***
Минхо, который работал с девушкой пятнадцати лет, уже захватил её губу щипцами и отогнул вперёд, чтобы вставить иголку. Он был из тех мастеров, которые при переписке с клиентами спрашивали: «восемнадцать-то есть?», а когда получали в ответ «нет» с тысячью точек в конце, то писал: «ладно, сделаю, только перед мамкой не спались». Этот раз не стал исключением. Девушка, которая заверила Хо в том, что он не получит никак жалоб от её родителей, не могла не внушать доверия. Об этом говорил септум в её носу и ярко-фиолетовые волосы. — Сейчас дышишь носом, хорошо? — сказал Минхо, взяв в руки иголку. Девушка и кивнуть не успела, как Хо уже начал закручивать серёжку. Его рука была настолько лёгкой, что она даже не заметила, когда Минхо успел сделать прокол. — Всё хорошо? Голова не кружится? — спросил он и стянул медицинскую маску с лица. — Нет, всё отлично. — Тогда смотрись, красотка, — улыбнулся он и протянул девушке зеркало. Она рассматривала пирсинг и ослепляла Хо блеском звёздочек в своих глазах. Результат ей не то, чтобы нравился, а вызывал сущий восторг. — Мама точно ругать не будет? — в очередной раз спросил Хо, смотря в экран телефона. — Нет, я всегда меняю что-то в себе сюрпризом. Ей понравится. — Напиши потом, как она отреагирует, — ухмыльнулся он. — Рекомендации по уходу я скинул. Если что-то будет не так, то пиши, не стесняйся. — Хорошо. Спасибо большое. Девочка перевела деньги за сеанс и счастливая побежала домой. В это время Минхо подготавливался к приёму следующего клиента, который должен был прийти через двадцать минут. Соён, которая всё это время работала над эскизами, убрала айпад в сторону и, закинув ногу на ногу, начала пилить Хо взглядом, натянув улыбку до ушей. — Я не из золота, — сказал он, не смотря на Соён. — Хватит глазеть. — Что же ты своим клиенткам так не говоришь? Каждая на тебя также таращится. И эта, кстати, тоже. — Да я в курсе. За последние полгода в Минхо многое изменилось. Он набил себе рукав, который из слёз, крови и пота делала Соён; проколол нижнюю губу и бровь по вертикали; отрастил волосы и перекрасился в родной цвет; сменил стиль одежды и стал носить более дерзкие на вид вещи; подкачался в спортзале. В общем, стал объектом обожания всех своих клиентов. Причём неважно, какого пола. Как только Минхо ушёл в комнату отдыха, в салон под звон колокольчика залетел Джисон, бросил рюкзак к вешалке и молча подошёл к креслу, где набивали татуировки. Он плюхнулся в него и, нахмурив брови, устремил взгляд в пол. — Я дед. — Поздравляю, — со смешком произнесла Соён. — А почему, собственно? — Меня приговорили к участию в ёлке для пиздюков. Я буду Дедом Морозом. — Снегурочку позвать? Она в комнате отдыха курит. — После такой Снегурочки дети свой следующий праздник в гробу проведут. — Или в нашем салоне. Неплохой маркетинговый ход, кстати. И к какому числу тебе нужно бороду отрастить? — У меня четыре дня. — Не маловато ли? — Очень. Зато нас от уроков освободили на эти дни. Будем дрочить над декорациями и зубрить тексты. — И на кого же ты меня променял? — спросил Минхо, показавшись из-за двери. Он подошёл к Джисону, наклонился и поцеловал в щёку, а Соён расплылась в довольной улыбке. Она видела эту картину чуть ли не каждый день, но каждый раз реагировала, как в первый. — Чем я тебе не Снегурка? — Они твои руки увидят и на месте обосрутся. Да и к тому же, Дед Мороз не должен казаться тумбочкой на её фоне. — На меня сядешь и отжиматься начну. Крутое шоу, не знаю, почему тебе не нравится. — Унизительно. — Так кто Снегурочкой будет? — спросила Соён. — Рюджин, в моей параллели учится. Кстати, она приходила к тебе на тату. — Это та, которая прибежала на следующий день, как ей восемнадцать исполнилось? — Да-да, она. — Помню её, симпатичная такая. Минхо, не ревнуешь? — У неё парень есть, — сказал Хо, подготавливая место для следующего клиента. — Джисон, у меня к тебе просьба. — Какая? — Можешь мне сделать доклад для универа? У меня такая запара… Хоть вешайся. — Тема какая? — Что-то про ткани и их виды. Там просто нужно найти разновидности и написать про некоторые из них. — А ты сам хоть что-то знаешь? — Могу джинсы от треников отличить. — Неплохо. Ахуенный из тебя дизайнер получится. — Из Хёнджина не лучше, — улыбнулся Минхо. — Будущее отечественной моды в наших корявых руках. Так, всё, пиздуй работать. Я ноут уже включил. — Сегодня солнце же не светит, — сказала Соён, посмотрев на потолок. — Это к чему? — Тогда с хуя ли ты пашешь? — Да иди ты, — натянул улыбку Джисон и показал ей средний палец, а потом продолжил напевать песенку, топая к комнате отдыха. — Вот такая доля наша…***
