Это было очень романтично. Замечательный ужин, полное уединение на безлюдном острове и Драко, стоящий перед ней на одном колене… Если бы не одно но: если бы она действительно любила его. Если бы это было неожиданностью. Может, в другой вселенной, в которой они являлись друзьями, она была бы безумно рада этому.
Но сейчас Гермиона испытала только недоумение. Зачем делать предложение, когда она уже согласилась? Зачем он пытается ее впечатлить? Это было также жестоко, как и показать весь магический мир сквозь щель окна в захудалом номере «Дырявого котла». Мир, полный смертей и ненависти к маглорожденным. Мир, в котором для нее уже не будет места.
Гермиона шагнула вперёд и скорее, чтобы хоть что-то произнести, чем действительно соблюсти традицию, пробормотала тихое:
— Да.
Да.
Она снова согласилась стать его женой. Второй раз за месяц. Много. Даже слишком много для такого, как Малфой.
Было ли это частью ритуала? Обязательным условием, без которого магия не сработала бы? Раз Малфой решился сделать это, ответ был очевиден — да. Иного объяснения и быть не могло. Гермиона не замечала, чтобы он отличался сентиментальностью.
Драко манерно кивнул головой, принимая ее ответ, и поднялся, небрежным жестом отряхнув брюки от прилипшего к ним песка.
— Теперь, когда у тебя будут спрашивать о наличии помолвочного кольца, ты сможешь его продемонстрировать, — сказал он, осторожно подхватывая ее запястье и надевая кольцо на палец.
Гермиона прерывисто вздохнула, ощущая холод металла на своей коже. Кольцо. Теперь у нее есть физическое воплощение обещания. Которое только больше тяготило ее.
— Ты хочешь, чтобы я ходила с ним всегда? — с сомнением хмыкнула Грейнджер. Она никогда не носила кольца, потому что считала их жутко неудобными. — И это все только из-за Теодора?
— Теперь оно твое. — Драко пожал плечами. — Ты можешь делать с ним все, что хочешь. Но только знай: это фамильное кольцо Малфоев. Именно с ним мой отец делал предположение моей матери. А до него — его отец. И мне, — он поджал губы, — будет неприятно, если ты его потеряешь. Оно многое для меня значит.
— Хорошо. — Гермиона шагнула вперед, к нему. — Тогда я верну его тебе… утром.
Малфой недовольно поднял брови, явно желая выказать полное неодобрение, а возможно, и переживая, что это отказ. Но она быстро продолжила:
— Я не отказываюсь от свадьбы. Я лишь не хочу его потерять. Я не та, кто будет сидеть на месте и любоваться кольцами. Да и после свадьбы, когда мне можно будет встретиться с Гарри… — Она умоляюще подняла глаза на него, спрашивая, возможно ли это вообще. — Я не хотела бы, чтобы оно привлекало лишнее внимание. Я должна с ними встретиться после того, как ты раздобудешь крестраж. Нам нужно будет вернуть их в убежище. Бессмысленно заставлять Гарри и Рона и дальше жить в лесу.
Драко дернул плечом и развернулся, направляясь к палатке на краю защищенной территории. Гермиона, не поняв, ответ ли это на ее вопрос, неохотно пошла следом. Возможно, она только что разрушила все свои старания за день, грубо потопталась по его ожиданиям. Но Малфой ничего не говорил. Он только шел, не оборачиваясь, как будто необходимость проводить с ней время резко стала ему в тягость.
— Прошу! — Драко отогнул полог палатки и обернулся к Гермионе. Увидев ее напряженный взгляд, он слегка усмехнулся. — Если тебе неприятна даже мысль нахождения со мной в одном помещении, ты сможешь спрятаться в любой из десяти свободных комнат.
— Что это за палатка? — Гермиона решила проигнорировать насмешку и заглянула внутрь. — Я думала, ты таким брезгуешь. И ночуешь только в лучших волшебных отелях.
— В вашей дешевой палатке от Уизли — да. — Драко зашел следом и задернул полог. — Но это — совершенно другое дело.
Они оказались внутри места, которое язык не повернулся бы назвать палаткой. Как будто кто-то взял и перенес сюда кусок дорогущего магловского отеля. Большой круглый холл, колонны в потолок, белоснежный мраморный пол и десять одинаковых дверей. Все вычищено и вымыто до блеска. Гермиона обернулась — вход в палатку был там же, только теперь он стал статуей прекрасной обнаженной девушки, льющей воду из каменного кувшина.
— Так вот где жили Малфои во время Чемпионата по квиддичу, — пробормотала Гермиона. Все же это вычурное богатство во всем уступало простой и уютной палатке Уизли. И не очень-то уж она и плоха: им бы только кровати другие поставить и утеплить стены как следует… — И какая из этих комнат твоя?
