Мне плевать

***

— Тебе стоит научиться терпению и выдержке. Вроде спортсмен, но такой нетерпеливый, — качает головой Шин, пытаясь что-то отыскать в телефоне. Чонгук даже слушать его не хочет. Сразу вспоминает все предостережения. Но и уходить некуда: он Тэхёна одного не оставит, пусть даже тот сейчас беседует с родным отцом. К тому же Чонгук твёрдо для себя решил: Тэхёна после выписки заберёт к себе домой. Поэтому с утра, после приятного пробуждения в одной палате и не очень приятного назидательного тона медсестры, Чонгук стойко терпит советы каждого врача, который заходит навестить больного. Ожидание перестает быть томным, пока Чонгук занят тем, что помогает Тэхёну бегать с этажа на этаж в разные кабинеты на финальные осмотры. Ему кажется, что выписывать человека спустя такой короткий срок после операции, слишком рано, но врачи иного мнения. Но Чон всё-таки доверяет им, поэтому ему остаётся лишь согласиться с вердиктом и помочь убрать личные вещи в сумку. Он был бы сегодня, возможно, самым счастливым, если бы не незваные гости в виде отца Тэхёна и Хан Шина. — На, почитай, — ухмылка так раздражает, и Чонгук хочет отвернуться, но Шин будто специально сует мобильный ему под нос. — И что это? — Чон осторожно перехватывает телефон, равнодушно заглядывая в него. — Зачем мне твои переписки? Меня не интересует твоя личная жизнь, — возмущается Чонгук, отдавая телефон обратно владельцу. — Нетерпеливый, так ещё и невнимательный, — отчего-то радуется Хан Шин, — номер посмотри. Знакомый, да? Кажется, этот мужчина буквально упивается чужими эмоциями. А Чонгука сейчас охватывает что-то похожее на ярость. Разумеется, телефон он знает наизусть. За столько лет выучил. У него на лице всё написано. Вот только с Хан Шином делиться переживаниями он не хочет. Чонгук вздыхает, засовывая руки в карманы штанов. — Как бы там ни было, мне плевать. — Чонгук сильно сжимает кулаки в карманах. Как же хорошо, что Чимин сейчас вне зоны доступа. — Смешно смотреть на твои попытки держаться. Но ты должен понимать, что не только я замешан в этой истории, — пытается перевести тему в другое русло. — Зубы мне не заговаривай, — шипит Чонгук, ближе наклоняясь к Шину. — Чего ты хотел добиться, показав мне это сообщение? Если так горишь желанием кого-то рассорить, то с этим, — кивает на телефон, — тебе стоит бежать к Юнги. Да и то, что-то мне подсказывает, что он тебе рожу набьёт, — не стесняется в выражениях Чон, одаривая преподавателя пренебрежительной ухмылкой. — За столько лет руки не поднял, сейчас тоже, уверен, не будет ничего делать. — Ну, знаешь, я бы не был так уверен. Юнги в последнее время немного нервный. — Спасибо за предупреждение. Я разберусь. — Даже не надейся, что я тебя пущу к Тэ. Шин неожиданно громко начинает смеяться: так, что несколько врачей, проходя по коридору мимо, оборачиваются. Чонгук хмурится и в очередной раз убеждается, что этот псих способен на всё и не чурается окружающих. Да, именно так — ему просто плевать на всех вокруг. — Очень страшно, Чонгук. От такого самодовольства тошно. Аж зубы сводит, но Чонгук давно пообещал себе, что будет стараться держать себя в руках. Ведь кому легче от его вспыльчивости? Правильно, никому. Мистер Ким выходит из палаты, и Чонгук пулей залетает обратно. — Ты как? — Осторожно интересуется, внимательно рассматривая лицо парня. — Ты не сказал мне про Юнги, — вздыхает Тэхён, не поднимая головы от экрана телефона. — Джин только что звонил. А ночью Юнги. Ты говорил с ним? — Я не хотел тебя будить, а потом всё это, — тихо произносит Чонгук, закрывая Тэхёна своим телом от чужих глаз, которые дыру прожигают в спине Чона. — Тэ, прости, дело не в Юнги… Да будь он неладен этот Мин Юнги. Снова и снова они говорят о нём. — Джин сказал, что они с Чимином в полиции. Узнай как там у них дела, хорошо? — Обещаю, — и не врёт, а действительно мысленно делает заметку позвонить Сокджину и узнать, что с этой нерадивой парочкой случилось. — Кхм, — прерывает беседу мистер Ким, и Чонгук вынужденно оборачивается. — Тэхён, ты подумаешь? Чонгук не понимает, о чём говорит отец, растерянно смотрит на Тэхёна. Тот злится. Это видно по глазам. Он помнит это выражение. Что-то похожее видел и сам Чонгук, когда они с Тэхёном пересекались пару раз в начале знакомства. О чем, интересно, был разговор? — Нет. — строго озвучивает позицию Ким-младший. Звучит так уверенно, что даже Чонгук теряется. Отец качает головой и, как-то странно переглядываясь с Шином, разворачивается и покидает палату. Пока Джин не соврал. Отец Тэхёна, действительно, какой-то мутный. Но разве Чонгук может судить? Он совсем не знает эту семью и лишь надеется, что у него обязательно будет шанс познакомиться с ней поближе. Из собственных мыслей вырывает любопытство Тэхёна. — Ты говорил с Шином? О чём? — Да, перекинулись парой фраз, — усмехается Чон, осторожно ведя пальцами по обнаженной ноге вверх. Тэхён замечает это, переводя взгляд на чужую руку, но никак не комментирует. — Ты не расскажешь, да? — Всё верно, я не расскажу, — улыбается Чонгук, чуть ближе наклоняясь к парню и касаясь губами щеки. Он бы, может, позволил себе что-то более откровенное в сторону парня, но присутствие медсестры в палате не располагает к интимному моменту, поэтому Чонгук, довольствуясь малым, просто усаживается на стул около кровати и выжидающе наблюдает за действиями медсестры. Вот-вот должен зайти врач, чтобы провести осмотр ноги Тэхёна и, судя по всему, выписать. Как же хочется увезти его домой.

