Два короля: Первая часть

            

***

      Где-то в отдалении раздался грозный рык льва. Обеспокоенно навострив ушки, Витани переглянулась со своей подругой:       — Тоже слышала?       — Да, где-то по ту сторону равнины, с десятую часть солнца пути. Кажется, совсем рядом с водопоем.       Старшая охотница незамедлительно подскочила на лапки и низко прорычала, зазывая птицу-посыльного. Не прошло и мгновения, как порхающий Зазу уже выслушивал указ львицы:       — Лети и отыщи короля. Узнай, нужна ли помощь, и тут же к нам обратно.       Пернатый вестник с готовностью кивнул и широко взмахнул крыльями.       Его не было какое-то время. Витани успела исходиться по кругу и немало испереживаться, немного сожалея, что сразу же не отправилась вслед за птицей. Её тревога передалась и остальным:       — Можем выбрать львиц пошустрее на лапу, пусть проведают, — предложила старая Ишима.       — Подождём. Если там ничего нет, то напрасно утомим охотниц. А если есть, то можем запросто подвергнуть их опасности, — покачала головой Витани.       Время продолжало утекать из под лап, и в момент, когда старшая охотница уже почти вознамерилась сорваться в поиски, на горизонте наконец-то замелькали первые очертания стремительно приближавшейся цветастой тени. Встрёпанный Зазу даже не успел толком подлететь к львицам, когда Витани нетерпеливо окликнула его:       — Ну что там?       — Беда… король Симба… просил найти львиц… к старому баобабу… принцесса Киара… нужна помощь — тяжело задыхаясь, выпалил взволнованный посыльный.       Для опытной и умной охотницы всего услышанного было более чем достаточно. Обернувшись к своим львицам и быстро пробежавшись по ним глазками, она строго скомандовала:       — Лаини, Сура — за мной. Ишима — остаёшься старшей. Зазу — дорогу.       Не обмолвившись больше ни единым словом, самочки молниями рванули вслед за птицей.       Старый шаман медленно размешивал густую алую кашицу в большом и изветшавшем панцире, напевая что-то себе под нос. Переложив небольшую часть получившегося снадобья в панцирь поменьше, он добавил туда несколько капель дождевой воды из большого лопуха, помешал ещё и обернулся к принцессе.       Львичка сладко посапывала на боку, разнежено вытянув измученные лапки. Присев рядом с нею, Рафики бережно и ласково пригладил золотистую шёрстку:       — Ничего, мой юный цветочек, ещё успеешь порадовать нас своей красотой и грацией.       Зачерпнув немного алой влаги, он осторожно нанёс её на небольшую царапину под левой щёчкой Киары. Сколько-то восходов солнца этот след ещё побудет напоминанием о свершившемся печальном происшествии, но затем всё обязательно придёт в норму.       Затем он так же обработал небольшие ранки на плечиках и шейке самочки. Опустившись ниже, он осторожно подвинул безвольные пушистые булочки чуть в сторону, а хвост оттянул вверх. Его худые и заботливые руки опустились на аккуратную львиную ракушку, осторожно оттягивая её стеночки чуть в сторону.       Здесь всё было хорошо, даже очень хорошо.       «Но лечение лишним не будет!» — подумал старый обезьян, набрал ещё немножко красной мази на кончик пальца и мягко просунул его в тёплые ласковые недра. Лепесточки пышного бутончика приятно оттянулись в стороны, покорливо поддаваясь воле шамана, а их хозяйка слегка простонала что-то сквозь крепкий томный сон и сладко облизнулась.       Обезьян тихонько посмеялся, осторожно вытянул длинный палец и попробовал на вкус его влагу.       «Да ты же в жаре, прелесть моя. Похоже, именно так тебя и выследили, бедную», — шаман утешающе погладил её по медовому крупу.       Львичка в период жара ощущалась за много прыжков вокруг, привлекая тем самым не только гривастых самцов, но и всех остальных, у кого имелся какой-никакой нюх.       «А тут у нас что…», — ещё чуть оттопырив хвост, он опустился к изящному розоватому ромбику. На краешках его соблазнительного углубления было несколько небольших ссадинок, а обыденно тесная и капризная плоть довольно безропотно поддалась смоченному мазью пальцу шамана. Впрочем, тут ничего пугающего обезьян тоже не видел: следы мучительного удовольствия были уже старыми, а их форма могла принадлежать лишь родному львиному перчику.       «Ах ты ж папина радость», — широко улыбнувшись, обезьян сделал несколько ласковых массирующих движений в узенькой пещерке.       Киара чуть вздрогнула, а затем прижала к мордочке одну из лапок, мягко прикусывая её пальчик и что-то невнятно мурлыча кому-то очень близкому из своих сновидений.       Внимательно обработав оставшиеся царапинки, Рафики стал с любопытством рассматривать ало-розовый цветочек за ушком львицы.       «Надо же, красота какая. Да ещё и довольно редкая», — он осторожно поправил яркое украшение принцессы, — «Эх, жаль что помяли, пятнистые разбойники, ай-яй».       Вздохнув, шаман обеспокоенно посмотрел вдаль, где за мрачными тенями горизонта укрывались туманные земли падальщиков.       «И всё же зря он направился туда один. Надеюсь, путь его справится, и духи предков смогут защитить его».       — Есть тут кто? — вдруг прорычали откуда-то снизу.       Признаться, голос Витани сумел застать старого обезьяна врасплох. Молодые львицы подобрались к баобабу так незаметно и тихо, как могли подобраться лишь настоящие опытные охотницы.       Предусмотрительно прихватив с собой посох, шаман осторожно выглянул из-за густой листвы. Присутствующий на принятии всех диких львов в прайд, Рафики, конечно же, сразу же узнал трёх юных и прелестных самочек Чужеземья.       — Смотря кого вы здесь ищете, — добродушно окрикнул он их сверху.       — Нашу принцессу, мы помочь ей пришли, — громко промурчала Лаини.       — Тогда лезьте сюда, — поманил их рукой шаман, — Только держитесь вон той, притенённой части, там больше уступов и ствол не такой скользкий.       Он помог забраться всем трём львичкам, заботливо приняв наверху их лапки, и широким взмахом пригласил в свои покои:       — Устраивайтесь, знайте себя как дома. Ваша принцесса отдыхает вон там, в уголке. Только сильно не шумите, — обезьян строго прижал палец ко рту, — Пусть ещё немного поспит.       — С ней всё хорошо? — торопливо направилась к самочке Витани.       — Думаю, да, — кивнул шаман, подпуская остальных охотниц к мирно посапывающей Киаре, — Но она успела поймать немало страха, и тот отнял все её силы.       — Небеса… Что же произошло? — присела на хвост старшая охотница. Сура, немного отстранённо державшаяся чуть позади, незамедлительно последовала её примеру, а белошёрстая Лаини тихонько устроилась рядом с принцессой, ласково приглаживая её шёрстку лапкой и утешающе мурлыча, точно мама у своей крохотной львёнки.       Старый шаман поведал им всё, что знал.       — Гиены на землях прайда? — изумлённо повела ушком Сура. — Я думала, они сбежали ещё тогда… Когда король Симба восходил на трон.       — Куда ж им бежать, — добродушно усмехнулся Рафики, ощупывая в руках свой посох, — Попрятались и снова вернулись, кушать же хочется. Не мне учить вас, умных и красивых львиц Чужеземья, сколь пустынны и голодны могут быть места, что окружают королевские владения.       — А где сейчас король Симба? — встревоженно поинтересовалась Витани, осматриваясь вокруг, — Он тоже в порядке?       — Да, он в порядке. У него сейчас… свои, срочные дела, — так небрежно, как мог, бросил шаман, возвращаясь к своим панцирям, — Что-то вроде… да со слонами что ли… Думаю, к закату солнца вернётся ваш лев.       Юные охотницы озадаченно переглянулись.       — Что же нам делать сейчас?       Старый обезьян убрал панцири в сторону и задумчиво почесал подбородок.       — Хм, думаю, смогу найти чем вас занять, пока принцесса отдыхает. Вы зелья когда-нибудь делали?       Львички непонимающе скривили мордашки и отрицательно покачали головами.       — Хм… надо же… как же вы лечили на диких землях? — забрался куда-то наверх шаман, перебирая множество всяких сушащихся трав и корений.       — Земля лечила, — тяжело вздохнув, ответила львица фиалковых глазок. Однажды она сильно повредила лапку, неудачно сорвавшись с одной из скал, а потом ещё три восхода солнца стонала и рычала от боли, моля небо, чтобы новый день не стал для неё последним. К счастью, тогда всё обошлось: тело юной самочки, преисполненное волей к жизни, сумело побороть недуг и залечило лапку так, что уже спустя какое-то время её хозяйка снова вышла на охоту.       