Lecter Family

      Как только Лия всё доела, она быстро всех поблагодарила и упорхала на второй этаж, будто и не было никогда никаких проблем с ногами.       Уилл тяжело вздохнул:       – Ну и зачем ты с ней так строго? Она и так трясется, когда ей нужно с тобой какой-то вопрос решить.       – Пусть трясется, – Ганнибал встал и начал собирать посуду со стола. – Это ненадолго, она привыкнет. Мы все-таки семья, а в семье быстро ко всему привыкаешь.       – Я всё равно не понимаю, зачем так терроризировать девочку.       – Ну смотри, во-первых, я не пытался её, как ты выразился, терроризировать... – размеренно отвечал Ганнибал, пока его не прервал Уилл.       – Не пытался? – он закатил глаза. – Да ты своё лицо видел?       Мужчина медленно перевёл взгляд с тарелок на мужа, несколько оскорбленно поджав губы. Что за нелепые доводы? Почему лицо?       – Вот да, продолжай смотреть на людей вот так, и с нами точно никто не будет общаться, – на самом деле Уилла забавляла такая реакция Ганнибала, и он ни чуточки не скрывал этого.       – Во-вторых, – доктор Лектер продолжил, как ни в чем не бывало, – тебя терроризировать у меня уже не выходит. А я пытался, уж поверь мне, – усмехнулся мужчина, устроившись за раковиной.       – Ты про тот случай, когда ты меня зарезал, или когда мы со скалы упали?       – Ах да, и это тоже.       Ганнибал улыбался? В прочем, не удивительно, что ему греют душу именно такие воспоминания. Маньячина. Уилл открыл дверь, ведущую в сад и облокотился о её косяк.       – В таком случае да, пусть лучше боится строгого отца, чем отца, способного перерезать глотку.       – Такое было всего раз. Мы больше этим не занимаемся.       Уилл прыснул:       – Мы? Это всё был ты, я вообще не причём. Я был жертвой обстоятельств.       – Я рад, если эта мысль доставляет тебе комфорт, Уилл.       – Ой, заткнись! – отмахнулся Уилл и ушёл в сад, чтобы незаметно выкурить свою утреннюю сигарету.

***

      – Папа?       Ганнибал оторвал глаза от бумаг. В дверном проёме стояла его дочь, переминаясь с ноги на ногу. Она обратилась к нему по-русски, на своем родном языке. Ему всегда льстила мысль, что к нему она обращалась на русском. Он видел в этом свою особую искренность и открытость. Он сам владеет несколькими языками и прекрасно осознаёт всю значимость родного языка, поэтому доктор Лектер всячески поддерживал дочь в использовании своего первого языка в повседневной жизни.       – Да, милая? Не стой в дверях, проходи.       Девушка осторожно закрыла за собой дверь, она знала, что дверь тяжёлая и очень громкая, поэтому всегда старалась закрывать ее аккуратно.       – Я хотела поговорить. О том, что обсуждали утром.       Ганнибал указал ей на кресло у его рабочего стола. На этом кресле сидели обычно его пациенты, но всё чаще стала появляться и его дочь.       Она села на кресло и будто отдала все силы, чтобы собрать мысли в одно предложение. Обычно его дочь поджимала ноги под себя и откидывалась на спинку кресла, но сейчас вся её поза вопила напряжением. И немного сколиозом.       – Я хотела извиниться, что сразу не рассказала.       – Хотя ты знала, что мы беспокоимся о тебе, – доктор Лектер встал из-за стола и обошёл кресло, на котором сидела его дочь.       – Да, – тихо подтвердила девушка, перекручивая в руках резинку для волос.       – И ты не сообщила об этом, когда проходила восстановление после аварии, – мужчина провёл руками по её длинным волосам, распределяя их на части.       – Не сообщила, – подтвердила она, выдохнув, что отец стоит позади нее и ей не нужно соблюдать зрительный контакт.       – И как ты можешь это прокомментировать, юная леди? – он осторожно потянул ее за волосы, чтобы та подвинулась ближе к спинке кресла, а лучше и вовсе на неё откинулась.       – После аварии мне это казалось ерундой. Подумаешь, суставы ломит... Но после сегодняшнего мне стало немножко страшно.       Ганнибал слушал ее, медленно перебирая волосы девушки и неспеша собирая их в косу. Это был простой способ её расслабить, и он всегда работал.       – А что если... – на секунду она успела пожалеть об этой мысли, но всё равно её высказала. – А что если я однажды просто не смогу встать с постели?       – Мы постараемся этого не допустить, принцесса, – он выдержал недолгую паузу, прежде чем продолжить. – Но если этот вопрос тебя действительно тревожит, то даже если однажды ты не сможешь встать с постели, мы никуда не пропадём. Мы с твоим папой будем рядом и поможем тебе. Понимаешь?       – Да, папа.       – Хорошо. И впредь я жду, что ты будешь делиться со мной всеми подробностями о твоём здоровье. Даже если ты считаешь их незначительными, – незаметным движением он снял у девушки с руки резинку для волос и закрепил ей косу. – Справишься?       – Справлюсь.       – Вот и прекрасно, – он опустил руки ей на плечи, отчего плечи девушки немного опустились вниз.       – Ты на меня не злишься, отец?       – Нет, милая, я не злюсь. Никто на тебя не злится.       И только в этот момент она выдохнула и окончательно расслабилась. Ганнибал погладил ей плечо, будто в знак одобрения.       – А теперь иди в комнату и займись домашним заданием. Вечером я зайду и всё проверю.       – Хорошо... – она уже стояла в дверях, когда уточнила, – А можно историю не делать?       – Лидия.       Одного тона было достаточно, чтобы понять "нет, ни в коем случае нельзя".       – Всё, поняла, до вечера, папа!