***

Джин уже битый час пытается дозвониться до полицейского участка в Кванджу, где временно нашли приют Юнги и Чимин. Рано утром Сокджина уже обрадовали новостью о том, что могут отпустить этих двоих под залог. Всё бы ничего, вот только залог в размере двух миллионов вон напрягает. У Юнги таких денег нет. У Чимина, надо полагать, тоже. Джин понятия не имеет, где можно найти такую сумму, а просить Тэхёна совесть не позволяет, тем более, что у того сейчас проблемы финансовые. Он и так жалеет, что рассказал другу о неприятностях в баре. — Ты сегодня ночевал тут что ли? — Голос Ёнсона бодрый и звонкий. Он, разумеется, спал хорошо, не то, что Сокджин. Мужчина снимает пальто, стряхивая с него капли от дождя, и вешает в шкаф. В отличие от сотрудников адвокатского бюро, Ёнсон терпеть не может все эти офисные высотные здания, опенспейсы, переговорки и прочую лабуду. Поэтому после стольких лет работы в конторах он с радостью сбежал из офиса. Сейчас он снимает небольшое помещение на втором этаже двухэтажного домика у одной старушки — по совместительству хозяйки кофейни на первом этаже. Сокджин, набираясь опыта, часто приходит к Ёнсону. И, надо сказать, такой формат работы — в одиночестве без шумных коллег, ему тоже по душе. — Нет, просто приехал рано, плохо спал. — Джин снимает очки, пальцами массируя веки. Голова идёт кругом от таких проблем. — Мне звонили из участка, сказали, что могут отпустить их под залог, но я больше часа не могу дозвониться до отделения, чтобы узнать детали. — Бесполезно, — качает головой Ёнсон, усаживаясь в кресло около окна. — Время видел? У них сейчас какое-нибудь очередное совещание. Лучше сразу поехать туда. Какой залог? — Два миллиона вон. — Два миллиона вон? Боюсь спросить…это за одного? — Ага. Видишь, какие дорогие друзья у меня. Вернее, друг и его прихвост, — хмурится Ким. — Да уж, неплохо. Дай выписку по их делу. Сокджин протягивает своему наставнику пару бумаг из папки, которые они получили вчера вечером из местного управления. Ёнсон внимательно смотрит на документы, глазами бегая по строчкам. — Бред какой-то, если честно. Нет основания для задержания, ещё и залог такой… — Вот именно. Что делать, даже не знаю, — Джин откидывается на спину, тихо шипя от тянущей боли в спине: мышцы затекли от долгого пребывания в одной позе. — Я впервые в растерянности. — Мне в любом случае нужно встречаться с Хан Шином. Давай я займусь спокойно этим вопросом, а ты съездишь в участок и навестишь ребят? — Ты обещаешь держать меня в курсе того, что там этот урод говорит? — Разумеется, Джин. Не переживай, всё наладится. Всё наладится — кажется, самая лживая фраза во всем мире. Однако Джин так хочет сейчас верить этому.

***

Погода мерзкая. Первое, о чем думает Чонгук, когда они с Тэхёном выходят на улицу. До машины Чон везёт Тэ на коляске, любезно предоставленной больницей и, притягивая к себе шатающегося парня, отдаёт больничный кабриолет медсестре. — Ты не замёрз? — Любезно спрашивает у Кима, поправляя непослушные пряди, спадающие на глаза. — Всё хорошо. — Как нога? Болит? — Немного, — не пытается храбриться, — но терпимо. Таблетки делают своё дело. Но я бы предпочел сесть, чем стоять на ветру, — смеётся парень, пытаясь зарыться подбородком в куртку. — Оу, разумеется, — Чонгук открывает дверь со стороны пассажирского сидения и помогает Тэхёну занять удобное положение. К радости Чона, Тэхёна выписали до полудня, а это значит, что добраться до дома они смогут быстро. Дорога и правда пустая, а светофоры, будто чувствуя настрой того, кто сидит сейчас за рулём, загораются зелёным, стоит к ним только приблизиться. Чонгук старается держать среднюю скорость, чтобы Тэхёну было комфортно, но тот, кажется, не обращает внимания, вглядываясь в окно. — Чонгук, мы можем кое-куда заехать? — Куда? — Задаёт вопрос, но уже сам догадывается, что ответит Тэхён. К Юнги, мать его. — Джин сказал, что они в участке, можем туда поехать? Я хочу увидеться с Юнги, — признаётся Тэхён, и это не удивляет Чона. Он лишь вздыхает, крепче сжимая пальцами руль. — Мы туда поедем, только не сегодня. Тебе нужен отдых… — Но Чонгук! Я не смогу просто сидеть дома, пока они оба там, Джин не объяснил мне толком, что случилось. Просто так людей не увозят в отделение полиции. — Давай сделаем так: я отвезу тебя домой, пока ты будешь отдыхать, я всё узнаю, и мы решим, когда ехать, хорошо? — Нет, не хорошо. Если ты не хочешь ехать со мной, скажи, я вызову такси, — Тэхён настроен решительно и уже лезет в карман за мобильным. Чонгук тихо чертыхается под нос, сворачивая с дороги в сторону заправки и останавливая машину. К чему Чонгук ещё не привык, так это к напористости Тэхёна. Если он что-то хочет, то спорить с ним бесполезно. — Ладно, я позвоню Джину, а потом поедем к ним, хорошо? — Выдавливает улыбку, и Тэхёна, кажется, удовлетворяет этот ответ. Чонгук выходит из машины и отходит на пару метров, доставая мобильный телефон и отыскивая в списке контактов номер младшего. — Джин? — Что-то с Тэ? — Моментально напрягаются на другом конце провода. — С ним всё хорошо, мы едем домой. Его выписали. Но он не отстаёт от меня из-за Юнги и Чимина, есть новости? Что там случилось? — Ничего вразумительного. — То есть как это? — Нет основания для задержания. Только какие-то эфемерные запросы Шина. Из плюсов: их не будут долго держать. — А из минусов? — Догадывается, к чему клонит Джин, прерывая его монолог. — Залог в два миллиона вон. За каждого. — Сколько? Это же…они совсем там охренели что ли? — Не говори Тэхёну, ладно? — Ага, сам попробуй не говорить. Он меня умоляет ехать к ним. Мы на заправке недалеко от больницы. И что мне делать? — Езжай, Чонгук, с ним спорить бесполезно. — Но у него ведь нога. — Вот именно. У него нога. Он же не пешком пойдет. Довези его. Поверь, он слишком настойчивый и замучает тебя раньше времени, если ты не сделаешь так, как он просит. В крайнем случае, он вызовет такси и уедет сам. Кстати, проверь, он ещё так не сделал? — звонко хихикает Джин, пугая предположением Чонгука. Тот хмурится, резко разворачиваясь и наклоняясь, чтобы рассмотреть автомобиль. Чувство облегчения ещё никогда не было столь приятным: Тэхён сидит, облокотившись на спинку кресла и, видимо, смотрит что-то в телефоне. — Он тут, — выдыхает Чонгук. — Вот и славно. Мне тоже надо поехать в участок. Ёнсон обещал встретиться с Шином, поэтому на мне Юнги и Чимин. Как раз и встретимся там. — Чудное место для встречи, — смеётся Чонгук, потирая висок. — Надеюсь, мы быстро решим этот вопрос. Я поеду, Чон, жду вас на месте. — До встречи, — Чонгук сбрасывает звонок, вздыхая. Он возвращается в машину и тут же ловит на себе заинтересованный взгляд Тэхёна. Ничего не спрячется от его любопытных глаз. — Может быть, всё-таки сначала домой? Отдохнёшь, а потом… — Любезно предлагает Чонгук, не прекращая попыток переубедить Тэхёна. — Спасибо за заботу, но нет. Сначала поедем, а потом отдохнём, — улыбается Ким. — Мне тебя не переубедить, да? — Как же ты догадался, Чонгук? — Кое-кто настоятельно рекомендовал послушать тебя. — Этот кое-кто нравоучениями не засыпал? — Смеётся Тэхён, дотягиваясь рукой до щеки Чона и поворачивая его в свою сторону. — Думаю, мне ещё предстоит выслушать много нравоучений от твоего друга. Но вот тебе, — Чонгук облизывает губы и улыбается в ответ, — тоже прилетят нравоучения. Как только мы вернёмся домой.

