Помоги ему

      Когда доктор появился на пороге, Маринетт поднялась и отошла чуть в сторону от дивана.       Мужчина в белом халате достал из своей медицинской сумки портативный электрокардиограф и, приблизившись к Агресту-старшему, начал подготовку к процессу.       — Лежите и постарайтесь не двигаться, — произнёс он и, дождавшись от Габриэля понимающего кивка, включил аппарат.       Спустя некоторое время, получив кардиограмму, доктор внимательно её изучил.       — Ну, что я могу сказать, — многозначительно начал он. — Пока всё в порядке. Но изменения я всё-таки вижу. Я Вам дам таблетки для укрепления сердечной мышцы, — мужчина достал из сумки упаковку и передал Агресту-старшему. — Принимать два раза в день. Гулять на свежем воздухе. А также постараться поменьше нервничать.       — С моей работой последнее вряд ли получится, — скептически заявил Габриэль.       — Я всё понимаю. Но Вы всё же постарайтесь, — сказал доктор, убирая портативный электрокардиограф обратно в медицинскую сумку, и что-то оттуда достал. — Полежите хотя бы полчасика. Хорошо? — Агрест-старший кивнул. А врач посмотрел на девушку и приблизился к ней. — А Вам, мадмуазель, нужно сдать кровь. Пройдёмте к столу.       Мужчина прошёл до рабочего места Маринетт, поставил рядом стул. Сам он опустился в кресло, жестом приглашая девушку присесть.       Она выполнила немую просьбу.       — Доктор, — неуверенно начала Маринетт чуть громче шёпота, постоянно прерываясь от смущения данной темой, — У меня скоро будет... Понижение уровня гемоглобина... По естественным причинам...       — Я понимаю, о чём Вы, — слегка улыбнулся врач. — Не волнуйтесь. Принимайте лекарство, как и прежде. Ну и диета, как Вы понимаете, тоже надолго.       Доктор взял анализ крови из пальца. Закрыв пробирку, он что-то на ней написал. Затем вернулся к медицинской сумке и, убрав всё в неё, застегнул на молнию.       — Результаты анализов я сообщу Вам, — обратился мужчина к Агресту-старшему. — С Вашего позволения.       После последней фразы доктор чинно кивнул, подхватил сумку и скрылся из кабинета, закрыв за собой дверь.       Маринетт выкинула ватку, которой зажимала место прокола на пальце, в урну. Встав, она направилась к дивану и, забывшись, тихо промычала от боли. Перетруженные мышцы ног после небольшого отдыха, пока девушка сидела на стуле при незначительной нагрузке, вновь дали о себе знать.       — Ну, как Вы себя чувствуете? — спросила она, опустившись на диван рядом с Габриэлем и посмотрев на него.       — Всё хорошо, — тихим голосом говорил он, не в силах сдержать улыбку. Ведь ему была приятна забота девушки. — А Вы? Как Вы себя чувствуете?       — Нормально, — отмахнулась Маринетт.       — А Вы лекарство принимали? — спохватился мужчина.       — Да, конечно, — мягким тоном говорила она. — Вчера перед сном и сегодня перед завтраком. Правда, завтракала я довольно-таки поздно.       Габриэль беззвучно рассмеялся.       — Ваши родители дали Вам подольше поспать? — предположил он. Девушка, погрустнев, закивала. — Ну, не расстраивайтесь. Просто они Вас любят и таким образом проявляют заботу.       — Да, я это понимаю, — печальным голосом говорила Маринетт. — Просто немного обидно. Мы могли бы ещё пару часиков провести вместе... — она осеклась, вспомнив, что по условиям контракта ей вообще ни с кем встречаться нельзя. — Спасибо Вам, месье, что Вы отпустили меня побыть с родителями.       — Не стоит благодарности, — отмахнулся Агрест-старший. — Нужно подумать, как нам избегать таких ситуаций, при которых мы начинаем нервничать. Ведь доктор же запретил.       — Это сложно, — бросив смешок, заметила девушка. — А ещё он рекомендовал прогулки на свежем воздухе.       — Да. Кстати, — ухватился он за эту мысль, — Может, прогуляемся сегодня после обеда?       Маринетт отвела взгляд, помня о том, как болят мышцы её ног.       — Простите, месье, но не сегодня, — тихо проговорила она.       — Почему? — забеспокоился Габриэль. — Вы плохо себя чувствуете?       — И да, и нет, — девушка улыбнулась и посмотрела на него. — Просто наша вчерашняя прогулка не прошла без последствий, — он округлил глаза, чего-то, по-видимому, испугавшись. Маринетт, заметив это, поспешила его успокоить, признавшись. — У меня мышцы болят. Особенно мышцы ног. А те, что ниже колен, болят не передать словами как. Боишься лишнее движение сделать.       — Бедная, — сочувственно произнёс мужчина. — Если хотите, после обеда я могу сделать Вам массаж ног.       Щёки девушки загорелись от сильного смущения, и она отвела взгляд. Маринетт никак не ожидала услышать от Габриэля такое предложение.       Агрест-старший, заметив это, дотронулся до её руки.       — Если Вы чего-то стесняетесь, — неуверенно начал он, — Вы можете поменять наряд на что-то другое. Где будут присутствовать брюки или тому подобное.       — Точно, я же могу надеть бриджи! — засияла девушка от поданной мужчиной идеи, но осеклась. — А Вас это не затруднит?       Габриэль бросил смешок.       — Ну, я же сам это предложил, — говорил он. — Значит, мне это не будет трудно, — и, слегка покраснев, добавил, — Не буду скрывать, что мне это будет даже приятно.       — Я буду Вам очень признательна, — мягко улыбнулась Маринетт. — У меня же есть время принять душ и переодеться?       — Конечно. Обед будет минут через сорок. Я буду ждать Вас в столовой, — Габриэль расплылся в улыбке в ответ на реакцию девушки, но, заметив её некоторую обеспокоенность, добавил, — Идите. Я обещаю, что ещё полежу минут двадцать, прежде чем встать.       Маринетт облегчённо выдохнула.       — Ну, хорошо, — произнесла она мягким голосом. — Я тогда пойду.       Девушка встала и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.       Мужчина проводил её взглядом и лежал, улыбаясь своим мыслям.       Маринетт, приняв душ, надела бриджи и первую попавшуюся футболку и, взглянув на настенные часы, поспешила в столовую.       Габриэль был уже там. Увидев запыхавшуюся девушку, он ухмыльнулся.       — Зачем же было так спешить? — спрашивал мужчина, не убирая улыбки с лица. — Вас всё равно покормят. А вот лишний раз напрягать мышцы сейчас чревато.       — Не хотела заставлять Вас ждать, — произнесла она, отдышавшись и сделав глоток воды из стакана.       Девушка слегка покраснела, заметив, как Агрест-старший не сводит глаз с выреза её футболки, в котором весьма нескромно виднелась верхняя часть чуть набухшей груди. Маринетт пожалела, что не посмотрелась в зеркало перед выходом. Она заёрзала на стуле от такого пристального внимания мужчины, окончательно залившись краской.       Габриэль, заметив это, понял, что через чур долго любовался прелестями девушки и опустил взгляд в тарелку. Зацепив вилкой кусочек мяса, он отправил его в рот. Но прекрасный вид манил гораздо больше, чем еда. А подкатывающее от воспоминаний желание заставило его вновь поднять взгляд.       — Месье! — смущённо возмутилась Маринетт.       Агрест-старший слегка покраснел. Он ненадолго отводил глаза, но вновь возвращался к созерцанию.       — Простите, Маринетт, — заговорил мужчина. — Просто скорое изменение Вашего физического состояния, о котором Вы говорили с доктором... Сейчас стало более ярко выражено. Весьма заметнее. Простите, что так пялюсь.       