***
— Как вы думаете, что будет? — спросил Феликс, когда они вчетвером вышли из такси. — Надеюсь, что мы не умрём, — ответил Чонин. — Надеюсь, что мы никого не убьём, — подправил Сынмин. — Напомните, почему нам сказали приехать на два часа позже? — Чтобы все к тому времени точно собрались, — ответил Джисон. — Минхо и Хёнджин в том числе. — Что за даунизм? — Они просто знали, что если бы всей шестёркой собрались, то не доехали бы. — Тогда вопросов ноль. Они подошли к трёхэтажному дому, который больше напоминал особняк. Оттуда уже хреначила музыка и доносились радостные крики. Видимо, пьянка уже была в полном разгаре. Феликс зажал кнопку звонка и через секунду дверь распахнул Хёнджин, за которым стоял Минхо. Их глаза уже сияли, как звёздочки, а волосы были взъерошены. Феликс и Джисон обменялись взглядами и мысленно перекинулись словом «пиздец». — Вы караулили, что ли? — спросил Чонин. — Ага, — натянул улыбку Хо и схватил Джисона и Чонина за руки, силой затащил их внутрь. Хёнджин сделал то же самое с Феликсом и Сынмином. Они оказались в доме, где царило такое, что парни даже подумали, что перепутали адреса и попали в клуб. Везде ходили пьяные люди с бутылками в руках, из колонок доносились оглушительные басы, все танцевали и веселились во всю силу. Пришедших сразу же повели к дивану и начали наливать штрафные, хотя они пришли как раз к тому времени, к которому им велели. Но возражать никто не стал. Парни чокнулись и начали вливать в себя виски, что сопровождалось хлопками и аплодисментами. Но заорали все на моменте, когда Чонин достал из своего рюкзака купленный заранее коньяк и начал хуярить его из горла для разогрева. Так сказать, не изменял традициям. Он был самым младшим в этом доме, а пил похлеще, чем парень, которому было девятнадцать лет. — Во даёшь, пиздюк, — заулыбался один парень, подошёл к Чонину и положил руку на его плечо. — Тебя эти тренировали, что ли? — Это я их тренировал. — Это правда, — кивнул Джисон. — Он просто алко-машина. — Давно пьёшь? — спросила у Чонина девушка с длинными, красными волосами. — Пару лет. — С тринадцати, — подправил его Сынмин. — Тогда, получается, что уже три года. — Они обещали купить мне новую печень на совершеннолетие. — Ты свою-то до восемнадцати сохрани, — улыбнулся Феликс. — Ничего обещать не могу, — сказал Чонин и сделал ещё пару глотков коньяка. Способности Чонина настолько удивили присутствующих, что ему даже предложили сыграть в «кто кого перепьёт». Чонин тут же согласился и посоветовал остальным сделать ставки, чтобы подогреть интерес. Класс Минхо и Хёнджина выбрал того человека, который мог пить ровно до момента, пока весь алкоголь в доме не закончится. Этого парня звали Ёнджун. Они пожали руки и встали друг напротив друга по разные стороны стола, а все остальные окружили их и начали делать ставки, бросая наличку в две банки. Старшие Чонина тут же бросили деньги в его банку, чем обеспечили ему неплохую репутацию. Суммы в обеих банках были плюс-минус одинаковыми, так что спортивный интерес только усилился. — Готов? — спросил Ёнджун, уперевшись руками в стол. — А ты? Раздалось протяжное «у-у-у» и выкрики имён кандидатов, а после к столу подошли Джисон и Минхо, которые вызвались быть барменами. Они откупорили крышки напитков и налили их в три стакана, которые в процессе должны были снова наполнять алкоголем. — Один, два… — вёл отсчёт парень, держащий в руках стакан, — три! Погнали, нахуй! Чонин и Ёнджун тут же схватились за стаканы и стали вливать в себя коньяк, как воду. По центру стола стояло блюдце с дольками лимона, которые можно было взять, если вдруг стало совсем плохо. Первые три порции залетели, как родные, Джисон и Минхо подливали алкоголь, не успевая за скоростью опустошения стаканов. — Хорош, пиздюк! — прокричал Хан, когда наполнял уже пятый стакан. — Давай, ебашь! — Да я ебашу! — сказал он и влил в себя очередную порцию коньяка. Ёнджун не отставал и тоже опустошил уже пятый стакан. Они шли наравне. Когда парни избавились от половины своих бутылок, то перед их глазами уже начинало всё плыть, а ноги стали подкашиваться. Чонин не упустил возможность, когда Ёнджун потянулся к нарезанному лимону, схватил два наполненных стакана и влил их в себя по очереди. Тот бы сдался, если бы не его гордость. Он не мог так просто проиграть какому-то шестнадцатилетнему пиздюку. — ЁНДЖУН, ДАВАЙ! — кричала девушка, стоящая рядом с ним. — ЕБАШЬ! РАДИ НАС! — ДА Я ПЫТАЮСЬ! Чонин упёрся руками в стол, чтобы перевести дыхание, посмотрел на бутылку Ёнджуна и радостно заулыбался. Он обгонял его примерно на четверть, и это явно придало ему сил. — Дай сюда! — крикнул Чонин и, забрав бутылку у Джисона, начал пить из горла. Все, кто ставил на Чонина, радостно завизжали и начали синхронно произносить его имя. Он оторвался от горлышка бутылки и с грохотом поставил её на стол, а через долю секунды Ёнджун сделал точно так же. Но быстрее всё равно оказался Чонин. Все начали радостно хлопать в ладоши и трясти его из стороны в сторону, из-за чего парня чуть не вывернуло наизнанку. — Все видели?! — закричал Хёнджин. — Это мой сын! — Твой мальчик, блять, — прыснул Сынмин и сделал глоток текилы. — Молодец, пиздюк. Горжусь. — Ты, — Чонин резко повернулся в его сторону и ткнул пальцем в грудь Кима. — Ты ведь на меня