***

Юнги сидит на жесткой узкой скамейке, прислонившись к холодной стене. Мышцы неприятно затекают. Но здесь не так много вариантов, чтобы чувствовать себя комфортно. Мин в принципе не любит проводить ночь в чужом доме, так что полицейский участок — настоящее испытание на прочность. Он бросает взгляд на спящего Чимина, которому удалось всё-таки уснуть под утро, когда за маленьким окошком начало светать. Шорохи за решёткой заставляют его проснуться и сонными опухшими глазами уставиться на Юнги. — Я уснул…прости. — Не самое удобное место для сна, знаю, — вздыхает Юнги, протягивая руку Чимину. Тот достает свою из-под куртки, которой его любезно накрыл Мин, и протягивает в ответ. — У тебя руки ледяные, — возмущается шепотом Чимин, скидывая с себя куртку и хмуря брови. Сонный он такой забавный. — Всё нормально. Я сижу без движения уже много часов, кровь в жилах стынет, — пытается пошутить Юнги. Чимина это, правда, не веселит. И в отличие от спокойного Юнги, он нервничает. Мин тянет его за обе руки к себе. По-хозяйски обнимает за спину, заставляя уткнуться в шею. Чимин не сопротивляется, лишь прикрывает глаза и обвивает руками, цепляясь пальцами за толстовку. — Умилительная картина, — прерывает эту идиллию лучший друг. Джин в привычной манере поправляет очки. — Рад тебя видеть, — кивает Юнги, и Чимин отстраняется, всё ещё чувствуя неловкость, проявляя чувства на людях. Сокджин молча наблюдает за тем, как дежурный отделения открывает камеру, запертую на несколько замков, словно тут сидят опасные преступники, и выпускает парней. — И я рад тебя видеть, — протягивает руку, а почувствовав в своей ледяные пальцы, сжимает их и тянет на себя Юнги. Тот невнятно бубнит, на что Джин лишь усмехается. Он знает, что друг не очень любит тактильные контакты. Поправочка: не со всеми любит. Но что-то с Чимином минутой назад он был более сговорчивым. Их всех проводят в комнату переговоров или свиданий. Никто не вдаётся в подробности. И она, по мнению Юнги, куда лучше, чем затхлая камера с неудобными скамейками. — Короче, расклад такой, — начинает сразу Сокджин, закатывая рукава рубашки и доставая из сумки папку с документами. — По бару всё чисто. — Я за это даже не переживал, — хмыкает Юнги, скрещивая руки на груди и стекая по стулу вниз. Спинки мягкие, но всё равно видно, что мебель тут второсортная и самая дешёвая. — Предъявить вам нечего. Вот только… — Только что? — Вклинивается в разговор Чимин, кутаясь в куртку Юнги. — Только Шин умеет поднасрать, вам ли не знать, — возмущается Сокджин, чуть тише произнося фразу и опираясь обеими руками о стол. — Вы сможете выйти под залог. — Под залог? С чего это? — Чувствует подвох Юнги, — если ты говоришь, что у полиции ничего на нас нет, то откуда взяться залогу? И о какой сумме речь? — О сумме в два миллиона вон… В комнате воцаряется молчание, Юнги переглядывается с Сокджином, и тот едва заметно качает головой. Это не шутка. Они и правда хотят такую сумму. И за что? Просто за то, что одному богатенькому уроду вздумалось убрать со своего пути всех? — Он в своем уме? — Кажется, что нет, Юнги. — Вздыхает Джин, зачесывая пальцами волосы назад. Они снова молчат, обдумывая варианты дальнейших действий. Но при любом раскладе им нужны деньги. Им нужно много денег, чтобы просто выйти отсюда, а не прозябать в грязной холодной камере, непонятно по какой причине. Юнги встаёт со своего места, отталкивая стул от себя, и тот с грохотом отлетает к стене, ударяясь о неё и эхом разнося по комнате шум. Он расхаживает туда-сюда, засунув руки в карманы. Его трясёт и, кажется, уже не от холода. — Блядь! — Всё-таки не выдерживает Мин, ударяя ногой по несчастному стулу, заставляя тот и вовсе упасть на пол. — Эй, тише, — Чимин тут же оказывается рядом, осторожно удерживая парня за локоть. Он кладет свободную руку на щеку, заставляя Юнги посмотреть на себя, — успокойся, хорошо? Мы что-нибудь придумаем. Эта фраза звучит также неправдоподобно как и «всё будет хорошо». Мы что-нибудь придумаем — значит, мы вместе разберемся с этим. Но как Чимин планирует разбираться с этим вместе, когда они оба заперты? — Я тебя вообще просил не приходить, и что ты сделал? Ты меня послушал, м? — Юнги, — Джин встаёт с места и обходит стол. Ему знакома эта интонация. Однажды и Тэхёну досталось от миролюбивого Юнги за свои выходки. — Сбавь обороты, — осторожно просит друг, укладывая руку на плече. — Я не ругаюсь, если ты переживаешь об этом, — дергает плечом, сбрасывая руку, и отстраняется от Чимина. — Но тебе стоило прислушаться. — Я не думал, что будет вот так. — В следующий раз… — Следующего раза не будет, — перебивает Сокджин. — Нам просто нужен залог, а дальше мы разберемся. Давайте подумаем, как… Договорить ему не дает шум открывающейся двери. Здесь, видимо, совсем не беспокоятся о госимуществе. Дверные петли не смазывали сто лет, потому дверь, распахиваясь, звучит как расстроенная виолончель. — Тэхён? — Только и успевает задать вопрос Юнги, удивленно уставившись на друга. Тот расплывается в улыбке, будто они не в полицейском участке, а на празднике. Тэхён делает пару неуверенных шагов, хромая, и Юнги, видя это, направляется к нему, напрочь позабыв, о чем они спорили минутой ранее. Он буквально подхватывает друга, когда тот обвивает его шею, прижимая к себе и зарываясь носом в волосы. — Я соскучился по тебе, — говорит шепотом, чтобы мог услышать только Мин. Такой интимный момент на глазах у всех вызывает стаю мурашек. Юнги тяжело дышит, прикрывая глаза и вдыхая знакомый едва уловимый аромат чужого одеколона. — Тебе не стоило приходить. Твоя нога. — Всё с ней хорошо, Юнги-а, — тянет как кот гласные, крепче сжимая в своих объятиях друга. Юнги впервые жарко за долгое время, словно его поставили под палящие лучи летнего солнца. Тэхён, как настоящий ураган, появляется неожиданно, будоража всё вокруг, не давая опомниться. Он хаотично перебирает пальцами отросшие волосы, заставляя чуть ли не мурлыкать Юнги от удовольствия. Как же хорошо, что Чимин не видит такие мелкие детали. — Нам стоит поздороваться также? — Язвит Чонгук, не в силах оторвать взгляд от столь теплого приветствия. Он теперь ещё больше не любит Мина. Что ещё за дружба? — Очень смешно, — шепотом говорит Чимин, но все же не сопротивляется, когда Чонгук зовет его к себе и обнимает. Не так, конечно, как эти двое перед его глазами. — У меня к тебе есть пару вопросов, — Чонгук сразу вспоминает переписку, которую ему успел показать Шин, и видит в глаза Чимина страх. Неужели всё именно так? — Что за дела тут? — Не в силах наблюдать за такими тесными объятиями этих двоих, Чонгук пытается отвлечь внимание, и Тэхён вынужден расцепить руки, отстраняясь от Юнги. — Залог в два миллиона вон, — выдает Чимин, и Юнги чертыхается. Все знают о его больной теме, связанной с деньгами. — Два миллиона вон? Это что? Это за. — За одного, — любезно поясняет Джин, возвращаясь на место и усаживаясь на стул. — С чего это? — Ни с чего. С того, что это Шин. — Пожимает Ким. — Вспомни, сколько дел из воздуха он создал? — Ладно, — успокаивает себя Тэхён, — два миллиона вон…получается, четыре, это не так много. — Не так много? — Переспрашивает Чимин, внимательно наблюдая за Кимом и пытаясь игнорировать то, что Юнги держит его за руку. — С кем нужно решать этот вопрос? Начальник отделения? — Здесь есть реквизиты по переводу, вот, — Джин протягивает документы другу. — Тэхён, но четыре миллиона, у тебя ведь сейчас… — чуть тише произносит Джин, но Тэхён игнорирует его, изучая документ. Он отпускает руку Юнги, доставая телефон из кармана и отыскивая приложение мобильного банка. — Это вообще не проблема, — перебивает Сокджина, не отрываясь от экрана телефона, — надо было сразу сказать мне. — Тэхён, — осторожно зовет Юнги, но получает предсказуемый игнор. Он вздыхает, наблюдая как Тэхён уже вбивает в нужное поле реквизиты с листа. — Тэхён, нет, — Юнги резко выхватывает телефон из рук друга. — Ты этого не сделаешь. — Ох, началось, — вздыхает Сокджин, скрещивая руки на груди, — что стоите? — Обращается к Чону с Паком, — присаживайтесь, это представление надолго. — Ничего ты не переведёшь, Тэ. Думаешь, я не знаю о твоих проблемах? — Чуть тише говорит Юнги, всё ещё сжимая в руке чужой телефон и подходя ближе. — А думаешь, я не знаю о твоих? Отдай мне телефон, Юнги. Ты же не хочешь подраться, — серьезно предупреждает друг, протягивая руку. — Ты серьёзно? — Абсолютно. Можешь