***
Что-то упало вдалеке, заставив нас подпрыгнуть от неожиданности. Звук был не таким уж и громким, но на фоне звенящей напряжённой тишины пещеры он казался оглушительным. Я рефлекторно взял Амелию за руку, почувствовав, как она прильнула ко мне всем телом от страха. В тот момент я подумал: «Хоть бы она подольше не обращала внимание на наши сцепленные руки». Какой же я идиот. В такой момент снова думаю о каких-то глупостях. Обнаружив отсутствие видимой опасности, мы немного расслабились, что немедленно дало Амелии осознание нашего положения: я разочарованно вздохнул, когда она вырвала свою руку. Хорошо, что она этого не слышала. Или сделала вид, что не слышала. Сейчас, при свете факелов, я чётко мог разглядеть её фигуру, облачённую в мантию. Пока мы шли по коридору, на пути не раз встречалась назойливая паутина вперемешку с пылью и разного рода грязью. Теперь её мантия из-за этого выглядела жутко: вся в белых пятнах, кое-где рваная, подол мокрый от луж в пещере. Как будто прочитав мои мысли, Амелия оглядела себя сзади и, видимо сделав выводы, принялась развязывать узел у горла, который только и удерживал мантию на её плечах. Такое обыденное действие вызвало во мне волну смущения, и я поспешил сделать вид, что разглядываю стены, мельком поглядывая на открывшийся моему взору силуэт. Мерлин, сегодня она была в юбке. Для Амелии, обожающей летать на метле, это была редкость. Я мог по пальцам пересчитать дни, когда видел её в юбках или платьях, несмотря на то, что профессора не особо жаловали девушек в брюках. К тому же юбка была отнюдь не обычной: она была в разы у́же и обтягивала самые красивые места. Я забылся настолько, что пялился уже без всякого стеснения. — Кхм, — Амелия издала неловкий звук, чтобы привлечь моё внимание, — тебе не кажется, что здесь никого и не было? Даже следов нет. Я встрепенулся, буквально заставляя себя оторвать взгляд. Мог поспорить, что со стороны выглядел так же глупо, как грёбанный Уизли тогда в Хогсмиде. Мерлин бы его побрал. Как же я благодарен сейчас Амелии за то, что она не поднимает тему того... поцелуя в Крипте. При одной только мысли об этом меня бросает в жар. Я плотнее обернулся мантией, чтобы снова не попасть в неловкую, постыдную ситуацию. Ещё и руку её схватил, вот осёл. — А мы точно туда пришли? — попытался откашляться я, всё ещё следя за её плавными движениями. Эта юбка сводила меня с ума. Зачем она надела её вообще? — Точно. Помнишь то кривое дерево на карте? Я не раз видела его, пролетая мимо, так что это точно то место. Другой вопрос, есть ли в этой пещере ещё подобные помещения?.. — Амелия провела рукой по шершавой стене, отчего её пальцы мгновенно покрылись пылью, — может, нас вообще просто проверяли. Придём мы или нет и приведём ли кого-то ещё? — Или нас всё-таки разыграли… — я жадно следил за каждым её движением, как будто запоминая. Будто я её вот-вот потеряю. — Какой бессердечный человек станет так подшучивать? — она рассеянно повернула ко мне голову, кидая любопытный взгляд. Этот вопрос был скорее риторическим, но я всё же болтнул: — Может, и не человек… — Ты опять начинаешь! — она резко повернулась всем телом, её глаза горели в освещении факела. Собранные волосы кое-где выбились из прически и поэтому в свете огня создавали некий нимб вокруг головы. Она в презрении скривила губы, и я понял, что ссоры не избежать.***