ставил? — Да. — Ура! — радостно прокричал Чонин и повис на его плечах. — Я знал, что ты в меня веришь! — Отвянь. — Не хочу-у-у, — протянул младший и ещё сильнее прижался к нему. — Ты тёплый. — Скажи спасибо, что не холодный. И пульс есть. — Спасибо. — Пиздец, блять. Джисон, посади его на диван. — А чего ты противишься? — спросил Хан. — Пускай пообнимается с тобой. Ты же любишь. Сынмин тут же поменялся в лице и стал смотреть на Джисона так, будто хотел убить. Он ненавидел привлекать к себе внимание в больших и шумных компаниях, а Чонин просто не оставил ему выбора. Сынмин сам повёл на диван младшего, который до сих пор не отлипал от него, бросил, как мусорный мешок, и пошёл искать тихий угол, чтобы восстановить свою соцбатарейку. Сынмин не мог вести себя открыто при малознакомых людях, да и пока что был не настолько пьян, чтобы начать контактировать с кем-то, кроме своих пацанов. Дальше, когда уже все были в говно, а на столе разместили уже третью из пяти партий алкоголя, началось самое интересное. Чонин немного отошёл от той бутылки коньяка, а если точнее, то ему пришлось это сделать. В один момент парень резко вскочил с дивана и побежал искать туалет, кое-как успев найти нужную дверь до того, как его вырвало. Но спустя несколько минут он вернулся в главную комнату и снова налил себе алкоголь в стеклянный стакан. Ему даже дали новое прозвище — терминатор. Все танцевали, включив какую-то песню из девятнадцатого года, из-за которой разносило абсолютно каждого. Джисон, который танцевал с Минхо, случайно оступился и упал прямиком на девушку, стоящую позади него. Её звали Джугён. Они оба посмеялись с произошедшего, Джугён поднялась на ноги и продолжила танцевать, а Минхо протянул Хану руку, чтобы помочь встать, но в итоге сам свалился на пол и придавил его всем своим весом. Вот прям по воле всевышнего получилось так, что они оказались в центре танцпола. — Встать не хочешь? — спросил Джисон, пустив короткий смешок. — Не-а, — замотал головой Хо, широко улыбаясь. — Мне и тут нормально. Он резко опустил голову вниз и теперь целиком лежал на бедном Джисоне, который не мог пошевелиться. На них были направлены взгляды всех ребят, находящихся здесь, и мало того, что они улыбались, так ещё и начали кричать о том, чтобы те поцеловались. — Давай? — спросил Минхо, приподняв голову. — Народ просит. — Иди нахуй. — Да ладно тебе, не ломайся. — Ты меня ещё выеби прямо здесь. И после многочисленных вскриков и широкой улыбки Хо, Джисон понял, что эта фраза явно была лишней. Кто-то из толпы сказал, что поцелуя будет достаточно. Хан даже не успел возразить, как Минхо прикоснулся к его губам и заставил всех вопить от вспорхнувших в животах бабочек. В их классе, конечно, были гомофобы, но из-за хорошего отношения к Минхо они не стали закатывать скандал и просто отвернулись, чтобы не видеть всего этого. Пожалуй, это было лучшим решением с их стороны. Они закончили целоваться и Минхо наконец-то слез с Хана, протянул руку, чтобы помочь встать, но тот сделал это самостоятельно. Несколько минут назад Хо уже попытался помочь ему, но в итоге заставил всех радостно верещать, как маленьких детей. — Доволен? — спросил Джисон, сложив руки на груди. — Тебе так нравится позориться? — Обожаю. — Я заметил. — А где Хёнджин? — спросил Хо и начал вертеть головой из стороны в сторону. — ХЁНДЖИ-И-ИН! — ЧТО? — донеслось откуда-то. — ТЫ ГДЕ? — ЗДЕСЬ! — ЭТО ГДЕ? И тут послышался топот ног, несущихся вниз по лестнице. Хван прыгнул на перила и хотел доехать оставшуюся часть пути, но в итоге упал назад и пролетел где-то два метра вниз головой, после чего с грохотом упал на пол. Все тут же подбежали к нему и столпились вокруг, с ужасом раскрыв рты. Минхо начал пинать его ногой, как сдохшую собаку, но тот только давил лыбу с закрытыми глазами. — Во дебил… — вздохнул Ликс и, когда все расступились, схватил парня за ноги потащил к дивану. — Куда ты его ногами вперёд?! — возмутился Минхо и остановил парня, провернул Хёнджина, как бутылочку, после чего Феликс схватил его уже за руки. — Так-то лучше. Он усадил Хвана на диван и начал осматривать его затылок, чтобы убедиться в том, что крови не было, а тот всё время улыбался и хихикал. Мало того, что бошкой ударился, так ещё и нажрался в говно. — Ты живой вообще? — спросил Феликс, положив руки на его щёки. — Алё, гараж! Гутен таг, блять! — Найн… — замотал головой Хёнджин. — Ich will nicht aufstehen… — Пиздос, — вздохнул Сынмин и провёл руками по лицу. — Какой ихь виль нихт, фашист? — А что он спизданул? — спросил Минхо. — Сказал, что не хочет вставать. — А откуда он немецкий знает? — спросил Джисон. — В полёте выучил, — ухмыльнулся Сынмин. — Ну давай, Адольф, сошпрехай нам ещё что-нибудь. — Ich will… — Опять чего-то хочет, — сходу начал переводить Сынмин. Он и не думал, что школьные познания в немецком когда-то ему пригодятся. — Was willst du? — Austrinken. — О чём вы пиздите? — спросил Минхо. — Ничё не понятно. — Я спросил, что нужно этому фашисту, а он ответил, что хочет выпить. — Хватит ему уже, — твёрдо произнёс Феликс и схватил Хвана за руку, после чего взвалил полуживого парня на плечо. — Ебать… Пошли, уложу тебя. Сынмин, как это по-немецки? — Felix wird dich jetzt ins Bett bringen, — сказал Сынмин, что дословно переводилось, как: «Феликс сейчас уложит тебя в постель». — Ура-а-а! — протянул Хёнджин, после чего опустил голову вниз. — Опа, опять до заводских настроек сбросился, — улыбнулся Джисон. — Феликс, тебе помочь? Нам два немца не нужны. — Нормально всё будет. Они пошли на второй этаж, чтобы найти какую-нибудь комнату. К счастью, в этот раз обошлось без падений. По дороге Хёнджин продолжал говорить на своём ломаном немецком, а Феликс материл его, как только мог, потому что не понимал ни слова. — Они ведь встречаются, да? Все резко переведи взгляды на девушку, которая спросила это. И это была не просто девушка, а Сонми, благодаря которой все узнали про отношения Минхо и Джисона. — Ты опять? — спросил Хан, сложив руки на груди. — Мне просто интересно. — Поинтересовалась уже один раз, — прыснул смешок Хо. — Тебе в кайф всех друзей сводить? — Если честно, то да, — улыбнулась Сонми. — И я уже на опыте, так что сразу вижу, когда у людей глаза при виде друг друга искрятся. — Не надо про глаза и искры, — сказал Чонин, появившийся из ниоткуда. — Особенно, если в этом Хёнджин замешан. — Ты где вообще был? — спросил Ёнджун, увидев младшего. — На двадцать минут пропал. — Я бассейн нашёл, — гордо заулыбался он. — В подвале. И тут все резко вспомнили, что специально искали дом, в котором был бассейн, даже заранее взяли с собой плавки и купальники. Не долго думая вся толпа помчала на цокольный этаж, прихватив с собой несколько бутылок алкоголя. Бассейн был настолько огромным, что в него без труда смогло бы поместиться пятьдесят человек. Но в воде плескалась лишь половина класса, а остальные либо сидели на бортиках, свесив ноги в бассейн, либо расположились на пуфиках, находившихся у входа. Чонин, которого снова унесло после джина, смешанного с пивом, нырял во всю, и даже случайно снял с одного парня плавки, когда прыгнул в воду и схватился за первое, что попалось под руку. Тот не обиделся и быстро натянул их назад, настоятельно отказываясь от помощи Чонина, который чувствовал себя виноватым. Чонин нравился одноклассникам Минхо и Хёнджина всё больше и больше, а некоторые девчонки даже стали засматриваться на него и дружно пришли к общему выводу, что всё-таки любили помладше. — Пошли плавать! — сказал Джисон, схватив Минхо за руку. Они всё это время сидели на пуфиках и наблюдали за пиздюком, как родители. — Я потону. — Я спасу тебя. — Как? Ты меня даже в воде поднять не сможешь. — Ты меня недооцениваешь. Ладно, не хочешь, как хочешь, а я пошёл. Джисон отдал ему бутылку соджу и прямо-таки побежал к бассейну, куда прыгнул бомбочкой. Всё бы ничего, если бы он не придавил девушку, которую звали Дахён. Как только Хан всплыл и смахнул воду с лица, то начал искать того, на кого приземлился. Девушка тоже показала макушку и начала глубоко дышать. — Кто? Кто эта мразь?! — Я, — виновато ответил Джисон, опустив голову вниз. — Прости. Она тут же повернула голову на Минхо и возмущённо посмотрела на него, нахмурив брови. — Ты чё за ним не следишь?! — Что он уже сделал? — спросил Хо, не отрываясь от телефона, в котором сидел ещё до происшествия. — Придавил меня. — Жопой? — Да. — Тогда радуйся, — улыбнулся Минхо и наконец-то выпустил телефон из рук. — Не всем такая честь предоставляется. Джисон посмотрел на него с настолько скукуруженным таблом, что заставил Минхо поверить в то, что тот был отборным дебилом. Хо лишь ухмыльнулся и решил присоединиться к остальным, поставил бутылку соджу на столик и пошёл к бассейну. Он спустился в воду по лесенке, чтобы предотвратить ещё одну аварию, а потом услышал крики из коридора. — Это?… — Ага, — кивнул Джисон и сразу же стал пятиться назад. — Разошлись все, блять! Чтобы распознать голос Хёнджина много труда не потребовалось. Он вбежал в комнату с бассейном, а вслед за ним влетели и Феликс с Сынмином, которые не смогли удержать его. Хван прыгнул в бассейн прямо в одежде, создав настолько мощный всплеск, что Сынмина и Ликса, стоявших у бортика, целиком окатило водой. — Блять… — с закрытыми глазами произнёс Феликс, разведя руками в стороны. — Утопите его, — на полном серьёзе велел Сынмин. — Меня заебал этот Гитлер. Пока Хёнджин всеми силами пытался потопить Чонина, отмахиваясь тем, что хотел повторно покрестить его, Ликс и Сынмин направились в комнату, чтобы переодеться в сухие вещи. Они уже добрались до лестницы, ведущей на второй этаж, но услышали позади женский голос. Перед ними стояла девушка в купальнике, который виднелся из-под прозрачной накидки, с длинными, чёрными волосами, шикарным телом, милым лицом и бокалом вина в руке. Её звали Юна. — Привет, — улыбнулась она и начала махать рукой. — Кого потеряла? — сходу спросил Сынмин. — Ну, вообще я пообщаться хотела. С тобой. Феликс тут же натянул широкую улыбку и с гордостью похлопал друга по плечу. — У тебя щас рожа треснет. — Я просто рад за тебя. Ладно, я пошёл, удачи. — Стой, деби… — не успел договорить Сынмин, как увидел спину Ликса, бегущего вверх по лестнице. — Блять… Юна всё это время не сводила глаз с Сынмина и сверкала ими так сильно, что парня чудом не ослепило. Он положил руки в сырые карманы зипки и глубоко вздохнул. — Тебе оно надо? — Да, — кивнула девушка и мило заулыбалась. Сынмина прям воротило от того, настолько идеальной она была. Будто кукла, а не живой человек. — Переодеться-то