Do you get déjà vu?

—Опять?!       Влад бил очередную тарелку о пол. —Вот сволочь!—заорал он в пустоту. Ильи дома ещё не было,—Да как он мог?! Я выложил всего себя! Я всегда выкладываюсь на все сто! Как он.. ДА КАК ОН МОГ ВЫБРАТЬ ЛИНУ?!       Кружка коснулась фарфоровой тонкой поверхностью кухонного кафеля и с треском разлетелась на мелкие осколки, такие же, как и сам Влад. Он всегда собирал свои душу по кусочкам, если ведущий выбирал на испытании кого-то, кроме него. Только теперь по кусочкам надо будет собирать не только душу, но и кружку, а скорее ее нужно будет выкинуть в помойку. —Мы вс-сегда мо-ожем ему отомсти-ить,—просипело нечто над ухом Влада. —Скройся с глаз моих!—заорал Череватый, врезаясь кулаком в стену,—Ты ко мне что лезешь? Тебе чего надо? Крови дал? Дал. Бухла дал? Дал. Чего тебе ещё подавать? И так энергию мою жрешь несколько раз в год, недоделанный кровопиец, отвали от меня, сегодня я тебе не собеседник! —Я наме-екаю на по-орчу,—злорадно ухмыльнулся «Анатолий», ну или собирательный образ. —Отвянь.       Чернокнижник вышел на улицу, надев лишь лёгкую джинсовую куртку и закурил сигарету. Как там говорилось? Кури до фильтра, трахайся до спида, живи до суицида? А можно жить до любви? Кто-нибудь даст на этот вопрос Владу ответ?       Белые хлопья опускались на вечерний город. Кружась в воздухе, они сверкали в оранжевом свете фонарей, которые освещали асфальт, покрытый тонким слоем снега. Морозный воздух щекотал щеки, нос и шею, а руки покрылись красной тонкой коркой. На окнах появился голубоватый иней, подсвечиваемый освещением из окон.       Мысли в голове путались и вращались, как эти самые снежинки и, Влад мысленно молил о том, чтобы он сам стал этой снежинкой и растворился, прикоснувшись к чьему-то тёплому лицу. —Влад!—вырвал его из размышлений Ларионов, подбежавший к чернокнижнику,—Ты почему раздетый? Где куртка? Почему на звонки не отвечаешь?.. —Иди нахуй,—Череватый потушил третью сигарету, кинув в снег. —Что? Почему? Что случилось?—ведущий положил руку на плечо Владу. —Нахуй иди, к Лине своей,—Владислав дернул плечом, молча взглянув в глаза Илье. В тот же миг рука потянулась к карману, в котором был телефон и который впоследствии швырнули на асфальт,—я твои «честные» оценки, дабы нас не раскрыли, в рот ебал. Я заслуживаю того, чтобы в твоих руках была моя фотография. —Влад, пойми, я не..—Ларионов замешкался, не зная, что ещё ответить, как быть, куда деть этот стыд за совершенный поступок. В последнее время он часто выбирал Влада в белый конверт, поэтому решил, что выпуска два его трогать не будет, вряд ли Череватого бы это задело? Или нет?.. —..не ебался с Линой? Ну, жаль, удачи вам.—Влад ушёл в противоположную сторону от Ильи, не оборачиваясь на звуки, и на попытки с ним поговорить.

***

      С чернокнижника достаточно. Все. С ним достаточно играли, крутили его во все стороны. Ничего он уже не сделает. Только лишь на скамейке, запорошенной снегом будет пить коньяк. Из бутылки. Не закусывая.       Телефона у него не было, он возможно уже промок в снегу, так что отследить его нельзя. Становится ночью холодно, очень, зима на дворе, а он с коньяком на мокрой лавочке в джинсовке. Интересно, Илья сейчас где? Наверное с Линой, как думает Влад. И от этих мыслей ему еще хуже, его еще сильнее коробит и он делает глоток побольше из горла.       Потихоньку начали расходиться тучи, на небе показалась луна. Череватый не знал, сколько сейчас времени, какое число, день недели.. Он ничего не знал и не хотел. Его мысли были тягучими и вязкими под воздействием алкоголя в крови. В сон клонило неимоверно, а от этого становилось даже страшно. Нет ничего хуже уснуть на морозе и не проснуться. Страшнее этого нет ничего.       Голоса в парке стихли. Видимо, уже глубокая ночь. Хотя кто знает. Влад же не следит за временем никогда, за него все всегда знает Илья. От мыслей об Илье глаза защипали, сердце защемило, а холодная рука подняла бутылку ко рту. Наверное, Влада никто не полюбит. Он уснёт тут один, на холоде, наверное даже не проснётся.       А в голове лишь его имя. Странно, что Илья до сих пор его не нашёл. Странно, что его Илюша в нем не нуждается.. почему? Илья же.. Он же любит его! Почему Ларионов так с ним поступил? Почему? За что? Телефона нет, холодно, Влад получит обморожение, сто процентов. —Вот сука,—протянул Владислав, и выставив руку вперёд. Там пустота. Перед глазами дымка. В голове каша. А Ильи нет, расхлебывать теперь все Череватому. Опять.       Главное лишь проснуться утром. Но Влад не был уверен, что хочет этого. Он ни в чем уверен не был. Но он любил Илью, честно, но почему-то тот его не любил в ответ. Тогда зачем это было устраивать два года? Зачем? В чем был смысл? Поиздеваться наверное. Владислав терялся в догадках. Терял смысл каждого сказанного им слова «люблю». Ведь это такое важное слово, а он только одному человеку его сказал. Это ужасно. Но ведь любовь не пересилишь? Нет? Разве? Хотя какой от этого был прок сейчас? Сейчас Влад не видел смысла думать о том, кто его не уважает. Даже, если Череватый любит его. Ему холодно снаружи, но и внутри ведь тоже мороз, который сковывает его сердце, которое так отчаянно хочет биться, чувствуя любовь.. Но любовь и жизнь злы и жестоки. Почему?..       Самое страшное: его никто не ищет. Видимо даже не собирается. Кури до фильтра, ебись до спида, живи до суицида. Это фразу он запомнит на долго. И никто пусть его не ищет и не пытается. Ну и что, ему со своими демонами хорошо. И никто им не нужен. А под их шепоток о мести, глаза Череватого слипаются. Последнее, что он видел, это его белые от инея ресницы.