— Снова на что-то намекаешь? — я подозрительно обвела его фигуру взглядом. Напыщенный индюк. — Почему намекаю? Я говорю прямо: это подстроили гоблины! — Себастьян явно не имел тормозов, так же, как и я. Он вступал в спор неохотно, но не мог себя остановить, не умел. А я просто воспользовалась случаем, чтобы наконец выговорить ему всё, что думаю. — Ну-ка расскажи мне, что именно тебе сделали гоблины, что ты на них так взъелся? — я с вызовом качнулась корпусом вперед. — Конкретно мне ничего. Я ведь не знал сначала, что проклятье Анны — дело рук Руквуда. Но я не настолько эгоистичен, чтобы думать только о своей семье… они доставили столько проблем всем нам, тебе… — Себастьян уже хотел давать заднюю, судя по успокаивающемуся тембру его голоса, но я не видела конца своей злости. — Ну да, конечно! Я легче поверю в то, что Болтрушайка способна заклевать до смерти человека, чем в то, что Себастьян Сэллоу — не эгоистичный придурок! — Амелия, ты не осознаёшь, что говоришь, — его брови сдвинулись, а рот скривился в злой гримасе. — Я отдаю себе отчёт в каждом произнесённом мною слове. В отличие от тебя! Если ты не эгоист и не высокомерный выскочка, почему же ты тогда не писал мне всё лето? Дайте-ка угадаю, — я выставила вперед указательный палец, а второй прислонила к губам, якобы задумавшись, — точно! Наверное потому, что ты всё сделал, что хотел? С моей помощью! Ценой моего здоровья, рискуя моей жизнью! — Ты ведь знаешь, что я делал всё это для… — я не дала ему договорить очевидного. — Анны, конечно! — я расхохоталась, — как же ты предсказуем, Сэллоу. «Это всё ради моей любимой сестры Анны, поэтому… не могла бы ты, пожалуйста, сдохнуть?!» — я передразнивала парня, явно увлекаясь процессом конфликта всё сильнее. — Амелия, прекрати. — Он сжал кулаки и плотно сомкнул зубы, что желваки на его скулах задвигались, олицетворяя всю ярость, что он испытывал в данный момент. Меня это только раззадорило. — Что именно прекратить, мой господин? — я жалобно вскинула брови и чуть приоткрыла рот, часто моргая глазами, изображая глупую куклу, — что прикажете сделать ещё? — Амелия, — твёрдо сказал он, подходя ближе. — Тебе ведь плевать на всех, кроме себя! — я не унималась, — почему ты не пришёл сегодня на церемонию распределения? Да и Саманты я что-то не заметила, — в моих глазах блеснул огонёк ревности, — пока я думала о том, что нас убьют, ты с ней развлекался, ведь так? Может, и летом у вас что-то было? — Если бы я была не так зла и обескуражена ситуацией, я бы провалилась сквозь землю от всего, что вылетает из моих уст, но сейчас всё это казалось мне таким обыденным. Вся злость, обида на Себастьяна выплёскивались жадно, будто холодная вода из кувшина в знойный день. — Ты вообще не в своём уме, — парень устало потёр переносицу, в другой руке сжимая палочку, — как тебе такое в голову вообще приходит? Я не был на церемонии, потому что уснул в Крипте после… после того вечера. — Его щёки едва заметно покраснели. — А летом я не писал, потому что ты мне сказала… ты мне сказала почти всё то же самое, что сейчас! Я думал, ты уже не хочешь общаться. — Он обессиленно всплеснул руками. — О-о-о, ты думал! — издевательски удивилась я. — И как? Понравился процесс? — я скрестила руки на груди, выставив одну ногу. Школьные туфли начинали надоедать от непривычки, хотелось снять их и присесть, а лучше прилечь. — Послушай, ты сейчас сердишься и не понимаешь, что говоришь. Потом тебе станет стыдно. Эти слова сорвали всякие преграды, как же хотелось ему врезать! Я почувствовала, как пальцы начинают нагреваться. Чтобы не наделать глупостей, я решила уйти прежде, чем моя магия возьмёт верх, как тогда в поезде.***
