Связанные обетом

Астория Гринграсс — невеста Драко Малфоя?! Гермиона вцепилась в газету, лихорадочно вчитываясь в сводку светских хроник, главной темой которых сегодня стала пропажа кольца. «Семья Гринграсс сообщила о похищении помолвочного кольца, преподнесенного их младшей дочери Астории Драко Малфоем. По словам главы семейства, ночью кто-то проник в их особняк и украл драгоценность прямо из защищенного сейфа. Поместье семейства сейчас обыскивают самые лучшие мракоборцы Министерства. Злоумышленник до сих пор не установлен. Подробности уточняются». «Это был Драко, — поняла Гермиона. — Драко украл помолвочное кольцо, которое он же подарил Астории, чтобы потом сделать с ним мне предложение… Что за ерунда?» Но почему именно это кольцо? В чем его исключительность? Когда он успел обручиться? До того, как заключил с ними союз или после? Если до, могло ли его проклятие быть связано с помолвкой с Гринграсс? Голова раскалывалась от новой информации. Нужно было внимательно изучить статью, разыскивая любую мелочь, которая поможет. Может подробности помолвки? Что говорил Драко? Гермиона просто не могла поверить, что Малфой влюбился в Асторию. Иначе зачем ему пытаться завоевать ее? Очаровывать подарками и добиваться ответного внимания? Она почувствовала себя обманутой. Злость заклокотала в груди и вырвалась наружу резким выдохом сквозь зубы. Разум привычно загнал эмоции подальше, готовый анализировать новую информацию, но тут раздался шелест брезента палатки. «Драко идет!» Не мешкая, Гермиона быстро спрятала газету под широкую футболку, заправив за пояс джинс. Почему-то она была уверена, что стоит Драко заметить «Ежедневный пророк» у нее в руках — он не даст дочитать его. Она резче, чем стоило бы, обернулась. Малфой, в неизменном черном костюме, стоял чуть в стороне и смотрел на тучи, затянувшие небо. Он едва заметно хмурился, как будто все его проблемы начинались и заканчивались на плохой погоде, а не были связаны с одной невыносимой им волшебницей. А потом перевел взгляд на Гермиону и на секунду застыл, внимательно разглядывая ее лицо. Он словно проверял, что изменилось в ней за ночь и, — Гермиона готова была поклясться — прокручивал в воспоминаниях их поцелуй. Она замерла на месте, не смея даже пошевелиться. Что он скажет? Как отреагирует? Будет ли та выходка с поцелуем стоить ей всех вчерашних стараний? Малфой подошел ближе и без слов протянул ей руку тыльной стороной ладони вверх. Ни приглашения на завтрак, ни даже «Доброго утра». Он готов был ее аппарировать прямо сейчас. Гермиона нерешительно прокрутила кольцо на пальце. Хотелось спросить об Астории. Узнать, что за чертовщина творится и что вообще будет дальше. Колдография довольной парочки стояла у нее перед глазами, заставляя непонятно из-за чего сердиться. «Спокойнее, Гермиона, — подбодрила она себя. — Это лишь сделка. Ты же не рассчитывала, что он настолько сумасшедший, что влюбился в тебя? Малфой излечится и найдет способ обойти обет, чтобы быть с Гринграсс». И, хоть эти слова и должны были помочь, она испытала только непонятное и легкое, словно запах бадьяна после зельеварения, разочарование. — Готова аппарировать? — этой фразой Драко вырвал ее из задумчивости. — Или, — он вытянул губы в самодовольной ухмылке, — ты решила задержаться тут еще ненадолго? На чем мы там остановились, не подскажешь? — Вот, — Гермиона скрутила кольцо с пальца и протянула его Малфою. — Возвращаю, как и обещала. Драко посмотрел на кольцо так, словно она отдавала его ему вместе со своим пальцем. — Это кольцо твое, — с раздражающим упрямством настоял он. — До тех пор, пока наследник Малфоев не решит жениться. — Неужели? — напоказ зло усмехнулась Гермиона. Но сердце, несмотря на холодный тон, тревожно затрепетало в груди. Наследник Малфоев… Неужели когда-то ей придется еще и рожать наследников для Драко, чтобы обойти проклятие? А будет ли он рад такому повороту? Или наследником рода Малфоев будет считаться ребенок от Астории? «Как он, дракон его раздери, собирается жениться сразу на двоих?!» — Грейнджер, у меня мало времени. — Драко сердито свел брови. — Либо мы аппарируем прямо сейчас в коттедж, либо ты останешься здесь ждать меня. Я бы предпочел первый вариант, — он с силой схватил ее за запястье и притянул к себе. Гермиона, нисколечко не испугавшись, только надменно задрав подбородок, встретила его холодный взгляд. Малфой усмехнулся, подметив ее реакцию, и медленно проговорил: — Скоро барьер спадет и без палочки ты будешь легкой добычей. Но если ты собралась ждать ищеек и свою скорую смерть, кто я такой, чтобы тебе мешать? И, не смотря на его язвительный тон и нарочито небрежную позицию в диалоге, Грейнджер почувствовала какую-то тревогу. Она была незрима, но осязаема, как когда ты понимаешь, что успеешь на поезд