Габриэль накрыл ладонью с растопыренными пальцами лоб.       — Вы слышали? — смутилась она ещё больше. — Я, наверное, сама виновата. Но я правда надела эту футболку без какого-либо умысла. Просто я привыкла, что мне особо нечего показывать.       — Ну, я бы так не сказал... — тихо произнёс мужчина и тут же залился краской от осознания того, что только что произнёс и к тому же вслух. — И потом, не всем же мужчинам нравится большая грудь. — Габриэль снял очки и потёр пальцами переносицу, при этом закрыв глаза, пытаясь осознать, что он несёт. — Боже, раньше же были только светлые чувства. А теперь зачем-то появилось ещё и желание... Простите. И никакой Вашей вины здесь нет. Это я почему-то не могу сдержать то, что внутри. И оно рвётся наружу, затуманивая разум. Простите меня.       — Я всё понимаю, — говорила Маринетт. — И если была бы немного другой, мне, возможно, даже нравилось бы такое внимание...       — Но Вы не такая, — продолжил Агрест-старший её мысль и, наконец, найдя в себе силы, посмотрел ей в глаза. — И это хорошо. А я... Я постараюсь держать себя в руках.       Габриэль мягко улыбнулся, но вдруг как будто что-то вспомнил. В мгновение став серьёзным, он обеспокоенно, но немного стесняясь, сказал:       — Маринетт, можно Вас попросить, чтобы Вы мне сообщили, когда... произойдёт изменение в Вашем состоянии, о котором Вы разговаривали с доктором. Мне это нужно знать для того, чтобы быть готовым к тому, что Вам в любой момент может стать плохо. Чтобы я мог вовремя прийти Вам на помощь.       — Это, — замялась девушка, снова краснея, — уже произошло. Поэтому я и задержалась к обеду.       Он кивнул и отвёл взгляд.       — Давайте всё-таки есть, — говорил всё ещё немного смущённый Габриэль. — А после Вас ждёт массаж.       Маринетт расплылась в улыбке.       — Только сначала мне нужно будет переодеть футболку. — выдала она.       Они вместе рассмеялись и принялись, наконец, за трапезу.       Закончив чуть раньше, Агрест-старший направился в свой кабинет, предупредив Маринетт, что придёт к ней в комнату через полчаса.       Неспешно завершив трапезу, девушка вышла из столовой. Поднимаясь по лестнице, она с лихвой прочувствовала свои мышцы, которые сейчас напомнили о своём существовании ноющей болью. Войдя в комнату и прикрыв дверь, Маринетт первым делом направилась к шкафу. Перебрав полку с футболками, она выудила ту, которая, по её мнению, подходила ситуации с вырезом у горла. Одобрительно кивнув своим мыслям, девушка переоделась.       Постучав и дождавшись бодрого и весёлого «Войдите!», Габриэль приоткрыл дверь в комнату со стороны закутка. Агрест-старший увидел Маринетт, сидевшую на кровати уже в другой футболке, которая была полностью закрытая. Мужчина зашёл, закрыв за собой дверь, и, приблизившись, опустился рядом с ней. Он был без пиджака, а в руках держал бутылочку с массажным маслом и полотенце.       — Ложитесь на живот, — мягким голосом произнёс Габриэль. — И постарайтесь расслабиться.       Девушка улыбнулась, завернула конец бриджей, подняв их чуть выше колен, и легла, утонув где-то в подушках, обняв их.       Мужчина беззвучно рассмеялся, сел на кровать и постелил полотенце себе на колени. Затем он аккуратно приподнял её ноги и пододвинулся. Габриэль опустил ступни Маринетт на полотенце. Он налил немного средства на ладонь и распределил его по ноге до колена, лодыжке, стопе и между пальцев. Закончив, мужчина отставил бутылочку на стул возле кровати. Габриэль начал с мягкого и нежного поглаживания стоп. Продолжил он, массируя пальцы ног, а потом плавно, волнообразными движениями перешёл к подошве.       