А вот кому-то везло куда меньше. Острая боль скользнула по сердцу Витани, едва она вспомнила об одной из своих юных сестёр, что ужаснейшим образом изранила живот, попавшись под не знавший жалости слоновый бивень, и потом ещё долго и мучительно увядала. Особой горечи добавляло знание о том, что это была первая, самая первая и самая последняя охота для этой ещё совсем молодой, почти не познавшей жизнь львицы. Недаром среди кошек Чужеземья ходила мрачная молва, что переживший первую свою добычу — переживёт и последнюю.       — Эх, ну ничего-ничего, — успокоил их шаман, вынырнув откуда-то сверху с целой охапкой всякой зелени в руках, — Это дело нехитрое, я вам сейчас всё покажу и расскажу.       Львички устроились полукругом вокруг старого обезьяна. Выложив несколько панцирей перед ними, Рафики посмотрел на тёмненькую Суру:       — Тебе, моя дочь ночного неба, дело такое, — он рассыпал перед лапками львицы целую горку каких то небольших пушистых листочков, — Нужно измельчить их все, да так, как может сделать лишь самая опытная хозяйка своих острых клыков и когтей. А вот в этот черепок, — он придвинул к ней поближе половинку небольшого кокосового панциря, — Складывай все получившиеся кусочки. Только на язык их много не бери, а то может занеметь. Поняла, что делать?       Охотница кивнула головой, понюхав один из листочков. Пах он очень необычно, и даже немного дурманил. С любопытством укусив его за краешек, самочка потешно задёргала языком — освежающий травянистый сок слегка прижёг своим холодом.       — Нравится? — улыбнулся Рафики, глядя на изумлённую кошку, — Холодная трава, мятный дикий лист, немного кусает в начале, но потом долго утешает.       Он направился к Лаини, с любопытством рассматривающей один из панцирей в своих лапах.       — Тебе, моя светлолунная дочь, дело будет иное, — шаман забрался руками в небольшое, старательно прикрытое листьями и палками убежище, и осторожно достал оттуда несколько крупных яиц с небольшими алыми пятнышками.       Аккуратно выложив их перед львицей, он принялся за указания:       — Осторожно бей каждое из них да разливай по черепкам. Всё довольно просто. Видишь?       И обезьян тихонько стукнул одно из яиц, выливая его содержимое в ближайший панцирь.       — Выливай медленно и внимательно, так, чтобы ничего не пролилось. Сумеешь?       Самочка охотно закивала мордочкой, принимая в мягкую лапку первое яичко.       — Только смотри, чтобы кусочки скорлупы не попали, хорошая моя, — предупредил её шаман, — И постарайся, пожалуйста, их все сразу не побить. Старому Рафики как-то раз пришлось всё утро их искать, а затем ещё столько же бегать от хищных грифов, — засмеялся он.       Витани с интересом следила за обезьяном, сидя рядышком.       «Чего только странного в этой жизни не увидишь», — думала она.       — Теперь ты, моя красота бескрайних равнин, — повернулся к ней шаман, — Тебе полагается самое важное и ответственное занятие. Когда твои юные охотницы закончат свои дела, тебе понадобится собрать и аккуратно смешать то, что у них получилось, — с этими словами он порвал один из листочков мяты, бросил его кусочки в свободный панцирь, а затем влил в него немного яичной массы, — Вот так делаешь, берёшь вот эту палочку и старательно замешиваешь. Вроде бы не очень сложно, но нужно поймать тот самый момент, когда станет получаться равномерная желтоватая кашица. Справишься?       Старшая мотнула головой, осторожно опустив пальчик в панцирь с бесцветной жижей. Она оказалась довольно склизкая и сильно тянулась, к тому же старательно липла к шерсти.       Сперва самочка попыталась обхватить палку лапкой, зажав её так, чтобы было удобно делать те самые движения, которые показывал ей обезьян. Получалось не очень хорошо, да и крепко обхватить крохотную мешалку совсем не выходило. Тогда она догадалась взять её зубками и начала крутить мордочкой из стороны в сторону, пытаясь добиться нужного результата.       Шаман, наблюдавший за ней со стороны, удовлетворённо кивнул.       Стало получаться заметно лучше, но было всё равно неудобно, да и голова от частого кручения начинала ходить кругом.       — Тебе не обязательно во всём следовать тому, что проще мне, — обратился к ней Рафики, — Иногда куда лучше найти что-то, что было бы естественней для тебя самой.       