можно? — Конечно, я тут подожду. Сынмин кивнул и потопал вверх по лестнице, по дороге встретив Феликса уже в другой одежде. Он лыбился, как семиклассница, но в ответ на свою радость за друга получил лишь выдавленную улыбку и увидел оскаленные зубы. Сынмин старался как можно медленнее переодеваться, чтобы оттянуть роковой момент, но когда понял, что его не было уже десять минут, то решил вернуться к бедной девушке, надеясь на то, что она не выдержала и сбежала. Юна на удивление никуда не ушла, а терпеливо ждала прихода Сынмина, сидя на первой ступеньке лестницы. Он предложил ей пройти в гостиную, где сейчас никого не было, чтобы ещё немного выпить. — Тебя как зовут? — Юна, — наконец-то представилась она. — Я знаю, что тебя зовут Сынмин. — Это было очевидно. — Почему? — Меня так прославили эти отморозки, что скоро автографы раздавать начну. Юна засмеялась, схватив бокал вина, с которым и явилась к Сынмину, после чего сделала небольшой глоток. Парень же вливал в себя пиво. — Расскажи о себе. — И что мне рассказывать? — Ну… Как живёшь вообще? Как дела на личном и так далее? — Живу нормально. На личном ничего. Так далее пока не придумал. Сынмин отвечал настолько сухо и холодно, что Юне даже стало обидно. Она просто надеялась, что на парня так влиял алкоголь. — Какие фильмы любишь? — Никакие. — Вообще? Только попробуй сказать, что у тебя нет любимого фильма. — Есть, но это не фильм, а передача. — Какая? — Про серийных убийц и маньяков, где рассказывают про их преступления. Шаришь за японскую мафию? — Нет… — произнесла она, медленно замотав головой. — И не хочу. — Зря, прикольная хуйня. — Верю. Так… Как ты начал общаться с дрим тимом микротанка? — Вынуждено. После того, как меня спалили за исправлением оценок через аккаунт директора за деньги, то велели в назначенное время прийти в спортзал. Я знал всех кроме Джисона, но не общался ни с кем. Потом эти дебилы стали проворачивать свои аферы, а у меня не было выбора, участвовать в них или нет. — И как? Рад, что познакомился с ними? — Тут нужно исходить из того, как посмотреть. — В смысле? — В их криминалистике я участвовать не хотел, но и друзей у меня не было, поэтому, наверное, рад. — У тебя вообще не было друзей? — Можно считать, что ближе к шестнадцати годам появились. До этого никого не было. — Но почему? Ты же классный. — А ты уверена? Юна с полной серьёзностью кивнула головой. — Зря. — Ни за что не поверю, что ты всегда был одинок. Это же… странно. — А что в этом странного? Если смотреть чисто объективно, я — то ещё говно. — Нет, ты добрый, я по глазам вижу. — Я просто умею подстраиваться под людей. А глаза врут. — С чего бы это? — Если бы не врали, то ты бы увидела, насколько мне похуй на тебя. Вот теперь Юне стало чертовски обидно. Она не ожидала, что Сынмин мог оказаться таким бестактным. — За языком следи, быдла. Я тут, значит, пытаюсь разговорить тебя, пообщаться, а ты ведёшь себя, как гандон?! — Что, больше не считаешь меня добрым? — Если ты сказал это просто для того, чтобы я отвязалась… — Нет, что ты, — сказал Сынмин и опрокинул бутылку пива над головой, — я просто сказал правду. Прямолинейный я человек, понимаешь? Ты, конечно, красивая и так далее, но я чувствую, что не мой человек. — Ты это на таро нагадал? — А надо? Я умею. Короче, Юна, спасибо, что попыталась пообщаться, но нам не по пути. — Я уже поняла, — серьёзным тоном произнесла девушка и поднялась с дивана, после чего пошла на цокольный этаж с высоко поднятой головой. Сынмин впервые так быстро смог отшить девчонку. И свидетелем этому была не только сама Юна, но ещё и Феликс, который всё это время стоял за стенкой и подслушивал их разговор. Он вышел из-за угла и стал смотреть на него с раскрытым ртом. Сынмина же напрягало не само присутствие Ликса, а его внешний вид. — Это что было?… — Что за парашют на тебе? — спросил он, осматривая футболку, которая свисала до колен Ликса и закрывала шорты. — Новое платье? — Это футболка Хёнджина. И вообще, ты это… Ты давай от темы не уходи! — Так я и не ухожу. — Ты зачем её так жёстко отшил?! — А что мне нужно было сделать? Она мне не нужна. — Ну ты и тварь, — усмехнулся Ликс, отведя взгляд в сторону. — Не ожидал от тебя такого. — Я вообще непредсказуемый. Ладно, пошли к твоему водолазу, пока он всех не потопил. Они помчали к бассейну, откуда ещё из коридора было слышно крики и оры. Там они увидели нечто очень странное, но не могли сказать, что были удивлены. В бассейне проходили петушиные бои без правил. Джисон сидел на Минхо, Чонин оседлал Хёнджина, а Сонми держала её подруга. Эти пары вышли в финал. Сынмин и Феликс перекинулись смиренными взглядами и тяжело вздохнули, поняв, что без катастрофы обойтись не могло. И они были чертовски правы. Сонми не рассчитала силу и толкнула Чонина в грудь настолько резко, что тот не только свалился вместе с Хёнджином, но ещё и задел Хана, который оказался в воде вместе с Хо. Всё бы ничего, если бы они не увидели, как вода стремительно окрашивалась в красный цвет. Чонин ударился головой о бортик и рассёк себе область лица, начинающуюся от брови, а заканчивающуюся возле корней волос. — БЛЯТЬ, ПИЗДЮК! — прокричал Феликс и, поняв, что остальные всё ещё приходили в себя, решил сам прыгнуть в воду. Он нырнул и нашёл под водой Чонина, который не