Джисон бродил по сцене, пока Рюджин пыталась запомнить довольно длинную реплику, а Феликс в это время сидел в кресле и выкуривал одноразку Чонина, которая пришлась ему по вкусу. Ликс, конечно, был сторонником сигарет, но и от разнообразия не отказывался. Единственный минус — рот сводило от сладости. Ему было слишком скучно сидеть у себя дома, так как Хёнджин умотал со своими родителями на какую-то встречу, где его присутствие было обязательно. Кажется, это был вопрос жизни и смерти. Феликс решил посидеть в актовом зале и понаблюдать за репетицией, а не тухнуть в громадной комнате наедине с собой. — Нашёл? — спросил Джисон у Чонина, который спускался за гирляндой в подвал, больше напоминающий подземелье возле сцены. — Нет, но отрыл кое-что получше. Он принёс банку маринованных огурцов и поставил её на сцену. Чонин открутил крышку, скукурузив такое ебло, что заржали все присутствующие. — Кто будет? — Я-я-я! — Феликс подскочил с кресла, подошёл к сцене и засунул руку в банку, достал оттуда один огурец и начал есть. — Имба. — Я тоже хочу, — Джисон сел рядом с огурцами и достал штучку. — Дай мне тоже, — сказала Рюджин и протянула руку вперёд, получила свою порцию и тут же откусила. — Реально имба. Когда перекус был окончен и все вытерли руки об занавес, Джисон и Рюджин начали прорабатывать диалоги, а Чонин, у которого толком то и слов не было, продолжил наряжать ёлку. Он позвал Феликса и сказал помочь ему, мол, чтобы не сидел здесь как нелегал. — Ребята, бла-бла-бла… Сейчас будем страдать хуйнёй, мгм… — Так детям и скажешь? — усмехнулась Рюджин. — Переживут. Так, заново. Ребята, сейчас моя внучка… блять. Я пенсией себя чувствую. Я ведь младше тебя! — По интеллекту уж точно, — улыбнулась девушка. — Давай ещё разок. — Окей, кхм-кхм… Ребята, сейчас моя внучка проверит, готовы ли вы к празднованию Нового года. Она будет задавать вам вопросы, а вы хором отвечаете «да» или «нет». Только не слушайте снеговика, он любит проказничать и будет путать вас, — Джисон свистнул в сторону Чонина. — Эу, снегочел, в этом моменте ты появляешься. — Помню я, — сказал Чонин, примеряя расположение шарика на ёлке. — Сука, Феликс, кто так вешает?! У тебя три красных рядом! — Мне их перекрасить, блять? Тут только красные и остались. — Ладно, похуй. Нам ещё снежинки вырезать. — Я щас глаза себе вырежу… Спустя несколько минут в актовый зал вошёл Сынмин. Он даже не успел ничего сказать, как его за руку привели на сцену, вручили ножницы и велели стругать снежинки. — Блять, нахуй я сюда пришёл… — вздохнул Сынмин, складывая листок в треугольник. — Кстати, реально, ты зачем пришёл-то? — Чан просил сходить за тобой. У него что-то срочное было, кажется. — И почему ты не сказал?! — Извините, меня общественными работами отвлекли! Уже через секунду Джисона и след простыл. Он пулей домчал до кабинета Бан Чана, открыл дверь и залетел внутрь. Чан же в это время спокойно сидел в своём кресле и заполнял бумаги, не собо обращая внимание на Хана. — Ты хотел чего-то? — Ага… — промычал он и открыл какую-то вкладку на компьютере. Джисон подошёл к нему и посмотрел в экран, не понимая, что от него требовалось. — Помоги выбрать. — Трусы? Ты серьёзно?… — Ну да. — Бери стринги. Или с волком, советую. — Как у тебя, которые ты у Минхо забрал? — Ага. Они такие удобные, прям умереть в них хочется. — Я ведь реально сейчас с волком возьму. — Бери, не пожалеешь. И Чан действительно заказал. Пока он оформлял доставку, Джисон сидел на его столе и поедал конфеты, которые были куплены специально для него. Взгляд Бан Чана упал на татуировку Хана и он тут же задал вопрос: — Как дела с подготовкой? — Нормально, головой об стенку долбануться охото. — Прекрасно. — Скажи, ты мне так мстишь за несчастную бабочку? — Не совсем. Скорее, за реакцию Чанбина, который ржал здесь десять минут без остановки, когда я рассказал ему об этом. А ты знаешь, какой у него смех. — Пытка… — Вот именно. Ещё он семнадцать раз назвал тебя зэком. — Это он ещё Минхо не видел. — Кстати, Минхо ведь придёт посмотреть на твой позор? — Знаешь же ответ. — Тогда жду его. Только вот, мы с тобой вряд ли Чанбина откачаем. — Да кому он нахуй нужен? Чан не смог сдержать смех. — Реально, похуй на него.***