— Все. — Драко небрежно распахнул первую попавшуюся дверь. — Тут — кладовая, там, — продолжил он, махнув рукой, — столовая, следующая дверь — бассейн. Пятая слева от статуи — моя… кхм, детская. Шестая слева от статуи — комната отца, рядом комната матери.
Гермиона обвела холл заинтересованным взглядом, остановившись на пятой двери. «Детская комната Малфоя? — она сделала несмелый шаг вперед. — Что же там может быть?» Перед глазами сразу возникли картины ядовито-зеленой обстановки, постельное белье с рисунками змей и общая слизеринская мрачность. И мозг требовал подтверждения, заставляя девушку смело шагать вперед, проверить догадки. Драко бесшумно последовал за ней.
Рука с кольцом толкнула дверь, и Гермиона заглянула внутрь.
Никаких змей или даже намека на что-то зеленое она не обнаружила. В тусклом голубом свете, идущем откуда-то сверху, была только маленькая комнатка, совершенно без мебели. Гермиона сбросила обувь и зашла внутрь, чувствуя, как ее ноги ступают по чему-то мягкому. В дальнем углу комнаты она заметила целую гору нежно-голубых подушек и пару одеял, словно тот, кто жил тут последний раз, пытался отгородиться ими от всего мира.
— Это похоже на детскую мечту — комната-кровать, — улыбнулась она, поворачиваясь к Драко.
— Да, это и было моей мечтой, — тот усмехнулся с какой-то странной тоской в голосе. Гермиона резко обернулась и взглянула на него. По лицу Малфоя блуждало странное мечтательное выражение. — В три года я попросил у отца такую комнату. Сделать это в особняке он запретил — решил, что моя дисциплина будет подорвана. Но в семейной палатке для коротких путешествий — он посчитал возможным удовлетворить мою блажь.
Гермиона хмыкнула, представив, как маленький Драко с восторгом прыгает по подушкам, и снова окинула комнату внимательным взглядом. Подняв голову вверх, она замерла: весь потолок был мороком звездного неба, почти как в Хогвартсе. Только вот если там погода была изменчива: небосвод заволакивали тучи, или шел дождь, или снег, под стать происходящему за окном, то тут все застыло в вечном неизменном состоянии. Морозное чистое безлунное небо с ярким росчерком Млечного пути.
— Маг, который зачаровывал эту комнату, здорово схалтурил. — Драко тоже поднял голову наверх. — Созвездие Дракона вместо созвездия Водолея, а Лира выглядит как Щит. В семь я уже превосходно знал всю звездную карту, и этот недочет вызывал у меня лишь раздражение. Но палаткой мы пользовались очень редко, поэтому я просто предпочитал не обращать на это внимания.
Гермиона почувствовала себя неловко. Разговорчивость Драко и то, с какой тоской он все это говорил, заставляла ее неуютно ежиться и ощущать себя так, словно она бесцеремонно ворвалась в чей-то шкаф, полный скелетов.
И им лучше уйти в другую комнату. Не стоит бередить старые воспоминания.
— Ты говорил, что за твоими расходами внимательно следят. — Гермиона вышла из детской и заглянула еще в парочку комнат. Ей понравилась строгая спальня с отдельной ванной и гардеробом, полным мягких махровых халатов. Она решила, что переночует тут, если у нее…
будет выбор. — Не следят ли еще и за твоим отсутствием в особняке? Не будет ли странной пропажа палатки?
— За мной следят лишь мои подчиненные и начальники. — Драко снял пиджак и, аккуратно сложив, бросил его себе на руку. — Одни ждут любого моего проступка, выискивают слабости. Другие — к чему можно было бы придраться. Поэтому я ничего не покупаю. Ничего, что можно было бы неправильно трактовать. А это, — он склонил голову набок, — валялось у нас в самой дальней каморке, куда даже эльфы не ходят. Никто не заметит пропажу.
Они снова вышли в холл и остановились.
— А как же книга? — Гермиона вспомнила подарок от Малфоя. — Второй том «Потерянных артефактов».
Малфой усмехнулся уголком рта.
— Из личной библиотеки. Даже мой отец не знает всех книг, что пылятся на наших полках.
Грейнджер кивнула. Ее вполне устроил такой ответ.
На несколько долгих мгновений повисла тишина. Гермиона неуютно ежилась и ожидала, что последует за этим разговором. Он был не таким непринужденным, как им обоим этого хотелось. Он казался вымученным, напущено-нейтральным. Предложение будто перевернуло все с ног на голову, снова выстроив между ними непроходимую стену.
