны. — Я серьёзно, Бинни, они нуждаются в тебе, как в еженедельной пьянке. Они же не просто так устроили этот бунт. — А как же ты? Ты ведь только устроилась на нормальную работу. — Буду вести другие классы. У нас будет меньше часов, правда, и зарплату урежут, но ничего. Там столько платят, что я смогу себе тачку через год купить. — Я не знаю… Думаешь, я реально им нужен? — Тебе снова рассказать то, что они сегодня устроили? Нужен, конечно, это же очевидно. А Чану я сама эту идею предложу, думаю, что он не станет возражать. — Я просто в ахуе. — Из-за чего на этот раз? — Они за пять дней моего отсутствия столько хуйни натворили, что их можно смело сажать на пожизненное. — Именно это я и скажу Чану.***
Минхо никогда не сомневался в своей способности быстро трезветь, поэтому к семи часам он уже был свеж, как огурчик. Бульон от рамёна и холодный душ творили настоящие чудеса. Джисона ещё слегка проматывало, но язык уже не заплетался, что безумно радовало. Да и трезвость ему не особо была нужна, ведь Соён в любом случае споила бы его во время нанесения татуировки. Идти до салона нужно было примерно десять минут, так что на такси тратиться не пришлось. Они вошли внутрь и Соён, которая курила электронку, замахала им рукой. Джисон выпал. Это он с ней работать будет?! Она же, блять, модель… Ревность Хана стала ещё сильнее, когда девушка полезла обниматься к Минхо, который был совсем не против этого. А добило его то, что Соён назвала Минхо крольчонком. — Привет, давай знакомиться, — она улыбнулась Джисону и протянула руку вперёд. — Меня зовут Соён. — Я в курсе. Хан Джисон. Минхо сразу почувствовал, как Джисона уже начинало трясти от ревности, но понимал, чем она была вызвана. Он просто вспомнил, как его бомбило в метро, когда Хан играл на гитаре с какой-то девушкой. — Так, стоп, — притормозил их Хо, выставив ладони вперёд. — Джисон, всё нормально. — А что не так? — спросила Соён, не понимая, зачем он это сказал. — Ты не видишь, как он на тебя смотрит? Джисон уже думает, какую порчу навести. — На понос, — холодно произнёс он, отведя взгляд в сторону. — Сынмин знает, как это сделать. — Погодите, а что происходит-то, блять? — усмехнулась Соён, по очереди посмотрев на парней. — Мне понос не нужен. — Да ревнует он. — А что мне ещё делать остаётся? Ты не говорил, что Соён… такая. — Какая? — Афродита, блять. Соён тут же засмеялась, прикрыв глаза ладонью. Теперь всё стало ясно. — Не бойся, щекастик, не уведу твоего мачо. Он мне с такими звёздочками в глазах про тебя рассказывал, что я уже думала, что вообще от счастья обоссытся. И теперь засмеялись уже все. Напряжение заметно спало, а это означало, что можно было приступать. Минхо сел рядом с креслом, где уже расположился Хан, Соён положила перед парнем имитацию человеческого лица из силикона и он приступил к тренировке. За четыре дня он уже неплохо освоил технику под руководством Соён, так что по их плану уже через пару дней Минхо мог попробовать сделать настоящий пирсинг модели. Хо уже знал, кого выберет своей жертвой, поэтому сразу намечал, в каком месте предложить прокол этому человеку. — А где твоё согласие от родителей? — спросила Соён, уже закончив печатать эскиз на принтере. — Там же, где и они. — Это где? — Нигде, нет его. Да и Минхо сказал, что ты набьёшь мне без согласия. — Блять, я хотела тебя напугать, что без согласия набивать не буду, но теперь мне грустно… — Да ладно, ничего. — А вы, получается, с Минхо вместе живёте? — Не совсем. Меня усыновили и пока формально живу с опекуном, но три раза в неделю сматываюсь к своему дебилу. На свою же квартиру, кстати. — А кто твой опекун? — Наш директор, — ответил за него Хо. В процессе нанесения татуировки завязался весьма интересный разговор. А сопровождался он болью Джисона и смехом Минхо, вызванным вскриками парня.***