Настал тот самый день, который так сильно ждали остальные, но уже ненавидел Джисон. Главное, что всё это делалось для детей, на которых ему было чисто откровенно насрать. Но сбегать было некуда. Хан и Рюджин носились по школе с красными щеками, которые намазали обыкновенной гуашью, и надеялись, что во время умывания не сотрут кожу вместе с краской. Они собирали всех участников, проверяли декорации и костюмы. В общем, делали всё то, чем обычно занимались организаторы и актив школы, куда входила Рюджин и её подружка Йеджи, которая неожиданно куда-то пропала. Минхо и Хёнджин, которые написали своему куратору о том, что отравились какой-то едой после вчерашних пар и из-за этого не пришли в универ, радостно раскрыли двери в родную школу и подошли к турникету. Минхо приложил карточку Джисона к датчику и они вошли внутрь, осмотрелись вокруг и одновременно вздрогнули от ностальгии. Тут всё было такое… своё, что ли? Возле актового зала стоял Сынмин, которого назначили на роль встречающего. Он увидел знакомые лица и тут же зашагал к ним, пожал руки Хёнджину и Минхо, после чего велел идти за ним. — А когда эта клоунада начнётся? — спросил Хо, когда они вошли в актовый зал. — Через двадцать минут. Пока места занимайте. — В первый ряд сядем? — Ещё спрашиваешь. Минхо и Хёнджин расположились в самом центре первого ряда и удобно разлеглись в креслах, подложили руки под головы и стали ждать. Пару раз мимо них пробегал разукрашенный Чонин, с внешнего вида которого они угорали в голос, а в ответ на это получили: «пошли нахуй». Зал уже начали заполнять люди, причём приходили не только начальные классы, но ещё и старшие, чтобы поугорать над своими одноклассниками, которые участвовали в спектакле. Минхо и Хван пожимали руки своим знакомым, рассказывали им, как по случайности поступили в один и тот же универ, не договариваясь об этом, так ещё и попали в одну группу. Наверное, по воле Бога эта пара была неразлучна. — Опа, — заулыбался Хёнджин и постучал друга по плечу. — Микротанк идёт. Щас тебя увидит и убежит. — Он сначала заржёт, а потом убежит. Они решили не привлекать внимание и хотели, чтобы Чанбин подошёл первым. Но он не то, чтобы не заметил их, а просто не узнал. Минхо сам по себе очень сильно изменился, а Хёнджин сидел в капюшоне и не выдавал себя из-за светлых волос, которые уже на протяжении трёх месяцев красил в блонд. К ним подошёл Бан Чан. — Здрасьте, — улыбнулся Хо и пожал ему руку. — Вы Джисона не видели? — Он пошёл за Тути. — А она что здесь забыла? — вступил Хёнджин, поднялся на ноги и протянул руку Чану. — Приветствую, господин. — Привет, — пожал её в ответ он и засмеялся. — Чанбину не с кем было оставить свою мохнатую штуку, поэтому он съездил за ней и сказал принести сюда. — Аху… Ахринеть. В этот момент к ним подошёл Хан. Парни успели поугарать с его макияжа, а Чанбина, которого не было рядом, Джисон так и не нашёл. Он вручил Тути Хвану. — Ура! Дочь моя! — радостно сказал Хван, забирая у него обезьянку. Тути сразу узнала его и начала радостно кричать. — Я тоже рад тебя видеть. Скучала? Хёнджина тут же окружили дети и начали лезть к обезьянке, а Минхо схватил Джисона за руку и отвёл в сторону. Они спрятались за стенкой, которая отгораживала подвал от сцены, Хан постоянно смотрел на время, а Минхо — на него. — Да не парься. Всё нормально пройдёт. — Надеюсь. — Так, дед, соберись, — он положил руки на его его плечи и тряхнул, смотря в глаза. — Ты как к детям пойдёшь такой нервный? — Я их боюсь… — Я тоже, если честно, — улыбнулся Минхо и, убедившись, что на них никто не смотрел, чмокнул Хана в губы. — Это для мотивации. — Спасибо. В этот момент из подвала вышел Чанбин. Он остановился перед Минхо, видя только его широкую спину, длинные волосы и тату