— Можешь занять любую комнату, которая тебе понравилась, — наконец протянул Драко, искоса поглядывая на нее. — Пойду осмотрю периметр. С… спокойной ночи.
Гермиона едва сдержала облегченный выдох и кивнула. «Хотя бы он не стал требовать от меня ничего… необычного».
И Драко просто ушел.
Признаться, она ожидала чего угодно — требований совершить «первую брачную ночь» прямо сейчас или попыток поцеловать ее в ответ на «да», но Драко был… вежлив и тактичен. Он не приставал к ней в том смысле, который ожидаешь от почти двадцатилетнего парня. Он был настолько осторожен, словно любое неправильное действие в ее сторону могло уничтожить его. Словно она — тикающий механизм в его руках, бомба, которая взорвется от неправильного движения.
И это пугало.
Гермиона заняла спальню его матери и попыталась отвлечься, смывая косметику и переодеваясь в халат, мягко обнявший ее плечи. Она решила, что на сегодня ей приключений хватит и, пожалуй, не стоит больше испытывать Драко Малфоя.
Но даже рутинные действия вскоре закончились, и она осталась без дел. Тут не было книг, чтобы что-то почитать, не было ничего, чем она могла бы заняться. Она была совершенно одна и уже полчаса лежала на кровати, таращась в потолок.
К гоблину!
Она уже здесь. Какой смысл сторониться его и сидеть в комнате, отсчитывая минуты до рассвета и «освобождения»? Если они здесь вдвоем, нужно продолжать сближаться. И, если потребуется, снова натянуть на себя улыбку и соблюдать манеры.
Гермиона мотнула головой и вышла из комнаты. Она была полна решимости, хоть и страх что-то испортить следовал за нею по пятам. Это похоже на приготовление новых зелий, ингредиенты для которых ты видишь в первый раз. Как подойти к этому растению? Как нарезать этот плод? Натереть или варить корень целиком?
Она оглядела пустынный коридор и пошла босиком по холодному полу прямо в пятую комнату слева от статуи. В маленький мир Драко Малфоя.
Он был здесь. Лежал на подушках в тех же черных брюках и с небрежно закатанными рукавами рубашки. В воздухе парила начатая бутылка эльфийского вина и одинокий бокал.
Гермиона кашлянула. Драко поднял на нее взгляд и слегка удивленно выгнул бровь. А потом широко улыбнулся, как чеширский кот.
— Не думал, что ты
действительно придешь.
Он никогда так не улыбался. И это явно выдавало, что он был чертовски пьян. Гермиона опустилась на подушки рядом с ним и склонила голову набок, размышляя. Нужно воспользоваться этим. Расспросить его и вывести на разговор. Она улыбнулась в ответ и попыталась похвалить его старания:
— Было бы глупо разойтись по разным комнатам после такого прекрасного вечера.
Драко издал лающий смешок. Он явно не верил ее словам.
— А ты жаждешь его продолжения?
Гермиона еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Конечно же, она не желает спать с Малфоем. Но поговорить… просто попробовать подружиться, сделать друг к другу несмелый шаг… Она откинулась на подушки, взглянула на фальшивое небо и задумчиво протянула:
— Нам все равно необходимо сблизиться.
Малфой кивнул:
— Ты права, Грейнджер. Это же наша сделка, так ведь? — Вопрос прозвучал несмело, и он исправил себя, сделав тон жестче: — И больше ничего.
Гермиона пожала плечами, разглядывая звезды и мысленно помечая каждую ошибку горе-архитектора небесного свода в уме. Она насчитала уже восемь.
— Так это действительно все только из-за магии свадебного обета? В условии обязательно предложение?
Малфой неопределенно махнул рукой с зажатой в ней палочкой. Бутылка и бокал, повинуясь его воле, подплыли ближе. Нежная красная жидкость, в синеватом свете кажущаяся черной кровью, наполнила емкость до краев.
— Выпей, — взял паузу Драко.
Бокал подплыл прямо к носу, и она осторожно уцепилась за тонкую ножку, боясь разлить все вино на пол. Малфой, повернув голову набок, наблюдал, как она делает большой глоток. В голове сразу же поползли опасения на счет того, почему он так активно спаивает ее. Неужели все же любовное зелье? «Нет, Гермиона, это глупость!» — убедила она себя и позволила телу слегка расслабиться. Однако на смену подозрительности пришло смущение. Она поплотнее запахнула халат, жалея, что не осталась в платье.
— Я не знаю всех нюансов. Поэтому решил, что придерживаться определенных традиций будет правильным решением.
— Можешь рассказать подробнее о том, что нам предстоит сделать? — Гермиона отпустила бокал из рук, и он снова завис в воздухе. Она легла рядом, на расстоянии нескольких подушек от Драко, и продолжила взглядываться в созвездия. — Какую клятву ты ждешь от меня?