Немного подумав, Витани окинула взглядом своих сестёр. Лаини аккуратно пыталась взять яйцо в пастьку, чтобы сомкнуть на нём клыки и вылить содержимое в панцирь. Сура, морща мордочку, отгрызала от листочка кусочек за кусочком, откладывая их в другой панцирь.       Тогда юная львица решилась на кое-что иное. Снова засунув лапку в мутную жижу, она стала водить ею из стороны в сторону, используя пальчик с когтем вместо палки.       Старый обезьян одобрительно хлопнул в ладоши и радостно рассмеялся:       — Да ты оказалась куда сообразительней, чем я мог представить! Впору брать тебя в помощники!       Весьма польщённая такою похвалой, Витани старательно замешала нужную смесь и решила помочь остальным своим сёстрам. Она довольно быстро сообразила, что куда проще будет рвать мятные листочки когтями, а яйца скатывать с небольшого уступа прямо в панцирь, так, чтобы оно лопалось уже внутри него, и оставалось лишь убрать лишнюю скорлупу.        Дела сразу же пошли быстрее, и уже вскоре, немного утомлённые, но весьма удовлетворённые результатом львички окончили все свои приготовления.       — Похоже, это был последний, — сладко облизала перепачканные лапки Витани и аккуратно собрала перед собой пять панцирей, полных желтоватой смеси.       — Ну что за юные мастерицы! — приласкал загривки самочек старый шаман, — И столько получилось… да этого на сезон вперёд хватит. Такие вы умницы, особенно ты, моя дикая душа, — он мягко обхватил подбородочек Витани, взирая прямо в её глазки, — У тебя я со всей ясностью вижу сокрытый судьбою талант целительницы.       — А что, бывают львы-шаманы? — изумлённо повела ушком Сура.       — Ещё как бывают, — обернулся к ней обезьян, — В той же Долине их немало можно повстречать.       — А что за Долина такая? — предалась любопытству старшая охотница.       — Да земля такая, далеко отсюда. Во много тысяч прыжков. Несколько восходов солнца пути. Живут там свободные львы, без прайдов… ну… почти как вы жили. Только земли там немного посытнее, — шаман упёрся на свой посох и прижал палец к виску, старательно припоминая подробности, — Я раньше, когда ноги ещё молодыми были, частенько появлялся там, всяких редких трав набирал, да премудростей у лекарей местных. Красивые, вольные места. Да, впрочем, ой как давно это было… А обычаи какие там интересные…       — Но ведь если даже лев и научится лечить, разве сможет он общаться с духами? — мягко перебила его Лаини, непонимающе склонив голову и нервно набивая хвостом. — Как это возможно?       Рафики утвердительно кивнул:       — Возможно, и ещё как возможно! Лев-то уж точно чувствует другого льва получше какой-то старой, дряхлой обезьяны, а значит и сильнее ощущает его тело и душу. Говорят, такие могут залечить любую рану. А я… я-то что… я просто кричу здесь в небо, точно полоумный, да всем стараюсь понемногу помочь, — и он снова добродушно рассмеялся.       Сбоку что-то зашевелилось, зевнуло и тихонько проурчало.       — Похоже, наша принцесса снова с нами, — шаман радостно отложил в сторону посох и оттолкнувшись в прыжке от свисающей лианы тут же оказался рядышком с юной львицей.       Осторожно приложив кисть к её голове, он мягко поинтересовался:       — Как ощущаешь себя, моё пушистое солнце саванны?       Вместо ответа кошечка сладко потёрлась носиком о руку Рафики, громко и благодарно мурлыча. Другие львички тут же обступили их, радостно ласкаясь и приветствуя свою молодую сестрёнку.       — А где папа? — сразу же поинтересовалась Киара, рассеянно отвечая нежностью на нежность охотниц.       — Скоро будет, не переживай, — успокоила её Витани, — Как ты, прелесть моя? Ничего не болит, лапками владеешь?       Принцесса осторожно пошевелила пушистыми пальчиками:       — Кажется, да.       Охотницы помогли Киаре подняться, бережно придерживая её по обоим бокам. Пока юная самочка разминала свои затекшие лапки, Лаини и Сура занялись наведением порядка, раскладывая ненужные панцири и яичную скорлупу по разным углам.       Рафики взял один из черепков с готовой жёлтой жижей, накрыл его другим так, что получилось целое кокосовое ядро, и обратился к Витани.       — Поможешь мне ещё немного, моя ловкая помощница?       