на руке, озадаченно свёл брови и посмотрел на Джисона, приподнявшись для этого на носках. — Это кто? Минхо вскинул бровями, натянув улыбку, и повернулся лицом к Чанбину. Он ахуел. — Это… Ёб твою… ЭТО ТЫ?! — Я. — Уверен? — Да, я Ли Минхо. Помнишь такого? — Такого не забудешь… Чанбин обнял его изо всех сил, ещё раз убедившись в том, что Хо подкачался, схватил за руку и стал рассматривать набитый рукав, раскрыв рот. — Зэк… — Ничего не изменилось, — усмехнулся Минхо. — Кстати, ты что в подвале забыл? — Курил. — Ты куришь?! — Если бы ты знал, что эти дебилы творят… Слава богу, что колоться не начал. Чонин, например, мне кольцо баскетбольное сорвал, когда прыгнул на него. Пришлось на руках до скорой тащить. — Это я знаю. — Так, я погнал, — сказал Джисон и побежал в один из кабинетов, где его уже ждала Рюджин с костюмами. Минхо ещё немного поговорил с Чаном, а перед началом самого спектакля в зал на всех парах влетел Хёнджин с Тути на руках. Вопросов было много. Где он был? Почему Тути опять сбежала? Как Хо не заметил ухода друга? И где Джисон и Рюджин? — А-а… — Она газу дала, когда я отвернулся, — сходу ответил Хван и вручил Тути Чанбину. — На. — Ты… Ты-то как здесь? — Я пришёл посмотреть на их позор. И Феликса подобрал, только он с Сынмином и Чонином сейчас возле двери стоит. Уже через секунду Чонин с вытаращенными глазами и телефоном в руках бежал к ним, а за ним с точно такими же лицами мчали Феликс и Сынмин. — Что опять? — Джисона и Рюджин где-то заперли. — Где?! — А мы еб… — Сынмин посмотрел на детей. — А мы знаем? Джисон успел сказать только то, что их заперли, а потом у него телефон сел. — А Рюджин? — У меня её телефон, — сказала Йеджи, появившись из неоткуда. — Но мне бежать пора, передайте ей. Она отдала телефон Хёнджину, до этого подмигнув ему, а Феликсу захотелось растерзать её на месте. Они стали думать. Все отошли в сторону, идентично сложили пальцы у губ и вздохнули. — Пиздец, — коротко и ясно описал ситуацию Чанбин. — Надо что-то делать. — Что? Снимать трусы и бегать? — Снимать как раз не надо… — Сынмин посмотрел на Феликса, — только надевать. — Чего? — Ты же на репетициях сидел? — Да. — Решено, — хлопнул в ладоши Ким, — Феликс будет Снегуркой. Текст он знает, а на девку смахивает больше, чем кто-либо из нас. Одноклассниц просить бесполезно. — Ты издеваешься?! Юбку я ещё не надевал! — У тебя хотя бы не красный широкий пояс будет, — улыбнулся Минхо, вспомнив, в какой юбке он припёрся после дня самоуправления. — Ликс, соглашайся! Я пока их поищу. — А дед кто? Бан Чан? — Нет уж, без меня, — прыснул он, подняв руки зайчиком. — Чанбина просите. — Так, у меня обезьяна, — сказал Со и посмотрел на Тути, сидящую на её плече. — Сынмин? — Нет. — Ладно. Так, Чонин у нас снеговик, а из Минхо Дед Мороз, как из меня Снегурочка, — Чанбин посмотрел на Хвана. — Хёнджин… — Я? — Ты. — Я же слов не знаю. — Сымпровизируешь, как раньше на моих уроках, — улыбнулся Бан Чан. — Вы же вели у меня только до шестого класса. — Но я прекрасно помню, как ты пытался доказать мне, что кроме графиков прибыли ничего не видел. — Я не знаю… А если я обосрусь? — Обосрёшься, конечно, — вздохнул Феликс. — Две кучки рядом наложим. У них было пять минут. Феликс и Хёнджин нарядились в запасные костюмы, которые нашли в подвале, а Чонин, который уже был в костюме снеговика, начал на скорую руку красить Ликса. Его размалевали так, что мать родная бы не узнала, так ещё и косички до жопы нацепили. Хван пару раз стукнул посохом, оставленным Джисоном за сценой, и поправил бороду, которая ужасно щекотала нос. — Пиздец. — Пиздец. Сказали Хёнджин и Феликс, после чего включилась музыка. Хан и Рюджин сидели в кабинете, который, как назло, находился в самом дальнем углу второго этажа. О его существовании даже не знали некоторые учителя, так как на нём не было таблички и отличительных знаков. Да и заходили сюда нечасто. Уроки немецкого языка принципиально прогуливали. — Ау! Здесь есть кто-нибудь?! — кричала Рюджин, не переставая стучать в железную дверь. — Не поможет, мы как в бункере. — Ты можешь не подпёздывать?! Ау! Люди! — Да ты тупая или что? Тут дверь толще, чем у хранилища в банке. — Ладно… — вздохнула Рюджин