возмущаться сколько угодно. Когда выйдешь отсюда. — Я не могу этого допустить, — всё ещё сопротивляется Юнги. — Что, гордость мешает принять мою помощь? За кого ты меня принимаешь? — Шипит Тэхён, сокращая расстояние между ними. Должно быть со стороны это выглядит странно, но ему сейчас плевать. Юнги никогда не позволяет себе помочь. Постоянно справляется сам. Но разве друзья не даны друг другу для этого? — Тебе самому нужна помощь, Тэ. — Вот именно, блядь, включи свою голову, — осторожно касается указательным пальцем чужого виска, — мне нужна помощь, а ты тут. — Нам не стоит вмешиваться? — Шепотом спрашивает Чимин, наблюдая за разборками друзей и чувствуя себя не в своей тарелке. — Нет, поверь, это ещё мирное решение вопроса. — Сокджин теряет интерес к выяснению отношений, листая ленту новостей в телефоне. — Мирное решение вопроса? Джин, ты уверен, что не морочишь нам голову про их отношения? — Хмурится Чонгук, отмечая, что оба стоят непозволительно близко друг к другу. Ким отрывается от телефона, блокируя и убирая его в карман. Он скептически осматривает парочку друзей и вздыхает. Ну, да. Друзья. — Слушайте, вам обоим придётся с этим смириться. Понимаете, они…очень близки. Как братья, — добавляет, чтобы смягчить свое объяснение. — Ну, да, близнецы прямо, не разлей вода, — язвит Чонгук, бросая в сторону гневный взгляд, но он остается без внимания, потому что Тэхён полностью поглощен выяснением отношений с Юнги. — Я понимаю как это выглядит со стороны, но они такими были всегда. — Юнги всегда будет его любить, — выносит вердикт Чимин, не отрывая взгляда от парочки в углу. — Не накручивайте себя, ладно? Они давно решили все свои вопросы. И, насколько я понимаю, вы все уже прошли стадию поцелуйчиков в парке. Так что не стоит ревновать и заниматься самобичеванием. — Интересно, Джин, что бы ты сказал, что бы твоя Сона вот так по углам при тебе обнималась с каким-нибудь другим парнем. — Это не то же самое, — хмурится Ким. — Разумеется, — недовольно выплевывает Чон, поворачивая голову в сторону. Очень хочется прекратить этот спор, но он дает себе несколько минут, чтобы просто успокоиться. — Мне кажется, — продолжает Тэхён, — мы с тобой уже прошли это дерьмо. Сколько можно избегать моей помощи? Хватит строить из себя альфача, которому всё под силу, — вырывает из чужой хватки свой телефон, поворачиваясь спиной к Юнги. Ничего не остается, как просто смириться. — Ты ведь знаешь, что я не люблю это, — спокойно произносит Мин, запуская пальцы в чужие волосы, заставляя на секунду Тэхёна отвлечься от своих намерений. Это маленькое движение заставляет Кима расслабиться. Секунду назад он злился, а сейчас спокоен и расслаблен. Юнги умеет найти правильные слова. Или действия. — Знаю. Но тебе тоже иногда нужна помощь. Можешь не принимать её ни от кого другого, но от меня обязан, — небрежно бросает Тэхен. В его словах слышится обида, и Юнги едва заметно для окружающих улыбается, поворачивая голову в другую сторону. Он не мешает Тэхёну, а лишь заглядывает за плечо, наблюдая, как тот ловко переводит крупную сумму денег и закрывает приложение. — Хочешь, чтобы я всю жизнь был в долгу? — По-доброму шутит Юнги и ловит хитрый взгляд Тэхёна. — Да, как ты догадался? Хочу, чтобы ты всю жизнь был в поле моего зрения. И никуда не смел пропадать. — Так, ну, хватит, это уже слишком, — не выдерживает Чонгук, подскакивая с места и подлетая к парочке неразлучных друзей. — Ваши милования слишком долгие, — старается держать себя в руках, хотя внутри всё кипит от ярости. Чонгук обходит Юнги и одергивает его руку от чужой макушки. Юнги не произносит ничего, но выражение лица явно говорит о том, что делать этого не стоило. — Что, не нравится? Так мне, знаешь ли, тоже. Держи себя в руках, — подходит ближе, чем следовало бы, заставляя Тэхёна отступить назад. — Чонгук, Чонгук, перестань, — доносится откуда-то сбоку, и Тэхён аккуратно пытается оттащить своего парня от Юнги. — Чья бы корова мычала. — Усмехается Мин, задирая подбородок. — Хочешь мне что-то сказать? — Как тебе такое, м? — Выплевывает почти в лицо Чон, одёргивая руку Тэхёна, и в два шага обходит стол, вытягивая с места Чимина, обвивая его и бесцеремонно укладывая руку на заднице. — Чонгук, ты спятил? — Возмущается Пак, пытаясь оттолкнуть от себя бывшего. — А в чём дело? Я просто приветствую своего хорошего, можно сказать, лучшего друга. — Руки убрал от него, — предупреждает Юнги, перед тем, как медленно доходит до Чимина и гипнотизирует чужие пальцы, сминающие ягодицы. — Ого, а чего ты так нервничаешь, Мин? Ты что-то руки от моего парня убирать не спешил. — Ты хочешь мне что-то сказать? — Юнги подходит вплотную, хватая Чонгука за ворот кофты, заставляя тем самым убрать ненавистные руки с пятой точки Чимина. — Детский сад, — вздыхает Джин, наблюдая со своего места и даже не шелохнувшись. Словесная перепалка перетекает в потасовку, и это уже не выглядит безобидно. Тэхён и Чимин на всякий случай отходит подальше от зоны боевых действий, переглядываясь. Здесь должен быть хотя бы один человек, который разведет этих двоих по сторонам. Да-да, тот самый рефери. Джин делает глубокий вдох, вставая с места и резко ударяет ладонями по столу. Шум заставляет двоих замереть на месте. — Разошлись по углам! — Действует на удивление сразу, и оба взъерошенных парня кидают друг на друга недобрые взгляды, но все же расходятся по разные стороны. — Что за…., — Джин по-прежнему остаётся верен себе и не хочет скатываться до уровня матерщинника последнего уровня, хотя ему есть, что сказать этим двоим. — Мы находимся в участке, если вы забыли, и мы здесь не для того, чтобы вы мерились пиписьками вашими, — хмурится шатен, поправляя очки. Он себя и правда чувствует старшим братом. Будто у него и без этих двоих проблем нет. — Если я ещё раз увижу, что вы двое, — тычет пальцем поочередно в Чонгука и Юнги, — хотя бы смотрите друг на друга как-то не так, я вам обоим всыплю, вам ясно? На самом деле Джин ещё ни разу не был замечен в драке, да и никогда не отличался особым интересом к тому, чтобы помахать кулаками. Но сейчас, кажется, говорит на полном серьезе. Ответ он так и не дожидается, так как беседу прерывает дежурный полицейский. — Кто здесь Ким Сокджин? Мне отдали документы, и мы получили залог, так что можем отпустить вас. — О, чудесная новость, — натягивает на лицо улыбку Сокджин. Наконец-то они смогут покинуть этот зверинец. До свободы остаётся каких-то пара минут. Юнги и Чимина заставляют поставить пару подписей в документах, которые предварительно читает Джин Пока Юнги и Чимин выслушивают лекцию о правильном поведении в местах общего пользования от полицейского, Джин помогает Тэхёну выйти на улицу. А Чонгук мрачной тенью следует за ними. — Как твоя нога? — Всё нормально, но я так ждал, что вы зайдёте, и начал нервничать, когда второй день подряд приходил только Чонгук. — Я думал, ты будешь радоваться такому раскладу. — Так я и радовался, но я беспокоился о Вас. Тем более…тут отец приходил. — Да ну? И что? — Ничего хорошего. С утра навестил меня вместе с Шином. Они теперь, видимо, не разлей вода, ходят парочкой. Отец уговаривал меня поехать на лечение в Европу, якобы, Шин туда поедет в командировку, и мне нужно с ним. — Скатертью дорога. Когда он уедет? — Отец сказал, что он поедет только со мной, — недовольно выдаёт Тэхён, кутаясь в бесформенную куртку. — Откуда у тебя деньги? — Вспоминает Джин. — Мать как-то перевела. Сказала, что на первое время хватит. Но Юнги они нужнее. — Ещё бы, — качает головой Сокджин, загадочно улыбаясь. — Это же Юнги. — Брось, если бы на его месте был ты, я бы сделал то же самое. — Да я знаю, Тэ, расслабься. — Мне надо встретиться с Шином. — Ты сдурел? Зачем? — Он перешёл границы дозволенного. Я ему Юнги не прощу. — То есть до этого всё было нормально? Тэхён, не надо, я тебя прошу. Что ты хочешь узнать у него? — Узнать у кого? — Перебивает Юнги, выходя на улицу. Сокджин оборачивается, встречая новоиспеченных друзей на свободе. — У Шина. Он решил с ним пообщаться. — Что? Ни за что, — снова этот требовательный тон, и Тэхён лишь закатывает глаза. — Давайте все успокоимся, у меня предложение. Тут недалеко кафешка есть, — Чимин кидает короткий взгляд на Чона. Не стоит упоминать о том, что это место значит для них обоих, — мне нужно вам всем кое-что сказать. — Надеюсь, это то, о чём я думаю, — Чонгук хмурится, подозрительно наблюдая за Чимином.

