***
«Что за тупость, Сэллоу? Представь, как это смешно и нелепо выглядит со стороны? Чего ты хочешь этим добиться?», — эти мысли заполняли мою голову, пока я вёл Саманту за локоть к «Трём мётлам», наблюдая впереди идущих сестру, Амелию и Уизли. На последнем имени меня чуть не стошнило всеми шоколадными лягушками, съеденными в поезде. Почему она вообще пошла с ним в НАШ паб? От этой неожиданной мысли я почти впал в ступор. С чего я вообще взял, что это наш паб? Ну были мы там пару раз, пропуская по пинте сливочного пива. Подумаешь. Мерлин, да какая мне разница вообще, куда и с кем она идёт? Я заметил, как Амелия резко остановилась и начала что-то говорить остальным. Гаррет выглядит как настоящий придурок. Смотрит ей почти что в рот. Кивает как олух и со всем соглашается. Неужели это так выглядит со стороны? О Мерлин. Я опустил голову и покачал ею, как будто стараясь вытрясти наваждение. Проходя мимо их компании, я услышал, что они собираются поменять направление и пойти в «Кабанью голову». «Всё-таки боишься меня, ведьмочка?», — ухмыльнулся я своим мыслям, и мы с Самантой зашли в паб. Нас встретил приглушённый свет, запах сливочного пива и карамели. Мерлин, во что я ввязался? Я натянуто улыбнулся всё ещё не пришедшей в себя Дейл и указал ей на стул возле барной стойки. Сирона смотрела на нас с нескрываемым удивлением, протирая стаканы полотенцем. — Чем могу помочь, молодые люди? — барменша отложила работу и встала прямо напротив нас, мило и заговорщицки улыбаясь. Портрет Фердинанда Пратта тоже не упустил возможности съязвить. В прошлом году Амелия помогла ему освободиться из плена браконьеров и вернуться в паб. Всё-таки надо было повесить чёртов заносчивый портрет в «Кабаньей голове». Оставалось лишь надеяться, что этот мерзкий тип не сдаст нас преподавателям. — Мне эля, пожалуйста, — Саманта напряженно сглотнула и жалобно посмотрела на Сирону. Во что. Я. Её. Втянул.***
Мы с ребятами благополучно добрались до «Кабаньей головы», болтая на отвлечённые темы. Я заметила, что Анна расслабилась и уже получала удовольствие от пребывания в Хогсмиде. Было видно, как она скучала по этим местам и атмосфере. Она разглядывала дома, улыбалась людям и каждые два шага останавливалась, чтобы погладить очередную кошку. На улице, несмотря на погоду, было много людей, и даже выступали уличные музыканты. К нам по воздуху приплыла шляпа, и каждый положил в неё по несколько монет. Я, признаться честно, тоже скучала по веселью и безмятежной жизни деревни. — Вообще, мне больше нравятся «Три метлы», чем «Кабанья голова», но с вами, мисс, хоть на край света, — подмигнул мне Гаррет, от чего мои щёки налились краской, и я повернула голову к Анне, застенчиво улыбаясь и пожимая плечами. Она ответила мне заливистым смехом, прикрывая рот ладошкой. Мы сидели так уже часа три, болтая о всякой всячине и попивая эль. Гаррет, к нашему с Анной удивлению, не пил ничего крепче молока, но тем не менее поддерживал нашу веселую и уже немного покосившуюся беседу. Анна удалилась ненадолго в уборную, и мы с Уизли остались наедине в укромном углу паба. Гаррет постоянно улыбался и взмахивал головой, чтобы убрать волосы с лица. Он мне кого-то отчётливо напоминал… Мерлин, это же Себастьян! В глазах двоилось от количества выпитого, поэтому я не была уверена, что вижу то, что есть на самом деле, а не то, что надумало моё затуманенное воображение. Волосы у Гаррета почти той же длины, что и у Сэллоу. Отличаются они лишь оттенком. Зелёные глаза искрят радостью, он всегда излучает добро и позитив. Ростом он не выше Себастьяна, да и фигура почти совпадает. Его руки лежали