***
—Молчи. Запах парфюма Ларионова заполняет все маленькое пространство, в котором они находились. Влад хотел задохнуться в этом запахе, испариться, как капельки воды на жаре или зарыться носом в рубашку, которая пахнет потом и этим самым одеколоном, от которого у Череватого несёт крышу. —А можно стонать?—парировал Влад на такое грубое «Молчи». Череватый знал, что у Ильи когда-нибудь уже оторвутся все тормоза, курок будет снят с предохранителя, так как им двоим было мало обычных зажиманий по углам, поцелуев и редких отсосов. Им хотелось большего, а Ларионов же у нас моралист, все по правилам, никаких нарушений и так далее. То есть обжиматься в каморке, чуть ли не дрочить друг другу—это нормально, а как поебаться в машине, так сразу: «—Влад, нас же могут увидеть, это неправильно!». Но по мнению Череватого наступил именно тот день, когда все правила отменились, когда все вокруг них замерло, в ожидании близости, такой долгожданной, в перерыве между съёмками и утренним кофе. —Я подумаю,—ответил Илья, развернув Влада лицом к стене. Раздалось глухое «бух», но ведущего это не остановило. Он, заломав руки чернокнижника за спину, приобнял Влада и дотянулся до ширинки джинс. Миновав молнию с замком, Ларионов усмехнулся тому, насколько сам сильно этого хотел. —Что, Владислав, я чувствую, вы уже готовы?—прошептал на ухо ведущий, спуская чужие боксеры.—Да ну, что вы, Череватый, вы прямо весь горите! —Заткнись и давай пошевеливайся.—Влад уже раскалён до предела от витающего возбуждения в воздухе, так ещё и этот чертов Ларионов на ухо ему пошлятину шепчет, лучше бы выебал как суку! —Что ты сейчас сказал, Влад?—Ларионов второй рукой немного притянул к себе голову чернокнижника.—Ты сейчас с огнём играешь, знаешь? —Знаю,—прошептал Влад, прикрыв глаза и показав свой фирменный оскал,—я знаю, как тебя это заводит. —Ты меня специально подначиваешь, чертёнок?— у Ильи снесло тормоза. Полностью. Причём настолько, что их уже не восстановить, потому что Влад, его мелкий демон, сейчас играл с ним злую шутку. —А как же,—Влад улыбнулся и облизнул губы,—давай, трахни меня, как суку, давай.. И.. Фьюх, мозги расплавились, в голове каша и идея фикс. Та самая идея, которая лишь заводила, не давая спуску. Илья спустил штаны Череватого, и, почему-то ему казалось, что сейчас, если было светло, ему бы открылся вид на прекрасную упругую задницу, на которую он мог бы смело дрочить. Но, так как темнота сковала помещение, а пелена перед глазами от возбуждения не давала толком представить весь вид, пришлось пойти дальше. Илья сразу начал с быстрого темпа. Не жалея ни себя, ни партнера, он вдалбливал его в стену, разнося в пух и прах все свои моральные нормы, которые выстраивал годами. Он чувствовал, как у Влада тряслись колени, как он жалобно стонал, извиваясь под натиском возлюбленного, каким рваным становилось его дыхание, из-за которого воздух в темном маленьком помещении стал ещё более влажным. Когда у Влада закатились глаза, а его рот с бесовской улыбкой начал шептать «Да, да, да..», Ларионов понял, что своим бешеным темпом он наконец задел этот чувствительный бугорок и комок нервов. Ритм начинал быть уже невыносимым. —Сука, Илья, кончи в меня, сделай так, чтобы я стал ещё сильнее к тебе привязан, давай,—Влад шептал его имя, смешивая со смазанными стонами и тут.. Звонок. Звонок на телефон, блять! Илья поднял трубку. —Да?—раздраженно спросил он, попутно втрахивая Влада в стену так, что там должна была остаться вмятина. —Илюш, у нас съёмки переносятся ещё минут на сорок, аппаратуре вообще хана,—Вера Сотникова причитала, ругая безответственных людей и съемочную группу. —Я занят!—бросил он грубо и скинул звонок, кинув телефон на пол. Влад не смог даже отдохнуть в перерыве, когда длился этот маленький телефонный разговор. Он стонал, извивался, надрачивал самому себе, и закусив нижнюю губу. Член Ларионова все чаще попадал на простату, тем самым заставляя Череватого биться в конвульсиях перед оргазмом, на выдохе произнося имя «Илья». И тут, в один момент, у чернокнижника все перед глазами поплыло, в копчик стрельнула такая сильная волна, что она отдалась в шейном позвонке. Белая жидкость брызнула на стену. Влад издал стон, когда почувствовал тепло внутри себя. Упершись головой в стену, Череватый пытался понять, в какой мир его сейчас занесло, так как вокруг него искрились разноцветные звездочки, а фиолетовые, зелёные, красные круги в глазах окрасили тёмную стену. В этот раз и Илья хорошо постарался.***
—Влад, ты чего такой помятый?—обеспокоено спросила Лина, смотря на чернокнижника. Действительно, блять, почему? Хотя реальный вид Череватого оставлял желать лучшего: обкусанные губы, красные щеки, наспех надетый ремень. —Я? Это не я, это все Толик.—попытался Чернокнижник перевести все в шутку. —Ага, Толик, алкоголик,—на ухо тихо прошептал ему Илья, который проходил мимо,—реально, Влад, по тебе как будто трактор проехался, ты где был? —Сука ты, Илюш, такая сука.