***

— Стоило рассказать тебе сразу, как я сам об этом узнал, прости, Тэхён, — нарушает молчание Чимин. — И что бы это изменило? — Усмехается Ким, шмыгая носом. — Мне всё равно, честно. Это было давно. Глупо предполагать, что я буду винить кого-то в том происшествии. Из всего универа я сцепился с тобой, и вот к чему это привело. Это судьба, не иначе. — Да уж, — пожимает плечами Чимин. — Я тоже не мог представить. Знаешь, все эти детские присказки, что всё тайное всегда становится явным… я не придавал этому значения. Сейчас понимаю, сколько проблем это может навлечь. Тэхён дёргает ногой под столом, прокручивая в руках стаканчик с горячим чаем. — Ты правда не злишься? — За что? За события десятилетней давности? И как вообще я могу это делать, когда, фактически, ты не знал. Забыли, ладно? Чимин всё ещё не уверен в том, что Тэхён говорит это серьёзно, и Ким вздыхает, наклоняясь через весь стол и протягивая Чимину руку. — Мир, — не задаёт вопрос, а утверждает. Чимин снова мнётся, но видя уверенность в парне напротив, протягивает свою руку в ответ. — Спасибо. — Мне тоже следует извиниться. За своё дерьмовое поведение. Про университетский чат и всё такое. — Да, ты на редкость неприятным персонажем показался, — смеётся Чимин, и Тэхён подхватывает его настрой. — Очень здорово, что мы выяснили все эти детали, и теперь сидим тут как сладкие парочки, попивая кофе, — усмехается Чон, поднимая стаканчик с кофе. — Давайте всё же о наболевшем? И попробуем решить эту проблему. — И как же? — Не будешь рассказывать своему обожаемому Юнги о том, кто тебя сегодня навещал? — Ну, да, я же тут просто так сижу, как декоративный элемент, — пытается язвить Джин, — обычный красавчик, ничего больше. Меня можете не посвящать… — О чем рассказать? — Тут же пробуждается Юнги, игнорируя Джина. — Не кипятись, Джинни, я тебе уже рассказал. Отец с Шином приходили в клинику. — Что им надо было? — На удивление, Шин мне ни слова не сказал, зато отец…как обычно. Буквально умолял меня поехать в клинику на лечение, взяв с собой Шина. — Это абсурдное предложение, — качает головой Чимин, слизывая с губ пенку от капучино. — Именно, ты его прекрасно знаешь. — Он кое-что сказал мне в баре. — И что же? — Я не думаю, Тэхён, что это уместно говорить здесь, — тушуется парень, когда на него смотрит несколько пар заинтересованных глаз. — Как раз очень даже уместно, — настаивает Чонгук. — Что он хотел? — У Шина, кажется, есть пунктик на… — На? — Не унимается Чонгук. — На чистоте… — Чистоте? — Глупо повторяет Чон, не понимая смысл сказанного. — Невинности и… — Зачем он обсуждал это с тобой? — Осторожно спрашивает Юнги, прекрасно понимая, в отличие от Чонгука, что пытается сказать Чимин. — Он думает, я специально переспал с тобой, чтобы не помогать ему в дальнейшем. Пытался побольнее меня уколоть. Думает, наверное, что я стану мстить Тэхёну. — Что значит «не помогать»? Как часто ты это делал? — Давит вопросами Чон, цепляясь к словам. — Эй, сбавь обороты, — встревает Джин, опуская ладонь на плечо Чона. — Я просто спросил. Зачем нужно было это делать? — Я пытался спасти наши с тобой отношения, если вдруг ты забыл, — повышает голос Чимин. — Достаточно было просто не врать в них. — Неужели? А ты такой белый и пушистый был, посмотрите на него. После первого сообщения Тэхёна только о нём и думал. Что? Что ты так смотришь? Скажи ещё, что это не так. Скажи, что между вами ничего не было, ну? Пауза между ними затягивается, но никто не решается прервать молчание, пока Чон не начинает глухо смеяться. — Скажу. Только после того, как ты скажешь, что у тебя с ним в баре ничего не было, — кивает в сторону Юнги, и тот заметно напрягается, перехватывая обеспокоенный взгляд Тэхёна. — В баре? Когда я был у тебя дома?.. — Тэхён, послушай. — Так, послушайте все, — Сокджин в очередной раз перехватывает инициативу, — у нас когда-нибудь будет мир? Или мне придётся постоянно теперь вас разнимать, будь то словесный бой или драка? Я хочу, чтобы мы сейчас здесь решили все эти недосказанности. Ну, кто начнет? Он обводит поочередно всех строгим взглядом и усмехается, когда каждый из друзей отводит глаза в сторону. — Чудесно, тогда начнём с самого бойкого тут. Чонгук, тебе слово. — Здравствуйте, я Чонгук, и я алкоголик, — язвит парень, за что получает несильную оплеуху от Сокджина. — Перестань идиотничать! — Ну ты и нахал! Ты младше меня, а ведёшь себя, как… — Посмотри лучше на себя. Я как будто сейчас со старшеклассниками сижу. Не переводи тему. — Мне нечего сказать, — не желает делиться проблемами, но глядя на то, как внимательно следит за ним Ким-старший, всё-таки сдаётся, — хорошо, я был зол первое время. На себя. Я не думал, что мне кто-то понравится. Чимин, — поворачивается в его сторону, — прости, ладно? — Как давно это началось? — Ты ведь и сам только что всё сказал. — То есть…практически сразу. — Выносит вердикт Чимин, складывая руки на груди. — Когда вы переспали? — Это уже слишком, тебе не кажется? — Почему? У нас тут день откровений. Меня не задевает это, я спокойно пе… — Чимин, — перебивает парня голос сбоку, а пальцы накрывает чужая рука. Пак переводит взгляд на лицо обладателя этой руки. — без подробностей. — Ты серьезно? — Полушёпотом спрашивает парень, но не получает ответ. Он несколько секунд смотрит на Юнги, а после, выхватывая ладонь, вскакивает с места и выходит на улицу. Юнги подрывается следом, но Тэхён останавливает его. — Нет, останься. Юнги, останься, — Тэхён говорит тихо, чтобы его слышал только друг, он аккуратно касается напряженной груди, поглаживая пальцами, будто это способно успокоить. — Я