Я заметил некое сомнение в её взгляде, когда она резко развернулась и зашагала прочь из пещеры в мрачный коридор. Удивительно, но всё происходящее доставляло мне… удовольствие? Я не на шутку завёлся, выслушивая её пламенные речи, буквально осязая её горячее, полыхающее нутро. Внизу ощущалось уже ставшее привычным напряжение в брюках. Я жадно облизнул сухие губы, смотря на её фигуру, поднимающуюся на возвышенность, чтобы уйти. — Стой! — как будто выйдя из транса, я подбежал и схватил её за руку в попытке остановить. Обернувшись, она смотрела на меня глазами, полными ненависти. Страха. Ужаса. Презрения. Неужели я влияю на неё таким образом? Вдруг резкая боль пронзила мою руку, переходя выше к груди и шее, расплываясь по затылку, задевая уши. — Это… Круцио? — только и мог выговорить я, корчась от боли. Палочка со стуком упала на пол. — Нет, это мои «тёмные делишки», забыл? Не притрагивайся ко мне больше, если не хочешь повторения, — отчеканила Амелия. — Как же больно! — воскликнул я, поднимая на неё взгляд и хватаясь за руку. — Больно? — её лицо окрасила злая ухмылка. — Нет. Это не больно. Вот, что больно. —И она, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, показала мне кусок шеи, которую омрачал красный ожог от моего Круцио. Не дожидаясь ответа, она развернулась и помчалась прочь.***
Я бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о камни, путаясь в паутине. Моя мантия так и осталась валяться там, в пещере, рядом с Себастьяном. Холод обжёг лицо, когда я выбежала наружу. Не отдавая себе отчёт в действиях, я по памяти бросилась к ближайшему водоёму, надеясь на то, что не повстречаю ни пауков, ни топероек . Слёзы застилали глаза, когда вдруг я поняла, что вместе с ними по моим щекам стекают капли дождя. Я посмотрела на чёрное небо, на котором так красиво сверкали звезды, расплывающиеся у меня в глазах. Применив Импервиус от дождя, я опустилась на влажную землю, подобрав ноги к груди и обняв их обеими руками. Я уткнулась носом в колени и зарыдала что есть мочи. Какая же я стала плакса! В прошлом году из меня не выдавилась ни одна слезинка, а теперь что? Компенсация? Когда всё успело так измениться между нами с Себастьяном? В голове набатом били его слова: «Дура! Как ты можешь верить гоблинам?», «Ищешь союзников для своих тёмных делишек?», «Это всё ради Анны!». Что ж, пусть теперь почувствует на себе, каково это — лежать, скрючившись на полу от боли, и наблюдать, как друг разворачивается и уходит прочь, не моргнув и глазом. Я чувствовала нарастающую вину внутри себя, но старательно пыталась засунуть её куда подальше, ведь Себастьян вряд ли терзался тем же. Конечно, древняя магия, какая бы опасная она ни была, в моих ещё не умелых руках не была сильнее непростительных заклинаний, но всё же эффект был очень схож с Круцио. Хоть и отпускал быстрее. Я начала рыдать с новой силой. Какая же я жалкая! Наговорила всякого, теперь сижу тут и рыдаю. О Мерлин! Хоть бы сейчас появилась бешеная топеройка и съела меня. Я завыла неестественным для себя воем. Как же долго я держала это всё в себе. В голову нещадно лезло воспоминание того дня, когда я впервые встретила Себастьяна.***
Ровно год назад «Лучшей поездки в школу и не придумаешь», — бурчала я про себя, входя в гостиную Слизерина после того, как нас с профессором Фигом по дороге чуть не съел дракон. Я постоянно забывала про палочку, поскольку только училась ею пользоваться, поэтому сейчас нервно озиралась по сторонам, высматривая, куда же она упала. — Тебе чем-то помочь? — молодой человек с книгой в руках стоял, опёршись спиной о камин. Он подался всем телом вперед, когда я подняла на него беззащитный взгляд. — А! Ты новая пятикурсница? Что потеряла? — Я… приятно