***
Сегодня Юнги примеряет на себя знакомую, но по-прежнему непривычную роль — управленца. Вся эта бюрократическая машина под гордым названием «бар» не может существовать без Мин Юнги. Поэтому сегодня он сидит в своей маленькой обители, в кабинете, вчитываясь в отчет финансового отдела и сверяет с данными из прошлого отчета полугодовалой давности. До сдачи квартальной ведомости еще далеко, но лучше подготовиться заранее к непредвиденным обстоятельствам. Юнги откладывает стопку бумаг в бесконечными количеством таблиц и откидывается на спинку кресла, доставая из ящика пачку сигарет. Он всегда хранит тут про запас. Никотин приятно щекочет изнутри легкие, заставляя расслабиться и на секунду забыться о том, что он на работе. Мин щелкает мышкой по вкладкам браузера, сворачивая их и вытаскивая на первый план окошко с камер наблюдения. Удобно: сидишь себе в кабинете, никого не трогаешь, и наблюдаешь, что творится в зале и отдаленных комнатках. В общем зале много людей, за столиками общаются многочисленные компании, два самых дальних от входа стола с утра были закрыты на вип-обслуживание, они ломятся от бутылок спиртного и угощений. Сегодня в баре два мини-корпоратива. За барной стойкой аншлаг: гордые волки-одиночки одну за одной вливают в себя горячительные напитки, предложенные барменом. Около туалета, как уже привык наблюдать Мин, кучкуются девушки, видимо, разрабатывая планы по захвату симпатичных парней. В первые дни работы он как настоящий дед разгонял снующую туда-сюда молодежь, потом просто забил, так как понял, что это бесполезно. В туалете, на удивление, никто не зажимается по углам, кроме… Юнги подвигает кресло ближе к столу и наклоняется к экрану, хмурясь. В один миг глаза расширяются, как только Мин видит около раковины маленькие, подозрительно знакомые белые пакетики. — Вот сука, — только и успевает прорычать парень, вскакивая с места и в два шага преодолевая расстояние от своего рабочего стола до двери. Он пулей проносится по бару, заворачивает за угол, заставляя тех самых девчонок с камер наблюдения отскочить в стороны. Заходит в туалет и, даже не планируя разобраться в ситуации, разворачивает юношу к себе лицом, бесцеремонно толкает его к стене, заставляя того беспомощно вжиматься в холодную поверхность. — Какого хуя, Чимин? Юнги зол. Так зол, что сейчас даже не пытается контролировать или держать себя в руках. — В моем баре не будет наркоты! Он вплотную подходит к Паку, удерживая парня за шею. Тот не на шутку пугается, цепляясь пальцами за холодные руки. — Юнги, ты…ты не так понял, — спешит оправдаться Чимин. Шутить бесполезно, потому что у Юнги глаза горят недобрым огнем, и Чимин впервые видит этого «тихоню» в таком состоянии. Разгневаться за секунду? Сделано. Особенно, когда речь заходит о порядке в баре. Ответственность все-таки на Мин Юнги. Чимин мог ожидать подобного от Чонгука, так как прекрасно знает его вспыльчивый характер. Но годы тренировки сделали свое и усмирили парня (не будем напоминать, к чему все привело), но вот от Юнги он такого не ждал, а потому даже теряется. Пак беспомощно хватается за руку, так крепко удерживающую шею. И надо признаться, что силой Мин не обделен. — Что я не так понял? — Я не…не, — запинается Чимин. Мало ему проблем, еще нужно умудриться найти оправдание своим поступкам! Он прекрасно представляет, как это, должно быть, странно и двусмысленно выглядит со стороны. Юнги резко разжимает руку, давая Чимину возможность наконец-то спокойно вдохнуть. Тот хватается за шею, массируя ее и жадно глотая воздух. Мин подходит к раковине, хмурясь и цепляя пальцами пакетик. — Ты не что, Чимин? Это не твое? — Нет! — Скажи еще, что тебе подкинули, — язвит Юнги. Он терпелив. Ко многим вещам терпим. Но наркотики — табу. Особенно после той истории с Тэхеном. Юнги словно помешался, и все, что было связано с запрещенными веществами попало в черный список. Юнги был против даже сигарет, и очень сильно возмущался, когда Тэхен закурил. Но Джин вовремя вразумил его, подобрав железный аргумент, что уж лучше сигареты, чем что похуже. Юнги медленно подходит к Чимину, который не двигается, все еще держась за собственную шею, протягивает злосчастный пакетик прямо перед лицом, и видит, как парень перед ним бледнеет. Чимин вообще готов в обморок упасть. Он дергается в сторону, словно ему в лицо тычут чем-то мерзким и зловонным. Юнги такая реакция удивляет. Словно черт от ладана бежит! — Сколько ты на этой дряни сидишь? — Я не, — заладил одно и то же Пак. Слова как будто застряли в горле, и он с ужасом смотрит на Юнги, хлопая длинными ресницами. — Клянусь, я не употребляю. — Юнги! — В туалет врывается администратор бара, обеспокоенный тем, что ему доложили коллеги. — Что случилось? — Дверь закрой и не мешай мне, — безапелляционно заявляет Юнги, заставляя инициативного администратора попятиться. Злой Юнги — не к добру. И это не просьба, а приказ. — Но тут же очередь. Туалет. — У тебя глаз нет? Слева дверь еще одна. — Там женский, — не унимается администратор. — Я сказал, блять, дверь закрой, — Мин вздыхает, отвлекаясь на секунду от своего занятия, подходит к двери и выталкивает своего сотрудника за дверь. Но тот все еще продолжает жалкие попытки сопротивляться. — Юнги, но как ты себе представляешь, а если нам тут пьяные отдыхающие нассут на… — Минхо, если ты сейчас не съебешься, я сам на тебя нассу. Перспективка не очень, поэтому администратор сразу же перестает сопротивляться и дает возможность Юнги закрыть дверь перед его носом, защелкивая и тем самым скрывая от любопытных глаз снаружи. Он возвращается к Чимину, который сползает по стенке вниз. Парень сидит на холодном полу, невнятно хлюпая и закрывая лицо руками. — Ты что…плачешь? — Юнги удивленно вздыхает. Он подходит к парню, усаживается на корточки и тянет за одну руку, открывая лицо. Щека блестит от влаги. Реально плачет. Ну, пиздец. Юнги надеется, что плачет он не от прихода. — Я, правда, это не то, что ты думаешь. Я просто в таком дерьме, Юнги-я. Такое обращение заставляет Мина даже чертыхнуться себе под нос. То, что Чимин в дерьме, он и так понял. И почему-то постоянно в нем оказывается. Парень-то ведь неплохой. Юнги вздыхает, поднимаясь. Он берет второй пакетик с раковины, поспешно разрывает пленку и высыпает содержимое в раковину, включает кран и смотрит за тем, как вода быстро уносит прочь эту дрянь. — Это всё или есть ещё? — Всё. — Уверен? — Можешь обыскать меня, — предлагает Чимин, всё равно терять нечего. — Обязательно обыщу, — Юнги хватает с пола рюкзак и толстовку Пака, тянет парня под локоть, заставляя встать. Он не сопротивляется и не задаёт лишних вопросов, чем уже радует Юнги. Они выходят из мужского туалета вдвоём и под любопытные взгляды протискиваются сквозь толпу. Сотрудники не задают Мину вопросы: у того на лице написано, что сейчас не время. Еще пара шагов, и они в уютном, тихом кабинете. Юнги кладёт чужие вещи на диван, туда же с самого краю садится Чимин. Мин деловито звонит по внутреннему номеру бармену и просит организовать им что-то согревающее. Должно быть, в текущей ситуации лучше всего подошел бы простой чай, глядя на то, как трясётся Чимин, но простым безобидным напитком тут не отделаешься. Обоим нужно успокоить бушующий гнев. Буквально через секунду раздается робкий стук в кабинет, а в дверь просачивается голова молодой девчонки официантки. — Оппа, я принесла заказ… — заученно произносит девушка, прокрадываясь и оставляя два напитка на краю стола. — Спасибо, — одобрительно кивает Мин, протягивая стакан Чимину. Он пристально смотрит на парня и ждёт, пока тот не сделает хотя бы глоток. Глоток в понимании Чимина (впрочем, как и обычно) отличается от глотка Юнги. Парень просто осушает стакан, и Мин, усмехаясь, забирает из его холодных пальцев стакан, проделывая со своим напитком то же самое. Обжигающая жидкость моментально проносится по нутру, разгоняя кровь. — А теперь рассказывай. Как тебе в голову пришла эта идея протащить это дерьмо в мой бар. И откуда? Чимин вздыхает, наблюдая за тем, как спокойно Юнги сидит в своем кресле и терпеливо ждёт, когда у того развяжется язык. Можно ли доверять Юнги? Да…черт бы с ним… — У меня…я, короче, — наконец решается парень, — я раньше употреблял, давно. Когда в школе учился. Юнги отчего-то не удивлён, он особо не реагирует, разве что коротко вскидывает брови. Чимин не похож на торчка, который по углам притирается и в поисках новой дозы ищет деньги. — Завязал? — Давно! Это… — Это типа привет из прошлого? — Заканчивает за него догадливый Юнги. — Да. — И кто это? Он в моём баре? — Не видел никогда его тут. — Значит, это всё-таки он? — Это Шин. Мы раньше встречались, и этот мудила… — Шин? — А вот теперь Юнги удивляется по-настоящему, услышав знакомое имя. Хотя чему тут удивляться? Этого человека он хорошо знает, вернее, знает методы его общения с другими людьми. Теперь сложить дважды два довольно просто. Он вспоминает случайно услышанный разговор Сокджина между Чимином и Шином, вспоминает ту историю Тэхёна с наркотиками. Да и в целом парень, сидящий перед ним сейчас, совсем не выглядит как боец, скорее, как подросток, которого загнали в угол. Юнги вздыхает, пытаясь сохранить самообладание. Но его становится все меньше. — Да, боже, он же и к Тэ подкатывает. — Что