минута в минуту, но все равно ежесекундно косишься на часы. «Скорее всего его уже ждут», — поняла Гермиона. Дать официальный комментарий, преподнести своей аристократической невесте новое кольцо… Невесте ли? И кто тогда Гермиона для него? И, хоть нужно было его отпустить, она не сдержалась и, выдернув свое запястье, повела плечами: — Тебя уже дома обыскались, да? Малфой поджал губы и спрятал ладони в карманы. — Подслушиваешь, Грейнджер? — резко спросил он. — Что именно ты слышала? А вот это был хитрый ход с его стороны. Сам того не зная, Драко поставил Гермиону в неудобное положение. Она почти ничего не расслышала, что вещала ему кричалка, и стоит упомянуть хоть что-то, чего не было в письме — он тут же заподозрит неладное и обыщет ее. Или заглянет в мысли. Гермиона не была сильна в окклюменции и показывать свои спутанные от смущения мысли совершенно не планировала. Она медленно вдохнула и выдохнула, чтобы взять паузу и обдумать свои слова. «Стоит оперировать только тем, что я знаю». — Тебе нужно домой, — пожала плечами Гермиона, будто бы не совсем понимая, зачем. — Я слышала голос твоей матери. Кажется, она обнаружила пропажу кольца и ждет от тебя объяснений. Я права? «Идеально. Я не выдала ни слова из газеты, только рассказала то, что мне и так должно было быть известно и о чем я могла догадаться». Драко сверлил ее недоверчивым взглядом. Он так долго вглядывался в нее, словно не верил, но и найти повод усомниться в словах у него не получалось. — А если я права, — широко улыбнулась Гермиона, чувствуя свое превосходство. — Тебе понадобится это, — она снова протянула ему злополучное кольцо. «Все равно я бы не стала его носить», — пронеслось в голове, и на секунду малодушно захотелось оставить его себе. Драко еще несколько секунд сверлил взглядом ее ладонь. Гермиона решила было, что он ни за что не согласится забрать кольцо обратно и дернула рукой, чтобы сжать кулак, но в эту же секунду Малфой шумно выдохнул и выхватил украшение у нее из пальцев. Он бережно положил кольцо себе в нагрудный карман пиджака и, не говоря ни слова, только исподлобья взглянув на Гермиону, схватил ее за запястье и аппарировал к Большой сосне. Не дав даже перевести дух, Драко толкнул Грейнджер через проход на защитную территорию и перешагнул вход сам. Еще несколько долгих секунд после пересечения границы он стоял, притянув ее к себе. Его пальцы все еще крепко сжимали ее запястье, которое уже начинало ныть, и внимательно глядел ей в глаза. Гермиона смотрела в ответ, думая лишь о том, как бы не зашуршать газетой за пазухой. «Уходи. Тебя ждут. Что ты тут стоишь?» — подумала она с легким раздражением. После новости о его невесте ей хотелось лишь выплюнуть ему этот факт в лицо и хорошенько отхлестать газетой по платиновому блонду. Но Гермиона сдерживалась. Ей нужна была информация, а на эмоциях потерять ее единственный источник было бы чрезвычайно неосмотрительно. Драко засунул палочку за пояс и, наконец, ослабив хватку, провел другой рукой по ее щеке. Гермиона испуганно дернулась, а сердце в груди забилось вдвое быстрее. Почему-то вместо былой ярости она испытала тоскливое предчувствие долгого расставания. Но предчувствиям Гермиона не верила, поэтому просто задрала подбородок повыше и чуть прищурилась, показывая Малфою, что больше не боится его. Тот коротко усмехнулся, взял ее за подбородок и оставил короткий поцелуй на уголке ее губ. Гермиона испуганно отшатнулась, а потом дернулась вперед, будто хотела схватить его за руку, но слишком поздно: Драко уже исчез, выйдя через Большую сосну и покрутившись на месте, даже не бросив в ее сторону прощальный взгляд. Гермиона осталась стоять и смотреть пустым взглядом на поле по ту сторону от барьера. Потом поднесла пальцы к губам и коснулась места, где совсем недавно ее поцеловал Малфой. Она поняла этот знак: игра продолжается. Вчерашние события стали ставкой ва-банк и Малфой, хоть и заметил ее «шулерство» и неискренность, разрешил ей играть дальше. Она понимала, что задев повязку на шее прошлась по границе их доверия, и Драко теперь будет настороже. Возможно он решил, что она таким образом пыталась посмотреть, что там. Но этим поцелуем он разрешил ей пытаться дальше. Будто бы хотел, чтобы она узнала его секрет. Простояв так слишком долго, Грейнджер отмерла и вспомнила о газете и недавней новости и ее захлестнула волна страха. «Как он выкрутится из ситуации? — гадала Гермиона. — Он точно не станет возвращать кольцо сейчас. Это только поставит его под подозрение. Правильно ли я сделала, вернув такой приметный подарок?» Сев прямо на землю у Большой сосны, Гермиона вытащила газету и принялась жадно читать статью. В общем-то, она не узнала почти ничего стоящего, кроме того, что Драко и Астория должны вступить в брак не раньше мая следующего