поговорю с ним. И Юнги верит ему, тяжело вздыхая, опускаясь обратно на место и гипнотизируя входную дверь, за которой скрывается Тэхён. — Вы, двое, — пользуется случаем Джин, засучивая рукава и делая глоток из стаканчика, — решите этот вопрос человеческим способом, а не взаимными упреками. Ты говорил с Чимином после расставания? — Говорил, но не так, как ты думаешь. — Отлично, тебе есть, к чему стремиться. Восполни эти пробелы. — Ну, уж нет, — противится Юнги, — не бывать этому. — С каких пор ты вообще стал таким собственником? — Возмущается Джин, осматривая Юнги. — Ещё и осмелел так. — Я тебя сейчас тресну. — Посмотрите, какой грозный Мин Юнги. Лучше направь энергию в мирное русло и поговори с Тэхёном. Поговори, Юнги. Надеюсь, ты понимаешь, что подразумевается под разговором. Чонгук внимательно следит за переглядыванием двух друзей, хмурясь и накручивая себя. Возможно, он и правда слишком большой собственник. Но он ведь собственными глазами видит слишком тесное общение Тэхёна и Юнги. — Только через мой труп. Видел я уже, как они разговаривают. — Что-то не нравится? Тебя тут никто не держит, — усмехается Юнги, довольствуясь ревностью Чонгука, которая так не вовремя его охватила. — Всё, мой лимит энергии исчерпан. В жопу вас и ваши разборки, — вздыхает Ким, вставая и надевая пальто, укутываясь шарфом. — Разбирайтесь сами. Я домой. Надеюсь, вы не поубиваете друг друга, а даже если и так, то…значит, судьба.

***

Улица окутывает Чимина холодным ветром, и он, жмурясь от порывистого ветра обвивает себя руками. Тело покрывается мурашками, и ему, конечно не хватает куртки, о которой он забыл, выбегая из кафе. Он спускается по лестнице, заворачивая за угол и достает из кармана пачку сигарет. Какая теперь разница, что скажут люди и о чем подумают друзья? Он дрожащими пальцами подносит сигарету к губам, зажимая фильтр, поджигает и затягивается, впуская в легкие никотин. — Ты решил заболеть? — Тэхён накидывает куртку на плечи и спешит натянуть на голову капюшон. — Я был не прав, когда заварил всю эту кашу. Но я не думал о последствиях. — Тебе не стоит винить себя. То, что ты провокатор, не делает тебя плохим человеком. Если бы Чонгук не хотел, навряд ли он бы поддался. У нас было много подобных случаев, когда его пытались соблазнить в мужской раздевалке, на закрытой вечеринке, на студенческих дискотеках. — Чимин смеётся, выпуская тонкую струйку дыма и глядя под ноги. — И никому не удавалось это сделать. До тебя, Тэхён. Я волновался не просто так. Я ведь сразу понял, что это не просто так. — О чем ты? — Когда в чате он начал ругаться с тобой, я понял, что он слишком слаб перед тобой. Возможно, он тогда сам ещё не понимал. Для него ведь репутация — это всё. Это его билет в беззаботное будущее. Вспомни, какая волна поднялась, когда вы начали в чате ругаться? Каждый день я ходил по университету, и от каждого слушал о ваших разборках. Для Чонгука такое поведение недопустимо. Он себе на горло готов наступить, лишь бы только не выносить сор из избы. А тут ты. И ссора с тобой у всех на виду. Просто представь: пришёл какой-то новый мальчишка, который смог вывести из себя знаменитого Чон Чонгука. Это безумие. — Прости, — только и может выговорить Тэхён. — Это, наверное, действительно, судьба. И самое дерьмовое то, что я стал сближаться с Юнги. Знаешь что? — М? — Я узнал одну любопытную деталь, что он, оказывается, тоже без ума от тебя. И тогда я подумал — почему все парни, которые мне нравятся, которые, действительно, являются хорошими людьми… почему все любят этого блядского Ким Тэхёна? Чимин грустно смеётся прикусывая губу. — Юнги мой лучший друг, — тихо говорит Тэхён. — Тэ, я так был зол на тебя. Но у меня нет такого права. И я не могу требовать от Юнги безмерной любви. Я знаю, что когда мы вместе, он не думает о тебе. Мне хочется в это верить. Но я точно знаю, что это безумие, которое накрыло Чонгука, в равной степени управляет Юнги. И сейчас, стоя рядом со мной, посмотри мне в глаза и скажи, что между вами ничего не было? Тэхён молчит, прислушиваясь к шуму ветра и ощущая биение сердца. Кончики ушей краснеют, и Тэхён лишь мысленно благодарит себя за то, что натянул капюшон. — Чонгука, возможно, ты сможешь обмануть, хотя и он не слепой. Но я буквально ощущаю между вами это…это странное взаимодействие. Так не дружат, Тэхён. Сердце бьется сильнее, и алый румянец на щеках не скроешь от чужих, которые так пристально следят за мимикой. Ким поворачивает голову, сталкиваясь со взглядом Чимина. От него и правда не ждут ответ. На лице написано всё и даже больше. Вот так просто можно снять маску с Тэхёна? Так просто рассмотреть его неприкрытые чувства? — Я не Чон, и, слава богу, я не вспыльчивый. — Продолжает Чимин. — Ты можешь думать обо мне, что угодно. Но если ты действительно любишь Юнги, если ты по-настоящему такой хороший и заботливый друг, ты не будешь играть на его чувствах. И не будешь испытывать его на прочность. Я говорю тебе об этом сейчас: просто так своё не отдам и не позволю манипулировать чувствами, даже если ты находишься в кругу привилегированных. Я надеюсь, ты меня правильно понимаешь? Тэхён молчит, не в силах ответить, лишь кивает, засовывая руки в карманы. Он пытается размеренно дышать, чтобы успокоить бешеное сердце. — Я поехал домой, — словно из ниоткуда вырывается голос Джина, — разбирайтесь с вашими…а что с вами? — Всё нормально, — спешит ответить Чимин, выкидывая сигарету под ноги и туша окурок об асфальт. — Тэхён? — Всё хорошо, — на одном дыхании произносит Ким и, не глядя на друга, возвращается в кафе. Чимин следует за ним.