шевелился, подплыл к нему и схватил за торс, чтобы вытащить из бассейна. Сверху его подхватил Сынмин и вытащил из воды, уложил на холодную плитку и машинально стал измерять пульс. Слава богу, что он был в норме, но Чонин по-прежнему не открывал глаза. Сынмин смотрел на рану, стиснув зубы, аккуратно прикоснулся к ней и младший тут же вскрикнул от боли. — Блять, живой… — Так говоришь, будто расстроился, — усмехнулся Чонин и посмотрел на окровавленные пальцы друга. — Там пиздец? — Там… — протянул один парень, который вылез из бассейна. — Там пиздос. Чонин хотел самостоятельно подняться на ноги, но к нему тут же подбежали две девушки и схватили за руки, чтобы помочь. Он потерял сознание на несколько секунд, но очнулся уже тогда, когда Феликс вытащил его из воды, а потом решил поиграться с нервами пацанов. Но голова всё равно раскалывалась от боли, а на плитку даже упала пара капель крови. Одна из девушек сказала, что обработает рану и под руку повела Чонина за собой в одну из комнат, где лежала аптечка. — Доигрались?! — проорал разъярённый Феликс, стукнув кулаком по воде. — Какие, блять, бои?! Вы совсем ахуели?! — Не злись, мам, — усмехнулся Минхо. — Всё же нормально. Пиздюк жив, правда, больше не покупаешься. Ребят, из воды вылезти не хотите? — Зачем? — спросила Сонми. — Сюда же кровь попала. А если Чонин спидозный? — ДЦП при контакте с кровью не передаётся, — сказал Сынмин, сев на корточки рядом с бортиком. — Но всё же советую вылезти. Микробы там всякие теперь. Все, кто находился в бассейне, тут же вылезли из воды, не желая плескаться в крови Чонина. Они решили вернуться в главную комнату и продолжить там, а заодно проверить, как обстояли дела у раненого. Разведчиком вызвался Минхо, который стал обходить все комнаты в поисках Чонина и девушки, которую звали Джэ Лин. Он уже проверил первый и второй этаж, но, не найдя там ребят, решил подняться на третий. Минхо удалось зайти в нужную дверь только с пятой попытки и пожалеть об этом тысячу раз. Он увидел Чонина, на лбу которого красовалось несколько пластырей, целующегося с Джэ Лин. Она обхватила его ноги своими бёдрами, а Чонин сложил руки на талии девушки, всё ближе притягивая её к себе. Хо быстро закрыл дверь и стал смотреть в пустоту, выпучив глаза настолько сильно, что они вот-вот могли выкатиться. Он молча начал спускаться по лестнице, до последнего сохраняя такое же выражение лица. — Что там? — спросил Ёнджун, лицезрев ахуевшего Минхо. — Вы это… На третий этаж не ходите. — Почему? — Там пиздюк, походу, собирается Джэ Лин… — он показал жестами, не осмелившись произнести вслух. — Ну, вы поняли. Все молча захлопали вытаращенными глазами. — Только вы ничего не знаете, окей? — Да мы даже если захотим, то не вспомним, — усмехнулся Хёнджин, держащий в руках бокал вина, и сделал глоток. — Ну пиздюк, ну даёт… И Ёнджуна перепил, и проблеваться успел, и бошку разбил, и такую классную девку завоевал. — Как же быстро растут дети… — наигранно всплакнул Джисон и смахнул воображаемую слезу. Они продолжили выпивать и веселиться, но некоторые уже стали расходиться по комнатам, чтобы готовиться ко сну, и в их число вошли Феликс и Джисон. Они решили немного поболтать в комнате, которую отвоевали себе Хан и Минхо, так как пить больше не хотели, но и оставлять своих долбаёбов без присмотра не собирались. Они планировали дождаться, когда Хёнджин и Минхо пойдут спать, и уже тогда лечь вместе с ними. Джисон сидел на подоконнике и выкуривал сигарету, смотря на рассвет, а Феликс в это время спустился вниз, чтобы добыть еды. Он вернулся в комнату с коробкой пиццы, где лежало четыре куска. Они взяли по одному и удобно устроились на кровати. — Как думаешь, эти свиньи хоть говорить к концу пьянки смогут? — Даст бог, если хотя бы захрюкают, — усмехнулся Джисон. — Нет, серьёзно, они бухают, как не в себя. — Согласен. А мы ещё на Чонина гнали. — Ты-то вообще молчи! — стукнул его по плечу Хан, натянув улыбку. — Тебе напомнить, кто так нажрался, что школу письками изрисовал? — А тебе напомнить, кто начал слизывать с пола алкашку, а потом блеять, как баран? — А тебе напомнить, кто хуярил водку из бутылки из-под тоника, а потом хотел плавать? — А тебе напоминать, кто так сильно накидался, что… И тут Феликс замолчал. Он понял, что зря затронул эту тему. — Прости… — Да ладно, ничего, — снова хлопнул его по плечу Джисон и откусил пиццу. — Ты бы ещё Мезозойскую эру вспомнил. Это давно было. Так сказать, ошибки молодости. — Всё равно прости. Я уже не фильтрую. — Да ты на постоянке этого не делаешь. — А вот тут ты зря, — улыбнулся Ликс, схватив уже второй кусок из коробки. — Ты только вспомни, каким я был, когда ты только перевёлся к нам. — Такое не забудешь. Кошмары надолго в памяти застревают. — Лучше и не скажешь. Они просидели в комнате ещё час, внизу всё стихло, парни даже ходили проверить, не собрались ли их дебилы ложиться спать, но главная комната уже опустела. Феликс и Джисон заглянули во все незапертые двери, но, не найдя в них свои пропажи, решили посидеть на диване и подождать там. Хан позвонил Минхо, Феликс набрал Хёнджину, но спустя мгновение они услышали два рингтона, раздавшихся в один момент. Телефоны Хвана и Минхо лежали на столе рядом друг с другом. Оставалось только ждать. Ликс уже десять минут лежал на плече Хана, стремительно проваливаясь в сон, пока тот нервно грыз ногти и не мог найти себе места. Хёнджина и Хо не было уже два часа с того момента, как все разошлись по комнатам, а Феликса это, видимо, не особо волновало. Он знал, что с их дебилами ничего не случится, поэтому со спокойной душой дремал на плече Джисона. Спустя ещё двадцать минут мучительных ожиданий Хан резко вздрогнул, что моментально разбудило Ликса. В окно, находящееся за диваном, кто-то стучал. Они повернули головы назад и устремили взгляды на Минхо и Хёнджина, которые улыбались во всю силу и держали в руках какие-то ветки. Позже Джисон и Феликс смогли разглядеть в этих вениках букеты из полевых цветов. — Ты тоже это видишь?