ты об этом знаешь? — Тут же настораживается Мин. Не дай бог он ещё и ему там наркоту суёт. — Просто хочет вернуть его. Я не знаю, что у них было, просто прицепился в универе ко мне, чтобы я ему сливал инфу про Тэ. — И? — Что и? — Как много ты ему слил? Юнги встаёт с места и подходит ближе. — Я… — Тебе лучше ответить честно. — Пару раз. Когда он повредил колено. — Когда в медпункте он его застал? — Да. — Блять, Чимин, — всё-таки ругается Юнги, засовывая руки в карманы штанов. — Ты же знаешь, что это за мудак, какого хера ведёшься на провокации? Чем он тебя шантажирует? — Вот этим, блять, и шантажирует! — Пак вскакивает, не в силах больше терпеть нападки Юнги. Волосы растрёпаны, щеки алые. Ему совершенно плевать, как он сейчас выглядит перед Юнги. Мин расхаживает по маленькому кабинету, останавливаясь около окошка. Опять дождь, за которым не видно ничего. Беглые капли скользят по стеклу, размывая грязь и пыль. В окне размываются разноцветные неоновые огни от вывесок соседних зданий. Юнги закуривает очередную сигарету, заполняя маленькое пространство дымом. — Что ты планировал делать? Если бы я не увидел. Если бы не зашел вовремя. Вопрос ставит в тупик. Ведь Чимин впервые оказался в такой ситуации. Откуда ему знать, что бы он делал? Он вообще случайно обнаружил эту херню у себя в рюкзаке. Сказать, что он испугался, не сказать ничего. — Я не знаю. В смысле…смыл бы. Это просто было предупреждение. — Предупреждение? — Усмехается Юнги, разворачиваясь к собеседнику и опираясь о подоконник. Сигарета медленно тлеет между пальцев, и Мин сбрасывает пепел в пепельницу. — Что за ролевые игры? — Он вчера меня у подъезда ждал. — Зачем? — Спрашивал про Тэхёна. — Это его рук дело? Я имею в виду ту драку. — Да. — Почему мне сразу не сказал? — Когда? В три часа ночи должен был позвонить и всё рассказать? Юнги замолкает. Справедливо. Да и вообще требовать от Чимина полного повиновения нечестно. Кто он для него, чтобы рассказывать все о Тэхёне. По сути Чимин вообще жертва обстоятельств. Мало того, что его парень крутит шашни за спиной с другим, так ещё и полоумный бывший, который влюблён в парня, из-за которого он ругается со своим нынешним. Ебучая Санта Барбара. Юнги вздыхает, делая последнюю затяжку и тушит сигарету. — Тебе надо перестать с ним общаться. Это не приведёт ни к чему хорошему. — Ой, а то я, блять, не знаю, — злобно выплёвывает Чимин, вытирая щеки рукавом от кофты. — Я всё ещё не могу уловить причинно-следственной связи между вашим контактом. Чем именно он угрожает? Что подкинет наркотики? Что за бред? — Вспомни, где я учусь. Юнги не нужно много времени, чтобы вспомнить. Стоит посмотреть на фигуристого парня перед собой, чтобы сразу стало понятно, что он связан со спортом. — И что? — Всё ещё не понимает Мин. — Если на факультете узнают, что я когда-то вообще хотя бы был замечен рядом с местом, где есть наркота, меня вышвырнут с танцевального! И единственное, кем я смогу стать — хореографом в стрип-баре. Вам, кстати, не нужны танцовщики гоу-гоу? — Язвит Чимин. Юнги задумывается лишь на секунду. Что, если эта маленькая, но такая весомая информация может перечеркнуть будущую карьеру этому парню? Мин молчаливо наблюдает, как нервно парень зачесывает непослушные пряди волос, выбивающиеся из прически. — Помнится, ты говорил, что спорт тебя не очень-то интересует. Или это были бредни пьяного мальчика? — Я говорил про баскетбол, а не про танцы, — в голосе слышится детская обида, но замечание справедливое, не поспоришь. — То есть он шантажирует тебя местом на курсе? Молчание о твоем прошлом в обмен на инфу о Тэ? — Бинго. Они оба молчат. Юнги нужно время, чтобы обдумать услышанное. Что тут скажешь? Ситуация — дерьмо. И выхода из нее нет. Не будь Юнги в курсе, кто такой Хан Шин, предложил бы обратиться в полицию, к частному адвокату, да хоть самому президенту Кореи написать. Но они оба (к несчастью) знают, что это за человек. Связываться лишний раз с ним означает лишний раз вплести в свою жизнь очередной скандал, который не нужен был никому. — Я просто хочу спокойно закончить учебу. Я сейчас в середине пути. У меня безупречная репутация, я слишком долго ее выстраивал, — пытается объяснить свое поведение Чимин. — А что говорит Чон? — О чем именно? О Шине или моей учебе? — Ну, почему ты один с этим дерьмом справляешься? Где твой доблестный защитник, когда он так нужен? — Простое любопытство, но для Юнги это еще и попытка уколоть. Показать Чимину, мол, вот, смотри, ты тут один, сам пытаешься разрулить все это, а он? Где же твой Чон Чонгук? Где тот защитник, который чуть ли ни в грудь кулаком себя бьет, на каждом углу выкрикивая о защите слабых. Хотя Юнги не считает Чимина слабым, он все еще не понимает, почему парень справляется со своими проблемами в одиночку. Хотя…это не его дело, просто в голове не очень укладывается подобное. Может быть, он слишком романтизирует отношения. Очень некстати вспоминается вчерашний вечер. Разговор в баре закончился тем, что Юнги убежал. Оставил Чимина одного. Парень крутит стеклянный стакан в руке, недовольно усмехаясь своим мыслям. С чего он вообще должен испытывать чувство вины по отношению к Паку? Они даже не друзья. А Чимин смотрит на Юнги так, будто забитая собака. Боится слово вставить. Для него все вопросы, связанные с Чоном — больная тема. Ну, во всяком случае теперь-то уж точно больная! После вчерашней выходки Чонгука в коридоре квартиры Чимин вообще ни в чем не уверен и ничего не понимает. Хочет ли он быть с ним? Любит ли его настолько, чтобы прикладывать титанические усилия для восстановления связи между ними? Может, это вообще нужно только ему одному? Он безвольно падает на диван, утыкаясь головой в раскрытые руки. Так не хочется быть слабым, но кое-кто, кто еще находится в одном помещении рядом с ним, слишком быстро смог завоевать его доверие, а потому разделять панику и неуверенность проще. Он не плачет, просто от безысходности трясутся коленки, а по щекам текут слезы. Ему как будто 15, и он получил двойку за важную контрольную работу на уроке. — Он не знает, — выдавливает из себя горькую истину. Он не знает — звучит так, будто Чонгук вообще не знает ничего о его жизни. Словно все, что их объединяло, это просто красивая картинка и пара общих знакомых. Но дальше красивой обложки нет прохода, будто все закрыто на кованые замки, за которыми хранятся серьезные и тяжелые тайны. Юнги не отвечает. Он и так догадывался, что Чон не осведомлен. Корень всех проблем в том, что многие пары не общаются друг с другом, не разговаривают, пуская любовь на самотек. И она, как и положено, свободолюбивой даме, уходит оттуда, где ей не рады. Мин вздыхает, усаживаясь рядом с Паком. Он притягивает того за плечи, негласно разрешая воспользоваться собой как жилеткой для слез. И Чимин сразу это понимает, потому что утыкается ему в шею, давая волю эмоциям. Он крепко удерживает пальцами чужую футболку, беспощадно комкая и сжимая ее. Пусть Юнги потом не злится — сам ведь разрешил. Нарастающая истерика под боком начинает нервировать Юнги. Становится тревожно. Юнги ведь не любит громкие звуки и особенно панику. Спустя года три он более-менее привык к эмоциональным всплескам Тэхёна, заживо похоронив свои нервные клетки. Он кое-как старается отстранить от себя Чимина, заглядывая тому в заплаканные глаза. А они у него к тому же красные, воспаленные, словно парень всю ночь не смыкал веки, думая о смысле жизни. Что ж, возможно, так и было? Он готов разразиться новой порцией неразделенных эмоций, но Юнги в один счет закрывает ящик сомнений и страхов, накрывая влажные губы Чимина своими. Он целует его напористо, но без похоти, просто пытается успокоить через поцелуй и сказать, что все хорошо. Общаться на языке поцелуев ему не часто приходится. Чертов ловелас, да уж. Чимин не сопротивляется, прикрывает глаза и расслабляется в теплых объятиях. Они целуется размеренно, позволяя в этом поцелуе лучше узнавать друг друга. Довольно странная форма коммуникации. Голос разума, видимо, или уснул, или отправился восвояси, наплевав на свои обещания быть всегда рядом с Юнги. Мин отстраняется от Чимина довольно резко, как только слышит невнятное копошение около двери и незваного гостя в проходе. — Вы точно издеваетесь, — усмехается гость, деловито поправляя очки на переносице. Пара прядок из идеально уложенной прически все-таки выбивается, спадая на лоб. — Чего ты здесь забыл? — Хотел поговорить с другом, но тебе, как я посмотрю, не до разговоров, — удивленно кивает в сторону Чимина. — Позвонить не мог? — Спокойно произносит Юнги, осторожно забирая из-за спины Чимина свою руку. В голове нет ни намека на раскаяние или оправдание. И это немного напрягает Пака. Ему-то как себя вести? — Если бы ты отвечал на звонки, то был бы в курсе. Но ты был так занят делами, — нарочито вежливо улыбается Сокджин, бесцеремонно проходя вглубь кабинета, укладывая свою сумку на столе и снимая пальто. Юнги ничего не отвечает на попытку друга ткнуть его как щенка в свою же оплошность. Зато он пользуется моментом, пока Джин раздевается, и поворачивается к Чимину. Тому не очень комфортно, он мнется, перебирая пальцами свою кофту. — Все хорошо, — полушепотом произносит Юнги, не разрывая контакт глазами и укладывает свою холодную ладонь поверх