В раздевалке перед уроком физ-ры Хо и Хёнджин просто молились, что Черён не загоняет их до смерти. Они обсуждали возможные варианты их расчленения, а сильнее всего их пугал факт того, что Чан заранее подошёл к ним и попросил позвать остальных парней для важного объявления. Он произнёс это настолько строго, что вариант с отчислением был преобладающим в предполагаемом списке наказаний. Остальные пришли буквально за минуту до звонка, тут же сумев привлечь к себе внимание одноклассников Минхо и Хвана. Все знали о том, что на днях устроила эта компашка, поэтому заранее попрощались с ними и сказали, что будут приходить на их могилы с цветами. Сынмин же попросил приносить им алкоголь и сигареты. Все вышли в коридор и те, кто занимался, выстроились в шеренгу, а парни сели на отдельную скамейку, чтобы в случае расстрела пули не попали в мирных людей. Прозвенел звонок и из каморки вышла Черён. Она направилась к подсудимым и встала рядом с ними, сложив руки на груди. Они все поголовно устремили взгляды в пол. Все, кроме Сынмина. — А ты чего не каешься, щенок? — Мне похуй как-то. — Прекрасно, — она положила руку на его голову и стала трепать мягкие волосы, улыбаясь. — Мне, кстати, тоже. — Наконец-то мы поняли друг друга. — Вы нас на электрические стулья посадите? — спросил Чонин, подняв голову. И тут проскрипела дверь, ведущая в каморку. — Нет, просто расчленим. Парни и класс, который молча наблюдал за ними всё это время, устремили взгляды на Чанбина, направляющегося к ним. У его оравы будто пропал дар речи. Он остановился рядом со скамейкой, где стояла Черён, посмотрел на своих пацанов и вдохнул полной грудью. — Шокированы? Они синхронно закивали головами, продолжая хранить молчание. — Скажите хоть что-то, — улыбнулась Черён, закинув руку на плечо Чанбина. — Моя работа. Если бы не я, его бы сейчас здесь не было. — И как так вышло? — первым заговорил Сынмин. Он был шокирован меньше всех. — Было очевидно, что вы не вывезете нас, но чтоб мы смогли довести вас так быстро… — Я просто поняла, что вы будете добиваться возвращения Чанбина до конца, а мне лишние проблемы не нужны. Короче, не стала тянуть кота за яйца и вчера же поговорила с директором. — То есть, он вас послушал, а меня не стал? — спросил Хан, показав явную обиду. — Я просто его подогнала. Он рассказал про то, какую ты поэму про Чанбина написал, и после этого уже думал его вернуть, а я просто ускорила процесс. — Получается, что теперь всё, как раньше? — спросил Феликс, по очереди посмотрев на парней, а потом на Чанбина. — Почти. Мы с Черён разделили часы, поэтому я буду вести уроки у старших классов и у восьмого, а она взяла среднее звено. — Значит, меня ты не бросаешь? — всё ещё не до конца понимая происходящее спросил Чонин. — Да куда я денусь… Они все в один момент поднялись со скамейки и налетели на Чанбина, повалив его с ног. Парни стали радостно кричать и стучать Со везде, где только могли, а он в это время смеялся в голос из-за того, что Хёнджин щекотал его. Чанбина не было всего неделю, но за это время парни осознали, насколько сильно нуждались в нём. Все поднялись на ноги и стали поправлять кофты, которые сползли с их плеч. Чанбин широко раскрыл глаза и схватил Минхо за воротник, отогнул его и полностью оголил ключицу парня. — Это… Блять. Это что?! — Это луна. — Я вижу, что не солнышко. — Солнышко у меня, — сказал Джисон и показал свою татуировку, набитую в том же месте, что и у Хо. — Красиво, да? В этот момент Чанбину захотелось сойти с планеты. А когда Минхо показал ему ещё и кролика, набитого на руке, так вообще улететь в соседнюю галактику. — Ну как тебе? — Так, что я могу сказать… — прокашлялся Со, приложив кулак к губам. — Меня не было одну неделю, а вы уже успели обрести официальный статус зэков? — Ага, — гордо кивнул Джисон. — Скоро купола на всю спину набьём. — И льва, — добавил Минхо. — А ещё черепа. — И розы. — Хватит! — крикнул Чанбин, не желая выслушивать продолжение. — Фух, ёпта… Мне вас и на неделю оставить нельзя. Скоро с золотыми зубами гонять будете. Черён ушла во второй спортзал, где уже проходил урок у её седьмого класса, а Чанбин велел своей ораве пройти в его каморку, пока остальные присутствующие играли в волейбол. Они расселись на диванчике, по которому уже успели соскучиться, и стали обсуждать события, произошедшие за неделю. Чанбин слушал их с улыбкой на лице и ещё разок убедился в том, что относился к этим отморозкам, как к собственным детям.***
