***
В дверь настойчиво стучат. Но по меркам Тэхёна в неё кто-то просто лупит кулаками и ногами, ещё чуть-чуть, и она слетит с петель. Тэхён бы с радостью проигнорировал незваного гостя, но в его планы не входит установка нового дверного пакета. Сегодня парень не в настроении ни с кем общаться или что-то выяснять. Он всё ещё злится на Юнги. Да, вот так просто. И всё еще обижен на него, как маленький мальчишка. И всё ещё жаждет его внимания. Ким отпирает замок, даже не посмотрев в глазок. Он едва успевает прижаться к стене, как только буря в виде Чон Чонгука врывается в квартиру и захлопывает дверь. — Какого хера ты делаешь? Тэхен жеманно пожимает плечами, отрываясь от своего занятия и выгибая одну бровь: — пью молоко, ты не видишь? Чонгука это злит ещё больше. Он сюда и так битый час добирался по утренним пробкам. Парень на взводе, а потому он бесцеремонно оттаскивает парня от стены и толкает его вглубь квартиры. Тэхён на это лишь усмехается. Нахальный Чонгук — новый Чонгук. Всего разок тут побывал, а уже осмелел. Тэхён топает по холодному полу, наслаждаясь молоком, пока Чонгук в очередной раз не толкает парня, заставляя того поперхнуться и пролить на себя горячую жидкость. Ким морщится: кожа моментально краснеет, а ткань неприятно прилипает к телу. — Ну, ты и мудак, Чон! Что случилось? Опять кто-то посмел обидеть Чимина, и ты прибежал ко мне? — Почти угадал. Кто-то, — усмехается парень, скрещивая руки на груди. — Ты! Вчера Чимина выперли со всех факультативов, убрали из команды и отстранили на пару недель от занятий. О, только не делай такое лицо, будто ты не в курсе. — Я, правда, не в курсе, — Тэхён моментально теряет интерес к своему молоку и ставит чашку на ближайший столик. — Разумеется. И не ты растрындел нашему любимому преподавательскому составу о том, что Чимин раньше употреблял? — Употреблял что? — Глупо спрашивает Тэхён. — Конфеты, блять, — возмущается Чонгук, теряя всякое самообладание. — Я не понимаю, — жалобно, словно он оправдывается, — Чонгук, правда, не понимаю. — Он раньше употреблял наркоту. — Откуда мне было знать? Ты серьезно? Тэхён пятится назад, округляя глаза. Он, действительно, не знал. Да и откуда? И с чего? Кто мог?..Хотя, точно. Ким прикусывает губу, кажется, понимая, откуда ноги растут. Да-да. Откуда и кто. — Почему ты пришел ко мне? Чимин сказал? — Чимин…ничего не сказал, — усмехается Чонгук, медленно приближаясь к парню. — Но упомянул тебя. Правда, не знаю, в каком ключе… Но я-то не тупой, — снова повышает голос Чонгук, толкая Тэхёна к стенке. — Ну да, по твоим действиям это сразу видно, — Тэхёну палец в рот не клади, он за себя постоять может. Поэтому выставляет руки вперед, отталкивая от себя тушу, — какого черта ты припёрся? Чтобы что? Опять посмотреть в мои глаза? Или, может, показать мне моё место? — Ты догадливый. Слишком много было тебя в жизни Чимина. — Может быть, ты хотел сказать, что в твоей? — Тэхёна веселит смятение на лице Чонгука, — Что такое, Чон? Почему же ты сейчас не со своим парнем, которому так нужна поддержка и помощь, а в моей квартире? Тэхён злорадствует и даже не скрывает этого, довольно расплываясь в улыбке и складывая руки на груди. Победитель, что сказать. — Потому что ты, мать твою, добился своего. И он ушёл. — Боже, — театрально закатывает глаза, — да я просто разрушитель пар и похититель сердец. — Тэхён, — строго зовет Чонгук, приближаясь к парню. Его голос звучит холодно, совсем не по-доброму. — А ты сказал ему о том, что между нами было? — Не унимается Ким, продолжая веселиться. Где инстинкт самосохранения? Там, где сейчас Юнги. А где здравый смысл? Там же, где и Сокджин. Короче, они оба не в квартире Тэхёна. — Заткнись, и хватит меня провоцировать, — сжимает кулаки Чонгук, покрываясь красными пятнами. Вот такого Чонгука Тэхён хорошо знает. — Я ему ничего не рассказывал, потому что он вообще ушёл. Мы разошлись. Хочется грубо отшутиться, но Тэхёна моментально охватывает досада. Внутри растекается неприятный осадок. Надо сказать Чонгуку, что он сам виноват, что так и должно было быть, но Тэхёну отчего-то жаль. — Я не знал, — единственное, что он выдавливает из себя, плотно смыкая губы. Чонгук шумно дышит, пытаясь прийти в норму. Вены на шее вздуты, а в глазах искрится нездоровый блеск. — Чонгук, это не я, — зачем-то оправдывается Тэхён, мысленно ругая себя за слабость. — Вы помиритесь, это мело… — Не надо, — голос уже спокойнее, — не мелочи, и мы не помиримся. Бредово себя успокаивать. Я просто хочу знать, что это за сука слила инфу о нём. Кто знал о таких подробностях? Тэхён прекрасно знает, но молчит, гипнотизируя глазами белоснежные носки Чонгука. Он боится поднимать взгляд, будто Чон сможет прочитать все ответы в его глазах. Иронично, что Чонгук, сам того не ведая, пришел за ответами на вопросы к тому, кто прекрасно знает на них ответы. Но Тэхён молчит. Он и сам не понимает, зачем Шину подставлять Чимина? Ведь если все из-за Тэхёна, то Чимин явно не тот, кого можно использовать в своих целях. — Вчера ты был с этим преподом. Что вас связывает? — Чонгук будто мысли читает, вырывая Кима из размышлений. — Х-хан Шин? Ты о нём? — А ты что блядь еще с кем-то успел потусить? — присвистывает Чон. — Нет! Ничего нас не связывает, слушаешь сплетни универа? Ты опять за своё? В который раз о нем говорим. — Я у тебя спрашиваю. — А я тебе отвечаю, хотя вообще-то не обязан. — Тогда почему он около тебя ошивается? Клеится? — Мне откуда знать? Ты вот тоже около меня постоянно ошиваешься, и что? Клеишься что ли? — Так, мне начинает это надоедать, блять, — Чонгук снова злится, в два шага настигая парня, хватая того за футболку и притягивая к себе. Тэхена моментально охватывает запах мятной жвачки и знакомый запах дыма. Чонгук же не курит? Чон видит довольную ухмылку Кима, и тут же ругается. Ведется на дешёвую провокацию как мальчишка. — Тебе это начало надоедать, как только мы встретились, — веселится Тэ. — Что с тем преподом? — Не унимается Чонгук, наваливаясь на Тэхёна. О личном пространстве он, кажется, напрочь забывает. — У тебя совсем крыша поехала? — Я слышал столько убедительных историй о тебе и о нём, что… — Ну, раз ты такой любитель потаскать на своих ушах лапшу, я не могу этому помешать, вали к своим сплетницам и слушай дальше их рассказы. — Тэхён снова толкает Чонгука, но тот лишь сильнее наваливается на Кима, заставляя вжиматься его в стену. Тэхён замирает, ожидая очередного резкого выпада со стороны Чонгука. Чем черт не шутит! Но Чонгук медленно ползет руками по стене, перебираясь на поясницу Тэхёна и осторожно оглаживает бока. Парень в его хватке замирает, негласно запрыгивая в эту ловушку. Опять. Оба молчат: Тэхён, потому что совсем не понимает, как себя вести, а Чонгук просто потому что совсем не отдает отчет тому, что делает и просто следует за своими желаниями. — Я наверное запутался, — неожиданно выдает полушепотом Чон, выдыхая в область шеи, и Тэхён покрывается мурашками от сиплого голоса. Надо ответить что-то умное, вот только Тэхён и сам запутался. Он стоит, боясь пошевелиться, а Чонгук ведет кончиком носа по открытой длинной шее. — Я не понимаю, что я чувствую. К Чимину, к тебе…в этой ситуации с этим смазливым