переплетенных пальцев. Чимин вздыхает. Можно ли ему верить? Джин на это смотрит, как на седьмое чудо света, периодически выгибая бровь. Он сталкивается взглядом с Чимином, и тот, вскакивая, хватает рюкзак и вылетает из помещения. — Чимм… — Юнги буквально ныряет в коридор следом, но уверенная рука останавливает друга в помещении и заталкивает его обратно. — Какого черта ты творишь? — Ты меня путаешь с Тэ. Не читай мне нотации. — О, да, тебе их читать поздновато, — смеется Джин, обходя стол и усаживаясь в удобное кресло «босса» этого бара. — Я, конечно, понимаю, что друзей в такие вещи не посвящают, — начинает язвить Джин. Все-таки, с кем поведешься, от того и наберешься. — Но как-то немного обидно. Сначала Тэхен, потом ты, вы меня разыгрываете? Ответа снова нет, потому что добиться какого-то объяснения от Мин Юнги не может никто. Их приветливый диалог нарушает очередное шуршание в коридоре, и через секунду в кабинете появляется еще одна ходячая проблема. — Всем привет, — лучезарная улыбка, и мир становится лучше. Ну, у Юнги уж точно. Он слабо улыбается в ответ. Еще не зажившие раны на лице Тэхёна напоминают о его боевом поведении и прошлом, которое тянется за всеми ними уже много лет. Но даже такие мелочи (и Ким уверен, что это мелочи) не сдвинут его с праведного пути. Парень любезно протягивает друзьям купленный по дороге кофе. И пусть у Юнги этого добра из Африки навалом, ему все равно хочется порадовать двух лучших друзей. Двух самых важных людей в его жизни. Сокджин вздыхает, моментально оттаивая. То ли яркий аромат кофе, то ли яркий Тэхён смягчают реакцию Джина всякий раз, когда он готов уже перейти на стадию, когда пора использовать мат в своей речи. — Что с вами? — Тэхён не дурак. Он еще в коридоре, не видя друзей, уже почувствовал неладное. Слишком тихо. Напряжение в помещении почти что осязаемое. Парень даже не снимает куртку, чтобы на всякий случай ретироваться. Держится за горячий стаканчик, как будто тот в случае чего спасет его. Тэхён садится рядом с Юнги, переглядываясь, а тот одаривает его легкой ухмылкой. — Ну, и? — Торопит события Тэ. — Что ты тут делаешь? — Мне Джин написал смс, что хочет поговорить втроем. Я и пришел. — Вы что…не увиделись в универе сегодня? — Хмурится Юнги, делая глоток кофе. — Нет, представь себе, сегодня я официально прогулял учебу. Тэхёна почему-то веселит такая серьёзность ситуации. Ничего ведь не случилось? Почему они тогда сидят с такими лицами, будто кто-то умер. — Ты хотел с нами обсудить это? — Тэ, я был бы рад с вами обсудить это и еще много чего другого, но мне хочется кое-что понять. Поэтому сегодня я буду слушать, а вы двое будете мне рассказывать, ведь я уже ни хрена не понимаю, — начинает закипать Сокджин. Не то что бы он в гневе был каким-то яростным и опасным. Юнги вообще считал, что Джин злиться-то толком не умеет. Но все равно такое состояние и периодические ругательства из уст легендарного Ким Сокджина наталкивали на определенные мысли. Поэтому Тэхён и Юнги, переглянувшись, и, конечно, вообще не поняв, о чем толкует друг, просто избрали тактику наблюдения. — Может быть, вы двое сможете рассказать мне, что происходит? Значит, ты как школьник по углам трешься с капитаном баскетбольной команды, — кивает в сторону Тэхёна, деловито складывая руки на груди, — а ты ничуть не лучше. Пока он с Чоном в десна здоровается, ты в своем баре Чимина утешаешь? — Что? — Тэхён удивлённо смотрит на Юнги, но тот и бровью не ведёт. Как обычно — маска спокойствия. — Джин, ты не разобрался в ситуации. — Да как тут разобраться, скажи мне, Юнги? Когда ты влюблен в лучшего друга, но я тебя нахожу, утешающего совсем другого парня. Забыл сказать, что у этого парня тоже есть парень. Ну, ничего, его на себя Тэхён вроде как взял. У вас какое-то коллективное соблазнение? Что за херня? Оба парня молчат. Юнги ждет, пока Сокджина прорвет окончательно, а Тэхён просто пребывает в прострации, получив весьма пикантную порцию новой информации. Что еще за «утешает Чимина»? Того самого Чимина? — Умоляю, скажите мне, что хотя бы это вы обсудили между собой. Быть тем парнем, который выдаёт секреты друзей не хочется, особенно подставлять кого-то, когда дело касается такой деликатной темы как чувства. Но, черт возьми, Сокджин не нанимался в такую Санта Барбару. Он обеспокоенно смотрит на Юнги и Тэхёна, мучаясь догадками. Видимо, сказал все-таки лишнее. Ким наконец поворачивается в сторону Юнги. — Как давно ты общаешься с Чимином? — Мы знакомы ещё с прошлого года. — Я не об этом, ты же понял. Тогда в баре ты…с ним был? — Да, и что? «И что?» сейчас бежит красной строкой у Джина в голове. Что ему делать с двумя лучшими друзьями? Всегда говорят, что любви из дружбы не получишь. Сейчас эти двое поругаются, и Джин потеряет навсегда их трио. И дело не в том, что они вместе уже сотню лет. А в том, что их дружба просто бесценна! Джин знает, что у Тэ с Юнги своя связь. Странная, понятная только им двоим. Эта связь нерушима! И как их сейчас мирить? Сокджин хмурится, молчаливо хлопает глазами, наблюдая за диалогом этих двоих. — Про Чона ты знал? Сокджин усмехается. Не совсем понятно, Тэхён имеет в виду Чимина и Чонгука или Чона и себя? Но, кажется, Мин и так понимает его. — Знал. — Так же спокойно отвечает Юнги, не отводя взгляда от Кима. — Про камеры вы забыли всякий раз. — Черт, — ругается Тэхён, прикрывая глаза ладонью. — Я…неожиданно, конечно. У меня каша в голове. Слишком много информации. Почему не рассказал мне про Чимина? — Нечего рассказать, — пожимает плечами Юнги. — В самом деле? — Влезет Сокджин, перетягивая внимание на себя и получая от Юнги лишь укор во взгляде. — Да, Джин, в самом деле. — Я расскажу, если будет что, — более ласково произносит Юнги, смотря на Тэхёна. — Как я понимаю мне вы рассказать о своих делах не планируете, — не унимается Сокджин, елозя на стуле. — Джин… — Да, Тэ? Слушаю. Может, у вас двоих какой-то кризис? Ну, типа кризис среднего возраста. Только у вас кризис дружбы… — Не неси чушь, — отмахивается Мин. — Я пошел, — Тэхён резко встает с места, не желая участвовать в пристрастном вопросе Сокджина. — У меня есть дела. — То есть поговорить ты не хочешь? — Не хочу, — бросает Ким, застегивая молнию на куртке. Он вздыхает и хмурится. Ничто так не выбивает почву из-под ног, как вновь открывшаяся информация. Ему даже смотреть на Юнги не хочется. Еще немного, и он вскипит как чайник. Ссориться совсем нет желания. А вот выяснить и обсудить все равно придется, но Тэхён предусмотрительно откладывает этот разговор. Если бы он всегда думал прежде, чем делать, возможно, не пришлось бы расхлебывать последствия. Он выходит из кабинета, демонстративно хлопнув дверью. Этого должно быть достаточно для того, чтобы Джин понял, что зря затеял этот разговор, и чтобы Юнги понял, что зря промолчал. — Ну, и? — Чего «ну, и»? — Нахрена ты про Чимина сказал при нем? — Ну, прости, я не знал, что ты двоих сразу окучиваешь. — Я никого не окучиваю, — морщится Юнги, откидываясь на спинку дивана. — Что сказать, Джин, спасибо тебе, дружище.***
Целые сутки воздержания от общения с друзьями могут показаться вечностью. Особенно в том случае, если «вечность» начинается с утренних пар в институте. Тэхён сидит на последнем ряду, развалившись и засыпая. С утра в университет приходят самые преданные поклонники учебы и ранние пташки. Тэхён не относился ни к одной категории, но сегодня было исключение. Ему не спалось ночью. Джина нет, и Тэхён думает, что это из-за их вчерашнего разговора. Наверное, друг настолько сильно обиделся, что решил устроить своеобразный бойкот. Знает же, как тяжело Киму приходить с утра на учебу. Или, может, просто парень вошел во вкус и решил прогуливать теперь все подряд? Интересно, а как там Юнги? Ким все еще злится. Значит, его лучший друг дружит с Чимином? Уму непостижимо. Тэхён совсем не верит, что Юнги решил обзавестись еще одним другом. Неужели Пак ему нравится? Ну, а как же тогда его признание и их разговор на днях? Странно. Тэхён хмурится, пытаясь разобраться в навалившихся проблемах. Он бездумно листает общий чат, то и дело натыкаясь на обсуждения про себя и Хан Шина. Лучшие сплетники университета постарались — раздули историю до небывалых высот. Хочется сказать, что на мнение других людей плевать, вот только сейчас все стало слишком запутанно. Тэхёна это злит, ведь он прекрасно знает, что такое на руку Шину. Ким закрывает общий чат, разворачивая окно с личными переписками. Он несколько минут раздумывает над тем, стоит ли вообще писать, все-таки он первый, кто всегда дает заднюю в этом вопросе. О чем поговорить? А вернее — какой предлог найти? Сегодня холодный рассудок не на его стороне. Тэхён несколько раз набирает сообщение и стирает его, после плюет и решает отправить первое, что приходит в голову. КимТэхён Привет, нам надо поговорить. Ким не ждет ответ и даже не надеется, что получит его, поэтому переводит взгляд с экрана телефона на преподавателя, делая вид, что заинтересован в лекции. На самом же деле графики, которые так усиленно чертит на большой доске преподаватель, даже не дают ни намека о том, что за хрень творится перед его глазами. Глухая короткая вибрация на телефоне заставляет встрепенуться и отвлечься от скучных чертежей перед глазами.ЧонЧонгук
О чем?