— А это больно? — Ни капли. — Не верю. — Что ж вы мне все не доверяете? Хёнджин сидел на кушетке и тряс ногами, которые каким-то волшебным образом не доставали до пола, и выглядел, как напуганный ребёнок. В это время Соён набивала татуировку девушке с голубыми волосам и множеством пирсингов на лице, в её глазах были чёрные линзы, а стрижка напоминала небрежный каскад. Именно таких клиентов больше всего любила Соён и боялся Минхо. Его пугали люди с настолько необычной и яркой внешностью, ведь первая мысль при виде их проскальзывала примерно такая: «Интересно, а у них соски проколоты?» — Вот такая серёжка пойдёт? — спросил Хо, показав другу украшение. — Ага. Спасибо, что не палочку с земли предлагаешь. — Если будешь выёбываться, то зубочистку вставлю. — Использованную, надеюсь? — Неоднократно. Минхо взял маркер и поставил под бровью Хвана две точки, сверил расстояние между ними по украшению и схватил длинную иголку. — Нет, стой, пожалуйста! — зажмурился Хван и прикрыл лицо ладонями. — Ты же мне мозги продырявишь! — Если ты не закроешь свой рот, то лоботомию сделаю. — Это как? — Человек в овощ превращается. Хотя, получается, что у тебя ничего не изменится. — Ну спасибо, блять. Соён и девушка с голубыми волосами тут же начали смеяться. Они пытались сдерживать себя ещё с момента, когда Хёнджин вошёл в салон и сказал: «Здрасьте, я на пытку к этой ебанче» — и указал на Минхо. — Если не перестанешь ёрзать, то я тебе этой иголкой хуй проткну. — Поперёк? — Вдоль. Прям внутрь войду. — Кайф, я всегда об этом мечтал. — Мечты сбываются, — улыбнулся Минхо и приблизился к Хвану, чтобы начать делать прокол, но тот выставил губы вперёд и послал ему воздушный поцелуй. — Ты ебанат? — Песок с тебя сдувал, пенсия. — Я щас как глазик проткну… — Да, го, — сквозь смех произнёс Хёнджин и резко повернул голову на девушек, которые снова начали угарать. — Блять, я тебе реально чуть глаз не выколол! Нахуя вертишься?! — Ничего, он застрахован. — Ты его реально застраховал?… — Пришлось, раз он такой везучий. — А что с ним произошло? — спросила девушка, которой набивали тату. — Один раз этот конченый кинул в него упаковку презиков и он едва не вытек, а потом пиздюк так смачно взорвал петарду, что в этот же глаз искры попали. Я его застраховал, чтобы в случае чего протез купить. — Будто у тебя денег на него нет, — прыснул Хо и силой повернул голову Хвана. — На меня смотри. — Не хочу. Ты злой. — И у меня иголка в руке, так что молчи в тряпочку. — Понял, больше не гавкаю, — кивнул Хёнджин и действительно замолчал, но ненадолго. Минхо уже поднёс иголку и чуток коснулся кожи, как того снова прорвало. — Мяу. — БЛЯТЬ, ДА ТЫ ЗАЕБАЛ! Девушки стали смеяться ещё громче и Соён чуть случайно не провела полосу тату-машинкой по руке девушки. После этого у них началась совместная истерика. — Если ещё хоть раз пикнешь… — Пик. Минхо глубоко вздохнул, опрокинув голову вверх. — Я тебе щас язык проколю, чтобы говорить не смог. — А ты умеешь? — Как раз научусь. — Ладно, молчу-молчу. И он реально замолчал. Сам процесс занял несколько секунд, а на подготовку к нему ушло пятнадцать минут. Минхо дал ему зеркальце и Хёнджин стал рассматривать пирсинг, радостно улыбаясь. — Не, хуйня, переделывай. Хо посмотрел на него так сурово, что тому стало страшно. — Блин, уже всё? Я за двадцать минут пробил дно твоего чувства юмора? — Ты меня просто заебал. — Ну не злись, лп. — Соён, набей ему на лбу хуй, пожалуйста… — Окей, только когда здесь закончу, — сказала Соён, не отвлекаясь от татуировки девушки. — Так, я понял, — поднял руки зайчиком Хёнджин и поднялся с кушетки, — ухожу. — Я тебе потом напишу, как за ним ухаживать. — Ага, — кивнул Хван и уже хотел почесать бровь, но резкий вскрик Хо остановил его. — Это что сейчас было? — Ты долбаёб?! Нельзя его трогать! — А что будет? — Бровь отвалится. — Ой. — Назад вернись, сейчас всё расскажу. А то ты до дома не дойдёшь. Хёнджин сел обратно на кушетку и Минхо стал объяснять ему, как нужно ухаживать за пирсингом и что нельзя было делать в ближайшие дни. Хван внимательно слушал его и кивал головой, создавая вид, что понимал каждое его слово. Хо просто надеялся, что у Хёнджина хотя бы не разорвётся бровь.