и, сдавшись, села на парту рядом с Джисоном. — Вот нахрена ты ключ в двери оставил? — А я знал, что Чанбинова обезьяна захочет нас запереть?! Ещё и орала так радостно… Ненавижу её. — Может, в окно покричать? — Так давай сразу прыгнем, чего тянем-то? — Какой же ты… — Какой? — Токсичный. И как Минхо тебя терпит? — Не забывай, с какой мегатоксичной мразью я дружу. — Да ты ничем не лучше Сынмина. — Ты просто с ним не общалась. Тебя когда-нибудь буллили за то, что ты шнурки завязывала? — Нет. — А за то, что человеку резко не понравилась форма мочки твоего уха? — Нет… — А за трусы с волком? — Я поняла. Спустя минуту молчания Джисон решил продолжить диалог. — Чем вообще… по жизни занимаешься? — Деградирую. — Мы похожи. — А ты? — Превращаюсь в обезьяну. — Мы реально похожи. Феликс вышел на сцену под аплодисменты и мысленно перекрестился, уже представив, какие новые прозвища он приобретёт. Его одноклассники и параллель начали смеяться в голос, а Бан Чану стоило лишь подойти к ним, чтобы все разом заткнулись. — Сорян, опоздала, — сказала Черён и села рядом с Чанбином. — Что за красотка на сцене? Лицо знакомое. — Феликс… Они перекинулись взглядами и синхронно прыснули по смешку. Сынмин, сидевший рядом с ними, уже начинал угорать про себя, снимая всё это на телефон. Минхо убежал на поиски Джисона и Рюджин и назначил его на почётную должность оператора. Голос Феликса можно было смело сравнить с рычанием Сатаны, но он мастерски умел управлять им и повышать на несколько тонов. Об этой особенности он умалчивал, поэтому все люди, знающие его, выпали, когда Ликс открыл рот. — Здравствуйте, детишки! — Здравствуй! — хором ответили они. Позор, конечно, но хотя бы зал не АФК. — Узнали меня? — Да! — крикнули дети. Сынмин умирал от смеха. То же самое делали и Чанбин с Черён, сидевшие рядом, а Феликс максимально пытался игнорировать их и продолжил выполнять свою работу. Всё ради детей и Рюджин, которую он планировал поставить на колени в качестве извинений. А это время Хёнджин, сидевший за сценой, фотографировался на широкоуголку в своём моднявом костюме и постоянно поправлял бороду. Он также поддерживал двух девочек из пятого класса, которые должны были выходить на сцену и петь, обнял их, и когда Феликс пришёл к нему, ещё разок пожелал им удачи. — Я в ахуе… — прошептал Ликс, чтобы его услышал только Хван. — Как мы до этого докатились? — У меня хотя бы банный халат, а не платье, — улыбнулся глазами он, так как рот закрывала борода. — Но тебе очень идёт, кстати. — Завались, дед. — Ну, Снегурка, не агрись, — он провёл перчаткой по парику Феликса и волшебным образом накрутил на неё косичку. — Следующая сцена какая? — Чонин появится, а я ему пиздюлей дам. — Как всегда, в принципе. Включилась какая-то еврейская музыка и на сцене появился Чонин в костюме снеговика. Он нёс в руках мешочек и улыбался, а Сынмин снова начал биться в конвульсиях, увидев его. Первый пенопластовый снежок из мешка полетел именно в него, но через секунду Чонин получил им в глаз. Он продолжил кидаться снежками, пока они не кончились, а потом на сцене появился Феликс. — Ой… — протянул Чонин, придерживаясь сценария. Он спрятался за ёлку, не акцентируя внимание на том, что его костюм был в два раза больше, и накрыл голову руками, до этого приложив указательный палец к губам и проведя им по линии челюсти, чтобы дети его не выдавали. — Ребята, тут никто не пробегал? — спросил Феликс. — Нет! — смеясь ответили они. Чонин начал корчить рожицы и высовывать язык, смотря на Ликса из-за ветвей. — Точно? — Да! — А кто же тогда раскидал все эти снежки? Чонин, как и должен был, сложил ладони у груди и встал на колени, начал мотать головой в разные стороны, но случайно не удержал равновесие и с грохотом свалился на пол. Феликс посмотрел на него и понял, что придётся импровизировать. — Серьёзно? Так просто? Все зрители начали смеяться. Но и Хёнджин, прятавшийся за кулисами, не смог сдержаться, поэтому уже в полной тишине был слышен лишь его гогот, вызвавший новую волну ржача. — Голоса какие-то… Снеговик, опять твои проделки? Чонин пафосно поднялся на ноги и, сложив руки на поролоновых боках и смяв костюм, начал чавкать, будто жевал жвачку. — Ну да, мои. И