КимТэхён О Чимине Лучше ведь говорить прямо? Тогда есть шанс, что человек не будет выкручиваться.ЧонЧонгук
Хорошо. Тогда на нашем месте.
Ким Тэхен Что еще за «наше место»?ЧонЧонгук
Под лестницей. После этой пары.
Тэхен ничего не отвечает. Он вздыхает, блокируя телефон. «Чертов дурак» — вот, что он думает про себя. Он же буквально поклялся не встречаться, не пересекаться и не общаться с ним. И что он делает? Пишет сам Чонгуку. Наверное, Сокджин прав. Это что-то типа кризиса. Хотя, погодите, разве это считается? Он клялся и божился не общаться с Чоном до того, как узнал столь пикантные подробности жизни Чимина! Он не знал, что тот сдружился с Юнги. Тэхён успокаивает себя тем, что просто обязан все выяснить и спасти друга из лап кровожадного Пака. Он сам угодил в такие же лапы, только Чона, и не допустит, чтобы Юнги попался на эту же удочку. После пары сонные студенты кое-как вываливаются из аудитории, разбредаясь по углам, буквально подпирая стену. Ким с каким-то волнением спешит по прочерченному маршруту, сворачивает за угол и спускается по лестнице. Там уже стоит Чогук, лениво разминая шею. Будто не к разговору готовится, а к спортивному состязанию. Выглядит сонным и каким-то растрепанным. — Привет, — неловко пожимает плечами Тэхён. — Привет, — словно улавливает состояние Кима Чонгук. — О чем хотел поговорить? — У вас двоих какие-то фетиши или что? — Тэхён сразу начинает с нападения. Ему бы спокойно проанализировать и разобраться в ситуации. Но… Это ревность? Но к кому? К Юнги? Или это злость? — Я не понимаю, о чем ты. — Кажется, Чонгук сбит с толку. Он хмурится, внимательно наблюдая за Тэхёном. — О тебе и Чимине. Ты решил подкатить ко мне, а Чимин к Юнги. Вы так развлекаетесь? Приходит время удивляться Чону. Хмурые брови моментально ползут вверх. Что? — Ты с ума сошел, да? — А я похож? Ким, конечно, тот еще сумасшедший, но сейчас он выглядит совсем не так, как люди, которые шутят. — Можешь нормально объяснить? — Думал, ты объяснишь, какого черта твой парень обжимается с моим другом? Он правильно расслышал: Чимин и Юнги? То есть его возмущение не было беспочвенным? Хорошо, что Чимин все-таки решил пойти в университет позже, так как вчера поздно вернулся. Теперь понятно, где и с кем он предпочитает коротать вечера. Чонгук вздыхает, считая про себя до пяти. Так его учил тренер. Убеждал, что агрессия и злость отступят, как только человек все возьмет под контроль. Ага, как же. — С твоим другом, — глупо переспрашивает Чон, засовывая руки в карманы джинсов. Словно это сдержит его агрессию. — А чего ты так переживаешь? — Ну, вроде как Чимин твой парень, не хочу, чтобы он дурачил голову Юнги. Если уж у вас сложные отношения, и он пользуется моим другом, можешь передать ему, что я не оставлю это просто так. — Что за причуды, Тэ? Чонгук со своим этим «Тэ» как будто заклинание произносит. И вот они уже не два малознакомых парня, а «друзья по несчастью». Вот только у кого какое несчастье не совсем понятно. — Не хочу с тобой общаться, Чонгук, — отрезает Тэхён. Кажется, что этими словами он пытается убедить самого себя в том, что не нуждается в компании Чонгука. Не нуждается, но сам пишет. Чертовы несколько дней, которые они не виделись. И что? Соскучился, как маленький ребенок! Ну, почему, он так прикипел не к Юнги, например? — Хах, думаешь, я горю желанием? — У них будто словесный бой, в котором каждый пытается ударить побольнее. Нет ничего хуже этого. В голосе Чона полно презрения. Столько, что Тэхёна буквально отшвыривает к холодной стене. Будто и не было между ними ничего близкого. Тэхён не какой-нибудь маленький мальчишка, готовый расплакаться, стоит лишь кому-то надавать на больное. Но сейчас он едва сдерживает обиду. И когда он успел стать таким сентиментальным говном? — Что ж, хоть в чем-то мы совпадаем, тогда советую заняться своим парнем, тем более, что у вас скоро игра. Надо сосредоточиться на ней, а не на чужих парнях, — выпаливает Ким. — Чужих парнях? Очень интересно, — напирает Чонгук, растягиваясь хитрую ухмылку. — Поражаюсь вашей дружбе. То он за тебя кулаками машет на стадионе, то ты за него вступаешься. Такая дружба отважная. Или не дружба? Тэхён молчит, прожигая взглядом Чонгука. Ну, вот опять. — А, я забыл, — не унимается Чонгук. Его веселит и реакция Тэхена, и свои собственные догадки. — Ты ненасытный такой? Одного тебе мало. Тебе нужны все. И Юнги, и те, кто постарше. Тэ хмурится, даже не сразу понимая, о ком речь. — Ну, я не ждал от тебя ничего другого, Чонгук, — Тэхен усмехается, понимая, к чему клонит спортсмен. Он мысленно ставит очередную галочку в графе напротив его индивидуального умозаключения, что «все спортсмены тупые». — Так и знал, что будешь оправдываться. Не ждал от тебя ничего другого. — Парирует в ответ Чонгук, подвигаясь вплотную к Киму. — Что же ты согласился со мной говорить, если тебе так легко навешать лапшу на уши? — Я умею фильтровать все, что говорят. — О да, — откровенно насмехается Тэхён, — сразу видно. Тогда во что ты меня пытаешься ткнуть? — Будешь отмазываться, что это неправда? Про тебя и Шина? Причем здесь вообще Шин? Тэхёну сейчас не хочется думать еще и о нем. Все внимание сосредоточено на Юнги. — Почему я что-то должен тебе говорить? Ты мне кто? Не мой лучший друг. Не парень. Даже не капитан команды, — Выплевывает в лицо Ким. Он щурится, готовый продолжить выговаривать, но тут же затыкается, прикусывая кончик языка. Обида на такое несправедливое решение еще теплится внутри. Все, что он хочет, расставить все точки над и. Еще раз. Окончательный, финальный раз. Хочет убедиться в том, что Чон — не тот человек, с которым нужно быть рядом. Джин снова зрит в корень: пока он собачился с Чоном, его лучшего друга пытается прибрать к рукам какой-то парень с танцевального. Своего-то ему мало. И Тэхёну сейчас плевать, что вообще-то эту кашу заварили они с Чонгуком. Как бы там ни было, у Тэхёна внутри разгорается настоящий пожар. Едкая ревность или обида от того, что внимание лучшего друга направлено на кого-то еще. Что это? Ведь Тэхён никогда не реагировал так болезненно, когда, например, Джин стал встречаться с девушкой. Он искренне радовался. Стоило ему узнать, что Юнги оказал знаки внимания другому, так его чуть ли не изнутри разрывает. Какого черта! — Правильно, Ким. Разбирайся сам со своими мужиками. Раз уж завел их в таком количестве, то стоит следить внимательно. Неважно, друзья это или преподаватели, — смеется Чонгук. Его злоба граничит с уничижением, и фильтровать язык довольно трудно. Да он и не пытается. Ведь когда эмоции захлестывают тебя с ног до головы, сложно анализировать все, что происходит вокруг. Сложно даже понять, эта всепоглощающая злоба из-за Чимина или из-за Тэхёна, о котором говорят на каждом углу. — Я разберусь, — Тэхён вздыхает. Ким держится, не желая размахивать кулаками. Хотя это весьма предсказуемо для их общения. Он плотно сжимает губы, пытается утопить внутри себя все горячие порывы вмазать Чону или задеть словом. — Но ты… — он замолкает, поднимая на Чонгука взгляд. Тот смотрит внимательно, не отрываясь, будто пытается что-то разглядеть в глазах. Нет, так просто невозможно смотреть! Это дьявольская сила, которая не дает возможности им обоим здраво мыслить. — Разберись с Чимином, — дрожит требовательный голос Тэхёна. Слишком близко Чон находится к нему. Между ними нужна дистанция — так безопасно для всех. — Тэ, — обманчиво ласково произносит Чонгук, и это удивительным образом влияет на мальчишку. Тот моментально расслабляется, и Чонгук может воспринять это как полноценное влияние и контроль над этим парнем. — Зачем ты мне написал? — Переходит на шепот Чон, налегая всем телом на Тэхёна, словно прикрывая собой. Он говорит так тихо, будто их подслушивают. — А зачем ты мне ответил, раз так печёшься о своей репутации? — Вторит Ким, переставая дышать от неожиданного и медленного прикосновения холодной руки к своей щеке. — Понятия не имею, — честно признается Чонгук, продолжая поглаживать теплую щеку. Глаза в глаза. Невозможно отвести взгляд. — Я так запутался, Тэ. Поговорили, блин. — Я просто хотел спросить о Чимине, — честно признается Тэхён, упираясь ладонями в мускулистую грудь. Оттолкнуть не получается — нет сил. Или желания. Он не разбирается. — Но все переросло в то, что ты перевел тему с него на меня. — Так всегда получается. Неосознанно, — беспомощно рычит Чон, впервые признаваясь в этом. — Ты псих, знаешь? — Обжигает шепотом Ким. Он смотрит так долго, томительно в глаза напротив. Это какая-то игра без правил. Опасно втягивать в эту игру психически нездоровых, больных людей. Вот только Тэхён не признаётся в том, что он и сам, по всей видимости, сумасшедший, раз всякий раз добровольно приходит к этому психу в убежище. Его одолевают сомнения, гнев и целый ворох чувств, которые