Малфой цыкнул на последнюю ее фразу. Он облизнул губы и, не отрывая взгляда от потолка, пробормотал:
— Гермиона Грейнджер должна перестать существовать. И должна появиться Гермиона Малфой. Это все, что мне нужно. Надеюсь, этого будет достаточно.
Гермиона удивленно подняла брови. «А если нет?»
— А если нет? — повторила она свои опасения, чувствуя неприятный привкус тревоги.
— Я думал об этом. — Драко так сильно прижал руку к груди, словно грел ею что-то. Или у него там что-то болело. Голос его был полон усталости и хрипотцы. Он говорил почти шепотом, проглатывая отдельные слова, как бредящий человек рассказывает предсмертные видения ухаживающей за ним сиделке. — Но мне не нужна твоя клятва. Самое главное — это то, что скажу я тебе. И то, что ты примешь мои слова. И станешь частью моей семьи.
Гермиона упрямо мотнула головой. Что-то в его словах не сходилось.
— Но раньше ты мне говорил, что ждешь от меня клятвы у алтаря. Тогда, в лесу, с Гарри и Роном. Ты обещал, что только после клятвы заберешь крестраж.
Малфой, не желая отвечать, приманил бокал к себе и, наполнив его, опустошил одним глотком. Его щеки тронул легкий румянец, который бывает, когда долго стоишь на морозе без шарфа. Он наполнил бокал еще раз и вернул его к Гермионе, не заботясь о том, пьет она или нет.
— Неверно выразился, — он усмехнулся, решив, видимо, что Гермиона спрашивает какую-то глупость. — Но я не жду от тебя жертв. Лишь согласия. Я не много прошу, так ведь?
— А почему ты был уверен, что после свадьбы я не причиню тебе зла? — упрямо настаивала Гермиона. — Это не из-за колец?
— Родовая магия Малфоев, — Драко закатил глаза и цыкнул. — Члены семьи не могут убивать друг друга напрямую. Нам приходится мириться даже с самыми противными родственниками, — он хитро ухмыльнулся. — Ну, или же нанимать убийц. Чего ты, истинная гриффиндорка, делать не будешь. Не так ли?
— Вот еще! — Гермиона сжала в своих руках подушку и подавила по-детски глупое желание бросить ею в Малфоя. — Я лишь хочу убедиться, что все будет хорошо. Что мы не умрем… прямо во время церемонии.
— Я продумал свою клятву до мелочей. — Малфой скосил на нее глаза и тут же, будто виня себя за этот жест, вернул взгляд обратно к потолку. — Если ничего не получится, Древняя магия покарает только меня одного. Ты сможешь жить, как и раньше. Даже встречаться со своим Уизли и выйти за него замуж.
«При чем тут Рон? — Гермиона подавила тяжелый вздох раздражения. — В любом случае, что бы с Малфоем ни было, он явно отчаялся, раз решил обратиться ко мне. Уверена, до этого он перебрал десятки вариантов, и все впустую. И сейчас ему… плохо». Она почувствовала тяжелое, как камень, тянущее чувство в груди. Драко был настолько одинок, насколько и отчаян. Ни один целитель не мог помочь ему с его проблемой. Осталась только она. Гермиона.
И их свадьба, которая должна помочь.
Гермиона задумалась. Что было бы, если бы она не согласилась на предложение Малфоя? Сблизилась бы она с Роном? Возможно, их объединила бы общая травма. И дружба. Но любовь… Гермиона мотнула головой и глухо выдавила из себя:
— Не думаю, что я люблю Рона.
Малфой рассмеялся с ядовитой издевкой. Гермиона отвернулась от него и впилась взглядом в небо, отыскивая знакомое положение звезд. Вот Большая медведица, вот малая, вот Стрелец, там Рыбы… Драко, отсмеявшись, хрипло закашлялся.
— Ты бегала за Уизли весь шестой курс.
— Это было давно. — Гермиона сжала кулаки и поджала под себя ноги. Халат слегка задрался, и она с силой поправила его, ощущая себя максимально неудобно.
— Но это было, — с удовольствием сказал Малфой, отпивая из бокала вина и не скрывая своей ехидной усмешки.
Ему просто нравилось ее смущать.
— А ты бегал за Пэнси, я права? — Гермиона попыталась вложить в свой голос хоть капельку яда. Но, видимо, это присуще только Малфоям. Интересно, если она станет леди Малфой, добавится ли к обручальному кольцу их фамильная язвительность?
— Возможно, — Малфой ухмыльнулся. — Но я бы сказал, что это Паркинсон бегала за мной.
— О, великий Драко Малфой, разбиватель сердец, — скривилась Гермиона.