года. Если верить статьям, сейчас они вели активную светскую жизнь, фотографируясь на различных приемах и демонстрируя, в каком они восторге от помолвки. Гермиона то и дело возвращалась к фото на первой полосе и внимательно вглядывалась в равнодушные глаза Драко, из которых будто дементором высосали всю радость. Он не был похож на того, кто до безумия счастлив со своей невестой. Скорее она была для него чем-то вроде обязательного атрибута, без которого нельзя выйти в свет. Она смотрела и смотрела в его напечатанное фото, раз за разом проживая запечатленный миг чужого поцелуя и испытывая странную неприязнь к Астории. Гермиона нахмурилась, словив себя на уж слишком долгим и несвойственным ей интересе к личной жизни Малфоя, и переключилась на другие статьи. Пару страниц были посвящены критике Всемирного Чемпионата по квиддичу. По словам нового начальника департамента магических игр и спорта Маркуса Флинта, они собираются разрабатывать свой чемпионат с «дружественными странами». Гермиона дочитала статью до конца, но списка «дружественных стран» не нашла. Либо это было известно всем, и потому не разглашалось, либо список был ничтожно мал, и даже обычное перечисление из пары названий ударило бы по авторитету Министерства, а точнее Волдеморта и Пожирателей смерти. Еще несколько статей с упоением смаковали проблемы западной Европы с поставками волшебных палочек. Почему же возник дефицит в странах в статье умалчивалось, лишь подчеркивалось, что Великобритания сейчас тоже испытывает «небольшие трудности» с обеспечением даже своего населения. Отмечалось, что «экстремист» Олливандер еще летом девяносто седьмого года таинственно исчез, уничтожив перед этим почти весь запас своего магазина. Его действия были признаны «преступлением против всего магического сообщества», а он сам объявлен магическим террористом и «Нежелательным лицом №23». Гермиона понадеялась, что с Олливандером все хорошо и он успел скрыться, чтобы не становиться пешкой в чужих руках. Делать палочки, которыми потом будут убивать сотни невинных людей — такое даже представить тошно! Почему его исчезновение подкосило всю магическую Британию Гермиона понимала просто прекрасно — теперь все волшебные палочки на вес золота. Скорее всего, их отбирают у всех пойманных и отправленных на смерть или в тюрьму маглорожденных, а потом втридорога перепродают. Отсутствие всего одного человека за два года создало небывалый дефицит. К сожалению, этого недостаточно для полноценной дестабилизации сил противника. Вероятно, магазин Олливандера в Косом переулке был не единственным, и палочек у приспешников Волдеморта хватит на всю их жизнь. А вот обычные волшебники попали в зависимость от правительства, и теперь сломанная палочка — серьезная проблема. Что же происходит в Европе? Гермиона нахмурилась, пытаясь вспомнить, что она знает о создателях палочек из других стран. Первым в голову почему-то пришел Гарри. Но Поттеры никогда не изготавливали палочки! Что же… что могло… Распутывая клубок мыслей, Гермиона вспомнила о том, что пару видений Гарри были как раз о каком-то изготовителе палочек. Вроде бы Волдеморт хотел себе новую палочку… или пытался что-то узнать… Раз Олливандер сбежал, Темный Лорд мог обратиться к другим специалистам. В лояльных ему странах. Например, из Болагрии. А кто в Болгарии делает палочки? Кто сделал палочку Виктору Краму? Грегорович. Точно. Гермиона вспомнила фамилию, которую называл ей Гарри, а до этого она мельком читала в учебнике по истории магической Британии. Неудивительно, что жители Европы сейчас страдают без поставок волшебного орудия. Ведь Волдеморт искал Грегоровича. Так видел Гарри. И если нашел, то точно убил. Ветер, словно забавляясь, затрепал в руках газету, а сверху упало несколько капель, промочив зачарованные буквы. Гермиона подняла голову, совершенно забывшись что она сидит на улице, и размяла затекшую шею. Небо, все так же затянутое грозовыми тучами, всерьез угрожало непогодой. Следовало бы пойти в коттедж, если только она не планировала сегодня попасть под дождь. Гермиона едва успела добраться до крыльца, как начался настоящий ливень. В тишине леса он казался буквально оглушающим, давящим на голову и уныло-гнетущим. Маленький островок коттеджа потонул в серости утра, и Гермиона поспешила войти внутрь, отгораживаясь от сырости дверью. Найдя на кухне целый поднос сэндвичей, Гермиона устроилась читать газету прямо за узким столом у окна, где она когда-то ужинала вместе с Драко. Почему-то тот единственный вечер запомнился ей лучше всех последующих, которые она проводила в его и Эмили компании в столовой. Возможно потому, что тогда впервые Малфой перестал кривляться и корчить из себя лицемерного придурка, а показал, пусть и на пару секунд, настоящего себя. Как и вчера… но вчера