***

— Если честно, у меня уже нет сил выяснять с тобой отношения, — смеётся Чонгук, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — Так не выясняй. — Ты считаешь, что то, что я увидел, это нормально? — Ты о чём? — Юнги хмурится, действительно не понимая намёков Чонгук. Мало ли, что ему там могло показаться? — О том, как вы здоровались с Тэхёном в полиции. — И что тебя так расстроило? — Окей, я могу понять, что он так любит тактильность. Но твои прикосновения…тебе не кажется, что это лишнее? — Пытается как можно спокойнее объяснить свою позицию Чонгук. — Слушай, мы с ним дружим не один год. У нас, как сказал бы Джин, свой язык общения. За ним не стоит то, о чём ты думаешь. — Что между вами было? — В лоб спрашивает Чон, не сводя с Юнги глаз. — Ничего. — Что-то я сильно сомневаюсь в этом. — Твои сомнения — не моя проблема, — довольно спокойно отвечает Мин. — Ладно, — смеётся Чонгук, — не хочешь говорить, не надо, но… — Если хочешь что-то узнать, поговори с Тэхёном. — То есть всё-таки мне есть, что узнавать? — Ты придираешься к словам. Я говорю лишь о том, что не стоит спрашивать про Тэхёна у всех вокруг. Хочешь что-то знать? Спроси его лично. То, что мы близкие друзья, не означает, что он всем делится со мной. — Вот в это никогда не поверю. — Тогда у тебя проблемы. О вас я узнал вообще случайно, и не от Тэхёна. На лице Чонгука на миг вырисовывается выражение недоверия. Но Юнги спокоен как скала. Не врёт, видимо. Они гипнотизируют друг друга минуту, пока в кафе не возвращаются Тэхён и Чимин, переглядываясь и снимая куртки. — Всё в порядке? — Тэхён смотрит сначала на Чонгука, а после на Юнги. — Да, детка, — выделяет последнее слово, отчего Тэхён покрывается румянцем и бросает короткий взгляд на Юнги. Тот, к ужасу Кима, все слышит, но сидит совершенно спокойно, наблюдая за другом. — Что за… Чонгук, — шипит Ким, натягивая на пальцы безразмерную кофту и обвивая пальцами стаканчик с чаем. — Давайте, правда, без вот этого, — вздыхает Чимин, — Джин прав, мы не договоримся, если будем постоянно цепляться друг к другу или пытаться задеть. Кажется, хотя бы одному из них удаётся перехватить жезл благоразумия. Джин бы оценил. — Шин просто так не отстанет. — Навряд ли он будет трогать тебя, — предполагает Юнги, обращаясь к Чимину. — Да и меня теперь тоже. Завтра я пойду в бар и разведаю обстановку. — Я с тобой. — Нет, ты туда не сунешься пока. Чимин, я серьезно. Ты обещал. — Хорошо, — не хотя соглашается парень. — В чем ещё могут быть промашки? Слабые места? Если Шин опустился до бара и меня, значит, ему больше нечем крыть. — Судя по всему, — пожимает плечами Тэхён. — Если только не считать, что слабое место — это я сам. — Чонгук? — Зовёт Юнги. — У меня нет слабых мест. — А как же игра? — Осторожно интересуется Чимин. — Да бросьте, вы серьезно? Игра — это соревнование на уровне госучреждения. Вы ведь знаете, кто и как организовывает их? Он сюда не полезет. — Он может сделать так, чтобы тебя отстранили. — Интересно, каким образом, Чим? Подкинет мне наркотики в шкафчик? — Шутит Чонгук, но тут же меняется в лице, когда видит Чимина, — прости, глупая шутка. — Нам, как бы глупо это ни звучало, надо таки держаться вместе. И избегать секретов, — предлагает Чимин. — Предлагаю собираться каждую пятницу в нашем анонимном клубе и рассказывать друг другу всё сокровенное, — снова шутит Чонгук. — Это не смешно, — встаёт на сторону Пака Тэхён, и Чонгук тут же перестает смеяться. — Чимин, ты сказал, что он слишком озабочен отношениями со мной и моей…ммм… девственностью? — Что ты задумал? — Может, мне просто стоит поговорить с ним и рассказать правду? Он ведь не верит. — И как ты планируешь доказать ему? — Интересуется Чимин, подпирая щеку рукой — Мне всё равно, как это сделать, да хоть ко врачу вместе сходить, чтобы показать ему чёртову справку. — Нет, исключено, — тут же заводится Чонгук. — И тут я с ним согласен, — скептически произносит Юнги. — Никакого общения с ним. — Давай условимся: если появляются новые факты, мы друг с другом делимся, раз уж мы все в этой лодке. Ты же, — указывает пальцем на Тэхёна, — даже не посмотришь в его сторону. Я спокойно отыграю матч, внимание с меня сместится куда-нибудь ещё, а дальше будем смотреть по ситуации. Идёт? Они сидят в кафе ещё какое-то время, пока за окном не начинает темнеть, а в городе загораться разноцветные фонари. Чимин и Тэхён, кажется, к концу вечера расслабляются и забывают о том коротком разговоре на улице. Или просто делают вид, что забывают. Они успевают перепробовать почти все десерты, и даже договариваются о совместном кулинарном вечере. Чонгуку и Юнги остаётся тихо охреневать от такой быстро зарождающейся дружбы. Они точно не готовы к совместным посиделкам. Из кафе они вываливаются парочками, но не такими, как хотелось бы: Чимин уводит вперед Тэхёна, помогая ему спуститься по лестнице. — Отличный расклад, — произносит Юнги, засовывая руки в карманы куртки. Чонгук оборачивается, наблюдая за ним и пытаясь понять, о чём речь. Юнги почти всё время молчал, прокручивая в голове план Чонгука. Как бы там ни было, в его словах есть здравое зерно. Вот только… — если только ты уверен, что у тебя нет слабых мест. — У меня нет слабых мест. В отличие от тебя, — усмехается Чон, бросая хитрый взгляд на Мина и, оставляя его позади, спешит за новоиспеченными друзьями.