Самочка охотно согласилась. Крепко прижав лапкой половинки панцирей, она наблюдала, как обезьян старательно оборачивает их лианами. Затянув очередной узелок, он дотянулся до посоха и навесил на него получившийся плод.       — Вот теперь можно и идти, — результат Рафики очень порадовал, и он бережно поднял своё ритуальное копьё, — Спасибо тебе, моя талантливая лапка, и пусть духи будут с тобой во всём твоём нелёгком пути.       Он сперва осторожно потряс посохом над головой львички, а затем медленно и мягко коснулся им её густой чёлки, оставив приятную дрожь под тёмно-золотистой шёрсткой.       Возвращались они с лёгкими и беспечными разговорами, то и дело смеясь и распалённо чирикая. Успев обсудить и охоту, и львов, и жар дня, и даже жар друг друга, они, наконец, вышли на большую тропу, что вела прямиком к Скале.       — Я бы хотела вас кое о чём попросить, — весьма нежданным, необычно-серьёзным тоном обратилась к остальным принцесса.       Львички изумлённо остановились и навострили ушки.       — Я бы очень желала, чтобы то, что случилось сегодня… — поджала губку Киара, беспокойно поглядывая в сторону скалы, — Чтобы об этом никто не узнал. Особенно, мой лев. Пожалуйста, пообещайте мне это? — и она жалобно посмотрела на остальных.       Охотницы обменялись быстрыми, слегка недоумёнными взглядами. Тряхнув чёлкой да решительно взмахнув хвостом, Витани встретилась взглядом с юной самочкой и медленно кивнула.       — Я и мои сёстры оставим это в себе, — она требовательно обернулась к остальным молодым львицам.       Те поочерёдно прижали лапку к сердцу, а затем к мордочке, что означало «клятвенно молчать».       — Обо мне тоже не тревожься, моя принцесса, — мягко улыбнулся шаман, укрывая рукой сердце вослед кошкам, — Этот секрет останется со мною, равно как и неисчислимое множество других: тех, что я покорно храню все эти годы, следуя заветам этой благородной, строгой земли.       В большой пещере прайда их тут же облепили остальные львички. Кто старательно пытался вызнать, что же в действительности произошло, кто просто желал составить лёгкую компанию своей принцессе, а кто — и обычно это были львицы постарше — вознамерился изловить столь удачный момент да посоветоваться с шаманом по поводу новых болей в боку или лапе.       Витани, просьбою оставив компанию своих юных сестёр, устроилась в уголке, вдали от этого буйного водопада жизни, устало зевая и незаметно разглядывая остальных самочек прайда. Утешив зрелых львичек своим советом и лаской, шаман внимательно окинул взором тёмную пещеру. Высмотрев в царящем полумраке упрятанную мордочку дикой кошки, он неспеша проковылял к ней.       — Раз уж самого короля повидать не случилось, хочу доверить тебе исполнение его воли, — он осторожно снял с посоха обмотанный панцирь с жёлтым нектаром и положил его на небольшой уступ рядом, — Передай ему это. И ещё, пожалуйста, передай, что без помощи одной умной и смекалистой львицы и двух её замечательных подруг, у меня бы точно ничего не вышло, — Рафики широко улыбнулся и погладил вытянутую лапку самочки.       Витани ласково промурлыкала в ответ, потеревшись мордочкой о жилистую руку шамана.       — Надеюсь, от этого знания в его сердце зародится немного любви к вам. Впрочем, чую, — и старый обезьян, снизив голос, слегка подмигнул львице, — В его любви к тебе сомневаться совсем не приходится.       Совсем неподалёку от них принцесса Киара уже успела поприветствовать всех львиц прайда, убедить их в том, что с ней всё хорошо, совсем хорошо, всего-то неудачно с камня упала, и горячо пожелать самой что ни на есть доброй охоты. Всё это время мордочка львицы беспокойно искала среди прочих родных душ те две особенные, в коих её израненное сердце сейчас столь отчаянно нуждалось, а не найдя их, она вдруг ощутила какое-то новое, совершенно чуждое для себя чувство. Тяжело выдохнув от странной тяжести в груди, стараясь не казаться опечаленной, она продолжила растерянно улыбаться и мурлыкать всем вокруг. Её потерянные глазки наконец-то изловили лучик света в этом странном и запутанном месте, и она почти бессознательно направилась к старшей охотнице, что-то тихо обсуждавшей с шаманом.       — Вижу в тебе таланты и навыки, совсем несвойственные простой львице, — смотрел в глаза Витани старый обезьян, — И, увы, понимаю, что такое никогда не даётся во имя простой и беззаботной жизни. Я вижу в тебе сильные сомнения и некий вопрос… Быть может, сейчас самое время его задать?       Старшая охотница немало изумилась острым чувствам Рафики. Как львица Чужеземья, она слышала о королевском шамане только со слов остальных диких сестёр, и оттого всегда считала его не более чем яркой и красочной составляющей неисчислимых прайдовых обрядов и церемоний. А сейчас… сейчас он словно ощутил её разлад, её неотвратимо подступающее отчаяние.       «Но сумеет ли он понять то, о чём хочу поведать ему я?» — посмотрела на добродушного обезьяна молодая самочка.       Её мысли нечаянно прервал тихий, немного надрывный голос принцессы:       — Простите, что так врываюсь к вам, просто… папы и Кову рядом нет, — львичка виновато поджала ушки, точно опасаясь, что старшая охотница или шаман сорвутся на неё в озлобленной ярости, — А мне хочется сейчас… чтобы… чтобы кто-то был.       — Конечно, иди ко мне, моя пушистая лапка, — с готовностью похлопала рядышком по земле Витани, сразу же ощутив настроение принцессы.       Точно львёна, Киара радостно бросилась в объятия своей сестры по прайду, мурлыча и прижимаясь к ней всем телом.       — Моя ты прелесть, — с трепетной нежностью обняла её лапкой Витани и горячо лизнула в шейку, — Давно я тебя уже не мяла, мягкая королевская недотрожка!       Принцесса радостно засмеялась, слегка вздрагивая от щекотки, и расслабленно потянула коготки из лапок. Шаман тоже решил подбодрить молодую кошечку. Бережно положив руку ей на животик, он что-то произнёс на тихом и непонятном языке, а затем ласково потрепал Киару за ушком:       — Какая красота у тебя тут. Цветочек розовой протеи очень редок, и у многих шаманов считается символом нежного сердца.       — Правда? — принцесса изумлённо задрала глазки вверх, пытаясь снова разглядеть своё необычное украшение.       — Конечно, — стараясь не задеть лепесточки, Рафики осторожно отцепил кремово-алое солнышко от ушка львицы, — У нас такие почти не растут. Видишь, какой особенный, наливистый цвет? Такие очень долго живут и не сохнут, настоящее чудо саванны… Жаль только, что не дали ему покоя… видишь, помят как?       Самочка аккуратно обхватила лапкой цветочек снизу, рассматривая его со всех сторон.       — Могу поискать тебе ещё такой, если хочешь… — благодушно предложил шаман, — Найти будет непросто, но старый Рафики постарается.       Посмотрев ещё немного на измученные и поцарапанные лепесточки, Киара покачала головой, с жалобной просьбой возвращая его в руку обезьяна:       — Нет. Пусть останется… Пусть будет такой. Так его жалко… он ведь всю жизнь рос, рос для того, чтобы сегодня попасть ко мне, а я его брошу? — на глазах самочки вдруг появилась влага, — Нет-нет, не брошу. Не брошу. Буду с ним вместе. Будем везде, до конца.       Шаман осторожно уложил цветочек за ушком Киары, а заботливый язык старшей львицы ласково умыл её испечальные глазки.       — Ну ничего, не грусти, моя пушистая радость, — утешал её обезьян, лаская шёрстку на округлых щёчках, — Помни, что всё в этом мире уходит лишь для того, чтобы затем дать жизнь чем-то новому. Если будет тяжело, ты знаешь, где найти старого Рафики… И ты, душа моя, — он посмотрел на Витани, — Знай об этом тоже.       — Шаману дать в дорогу львиц, чтобы защитили во тьме? — с готовностью подняла мордочку охотница.       Тот лишь вновь добродушно рассмеялся да покачал головой:       — Кому я нужен. А кому нужен — тот и так найдёт. А кто найдёт — может запросто получить этой палкой. А вот это уже точно — никому не нужно.       Витани проводила беззаботно ковыляющего обезьяна лёгкой улыбкой, а затем вернулась мыслями к своей принцессе. Ласково прижавшись носиком к её щеке, она почувствовала, как та едва заметно дрожит.       — Всё ли хорошо, моя хорошая? — обеспокоенно прошептала охотница на ушко юной самочке.       — Да… — еле слышно пролепетала Киара, тихонько всхлипывая, — Мне просто… просто стало вдруг так страшно и одиноко здесь, Витани, здесь, среди этих безликих и холодных каменных стен. И я стала искать моих львов, стала искать их, но тех совсем не оказалось рядом. Какое же счастье, что оказалась ты.