на столе и сминали салфетку. Я обратила внимание на красивые длинные пальцы и руку, переходящую в сильное плечо. Гаррет тоже занимается квиддичем, поэтому имеет спортивное и мощное телосложение. Я вспомнила ремешок часов на руке Себастьяна. Так нестерпимо захотелось поцеловать его. Кого? Того, кто бросил тебя в пещере одну? Кто посмеялся над тобой? Кто использовал и потом выкинул, как ненужную игрушку? — Амели, мне кажется, пора в замок, скоро стемнеет, да и выпили мы достаточно, особенно ты, — Анна вернулась из уборной и сейчас смотрела на меня с жалостью, положив руку мне на спину. — Согласен. Я вас провожу, а то вы, девчонки, свалитесь где-нибудь, и ищи вас потом по всему Запретному лесу, — Гаррет хлопнул себя по бёдрам, вставая из-за стола и мягко подхватывая меня подмышками. — Да я бы и сама дош… ой! — вылезая из-за стола, я ногой задела соседний стул и с грохотом его уронила. Попыталась наклониться, чтобы поднять, и стукнулась лбом о край стола. — Да-да, сама, мы в курсе, — усмехалась Анна, подхватывая меня с другой стороны. Так, как хорошо мне было сейчас, не было никогда в жизни. Внутри я чувствовала умиротворение и спокойствие, а внизу живота собрался тугой комок, когда рука Гаррета скользнула по моей талии. «Такие вольности нельзя допускать», — пронеслись чьи-то знакомые слова в моём подёрнутом опьянением сознании.***
Сколько можно болтать, Дейл? Вот от кого я такого не ожидал, так это от Саманты. После пары стаканов эля она заметно раскрепостилась и сейчас тараторила без умолку. — …она ворвалась так внезапно, начала кричать, а потом разрыдалась. Что за истеричка? — Саманта крутила в руках почти пустой стакан, разговаривая как будто бы сама с собой. Амелия? Расплакалась? Да быть не может. Не помню, когда видел её плачущую или расстроенную. Грудь стянуло обжигающим чувством ревности. Она решила забыться в компании рыжего, а не меня. Видишь, Сэллоу, до чего ты довёл? Получаешь удовольствие? Вряд ли она сейчас так же, как и ты, сидит и скучает. Вряд ли хочет сбежать от него, как ты от Саманты. — Думаю, пора идти, — не дожидаясь ответа Дейл, я снял пальто со спинки стула и направился к выходу. Саманта вышла следом, когда я одевался, стоя на улице под карнизом. Она выглядела достаточно опьяневшей и не совсем понимающей, что происходит. Интересно, Амелия сейчас в таком же состоянии? Я на секунду представил, каково сейчас Гаррету сидеть рядом с разгорячённой от алкоголя Амелией, ощущать тепло её тела через водолазку и смотреть в её блестящие и смеющиеся глаза. Слышать заплетающийся голос и, может, целовать её горячие губы? Меня с головой захлестнуло чувство ревности и зависти. Чёртов Уизли, как же я его ненавижу. А Анна? Почему она не помешала? Что за дурацкая идея вообще тащиться в бар средь бела дня. Я искоса посмотрел на стоящую рядом Саманту, хотя стоящей её трудно было назвать — она едва держалась на ногах. Надо было отвести несчастную девушку в гостиную Когтеврана. Я взял её под руку и, откинув ворот пальто, повёл в сторону Хогвартса.***
Вдалеке показались огни школы. Воздух был свежим, и пахло дождём, травой и приближающейся осенью. Анна и Гаррет обменивались фразами по обе стороны от меня, а я просто наслаждалась их компанией и атмосферой заканчивающегося лета. Так не хотелось возвращаться в гостиную Слизерина и встречаться с Себастьяном. На удивление, мне было абсолютно всё равно, чем он сейчас занимается и с кем. Да пусть хоть... хоть спит там со своей Самантой! Стоп, Амели, ты совсем с катушек съехала? От чего-то я захохотала и сложилась пополам от смеха, чувствуя, как тело обмякает от цепких