Разрушенное королевство: Глас стража

      Обеденный стол, укрытый изумрудной скатертью, изобиловал едой. Из глиняного горшочка доносился аромат горячего супа, а на продолговатой тарелке лежала зажаренная рыба с запеченными овощами по краям. В блюдцах ожидали своего часа салаты, украшенные свежей зеленью. Посреди стола стоял сочный шоколадный торт с вишневой начинкой на десерт.       Приглушенный свет от серебряных подсвечников освещал пространство вокруг, а пылающий огонь в каменном камине дарил тепло. Каллиас и Вивана попивали фэйское вино, что-то оживленно обсуждая. Конечно, больше всего говорила Вивана, Каллиас внимательно слушал, иногда уточняя у нее детали. Лотта наблюдала за бушующей метелью за окном, подперев голову рукой. Мысли уносили ее далеко от домашнего уюта. Она так и не притронулась к еде. Вопросов становилось все больше - ответы разбивались о них, как о скалы, красующиеся посреди штормящего моря.       Уже прошло два дня, как Лотта последний раз спала. С тех пор и буря не унималась. Эйрлиса она тоже видела лишь мельком. Их тренировки приостановились. Всё время уходило на обучение контролю магии. Даже когда Каллиас заканчивал урок, Лотта продолжала упражняться. Верховный правитель учил ее концентрироваться на силе, вопреки внешним условиям.       «Никогда не теряй контроль над ними. Молнии слишком непредсказуемы.», - постоянно повторял Каллиас.       На тренировках она должна была стоять по колени в снегу, закрыв глаза. Неподвижно, как ледяная статуя. Не позволять телу дрожать от холода, пропуская его через себя. В такие моменты она уходила в себя, в задворки сознания, где теплилось и росло гремящее облако. Черное, не похожее ни на одну тучу, что Лотте доводилось видеть, оно искрилось со всех сторон, гудело и молило слиться с ним. С каждым разом она подходила к нему все ближе. Но что случится, если облако поглотит ее целиком?       Лотта вынырнула из раздумий лишь на третий раз, как Вивана ее позвала. Все это время она, почти не моргая, смотрела в окно. Запечённые овощи и салат давно остыли у нее в тарелке. Рука, подпиравшая голову, успела онеметь и сейчас кончики пальцев неприятно покалывало. Вивана с беспокойством смотрела то на нее, то на Каллиаса. В свою очередь Верховный Правитель лишь холодно спросил:       — Как долго ты уже не спишь? - Каллиас мягко коснулся руки Виваны, намекая, что не о чем беспокоиться.       Лотта налила в стакан воду из графина.       — Всего две ночи, - ответила Лотта, отставив графин в сторону, сделала глоток.       Каллиас кивнул головой.       — Если так и продолжишь, можешь не приходить на тренировки.       В груди неприятно кольнуло. Лотта поставила стакан. За столом воцарилась тишина. Спрашивать о причине такого решения не было смысла. Она прекрасно все осознавала: для их тренировок нужна концентрация, а накапливающаяся усталость ее прекрасно вытесняла.       — Учту. Спасибо за ужин, - сухо произнесла Лотта и встала из-за стола, сразу направившись к выходу из комнаты.       Вивана бросила недовольный взгляд на Каллиаса и мигом вскочила со стула, стремясь догнать Лотту.        Вивана настигла ее сразу за дверью.       Девушка стояла, придерживаясь рукой за холодную каменную стену. Закрыв глаза, она успокаивала дыхание. Несобранные волосы снова распушились и вздымались за спиной. Мимолетный укол обиды пробудил и другие эмоции, питающие громовое облако внутри. Молнии пробегали по рукам и волосам. Вивана не осмеливалась подойти ближе. Когда волна схлынула, разряд словно впитался в кожу Лотты. Она открыла глаза. Вивана стояла поодаль, спокойно наблюдая.       — Как долго это с тобой происходит? - спросила Вивана.       Какое-то время Лотта молчала. Убрав руку со стены, она направилась в глубь по коридору. Вивана последовала за ней.       — С тех пор, как мне пришлось, - Лотта замолчала, - пришлось сделать выбор за Эйрлиса. С того дня как Амаранта убила всех моих друзей, магия стала усиливаться. Я пытаюсь держать ее в узде, но иногда она сильнее меня.       Вивана молча следовала за ней. В тишине слышался лишь стук ее каблуков и вой вьюги снаружи. Они дошли до широкой лестницы, ведущей наверх. Там Лотта продолжила.       — Иногда мне кажется, что ее больше, чем должно быть, чем я могу вынести.       Я - не понимаю почему, - тихо промолвила Лотта.       Лицо Виваны, подобно Каллиасу, не отображало ни единой эмоции. Будто она боялась, что ее лицо отобразит все, о чем она думала, а потом спрятала чувства за непробиваемой стеной в сознании. Когда они поднялись до нужного этажа и дошли до дверей в комнату Лотты, Вивана остановила ее.       — Не злись на него. Каллиас заботится о тебе, больше, чем ты думаешь…       — Я знаю, и я злюсь не на него, а на себя. За то что создаю ему еще больше проблем. Передай мои извинения за испорченный вечер, - с досадой произнесла Лотта, понурив голову.       — Ты ничего не испортила, - мягко улыбнулась Вивана и раскрыла руки, приглашая в объятия. Лотта подалась вперед, принимая приглашение. Тепло тела беловолосой девушки снова подарило тепло домашнего очага.       Войдя в комнату, Лотта подошла к кровати. Она долго смотрела на нее, не решаясь. Отпустив все сомнения, она все же отодвинула одеяло, предварительно переодевшись в ночную рубашку. Лотта села на край кровати. Понимание того, что как только ее голова коснется подушки и она провалится в очередной кошмар, пугало и заставляло отступить от затеи. Но, вспомнив слова Каллиаса, Лотта легла, закрывая глаза.       Все случилось, как она и предсказывала. Она провалилась в сон, как только ее глаза сомкнулись.       Ночная рубашка вмиг промокла насквозь. Она лежала на холодном песке, пока ноги омывала соленая вода. Море, в котором она тонула в прошлом сне, выкинуло ее на берег.       Лотта надрывно засмеялась, продолжая лежать на мокрой поверхности, устремив взгляд в небо. Она чувствовала, что тело поддается ее контролю. Может в этот раз будет все не так плохо?       Лотта села на песок. Черный, как самая плодородная земля, песок. В нем не было ни ракушек, ни водорослей, ни камней. Совершенно безжизненная порода. Лотта зачерпнула горсть рукой, абсолютно чистый песок рассыпался у нее в руке. Замахнувшись, она бросила его обратно в море. Тогда ее взгляд зацепился за горизонт.       Лотта судорожно, едва не упав, поднялась на ноги. Сердце забилось в бешеном ритме. Вдали виднелся тот самый обрыв. Она смотрела на Двор Зимы совершенно с неожиданной для нее стороны и не решалась обернуться. Лотта сделала шаг вперед, ее ногу снова облизала подступившая волна. Сжав руку в кулак, она приложила ее к, вырывавшемуся из груди, сердцу. Где-то там, по ту сторону моря, спит ее тело.       Собравшись с духом, Лотта обернулась. От открывшегося вида, у нее перехватило дыхание. И пусть это только сон, но сейчас она на острове. Где черные, как ночное небо, песчаные берега со всех сторон омывало волнами и морской пеной. Со всех сторон из земли вздымались остроконечные скалы. И величественная гора виднелась на противоположной стороне острова. Лотта смотрела на лес, скрывавшийся за крутым утесом, отделявшим остров от моря.       Может Каллиас был прав - здесь в самом деле никто не жил. Но сон, на то и сон - никогда не покажет настоящую картину. Иллюзия, созданная в глубине подсознания.       