чё? Феликс безумно завидовал его роли. Он тоже бы предпочёл быть самовлюблённым снегочелом в кепке, которую Чонин зачем-то нацепил на себя. Хотя, нет, он бы предпочёл оказаться на месте Сынмина, уже раскрасневшегося от смеха. — И не стыдно тебе? Каждый год одно и то же! Ты каждый раз появляешься и начинаешь проказничать! — И чё? — снова начал чавкать. — Чё ты мне сделаешь? — Ребята, ну вот что с ним делать? — обратился Феликс к детям. — Он совсем не умеет вести себя на праздниках. Мучаюсь-мучаюсь с ним, а он никак не хочет исправляться. Дальше снова началась импровизация. Чонину изначально не нравился сценарий, поэтому он решил подстроить его под себя. — И что? Зато со мной весело! Представляете, ребята, на прошлый Новый год я со своими друзьями-снеговиками запускал петарды, а одна из них взорвалась в моей руке и искра прилетела в глаз одному из них! Круто, да? Все снова начали смеяться, но в этот раз не смог сдержаться даже Феликс. Он отвернулся от зрителей и попытался успокоиться, но его взгляд пал на Хёнджина, угорающего в голос. Мало того, что сама по себе ситуация была ужасно забавной, так ещё и Хван свалился на пол в своей шубе, и его борода поднималась вместе с подбородком из-за смеха. Но надо было продолжать. Не зря же Феликс ходил в театральную студию аж до двенадцати лет, куда его запихнула мама, так что его умения в смене эмоций сейчас пригодились, как никогда. — А ещё я со своими друзьями катался на горке в Новогоднюю ночь, — продолжил Чонин. — Угадайте, что мы использовали вместо ледянок? Сынмина было не остановить. Его колбасило похуже наркомана во время ломки, поэтому качество съёмки было на высоте. — Ладно, не гадайте. Мы сняли дверь с петель и катались на ней! — Снеговик, хватит подавать детям плохой пример! — сказал Феликс и топнул ногой. — Новый год нужно праздновать со своей семьёй и не хулиганить. Ведь именно из-за своего непослушания ты попал в список плохих детей и Дед Мороз не приносит тебе подарки. — Именно поэтому я и здесь, — и снова начал импровизировать. — Мне надоело, что вы все такие скучные! Ну объелся я разок цветных конфет, которые стащил у белочки, с кем не бывает? Угнал оленей у Деда Мороза, но за мной охотились бандиты! Они даже грозились похитить мою девушку — Снеговиху, если я не отдам им все подарки! Первым заржал Чанбин. Как жаль, что Минхо здесь не было. — Снеговик, ты просто не знаешь, как люди празднуют Новый год. Сейчас ученицы седьмого класса споют песню о Новогодних традициях и ты поймёшь, что это вовсе не скучно, поэтому больше не захочешь искать приключения на свою морковку. До Феликса дошло только через секунды три. Он убежал за сцену, когда девочки вышли с микрофонами, а Чонин, еле не ползущий за кулисы из-за смеха, присоединился к нему. Он продолжил угорать вместе с Хёнджином. — Да я слова забыл! — начал оправдываться Ликс. — Ещё бы стручком назвал, — сквозь слёзы сказал Хван. — Иди нахуй. И вообще, готовься, ты сейчас выходишь. — Всё будет исполнено в лучшем виде. Девочки закончили петь и Феликс вышел на сцену, чтобы подогреть публику. Он начал хлопать, дав понять, что аплодисментов было маловато, после чего зал залился не только стуком ладошей, но ещё и свистом. Девочки поклонились и ушли за сцену. Далее вывалился Чонин, у которого, видимо, заиграло детство в поролоновой жопе. Он вышел с бутылкой детского шампанского в руках, которую нашёл под стулом. — Детка, — сказал он и закинул руку на плечо Феликса, а потом выгнул одну бровь. Все снова начали ржать. — Твои песенки, конечно, качают, но ничто не качает так, как бутылочка… — он начал делать вид, что читал название, — игристого клубничного фр-р-реша. Феликс начал беззвучно ржать, закрыв лицо рукой. Слишком много импровизации. — Точно фреш? — сквозь смех спросил он. — Не, не так, — натянул опьянённую улыбку Чонин и сложил пальцы как француз. — Фр-р-реш… «Р» должна быть протяжной. Повторяй. — Ага… — Ликс выхватил бутылку из его рук и убрал под ёлку. — Дедушке оставлю, а тебе уже хватит. Раз уж позориться, то по-полной и до конца. — Кстати, реально, где этот старый пердун? — спросил Чонин и обернулся по сторонам, разведя руками в стороны. — Он тоже хочет фр-р-реша. Публика