Lecter Family

      – Чудесно, что тебе лучше, дорогая. Я беспокоился, что ты можешь потерять сознание, такая бледная ты была.       Ганнибал не отводил глаз от дороги, в то время как его дочь на заднем сидении восполняла потерю нервов шоколадкой.       – Это всё Констанс. Она мне помогла.       – Констанс? - Ганнибал нахмурился на секунду, пытаясь вспомнить хоть одну даму с таким именем, однако безуспешно. – Ты имеешь в виду леди на ресепшене?       – Да. Она была добра ко мне, хотя я уронила целую гору стаканчиков, – не прошло и пары секунд, как ей захотелось оправдаться. – Но не нарочно, я же не истеричка какая-нибудь.       Ганнибал представил, как его хрупкая дочь со всей силы сносит гору пластиковых стаканов. Одной рукой, наотмашь. Просто потому что разозлилась. Просто потому что она не хотела там быть, не хотела никого слушать. Лишь на мгновение ему показалось, что от этой картины веет сожалением. Сожалением, что это не его дочь. Его девочка точно упала бы на пол собирать убегающие по сторонам пластиковые стаканы, осыпая каждый из них извинениями за причиненные неудобства.        “В ней слишком много Уилла,” – с долей досады признался себе он.       – Если хочешь ее отблагодарить, можем в следующий раз ей что-нибудь подарить. Как тебе такая идея?       – Ой, мне нравится, – девушка наклонила голову набок, прикидывая варианты для подарка, но идей роилось слишком много, они все жужжали, и нужно было разложить их по полочкам. – Я подумаю над благодарностью. Спасибо, пап.       – Не за что, детка, – его тёмные глаза смотрели прямо ей в душу, и больше секунды Лия не выдержала.       Она сняла обувь и прилегла на заднем сиденье. Как только она опустила голову на текстурную тканевую поверхность, всё жужжание в голове было смыто равномерным шумом автомобиля.       – Отец?       – Да, милая?       – Вы мне не говорили, что у меня есть акцент.       Ганнибал тяжело вздохнул. Это один из тех аргументов, которые приводил Уилл, стоило заговорить им об очном обучении их дочери в школе. Он беспокоился, что её будут дразнить, и поводов было предостаточно: приёмный ребёнок, однополые родители, русский акцент. По всем документам их дочь американка, как и они, и её акцент мог вызывать вопросы. Уилл не хотел лишнего внимания к их семье, настаивал на приватности, не хотел лишних вопросов. И да, Лидия живёт с ними уже почти год, но они ни разу не обращали внимания на её акцент. Ганнибалу он, в частности, даже нравился.       – Конечно у тебя есть акцент, принцесса. Ты же билингв.       – У билингвов нет акцента… По крайне мере по определению.       – Детка, это абсолютно нормально, что у тебя несколько другой интонационный фон. Ну и некоторые звуки немного отличаются, но это ни в коем случае не недостаток, милая. Акцент это почтовая марка на твоём сообщении — демонстрирует, из какой страны отправитель. На твоём месте я бы носил свой акцент с гордостью, как обладатель уникального дара.       Лию удивило подобное отношение отца к её акценту. Ей он всегда казался примером истинного совершенства, - если костюмы, то с иголочки, если литература, то классическая, если бокалы, то чтобы сверкали. В эту картину никак не вписывалось её тернистое произношение английского языка. Более того, когда он занимался с ней французским, то много внимания уделял её произношению, однако ни разу не правил её повседневную английскую речь. Очень странно.       – Констанс сказала, что я слишком миниатюрная для своего акцента. Я не поняла, почему.       Ганнибал усмехнулся. Он тоже замечал этот диссонанс, — такая тонкая, хрупкая, и этот русский акцент с его ровными интонациями, жёсткими согласными, которые девушка пусть и старалась смягчить, а всё равно легко сходили за чужих-среди-своих в диалогах.       – Русский акцент с непривычки может показаться… категоричным. Или жёстким. Что совсем не вяжется с твоим образом.       Лия что-то промычала в согласие и погрузилась в собственные рассуждения. Ганнибала немного тревожило её молчание. Обычно девушка засыпала его вопросами, и он был готов ответить на них все, однако сегодня что-то пошло не так.       – Милая? Что-то произошло?       Лия взяла несколько секунд на раздумья. Её правда заботил один момент, однако она ещё не решила, стоит ли рассказывать об этом отцу… Эх, ну если не сегодня, то завтра, но он же точно выведает, что не так. Держать что-то в тайне от главы семейства она пока не научилась.       – Если у меня акцент, то получается, что все вокруг понимают, что я вам не родная дочь, – очень тихо произнесла девушка.       Она понимала всю комичность, естественно, она не могла быть им обоим родной. Но ей часто грела душу мысль, что люди начнут находить сходства в ней и её родителях, может даже интересоваться, чья она по крови дочь. А она ничья. И это, оказалось, и так всем ясно.       – Лия, – в одночасье её отец обратился в доктора Лектера. У доктора Лектера характерный спокойный тон, он никогда никого не осуждал за их поступки и помыслы, и внимательно следил за каждым движением своих пациентов. – Не кровные узы строят семью. А люди. Если люди готовы заботиться друг о друге, беречь их отношения и быть друг другу опорой, то это семья. Люди, которые готовы всегда помочь друг другу, намного ценнее случайных кровных уз.       Согласно определению доктора Лектера, они и есть образец идеальной семьи. Удивительно. Он специально так сказал? Или их семья и правда как с картинки? Если бы эти вопросы не утопали в глубоком колодце сознания девушки, она бы поразмыслила по этому поводу. Однако шум машины отдалялся от неё (или она от него?), позволяя плотному одеялу спокойствия накрыть её с головой.       Ганнибал заметил, что дочка спит, но не стал её будить. Хватит с неё на сегодня.       Когда они приехали, мужчина решил не тревожить сон дочери. Вместо этого он заранее открыл входную дверь их дома и вернулся к машине. Ганнибал осторожно взял дочь на руки и отнёс её в дом. Она что-то пыталась ему сказать сквозь сон, но, к его сожалению, неразборчиво и, вероятно, по-русски. Он русский ещё не очень хорошо понимал, и точно недостаточно, чтобы запросто распознать, о чем бормочет спящий подросток. Однако ему точно был понятен язык тела, - то, как она прижималась к нему, растопило бы сердце любому. Пусть он в этом и не сознается Уиллу.       Ганнибал осторожно уложил её на кровать и укрыл пушистым пледом. Лия захныкала и стала метаться из стороны в сторону. К сожалению, с дурными снами они ещё не до конца разобрались       – Чшш… – он положил руку ей на лоб. – Я рядом.       Как только девушка немного успокоилась, он убрал волосы с её лица и шеи. Это тёплое чувство, он снова его ощущает. Раньше он сталкивался с ним только в их отношениях с Уиллом и Эбигейл, особенно тогда, в Балтиморе. Столько лет прошло… И вот снова оно. То самое чувство. Чувство, когда он кому-то нужен.       – Я люблю тебя, – произнесла Лия во сне.       Эту фразу, пусть и на русском, но Ганнибал понял. Он больше не сдерживал улыбки.       – И я тебя, дочка, - ответил он ей на английском.