преподом, — недовольно рычит Чонгук, и Тэхён коротко улыбается. — Думай, что хочешь, мне плевать. — Что ты сказал? — Тэхён, осмелев, запускает руку в растрепанные волосы, слегка оттягивая назад. На удивление Чонгук поддается, поднимает взгляд. — Сказал, что плевать. Все катится как снежный ком, я не могу это всё контролировать. — Ты сказал, что тебе плевать? — Всё ещё не верит своим ушам Тэхён. У него тоже проблемы с доверием, поэтому каждое слово должно быть проверено. Но в случае с Чонгуком проверять нужно трижды. — Пытаешься со мной играть? — За кого ты меня держишь? — За игрока баскетбольной команды, — без заминки отвечает Тэхён, все ещё удерживая мягкие волосы. — Я тебе повторю, — слабо улыбается Чонгук, перемещая руку поверх пальцев Тэхёна. — Мне плевать. Когда я с тобой рядом, у меня отключаются мозги. Я совершенно ничего не понимаю. Знаю, это не оправдание всему, и знаю, как жалко выгляжу в твоих глазах… — Чонгук, — Тэхён хочет отстраниться, но ему просто некуда бежать из этих крепких объятий. — Мы снова перейдем черту. Ты роешь себе яму, — пытается достучаться до разума парня. Раз уж его разум молчит, может, хоть его коллега по несчастью как-то отреагирует, раз они оба не могут думать, когда находятся рядом друг с другом? — Мне плевать. — Третий раз повторяешь. Ты точно Чонгук, которого я знаю? — Меня злит. Злят все, кто рядом с тобой. Злят, когда о тебе говорят. Даже Чимин! Так же не должно быть, так ведь неправильно, — Тэхён облегченно вздыхает: все-таки здравые мысли не покинули голову Чона окончательно. — я не знаю, что это. Не знаю, что ты чувствуешь к другим, к этому Шину… — Я тебе сказал, что ничего нет. Чонгук улыбается, вырисовывая невидимые узоры кончиком носа на оголившейся ключице. — Впрочем, плевать, что там между вами. Только не говори, что не чувствуешь ничего ко мне, — шепчет Чонгук, щекоча мочку уха. И Тэхёна снова ведет, как восьмиклассницу. Он не маленький влюбленный мальчишка. Хотя, черт возьми, нет, он именно такой! Зависимый, влюбленный дурак! А Чонгук не оставляет шанса поступить правильно, — не говори, что это ничего не значит… Мы сейчас не пьяные, — и с каждой фразой его губы касаются мягкой теплой кожи. Конечно, он чувствует. Ещё как! Так, как никогда. Вот только жизнь любит играть и подсовывает не тех людей Тэхёну. Или это просто проверка, которую они в очередной раз проваливают? Надо было выбирать Юнги, тогда соблазна не было бы… Хотя сможет ли он испытывать такое с другом детства? Его руки такие же приятные, но… Черт, он серьезно думает о Юнги, пока настойчивые пальцы Чонгука гуляют под его футболкой? Тэхён, ты настоящий извращенец. Чон портит тебя ментально. Ему не хочется разлагаться одному, он хочется забрать с собой на дно красивый трофей. Чонгук ощущает Тэхёна очень близко. Каждое невесомое прикосновение как раскаленные капли масла. Обжигают. Он чувствует, как плавится кожа под каждым касанием от Тэхена. Вся его броня готова разорваться. Ноги подкашиваются, и Чон не в силах бороться с неистовым желанием. Здесь и сейчас. Он хочет только его: этого заносчивого кареглазого обольстителя. Эти знакомые губы, этот ненавязчивый запах. Эти длинные пальцы. Хочет и, возможно, давно хотел, но не признавался сам себе. И черт бы побрал эти глаза и губы. Чонгук резко дергает парня за футболку на себя. Ни единого шанса на пространство между ними. Тэхен даже через ткань ощущает тепло тела, он все же пытается уйти, спрятаться. Но Чон напирает: он как зверь на охоте, без резких движений медленно делает крохотные шаги вперед, заставляя Тэхена скользить по стене и в конце концов замереть. Холодные губы накрывают мягкие и теплые. Чонгук, не желая медлить, тут же начинает давить Тэхена своим весом. Он точно знает свои сильные стороны. Знает о своих преимуществах. Ни одной секунды на раздумья, не спрашивая, нагло и так по-свойски врывается языком в чужой рот. Этот блядский вкус молока вызывает еще большую агрессию в голове Чона. Кто в таком возрасте пьёт молоко? Чонгук ведет себя нагло, бесцеремонно толкаясь юрким языком в рот Тэхена. Он точно запомнит этот отвратительный приторно-сладкий вкус молока. Это ведь так ужасно, а он все ещё продолжает его вылизывать, как самый настоящий наркоман, получивший свою дозу. Поцелуй влажный, напористый и такой желанный для обоих. Болезненный узел скручивается внизу живота, и Тэхён беспомощно стонет в этот наглый горячий рот. Он упирается ладонями в накачанную грудь. — Что, сейчас тоже не чувствуешь? — Шипит Чонгук, скользя рукой по спортивному телу парня, задевает кромку резинки спортивных домашних штанов и перехватывает возбужденный орган ладонью, требовательно, — Ну, скажи? — Заглядывает в глаза Тэхёну. — Ты всегда такой болтливый? — Рычит в ответ Ким, опуская глаза. — Не нравится? — Очередная ехидная усмешка, очередной глупый и совершенно неуместный вопрос. Тэхёну нужно соврать, чтобы выглядеть еще более глупо? Или сказать, что ему плевать на Чонгука? Ким чувствует себя как на американских горках — дикое желание сменяется на злобу, и наоборот. Это вызывает мандраж. С Чоном только так: минуту назад они готовы были подраться, и вот уже оба хотят друг друга. Это что-то нездоровое. Но Тэхён не успевает подумать об этом. Чонгук резко дергает парня, разворачивая спиной к себе. Неприятная холодная поверхность встречает горячую щеку Тэхена жесткостью. Возбуждение, разгорающееся с новой силой, разрушает изнутри. Воздуха не хватает. Ким готов завыть, лишь бы поскорее ощутить Чонгука ближе. Ближе к телу. Еще ни с кем он не испытывал таких эмоций. Никого не хотелось до звезд в глазах. А этот чертов парень… Он выбивал почву из-под ног Кима, он забирался в самое сердце, в лёгкие. Внутри Тэхёна сейчас борются две стихии, два дьявола, которые не могут поделить Чонгука. Ему хочется подчиниться, и хочется вмазать. Ведь Тэхён — всё еще не прикосновенный. Тэхён упирается рукой в стену, откидываясь и прижимаясь к груди парня. Вторая рука быстро находит темные волосы и зарывается в них, по-собственнически притягивая к себе. Чонгук как загнанный зверь рвётся наружу, отстраняет буквально на секунду от себя податливое тело, снимая футболку и откидывая ее в сторону, снова прижимает к себе парня, проделывая то же самое с его одеждой. Тэхён податливо прогибается в спине, сильно сжимая волосы. Сложно рассчитать силу, когда ты даже не знаешь, на чем концентрироваться. — Что, Ким, так не терпится? Усмешка от Чонгука звучит как издевка, как лишняя возможность задеть парня, но Тэхёну сейчас все равно. Если Чону так хочется, пусть издевается, пусть потешит свое эго. Тэхён проглатывает свой ответ с глухим стоном, чувствуя, как настойчиво чужой язык облизывает мочку уха. Он, честно, мог бы сдерживаться. Ведь держать себя в руках — это лучшее качество Кима. Видимо, не рядом с Чонгуком. Он готов захлебнуться, словно тонущая птица с перебитыми крыльями, попавшая в шторм в открытом океане. Нет ни единого клочка суши, за который можно зацепиться. Тэхён закрывает глаза и откидывает голову назад, встречаясь с плечом Чона. Или, возможно, это его новый остров надежды. Пусть так. Ему плевать, что он сейчас выглядит жалко. И плевать, что об этом думает Чон. А тот скользит руками по