она просто все испортила. Причем, — под ложечкой неприятно засосало от воспоминаний, — испортила не поцелуем, а случайно взмахнув рукой! «Даже не представляю, что из этого хуже, — она спрятала лицо в ладонях, бормоча себе под нос ругательства. — То что я целый день пыталась его очаровать, подавив свое достоинство, или то, что он пытался сделать то же самое со мной?» Гермиона буквально насильно вытеснила эти мысли у себя из головы, представив, что запихнула свое смущение и мысли о Драко в пузырь Протеевых чар, а сами чары заставила схлопнуться, уничтожив все, что было внутри. Это помогло, и теперь она, пригладив растрепавшиеся волосы, вернулась к чтению. Ежедневный пророк, как и магловские газеты, не скупился называть Гарри и «его сообщников» террористами. Долистав до самой последней страницы она увидела фото такие же, как видела в Уиндермире. Она, Гарри, Рон. И снизу вознаграждение за их поимку. За Гарри — десять тысяч галлеонов. За нее — восемь, за Рона — пять. За любого из семьи Уизли — тысяча. Она на секунду задумчиво нахмурилась, не представляя, кто готов выплатить такие баснословные суммы. И дернула уголком губ, когда нашла ответ. Он был прост, как имя внизу страницы. «Драко Малфой. Глава комитета по обнаружению и обезвреживанию опасных магических преступников». Гермиона увидела небольшую статью под фото «преступников». Ею оказалось интервью с Драко от Риты Скиттер. «Рита: Мистер Малфой! Как приятно, что вы согласились на интервью! Я долго не могла дождаться, когда смогу расспросить вас о продвижении дел. Как наши читатели знают, мистер Малфой занимается поиском особо опасной группы преступников, которую возглавляет Нежелательное лицо номер один — Гарри Поттер. Итак, сразу о вас. Как я знаю, вы занимаете свой пост лишь до конца сентября. Почему? Что вы будете делать после того, как вас сместят с должности? Драко: Меня не сместят. Я успешно завершу текущее задание и после продолжу верно служить всей магической Британии. Рита: Но как мы знаем, никому до сих пор неизвестно о местонахождении Гарри Поттера! Или вы располагаете какой-то новой информацией, неизвестной читателям Пророка? Драко: Нежелательное лицо номер один может читать наши газеты, поэтому мы намеренно не публикуем актуальную информацию. Рита: Но зацепки у вас есть? Драко: Да. Рита: Может быть, у вас уже есть какие-то планы по перехвату опасных преступников? Когда волшебная Британия сможет вздохнуть спокойно? Драко: Я сделаю что в моих силах, чтобы приблизить это время как можно быстрее. Рита: Спасибо за вашу честность, мистер Малфой». Гермиона издала нервный смешок. Честность!.. Знала бы Рита, что Малфой уже давно нашел и Гарри с Роном, и ее и не просто не стал сдавать их, а еще и перешел на сторону Ордена — точно подавилась бы своим прытко пишущим пером. И все же, какой же он… странный! Возглавлять целое отделение по поиску нежелательных лиц, постоянно находиться под наблюдением сотен волшебников, появляться в светских хрониках и еще и проводить выходные здесь, в коттедже! А еще и в один день найти поставщика испорченного зелья, и ограбить Гринграссов. Как он вообще все успевает? Вспомнив его бледное лицо и уставший взгляд, Гермиона поняла, что Малфой и не успевает вовсе. Он на пределе. Возможно поэтому вчера он сорвался на ней, а сегодня пожалел о содеянном и попытался наладить хрупкий контакт. Еще одним поцелуем. Гермиона прерывисто выдохнула и снова взглянула на колдографию на главной странице. Астория и Драко уже не целовались, вероятно, сочтя Гермиону недостойной такого зрелища. Астория исчезла с фото, а Малфой… Он смотрел прямо на Грейнджер. Словно хотел сказать ей что-то или объясниться, но заколдованные фото не дают героям, запечатленным на них, право голоса. Он глядел на нее тяжелым пронзительным взглядом, сжав зубы так, что его скулы четко выделились двумя полосами на лице. Гермиона не выдержала и минуты этого взгляда. Нахмурившись, она сложила газету и, поднявшись наверх, спрятала ее под подушку в своей комнате. Резко стало холодно, будто у нее под кроватью завелся настоящий дементор. Он казался настолько реальным, что Гермиона едва сдержала глупое желание упасть на пол и проверить. Она лишь раздраженно фыркнула своим мыслям, достала пергамент с записями, и углубилась в построение планов, таких бессмысленных без хоть какого-либо внятного «Дано». Но это на первый взгляд бессмысленное действие успокаивало. Все что угодно, лишь бы не вспоминать тот поцелуй, те поцелуи, что произошли за последние сутки. Она словно играла с ним в салки, и сегодня, у Большой сосны, он вернул ей лидерство, сказав этим: «В следующий раз ведешь ты». Сердце пропустило удар и Гермиона обхватила себя за щеки, удивляясь их огненному жару. Мерлин, неужели она действительно повелась на Малфоя?!