некуда выплеснуть. Все внутри бурлит. Тэхён совсем не понимает, как ему выбраться из-под этих эмоциональных руин. Ким пользуется тем, что Чонгук завороженно смотрит на него, расслабляясь и предаваясь течению, поэтому Тэхёну не составляет труда схватить парня за грудки и поменять их местами. Теперь уже Чон упирается в холодную стену, совсем не предпринимая попыток отстраниться от Тэхёна. И вот же гад, не пытается отстранить парня или применить силу. Как будто поощряет. А Тэхён нагло этим пользуется. Без спроса шарит по чужому телу, ощущая пальцами каждую напряженную мышцу. Рука, хоть и неуверенно, но останавливается на возбужденном органе, который реагирует всякий раз, когда его обладатель видит Тэхёна. Сколько бы раз Чонгук не проклинал парня, он все равно не может держаться. Его точно приворожили. Сам Тэхён же это и сделал. Чонгук прикрывает глаза, не в силах справиться с накатившим возбуждением. Он реагирует на такие ласки, едва сдерживая глухой стон. Тэхён не теряет времени, опускаясь на колени. Он охвачен тем же безумством, тем же ревностным желанием доказать кому-то, что его чувства совсем независимые, такие осознанные и полностью находятся под его контролем. Ну да, ну да. Чушь все это, конечно, но только они оба пока не знают об этом. Чонгук мысленно проклинает своего парня за слишком тесную дружбу с Юнги, в то время как горячий язык обволакивает его напряженный член. Происходит какой-то сюрреализм. Его сон сейчас наяву. Чон открывает глаза, опуская взгляд вниз, и его прошибает током. Все как во сне, нежно-розовые губы обхватывает влажную плоть, скользят по ней, собирая языком семя. Только не хочется быть таким, как там — диким, хочется подарить ему немного нежности. Пусть вся злость и гнев концентрируются только в голове. Чонгук осторожно запускает пятерню в пушистые волосы. — Все точно как во сне, — беспорядочно шепчет Чон. Он повторяет за тем Чонгуком, настойчиво отгоняя грубые чужие высказывания о Тэхёне. Он не такой. Хотя где еще можно научиться так отсасывать? Чонгук глухо рычит, пару раз толкаясь в горло и наблюдая, как у Тэхёна скапливается влага в уголках глаз. Это выше его сил смотреть на такое. Он медленно моргает, борясь только сам с собой. Но через секунду снова сдается, отдает права Киму. Тот, вцепившись в крепкие бедра пальцами, с каким-то остервенением облизывает его, как в натуральном блядском порно. Стирается грань с реальностью. Может, это снова сон. — Укуси меня, — озвучивает как в бреду абсурдную мысль, отчего Тэхён буквально давится членом, выпуская его изо рта и удерживая теплой рукой, размазывая по головке выступающую смазку. — Ты точно псих, — расплывается в улыбке, сверкая глазами в плохо освещенном месте. — Это не сон, — прочитывает мысли Ким, — когда ты кончишь, ты это поймешь. Он возвращается к своему занятию, охваченный теми же безумными гневными мыслями, что и Чон. Только в отличие от Чона, Тэхёна злит вовсе не Чимин, а Юнги, который ни слова не сказал об их связи. Злит Сокджин, который постоянно только и делает, что читает нотации. Собрались моралисты и праведники. Лишь он один такой грешник. Заблудшая душа с каким-то левым попутчиком. Но попутчикам не отсасывают так, что у тех ноги подкашиваются, а у самого в штанах свербит. Чонгук кончает через минуту. Тэхён не дает ему отстраниться, крепко удерживая за ягодицы. Чон в этот раз глаза не закрывает, боится проснуться. Но картинка не рассеивается даже тогда, когда дыхание восстанавливается, а Тэхён рукой протирает губы и слишком бережно натягивает на Чона штаны обратно. Спортсмен пребывает где-то далеко от этого места. Пытается привести в норму дыхание, считая по себя глухие удары сердца. В голове Чонгука много мыслей. Он словно присутствует на заседании чести и совести. И вот он — на скамейке осуждённых. Не может вымолвить ни слова в свое оправдание. Надо ли оправдываться? Столько дел наворотил. И все ещё продолжает накручивать себя. — Как у тебя все легко. — О чем ты? — Тэхён поправляет рукой непослушные пряди. — Об этом, — указывая кивком на свою ширинку. Там ещё всё зудит и помнит теплые губы, который Ким пару минут назад убрал. — Ну, у тебя же сложилось обо мне довольно четкое представление. Я подкрепляю его. — Ты мог бы опровергнуть. — А ты мне кто, что бы я в чём-то оправдывался? Да, Чонгук, взаимное притяжение — аргумент так себе. Кажется, что если бы их голоса разума уселись бы за стол переговоров, они смогли бы побеседовать по душам. Но, кажется, этому не бывать никогда. Внутри растекается злоба, заполняя все органы. Такое противоречивое чувство. Недавние раны и ссадины выглядят воспалёнными. Чонгук может поклясться, что на себе ощущает, как это неприятно. Но гнев поглощает и превращает в тьму все хорошие порывы души. Опасная штука. — Кто это был? — Чон завязывает верёвки на штанах, кивая на лицо. — Не знаю. Некогда было разбираться. — Юнги вчера приходил на стадион. — Серьезно? Что ещё ему предстоит узнать? На самом деле Тэхён ведь так и не устроил Юнги допрос с пристрастием. Друг всего лишь упомянул бар. — А потом? — Что потом? — Не понимает Чон. — Потом Юнги ушел? — Понятия не имею. Он остался с Чимином. Вот и оно! Тот самый камень преткновения. Громкий звонок вырывает обоих из увлекательной игры в гляделки. Тэхён неохотно переводит взгляд вниз, доставая телефон из кармана, глухо усмехается и отвечает на настойчивое треньканье. Чонгук не торопит и не прерывает, молча наблюдает. Беседа длится недолго. Тэхён что-то бормочет себе под нос, отключает мобильный телефон и отстраняется от парня. — Ты куда? Мы разве договорили? Тэхён усмехается. Это вообще с трудом можно назвать диалогом. Обычно Ким так не разговаривает. — Меня ждет отец. Он заявился сюда. — Видимо, университету что-то снова потребовалось, — усмехается Чон. Он тоже наслышан о щедрости отца Кима. — Видимо, — с нечитаемым выражением выкидывает Ким и молниеносно удаляется от этого места, которое напоминает ему кратер вулкана. Чонгука охватывает тишина. О том, что он тут был не один, ему напоминает легкий шлейф ароматных духов парня. Чон делает глубокий вдох, впитывая в себя запах. Он точно стал зависим от него, настоящий наркоман. Еще и спортсмен. Вот так ирония. Тишину нарушает шорох около лестницы. Чонгук оглядывается и замечает самодовольную ухмылку преподавателя. — Курите здесь, мистер Чон? — А похоже? — Ничуть не смущаясь обращается к преподавателю Чонгук. Он закидывает рюкзак за плечо, стягивая лямку и подходит вплотную к мужчине. Впервые он может разглядеть его так близко: стройное, подтянутое, спортивное тело. Он явно проводит в спортивном зале больше времени, чем за книжками. Хотя, казалось бы, простой учитель. — Смотрите, мистер Чон, в противном случае мне придется рассказать вашему декану. Спортсмены такое не приветствуют, — снова небрежно и как бы невзначай заикается учитель, облизываясь. Чон усмехается, пытаясь скрыть за нервным смешком волнение. Ни к чему ему лишние слухи, да еще и в таком ключе. Что за вздор? — Вы мне угрожаете? Чон уже собирается уйти, чтобы не стать причиной выяснения отношений с преподавателем. Ну и что, что выглядят они почти ровесниками. Чонгуку тем более ни к чему перед игрой наживать себе врагов или пускать слухи по университету. — Разве я могу? Просто предупреждаю о том, что всегда поступаю правильно. — Неужели? Клеить первокурсников — это правильно? — Вырывается у Чона прежде, чем его инстинкт самосохранения проснется. Он уже неделю не может смириться с тем, что обсуждает весь университет. Да-да, ему по-прежнему плевать на Тэхёна. Он просто интересуется. Никто же не запрещает? Верно? — А почему тебя это так беспокоит? — Огонек в глаза какой-то недобрый, и Чонгук моментально напрягается, как гитарная струна. — Да так, любопытно стало…***