стройному подтянутому телу, собирает пальцами мурашки с плоского живота, который от каждого прикосновения напрягается, и Чонгук с удивлением для себя отмечает мышцы за этой бархатной кожей. Грубая резинка спортивных штанов встречает пальцы Чона с сопротивлением. Но под его натиском сдаётся и поддается сильным рукам. Чонгук мучительно медленно запускает руки под нижнее белье. Время как будто зависает. Тэхён слышит биение собственного сердца, слышит шорох позади себя. Он напрягается, удерживая в себе рваные стоны, не желая делиться ими с Чонгуком. Никого и никогда не подпускал так близко. Не терял контроль настолько, чтобы не слышать голоса разума. Он настойчиво толкается в руки Чона, на что тот сильнее сжимает пальцами возбужденный член. — Ты такой отзывчивый. — Снова шепот на ухо. Кажется, Чонгук нашёл его слабое место. Решил заговорить, усыпить бдительность. Тэхён готов рассыпаться как хрустальная ваза на сотни осколков. Он теряется в ощущениях. Не понимает, к чему прислушиваться. Его лихорадит и, кажется, он теперь по-настоящему понимает значение этого слова. Ким готов заткнуть уши, только чтобы не слышать этот голос, но он проникает как будто бы в самое сердце, заставляя его болезненно стучать, — такой чувствительный, Тэ… Тэ? Когда они перешли от Тэхёна и Кима к простому Тэ? Тэ…так приятно эхом отдаётся в пространстве. Тэхён в очередной раз тяжело вздыхает, упираясь обеими руками в стену. Голова кружится. Плотная ткань белья давит на член, делая каждое движение болезненным. Чонгук рывком стягивает надоедливые штаны и трусы, обнажая красивые ноги. И он готов был поклясться, что это лучшая картина, которую он когда-либо видел: такой нуждающийся в нем мальчик. Длинные раздвинутые ноги, эта поясница, аккуратная задница, на которой уже вырисовывались отпечатки пальцев Чона. Чонгук как завороженный опускается на корточки, пропуская мимо ушей невнятные мычания Тэхёна. Он разводит в стороны две половинки, сглатывая вязкую слюну. Это не очередной сон. Чонгук впервые понимает, что такое повышенное давление. И в этот момент давление охватывает его везде — в том числе и в паху. Каменный член неприятно давит, и единственное, что его держит, это качественно пошитые боксеры. — Только посмотри, Тэ, — голос подводит и его, — такой чертовский сексуальный… Он аккуратно касается кончиком языка маленького колечка мышц. Тэхёна словно молния прошибает: он пытается отстраниться, но Чонгук сильно держит его за бедра. — Чон… Чонгук, какого… — воздуха не хватает, Тэхён в ужасе распахивает глаза. Кажется, он только сейчас по-настоящему понимает, что происходит. Что они делают. — Какого хера? Чонгук слабо усмехается, получив ожидаемую реакцию, и возвращается к своему занятию, уже более уверенно орудуя языком. Он настойчиво облизывает чувствительную зону, невзначай толкаясь юрким кончиком внутрь, и каждый раз крепче вжимаясь лицом меж ягодиц, стоит только Тэхёну выругаться. — Чонгук… Чон мастерски игнорирует всхлипы Кима, в отличие от его собственного члена, который каждый раз вздрагивает, пульсируя и желая оказаться в тисках, реагируя на низкие стоны Тэхёна. Напряженные мышцы с трудом поддаются на ласки, и Чонгук практически теряет самообладание. Он крепче удерживает чужие бедра и сильнее прижимает тело к стене. — Ты такой…узкий. У тебя, правда, давно не было никого, — как в бреду шепчет Чонгук, усмехаясь. Руки оглаживают половинки, успокаивая возбужденного парня. Он слишком чувствительный, как отмечает Чонгук. Но при этом довольно закрытый. Но Чон обязательно поможет ему раскрыться. Он ведёт языком по ложбинке, настойчиво проникая внутрь и не давая Тэхёну возможности прислушаться. Кладет одну руку на возбужденный чужой член, сжимая его. Тэхён ногтями скребется о белую стену, теряя хватку и равновесие. Он заводит одну руку за спину, нащупав макушку Чона и зарываясь пальцами в мягкие волосы. Попытка оттянуть парня назад оказывается провальной, стоит только Чонгуку проникнуть языком внутрь. — Чонгукки… — очередной протяжный стон, — я же сейчас! Сложно понять, что именно он сейчас: кончит или упадет. Тэхён закусывает губу, сдерживая стон. — Необязательно каждый раз держать себя в руках, — шепчет Чонгук, отрываясь от своего занятия и разглядывая покрасневшую, блестящую от слюны пульсирующую дырочку. Чон поднимается на ноги, снова наваливаясь на Тэхёна и удерживая около стены. Он ведет пальцами по пояснице, скользнув ниже и опускаясь туда, откуда только что вернулся. Палец юрко скользит проскальзывает внутрь, и Чонгук ощущает, как плотно его сдавливает Тэхён. Шутки про его внутреннюю силу он обязательно потом расскажет Киму. — Чонгук, не надо, я не хочу, — шепчет Тэхён, подаваясь назад и медленно скользя по тонкому длинному пальцу. Чонгук осторожно кладет свободную руку на шею, поворачивая лицо парня к себе за подбородок. Такие полные и влажные губы, поплывший взгляд. Да, именно так должно выглядеть «не надо». — Говоришь, что не хочешь, но твоё тело ведёт себя иначе, — ухо обжигает горячим шепотом. Одной рукой Чонгук обхватывает трясущееся тело, а второй проводит по напряженному и мокрому члену, сжимая тот у основания. — Ты не кончишь так быстро, — выносит вердикт Чон. Тэхён умоляюще стонет, даже не замечая как требовательно насаживается на палец. — Прошу, Чон… Не здесь. Кровать…хотя бы. Тэхён плохо помнит, как они оказались в спальне. Он помнит только крепкие горячие руки, которые теперь как мираж преследуют его. Выдержке Чона, наверное, стоит позавидовать. Он смотрит на Тэхена сверху, буквально пожирая глазами его тело. Золотистая кожа так и манит, и Чонгук выцеловывает каждый миллиметр на обнаженной груди, заставляя Тэхёна забываться и открываться больше. Он сейчас такой беспомощный, столь желанный. Вся чертова спесь осталась где-то около двери, там же, где одежда парней. — Чонгук…я, — он тянется рукой к члену, но парень быстро пресекает это действие. Их взгляды сталкиваются, и Ким без лишних комментариев убирает руку. Всё ясно. Просто так кончить ему не дадут. — Ты! — Не находит слов Чон, зацеловывая липкое тело. — Блять, ты с ума меня сводишь! Он тяжело дышит, обжигая нежную бронзовую кожу горячим дыханием. Чон приподнимает чужую ногу, удерживая ее на весу и сжимая лодыжку. Он коротко целует ступню, отчего Тэхён нервно сглатывает, прикрывая глаза. Тэхен молчит. И это еще больше злит Чонгука. Еще больше распаляет его интерес. Где этот дерзкий взгляд? Где этот острый язык, который всегда отвечал? Откуда такая покорность? Эти румяные щеки, стеснение. Что ещё за невинный ангел, которого тут собираются распять? Чонгук словно в огне жарится. Перед ним такой развратный и такой…по-блядски красивый Ким Тэхён. Он хотел ему показать его место? Так вот же оно. Прямо под ним. Чон медленно проводит рукой по своему возбужденному органу, размазывая выступившую смазку, и аккуратно приставляет раскрасневшуюся головку ко входу. — Чонгук, — шёпотом зовет Тэхён, — у меня… — У тебя давно не было никого, — самоуверенно завершает Чонгук, облизывая губы и наклоняясь к чужим. — Я тебе не сделаю больно. Чонгук из последних сил старается держаться и сохранять разум. Головка члена медленно и туго проскальзывает внутрь, вызывая у Тэхёна