***

Погода все сильнее портилась. Тучи все никак не желали расходиться, изливаясь дождем на Озерный Край. Гермиона стояла в коридоре второго этажа и наблюдала из окна за двориком перед домом. Драко Малфой так и не появился после своей спешной аппарации. Грейнджер оставалось только гадать, что он сейчас делает. Дает пресс-интервью? Утешает свою «возлюбленную»? Отправился на поиски мнимых похитителей? Одно она знала точно — кольцо Гринграссам он не вернет. И очень переживала, что правда может всплыть в самый неудобный момент. За окном громыхнуло. Потемнело так сильно, словно уже наступил вечер, хотя едва перевалило за полдень. Трава у дома, отросшая за месяц, переливалась темными волнами и жалобно гнулась к земле. Порыв ветра постучал еловыми лапами в окно, заставляя Гермиону машинально отступить назад. Грейнджер спустилась вниз, прихватив с собой подаренную Малфоем книгу об исчезнувших артефактах. Взяла из кухни свежеиспеченную булочку и устроилась в уютном кресле у широкого окна в гостиной. Зажгла масляную лампу и под шум дождя принялась читать. Гроза бесчинствовала за окном, над темными волнами озера сверкали яркие росчерки молний, напоминавшие шрам Гарри. Гермиона нахмурилась и потерла глаза, которые болели так, словно в них насыпали песка. Лампа не справлялась и Грейнджер едва различала буквы, даже поднося книгу вплотную к свету. Она потянулась к карману джинс и, вспомнив, одернула и сердито уставилась на свою руку. Палочки при ней все так же не было, а без волшебного инструмента даже простой Люмос казался непосильной задачей. «Драко Малфой!..» — она мысленно уже подготовилась выдать целую тираду, но резко поникла, вспомнив о своих опасениях, и сконфуженно пробормотала: — И где тебя носит? — Добрый вечер, мисс! — раздался рядом тонкий голосок и Гермиона вздрогнула от неожиданности, словно прямо в комнате ударила молния. Возле нее стоял домовой эльф Тобби и протягивал ей целую тарелку тыквенного печенья. — Возьмите, мисс! — вежливо пропищал он. — Спасибо? — Гермиона бережно поставила еду на подлокотник кресла и подозрительно сощурилась. — Это тебя Эмили подослала? Почему-то она не верила в то, что Гойл закроет глаза на такой поступок своего слуги. Она скорее всего просто подослала домового эльфа разнюхать, куда и зачем уходили Драко и Гермиона. — Нет! — эльф так активно замотал головой, что большие уши домовика захлестали его по щекам. — Тобби сам захотел угостить мисс. Или мисс не нравится мое печенье? Гермиона поспешно заверила эльфа, что ее все более чем устраивает. Тобби просиял, как начищенная кастрюля, и часто-часто закивал. За окном громыхнуло, свет ламп на мгновение погас и тут же загорелся снова. Тобби съежился и завороженно уставился за окно. — Снова гроза! — пробормотал он себе под нос. — Хозяйка не любит грозу, нет-нет! Последний раз она из-за нее так много плакала, что уснула, и Тобби не мог поднять маленькую мисс до прихода мистера Малфоя… Тобби должен приготовить ее любимый суп, это точно поможет… И не успела Гермиона узнать больше, как эльф просто растворился в воздухе, скорее всего аппарировав на кухню. «Эмили боится грозы? С чего бы это?» Гермиона захлопнула книгу и задумчиво уставилась на печенье. Не было ли это попыткой со стороны Тобби попросить сблизиться с его хозяйкой? Напрямую эльф просить уж точно не мог, но намекнуть… Она вздохнула и, не дав себе и секунды на то, чтобы передумать, подхватила тарелку с угощением и пошла к комнате Эмили. Стук в дверь заглушил раскат грозы и пришлось стучать еще трижды, пока из-за двери не раздался сдавленный писк. — Эмили, это я, — Гермиона вдохнула и выдохнула, внутренне раздражаясь. Что это сегодня за день такой, что ей никто не открывает? — Я вхожу! Ей никто не ответил и, приняв это за разрешение, она толкнула дверь и заглянула в царствующий в комнате полумрак. Изредка вспыхивающие за окном молнии помогли осмотреться получше и Гермиона отметила широкую кровать с балдахином, платяной шкаф и мольберт у окна. Возле мольберта стояли прямоугольники картин, но в них нельзя было разглядеть хоть что-то, кроме пятен. Эмили сидела на полу за шкафом и зажимала уши руками. Гермиона медленно подошла к ней, осторожно поставила на пол печенье. Она растерянно окинула взглядом Гойл, съежившуюся в своем уголке, как забившийся в угол птенец со сломанным крылом. Такая испуганная, такая маленькая, что на нее совершенно не хотелось злиться за ее прошлые прегрешения. Гермиона взяла с кровати плед и присела рядом. — Возьми, укройся, — она протянула теплую ткань в надежде, что Эмили не начнет устраивать сцены, заметив, кто пришел. Та приоткрыла глаза и, увидев напротив себя Гермиону, шумно сглотнула. — Дай сюда! — Эмили выхватила плед и закуталась в