Лотта шла по пляжу в поисках места, где она могла бы взобраться на утес. Здесь не летали птицы, лишь шум ветра и моря разбавлял тишину. Она ступала, глядя лишь на утес и гору вдали. Пока ее ступню не пронзила боль. Лотта замычала и подняла ногу, чтоб осмотреть рану. Кровь капала на черный песок. Выругавшись, девушка кинула злостный взгляд на камушек, торчавший из-под земли своей острой макушкой. Выглядел он странно, полый внутри и слишком заостренный.       Лотта опустилась на одно колено и попыталась достать камень из песка. Приблизившись, она поняла, что это не совсем камень. Зарывшись рукой в песок, девушка обнаружила, что он уходит глубоко под землю. Покопавшись в песке, она ухватилась за само основания продолговатой породы.       Достав его из песка, Лотта тут же разжала руку. Перед ней лежала подгнившая кость. Сердце ушло в пятки. Не сводя с нее взгляда, Лотта скривилась и поднялась на ноги. Оставив все как есть, она поспешила убраться с этого места. Тревога скреблась в груди, во рту скопилась вязкая слюна.       Отойдя на пару шагов от того места, Лотта почувствовала, как вся почва пришла в движение.       В некоторых местах недавно гладкий песок стал рыхлым. Нечто стремилось подняться на поверхность.       Лотта ускорила шаг, постоянно оглядываясь по сторонам. Волны, омывающие остров усилились и теперь застилали половину берега. Обернувшись назад через плечо, девушка увидела гнилую руку, лишенную части своих переломанных пальцев. Она торчала из-за под земли в том месте, где еще недавно стояла Лотта. Краем глаза она заметила еще две руки. Потом показались и другие. Они хаотично цеплялись за песок, пытаясь найти в нем опору. С одной стороны, возле рук, показалась голова. Своими пустыми глазницами она смотрела прямо на девушку. Длинные волосы клочьями торчали на почти голом черепе.       Лотта скривилась, на лице выступил холодным пот, а тошнота подступила к горлу. В других местах стали показываться такие же головы. Они хватались руками за землю, вытаскивая остатки своего тела. Тело Лотты снова сковал страх - она не могла пошевелиться, оставалось лишь бегать глазами от одного мертвеца к другому. Некоторые из них не имели ног и передвигались, ползя по песку. Но абсолютно все направлялись к ней. Мертвые фэйри, фэйцы и даже люди. Большинство из них еще носило поржавевшие латы.       Лотта оглядывалась по сторонам и с каждым мгновением мертвецов становилось все больше. Сначала она насчитала десяток, но теперь руки были почти повсюду, окружая ее со всех сторон. Мертвецы отделяли ее от утеса и единственным путем отступления оставалось бурлящее море. Остров ясно давал понять, что не рад ее появлению.       Пока Лотта неподвижно стояла, более двух дюжин мертвецов поднялось на поверхность. В воздухе витал стойкий запах мертвечины.       Внезапно, одна рука вылезла прямо у ее ног, едва коснувшись. Лотта вскрикнула и отскочила назад, в сторону моря.       «Это просто сон, они не настоящие», - повторяла про себя девушка.       Чтоб успокоить дыхание, она попыталась глубоко вдохнуть, но ее чуть не вывернуло от запаха. Руки задрожали еще сильнее, из глаз брызнули слезы. Мертвецы приближались. Лотта стояла по колено в воде. Вытянув руку вперед, она воззвала к магии, но ответа не было.       Мертвецы заходили и заползали в воду. Последуют ли они за ней, если она с головой уйдет в море? Ответ нашел ее сам.       