— О, невыносимая всезнайка Гермиона Грейнджер, книжный червь, — не остался в долгу он.
Вымученный романтический вечер под фальшивыми звездами медленно перетекал во взаимный обмен колкостями.
Гермиона почувствовала, как глаза начинает щипать. Сам того не зная, Малфой ударил по самому больному.
— Как же тебе, наверное, не повезло, что я оказалась причиной твоего несчастья, — срывающимся голосом выпалила она. — Бедный-бедный Малфой! Лучше бы Грейнджер даже не существовало.
— Да! — с внезапным энтузиазмом подтвердил он, резко сел и, не скрываясь, взглянул прямо на нее. — Да. Мне было бы проще, если бы тебя не существовало. Но ты существуешь, — он скривился. — И это моя проблема.
Гермиона выдохнула сквозь зубы. Вся ее жалость к Малфою мгновенно растворилась, и она чувствовала себя здесь совершенно неуместно. Хотелось убежать и спрятаться, переждать взрыв слов или выплеснуть их в пустоту. Но она осталась и продолжила подливать масла в разгорающееся драконье пламя.
— Мое существование настолько тебя бесит, что ты дал Непреложный обет, пообещав, что со мной ничего не случится? — она выдохнула сквозь зубы. — Ты — просто избалованный ребенок, которому все должны! Я согласилась стать твоей женой — этого недостаточно, я еще, оказывается, должна тебя любить!
— Да что ты вообще знаешь обо мне! — зло фыркнул Драко и подался вперед, к ней.
Гермиона не отшатнулась, а достойно встретила его взгляд. Кольцо на пальце — напоминание о вынужденном положении — словно жгло кожу огнем.
—
Я знаю, — процедила она, — что ты не хочешь делиться со мной — той, кто сможет разрушить твое проклятие, — хоть какой-то информацией! Что это? Родовое проклятие? Темная магия?
Глаза Драко заполонил холодный океан. Он, не отрывая пристального взгляда от ее лица, подался еще ближе и медленно проговорил:
— Ты уже помогаешь мне…
— Помогаю тем, что согласилась? — Гермиона надменно фыркнула. — А что будет, если обет не сработает? Магия колец не изучена. Вдруг что-то пойдет не по плану? Вдруг ты умрешь? С каждым днем у нас все меньше времени! Дай мне помочь!
— У нас? — Его светлые ресницы затрепетали, а губы расплылись в улыбке, отдающей неприкрытой издевкой. — Стоило мне только подарить тебе кольцо, так сразу появились какие-то «мы»? Чего же мне стоит ждать завтра? Будешь командовать мной, Грейнджер?
— Ты просто невыносим! — Гермиона зло сжала зубы. — Я лишь пытаюсь…
Драко еще больше подался вперед, и Гермионе стоило огромных усилий не отшатнуться и не пискнуть от страха, настолько от него пахло алкоголем и злобой. Малфой смотрел в ее глаза несколько долгих минут, а она не могла и слова вымолвить, потерявшись в серых глазах, в которых будто плескались все эмоции и одновременно не выражалось ни одной. Его слегка лихорадило, Гермиона чувствовала жар даже на расстоянии ладони. «Это из-за алкоголя? — она закусила щеку изнутри. — Или из-за проклятия?»
Одним быстрым движением он перехватил ее руки за запястья и, забавляясь, с силой опрокинул на спину. И тут же навис над ней, почти как сегодня днем в коттедже, только сейчас он уже не сдерживался. Драко опустил голову и наклонился к уху Гермионы, касаясь своим носом ее виска.
Волна дрожи прошлась от места, где его дыхание каснулось ее кожи, и сконцентрировалась внизу живота, пульсируя так, словно сердце внезапно решило туда переселиться. Гермиона не смела и шевельнуться, скованная одним лишь его сердитым взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
— Ты боишься меня, — пробормотал он. Гермиона вздрогнула и стыдливо зажмурилась. Ноги вмиг стали ватными. — Ты боишься и думаешь, что я могу причинить тебе вред, даже сейчас, — протянул Драко с горечью в голосе. То, как он проявлял эмоции, пугало. Гермиона не представляла, чего от него ожидать. — Я чувствую твой страх каждый раз, когда ты пытаешься сблизиться со мной. И правильно! — Он скользнул своей ладонью в ее ладонь и переплел их пальцы до хруста в костяшках. — Я — твой самый страшный кошмар.
Гермиона почувствовала, как его руки вибрируют от напряжения, а тело едва ощутимо дрожит. Он будто сам боялся и испытывал грани дозволенного. Между ними незримой стеной стоял необдуманный обет. Но ведь… он еще ни разу не сделал ей больно. Или плохо. Ни разу. Если бы обет действительно опирался на ее ощущения, то Малфой давно уже был бы мертв. Например, в первую же ночь в коттедже. Она искренне ненавидела его за то, что он сделал с ней.