Кабинет ректора университета — святая святых. Сюда просто так студенты не имеют доступа. Разве что один красавчик. И то, благодаря тому, что отец покрывает половину расходов старого образовательного учреждения. Если бы не сын, ноги бы мистера Кима тут не было. Но статус и положение обязывают. Тем более лишний раз мелькает в СМИ информация о его благих намерениях и желании поддержать институт образования. Похвально же. Тэхён тихо стучит в дверь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Не то чтобы он скучает по отцу, скорее, наоборот, побыстрее хочет выслушать очередное шоу. Не дожидаясь ответа, Ким-младший открывает дверь, ныряя в кабинет. Отец с ректором сидят за массивным дубовым столом, предназначенным явно не для двух персон, и пьют чай из какой-то смешной фарфоровой посуды. Ей богу, комедия. Тэхен вздыхает, присаживаясь рядом. Господин Чхве Юн любезно наливает парню чай в пиалу, а сам спешит покинуть заветное гнездышко. — Вы не останетесь? — Растерянно бормочет Тэхен. — Нет-нет, мистер Ким, — так вежливо, что аж челюсть сводит, — забирает шляпу с серванта и скрывается за дверью. — Это что вообще такое? — Усмехается Ким-младший, поглядывая на отца. Тот невозмутимо мешает ложкой чай. — Хотел пообщаться с сыном, думал, что ты рад будешь. — Мужчина заглядывает на парня, внимательно рассматривая его. Тэхёну от такого пристального взгляда некомфортно, поэтому он фокусируется на мутной жидкости в своей пиале. Выглядит паршиво, и он точно не собирается пить это пойло. — Что у тебя с лицом? — Упал на физкультуре, — откровенно врет Тэхён и даже не краснеет. — Давай ближе к делу, что ты от меня хочешь? — Сынок, — начинает мужчина, переставая наконец-то мешать свой напиток. — Ого, как проникновенно, — усмехается Ким-младший, складывая руки на груди. Не к добру такое прозвище. Видимо, сейчас будет просьба, которая потребует от Тэхёна неимоверных усилий. — У меня сейчас проблемы на работе. — Я думал, что в семье, — язвит Тэ. — И это тоже. — Я в курсе о тебе и маме. Мужчина удивленно смотрит на сына, нервно подскрёбывая пальцами по чашке. — Донесла уже, дааа, быстрая она у нас. — Что значит «донесла»? Она мне просто рассказала. Или это какая-то запретная информация? — Возмущается Тэхён. — Плевать мне на это. Донесла и донесла, — начинается злиться отец, и от былого «сынок» не остается и следа. — Я не об этом. У меня в бизнесе проблемы. Есть долги. — И? — И ты можешь помочь решить их. — Каким это образом? Попросить у Юнги организовать благотворительную вечеринку в твою честь в его баре? — Нет. Кое-что другое. Сопроводить одного человека, моего хорошего партнера на мероприятии. — Чего? — У Тэхёна округляются глаза. Зато отец стыдливо отводит взгляд, осушая свой стакан с противным сладким чаем. Тэхёну не послышалось? — Ты…подожди, намекаешь на то, что я должен быть временной проституткой у кого-то из твоих ручных псов? — Ах, Тэээ, — кривится отец, — ну, почему обязательно вот так все опошлять?! — Опошлять? — бархатистый голос Кима-младшего буквально на глазах превращается в фальцет. — Да, опошлять! Сходишь просто на торжественный ужин, на котором будет прием делегации из Европы и Азии. Еда, живая музыка, общение с премьер-министрами. Что в этом пошлого? — Дай-ка я угадаю. А твой этот хороший партнёр, случайно, не Хан Шин? — Вот видишь, — отчего-то расплывается в улыбке отец, — уже сам чувствуешь! Я же говорю, что переживать не о чем. Он надежный человек. Ага, надежный. «Хуежный» — прыгает в голове глупая рифма. — И что же…тебе заплатят крупную сумму? — Нет, просто он простит мне часть долгов. — Что? — Тэхён перестает веселиться и забавляться, а отец, кажется, смертельно боится такого взгляда. — Какие еще долги Шину? — Тэхён, это бизнес… Я давно брал деньги в долг у него… — У него, — раздосадовано стучит кулаком по столу парень. — Тэхён, да в чем дело? Если бы не Шин, я бы прогорел еще лет десять назад. Это вообще чудо, что он нашел меня случайно! Он удивительный подарок судьбы! — Да уж, неземной просто. И главное — случайно! — Случайно, — самозабвенно твердит отец. Тэхён думает, что отец совсем пропил все мозги за своим дорогущим скотчем. В кабинете тихо скрипит дверь, и оба переводят взгляд на шум. На удивление Тэ это не ректор, а его «обожаемый» преподаватель. Ну да, как бы невзначай сюда зашел. Как там отец сказал? Случайно. — Тебе чего? — Тэхён, — тут же шикает отец. Хан Шин игнорирует слова младшего Кима. Не матом — уже хорошо. Он с довольной улыбкой прогуливается по кабинету, оставляя на краю стола около Тэхёна большую серую коробку. — Я решил поприветствовать мистер Кима, как только узнал, что он нашел время посетить университет, — кивает в знак уважения, и отец Тэ улыбается ему. Слишком по-доброму. — Поприветствовал? Тогда уебывай, — не сдается Тэ, заставляя парня остановиться как вкопанного. Чурается матерных слов, как неженка из приличного общества. Шин оборачивается, задумчиво поглаживая пальцами подбородок. Явно хочет что-то ответить, но присутствие третьего человека, надо сказать, уважительного для Шина, не дает ему возможности проявить в полной мере свои эмоции. Поэтому он коротко усмехается, качая головой. — Только вместе с тобой. — Ребята, — словно кот Леопольд вторит отец, — давайте не ругаться. Тэээ, — умоляюще смотрит на сына. Жалкое зрелище, если честно. — Что в коробке? — Пренебрежительно отталкивает от себя странный предмет. — Это всего лишь костюм на вечер. — Я еще не дал свое согласие. — Тэхён, — снова эта умоляющая интонация из уст отца. Думая о том, сколько же денег он должен этому ублюдку, парень осторожно поддевает крышку, спихивая ее на стол. В коробке аккуратно сложен костюм от Gucci темного цвета. Красиво, элегантно. Можно даже сказать, что в его вкусе. Тэхён вздыхает, закрывая такой дорогой (определенно!) подарок. Шин смотрит на парня внимательно, сканирует, будто пытается уловить его эмоции. Понравилось, он точно знает. Тэхён, рожденный с золотой ложкой во рту, может по праву оценить только такие подарки. И Хан Шин знает, что у него на пути нет никого, кто мог бы затмить собой. Ведь для такого как Тэхён только он идеально справится с этой ролью. Надо только заслужить его прощение. Он слишком надолго застрял в своей мальчишеской обиде. — Во сколько твой вечер? — В 7, я за тобой заеду. — Смотри не опоздай, — небрежно бросает Тэхён и, забирая коробку, направляется к выходу. Он даже не смотрит на отца и не прощается с ним, а тот радостно потирает руки. Кажется, совсем не ведает, что творит. Кажется, совсем не понимает, что кроме денег есть что-то более ценное. Хотя, возможно, все ценности он давно уже растерял.***
Большое крыльцо у главного входа в университет повидало немало на своем веку. Ссоры, расставания, разборки, борьба за девушку или даже старую книгу. Студенты, как бабочки снуют туда-сюда, слетая по перилам и перепрыгивая массивные серые ступеньки, сливающиеся с асфальтом. — Почему ты снова был с ним? Никак не могу понять! — Возмущается спортсмен, дергая к себе за руку парня. — Я тебе ещё отчитываться должен? Откуда ты узнал? — От Тэхёна, — выпаливает Чонгук, сам не понимая, что таким ответом зарывает сам себя. — Когда ты успел с ним пересечься? — Аааа, — скалится парень, — так тебя все-таки теперь заинтересовал друг? Ты бы определился. А то одному кофе таскаешь, а с другим время проводишь… Пересекся, видимо, пока ты с моим парнем обжимался. Юнги хмурится, деловито разглядывая борзого парня перед собой. — Это не кофе, а горячий шоколад, — зачем-то проясняет ситуацию Мин. — О, да ну? Подержи рюкзак, по-братски, а? Я сейчас блокнот с ручкой достану и обязательно запишу, такая, блядь, ценная информация! — А я предупреждал, — заявляет Джин, поправляя очки и стряхивая с плеча какой-то мусор. — Ты тоже знал? — О чем? — О том, что твой дружок и мой парень какие-то шуры-муры крутят? Взгляд жесткий, требующий сиюсекундного ответа, Сокджин даже успевает закашляться, переводя взгляд на Юнги. Тот пожимает плечами, мол, «сам сказал, сам и расхлебывай». Да уж, Ким, никто за язык тебя не тянул. — Ничего я не знал! Знал бы, промыл бы всем мозги! — Деловито заявляет Джин, делая шаг вперед. Они с Чоном выглядят как два петуха, которые вот-вот вступят в настоящий петушиный бой. За честь, видимо. Только не совсем понятно, кто за чью. Чонгук сверкает недобрым взглядом, но отпускает Джина. Негоже ему тягаться с таким умником университета. Люди обходят вокруг эту стайку друзей, которые разговаривают на повышенных тонах. Уже никого не занимает, что Чон сталкивается с Мином, в очередной раз что-то выясняя. До драки-то все равно не доходит. — Почему ты с ним проводишь время? — Не унимается Чонгук, как тряпичную куклу дергая Чимина. — Да отпусти меня, хватит, Чонгук. Мое дело, с кем я провожу время. — Серьезно? — Он сказал тебе хватит, — вступается Юнги, преграждая дорогу Чонгуку. — Господи, дай мне сил, — вздыхает Джин, поднимая глаза к небу. Как его-то угораздило в этот адюльтер вляпаться? Его жаль больше всех, ведь он единственный до конца не понимает, что происходит. Кому тут помогать? Чью сторону занимать? Хер его знает! — Повторяется вчерашний день? — Усмехается Чон, сминая рукой футболку Юнги. — Вчерашний день? — Осторожно интересуется Ким, — а что вчера было? — Юнги думал, что я натравил парней, которые его избили, — отчеканивает Чимин. Любезно, весьма. — А на самом деле? Сокджин переводит заинтересованный взгляд на Пака, совсем теряя интерес к двум парням, которые пытаются устроить какую-то невнятную потасовку, тягая друг друга за футболки. — На самом деле не я, — шепотом произносит Чимин, все еще наблюдая за Чоном. — А кто тогда? — Не отстает Джин. Он бы и дальше мучил расспросами Пака, но на него бесцеремонно со спины налетает амбалистый Чонгук, заставляя буквально упасть на Чимина. Тот удачно группируется, выставляя