***

— Тебе не кажется это странным? Шин не трогает никого, не звонит мне. Это точно не просто так, — причитает Тэхён, сидя за столом на кухне Чонгука, пока тот судорожно собирается в университет. Обычно он не опаздывает. Он ведь всё ещё в статусе чемпиона. В статусе лучшего студента. Но жизнь с Тэхёном переворачивает с ног на голову его размеренную и правильную жизнь. — Перестань, это же хорошо. Возможно, он понял, что ему нечего ловить. Он даже в бар не суётся, — смеётся Чонгук, наклоняясь к Тэхёну и коротко целуя его в губы, — я поехал, соревнования на носу, а я не в форме. Врёт он всё. Он в форме. Ещё в какой форме. Тэхёна каждый раз потряхивает от такого фигуристого тела и он, чего скрывать, засматривается на своего парня, а улыбка надолго прилипает к лицу. Чонгук прекрасно видит это, но старается лишний раз не смущать Кима. — Как там в команде дела? — Тэхён решает самостоятельно убрать интимный флёр между ними, буднично интересуясь насущными вопросами. — Ну, — пожимает плечами Чонгук, пытаясь скрыть плохое настроение. В команде всё плохо, вот только говорить об этом Киму не хочется. — Нормально всё, я скоро вернусь, будь умничкой. — Ой, иди ты к чёрту, Чонгук, — смеётся парень, кидая в спину уходящему Чону полотенце. Их жизнь как будто бы начала налаживаться. Они созваниваются друг с другом и даже обсуждают совместные планы. Никто не спешит спасать мир. Их не вызывают в деканат. Но что-то подсказывает Тэхёну, что это затишье перед бурей. Чонгук ставит машину на парковке около университетского кампуса. Сегодня у него только тренировка. Как и всю предыдущую неделю. И если часть команды уже отдала победу чужакам, то он не намерен сдаваться. Не сейчас. Чон щелкает ключом зажигания и, дожидаясь характерного звука блокировки, обходит здание со стороны: через запасной вход быстрее добраться до спортивного зала. Он уверенным шагом заворачивает за угол, глядя под ноги, но буквально врезается около входа в мужчину. — Мистер Ким? Неожиданная встреча. — Чонгук, верно? Знаю, что ты очень занят, но, может быть, найдётся для меня несколько минут? Чонгук оглядывается по сторонам — никого. Неприятное чувство заполняет легкие. Как будто должно случиться что-то плохое. Айщ, он, видимо, переобщался с Тэхёном. Тот слишком переживает в последнее время. Но что может случиться? Это всего лишь отец Тэхёна. Он кивает, соглашаясь, и мужчина указывает рукой в сторону. Здесь и так безопасно, зачем отходить? Но Чонгук следует за мистером Кимом, засунув руки в карманы, и прикидывая в уме, о чем может спросить отец его парня. — Я хотел поговорить о тебе. — Обо мне? — Удивленно спрашивает Чонгук, вытаскивая руки из карманов и складывая на груди. Его излюбленная поза. — Вы меня удивляете. Я думал, что первое, о чем вы спросите, будет состояние Тэхёна. — Давай оставим эти сантименты. Я и так знаю, что с ним всё хорошо. Что ж, его отец пока вполне соответствует рассказам Джина и Юнги. Странный. — Ладно, давайте. И чем же Вас так заинтересовал я? — Чонгук, я знаю, что ты парень неглупый, — начало так себе, и Чонгук хмурится, однако не стремится перебить мужчину. — И я знаю, как важна для тебя учёба в университете. Что-то он не понял… — И я также знаю, какое высокое место в общем рейтинге ты занимаешь сейчас. Я знаком с твоей игрой, оценками, знаю, что ты… — Простите, мистер Ким, — перебивает Чонгук, чувствуя, что закипает и не в силах больше слушать. Какое ему дело до того, чем занят Чонгук? — Можно поинтересоваться, чем я заслужил такое пристальное внимание к себе? — Разумеется. Ты стал дружить с моим сыном. — С вашим сыном дружит Сокджин и Юнги, однако про них, думаю, Вы так подробно информацию не ищете. — Мой сын не спит с ними, — хлёстко говорит мистер Ким, уставившись на ошарашенного Чонгука. Что ж, даже так? Связи и деньги в этом мире решают всё. Но откуда он узнал? Хотя, да, наверное, после того, что Чонгук проводил время у Тэхёна в палате, отвёз его к себе домой, глупо было бы считать, что они учебники вместе читают. — Что Вы хотите? — Хочу, чтобы ты перестал пытаться построить с ним отношения. — Мистер Ким улыбается, выставляя вперед руку, как только видит, что Чонгук собирается возразить, — дослушай меня, пожалуйста. Я верю, что у вас друг к другу искренние чувства. Но Тэхён…он очень своенравный парень. И я, поверь, лучше него знаю, что ему нужно. — И, видимо, кто ему нужен, тоже, — усмехается Чон, качая головой. — Именно. — Я знаю, о ком Вы говорите. Но Вы делаете огромную ошибку, делая ставку на него. — Я знаю, что у них была недомолвка, но в отличие от вас, молодой человек, Хан Шин его и пальцем не тронул. — Вы серьезно сейчас? — Что же тебя так веселит, Чонгук? Чон оглядывается: как назло ни одного знакомого, чтобы придумать дурацкий повод для того, чтобы соскочить с неприятного разговора. Не хочется ругаться со взрослым человеком, хотя руки очень чешутся. Он осматривает мистера Кима и лишний раз убеждается в догадках: тот совершенно серьезен и безумен в своих идеях. — Что Вы хотите? Чтобы я расстался с Тэхёном? Мы только начали отношения. — Тем лучше, разрыв будет не такой болезненный. — Я не привык говорить подобное старшим, но Вы, кажется, сошли с ума, — чуть тише произносит парень, разворачиваясь спиной и намереваясь уйти. — Стой, Чонгук, — и Чон всё же останавливается. Наверное, желая услышать что-то вроде раскаяния, но вместо этого до ушей долетает совершенно иное, — я хотел решить вопрос по-хорошему. — Вы мне угрожаете? — Чон разворачивается корпусом, ловя на себе строгий взгляд. — Разве я могу? Я предлагаю тебе сделку. — Я не заключаю сделок подобным образом. — А если речь идёт о первом месте в игре? Или даже в самой игре? Чонгук несколько секунд стоит, не двигаясь, всматриваясь в темные глаза мистера Кима. Он замечает кривую улыбку на лице. Вот же сукин сын… Не мистер Ким, разумеется, а Хан Шин. Чонгук сжимает кулаки и чувствует, как все мышцы в теле напрягаются. «У меня нет слабых мест», — эхом в голове отзываются собственные слова, сказанные совсем недавно Юнги. — Или, может, мне продолжить? Кажется, твой рейтинг немного падает, но ещё есть шанс остаться тебе в нём. А ещё, университет, выбранный тобой, один из лучших для твоей специальности… — Замолчите, — выходит грубее, чем планировалось, но ведь это чистой воды манипуляция. — Чонгук, я не желаю тебе зла, — слишком любезно говорит мужчина, поправляя пиджак. — Я дам тебе день. Ровно один день, чтобы ты обдумал мои слова, а потом, — он замолкает, подходя вплотную к парню, достает из кармана черную визитку и засовывает в карман куртки Чонгука, — потом ты мне позвонишь. Ты ведь неглупый парень, Чонгук, — напоминает ему, как мантру, слова, сказанные в самом начале разговора. Темная тонированная машина оказывается около черного входа, и мистер Ким исчезает внутри. Иномарка срывается с места, оставляя за собой небольшое облако пыли, которое мелкой крошкой оседает в легких и попадает в глаза. Да, если у вас нет слабых мест, то и бояться нечего. Кажется, Чонгук кое в чём просчитался…