него, спрятав лицо в ладонях. — Издевательство надо мной, прямо как в детстве! Грейнджер удивленно вскинула брови: — Что? За окном сверкнула молния и почти сразу раскатисто прокатился гром, словно над головой взорвался фейерверк. Гойл вздрогнула и сжалась в комок, закрыв уши ладонями и бормоча себе что-то под нос. Когда ее перестало трясти, она убрала волосы с лица и сделала максимально скучающий вид. Не получилось. Гермиона все еще видела, как та мелко дрожит, а ее глаза испуганно блестят в полумраке. — С-спа… сибо за плед, — пробормотала Эмили и, явно сердясь на свою нечеткую речь, сжала зубы. — Тебе следует уйти. Ты не должна быть здесь. Гермиона хмыкнула. Как же ей надоели эти аристократы, что Драко, что Эмили, пытающиеся скрывать свои проблемы и на публику делая вид, что у них все в порядке. Даже Теодор хорохорился с подбитой рукой, хотя после таких повреждений должен был сутки проспать. «Надоело, что меня ни во что не ставят!» — Ты не хочешь, чтобы тебе кто-то помог, или чтобы этим кто-то была я? — Гермиона пожала плечами и сделала вид, что собирается уходить. — Ну, раз все хорошо и тебе не нужна моя помощь… Тонкие пальцы вцепились в ее запястье, заставляя опуститься обратно на пол. — Ты можешь посидеть, если хочешь, — пробурчала себе под нос Эмили. — Только если ты расскажешь, что ты делала с Драко. Я должна знать! Гермиона едва сдержала смех. — Не думаю, что тебе стоит это знать. Эмили мгновенно вспылила: — Ты считаешь, что можешь так просто мне дерзить? Или вы делали что-то такое, что благочестивым мужчинам позволено делать только со шлюхами? «Ого, какие она знает слова!» Гермиона испытала глупое ребяческое желание поддеть самолюбие Гойл. Поставить ее на место, выдав лишь факты. — Если шлюхам делают предложение, то да, это именно то, что случилось. Эмили раскрыла рот, не в силах переварить сказанное. Гермиона вдоволь насладилась ее лицом, пока новый раскат грома не превратил удивленное выражение в гримасу ужаса. — Почему ты не включаешь свет? — мягко спросила Грейнджер, испытывая только раздражение и легкий флер вины. И зачем ей нужно было говорить? — Хочешь, возьми мою настольную лампу… Эмили вяло мотнула головой. — Свет делает все только хуже. Особенно когда он гаснет. Гермиона задумчиво почесала нос и вздохнула. Она явно не была хорошим психологом и даже не особо альтруистом, тем более по отношению к человеку, который ее ни во что не ставил. Но и измываться и смеяться над Гойл из-за ее боязни грозы она не собиралась. Хотелось спросить ее про Асторию, но даже если та в курсе (очень вряд ли) то только еще больше расстроится и закроется. Про магические обеты спрашивать тем более не было смысла — вряд ли Эмили давали читать о таком. Хотелось уйти и оставить несносную аристократку один на один с ее проблемами, но… почему-то Гермиона была уверена, что такое с ней делали уже не раз. Сколько таких гроз она провела в одиночестве в большом и пустом коттедже? Может, если она просто посидит рядом и послушает ее переживания, Эмили смягчится и станет хорошей союзницей? Или хотя бы перестанет делать вид, что ей смертельно плохо, когда Драко просто дышит в метре от Гермионы? Снова блеснула молния и прогремело совсем рядом, как будто под ухом. Эмили ойкнула и уткнулась лицом в ладони, бормоча себе под нос что-то невнятное. Гермиона прислонилась спиной к шкафу и уставилась в одну точку перед собой, словно надеялась на невидимого суфлера, который подскажет, что же делать дальше. Но тот явно не спешил сверяться со сценарием и шептать нужные реплики, ожидая от актеров импровизации. Надрывный всхлип Эмили стал последней каплей. Гермиона сжалилась. — Извини, — нехотя выдавила она. — Мы просто гуляли с Малфоем. Ничего такого. — Не… не в этом дело… — шмыгнула носом Эмили. — Точнее в этом дело всегда. — Она отвернулась и поджала губы. — Но в данный момент его помешательство на тебе меня не заботит. Ты для меня — лишь глупое недоразумение. Скоро ты разочаруешь Драко и он бросит тебя, обратив внимание на лучших кандидаток. — Эмили вздернула подбородок, с вызовом глядя на Гермиону. «Ага, становись в очередь». — Эм… я рада, — фыркнула та. Она совершенно не была готова выслушивать оскорбления в свою сторону, и только из жалости к Тобби не спешила делиться с Гойл своим недавним открытием о еще одной кандидатке на сердце Драко. «Как он мог! — внезапно разозлилась Гермиона. — И чем он только думал, выкрадывая кольцо у Гринграссов? Теперь его, наверное, всю неделю будут окружать папарацци и газетчики». Гермиона сердито выдохнула. И стоило это того? Сейчас он просто крадет ее время! Их совместное время, которого осталось не так много до свадьбы. — Я просто… — внезапно продолжила Эмили. Она смяла свое платье и медленно