больше не могла терпеть и начала смеяться так громко, что у некоторых началась истерика. И в их число входил Бан Чан, спустившийся на корточки. — Дети, дети! — сказал Феликс, успокоившись. — Я сам… сама с ним не справлюсь! Давайте уже позовём Деда Мороза, чтобы он наконец-то успокоил Снеговика. Хёнджин вышел из-за кулис под крики детей с такой гордостью, что казалось, будто он был депутатом. Он даже прошёлся по краю сцену, подняв посох вверх, чтобы люди снова начали аплодировать, это сработало. Хван поклонился им, положив руку на сердце, а потом начал придумывать слова на ходу. — Здравствуйте, дети, — монотонным голосом произнёс он. — Узнали меня? — Да! — Я так и думал. — Дедушка, — еле содержавшись от такого обращения сказал Ликс, — ты не представляешь, что устроил Снеговик. — Дети, он хулиганил? — Да! — Сильно? — Да! — Ай-ай-ай, Снеговик… Чонин не успел понять, когда в его жопе успел оказаться посох, но глаза чуть не выкатились на сцену. Он обернулся на Хёнджина, а потом на зрителей, которые уже успели накачать пресс от смеха. — Слышь, Хоттабыч, ты не припух? — Вот, дети, наглядный пример того, кому я не приношу подарки, — замотал головой Хван. — Вы ведь послушные, да? — Да! — А вы готовы встречать Новый год? — Да! — Тогда сейчас моя внучка проверит, готовы ли вы к празднованию. Она будет задавать вам вопросы, а вы хором отвечаете «да» или «нет». Только не слушайте Снеговика, ведь он снова будет вам мешать. Это была единственная фраза, которую Хёнджин смог выучить. Феликс взял в руки планшет, к которому был прикреплён листок с вопросами, встал в центр и начал зачитывать их. — Дед Мороз известен вам? — Да! — Он шалун и хулиган? — Нет! Чонин в это время сидел на корточках рядом с Феликсом и пытался поднять юбку. Пришлось отбиваться кроссовком. — Дед Мороз не любит лужи? — Да! — Он приносит вьюги, стужи? — Да! Чонин ушёл в отрыв. Стриптиза на ёлке и тверка от поролонового снеговика за спиной Снегурочки-транса не ожидал никто. Но это не могло не закончиться катастрофой. Чонин упал вместе с ёлкой прямиком на Хвана. — Ох-ох… — произнёс Хёнджин, нарушив гробовую тишину. Но на этом происшествия не закончились. Чанбин, который умирал от смеха вместе с Черён и Сынмином, совсем забыл о ещё одном зрителе. Тути узнала Феликса, не смотря на тонну косметики на его лице, парик и платье, поэтому начала радостно кричать и побежала на сцену. Её хозяин опомнился только тогда, когда увидел её возле ног Ликса. Надо было выкручиваться. — А-а-а… Дети, не удивляйтесь так сильно, — сказал Феликс и поднял обезьянку на руки. — Дед Мороз у нас необычный, он путешествовать любит. Правда, дедушка? — последнее слово он произнёс с кашлем. — Я? А-а… Да, — кивнул Хёнджин и поправил бороду. — Я очень люблю путешествовать и я прилетел к вам прямиком из… Арабских Эмиратов. — Из Дубая, — дополнил Чонин. — И из-за одного проказника, который угнал моих оленей, я добирался к вам на ковре-самолёте, который мне подарил шейх. Вот такие пироги. Пришло время завершать этот пиздец. Феликс произнёс слова по сценарию, несколько учеников спели песню, пока Чонин собирал ёлку по кусочкам, а после прощания зал залился насколько громкими звуками, что их можно было услышать на улице. Далее пошли фотки. Хёнджин, как и полагается, сажал детей на колени, Ликс стоял рядом с ним, а Чонин вставал в различные позы и добавлял фотографиям экшена. Они уже не смотрели, кто к ним подходил, а просто устремляли взгляды в камеру. Чонина обняла девушка, положив руки на его плечи, а возле ног Хёнджина лёг парень, словно светская львица. — Рюджин, идём, — сказал Джисон, когда поднялся с пола и махнул рукой. Феликс и Хёнджин выпали. Они переглянулись, Хёнджин спустил бороду на подбородок и прокашлялся, сложив руки на поясе. Ликс же сложил их на груди. — Слышь, Дед Бабай, — сказал Хёнджин и обернулся по сторонам. Рядом не было никого из учителей. — Пизда тебе. — Тебе тоже, — натянуто улыбнулся Феликс, посмотрев на Рюджин. — Бежим? — спросил Хан. — Бежим… — ответила Рюджин. Пока они бегали по сцене и кричали во всё горло, к Минхо подошли Чанбин, Черён и Сынмин. — Где они были? — В кабинете немецкого, — ответил Хо. — Обезьяна твоя заперла. Опять. — Ахринеть… — протянула