Но кара обета не обрушилась на его голову. Ведь Гарри…
Ведь Гарри не думал тогда о вреде от эмоций. Он думал о физическом вреде.
И Драко может делать с ней все, что хочет.
В психологическом плане. Пока он не режет ее без ножа, обет не сработает.
Она может целовать его и без любви.
И он может причинять ей эмоциональную боль.
Осознание этого захлестнуло разум ярче, чем самый крепкий алкоголь. Она должна попробовать. Если она права — а в своих теориях Гермиона почти никогда не сомневалась — все станет намного проще. Он перестанет бояться ее, бояться сделать ей больно.
И все станет одновременно в сто крат сложнее.
Потому что он перестанет бояться сделать ей больно.
Наверное, она об этом пожалеет.
Но это будет уже проблемой завтрашней Гермионы.
Она несмело приоткрыла глаза.
Его руки крепко прижимали ее к полу. Лицо было все еще так близко, а нос все еще касался ее щеки. И грудь Гермионы вздымалась и опускалась так, что при малейшем вздохе соприкасалась с его грудью. Это все было слишком…
Интимно.
Она поняла, что еще секунда — и она струсит. Ударит его, попытается вырваться или просто отвернется, чтобы не смотреть ему в глаза.
«Драко Малфой, — на всякий случай проговорила она у себя в голове, — разрешаю тебе поцеловать меня».
И Гермиона изо всех сил вытянула шею и впилась губами в краешек губ Драко, заставляя того застыть. Это был даже не поцелуй, скорее смазанное прикосновение. Но ее словно копьем пронзило в грудь. Все ее существо вопило от негодования и испуганно сжалось, ожидая реакции Малфоя.
От неожиданности он высвободил пальцы и уперся руками в пол. Наклонился еще ниже, буквально рухнув на нее. Гермиона подумала, что сейчас он все остановит: ударит или оттолкнет, или просто оглушит заклинанием за непозволительную дерзость. Но он сделал то, чего она совершенно не ожидала: он жадно впился в ее губы в настоящем поцелуе. Он целовал ее в одном долгом прикосновении, прерывисто втягивая носом воздух, словно вот-вот сорвется и остановится, бросив самое грязное ругательство.
Но он продолжал.
Внезапно стало не хватать воздуха. Гермиону замутило. Ей казалось, что все ее чувства обострились настолько, что она может ощущать даже корни волос на голове и кончики ногтей. В животе разверзся Гранд-Каньон, увлекая ее за собой в бездонную пропасть.
Рука скользнула на ее шею, и Драко сжал пальцы, заставляя выпустить сдавленный полустон ему в губы. Его разгоряченное алкоголем и близостью тело все еще нависало сверху, не прижимая, но и не оставляя возможности освободиться или прерваться. Он беспрепятственно перехватил инициативу, продолжая властно сжимать ее горло и отпечатывать свои губы на ее губах.
В какой-то момент на смену адреналину пришел страх и осознание. Она не должна была. Это все необходимо закончить. Это была лишь проверка… но он воспринял это как приглашение.
Гермиона, защищаясь от напора, как дикая кошка, взмахнула руками, пытаясь оттолкнуть его в грудь. Хватка с шеи ослабла, но она не заметила этого и одной рукой вцепилась в его лицо, смазанным движением очертив скулу, другой махнула по рубашке, расстегнув верхние пуговицы, и ногтями прошлась по его шее. Задев плотный бинт, ее палец случайно скользнул внутрь и нащупал пульсирующую венку.
— Нет! — Драко мгновенно прервал поцелуй и испуганно отшатнулся от нее. Он как безумный схватился за шею и прерывисто дышал, глядя на нее с неподдельным ужасом. На лбу Малфоя мгновенно выступила испарина. — Какого дьявола, Грейнджер?!
Он выплюнул это и дрожащей рукой ощупал повязку, поплотнее прижав бинт к шее. Гермиона отшатнулась и съёжилась, все еще чувствуя вкус его губ на своих. Такой резкий переход от страсти к ненависти и злости испугал ее.
— Я думал… — Он сделал прерывистый вдох, до скрежета сжал зубы и провел рукой по лицу, зачесывая волосы назад. — Неважно.
Он зло ощерился и встал, надменно глядя на нее сверху вниз.
— Прекрати соблазнять меня ради того, чтобы залезть ко мне под повязку, Грейнджер! — прошипел Драко.
Эти слова стали второй пощечиной по ее самолюбию.
— Я не… — попыталась оправдаться Гермиона, но он даже не стал слушать.