Костяная рука вцепилась в ее ногу. Лотта не успела понять, как оказалась в воде. Недостаточно глубоко, чтоб уйти в нее с головой. Нечто тянуло ее на глубину. Лотта кричала, вырывалась, барахтаясь, словно рыба, которую вынесло на берег. Она цеплялась руками за песок, ускользающий сквозь ее пальцы. С силой ударив ногой по, схватившим ее, костям, Лотта наконец вырвалась. Но мертвецы уже настигли ее. Они тянули к ней свои руки со свисающей как лоскуты ткани, кожей вперемешку с давно свернувшейся кровью. Мертвецы не давали ей подняться, их пальцы путались у нее в волосах, хватали за руки и лицо. Соленая вода с песком, древней кровью и грязью, вымывшейся с живых трупов, попадала в рот.       «Хватит…», - пронеслось у нее в голове. И сон прекратился.       Едва сон развеялся, Лотта подскочила с кровати и понеслась в умывальню. В первое попавшееся ведро ее выворачивало несколько минут подряд. Осев на каменный пол, Лотта вытерла слюну с губ. Тело била мелкая дрожь, а по щекам стекали слезы. Она тихо всхлипывала, вытирая соленые капли дрожащими руками.       Мельком, сквозь слезы, застилающие глаза, она заметила фигуру в дверном проеме. Эйрлис стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. На нем не было привычного Лотте камзола. Лишь белая сорочка с коротким рукавом, плотно прилегающая к телу и черные брюки со множеством карманов, сужающиеся к низу. Он смотрел прямо на нее, но в его взгляде не было жалости, лишь понимание и тревога.        Лотта тут же вытерла слезы рукавом и встала с пола. Она прошла к зеркалу с умывальником и прополоскала рот.       — Что ты здесь делаешь? - ровным тоном спросила Лотта, не двигаясь с места.       — Жду, пока ты придёшь в себя, - спокойно ответил Эйрлис.       — Что ты делаешь в моей комнате? - уже более раздраженно повторила вопрос девушка       — Ты кричала во сне       — И ты расценил это как приглашение войти?       — Задачей старшего гвардейца является сохранение безопасности во дворце… - начал было Эйрлис       — Не знала, что старшим гвардейцам разрешили врываться в чужие покои с утра пораньше, - съязвила Лотта, перебив его.       Она не видела лица Эйрлиса, но знала, что он недоволен ее грубостью. Многозначительная пауза повисла в воздухе. Лотта не спешила отходить от зеркала, гвардеец продолжал стоять у стены на входе в купальню.       — Ты никогда не кричишь. Я подумал, ты в опасности, - холодно произнес Эйрлис, — это моя работа. Мы можем поговорить о причине твоего крика или я просто уйду.       — Разговаривать о снах — это тоже работа старшего гвардейца? - опять съязвила Лотта.       Эйрлис, стоящий по ту сторону умывальни, сжал руку в кулак. Он и сам понимал, что переступил черту, ворвавшись в ее комнату. Гвардеец пришел просто сообщить, что, из-за непрекращающейся метели, они будут заниматься в тренировочной зале. Он постучал несколько раз и уже собирался уйти, сославшись на то, что Лотта просто не в комнате. Как только он отошел от двери, из комнаты донесся пронзительный, полный ужаса, крик. Все внутренности сжались. Не мешкая ни секунды, Эйрлис вломился в комнату. Лотта пронеслась мимо него, даже не заметив и не захлопнув дверь умывальни за собой. Он знал, что должен просто незаметно выйти, но все его нутро просило остаться. И чего он только ожидал? Что Лотта поблагодарит его за то, что стал свидетелем такой неприятной сцены? Эйрлис улыбнулся своим мыслям.       — Нет, но это задача друзей, - произнес Эйрлис и сам пожалел об этих словах.       Слова «друга» в мгновение вывели Лотту из себя. Отлипнув от умывальника, она стремительно направилась к Эйрлису. Ей хотелось посмотреть ему в глаза.       — Друзéй? Так мы теперь не чужие друг другу?       Лотта развела руками, слова парня даже заставили ее забыть о недавнем сне.       — И правда. Бред сказал, - промолвил Эйрлис, глядя куда-то в сторону, словно избегая смотреть ей в глаза. Его лицо снова не выражало ни одной эмоции.       — Одевайся и приходи в тренировочный зал в восточном крыле.       Только после этих слов Лотта вспомнила, что стоит в одной ночной рубашке.       В дверях Эйрлис столкнулся с Янэс, закатывающей сервировочный столик. Глаза служанки широко распахнулись от неожиданной встречи. Она тут же потупила взгляд. Эйрлис пропустил ее и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.       — Не спрашивай, - сказала Лотта и отправилась переодеваться.       — А очень хотелось, - ответила Янэс, но вопросов не задавала.       Эйрлис, едва не срываясь на бег, шел к тренировочному залу. От злости ему очень хотелось что-нибудь ударить. Он злился не на Лотту, а на себя, на противоречия, вгрызавшиеся в его разум. Она опять заставляла его сражаться с самим собой, пробуждала чувства, от которых, как ему казалось, он давно избавился. Добежав до зала, Эйрлис, первым делом, с разворота врезал ногой по висевшему мешку с песком. Остальные гвардейцы переглянулись. Видеть Эйрлиса в таком состоянии им доводилось не каждый день, для многих это был первый раз.       К тому времени, как пришла Лотта, его сорочка полностью пропиталась пóтом и прилипала к рельефному телу.       Она не спеша шла к нему, ловя на себе взгляды других гвардейцев. Бордовая блуза с разрезами на рукавах была аккуратно заправлена в черные штаны, перетянутые кожаным ремнем на талии. Лотта разглядывала зал, в котором еще никогда не бывала. Высокие потолки и, как принято во всем дворце, окна в пол, освещающие все помещение. У стены стояли стойки со всевозможными мечами: от учебных до профессиональных. Луки поменьше и побольше с колчанами, полными стрел, находились там же. Некоторые гвардейцы становились в спарринг друг с другом, сражаясь на мечах, другие таскали тяжести, остальные стреляли по мишеням. Зал был настолько длинным, что площадка для стрельбы из лука позволяла отрабатывать даже далекие расстояния.       Когда Лотта подошла к Эйрлису, он ничего не сказал. Лишь махнул головой, призывая следовать за ним. Они отошли в сторону, где практически не было гвардейцев, а тех, кто еще оставался на том месте, Эйрлис почти вежливо попросил уйти.       Девушка со всех сил старалась не пялиться на тело парня. Еще одно напоминание о том, как сильно они повзрослели. После короткой разминки, Лотта посмотрела в сторону стойки с мечами. Эйрлис проследил за ее взглядом.       — Мы еще вернемся к ним, - ответил на ее взгляд парень, - сегодня отработаем приемы самозащиты в ближнем бою. Нельзя всегда полагаться на меч или стрелы — иногда их может не оказаться под рукой. В случае, если тебя обезоружат или схватят со спины…       — Для этого у меня есть магия, - прервала его Лотта, скрестив руки на груди.       Эйрлис закатил глаза.       — И что будешь делать, если хотя бы на мгновение лишишься ее? Это может стоить тебе жизни.       Слова Эйрлиса мгновенно вернули ее в воспоминания о сне. Тогда магия не ответила на ее зов и, если бы это был не сон, мертвецы разорвали бы ее в клочья.       Эйрлис подметил испуг в ее глазах и кивнул. На этом и решили.       — Первое, что тебе нужно усвоить — это болевые точки, которые есть у всех нас. Если сделать все правильно, то тебе не понадобится много силы, чтоб на время обезвредить противника.       Эйрлис стал прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки.       — Первая точка — это висок, - Эйрлис приложил палец у виска, - самая уязвимая зона, как у людей, так и у фэйцев. Дальше идет гортань, - гвардеец переместил пальцы ниже, он вел рукой все ниже и ниже, останавливаясь на разных зонах, показывая в какие части тела лучше всего бить, вонзать предметы или кусать, — если нападающий мужчина, тебе достаточно ударить его в пах, чтоб он скрутился и заскулил как шавка, молящая о пощаде.       Эйрлис рассказывал о каждой зоне, проходясь по рукам, ногам, животу и спине. Лотта подмечала и старалась запомнить все, что он скажет. Она поняла, что, если ударить в правильном месте, можно обезвредить даже мертвеца.       — Если перерезать противнику сухожилия на ногах, он не сможет подняться. У тебя будет время убежать, пока его связки не восстановятся.       Лотта не хотела спрашивать был ли у него самого такой опыт. Он звучал достаточно убедительно, чтоб она ему поверила. Спустя один долгий урок по болевым точкам, Эйрлис рассказал, как правильно применять удары для самозащиты.       — Локоть - очень мощное оружие, которое всегда в твоем распоряжении. Правильно проведенный удар подарит тебе какое-то время, чтоб поднять оружие или отбежать на безопасное расстояние. Если противник стоит сзади, вложи всю силу и ударь его в солнечное сплетение, если спереди - в челюсть.       — А если к моему горлу приставлен кинжал?       Эйрлис усмехнулся, взял деревянный нож, лежавший на столе у стойки с мечами. Он обошел ее сзади и, приблизившись вплотную, приставил нож к горлу.        — В таком случае, тебе остается только сдаваться, - прошептал Эйрлис у самого ее уха.       — Отличный прием, чтоб умереть, - нахмурилась Лотта, наклонив голову и глядя в сторону Эйрлиса, выглядывающего у нее из-за спины.       — Слушай до конца, - гвардеец лишь сильнее прижал нож к ее горлу, - дай противнику почувствовать себя победителем, отвлеки его внимание - будь хитрой. Пусть почувствует власть и силу, сыграй на самолюбии и уведи его внимание от руки. После этого - захват руки с ножом, отвлекающий удар, лучше всего - по ногам. Убираешь руку от горла и скручиваешь этого мерзавца, не забудь забрать его оружие. Дальше действуй по своему усмотрению: перережь ему глотку, выруби или преврати его яйца в омлет.       Губы Лотты растянулись в улыбке.       — Как мило, уже не терпится отработать этот прием, - с долей насмешки произнесла девушка.       — Так что тебя останавливает?       — Думала, ты приставил нож к моему горлу, чтоб обнять меня … в своем стиле, - Лотта поднесла руку к щеке Эйрлиса и провела по ней кончиками пальцев.       На мгновение Эйрлис перестал дышать. Но другая рука Лотты уже лежала на его кисти, сжимающей нож. В мгновение ока она заблокировала и захватила его руку, уводя от горла. К тому моменту, как Эйрлис осознал происходящее, она уже уводила его руку за спину. Прием провалился, но Лотта смогла выбить нож из его руки. В выражении лица Эйрлиса читался восторг.       Лотта выругалась, Эйрлис легко вышел из ее захвата, но его улыбка выражала полное удовлетворение.       — Это было хорошо. Как минимум, с первой частью приема ты справилась “на ура”, солгав мне, ты… - не успел закончить Эйрлис       — А я и не врала, - спокойно перебила его Лотта, будто в ее словах не было ничего такого, - научи меня делать скручивание.       В конце тренировки у Лотты даже получилось уложить Эйрлиса лицом в пол. Правда, торжествовать ей пришлось не долго, так как он тут же перевернул ее и оказался сверху, после чего она пригрозила испробовать еще один прием, силу которого Эйрлис не хотел бы ощутить на своем мужском достоинстве.       