рук Гаррета. — Ну что, веселье продолжается? — он наблюдал за мной с улыбкой: видимо, ему показалось, что я смеюсь над его шуткой, которую я даже не слышала. — Амели, пойдём скорее, так хочется спать. Мы уже почти пришли, — Анна выглядела уставшей и измотанной. Ещё бы — спустя столько времени сидения дома получить так много эмоций и впечатлений в один день. Мы уже заходили в школу, когда я увидела Себастьяна, стоящего у входа. — Где подружку свою потерял, Сэллоу? — без злости спросил Гаррет. Похоже, он тоже заметил их парочку в Хогсмиде. — Не твоё дело, Уизли, — огрызнулся тот, несмотря на дружелюбный тон вопроса. Гаррет пожал плечами и хотел повести нас дальше, но Анна отделилась и подошла к брату. Я потащила опешившего Уизли вперёд. Оказавшись в стенах школы, моё веселье как рукой сняло. Ужасно не хотелось, чтобы этот день, а точнее веселая его часть, заканчивался. Я обернулась на дверь и увидела входящих Анну и Себастьяна. Они о чём-то бурно спорили и шли в сторону гостиной Слизерина. — Амели, мы пойдём, устали безумно, — крикнула Анна, подпихивая брата, идущего спереди. Он явно был недоволен и порывался подойти к нам с Гарретом. Уизли как будто прочитал мои мысли и, обернувшись ко мне, с улыбкой произнёс: — Если не хочешь идти с ними, пойдём к нам в гостиную. Наверное, сейчас там не так много студентов, а я расскажу тебе о рецептах зелий, которые придумал за лето. Там есть одно, превращающее обычную воду в газированную. Правда, после неё некоторые квакают, как лягушки, но это быстро проходит, честно! Гаррет выглядел таким милым и забавным, что я не смогла ему отказать. К тому же, мне действительно не хотелось лицезреть кислую мину Себастьяна. Я довольно и благодарно кивнула, и мы отправились в гостиную Гриффиндора. Перед портретом Полной дамы мы с Гарретом одновременно произнесли пароль «Поросячий пятачок», от чего она недовольно хмыкнула и вскинула брови, а мы почти повалились со смеху. Это показалось мне довольно забавным и милым. Алкогольное опьянение меня ещё не отпускало. Слава Мерлину, был уже поздний вечер, и учителей не было видно. А вот засиживаться допоздна не стоило, чтобы не нарваться на старост. Не знаю, что придало мне больше смелости: алкоголь в крови или то, что я ощущала себя старшекурсницей, но в один момент мне захотелось нарушить правила Хогвартса и устроить какой-нибудь беспорядок. Хорошо, что Гаррет был рядом и, сам того не осознавая, усмирял мой пыл своим присутствием.***
— Чего ты так завёлся? И правда, где Саманта? Ты ведь не оставил её в Хогсмиде? — Анна посмотрела на меня с укоризной, пока я наблюдал за Амелией и Гарретом, идущими в гостиную Гриффиндора. Приятного вам вечера, голубки. Мои губы окрасила кривая ухмылка. — Да всё нормально с твоей Самантой! Я отвёл её в Когтевран, ей надо поспать, — я со смущением вспомнил, как она зарывалась мне в волосы на затылке и пыталась снять с меня пальто, пока я вёл её в башню факультета. Девчонка явно перебрала, а виноват в этом я. Использовал её в качестве мести и даже не удосужился проследить, чтобы она не выпила лишнего. Меня раздражало то, что ничего кроме смущения и даже отвращения её поведение у меня не вызвало. Мерлин, Себастьян! Девушка напилась и требует твоей ласки, а у тебя в штанах ни малейшего движения? Я бы и этому не удивился, если бы не вспомнил, как мгновенно и сильно натянулось моё бельё, когда я увидел линию бедра спящей Амелии под одеялом. Что со мной не так? Дружок, что с ТОБОЙ не так? Я смотрел себе под ноги, мысленно обращаясь к ширинке. Я схожу с ума. С этими мыслями и под бубнёж Анны мы отправились в нашу гостиную. Я