— Не пытайся узнать, что это! — Его слова больно ударили по вискам, и Грейнджер испуганно отшатнулась, чувствуя, как злоба, исходящая от этих слов, обдает ее тошнотворной волной. — А еще лучше — вообще не прикасайся ко мне раньше срока!
— В каком смысле — раньше срока?
«Неужели я нарушила какие-то правила? — внутри все похолодело. — Но почему он мне ничего не сказал?»
Драко мотнул головой и, слегка покачиваясь, привалился к стене. Гермиона заметила, как все человеческие эмоции на его лице пропадают, уступая холодной надменной маске.
Он снова стал тем Драко Малфоем, к которому она привыкла. И это почему-то тревожило больше всего.
— Иди спать, Грейнджер, — лениво сказал он. — Утром я аппарирую тебя обратно.
***
Гермиона проснулась в комнате его матери. На широкой, застеленной белоснежным пледом кровати, которую она даже не расправила перед сном. Шея и спина затекли от неудобной позы, а ноги слегка покалывало. Она несмело потянулась, с опаской оглядываясь по сторонам. Никого рядом не было, и напоминанием о вчерашнем были лишь слегка опухшие от поцелуя губы.
По-це-луй. Она поцеловала Драко Малфоя. Чтобы проверить свою теорию, конечно же. Но это случилось. В этом нет ничего такого ужасного, даже наоборот. Она сделала все правильно, пытаясь завоевать его интерес и удержать внимание на себе. Но сам факт того, что она это сделала в такой момент… Она не должна была. Не тогда, когда подобралась так близко к сути проклятия и значению свадьбы.
А еще он поцеловал ее в ответ и выгнал. Гермиона коснулась своих губ, вспоминая прикосновение Драко. Сердце в груди екнуло, пропуская удар.
Она бросила быстрый взгляд на зачарованные часы, показывающие шесть утра, зло выдохнула и нервным движением отбросила волосы с лица. Что сделано, то сделано. Как бы Малфой не относился к ней, он не будет отменять свадьбу только из-за одного неудачного движения.
Гермиона вытянулась на кровати и уставилась в белый потолок. Пожалуй, стоит встать и посмотреть, что там с Драко. Хотя, скорее всего, он спит, и она сможет пару часов побродить по палатке и за ее пределами. Может быть, посмотреть на волны озера. Гермиона совершенно не представляла, что ему скажет и как сгладит возникшее напряжение.
А придется что-то говорить. Или притвориться, что ничего не произошло?
Может, стоит извиниться?
Но за что? За то, что случайно задела повязку? Даже если это принесло ему сильную боль, это же произошло совершенно случайно… «Неженка Малфой! — едва ли не вслух фыркнула она. — Зачем было закатывать такую сцену, будто я сейчас убью его!»
Гермиона с трудом распутала собравшиеся в один большой клубок волосы и приняла ванну, не без смущения пользуясь шампунями миссис Малфой. С одной стороны, ей было очень неловко использовать чужое, а с другой — вряд ли мать Драко когда-то еще появится в этой палатке и будет проверять, не спал ли кто-то на ее кровати и не купался ли в ванной.
Вчерашнее платье лежало на спинке кровати. Сейчас оно было уже не таким сияющим и блестящим, скорее напоминало сдувшийся черный флаг. Не хотелось снова примерять его на себя, но и повторно щеголять перед Малфоем в халате не было даже малейшего желания. Решившись, Гермиона набросила на себя чистый халат и осторожно высунула голову за дверь. Нетерпеливо осмотрелась и, не заметив нигде Драко, вышла в холл.
Возле ее комнаты лежал сверток, подписанный ее именем. Гермиона, колеблясь, подняла его и, вернувшись в комнату, развернула.
В свертке была обычная футболка и джинсы. Ее повседневный наряд.
Гермиона быстро переоделась, чувствуя тревогу. Было ли это знаком? Белым флагом со стороны Малфоя? После всего, что произошло вчера, ему больше нет смысла пытаться завоевать ее и заставлять наряжаться ради него. Теория, выдвинутая Гермионой и проверенная с помощью Империо, сработала и на поцелуи.
«Браво, Грейнджер», — сам по себе возник голос Драко в ее голове.
Она нервно сглотнула и уставилась на себя в зеркало, пытаясь найти хоть что-то, что еще могло послужить ее преимуществом.
Обычная.
Не красотка и не уродина. Если бы не проклятие — Малфою она бы и в жизни не сдалась. И если теперь со стороны Непреложного обета нет препятствий, Драко может просто забыть про нее до дня свадьбы. Так было бы проще, чем пытаться сблизиться.