вперед руки и упираясь в грудь Сокджина. Джин, в свою очередь успевает расставить руки, цепляясь за перила позади Пака. — Да блять, — тихо бубнит отличник, — не втягивайте меня в эти ваши гейские штучки! Чимина тут же заливается смехом, но тут же затыкается, как только Джин встает рядом с ним и строго смотрит на то, как Чонгук и Юнги держат друг друга за руки. Это явно кончится дракой. Первой для Юнги и первой для Чонгука. Дебют у обоих! — Чонгук, — вздыхает Чимин, подходя к парню и пытаясь оттащить, — хватит. — Юнги, — вторит Джин, — перестань, что на тебя нашло, — шепчет на ухо, словно ангел-хранитель, пытаясь уберечь от опасности. — Этот тип — виновник всех моих бед! — Ага, как же, смотри не заплачь, — злобно усмехается Юнги, продолжая теребить ворот чужой футболки. — Я могу заплакать только от того, как жалко ты выглядишь, когда стоишь рядом с Тэхёном. — А ты и минуты не можешь помолчать, не говоря о нем. Хорошая же у тебя любовь к Чимину. — Не смей, сука, о моем парне говорить… — А ты не смей о Тэхене говорить… Снова перепалка. Руки путаются, и оба сплетаются в один непонятный комок. Детский сад, в котором застряли два взрослых «мальчика» и не могут поделить одну ценную игрушку. Дело дрянь. Джин переживает, что это серьезно кончится дракой, но парни замирают, как только из входных дверей выходит Тэхён. Картина маслом. Все в сборе. Ким оглядывает всех каким-то опасливым взглядом, явно не ожидал увидеть всех и сразу. — Тэхён, — первым отмирает Мин, делая шаг в сторону к другу, но Ким тут же останавливает его пугливым взглядом. Юнги хмурится, пытаясь считать незнакомое доселе выражение лица. — Давай потом, — тут же пытается объяснить парень, но больше это похоже на «сейчас не лучшее время». Вот только Юнги не понимает, в чем дело. Как и Джин, который настороженно хмурится, наблюдая за вкопанным Тэхёном. Ким-младший пытается не смотреть на Чонгука, который как назло пялится на парня. Он вздыхает, скребя коробку тонкими пальцами. За спиной вырисовывается силуэт преподавателя. Естественно, он не оставит его одного. Хан Шин следует верным псом за своим подопечным. Не дает ему и шагу ступить. Довольный он проходит мимо Тэхёна, подмечая неловкость, которая образовалась между всеми участниками на лестнице. — Решили тут кулаками помериться? — Как бы невзначай выбрасывает Шин и попадает в самую точку. Точно дьявол, раз предугадывает то, что здесь происходило пару минут назад. — Вам, мистер Чон, вообще надо беречь свою репутацию, — пытается задеть и без того взвинченного Чонгука. А тому много и не надо. Довольная рожа и дебильная ухмылка раздражают уже больше, чем информация о Чимине и Юнги. Чон делает два резких шага вперед, преграждая дорогу преподавателю. — Вы что-то хотели мне сказать? — Ему невдомек, что такому как Хан Шин лучше дорогу не переходить. Он не боится. Похоже, единственный, из всех стоящих. И пока он пытается глазами прожечь дыру в лице напротив, четыре пары глаз с ужасом смотрят на Чонгука. Тэхён переглядывается с Чимином, и тот буквально кидается к своему парню, ласково дергая за руку. — Чонгук, не надо, — шёпотом повторяет Пак. — Я сам разберусь, — не время показывать кто тут альфа, но Чонгука уже несёт вперед. — Чонгук, стоит послушать Чимина, — усмехается Шин, обманчиво ласково вторя советам парня, — не надо. Паку удается оттащить Чона к краю лестнице, давая пройти преподавателю. Шин поправляет ворот пальто, спускаясь по лестнице и оглядываясь: — Ты идешь? У нас не так много времени. Вопрос адресован Тэхёну, и теперь уже он чувствует себя под прицелом тех же пар глаз. — Что случилось? — Шепчет Юнги. — Потом, — отмахивает Тэ, сжимая коробку, и делает уверенные шаги по лестнице. — Тэхён, какого черта? — Не выдерживает наконец Джин. — Куда ты собрался с этим козлом? — Джин-а, давай потом, хорошо? Все в порядке, все под контролем, — сумбурно пытается успокоить друга парень. Сокджин совсем не доверяет ему, переводит растерянный взгляд на Юнги. Будто ждет помощи. Юнги также поспешно спрыгивает со ступенек, преграждая путь другу. — Я тебя не пущу с ним, пока ты не объяснишь всё. — Нет времени объяснять, — шутит Тэ. — Что он опять хочет? — Ничего, всего лишь ужин на светском мероприятии. — Блять, — все-таки ругается Джин, и Юнги переводит на него удивленный взгляд. Нервы-то у парня не железные. — Ребят, успокойтесь, я вам все расскажу, не переживайте. Я позвоню кому-нибудь из вас, если будет жопа. Оба друга переглядываются и с большой неохотой расступаются, давая возможность Тэхёну пройти к припаркованной машине. Хан Шин любезно открывает дверцу, позволяя Киму сесть, а каким-то студентикам успеть запечатлеть этот момент на камеру. — И что это за хуйня? Они мутят все-таки? — Возмущается Чонгук. — Нет, — сухо отвечает Юнги, все еще гипнотизируя взглядом удаляющуюся машину. — Тогда что это было? — Не твое дело. — Переводит взгляд на Чона, а затем невольно скользит к парню позади. Чимин стоит неподвижно, боясь пошевелиться. Юнги смотрит на него. Теперь он все понимает. Страх, который парализует. — Чимин, Чимин! Хорошо, что ты не ушел! От переглядок парней отвлекает однокурсник Пака, который выбегает на улицу в одной футболке и спортивных шортах. — Что случилось? — Тебя декан искал. — Зачем? — Не знаю, сказал, что декан факультета и твой куратор просят зайти в кабинет ректора. Все присутствующие переводят взгляд на Чимина. — Что случилось? — Понятия не имею, Гук, может, из-за вчерашней потасовки с Юнги? — Не было никакой потасовки, — усмехается Мин, — тогда бы и и нас с Чоном вызвали. И то верно. — Я узнаю…хорошо. — Я с тобой, — тут же подрывается Чонгук. — Нет, не нужно, жди тут. — Чимин вздыхает и, отталкиваясь от холодных перил, возвращается в учебное заведение, выкидывая на ветер: — Час от часу не легче! — Юнги, — деловито заявляет Джин, — идем. Сокджин на 99% уверен в том, что Юнги и пальцем Чона не тронет. Но на 1% уверен в том, что Чон ему по лицу-то точно съездит. Тем более повод есть! — Юнги! — Кричит вслед Чонгук, — мы не договорили. — Агаааа, потом договорите, — отвечает вместо друга Ким, беспардонно оттаскивая от главного входа в здание Сокджин.***
Сегодня в здании старого архитектурного бюро, пропахшего старыми бумагами и пыльными картинами, совсем другое настроение. Нет вялых сотрудников, скудно передвигающихся на своих двух, нет агрессивных охранников, которые при любом удобном случае включают на маленьком экранчике, предназначенном для контроля записей с камеры наблюдения, сопливую мелодраму и закидывают в себя жирные бутерброды с дешевой колбасой. Сегодня тут уютно и чисто. Пахнет свежими тюльпанами и жасмином. Живая скрипичная музыка, аккуратно и молчаливо передвигающиеся по залу мальчики с подносами на руках, дорогое шампанское. Женщины в вечерних нарядах, и мужчины, на одно лицо, в отутюженных брюках и приталенных пиджаках. Тэхён один из них. Радует то, что он может незаметно слиться с толпой. Парень подпирает деревянную конструкцию, которая служит, по всей видимости, опорой для второго этажа зимнего сада, где сегодня торжество. Он потягивает шампанское, наблюдая за маленькими кучками людей, которые рассредоточились по залу. — Прячешься? — Тот, от кого я хотел бы спрятаться, все равно меня находит, — усмехается Тэхён, делая глоток из своего бокала. — Не язви, Тэ, я знаю, что тебе нравятся такие мероприятия. Посмотри на себя, — шепчет на ухо мужчина, — это ведь твоя атмосфера. Ты здесь в своей тарелке. «Базару ноль», конечно, думает Тэхён и отчего-то смеется такому неформальному высказыванию в своем подсознании. — Пытаешься меня купить? — А я разве могу? Мимо них проходят какие-то высокопоставленные чиновники, приветствуют Шина, и тот чинно кивает в ответ, расплываясь в улыбке. В отличие от поцарапанного Тэхёна, на котором синяки все еще напоминают о последствии неприятной встречи, Шин выглядит идеально, одет как с иголочки. — Сколько тебе должен отец? — Ох, Тэ, зачем тебе это знать? Не утруждай себя проблемами семьи. Твоя задача — получать удовольствие, тебе не стоит погружаться в бизнес. Звучит так, словно он пытается обезопасить парня и уберечь его от бессонных ночей и раздраженных глаз в результате постоянно наблюдения в монитор за финансовыми отчетами. — Не утруждать? Я утруждаю себя, находясь здесь, — фыркает Ким, осушая бокал и отдавая его так удачно подвернувшемся под руку официанту. — Тэхён-а, не испытывай мое терпение, — тише, но более отчетливо произносит парень, обжигая фразами мочку уха. Тэхён ёжится, пытаясь отстраниться, но Хан мёртвой хваткой держит его под локоть. — Я устал повторять тебе одно и то же. — Вздыхает парень. Он и сам удивляется своему ангельскому терпению и выдержке. — Ты ничего не добьёшься. И не нужно шантажировать всех, кто имеет ко мне отношение. Это глупо. — Ты слишком тесно стал