выдохнула через зубы, собираясь с мыслями. — Иногда я думаю… Мне кажется, что дом рухнет от грозы и ме… меня похоронит под его обломками как… как… Конец фразы потонул в всхлипе. «Как брата, — поняла Гермиона. — Ее брат умер, запертый в доме в окружении адского пламени». — Ты хочешь об этом поговорить? — мягко спросила Гермиона. — Нет! — взвизгнула Эмили. Потом снова уткнулась лицом в ладони и громко и надрывно расплакалась. Когда гремел гром, ее плач становился только громче и визгливей, и Гермиона не решалась взяться ее утешать, боясь, что Гойл в таком состоянии начнет снова обвинять ее во всех грехах. — Эмили, твое состояние вполне объяснимо, — Гермиона попыталась зайти с научной стороны. — Скорее всего, ты испытываешь панику после определенных событий. Возможно, в детстве тебя часто оставляли одну и ты в один момент получила травматический опыт, связанный с грозой. Я могла бы поискать книги о том, как справляться с тревожностью и страхом, если хочешь. Гойл издала какой-то непонятный звук, который при большом воображении можно было бы трактовать как «Ы-ы-ы» или даже как «Умри», но Гермиона не желала внедряться в фонетический разбор возгласов, и лишь нахмурилась и замолчала. Наконец, Эмили отбросила с лица волосы и посмотрела прямо на Грейнджер. — Я не люблю читать. Могла бы и запомнить. Эта внезапная язвительность придала Гойл больше человечности, чем все ее истерики вместе взятые. Гермиона улыбнулась и ответила ей тем же тоном: — Думала, что ради того, чтобы понравиться Малфою, ты пойдешь на все. Даже на скучное чтение. — А это поможет? — уязвленно фыркнула Эмили. Гермиона сделала вид, что размышляет. — Нет. Определенно нет. — Тогда и пальцем не прикоснусь к твоим книжонкам. — Да, ведь размазывать краски по холсту намного интереснее и конечно же поможет тебе в жизни, — с сарказмом протянула Грейнджер. Гермиона не чувствовала, что Эмили злится. Почему-то казалось, что им обоим эта перепалка доставляет странное удовольствие. Иногда просто необходимо иметь если не врагов, то хотя бы неприятелей, чтобы сбросить на них негативные эмоции и получить разрядку. Иначе ты рискуешь вывалить ушат дерьма на самых близких. — Я училась у лучших, — Эмили гордо задрала носик и презрительно скривила губы. — И называть мои картины размазней может только полная невежда. — Ненавижу быть невеждой. Но тут… — Гермиона подалась вперед и медленно прошептала: — Раз-маз-ня. Переубеди меня. По комнате прокатился очередной раскат грома, но Эмили даже не заметила его, в ярости вскочив на ноги и сжав пальцы в кулаки. — Тобби, свет! В комнате возник домовик и услужливо щелкнул пальцами, зажигая лампы на стенах. Гермиона тоже поднялась на ноги и с любопытством осмотрелась. Вся обстановка комнаты и мебель выглядели вполне обычно, но вот плотные шторы на окне и грубое покрывало на кровати были щедро расписаны красивыми цветами. Розы, лилии, астры, георгины, пионы словно цвели прямо здесь, посреди комнаты и, казалось, стоит вдохнуть поглубже — и точно различишь их головокружительный аромат. Гермиона прошлась к окну и с интересом взглянула на темные прямоугольники картин. Там ее ждало что-то совершенно иное. В желтом свете масляных ламп она увидела еще не законченную картину, а на ней… себя. Это точно была она, кажется, даже реалистичнее, чем на колдографиях. Те же карие глаза, каштановые кудри и даже самые заметные веснушки на носу или родинки на лице располагались точно там же, где и в реальности. Только вот… Только вот Гермиона-с-картины была убита. Она была обезглавлена и ее тело было в нескольких метрах от головы, а между ними, на блекло-сером песке шла тонкая струйка крови. Это было настолько реалистично, что Гермиона испуганно отпрянула. — Нравится? — хихикнула Эмили за спиной. — Я две недели рисовала. — Отвратительно, — честно сказала Гермиона. — За что ты так сильно меня ненавидишь? — Справляюсь с тревожностью и страхом, — Гойл мечтательно закатила глаза. — Иногда я бы хотела, чтобы все, что я рисую, становилось реальностью. — Хорошо, что ты не волшебница, — пробормотала Грейнджер, неприятно удивленная. А перед собой она все еще видела собственные выцветшие глаза и неестественно-бледную кожу с картины. — Вон! — крикнула Гойл. Гермиона хмыкнула. Ну да, зря она надавила на больное. Но и извиняться не собиралась. Такие отвратительные картины лучше слов говорят об отношении Эмили к ней. — Вон!!! — снова взвизгнула Эмили и Гермиона решив, что Гойл прекрасно справится дальше с боязнью гроз без нее, прошмыгнула мимо Тобби и вернулась в гостиную, устало растянувшись на диване и слушая убаюкивающий шелест дождя. Сегодня ночью ей приснилось, как ее обезглавили мечом Гриффиндора и оставили лежать на песке в волнах Уиндермира.