дискомфорт. — Чонгук, — умоляет парень, правда, сам не знает, о чем, цепляясь одной рукой за простынь, а второй пытаясь дотянуться до Чона. Тот протягивает руку в ответ, перехватывая тонкое запястье. — Тише, — всё, на что хватает Чона. Во рту пересохло. Дыхание замерло. Тэхён так сильно сжимается, что Чонгук видит, как на его руках вздымаются вены. — Гукки… — снова повторяет Ким, теряясь в ощущениях и начиная паниковать от распирающего чувства внутри, стоит только Чонгуку толкнуть ещё раз. — Тшш…все хорошо, — облизывает пересохшие губы. Голос уже спокойнее, но внутри всё готово взорваться. Чонгук аккуратно укладывает одну ногу себе на плечо, наклоняется к парню, утягивая его в поцелуй: в этот раз размеренный, чувственный. — Ты такой узкий, расслабься, Тэ, — шепчет Чон, едва оторвавшись от чужих губ. Такому Чонгуку хочется верить. И хочется расслабиться, вот только тело совсем не слушается. Ведь всё, что происходит сейчас с Тэхёном — впервые. Он совсем не знает себя с этой стороны. Чон размеренно поглаживает парня по щеке и проводит пальцами по всей ноге, что покоится на его плече. Ещё одно несильное движение, и член скользит глубже. Чонгук глухо стонет, ощущая, как плотно обхватывают его орган мышцы. Боль граничит с наслаждением. Тэхён теряется в этом и не знает, где кончается одно и начинается другое. — Ты молодец, давай же, Тэ, ещё, расслабься, — хвалит Чонгук, не переставая покрывать ногу короткими поцелуями, — хороший мальчик, ты такой потрясающий. Ты… — ещё движение, и член Чона полностью входит в чужое тело, заставляя Чонгука гулко сглотнуть вязкую слюну, — …ты готов принять меня всего, — последнее звучит, скорее, больше для самого Чона. Дискомфорт и тяжесть перекрываются возбуждением в паху. Тэхён переводит поплывший взгляд на лицо Чона. Он сосредоточен, словно решает сложную задачу. Тэхён устало улыбается, облизывая губы. Правду говорят, что люди намного сексуальнее, когда строгие. — Реагируешь на похвалу? — Решает осторожно пошутить Чонгук, более уверенно двигая бедрами и наслаждаясь видом. — Начни двигаться нормально, Чон, и заткнись, — парень не узнает свой осипший голос, когда решается все-таки ответить этому качку. — Как раз собирался этим заняться. Чонгук усмехается, расслабляясь. Он делает шаг назад, не до конца вытаскивая член, и наваливается на парня, увереннее двигая бедрами вперед. Затем ещё. И ещё. Увеличивая темп. Мышцы уже не сжимают его член как силовые тиски, давая возможность скользить внутри и наслаждаться процессом. Чонгук перехватывает возбужденный орган парня, требующий не меньшего внимания. Проводит пальцами, собирая предэякулянт и размазывая по всей длине. — Чонгууууки, — Тэ скулит, переставая держать себя в руках. Он накрывает чужую руку своей. Чон молчит, упиваясь тем, как звучит его имя из уст Тэхёна. Пока член размашисто входит в парня, вызывая очередные громкие стоны и отпечатываясь на периферии сознания, Чон жадно наблюдает за тем, как мелкие капли пота скапливаются на лице Тэхёна и его торсе. И он готов кончить всякий раз, как только Тэхён яростно сжимает пальцами простынь или выгибается на встречу его члену. Ким словно гремучая змея извивается под сильными руками. Он не сдерживает себя. Распирающее чувство удовольствия с каждым новым толчком заставляет парня жадно подмахивать бедрами вперед. Чонгук, словно дорвался до сладкого, трахает размеренно, наслаждаясь такой узостью. Он закрывает глаза и глубоко вдыхает запахи, что окружают их. Сводит пальцы на ногах от одного только терпкого аромата Тэхёна! Ким напрягается и буквально подскакивает от очередного резкого толчка. Он дрожащими руками опирается на подушку позади себя и, в ужасе распахивая свои глаза, пытается сфокусировать взгляд на Чоне. Проходит жалкая доля секунды, пока Чонгук успевает словить микроинсульт от такого резкого выпада и понять, ЧТО произошло. Он нервно сглатывает, пытаясь удержать Тэхена за ноги, и делает очередной медленный толчок, попадая в тот самый комок нервов. — Чонгукааа…– Так протяжно и томно. Чон не готов к такому зрелищу. Такой открытый, растрепанный, изнеможённый. Он готов подобрать тысячу разных эпитетов для Ким Тэхёна, который сейчас его. Это улёт. Вот, какая мысль его посетила, пока подтягивал ничего не соображающего Тэхёна к себе, заставляя того сесть и обхватить себя руками и ногами. — Тебе хорошо… — звучит не так, как вопрос, а как утверждение. Чонгук удерживает парня, подмахивая бедрами и заставляя каждый раз Тэхёна закатывать глаза. — Ах…– ловкие пальцы цепко держатся за непослушные волосы, заставляя Чона откидывать голову. Что ж, так лучше. Он мог любоваться открытой тонкой шеей и открытыми губами, из которых вырывались стоны, — Ммм, Чонгукиии. — Ты такой громкий, Тэ, — Чон приподнимает свою ношу за ягодицы, отпуская их и позволяя парню насаживаться на член. — Ах… — очередной удар головкой о воспаленную простату. Слишком много ощущений для Тэхёна. Он прислоняется ко лбу Чонгука, заглядывая тому в глаза, в которых плещется чернота. Одно сплошное безумное желание. — Впрочем, как и обычно, — заканчивает свою мысль Чонгук, крепче прижимая к себе Тэ. Движения становятся резче, а ощущения в члене болезненные. Перед глазами мелькают пятна, и Чон понимает, что это их финишная прямая. — Тэ…я…скоро… — крепче сжимает чужие ягодицы, как бы предупреждая Кима. — Я…ах, Гукки, да, я, — невнятно мычит Тэхён, выгибаясь и крепко сжимая руками шею Чонгука, кончая и пачкая живот парня. Секунды напряжения после оргазма, и мышцы расслабляются, заставляя Тэхёна расслабиться. Чон кончает следом, чувствуя, как член сдавливает до такой степени, что из глаз готовы пойти искры, а чужие настойчивые пальцы на шее добавляют остроты. Чонгуку в момент кажется, что Тэхён вообще задушит его. — Твою мать, Тэ…боже, — только и успевает прошептать Чонгук, притягивая парня к себе и зарываясь носом в его волосы. Чон давно так не кончал. Какое чертовски приятное ощущение. Член пульсирует внутри, всё ещё ощущая, как мышцы ануса напрягаются и разжимаются, стимулируя орган. Он чувствует, как горячая сперма тягуче спускается по внутренним стенкам, обволакивая член. Тэхен кое-как пытается восстановить дыхание, не в силах пошевелиться. Чон аккуратно перехватывает его за поясницу, приподнимает и укладывает на спину. Руки не слушаются, поэтому Чонгук буквально заваливается на Тэхёна, прислушиваясь к его рваному, тяжелому дыханию и наблюдая за приоткрытыми губами. — Ты в порядке? — Наконец едва слышно произносит Тэхён, чем удивляет Чонгука. Чонгук скользит взглядом по обнаженному парню. Тот, нехотя разлепив глаза, смотрит на Чона таким затраханным и уставшим взглядом. — Это я должен спрашивать, — улыбается Чонгук. — Я в порядке. А ты? Тэхен молчит, но Чонгук и не рассчитывает на ответы. — Ты по-прежнему будешь говорить, что ничего не чувствуешь? С возвращением в реальность, Чонгук. Первое, о чем он думает, столкнувшись взглядом с Кимом. Осознание всего произошедшего медленно, словно пепел, оседает в голове Чона, а вместе с тем и накатывает волна злости. Нет-нет-нет, только не сейчас. Не в такую минуту! Чонгук смотрит на Тэхёна: красивого, привлекательного… Разве он виноват, что излучает такую бешеную сексуальную