Черён, не сводя глаз с Хо. — Ты прям… А как? Как ты за полгода в мужика превратился?! — Я и раньше бабой не был. — Я бы поспорила. — Эй, вы долго в догонялки играть будете? — крикнул Сынмин, повернувшись к сцене. Хёнджин в последний раз стукнул Джисона по бошке посохом, а потом они с Феликсом и Чонином начали переодеваться за кулисами. У Чонина остались красные щёки, с которыми он планировал пойти домой, а Ликс на свой страх и риск стал смывать косметику влажными салфетками. С тушью пришлось повозиться. Сколько бы он не старался, под глазами всё равно остались чёрные круги. — Ты рокер? — усмехнулся Хван, смотря на Феликса. — Ага, в юбке. Штаны подай. Через секунду джинсы прилетели в лицо Ликса. — Спасибо, блять. — Да ладно тебе, — Хёнджин взял в руки платье, пока Ликс сидел с голым торсом и натягивал на себя штаны. — Оно тебе так шло. — Согласен носить платья только от Версаче. — Я тебе сам дизайнерское сошью. Покороче, чем это, а то оно тебе до колен. — Представляю, какую херню ты сошьёшь. — Какую? — Даст бог — хуй прикроет. Чонин даже не осмелился вступить в их разговор. Он молча слушал и улыбался. — Нет, тебе определённо нужно платье. — А ещё чулки, атласные шорты и корсет. Так давай я у Джисона возьму? — Он же этот костюм на прокат брал. Или купил его? — Поверь, он купил кое-что похуже. — Горничной? — Не только. — Пора в гости к ним сходить, — улыбнулся Хван. — А ты чего молчишь? — Я? — спросил Чонин. — Нет, дед твой. — Так он же сдох. — Тогда вопрос ещё более тупой. Ты, конечно. — Да так… Думал, что кое-что поинтереснее услышу. — А что ты хотел услышать? — Ну, про ваш арсенал, например… — Рано тебе ещё, — дал ему подзатыльник Феликс. — Ну скажите! Мне интересно! — Прямо здесь?! — Прямо здесь и сейчас. — Хорош болтать, — сказал Сынмин, зайдя к ним. — Пошлите. — Куда? — Бухать. Мы впервые за два месяца все собрались. — Уже летим. Они вышли из-за кулис и подошли к толпе, которая ждала их. В зале уже не осталось людей, но три человека, идущие к ним, выглядели как-то странно. Точнее, официально. Это были две женщины средних лет и мужчина. Все были одеты в костюмы, а одна из них несла в руках планшет с ручкой. — Чем могу помочь? — спросил Чан. — Вы Кристофер Бан Чан? — спросил мужчина. — Нам нужен директор школы. — Да, это я. — Отлично, — улыбнулась женщина и достала из кармана удостоверение, которое показала Чану. У него на секунду пропал дар речи. — Вы из департамента образования?… Мужчина кивнул. Все парни перекинулись шокированными взглядами, даже Тути, сидящая на плече Чанбина, замолкла. — Мы пришли с внезапной проверкой, но потом узнали, что у вас праздничный концерт. Пиздец… — Мы видели всё от начала и до конца. Пиздец, блять… — Кхм-кхм… — прокашлялся мужчина. — Что мы можем сказать… Полный пиздец… — Вам понравилось? — спросил Чонин, улыбнувшись. — Мы очень старались. — Знаете, очень даже понравилось, — в ответ улыбнулась женщина. — Я давненько так не смеялась. — Правда, очень необычное выступление, — вступила вторая. — Такое нестандартное, но суть передана отлично. — А какая у нас суть? — прошептал Хёнджин на ухо Феликсу. — А я знаю? — в ответ прошептал он. — А кто вам больше всех понравился? — продолжал улыбаться Чонин. — Может, Снеговик, например? Я не намекаю, но… — Мне понравился, — сказал мужчина. — Напомнил меня в школьные годы. Я считал Новый год очень скучным праздником, поэтому мы собирались с друзьями и… Эх, там дальше всё понятно. — А мне Снегурочка очень понравилась, — сказала светловолосая женщина. — Кстати, где она? Все хором начали смеяться. Феликса вытолкали вперёд и поставили перед ней. — Вот она, — сказал Хёнджин и похлопал Ликса по плечу. — Так это мальчик был?… Все снова начали смеяться. Феликсу было неловко и приятно одновременно. — Школа у вас определённо хорошая, ребята креативные. Только у меня один вопрос. — Какой? — спросил Бан Чан у мужчины. — Как вы додумались включить в спектакль обезьяну? — Она у нас тоже креативная, — улыбнулся Чанбин. — Да, принцесса? Тути начала радостно кричать и хлопать в ладоши. Всё пошло наперекосяк как раз из-за неё, но нельзя сказать, что это превратилось в катастрофу, как это случалось обычно.