***

Драко Малфой так и не вернулся. Гермиона ждала его весь вечер воскресения, а потом и понедельник, вторник… Дни растягивались и сжимались, Грейнджер проводила их за запойным чтением и в мелких перепалках с Эмили. Теперь они ужинали каждая в разное время, если и встречаясь, то только случайно, и всегда перебрасывались взаимными колкостями. Гермиона обычно спрашивала, какую смерть ей придумала Гойл на этот раз, а Эмили приторно-вежливо интересовалась, что ей нравится больше: умереть захлебнувшись водой или подавившись собственным языком. Чем дольше Драко не было рядом, тем больше тускнело странное чувство, рожденное в ночь ранения Теодора и вечера предложения. Гермиона почти полностью убедила себя, что ошиблась на его счет и что она лишь адаптировалась к условиям, как и любой пленник может спустя время испытывать близость к своему пленителю. Заставила себя поверить в искренность «чувств» Драко, сама поддалась романтике и почти что дружеской беседе, и не заметила очевидного — если бы не его проблема, Малфой бы ни в жизнь не терпел бы ее. И его недельное отсутствие доказывало это. Крайние выходные перед свадьбой Гермиона провела в одиночестве, осознавая, что последние дни, которые они могли бы потратить на сближение, Драко предпочел провести не с ней. И, либо он был очень занят, либо абсолютно равнодушен к ее чувствам. Возможно, это был хитрый ход со стороны Драко — не появляться, чтобы больше не вестись на ее провокации. Чем меньше времени они проведут рядом, тем проще потом будет разбираться с последствиями. В конце концов она просто смирилась и направила все свои силы на разработку планов. Как спасти пленников из Министерства магии? Как раздобыть оставшиеся крестражи? На смену этим мыслям всегда приходила одна единственная — будет ли верна ее догадка о Когтевран? Если Северус действительно на стороне Ордена и получил инструкции от Драко, отыскал ли он Серую даму? Сможет ли призрак хоть чем-то помочь? Гермиона жалела, что выдала Малфою просто смутные догадки, но весь путь поиска крестражей состоял лишь из догадок, которые они должны были как-то разгадать. Был ли прав Дамблдор, посвящая в такую серьезную тайну подростка и его друзей? Прошло уже больше двух лет, а количество уничтоженных крестражей увеличилось лишь на единицу. Возможно, стоило забыть о поручении Дамблдора и искать другие способы сразить Волдеморта? Например… «Бузиная палочка, так же известная как Дар Смерти». Сердце пропустило удар. Дыхание сбилось. Нет. Нет, черт возьми! Гермиона пораженно мотнула головой и захлопнула книгу «потерянных артефактов». Нет, нет, нет! Какая же она дура! Идиотка! Теперь стало ясно, как белый день: эта книга — всего лишь сборник сказочек! Глупых легенд, собранных по всей Британии. Ведь никаких даров Смерти естественно не существует. А, значит, не существует и диадемы. Какой-то волшебник решил просто пошутить, вписав в свою книгу сказочные артефакты, а она повелась, скормив это все и Малфою! Гермиона в ярости вскочила и заходила по гостиной, дергая себя за взлохмаченные волосы. Она очень хорошо помнила разговоры с Гарри о Дарах. О том, как уговаривала его не вестись на это, а сосредоточиться на завещании от Дамблдора. И к чему она сейчас пришла? Путь крестражей не стал решением. Он лишь привел их к чудовищному промедлению и бесконечной череде смертей. Осенью девяносто седьмого года они должны были вступить в сражение, а не отправиться в поход за призрачной надеждой. И вообще, почему она решила, что Волдеморт так привязан к вещам основателей? Предположение, основанное лишь на чужих воспоминаниях о Темном Лорде. Люди могут ошибаться. Они могут принимать желаемое за действительное. Что мешало Волдеморту сделать крестраж из обычного речного камешка? Гордость? Ну, на пороге смерти выбирать не приходится. «Какая же я дура! — Гермиона чуть не расплакалась. — Я продалась Малфою за призрачную надежду поиска крестражей, а должна была сделать его шпионом! Пусть бы он добывал сведения для Ордена, а мы бы организовали нападение на Министерство. Власть Волдеморта пала бы! А сейчас я лишь растягиваю бесполезные дни и влеку свое жалкое существование в ожидании дурацкой свадьбы!» От переживаний свело виски и Гермиона устало рухнула на диван, заставляя себя забыть о глупой книге и сосредоточиться на мыслях о том, что делать дальше. Почему-то в голову не приходило ничего лучше, чем попросить Малфоя приютить в коттедже Рона и Гарри. «Даже если мы найдем чашу и она действительно окажется крестражем, оставшиеся три просто неизвестно где искать и как они выглядят! Если мальчики будут жить в убежище Ордена, от них будут ждать каких-то действий, но никак не призрачных обещаний помочь «когда-нибудь потом». Лучше, если и дальше все будут считать их прячущимися от опасности. Стук во входную дверь вырвал Гермиону из пессимистичный мыслей. Она отняла руки от лица и удивлённо уставилась в сторону холла. Кому пришло в голову стучать? Гермиона попыталась вспомнить, какой сейчас день недели, но до субботы — дня свадьбы, — точно было еще несколько суток. Сейчас то ли среда, то ли четверг, значит и гостей никаких не ожидалось. Да и как неизвестный посетитель мог преодолеть барьер? Кто кроме Драко имел ключ к сосне? Стук повторился и Гермиона, словно пружина, вскочила и выпрямилась, напряженно вглядываясь в дверь из гостиной. Кем бы ни был этот визитер, он явно пытался соблюдать рамки приличий. Грейнджер выглянула в окно, но отсюда нельзя было понять, кто стоит на крыльце. «Может это обычный человек? — подумала она, холодея. — Но это значит, что защитный купол от Большой сосны пропал!» И в этот же миг дверь отворилась. Тихо скрипнули петли, послышался легкий шум. Грейнджер бросилась в коридор, прихватив по пути железную кочергу от камина. Раздалось вежливое «Кхем» и Гермиона изумленно застыла, неверяще глядя в лицо визитера. Точеные черты, бледная кожа, длинные светлые волосы и облегающая черная мантия с корсетом. Это была Нарцисса Малфой. — Добрый день, — она даже не улыбнулась, замерев и с холодным прищуром глядя на Гермиону. — Мисс Грейнджер. — Миссис Малфой, — пролепетала Гермиона, схваченная внезапной робостью. Она стыдливо спрятала кочергу за спину. Нарцисса слегка вздернула бровь, но сделала вид, что не заметила этого движения. — Меня прислал мой сын, — медленно проговорила она. — Драко задерживается из-за инспекции в Хогвартсе. Всеми приготовлениями к свадьбе займусь я.