энергию. Чонгук ругается про себя, понимая, что обвинять в этом Кима нет смысла. Никто не виноват в том, что обоих тянет друг другу. Ни оправданий, ни признания самим себе. Еще труднее осознавать, что Чон никогда не был настолько возбужден, никогда не получал такой разрядки. Он чувствовал себя девственником, который только что раскрыл для себя мир секса. Все, что было до, блекло на фоне этого Ким Тэхёна. — Мы даже не предохранялись, — внезапно выдаёт Чонгук, особо не придавая фразе какой-то глубокий смысл. Он откидывается на простыни, упираясь глазами в белый потолок, просто потому, что смотреть на Кима так долго — опасно для здоровья. — Хах, — Тэхён медленно садится на кровати, потягиваясь в пояснице. Все тело ноет. — Не переживай, Чонгук, я не залечу. — Я не об этом, я не поступаю так безрассудно никогда. Тэхён резко оборачивая, бросая заинтересованный взгляд на парня. — Не поступаешь…так безрассудно? — Глупо переспрашивает Ким. — То есть ты еще и трахаешься со всеми подряд? — Что? — Чон не сразу понимает, к чему этот вопрос. Айщ, после секса так тяжело думать, а после такого и вовсе хочется лежать с пустой головой, — Что за бред?! — Ты пришёл ко мне, трахнул меня, и говоришь, что не поступаешь безрассудно. У тебя всё в порядке с головой? — Тэхён медленно сползает с кровати и чертыхается, как только встает на ноги. — Блять, просто заебись, — он вздыхает, глупо наблюдая как внутренней стороне бедра стекает белёсая жидкость. Тэхёна моментально охватывает стеснение. Лишь бы никто не видел. Ага, никто, разве что один настойчивый и внимательный взгляд, который естественно направлен только на него одного. Ким поворачивает голову и тут же покрывается румянцем. Чонгук скользит глазами по его обнаженному телу, останавливая взгляд на ногах и своей сперме, самодовольно усмехаясь. — Нет, у тебя не в порядке, — подводит итог Тэхён, кое-как добираясь до ванной комнаты и наспех принимая душ. — Как будто ты такой святой, — язвит Чонгук, выпутываясь из мятых простыней, которые насквозь впитали все запахи Тэхёна. — Безрассудство не твоя стезя, да? — Я хотя бы честно могу признаться в том, что чувствую. — Ну, да, я вижу, — кричит Чонгук, выворачивая свою футболку. — Можешь не пояснять, я теперь и без твоих ответов прекрасно всё понимаю. Отрицай сколько влезет. У тебя вместительный потенциал, — усмехается Чон. — Узнаю старого-доброго Чонгука! — Я тебе сразу сказал, что у меня рядом с тобой голова не работает, — выкрикивает из спальни Чонгук. — Она у тебя никогда не работает. Не надо винить меня в этом, — Тэхён выходит из душа уже в белых трусах и с полотенцем руках, вытирая шею. — Тэхён-а, — вздыхает Чонгук и, надевая джинсы и застегивая ремень на них, подходит вплотную к парню, — не зли меня. В глубине души Чон уже злился: в первую очередь на самого себя. За то, что не мог оставаться равнодушным, не мог держать себя в руках, а свой член в штанах, не мог спокойно дышать и думать, когда Ким находился рядом. Он как будто становится другим человеком рядом с этим парнем. — Я думал, что вся твоя злость ушла в тот момент, когда ты так рьяно трахал меня и кончал, — с усмешкой произносит Тэ, отшвыривая полотенце и поднимая свою футболку с пола. Наконец-то тот самый Ким Тэхён. Чонгук, ты спрашивал, где этот мальчишка? Кажется, потеря найдена. Эта невидимая нить завязывает узел между ними еще сильнее. — Как просто ты об этом говоришь. Сразу видно, опыта дохуя. — Ты тут развел такую дискуссию о моей половой жизни, сразу видно — мозгов нихуя, — в привычной манере отшучивается Ким. — Знаешь что? Иди-ка ты нахуй, Чон. Со своими чувствами я как-нибудь разберусь. В конце концов, ты ведь знаешь, у меня так много друзей, которые могут утешить. Не переживай, — нарочито вежливо произносит Тэхён. — В какой-то момент я тебе поверил. Сейчас понимаю, что такой ненасытной суке как ты недостаточно одного члена, — парирует Чон. И черт его знает, почему он так злится. Это звучит так грубо, как пощечина, но Чонгук моментально находит себе оправдание: выскочку нужно ставить на своё место. Ох, Чонгук, снова ты наступаешь на старые грабли. Ведь несколько минут назад выяснили, где и чье место. Тэхён даже зависает от такого ответа. Холодный и беспрекословный. Внутри неприятно стягивает желудок. Стало быть, у Тэхёна все же есть слабые места. И главное слабое место стоит сейчас перед ним…***
— Тэ, я на паре, ты собираешься сегодня приходить? Всё в порядке? — Шепчет Джин, складываясь пополам и прикладывая ладонь ко рту. На самом деле преподавателю всё равно, слушают ли студенты его лекции, он слишком увлечён рассказом об истории юриспруденции, а потому даже не замечает, что творится на последних рядах. Сокджин уже по привычке занимает заднюю парту: знает, что Тэхён не любит быть на виду. — Ты не мог бы приехать? — Что у тебя с голосом? Тэхен, Шин что-то сделал вчера? — Страшные мысли одолевают парня, пока он осторожно запихивает тетради с лекциями в свою сумку. — Просто приезжай, Джин-и. — Я скоро буду. Позвонить Юнги? — НЕТ! — Резко прерывает Тэхён. — Ладно, океей, — неуверенно тянет Джин. — Я минут через 30 буду… — Я уже вызвал для тебя такси, подъедет через две минуты. Так будет быстрее, Джин. — Хорошо, — усмехается парень. Тэхен отключается, и Джин остается наедине со своими мыслями. Что произошло? Вчерашний вечер с этим ублюдком Шином кончился как-то непредсказуемо? Или Тэхён снова повздорил с Юнги? Ну, вот, теперь Сокджина одолевают сомнения, которые будут преследовать его следующие 20 минут, пока он мчится на такси по пустынным дорогам домой к другу. Тэхён едва ли находит себе место. Одиночество и тишина в квартире буквально пожирают его, забираются внутрь и больно кусают. Ким не может усидеть на месте. Он уже наяривает пятидесятый по счету круг по всей квартире, и облегченно вздыхает, когда слышит звонок в дверь. — Наконец-то, — улыбка расплывается на лице. Сокджин осторожно входить внутрь, оставляя свою сумку на банкетке около входа. — Что такое? Ты…выглядишь уставшим. — Джин, случился непоправимый пиздец, — сразу с порога начинает Тэхён. Лучше оставить все прелюдии. — Ну, с тобой это случается постоянно, я уже привык. — Нет, сейчас это по-настоящему, — не сдаётся Ким. — Ох, а когда было иначе? — По-доброму шутит Сокджин, снимая пальто и вешая его на вешалку в гардероб. — С Шином что-то пошло не так? — Мы переспали с Чонгуком. Джин хмурится, деловито поправляя очки на переносице. Он же правильно услышал? — Вы переспали? С Чонгуком? Тэхён вздыхает, разворачиваясь и направляясь на кухню. Друг следует за ним. — Погоди, я не понимаю, когда вы успели? — Сегодня с утра. Джин молчит, пытаясь проанализировать услышанное. Тэхён не торопит его, тихо следует по пятам и шуршит какими-то пакетиками в выдвижном ящике. Пока Джин сидит за столом, постукивая пальцами по нему, Тэхён ставит перед другом чашку свежезаваренного ароматного кофе. — И зачем? Вопрос, скорее, риторический, просто Джин даже не знает, о чем еще спросить. Начать сразу отчитывать друга? Надо ведь как-то разобраться в ситуации. Пусть она до безумия глупая. — А вчера я ещё ему отсосал слегка, — зачем-то поясняет Тэхён, вызывая у Джина неожиданный приступ икоты. — Забудь о моем