… — спросил Хан, медленно повернув голову на друга. — Да… — кивнул он. — Перебрали. — Мы или они? — Все. Хёнджин указал пальцем на дверь и что-то сказал, но из-за толщины стекла парни не смогли разобрать ни слова. Феликс понял, чего он добивался, но вместо того, чтобы открыть запертую изнутри дверь, посмотрел на Джисона и они синхронно выгнули средние пальцы, без слов выразив свои чувства. Минхо и Хёнджин тоже перекинулись взглядами, что-то сказали друг другу и, ухмыльнувшись, резко встали на колени и подняли цветы над головами, моля о прощении. Феликс и Хан не смогли сдержать смех. Спустя две минуты стояния в таком положении и запечатления этого на видео, Хан махнул рукой и пошёл открывать дверь. Минхо и Хёнджин тут же поднялись на ноги и побежали ко входу, где на пороге их уже встречали Ликс и Джисон. — Приве-е-ет! — протянул Хо и тут же упал на Хана, который кое-как смог удержаться на ногах. — Вы рады нас видеть? — Откуда веник? — А-а-а, ты про это? — спросил Хо и посмотрел на смесь из веток, цветов и зелени. — Это тебе. На. Он вручил это нечто Джисону, после чего Хёнджин тоже отдал свой чудо-букет Феликсу. — Вы где их взяли, уроды? — спросил Ликс, рассматривая данный шедевр флористики. — А мы на поле ходили, — ответил Хо, закинув руку на плечо Хёнджина. — Так ведь было, да? — Да, — кивнул тот, улыбнувшись. — Но мы сначала это поле искали. — Час. — А потом собирали. — Ещё час. — И пытались найти дорогу назад. — Тоже час. — Ну ебать вы путешественники, — усмехнулся Хан и сложил руки на груди. — Так, вы ложитесь в нашей комнате, а я пойду к Феликсу. Не хочу этим перегаром дышать. — А я с тобой хочу! — простонал Хо, схватив его за руку. — Ну пожалуйста, Джисон! — Отъебись. — Я тоже с Феликсом хочу! — на этот раз захныкал Хван. — А я не хочу с такой свиньёй спать. — Я не свинья! — А кто же ты? — Я? Я человек. И Минхо тоже человек. — Вот именно, — согласился Хо. — Вот и держитесь рядышком, а мы с Феликсом в другой комнате поспим. Всё, пошлите. — Куда? — В свинарник вас отведём, — усмехнулся Ликс и схватил Хёнджина за руку, чтобы он смог дойти до второго этажа и снова не упасть с лестницы. Они кое-как смогли сбежать от этих объёбанных, чтобы наконец-то самим лечь спать. Феликс и Хан разместились в соседней комнате, поэтому засыпали под серенаду из громких храпов, больше напоминающих звуки трактора. Сынмин и Чонин уже два часа мирно спали в комнате, находящейся на третьем этаже, где младший совсем недавно завоевал Джэ Лин и по просьбе Кима сменил постельное бельё. Испачканное они выбросили в окно, так как знали, что штраф в любом случае выплачивать не им, а одноклассникам Минхо и Хёнджина. И это был не первый случай, когда у Чонина получалось склеить какую-нибудь девчонку на подобных тусовках. Правда, о своих предыдущих опытах он предпочитал умалчивать, поэтому Минхо так сильно удивился, застав его и Джэ Лин за прелюдией перед сексом. Но он уже забыл об этом, как и все остальные, поэтому Чонину и девушке не пришлось краснеть и выслушивать подколы ребят утром. Да никто и не хотел пускать шуточки с похмелья. Единственным, что понапрягало их из-за провалов в памяти, была рана на лбу Чонина. Абсолютно никто не мог понять, по какой причине она там появились. Никто, кроме Сынмина, который детально помнил вчерашнюю ночь, но говорить об этом не стал, чтобы понаблюдать за процессом коллективного мышления и молча поулыбаться, чувствуя превосходство над этими алкашами.***
Хёнджин пытался поставить палатку, Феликс дрался на шампурах с Чонином, Сынмин мариновал мясо, Минхо и Джисон отошли в лес «по делам государственной важности», а Чанбин в это время настраивал гитару Хана, надеясь, что ничего не сломает. Они решили выбраться из города и поехать в тот самый лес, где однажды устроили тимбилдинг, чтобы укрепить командный дух. И они позвали с собой ещё кое-кого. Вскоре к ним должен был присоединиться Бан Чан, который решал какие-то проблемы на работе, но обещал приехать к шести часам. К тому времени как раз приготовится мясо. — Медведя встретили? — спросил Феликс, увидев приближающихся Минхо и Джисона. — Конечно, — кивнул Хан, — и поздороваться не забыли. Так давно его не видел… — Хёнджин, ты там скоро? — Да я не понимаю, куда эту хуйню засовывать! — орал от злости он, а через секунду бросил прутик на землю и обиженно посмотрел на него. — Вот мразь. — Давай я, инвалид, — усмехнулся Чонин, поднял палку и без особого труда закончил собирать палатку. — Готово. — Вот тебе прям хотелось меня опозорить, да? — Я ради этого и поехал. — Хватит болтать, сюда идите! — крикнул