очень надеялся встретить там Оминиса — мне надо было с ним поговорить и выпустить пар. К счастью, он действительно сидел в гостиной и играл со студентом помладше в волшебные шахматы. Услышав мой голос, друг повернул ко мне голову и расплылся в улыбке. Анна, поздоровавшись с ним, удалилась в комнату, зевая и на ходу снимая обувь. Я с теплотой подумал о том, что наконец-то моя сестра там, где должна быть — рядом со мной. — Себастьян, рад тебя слышать. Как добрались? В такую погоду опасно летать, — Оминис извинился перед своим оппонентом, и мы вдвоем ушли в дальнюю часть гостиной, подальше от лишних ушей. Я планировал рассказать всё, что случилось, вкратце, но эмоции взяли верх, поэтому в середине моего детального и красочного рассказа друг, видимо порядком уставший от моего бубнежа, мягко положил руку мне на плечо. — Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что вы с Амелией не общались всё лето? — Оминис, серьёзно? Конечно нет, она же испугалась меня как овечка, обвинила во всех смертных грехах и назвала выскочкой. Как после этого с ней общаться? А почему ты вообще спрашиваешь? Друг, вместо ответа на мой вопрос, встал и направился к нам в комнату, а через пару минут вернулся с небольшой стопкой писем в руке. Он протянул мне её, и я открыл самое верхнее. «Дорогой Оминис, Спасибо за сову! Мне приятно, что ты справляешься обо мне. Ты один из немногих, если не единственный, кто пишет не за тем, чтобы что-то попросить. Я слышала, ты отправился на практику в Министерство. Почему не рассказал? Мне жутко интересно, как там всё устроено. Я решила взять паузу от травологии и зельеварения и побольше потренироваться в полётах перед началом квиддича…» Я прочитал достаточно. Мои глаза вспыхнули огнем. Они общались всё лето? А я не знал? Я вспомнил неловкий разговор в Скриптории, когда впервые почувствовал себя лишним в компании Оминиса и Амелии. Они так быстро нашли общий язык на фоне редких способностей у обоих, что я ощутил себя каким-то неполноценным и недостойным их общества. Тогда мы эту тему замяли, поскольку мне не терпелось найти способ помочь Анне, но сейчас самое время снова поднять этот вопрос. Оминис, как будто почувствовав перемену моего настроения, мягко забрал письмо и положил стопку на столик рядом. — Себастьян, почему ты ни разу не написал ей? После всего, что произошло, она поддерживала связь с Анной и помогала ей восстановиться морально. Ей же не помог никто. — Не начинай занудничать. И хватит выводить меня на чувство вины. Вы все меня уже достали! — я схватился за ручки кресла, — «Себастьян, не делай этого»; «Себастьян, не веди себя так»; «Себастьян, не зазнавайся», — я передразнивал всех троих, срывая злость на друге. — Послушай, я понимаю, как неприятно признавать свою вину, но… что там? Услышав шаги, я резко повернул голову в сторону винтовой лестницы на выход из гостиной. — Вот дерьмо, — процедил я сквозь зубы.***
Как же хорошо сидеть у камина, скинув обувь и поджав под себя ноги. В гостиной Гриффиндора было намного уютнее, чем у нас. На стенах висело много картин и гобеленов, в витражи окон постукивали редкие капли моросящего дождя, а в огромном камине трещал огонь. Ребята за соседним столом играли в карты, эмоционально жестикулируя и хохоча. Кое-кто из студентов уже плёлся по лестнице вверх, чтобы лечь спать в своей комнате, кто-то всё ещё закрывал хвосты с прошлого учебного года, штудируя учебники. Гаррет увлечённо рассказывал мне про зелья, над рецептами которых корпел всё лето. Для этого он принёс из своей комнаты внушительного размера тетрадь и теперь с трепетом рассказывал про каждое