Из коридора раздался странный шум, будто взорвалась хлопушка братьев Уизли. Гермиона вздрогнула и, бросив все, выбежала из комнаты. Она не сразу сориентировалась, решив, что шум исходит снаружи палатки. Грейнджер выглянула из-за статуи наружу. Но там все было спокойно, лишь озеро подмигнуло ей солнечным бликом. Тогда она обернулась и заметила, как дрожит дверь в детскую комнату Малфоя.
— Что случилось? — Гермиона бросилась туда и схватилась за ручку, дернув пару раз на себя. — Малфой, открой!
Но дверь не поддавалась. Тогда Гермиона прильнула ухом к щели и затаила дыхание.
В его комнате незнакомый женский голос что-то громогласно вещал, но что именно и кто это говорил, разобрать не удавалось. «Туда кто-то аппарировал? — Гермиона удивлённо подняла брови. — Ерунда! Барьер должен защищать от перемещений. Если бы кто-то попытался переместиться сюда, его просто выбросило бы в озеро! Но тогда что это?»
— Скандал… это… срочно домой! — все, что она поняла.
— Конфринго! — раздался нервный вскрик Малфоя, хлопок, и все затихло.
— Малфой, что происходит? — Гермиона отпрянула от двери и снова ударила по створке. Осознание, что можно было уничтожить одним воспламеняющим заклинанием, пришло почти сразу. Гермиона чуть расслабилась и опустила руки. — Тебе пришла кричалка? Серьезно?
Она нервно хихикнула. Кричалки — это удел провинившихся школьников, а не взрослых волшебников. Такие письма обычно отправляли родители в порыве эмоций. Но представить себе, что леди Малфой что-то разозлило, было очень сложно. Разве только, что… Гермиона опустила взгляд на свою руку, где все еще блестело кольцо, и неуютно поежилась. Что, если Драко взял его без спроса, и теперь у него неприятности? А вдруг это поставит его под угрозу? Или пропажу заметит его отец? Она втянула носом побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:
— Это была твоя мать? Письмо от нее?
Тишина.
— Малфой? — Гермиона постучала трижды, каждый раз сильнее предыдущего. — Это из-за кольца, я права? Мы можем поговорить?
Драко так и не ответил. Можно было решить, что он там умирает со стыда или уже аппарировал, или второпях пишет ответное письмо. Или он обижен на нее и играет в молчанку, как пятилетний ребенок. Ясно было только одно — с ней он общаться не хотел.
Гермиона успокоила дыхание и, решив, что ему ничего не угрожает, отошла от двери. Она снова вспомнила вчерашний поцелуй, и внезапная нерешительность сковала ее горло, мешая дышать. Она не готова снова увидеть его. Она просто не представляет, что сказать и как вести себя.
Девушка буквально выбежала из палатки. Только чтобы как-нибудь отвлечься, внимательным взглядом окинула пляж. Небо над озером было затянуто грозовыми тучами. Ветер растрепал навес, перевернул кресла… Все стало таким невзрачным и некрасивым, от былого великолепия не осталось даже песчинки. Как и все ее вчерашние старания смазал один поцелуй.
В небе что-то промелькнуло. Гермиона подняла взгляд и тут же отскочила в сторону. Пронесшаяся над головой сова что-то выронила, и посылка, беспрепятственно преодолев защитный купол, упала в паре дюймов от ее ног. «Сова Малфоев? — Гермиона схватилась за сверток, оказавшийся «Ежедневным пророком». — Другая бы не знала даже, что Драко здесь!»
Она развернула газету, и на первой же полосе ее взгляд выцепил напечатанную колдографию Малфоя. Тот стоял на фоне большого особняка, явно Малфой-мэнора, тяжелым взглядом, без улыбки смотрел прямо в камеру и… обнимал темноволосую девушку. Которая за те секунды, что были ей даны ограниченным временем двигающегося кадра, поворачивала лицо Драко к себе, проводила ногтем по подбородку и нежно целовала в губы. А потом улыбалась фотографу и показывала правую руку с блестящим на безымянном пальце кольцом.
Гермиона решила, что бредит.
«Драко Малфой женат? — В ее сердце словно вцепился гриф-падальщик. — Нет, стоп… это кольцо… — Гермиона бросила быстрый взгляд на кольцо на своей руке и сравнила его с колдографией. — Это мое кольцо!»
Взгляд скользнул выше и выцепил броский, кричащий заголовок — в духе сплетен, так любимых пожилыми волшебницами:
«ПРОПАВШЕЕ ИЗ ОСОБНЯКА ГРИНГРАССОВ ПОМОЛВОЧНОЕ КОЛЬЦО МАЛФОЕВ: ДОСАДНОЕ СОВПАДЕНИЕ ИЛИ ДАВНО СПЛАНИРОВАННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?»