предыдущем вопросе, — хмурится парень, делая глоток кофе. Он вздыхает. Теперь понятно, почему на предложение позвонить Юнги друг так резко отреагировал отказом. Джин молчит, бездумно покручивая чайную ложку в стакане с кофе. — У меня нет слов. — Это так тупо, — выносит вердикт Тэхён, протирая сонные глаза и усаживаясь напротив лучшего друга, закрывая лицо руками. — Да уж, мне даже и отчитывать тебя не хочется. Я вчера еле разнял Чонгука и Юнги около входа в университет. А сегодня ты сообщаешь мне это… Не могу понять, о чем Чонгук вообще думает. Хотя…нет, Тэ, я, черт возьми, хочу знать причины. Зачем? — Он мне нравится. — Да кто тебе не нравится? Знаю тебя как свои пять пальцев. Но ты ни с кем не переходил эту черту, а тут вдруг сдался? Чем это Чон такой особенный? — Не знаю, он…мудила! — Я заметил. Видимо, это твой типаж. — Вздыхает Сокджин, поправляя волосы, — И что с тобой делать? Ты вообще понимаешь, что ты сделал? Тэхён молчит, потупив взгляд, будто его отчитывают как маленького ребенка за провинность. — Я не планировал. И не то чтобы я хотел… — Он что…сделал это еще и против твоего желания? — Нет, не совсем! — Что значит «не совсем»? Тэхён? Ким упрямо молчит, сложив руки на груди. — Объясни же, — теряет всякое самообладание Сокджин. — Он меня обвинил в том, что Чимина отстранили на несколько месяцев от участия во всех университетских конкурсах, в том числе выгнали из баскетбольной команды. — А ты здесь причем? — Не причем, но Чонгук почему-то думает, что я имею к этому отношение. — Допустим, и что дальше? Каким образом вы закончили выяснять отношения в постели? — Не могу сказать наверняка… — Что за детский сад, Тэ? Тебе ведь уже не 15. Ты когда влюбляешься, у тебя мозги что ли отключаются? Ну, окей, мистер невинность, и что теперь? Вы будете жить долго и счастливо? — Мы поругались. — Господи, когда вы успели? До секса или после? — После. Слово за слово. Он вспылил, я пошутил, съязвил. Он же шуток у нас не понимает… — Да уж, — Джин снова поправляет очки, разглядывая друга, — ну, и как оно было? Стоило это того? — Не так, как я планировал. — Столько лет держать себя в руках, чтобы переспать с Чонгуком, — вздыхает Сокджин, опираясь локтями о стол. — Но мне было хорошо. Я имею в виду, Чонгук сделал мне… — Нет, погоди, вот это я не готов слушать. Я верю, что тебе было хорошо. Но давай без таких подробностей. Тэхён виновато опускает взгляд. — Я хочу поговорить с Чимином. — С Чимином? О чём? Расскажешь, что переспал с его парнем? — Они расстались, Чонгук вчера рассказал. — Вот оно что. Счастье-то такое, — язвит Джин, делая глоток кофе. — Я ещё не решил, о чем поговорить с Чимином, но думаю, что просто расскажу ему всё. — Игнорирует шутки и подколы друга Тэхён. — Нет, ты спятил? Так, — в очередной раз вздыхает Джин, складывая руки на груди. Снова-здорова. Его лучший друг косячит, а исправлять предстоит всё ему. Не привыкать. — Ты не будешь ни с кем ничего обсуждать. С Чимином…я сам с ним поговорю. Ясно? В ответ лишь неуверенный кивок. — И Юнги вот это всё рассказывать не нужно… Черт, Тэхён, почему нельзя было влюбиться в Мина? Было бы идеально! — Он мой лучший друг. — Ничего страшного, у тебя их два, — шутит Джин, недовольно усмехаясь. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. — Знаешь, иногда любовь как аппетит — приходит во время еды. — Скажи ещё: стерпится — слюбится. — Хочешь сказать, не любишь его? То-то ты как ракета из кабинета его вылетел вчера, когда услышал про Чимина. — Я не… — Да ладно тебе оправдываться-то. Я не осуждаю, Тэ. Твои чувства с Юнги…никогда не смеялся над этим и не планировал. Я догадывался, что между вами что-то есть, наверное, просто не очень-то хотел признавать. Но вот что касается Чонгука, — голос становится строже, — то это я осуждаю и даже не стесняюсь об этом говорить! Думаю, что и Юнги тоже догадывается о том, что это не просто твое очередное развлечение. — С чего ты так решил? — Не будь ты так ослеплён своим Чонгуком, ты бы видел их перепалки. — Раз он меня так любит, — неожиданно возмущается Тэхён, — какого черта полез к Чимину? Почему ты не отчитываешь его за это? — Не переживай, за это я его уже отчитал. А вот почему он полез… Да кто же, блять, вас разберет?! Он от тебя заразился, наверное! Сокджин смотрит на друга и тяжело вздыхает. Смотреть на Кима без слёз невозможно: уставший, грустный. Совсем не тот дерзкий парень, который смотрит со всех фотографий и баннеров на стенах университета. — Стой, ты прикалываешься что ли? Ты из-за Юнги переспал с Чоном? — Я этого не говорил, — недовольно усмехается Ким-младший, складывая руки на груди. — Да брось, ты же не серьезно, Тэ? Тэхён молчит, разглядывая свои руки. — Ну, пиздец, — выскальзывает из уст друга, — теперь я понимаю. Хорошо, опустим тему с Чоном. Перейдём к другой. Расскажи мне про Шина. Что с ним? — Ничего серьёзного. Не оставляет свои жалкие попытки. — Покой нам только снится. — Джин оттягивает рукав рубашки, оголяя запястье. Он всегда любил часы. Его коллекция насчитывала порядка 20 штук. И сейчас на Киме были часы, которые Тэхён подарил ему на прошлый день рождения. — У меня сегодня еще одна пара. Ты, как я понимаю, никуда не собираешься, поэтому… — Я с тобой пойду. Не хочу оставаться один. — Может, так даже лучше. Тогда поторопись. — Некуда торопиться, мы на машине, — усмехается парень, ретируясь в спальню. — Тоже мне, мажор.***
— Мистер Чон, вы должны понимать, что случай этот вопиющий. Мы бы не обратили внимания, будь это какой-нибудь парень из неблагополучной семьи или второгодник. Но это Вы — Чон Чонгук. Лицо нашего университета! Образец для подражания! — Я всё понимаю, но, простите, преподаватель, возможно, Вы не до конца разобрались в ситуации. Чимин не мог… — пытается достучаться до преподавательского совета Чон. Он принимает участие в этих «слушаниях» уже битый час. Здесь решается не только его судьба, но и судьба Чимина. Чонгук с ужасом понимает, что стоит ему выйти из этого кабинета, как на него обрушится новая реальность. А он к ней не готов. Чимин ушёл из их квартиры, оставив после себя пустые полки, голые вешалки и зудящую холодную тишину. Чонгук по всем нормам и правилам должен был лежать на их большой кровати, которую они так долго выбирали вместе, и страдать. Или хотя бы искать причины такого исхода. Но вместо этого он умудрился переспать с Тэхёном, которого до сих пор считает виноватым в том, что произошло с Паком, и вернуться в университет, где ему ещё предстоит расхлебывать последствия своих ошибок. Цена его проступков велика. На кону не жизнь, конечно, но репутация, которая для Чонгука равносильна глотку воздуха. Он знает, что Чимин, в отличие от него, спокойно переживет любой позор. Разве что отстранение из танцевальной труппы не пройдет незаметно, но Чонгук очень постарается помочь ему. — Чонгук, ты, конечно, не обязан следить за всем, что делают члены твоей команды. Но Чимин сам всё рассказал. Нет необходимости придумывать небылицы, — вздыхает ректор. — Сейчас нам важно решить, как быть с игрой. Нам не нужны грязные сплетни и разговоры. — Верно, нужно проверить весь состав, — вторит ректору преподаватель по физической подготовке. — Верните в команду Ким