Чанбин, когда все уже расселись на брёвнах вокруг раскладного стола. Джисону всё-таки пришлось перенастроить гитару, из-за чего Чанбину стало немного стыдно. Он подождал, пока Чонин и Хван сядут на места, закинул на плечо ремень и прошёлся по паре аккордов, чтобы размять пальцы. — Что сыграть? — А что умеешь? — Я всё могу, если песню плюс-минус знаю. — Можешь “Sweater weather”? — спросил Хёнджин. — Могу. Ты текст знаешь? — Обижаешь. — Сейчас, только аккорды посмотрю, — кивнул Джисон и открыл поисковик на телефоне. К счастью, ему удалось на долю секунды поймать интернет, которой хватило на то, чтобы заглянуть на нужный сайт. Он начал играть вступление, а Хван ритмично замотал головой. Как только он пропел первую строчку, к нему подключились остальные, а Минхо листал на телефоне Джисона текст с аккордами, в процессе напевая вместе с парнями. К ним присоединился даже Чанбин, который до последнего утверждал, что его пение напоминало подыхающую лошадь, но оказалось, что он нагло напиздел парням, так как довольно хорошо справлялся с контролем над собственным голосом. Когда Хан проиграл последний аккорд и заглушил струны ладонью, то остальные стали восторженно хлопать ему и даже свистеть, в ответ на что он поднялся на ноги и низко поклонился, после чего смущённо улыбнулся. Они попросили Джисона сыграть ещё несколько песен, он согласился и начал исполнять то, что его просили, а Сынмин возился с мясом и напевал их тексты себе под нос. Им казалось, что лучше и быть не могло, но вскоре они услышали звук приближающейся машины и увидели Чана, который направлялся к ним. Он был одет в чёрную футболку, шорты того же цвета и кроссовки, а в руках нёс пакет. Парни не привыкли видеть его таким повседневным, а вот Джисон наоборот удивился тому, что на Чане было так много одежды. Он привык видеть его в одних трусах дома. — Здрасьте, — тут же начал кланяться Чонин, сложив руки на груди. — Здарова, — улыбнулся Чанбин и с размаху пожал руку другу. — Привет всем, — в ответ улыбнулся Чан и подошёл к Хану, который, видимо, не заметил его прихода, так как убирал гитару в чехол. Он резко положил руку на его макушку и начал трепать волосы парня, из-за чего тот поднял голову вверх и посмотрел на Бан Чана удивлёнными глазами. — Чего не здороваемся? — А я тебя не видел. — Теперь видишь? — Да. — Ну, я жду. — Привет. — Так-то лучше, — усмехнулся Чан и сел рядом с Чанбином. —Прикиньте, я его три дня не видел. Вы хоть пишите, живой ли он, а то чаще с этим путешественником контактируете. — Сорян, пап. И тут у всех пропал дар речи. Папа? Чан? Папа?! Хотя, это было неудивительно. Джисон через силу называл своего родного отца папой, да и только потому что тот сам настаивал на этом. Хан никогда бы не подумал, что однажды сам загорится желанием обращаться так к кому-то. И этим человеком стал Чан, который даже не то, чтобы заменил родного отца Джисона, а был единственным, кого парень с честью считал своим родителем. Даже не опекуном, а родителем. — Чего, блять?… — медленно произнёс шокированный Чанбин и повернул голову на Бан Чана. — Объясняйся. — Я его не заставлял, — поднял руки зайчиком он и заулыбался во всю силу. — Его инициатива. Джисон даже слова не успел сказать, как почувствовал на себе пять удивлённых взглядов. Один лишь Минхо никак не реагировал на такое обращение. — А тебя вообще ничего не смущает? — обратился к нему Сынмин. — Так я знал. — Откуда?! — прокричал во всё горло Чанбин. — Почему ты знал, а я опять нихуя не знал?! — А вы думаете, что Джисон с Бан Чаном по-деловому общается, как депутат? Я ведь то к нему прихожу, то он по телефону с Бан Чаном разговаривает. Естественно, такое проскальзывает. — Ладно, не будем заострять на этом внимание, — решил перевести тему Чан и отдал Хёнджину пакет, с которым пришёл. — С выпускным вас. Хван посмотрел внутрь и тут же радостно заулыбался. Там лежало дофига бутылок соджу. — Тут ведь на всех? — спросил он, посмотрев на Бан Чана счастливыми глазами. — На всех. — А эти? — спросил Хо и по очереди указал пальцем на Чонина, Феликса, Сынмина и Джисона. — Они же мелкие. — Но я же знаю, что вы все тут пьёте. — То есть, как я с ними бухаю, так ты меня увольняешь, а когда самому хочется, то бежишь с бутылками кабанчиком?! — в шутку возмутился Чанбин. — Это другое, — наигранно закатил глаза Чан. — Да и к тому же, я сам пить не собираюсь. Мне ещё домой ехать. — Вы не останетесь? — спросил Чонин, сострив в щенячьи глазки. — А вы хотите? Все тут же закивали головами. Они изначально думали, что Бан Чан переночует в палатках вместе с ними, поэтому взяли с собой ещё один спальный мешок. — Я даже не знаю… Мне на работу завтра. — А мне нет, — радостно заулыбался Чанбин. — Да хорош, ты же летом только в шесть вечера работать начинаешь. Спустя несколько минут уговоров Чан всё-таки решил остаться с ними и даже согласился немного выпить. Они все взяли по бутылке, Чанбин произнёс трогательную речь о том, как сильно будет плакать первого сентября, не увидев в толпе людей Хёнджина и Минхо. От счастья, конечно же. Эти двое культурно послали его и все начали греметь стеклянными бутылками, чокаясь. Они сделали по глотку, после чего Хан вздохнул и повернул голову на Минхо. — Жаль, что ты уезжаешь… У Хёнджина аж соджу из носа полилось от