познакомиться, — я отёрла пыльную руку о юбку, протягивая её парню в знак приветствия, — Амелия Мэллори. — Себастьян Сэллоу, — слизеринец закрыл фолиант и уставился на меня с обворожительной улыбкой. Сейчас я могла разглядеть россыпь веснушек на его лице. — Я потеряла палочку, не могу найти. — Я всплеснула руками, снова оглядываясь вокруг. — Акцио, палочка. — Моя вещь тут же оказалась у него. Он довольно протянул мне мою потерю. — Спасибо большое, Себ... Себастьян. — Я смущённо забрала у него из рук свою палочку, не решаясь поднять на одноклассника глаза. Мы ещё долго болтали с ним, стоя у камина прямо посреди гостиной, прерываясь лишь на других студентов, которые с любопытством подходили к нам и расспрашивали меня о том, почему я поступила сразу на пятый курс и всё такое. Если бы они только знали, как интересовали меня те же самые вопросы. В компании новообретённого одноклассника я чувствовала себя уверенно и непринужденно. Он говорил очень мягким, обволакивающим голосом. Иногда смотрел мне прямо в глаза, отчего сердце уходило в пятки. Я росла в интернате для девочек, и опыта общения с противоположным полом у меня почти не было. Когда профессор Фиг сказал, что в Хогвартсе учатся оба пола и даже живут в одних гостиных, я чуть не упала от удивления и даже… возмущения? Нас учили, что это как минимум неприлично, распущенно. А здесь все вели себя естественно и непринужденно, сидя рядом на уроках, гуляя по школе, читая вместе книги и готовясь к занятиям. Своё поведение и смущение я списала на то, что впервые вот так говорю с мальчиком: близко, по-дружески, не стесняясь прикосновений. Ничего, что было бы связано конкретно с Себастьяном. Как же я ошибалась.***
Почему он так играет со мной? К чему был тот поцелуй? Я уверена, что причина, по которой он не явился сегодня в Большой зал, не в этом. Мне захотелось кого-нибудь ударить. Я резко вскинула голову, услышав всплеск воды совсем рядом. Да и пусть! Пусть русалка, топеройка или ещё кто утянут меня на дно, и больше никто не сделает мне больно, никто! Всё же инстинкт самосохранения заставил меня немного отодвинуться от берега, прижимаясь спиной к стволу дерева. Кожа покрылась мурашками, когда очередной поток ветра обдул моё тело. Как же холодно! Дрожащими пальцами я нащупала на земле палочку и применила согревающие чары, чтобы почувствовать себя немного лучше, хоть это и было чревато тем, что в скором времени могло начать клонить в сон. Так и случилось. Когда я перестала судорожно всхлипывать и размазывать по лицу сопли и слёзы, а тело начало стремительно согреваться, голова сама упала на колени, и я задремала. Проснулась я от пения редких в Запретном лесу птиц, а также от осознания, что топеройки с восходом солнца вот-вот вылезут из воды. Ещё сонная, не ясно понимающая, где нахожусь, я болезненно выпрямила затёкшие ноги и медленно поднялась, опираясь спиной о дерево. Было абсолютно всё равно, который час, потому что я чувствовала — ещё совсем рано для завтрака в школе, а уж тем более для уроков. Можно было неспешно дойти до замка, притворившись, что провела там всю ночь, мирно сопя, как и остальные студенты, в своей гостиной. Да, видок у меня был тот ещё, поэтому пришлось снова применить магию, чтобы не выглядеть так, будто меня покусала стая дворняг. Расправившись со своим внешним видом, я устало поплелась в сторону Хогвартса, делая огромный крюк, чтобы не идти мимо вчерашней пещеры. Надеюсь, Себастьяна (не) сожрал какой-нибудь ядовитый плевун .***