Тэхёна. — Что? — Ошарашенно перебивает Чонгук. Только не его! — Да, у него хорошая репутация. Кроме того, он тоже лицо университета. — А его отца знают в министерстве. Лучше и быть не может! Один за одним включаются в разговор преподаватели, наперебой восхищённо рассказывая о студенте-первокурснике. — Это поможет отвлечь внимание со старых игроков. Он переманит всё внимание на себя. — Заговаривает Хан Шин, — он это умеет. У него репутация безупречная. — Безупречная? — Не выдерживает Чонгук, складывая руки на груди. — Да вы вообще знаете, что о нём говорят? — Какое нам дело до слухов, которые распускают студенты? — Вступает в дискуссию Шин. — Вы пять минут назад говорили, что репутация университета — самое важное. И что вам не нужны сплетни. Ким проучился меньше полугода, а про него уже слухов собралось столько, сколько собирается про айдолов, — возмущается Чонгук. Ректор и декан переглядываются, вздыхая. — Молодой человек, мы всё понимаем. Чимин и Вы…у Вас личная история, мистер Ким не причём. — Как же, ага, — злобно выплёвывает Чонгук. Ему хочется ответить, но его грубо перебивают. — Возможно, мистер Чон переживает из-за каких-то личных проблем. А, быть может, потому что и у него есть, что скрывать. Я не прав? — О чем Вы? — Не знаю…может, Вы тоже скрываете что-то, что стоит нам знать. Наркотики…сигареты… Чонгук сдерживается из последних сил, прикусывая язык и удерживая весь поток матерных слов, прожигая взглядом преподавателя. — Что за чушь, — выплёвывает парень, — я даже не видел как они выглядят! — Тогда что Вы так нервничаете? Это же прекрасно, — как ни в чём не бывало спрашивает Шин. Остальные преподаватели молча наблюдают за перепалкой. — Это не имеет отношения к делу. Мистер Чон с наркотиками не связан, это мы все знаем, так как он учится на спортивной медицине и каждый месяц проходит обследования. А что до сигарет… Это, конечно, вредно для здоровья, но не смертельно для нас. Сигареты — наименьшее из зол. Меня волнует сейчас репутация и предстоящая игра. — Возмущается ректор. — Что там с Кимом? Он тренировался? — Он не может играть, — решает идти другим путём Чон. — Это еще почему? — У него серьёзная травма колена. Во время игры он может упасть, подвернуть ногу. Игроки могут случайно толкнуть его. Кто за это будет отвечать? — Мистер Чон, похвально, что Вы так переживаете за игроков, но это не бои без правил. Здесь нет такой травмоопасной обстановки, я ведь прав? — Перебивает парня декан его факультета. — Да, конечно. Тем более, у Тэхёна хорошая подготовка, — соглашается преподаватель по физкультуре. — Реально его подтянуть? Игра на следующей неделе. — Вполне, — пожимает плечами тренер, переводя взгляд на Чонгука. Несколько пар глаз внимательно смотрят на капитана сборной. — Реально, — нехотя отвечает Чон, вздыхая. — Тогда займитесь делом, мистер Чон, вместо того, чтобы устраивать разборки по поводу Чимина.***
Юнги уже десять минут натирает полотенцем бокалы, не отводя взгляд от экрана мобильного телефона. Тот не подает признаков жизни и, Юнги, чертыхаясь, ставит бокал в сторону, беря в руки гаджет. — Ты зарплату что ли пытаешься наколдовать? — Смеётся Минхо, юркнув за барную стойку и с грохотом ставя на нее ящик с пивом. В последнее время разгрузку продуктов и алкоголя они делают своими силами. — Нет, не могу дозвониться Тэхёну. — Кто бы обо мне так беспокоился! И, заметь, он даже не твой бойфренд, — усмехается парень. Юнги сверкает недобрым взглядом, и Минхо, махнув рукой, решает уйти подальше от греха, скрываясь в подсобном помещении. Мин набирает другой знакомый номер, слушая гудки. — Джин, где Тэ? — Он на паре, а что? — Он мне не отвечает. Вы виделись? — Да, с утра. Всё хорошо, — пытается как можно спокойнее произнести Джин. — Что за игнор? Ты ему что-то сказал? — Ничего я ему не говорил. Наверное, он занят. У него там пересдача. — Джин, какая ещё пересдача? — Я не знаю, не я ведь прогуливаю всё подряд. — Скажи ещё, что он сидит в библиотеке и дипломную работу пишет. — Ну, отрицать не могу, может быть…., — Джин немного тормозит с ответом, и Мин немного теряет самообладание. В последнее время это стало происходить слишком уж часто. — Юнги, короче, всё в порядке, а мне пора идти. Связь обрывается, и Мин чертыхается. Слова Джина немного успокаивают, хотя Юнги уверен, что тот врёт, как дышит. От тягостных дум его вырывает Минхо: — Нашёл своего пропавшего друга? — Вроде того, а что? Тебе какое дело вообще? — Расслабься, тебя там просто в кабинете ждёт парень. — Какой ещё парень? — На собеседование. На должность официанта. — У нас открыта вакансия? — Удивлённо усмехается Юнги. — Ну, тебе лучше знать, но Чоюн же уволился на прошлой неделе. Я побуду за баром, — любезно предлагает Минхо, забирая из рук «босса» полотенце. Юнги вздыхает, меняясь местами со своим подчиненным. Ладно, с Тэхёном он поговорит позже. А вот работа ждать не будет. Мин быстрым шагом идет по тёмному коридорчику, заворачивая за угол и оставляя позади себя шумное пространство с громкой музыкой. В его кабинете тишина и спокойствие. Да и поуютнее, поэтому Юнги ничуть не расстроен, что придётся провести какое-то время здесь. Он дергает дверь за ручку на себя и: — Чимин? — Привет, Юнги, — парень глупо улыбается, привстав со своего места. — Э, мне сказали, что в кабинете парень ждёт. Какая-то ошибка? — Нет, все в порядке, это я. — Ты? — Как видишь, а ты против? — Хм, Чимин, — Юнги обходит свой рабочий стол, усаживаясь за кресло, — я что-то не понимаю. — Мне нужна работа. Или хотя бы подработка. — Вот так внезапно? — Вот так внезапно. — Почему именно официант? Ты же вчера вроде про танцы гоу-гоу говорил? — Не упускает возможности подколоть знакомого. — Твой заместитель сказал, что в них нет нужды. — Как и в официантах, — уверенно заявляет Юнги и видит, как на лице Чимина мелькает огорчение. — Может, хотя бы…уборщики? Юнги в очередной раз ухмыляется. Такой парень и в уборщики? Ему совсем всё равно, кем работать, лишь бы получить работу? Или он просто так сильно хочет быть именно в этом баре? — Чимин, давай честно. Я могу тебе найти любое место в этом баре. Вот только я хочу услышать правдивый ответ. — На какой именно вопрос? — Зачем тебе это нужно? — Хорошо, — вздыхает парень, — я тебе отвечу, но хочу, чтобы ты тоже мне честно ответил, — тут же ставит условие Пак. — Любопытно, вроде как это ты пришёл сюда устраиваться, а сам условия ставишь. — Ну, ты ведь не спрашиваешь при трудоустройстве сотрудников, по каким причинам они хотят тут работать. Я — исключение, значит, мы можем пересмотреть твои правила. — Хмм, хитрый какой. Ладно, аргументировал, — Юнги откидывается на спинку стула, складывая руки на груди. — Я сегодня с утра ушёл из дома. В смысле…я расстался с Чонгуком, уже перевёз вещи в свою квартиру. А ещё меня выперли со всех дополнительных активностей факультета и университета, из спортивной команды и… — Чимин вздыхает, отводя взгляд от Юнги, — и ещё я вовремя лишился стипендии, поэтому мне нужно чем-то платить за квартиру, что-то есть и каким-то образом добираться до университета. — Что произошло? — С чем именно? — Чонгук…и факультет, — Юнги хмурится, потому что совсем не понимает, с чем связано столько событий, произошедших