зелье подробно. Некоторые из них даже можно было понюхать. Вот бы в будущем существовал такой каталог с парфюмами, который можно было бы нюхать перед походом в лавку. Кстати Гаррет, на удивление, ничем не пах. Вообще. На протяжении всего этого времени я старательно к нему принюхивалась, но так ничего и не почувствовала. Иногда от него исходил слабый запах свежескошенной травы, но больше ничего. Я вспомнила навязчивый парфюм Себастьяна и по привычке почесала нос. Спустя некоторое время и где-то двадцать страниц зелий, меня начало клонить в сон. Алкоголь в крови уже не бодрил, а наоборот убаюкивал, а голос Гаррета и тепло, исходящее от камина, разморили окончательно, и я уснула у него на плече. Сознание начало возвращаться ко мне, когда я почувствовала обжигающий запах древесины. Только не чихать! — Апчхи! — я чуть не упала. А где я? Почему в воздухе? Я открыла глаза и обнаружила себя на руках Гаррета, сходящего с последней ступени лестницы в нашу гостиную. Этот сценарий пробуждения начинает мне надоедать. — Вот дерьмо, — донёсся до меня голос Сэллоу. Какая «приятная» неожиданность, Мерлин бы его побрал. Как же неловко. Снова. Я опять в дурацком положении перед Себастьяном. Гаррет довольно улыбался мне в волосы, по-джентельменски расположив свои руки на безопасных для леди местах: правая на спине, касаясь плеча, а левая под коленками. Однако от ощущения его рук меня пробрала дрожь. Приятная, должна сказать, дрожь. Сквозь сон мне даже было всё равно, как это выглядит со стороны, и что о нас подумают остальные. Это было просто приятно. Приятно осознавать, что кто-то обо мне заботится. Зайдя под освещение гостиной, Гаррет увидел, что я открыла глаза, мягко мне улыбнулся и поставил на ноги, слегка подталкивая к двери комнаты, откуда Анна уже высунула свой любопытный нос. Мне так нестерпимо хотелось спать, что я послушно поплелась в комнату, забыв свои очки в его руках.***
— Какого чёрта, Уизли? — я еле держал себя в руках, когда увидел, как этот рыжий несёт спящую Амелию. Что он с ней сделал? В голове проносились самые непристойные картины их возможного досуга в башне Гриффиндора. От чего она так устала? От чего её так разморило? Я пытался заглянуть за плечо Гаррета, чтобы рассмотреть её лицо. — Не кипятись, Сэллоу, — дверь в комнату за Амелией захлопнулась, а Гаррет довольный стоял посреди гостиной и крутил в руках её очки. На нём мантия. Он спешно обернулся в неё и повернул ко мне голову. Зачем ему мантия? Здесь жарко. К тому же так оборачиваться ею, как одеялом… Какой же урод! Я машинально посмотрел на него в районе паха. Что. Он. С ней. Сделал?! Оминис пытался отвести меня в нашу комнату в другом конце гостиной, но пелена злости и ревности застила мне глаза. — Что ты с ней сделал, урод?! — я яростно сжимал кулаки, уже представляя, как его язык проникает Амелии в рот и по-хозяйски там всё изучает. Как его грязные гриффиндорские руки гуляют по её обмякшему телу. Как он… Я почти накинулся на него, но в гостиную на шум влетел староста, всем своим видом показывая, что, если сейчас все не разойдутся по комнатам, будет худо. — Тебе повезло, Уизли, — сквозь зубы прошипел я и выхватил из его рук очки Амелии. — Я сделал то, чего не сделал ты, Сэллоу. Оказался рядом, — рыжий смотрел на меня с победной улыбкой, прищурив один глаз. От этих слов мне сорвало крышу, и в приступе злости я разломал очки, которые держал в руках, и бросил их на пол. Развернулся и пошёл в комнату вслед за Оминисом, снова причитающим что-то ужасно занудное про то, что устраивать беспорядки необязательно. — Репаро, — раздался голос Уизли за моей спиной.