Боль утихла окончательно, поэтому я медленно, на ощупь попытался встать, тем самым поднимая вокруг себя облако пыли. Рядом лежала её мантия. Захотелось применить Трансформацию, чтобы превратить её в платок и высморкаться, чёрт возьми! Я с чувством пнул рядом лежащий камень. От этого действия внутри поднялся гнев, и я стал крушить всё вокруг, метая заклинания без разбора. Комната мгновенно наполнилась пылью, от которой меня охватил судорожный кашель. Надо отсюда выбираться. Прихватив мантию Амелии, я не без труда поднялся на выступ и заковылял вперед по коридору, применяя Люмос . Выйдя на улицу, я жадно вдохнул свежий влажный воздух. Должно быть, только что прошёл дождь. Я попытался вглядеться во тьму леса, но решил, что это бессмысленно, поэтому бездумно поплелся в школу, пиная встречающиеся по пути камни. Что же со мной происходит? С каждым днём всё труднее совладать со своими эмоциями, бушующими внутри. Мозг разрывается на части, я ничего не понимаю! Я резко остановился, сминая в руке мантию Амелии. Абсолютно бездумно поднёс её к лицу и вдохнул цитрусовый аромат, который был очень ярким, несмотря на всю пещерную пыль. Внутри всё тут же сжалось в комок. Этот запах… этот запах я ощутил впервые в нашей гостиной, прежде чем увидеть новую пятикурсницу. Я читал книгу, когда почуял нехарактерный для своих одноклассниц парфюм. Когда я поднял голову, увидел её, растерянно озирающуюся по сторонам. Она выглядела так нелепо в своей маггловской одежде, с растрёпанными волосами. Но очень мило. Да, точно. Я тогда подумал: «Я буду не я, если как дурак влюблюсь в новенькую», но это была всего лишь шутка! Просто шутка… Я жадно вдыхал аромат, исходящий от её мантии, не осознавая, что сжимаю её всё крепче. В какой момент я понял, что всё? Что я пропал? Летом. Меня осенило. Я поднял уставшие глаза на небо. Летом я понял, что моя жизнь больше никогда не станет прежней. Теперь пришло время расплатиться за все свои ошибки и промахи.***
Месяц назад Во время летних каникул я подрабатывал сначала в Хогсмиде в пабах, подменяя работников то в «Трёх мётлах», то в «Кабаньей голове», но под конец понял, что такими темпами я не успею заработать на новую метлу для квиддича, поэтому решил посвятить последние три недели помощи жителям Высокогорья в устранении троллей, инферналов, пауков и прочих неприятностей. За плату, разумеется. Высокую. В очередной раз, возвращаясь на своей старой, потрёпанной метле с логова тролля в Крэгкрофтшире, я заметил, как кто-то упорно, раз за разом пролетает кольца на воздушной трассе Имельды. Стоял такой пронизывающий ветер, что только сумасшедший бы решился на подобное. Когда я подлетел чуть ближе, то понял, что та, кого я увидел, отлично вписывалась в понятие «сумасшедшая», скорее даже «чокнутая». Амелия висела в воздухе спиной ко мне и что-то причитала, вытирая ладонью испарины на лбу. Должно быть, эта тренировка длится не первый час, раз в такой холод ей жарко. Готовится к квиддичу? Мои глаза блуждали по её фигуре, а внутри всё трепетало: «Как же я скучал!». Так захотелось подлететь сзади, коснуться её плеча, встречаясь с её испуганным взглядом, задыхаясь смехом. Обнять что есть мочи. Как раньше. Я было тронулся с места, но тут вспомнил её последние сказанные мне слова: «Ты эгоист! Не хочу больше тебя видеть!». Ударило как обухом по голове. В бессилии я опустил голову. Почему всё так сложно? Почему нельзя просто забыть обо всём и продолжать… дружить? Эти мысли заполонили мою голову, как вдруг я понял, что Амелия собирается сделать ещё круг, поэтому спешно развернулся и полетел прочь, неосознанно оставляя за собой шлейф своего парфюма, который точно подскажет ей, что я там был.