за один день. — Помнишь, когда вчера меня к себе вызвали в кабинет ректор? — И? — Они радостно сообщили мне обо всех моих прошлых косяках в виде наркоты. — Как они узнали? — Юнги пододвигается ближе к столу, опуская руки на него. — Угадай, у тебя есть одна попытка, — язвит Чимин. — Шин, — утвердительно, — но я не понимаю. Зачем тебя предупреждать, а потом сразу гасить? — У меня, знаешь, не было времени спросить его об этом. — А что с Чоном? — Ничего нового. Вчера, когда у вас была перепалка около университета, я в очередной раз убедился в том, что Чонгук что-то к нему чувствует. И ты был прав. Это бесполезно удерживать его рядом насильно. Он сам не понимает или не хочет верить в это, но я же не слепой и не тупой, я прекрасно вижу. Чонгук так не будет заступаться, если ему плевать на человека. — Твой Чонгук славится тем, что вечно спасает униженных и оскорбленных, — деловито заявляет Мин. — Хочешь сказать, что Тэхён именно такой? Они несколько секунд смотрят друг на друга, пока Юнги не отводит взгляд. — Нет, я не это имел в виду. — Я знаю Чонгука, — повторяет Чимин, как завороженный, — мне не нужно знать в деталях, что между ними было, чтобы увидеть его чувства, когда Ким рядом. Достаточно просто увидеть, как Чонгук смотрит на него, — недовольно фырчит Чимин, бездумно раскручивая пальцами одиноко валяющийся на чужом столе карандаш. — А что между ними было? — Любопытство перевешивает здравый смысл. — А ты точно хочешь знать? — Усмехается Чимин, повторяя прежнюю позу Мина и откидываясь на спинку стула. Самодовольная улыбка на лице Чимина говорит о том, что он тоже может видеть чуточку больше, чем кажется. Он свой вопрос задал не для того, чтобы получить ответ. Скорее, дать лишний раз Юнги возможность понять самого себя. Разговор зависает в воздухе. И Мин уже не хочет допытывать своими вопросами. Он молчит, кашлянув в руку и, пользуясь случаем, достает из папки бланк с анкетой: — У меня нет причин отказать тебе. Но работа официанта…это сложно. Чимин усмехается, выхватывая пустой лист из рук парня: — Я понимаю, что создаю впечатление содержанки, но поверь, у меня есть опыт работы. В старшей школе я два года зависал в кафе, а первый курс универа развозил пиццу, а на втором курсе у меня было увлекательное путешествие в мир барбекю: работал на полставки в гриль-баре. Юнги в очередной раз удивленно присвистывает. Не белоручка, уже хорошо. — Я не знал. — Думаю, мы друг о друге много чего не знаем, — подмигивает Чимин, с головой ныряя в анкету. — Будет время узнать… Что ж, на какой вопрос должен был ответить я? — Какой внимательный, — улыбается Пак, смахивая со лба отросшую челку, — уже ни на какой, — Чимин отрывается от заполнения анкеты и смотрит на Юнги. — Считай, ты уже ответил. Юнги хмурится. Странный парень. Он распечатывает договор, подписывая его со своей стороны: — Должен тебя предупредить, у нас есть испытательный срок — две недели. График работы после испытательного срока мы тебе построим нормальный. Пока что поработаешь в мою смену. Она, кстати, завтра. Сможешь? Чимин кивает. — Я к 6 буду здесь, приходи чуть пораньше, чтобы переодеться. Проведу тебе экскурсию, познакомлю с ребятами. — Хорошо, не вопрос. Юнги! Спасибо тебе. — Ты слишком радостный для того, кого взяли простым официантом в бар. — Ладно, в следующий раз, когда случится что-то хорошее, я заплачу, — совершенно серьезно произносит Чимин, отдавая заполненную анкету Мину. Он встает с места, поднимая с пола свой рюкзак и, закидывая на плечо, выходит из кабинета со словами, даже не попрощавшись. «Странный, какой же он странный» — остается неозвученной мысль Юнги.***
— Мама? Ты меня слышишь? — Тэхён щурится, плотнее прижимая телефон к уху. Посторонние шумы на фоне мешают нормально услышать ответ. Ему и так пришлось завернуть за угол университета, чтобы скрыться от посторонних глаз и ушей. Здесь, посреди мусорок и груды коробок куда удобнее разговаривать. — Да-да, прости, не очень удобно было. Что такое, Тэ? — Это я у тебя хотел спросить. Что ещё за новый вклад на моё имя. Ещё и на такую сумму. Пытаешься купить мою любовь? — Её купишь, как же, — смеётся в трубку звонкий женский голос, — я продала свой салон! — Ты сделала что? — Звучит громче, чем планировалось, поэтому Тэхён судорожно оборачивается в поисках посторонних. Но спокойно выдыхает, когда не видит никого в поле своего зрения. — Продала салон, — будничным тоном повторяет женщина. — Это же ваше крысятническое место! Главное место в Сеуле, — иронизирует её сын. — Какое место? — Ну, с подругами вы там собираетесь. Что должно было случиться, чтобы ты продала его? — Мне надо было закрыть кое-какие долги. Я это благополучно сделала. Кроме того мне надо уехать на какое-то время в другую страну. — В другую страну? Это куда? — Скорее всего, Швеция, но я еще не знаю. — Мам, что происходит? Ты кого-то убила? Скажи честно. Ты ведь знаешь, мне плевать, просто я должен быть подготовлен. Вдруг ко мне придут с обысками, — продолжает издеваться Тэхён. — Твоя любовь к матери безгранична. — Как и твоя ко мне. — Тэхён, перестань, я серьезно! Я подписала все документы для развода отца, но у него там какие-то проблемы. Меня это мало волнует. «Не удивительно» — думает Тэхён, вздыхая в трубку. — Могла бы оставить себе все деньги от продажи салона. На что ты будешь жить в своей Швеции? Или у тебя уже появился какой-нибудь олигарх? — Нет у меня никакого олигарха! У меня ещё есть магазин. И я сдаю родительский домик. Мне этого хватит, — уверяет женщина. — Неужели. Как же ты там урежешь свой бюджет? — Тэхён, хватит! — Злится женщина, — Дай мне договорить. Я тебе кинула деньги, чтобы у тебя было что-то на первое время. Ким усмехается. Для него этих денег хватило бы на год, минимум. А для его матери — это всего лишь «первое время», которое в её понимании длится от силы пару-тройку дней. — Спасибо за заботу, но у меня две карточки. — Ага, которые скоро, скорее всего, будут заблокированы отцом. — Так оставайся здесь со мной и спаси своего маленького сыночка. — Ты уже далеко не маленький! Тэхён, ну, что ты хочешь? Я думала, что у нас стало все налаживаться. — Да, вполне. Мне нравится, что ты честна в первую очередь сама перед собой. Хорошего полёта в Швецию. И спасибо за деньги. Тэхён отключает телефон, вздыхая. Ничего нового он не услышал. Расстроен ли он, что мать в очередной раз бросает его и улетает на другой край света? Совсем нет. Ведь это уже превратилось в традицию, а традиции невозможно не любить, их можно почитать, уважать, ну и дальше по списку. А впрочем, ему совершенно плевать. Ким стоит минуты две, рассуждая над словами матери об отцовских долгах и вспоминая переживания отца. Если все так и есть, и его богатый папаша куда-то вляпался, то есть большая вероятность, что он и вправду останется без денег. — Но это же бред, — вырывается вслух, — чушь какая-то… Тяжелые мысли прерывает входящее сообщение: КимСокджин Тэ, когда я говорил, что Юнги не стоит рассказывать про ваши с Чонгуком любовные игрища, я имел в виду только секс и поцелуи, я не имел в виду, чтобы ты игнорировал его полностью! Я не могу с ним говорить, потому что в отличие от тебя, я на паре, с которой ты свалил куда-то. Позвони ему!