общаться с Юнги. Тэхён резко разворачивается, заглядывая в лицо мужчине. Тот ловит его опасливый взгляд, усмехаясь и обнажая клыки. — Чего ты…? — Дружба переросла во что-то большее? Тэхён забывает как дышать лишь на пару секунд, после чего берет себя в руки, вспоминая, кто стоит перед ним. Он хмурится, отталкивая свободной рукой мужчину. Тот слишком ласково смеется, отпуская парня. — Что за херню ты несешь? Юнги мой друг, ясно? Не надо мне угрожать им! — Ох-ох, сколько страсти, — руки поднимаются в примирительном жесте, — это всего лишь любопытство, прости мне его. У каждого свои пороки. Юнги я не трону, — открыто говорит Шин. — Конечно, не тронешь, и Джина тоже. — И Джина тоже, — покорно соглашается Шин, кивая головой, отчего прядь вьющихся волос выбивается из-за уха и спадает прямо на глаза. — Потому что если ты это сделаешь, Ши, — Тэхён берет паузу, возвращаясь к очень старым воспоминаниям, называя привычным именем своего первого «друга», — если сделаешь что-то с одним из них, я тебя просто убью. Ты меня знаешь, я просто так говорить не буду, — Ким приближается вплотную, и его слова звучат очень убедительно. Совсем не страшно, не опасно, но очень убедительно. Главное, что сам Ким Тэхён очень сильно верит в то, что говорит. — Ладно, мистер «давай начистоту», — не выдерживает мужчина, снова цепляя парня под локоть и уводя его в какой-то пыльный кабинет. Здесь нет музыки, лишь приглушенные звуки скрипки и контрабаса доносятся из общего зала. Пахнет пылью и старыми книгами, холщовыми обоями, которые веками, судя по всеми, украшают эти стены и старой вельветовой обивкой на темно-бордовом диванчике, о который упираются ноги Тэхёна. — Конечно, я не буду трогать твоих друзей, но вот твой отец… Тэхён закатывает глаза. Серьезно? Отец? Парень усмехается, складывая руки на груди. Он смотрит на мужчину перед собой, размышляя о том, стоит ли ему сказать о своих «теплых» чувствах к папе или повременить? — Хочешь использовать в своем методе обольщения моего отца? — Вроде бы это пока работает, — намекает на сегодняшний вечер Шин, пожимая плечами и деловито оглядывая помещение. — А, извини, я хотел бы уточнить, ты планируешь шантажировать меня его долгами или непосредственно отца? — Я не планирую никого шантажировать. Сегодня мы должны были ехать сюда с твоим отцом, но он предложил достойную замену. Не в обиду твоему уважаемому отцу, замена мне по душе. — Ну, да, его-то ты трахнуть не хочешь, думаю, — не фильтруя слова выпаливает Тэхён, видя, как моментально меняется выражение лица Шина. — Тэхён, язык. — Скажи еще, что я не прав, и тебе нужна светлая и чистая любовь. — Именно, — Шин делает резкий выпад, заставляя Тэхёна приземлиться на мягкую софу позади себя. — Светлая и чистая… Он наклоняется к парню, всматриваясь в его раскосые миндалевидные глаза. — Ты помешан на этом, — отчего-то шепчет Тэхён, сверкая румянцем на щеках. — Не на этом, а на тебе. Несмотря на твой похабный язык, ты всё ещё такой же невинный, я прав? — Улыбка не сходит с его лица, а мужчина в очередной раз поправляет непослушные волосы. Тэхён слишком громко молчит. Глазам не за что зацепиться, поэтому они бегают туда-сюда. Щёки покрыты румянцем, который медленно растекается по шее. Очаровательное зрелище, которое жадно впитывает в себя Шин. Он опускает одну руку на колено, осторожно надавливая. Не делает больно, просто от неожиданности Тэхён буквально подскакивает. Но крепкая рука не дает ему возможности двинуться с места, усаживая обратно. — Я прав, — выносит вердикт Шин, удовлетворенно хмыкая и отстраняясь от Тэхёна. — Всё? Экзамен закончен? Ты удовлетворён, и я могу ехать домой? — У нас была сделка… — Сделка с моим отцом, а не со мной. Ты, может, не в курсе, но я не очень-то в ладах с отцом. Не в моих интересах разруливать его косяки, — Тэхён вскакивает со своего места, заставляя Шина отступить назад. — Неужели. Но если он обанкротится, что тогда? — Мне плевать! Шин облизывает губы, качая головой. Всё также Тэхён горячится, выкрикивая слова. Совсем не думает о последствиях. Такой же горячий и порывистый. — Ты говоришь так сейчас, потому что тебе не с чем сравнивать. Ты родился в обеспеченной семье, у тебя было всё. У тебя и сейчас есть всё. И этого всего может разом не стать. — Я как-нибудь разберусь с этим без тебя. — И как же ты разберешься, Тэ? Пойдешь работать в бар к Юнги? Или, может… — Или может, — обозначает свою позицию Ким. — Отвези меня домой. — У меня здесь есть незаконченные дела. — Тем лучше, я вызову такси, — Тэхён уже пару раз пожалел, что не поехал сюда на своей машине. Парень делает уверенные шаги в сторону выхода, но путь преграждает Шин. — Тэхён, это некрасиво. Мы пришли вместе, значит, должны уйти вместе. Ким вздыхает. Сделка есть сделка. И зачем он только согласился? — А если твоему спутнику стало плохо? Есть какие-то правила на этот счёт? — Тэ, это нечестно. — А что честно? Мучить меня? — Хорошо, дай мне минут 20-30, я переговорю с нужными людьми, и мы уедем. Обещаю. — Хорошо, — соглашается парень, — но всё-таки потом подумай над своими методами коммуникации, у тебя явно проблемы с контролем, — Тэхён дёргает на себя ручку, заставляя дверь удариться о спину Шина. Тот морщится от неприятного соприкосновения, но проглатывает слова. И как только Тэхён собирается юркнуть внутрь, излюблено хватает его за локоть и дергает на себя: — А тебе стоит подумать над своим бесконтрольным общением с парнями в университете. Знаешь ли, общаться с теми, кто давно в отношениях…моветон. Намекает на Чона? Но откуда он… Ким хмурится, улавливая самодовольное выражение на лице Шина. Он не собирается ему раскрывать все секреты и тайны. Он вырывается из хватки и выходит из помещения. Ладно, 30 минут можно потерпеть. Это не три часа. Тем более он коротает их в отдельном маленьком фойе, сидя за столиком и попивая травяной чай, общаясь по телефону с Джином. Даже их небольшая размолвка сейчас не кажется такой важной… — И что он хочет от тебя? — Чтобы я отдал ему свою невинность. — Серьезно? Он озабоченный! — Это и так было понятно. — Чёртов извращенец. Ему тогда не удалось получить тебя, он пытается спустя столько лет? Нахрена? — Не знаю, Джин-и, я не силен в психологии, может, это какой-то особый вид патологии. Гештальт открыт или типа того. — Надо рассказать Юнги. — Зачем? — Он сможет тебя защитить в случае чего. Я не всегда бываю рядом. Напоминание о Юнги почему-то неприятно отзывается внутри. — Джин, а что у него с Чимином? — Я откуда знаю? Вы же мне не рассказываете о своих увлечениях. — Увлечениях? — Вздыхает Тэхен, не совсем корректно интерпретируя фразу друга. — Я не это хотел сказать. Черт, Тэ, я просто случайно застал его с Чимином. — Застал?..Застал как меня и… — Нет-нет, боже упаси, Юнги… Ну, простой невинный поцелуй, — старается смягчить горькую правду, — Мин его обнимал, а тот рыдал как девчонка у него на плече. Представить не могу, что их вообще объединяет. Навряд ли курсы информатики. Но если это так, то у меня нет слов. — Рыдал? — Удивленно переспрашивает Тэхён, выхватывая из всего монолога друга лишь это фразу. — Что случилось? Почему он плакал? — Не знаю, как-то не было времени уточнить, он пулей вылетел из кабинета, а потом туда вошел ты. Вы разминулись. — Джин замолкает, вздыхая, — Тэ, послушай. Я просто совсем не понимаю, что происходит. Как будто мимо меня проносятся все события, а я как дурак. — Ну, прости, что мы тебя не посвящаем, — смеется Тэхён, прокручивая чашку на блюдце, — но про Чимина я тоже не знал, — в голосе звучит обида. — Вы с Юнги говорили? — Джин имеет в виду разговор о них двоих. Ему все еще неловко заниматься сводничеством двух друзей, тем более он даже не знает, как себя стоит вести в такой ситуации. — Да, говорили, — разумеется, Тэхен никогда в жизни не расскажет, о чем и как они говорили. Но Джин обладает уникальным даром чувствовать, когда нужно не задавать лишних вопросов. И он не задает. Оба молчат, слушая шорохи в трубке, пока Тэхён не прерывает эту паузу. — Шин идет, мне пора. — Тэ, точно все ок? — Да, я напишу тебе из дома. — Хорошо, будь осторожен. Тэхён сбрасывает звонок до того, как мужчина успевает подойти. Он радуется, что эти 30 минут наконец-то закончились. Когда Хан Шин вбивает адрес Тэхёна в навигаторе, парень лишь усмехается, даже не пытается выяснить, откуда тот разнюхал личную информацию. Совершенно плевать: отец мог сказать или любезные коллеги в деканате. Тэхён плотнее кутается в пальто, отворачиваясь к окну. Каких-то 20 минут, и он будет в своей квартире. — Хороший был вечер, — подводит итоги встречи Шин, выруливая на главную дорогу, — если бы не ты, он был бы скучным. Тэхён молчит, тихо вздыхая. Он прикрывает глаза, упираясь лбом в холодное стекло, и мысленно отвечает: «А если бы не ты, этот вечер не был бы таким скучным».