Спустя несколько часов урока, они сидели у стены, попивая прохладную воду. Белоснежные волосы Эйрлиса беспорядочно торчали в разные стороны, лица обоих блестели от пота. Лотта сидела, прислонившись спиной к стене и уложив руки на согнутые колени. Она то и дело поглядывала на Эйрлиса и впервые за все время, задавалась лишь одним вопросом.       — Так ты все-таки признаешь, что мы все еще друзья?       Эйрлис, до этого разглядывавший потолок, скосил глаза на Лотту. Она положила голову на руки и сейчас впивалась в него своими лиловыми глазами. Уголок рта гвардейца дернулся, он не знал, каким должен быть ответ, поэтому выдал самый честный:       — Я не знаю.       Лотта разочаровано свела брови и потупила взгляд в пол.       — Раньше я этого не понимала, но сейчас, мне кажется, между нами было нечто большее, чем просто дружба, - еле слышно промолвила Лотта, - но видимо так думала… и ценила это только я.       На лице Эйрлиса заходили желваки, когда он сжимал челюсть, вместе с тем заламывал пальцы на руках, хрустя костяшками. Последний раз отпив из кружки, Эйрлис поднялся на ноги.       — Можно ли ценить то, чего не помнишь? - бросил он напоследок.       В мгновение, Лотта снова оказалась за его спиной. Обида сжигала изнутри. Его слова лишь подтверждали ее мысли. Она берегла эти воспоминания все пятьдесят лет, каждый день возвращаясь к ним. А он даже не пытался?       — Можно ли забыть то, что ценишь? - на секунду ее голос надломился, выдавая волну негодования.       Эйрлис резко остановился и стал в пол оборота. Первый раз за долгое время она видела так много эмоций на его лице. Что-то внутри надломилось от боли, которую он уже даже не скрывал. Эйрлис продолжал сжимать зубы. И не было названия у этого страшного чувства: не боль, не грусть, а кромешная пустота. И глаза его в миг стали такими же пустыми. Он схватился руками за сорочку, повернулся к девушке спиной и снял рывком через голову.       На спине длинными полосами тянулись шрамы. Они перечеркивали друг друга множество раз. Обычные шрамы легко затягивались на телах фэйцев, но эти были настолько глубокими, будто Эйрлис десяток лет отработал на каторге. Лотта прижала руки ко рту, она боялась даже представить с какой силой его избивали и какие плети для этого использовали.       — Я бы никогда не забыл, если бы это было в моей власти.       Мир Лотты рухнул. Картинка сложилась. Не хватало деталей, но и без них все было понятно. Чувство вины, как лавина снега сошло с горы и сейчас уносило ее куда-то далеко. Она не сопротивлялась. Все это время она ковыряла заживающую рану Эйрлиса, сыпала на нее соль и приправляла перцем, обвиняя его во всем. Слова Каллиаса про самопожертвование и скрытую деревню гремели, заглушая остальные звуки. Его заставили забыть, вырвали все воспоминания о ней, возможно даже заставили презирать. Диматии искали Вивану и, скорее всего, ее тоже, они искали рычаги давления на Каллиаса. Они использовали Эйрлиса. А он…он позволил бродить им по просторам своего разума, копаться в воспоминаниях, беспорядочно рвать их, менять…Осознание обратилось комом, застрявшим в горле. Губы Лотты задрожали, но она не позволила слезе пролиться - не хотела, чтоб Эйрлис видел, как она жалеет его.       Гвардеец оделся обратно. Ему не терпелось вернуться в свою комнату или выбежать на улицу и окунуться в снег. Слишком много эмоциональных потрясений на сегодня. Для них обоих. Эйрлис наконец отвел взгляд от Лотты, теребящей ткань своей блузы. Она явно собиралась что-то сказать, от чего парню все больше хотелось сбежать, спрятаться. Больше всего ему хотелось спрятаться от себя.       Эйрлис отвернулся и продолжил двигаться в своем направлении.       — Прости, - еле слышно донеслось из-за спины.