услышанного. Феликс начал хлопать его по спине, и когда Хвана прекратил кашлять, то перевёл взгляд на Бан Чана. — Можно выругаться? Он кивнул. — ТЫ КУДА, БЛЯТЬ, СОБРАЛСЯ, ДЕБИЛА КУСОК?! — Учиться уезжаю, — ответил Минхо, обхватив маленькую бутылку обеими руками. — Не хотел говорить раньше, чтобы не расстраивать. — Зато сейчас мы все рады, блять! — громко сказал Чонин, после чего виновато посмотрел на Чана. — Извините… — Да ладно, говорите уже, как нормальные люди. Ситуация позволяет. — Минхо, ты совсем долбаёб?! — спросил Феликс. — Предупреждать о таком надо! За год, минимум! — За десять лет, — добавил Сынмин, опустивший взгляд на землю. — А тебя ничего не смущает? — Что? — Например, что у тебя тут парень, — ответил Ким. — Что у тебя тут друзья и работа, в конце концов. — Джисон ещё с апреля знал, а с Соён я уже попрощался вчера. — И насколько ты уезжаешь?… — спросил Чонин, который был готов заплакать. — На пять лет. Но я буду приезжать летом. — Да нас всех тут посадят за эти пять лет! — сказал Хёнджин и нервно отпил соджу из бутылки. — Джисон, а ты чего молчишь?! И тут они услышали всхлип. Хан, который всё это время сидел с опущенной головой, обронил слезу на траву и начал шмыгать носом. Минхо тут же схватил его за плечи и, заставив посмотреть на себя, увидел заплаканное лицо парня. — Ты чего плачешь-то? — посмеиваясь спросил Хо и прижал Джисона к себе, заключив в объятия. — Всё же хорошо. — Я не хочу… — неразборчиво пробубнил ему в грудь Хан. Чанбин, который молча наблюдал за всем этим, выпятил вперёд нижнюю губу и тоже не смог сдержать слёз. Парни впервые видели, как он плакал. И не только они, а ещё и Чан, который шокировано смотрел на друга. — Так, пацаны, хватит! — громко сказал Чан и начал смеяться. — Хватит, хватит! Вы его довели уже. Хан тут же отстранился от Минхо и начал вытирать слёзы, параллельно смеясь вместе с ним во всё горло. Остальные смотрели на них с раскрытыми ртами и ахуевшими лицами. — Это… Это что сейчас, блять, было? — спросил Сынмин, не меняя выражение лица. — Это киберпранк, — ответил Хан, всхлипнув в последний раз. — Поверили, да? Чанбину захотелось их убить. Он резко поднялся с бревна и начал шагать в сторону этих комиков, вытирая слёзы с лица, а Минхо и Джисон настолько испугались его действий, что не придумали ничего лучше, кроме как бежать. Они тут же подскочили на ноги и помчали в лес, кричали во всё горло и молили о пощаде, а Чанбин бежал за ними, в процессе выливая весь свой богатый запас матных слов. — Убьёт? — спросил Феликс. — Надеюсь, — ответил Сынмин. — Если нет, то мы добьём, — добавил Хёнджин. Бан Чан смотрел на всех парней и не мог сдержать улыбку. Он вспоминал, какими отбитыми и действительно опасными они были в начале учебного года, а теперь видел лишь сплочённую руками Чанбина команду, которая была готова пойти на всё ради друг друга. И изменения можно было заметить в каждом из парней. Хёнджин стал человечным и больше не делил людей на слои общества. Его характер определённо изменился в лучшую сторону, в парне проснулись такие качества, как доброта и отзывчивость, а гордыня уже давно перестала контролировать его. Минхо стал более жизнерадостным, не искал в каждой мелочи подвох и дал себе волю прожить эту молодость так, как, наверное, мечтал почти каждый человек. Он смог избавиться от тяги к адреналину и завязать с криминалом, который раньше считал смыслом своей жизни. Сейчас же Хо считал смыслом своей жизни человека, вместе с которым бегал от разъярённого Чанбина по лесу. Феликс стал спокойнее. Теперь он не срывался на каждого встречного, не вытеснял агрессию с помощью драк и причинения кому-то вреда. Он начал контролировать свои эмоции, а не поддаваться их влиянию и позволять управлять им, как марионеткой. Джисон понял, что в этом мире существовали люди, которым он был дорог. Которым он мог довериться, рассказать о своих проблемах и к которым мог обратиться за помощью. Он больше не чувствовал себя брошенным, теперь Хан считал себя самым счастливым человеком на этой Земле. Сынмин перестал чувствовать себя одиноким. Он обрёл настоящих друзей, которым смог показать настоящего себя, не боясь, что от него снова могли отвернуться и посчитать его характер слишком чёрствым. Сынмин больше не чувствовал себя серой массой, он смог стать частью чего-то незначительного для этого огромного мира, но очень весомого в его собственной вселенной. Чонин повзрослел. Раньше он не задумывался над последствиями своих действий, думал, что ему всё продолжит сходить с рук, но теперь его взгляды на жизнь изменились. Чонин стал более ответственным и рассудительным, не пытался влезть в каждую перепалку и представлял исход ситуации перед тем, как принять в ней участие. Старшие донесли до него, что всё в этой жизни нужно зарабатывать собственным трудом, а не надеятся на счастливый исход событий или же на чью-то помощь. Они смогли перевоспитать этого неугомонного подростка, которому не сиделось на месте, не хватало интриг и проблем, о решении которых он бы раньше никогда не задумался. Бан Чан окончательно убедился в том, что не ошибся, когда принял Чанбина на работу. Его задача заключалась в том, чтобы исправить толпу отбитых на голову подростков, и у него это получилось. Не традиционными методами, конечно, но получилось.