Маринетт при этом лишь периодически тихо мычала где-то между подушек.       Согнув средние фаланги пальцев, мужчина массировал, продвигаясь круговыми движениями от начала стопы к пятке.       Девушка сжала руками подушки, при этом оставляя ноги расслабленными.       Растирая пальцами, кругообразными движениями Габриэль продолжал массировать стопу, плавно перемещаясь к сухожилию и икроножной мышце. Затем он обхватил голень. Лёгкими скользящими движениями ладоней с небольшим надавливанием от низа к верху, мужчина разминал ноющие мышцы девушки. На что она отреагировала окончательным закапыванием головы в подушки. Продолжая массировать, он жалостливо взглянул на это копошение и тяжело вздохнул. Завершил Габриэль нежным поглаживанием. Затем он приступил ко второй ноге, повторив на ней ту же процедуру.       Закончив, мужчина, придержав полотенце, опустил её стопы на кровать, выбравшись из-под них. Потом, пересев чуть поближе, мягко опустил ладонь на её спину.       — Ну, как Вы? — тихо спросил он.       — Почему так хорошо и плохо одновременно? — послышалось где-то в подушках.       Габриэль беззвучно рассмеялся.       — Так и должно быть, — ответил он на это. Затем, встав и направившись на выход, ласковым голосом добавил, — Полежите. На сегодня Вы свободны. Но завтра жду Вас на рабочем месте.       — Спасибо, — сказала Маринетт, наконец выбравшись из своего «укрытия» и положив голову на подушку. — За всё спасибо.       — Не за что, — расплывшись в улыбке, произнёс мужчина и скрылся, закрыв за собой дверь.       Вечером Габриэль всё же позвал девушку в свой кабинет. Но с работой это не было связано. Просто Натали сообщила, что Адриан сегодня готов пообщаться и с Агрестом-старшим, и с Маринетт.       — Посидите пока на своём рабочем месте, — попросил он девушку. — Просто вначале всё равно Натали захочет поговорить со мной. А когда Адриан подключится к разговору, я Вас позову.       — Хорошо, — Маринетт, кивнув, улыбнулась и опустилась в кресло.       Габриэль сел за своё рабочее место и, достав планшет, набрал Натали и стал ожидать ответа, слушая гудки.       — Привет, — отозвалась та с экрана. — А ты чего так рано звонишь? Адриан ещё не пришёл.       — Ну, я подумал, что ты захочешь сначала со мной поговорить, — пояснил свою инициативу мужчина. — А то потом придётся же передавать планшет.       — Ну, хорошо, — загадочно посмотрев на него, говорила Натали. — Рассказывай, как там у тебя дела? С Маринетт помирились?       — Помирились, — ответил он и отвёл глаза. — Правда, я снова чуть всё не испортил.       — Мне интересно, что же ты такого сделал, чтобы заслужить её прощение?       — Расскажу, чего не должен был делать, но чуть не сделал, — начал Габриэль. — Я чуть не прошёлся голышом по улице. — глядя на удивлённое выражение лица женщины, он продолжал. — Я почему-то решил, что она правда хочет меня так наказать за мой снобизм. Снова опростоволосился. К счастью, Маринетт не дала мне выйти в таком виде из дома.       Натали многозначительно промычала.       — Как у вас там всё интересно, — выдала она. — Интересно, как бы ты это объяснил общественности? О, я придумала. Только нужно хотя бы одну деталь одежды оставить. Галстук! Завязать, как пояс и как бы прикрыть его широкой частью самое интересное. Сказал бы тогда, что это твоё видение, как нужно сейчас одеваться.       Натали расхохоталась.       — Я думаю, — залившись краской и бросив смешок, говорил Габриэль, — что к созданию новой коллекции я тебя привлекать не буду.       — Я и не претендую, — отмахнулась с улыбкой она. — Ты мне скажи... Ты вот на полном серьёзе перед ней разделся догола?       — Перед ней только до трусов, — всё больше смущаясь, произнёс он. — Их я хотел снять, уже будучи вне дома.       — Ну, ты даёшь, конечно, — покачав головой, уже серьёзно говорила Натали. — Ладно. С этим понятно. А как она тебя всё-таки простила? Что ты в итоге сделал?       — Ну... — Габриэль слегка замялся. — На жалость надавил.       — Оу, да ты использовал запрещённый приём! — пожурила она его. — Ай-яй-яй, Габриэль. Так, ладно. Есть ещё, что мне нужно знать?       — Ну, ещё доктор приходил, — тихо произнёс он, пряча глаза.       — Надеюсь, он приходил к Маринетт? — начиная слегка нервничать, спросила Натали.       — Да, он взял у неё кровь на анализ, — начал бодро мужчина и, замявшись, продолжил, — А мне сделал кардиограмму.       — Что?! — испуганно выкрикнула она.       — Не волнуйся так, — пытался успокоить он её. — Доктор сказал, что пока всё нормально. Нужно поменьше нервничать и всё.       — Пока всё нормально, — повторила женщина его слова как-то отрешённо. Затем сердито добавила, глядя на него с экрана планшета. — Это всё твои волшебные уколы.       — Ну, всё тихо, тихо, — ласковым голосом говорил Габриэль. — Я же обещал тебе, что больше не буду так делать. Значит, не буду.       — Я надеюсь, — с выступившими на глазах слезами произнесла Натали.       Тут к ней в комнату постучались. Она утёрла слёзы и пошла открывать.       Вскоре на экране появился Адриан.       — Привет, пап! — радостно поприветствовал он Агреста-старшего.       — Привет, сынок, — расплылся тот в улыбке. — Я так рад тебя видеть и слышать. А значит, настроение у тебя хорошее. Потому что всё получается. Я рад.       — Я тоже рад, пап, — сиял парень. — И тому, что всё, наконец, входит в норму. Безусловно, получается. И тебя видеть я тоже рад. И даже хочу домой. Потому как соскучился. Но я понимаю, что ещё рано.       — Мы тоже по тебе соскучились, — сказал Габриэль за себя и за Маринетт.       — Мы? — задорно, но заметно нервничая, переспросил Адриан.       — Ну да, — бросив смешок, произнёс мужчина. — Позвать Маринетт?       — Позови, — казалось, перестав дышать, ответил парень.       — Сейчас, — кивнул Агрест-старший и исчез из поля зрения парня.       Вскоре на его место опустилась девушка и с замиранием сердца уставилась на экран. Маринетт рассматривала Адриана, будто не веря до конца в происходящее.       Парень же, в свою очередь, любовался девушкой.       Габриэль присел на диван и, заметив его на заднем фоне, Адриан решился заговорить первым:       — Привет, — на выдохе тихо произнёс он.       — Привет, — отозвалась она, чуть дыша, будто боясь спугнуть момент. — Как ты?       — Сейчас уже хорошо, — Адриан расплылся в улыбке. — Как же я сейчас жалею, что не общался с тобой всё это время. Прости меня. Вот сейчас я только увидел тебя, услышал твой голос, и мне сразу так легко стало. И кажется, что я теперь могу всё.       — Можешь, — подтвердила, сияя, Маринетт. — Ты у меня сильный. И вообще замечательный.       — Это ты у меня самая лучшая, — вторя её тону, говорил он. Затем, виновато посмотрев на неё, спросил, — Простишь?       — Прощу, если хотя бы иногда будешь со мной общаться, — немного обиженно заявила она. — Хотя бы раз в неделю.       — Буду, — умилённо улыбнувшись, сказал Адриан. — Каждый день теперь буду.       — Правда? — не веря своим ушам, переспросила девушка. Тот кивнул. Маринетт радостно завизжала, — Как здорово. Я так рада! — затем чуть тише добавила, — Я тебя люблю.       — И я тебя люблю, Маринетт, — вторя её тону, говорил он.       — Я, пожалуй, вас оставлю наедине, — напомнил о своём присутствии Агрест-старший и хотел было подняться, но Адриан остановил его.       — Нет, пап. Останься, — спохватился парень. Потом, достав газету, показал её первую страницу. — Я тут почитал, что вы были в Италии. Хотел спросить...       — Я такую же газету видела у родителей, — узнав заметку, заговорила девушка, перебив Адриана. — Хорошо, что родители не верят тому, что там написано.       — А что там написано? — с неподдельным интересом спросил Габриэль.       Приглядевшись, мужчина нахмурился.       — Мне Натали рассказывала, что тебя отец отпустил ненадолго проведать родителей. И я тоже не верю в то, что там написано, — ласковым голосом говорил парень, смотря на Маринетт, улыбаясь. — Хотел спросить немного о другом. Как всё прошло? Как тебе светский приём, Маринетт? Ты ведь к такому не привыкла.       — Не привыкла, это мягко сказано, — облегчённо выдохнув и бросив смешок, выдала она. — Я сильно нервничала. Благо, мы были там недолго.       — А что за синяк у тебя на руке? — обеспокоенно спрашивал Адриан. — Откуда?       — Это, — замялась Маринетт, — Своеобразное напоминание о поездке в Италию. Ударилась.       — Бедная, — сочувствовал он ей. — Очень больно?       — Да нет, — отмахнулась она. — Почти не беспокоит.       — Это хорошо, — улыбнулся парень. — А ещё на этой фотографии я заметил, что ты очень красивая. Я и так это знал. Но здесь, — он указал на газету. — я аж залюбовался.       Маринетт залилась краской.       — Да хватит уже обо мне, — смущённо сказала она. — Расскажи лучше про себя. Как ты там? Как успехи?       — Мышцы ног болят, — радостно и будто бы с гордостью говорил парень. — А это значит, что эффект от моих занятий есть. Ведь если они болят, значит, они есть. Живые. Не атрофированы.       — Тогда это здорово! — широко улыбаясь, заключила Маринетт, подавив в себе желание рассказать о прогулке по Риму и последствиях в виде мышечной боли. — Ты такой молодец!       Послышался сигнал на часах Адриана. Тот разочарованно цокнул языком.       — Чёртов режим! — раздосадованно выдал он, отключив сигнал. — Пора спать. Ну ничего. Можно потерпеть. Особенно если заметен результат.       — Абсолютно с тобой согласна, — улыбнувшись, сказала она. — Спокойной ночи, любимый. Надеюсь, завтра увидимся.       — Обязательно увидимся, — заверил её Адриан. — Спокойной ночи, любимая.       Парень отъехал от гаджета, и вскоре послышался звук открывающейся двери.       Маринетт встала и вернулась на своё рабочее место.       Агрест-старший сел в кресло.       — Я тоже, наверное, спать пойду, — немного грустно произнесла Натали с экрана. — Что-то я устала.       — Конечно, иди, — жалостливо посмотрев на неё, сказал Габриэль. — Спокойной ночи, дорогая.       — Спокойной ночи, любимый. — совсем тихо, но различимо проговорила она и отключилась.       Мужчина тяжело вздохнул. Посмотрев на девушку, он заметил на себе радостный, пропитанный любопытством взгляд.       — Любимый? — переспросила Маринетт, широко улыбаясь.       — Да, — слегка покраснев, ответил Габриэль. — Натали теперь так меня называет.       — Как интересно, — загадочно произнесла девушка. Затем встала и, прежде чем отправиться на выход, сказала, — Я, наверное, тоже пойду спать. Спокойной ночи, месье.       — Спокойной ночи, — отозвался тот. Затем, спохватившись, добавил, — Простите.       — За что? — обернулась она.       — За то, что написано в газете, — пояснил Габриэль. — Я привык к тому, что про меня пишут невесть что. А Вам, наверное, неприятно, что про Вас распространяют такие слухи. Простите.       — Всё хорошо, месье, — Маринетт улыбнулась. — Те, кто меня знают, в это не поверят. А остальные мне сейчас безразличны.       Мужчина улыбнулся ей в ответ.       Девушка скрылась за дверью, а Габриэль вернулся к работе.       На следующий день, погружённые в рабочий процесс, Маринетт и Агрест-старший отвлеклись только когда наступило время обеда.       После трапезы Габриэль повторил процедуру массажа, сказав, что больше это не потребуется. Освободив девушку до завтра от работы, он пригласил её на вечернюю прогулку.       Так прошла почти неделя. С полным рабочим днём, но с обязательным перерывом на обед и ужин.       Мышцы перестали беспокоить девушку. Вечерние прогулки становились с каждым разом всё дольше. А сразу после них Маринетт разговаривала с Адрианом. Каждый день. Девушка улыбалась, радуясь успехам парня. А он мечтал поскорее вернуться. Заговаривал вновь и вновь о свадьбе, чем смущал Маринетт.       А Габриэль любовался счастливой девушкой.       Уже привычный уклад нарушил неожиданный звонок Натали. Маринетт и Агрест-старший, позавтракав, только-только приступили к работе.       — Да, Натали, — ответил Габриэль на звонок. — Что? Когда? — по интонации можно было догадаться, что то, что сообщила женщина, было ему крайне неприятно. — Понятно. Спасибо, что предупредила. Ох, ну я постараюсь. До вечера, дорогая.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила девушка.       — Ничего сверхъестественного, но приятного тоже мало, — немного раздосадованно произнёс он. Потом, решив всё-таки добавить конкретики, выдал, — Скоро у нас будут гости. Амели приезжает по делам в Париж. И остановится на время в особняке. Но приедет она, как всегда не одна, а со своим любимым, единственным и неповторимым сыном...       — Феликс, — не скрывая своего недовольства, закончила за него Маринетт.       — Да, — подтвердил мужчина. — Именно он.       — Весело, — лаконично заключила девушка и вернулась к работе.       Габриэль тяжело вздохнул и последовал примеру Маринетт.       Где-то через полчаса после обеда рабочий процесс прервал сигнал, сообщающий, что в особняк Агрестов хочет заехать автомобиль.       — Пойдёмте встречать незваных гостей, — обречённо выдохнув, сказал мужчина и, встав с кресла, направился на выход.       Маринетт сохранила файл на компьютере и последовала за Габриэлем.       В ожидании гостей они встали немного поодаль дверей, в которые спустя некоторое время вошли двое.       — Габриэль! — радостно поприветствовала мужчину Амели и, подойдя, обняла его. — Как я рада тебя видеть.       — Взаимно, — процедил сквозь зубы Агрест-старший.       — А где же мой любимый племянник? — мимолётно взглянув на девушку, вопрошала она.       — Адриан в реабилитационном центре, — сообщил Габриэль.       — Ох, да. Ужасная трагедия, — приобняв сына, говорила Амели. — Надеюсь, что всё наладится.       — Я тоже, — пробурчал он. — Устраивайтесь. Ужин в семь.       — Спасибо, Габриэль. Мы будем, — проговорила она и, взяв Феликса за руку, повела его куда-то вглубь дома.       Мужчина и девушка зашли в кабинет и вернулись к работе.       На ужин в столовую они пришли первыми и заняли привычные места. Агрест-старший сел во главе, а Маринетт недалеко от него, по левую руку.       Вскоре к ним присоединились и Амели с Феликсом. Женщина села напротив Габриэля. Парень немного замешкался. Но вскоре опустился на стул напротив девушки.       Все приступили к трапезе.       — Габриэль, — неожиданно обратилась к мужчине Амели, указав глазами на Маринетт. — А ты нас не представишь?       — Это Маринетт Дюпен-Чен, — представил её Габриэль. — Невеста Адриана.       — Ой, как здорово! — натянув улыбку, произнесла женщина. Затем, обратившись к девушке, спросила, — Маринетт, позволь узнать. Кто твои родители?       — Амели! — рыкнул Агрест-старший, сурово сдвинув брови.       — А что такого? — с абсолютно невинным лицом говорила Амели. — Я просто спросила.       — У нас пекарня, — всё же ответила Маринетт. — Папа пекарь, а мама ему помогает.       — Между прочим, самая известная пекарня Парижа, — встрял Феликс, ухмыляясь. Потом посмотрел на Габриэля и спросил, — Дядя, скажи, с каких пор ты допускаешь к своему сыну людей не из высшего общества?       Девушка опустила глаза вниз. Ей стало очень неуютно здесь находиться.       — С тех пор, как решил стать хорошим отцом Адриану, — зло взглянув на парня, ответил мужчина. — Они любят друг друга. И я не вижу препятствий для того, чтобы они были вместе.       — Любовь это хорошо, — бросил Феликс. Но увидев Маринетт, которая изменилась в лице, спохватившись, добавил, — Маринетт, ты не бери это на свой счёт. Это я смеюсь с того, как мать заморачивается со своим высшим обществом. Снобизм из ушей лезет. Отец был такой. А она, видимо, пытается соответствовать.       — А что в этом плохого? — невозмутимо произнесла женщина, гордо приподняв подбородок.       — Мам, спустись с небес на землю, пожалуйста, — просил он. — Мы живём в реальном мире...       Феликс махнул рукой и, взяв вилку, начал ковырять ею в тарелке.       — Габриэль, я слышала, что Эмили признали умершей. — начала Амели, на что её сын цокнул языком и закатил глаза, а она продолжала. — В связи с этим я хотела бы полюбопытствовать. Ты так и собираешься быть один?       — Почему же, — ухмылялся тот. — Я собираюсь жениться. На Натали.       Амели изменилась в лице. Было заметно, что эта информация, мягко говоря, её расстроила.       Дальше ужин проходил в тишине.       Закончив трапезу, Агрест-старший и Маринетт выбрались на вечернюю прогулку. Потом, пообщавшись с Натали, а затем и с Адрианом, отправились по своим комнатам.       Девушка, взяв пижаму, отправилась принимать ванну, чтобы расслабиться после неожиданно обернувшегося дня.       Габриэль, войдя в свою комнату, включил приглушённый свет и застыл на месте, опешив от открывшейся ему картины. На его кровати в чёрном, полупрозрачном, украшенным кружевом пеньюаре лежала в призывной позе Амели.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурив брови, гневно бросил он.       — Жду тебя, — соскользнув с кровати и приблизившись к нему, говорила она. — Пойдём в постельку.       — Амели, ты в своём уме? — закипая всё больше, вопрошал мужчина. — Уходи.       — Почему, Габриэль? — женщина непонимающе уставилась на него. — Мы ведь так похожи. Неужели тебе не хочется вспомнить, как хорошо тебе было с моей сестрой?       — Ты не она! — зло прорычал он и прикрикнул. — Убирайся!       Амели вздрогнула и почти бегом покинула комнату.       Габриэль тяжело вздохнул и, прикрыв за незваной гостьей дверь, отправился в душ.       Маринетт спустя пару часов вышла из ванной комнаты расслабленная и уже одетая в пижаму. Она легла на кровать и, укрывшись лёгким одеялом, улыбнулась и закрыла глаза.       — Я уж было подумал, что ты там утонула. — послышалось из темноты.       Девушка испуганно открыла глаза и резко села в кровати.       — Феликс, это ты? — безусловно узнав его по голосу, решила всё же убедиться Маринетт.       — Ну, я, — фыркнул Феликс и, приблизившись, сел на кровать.       — Ну и что же ты здесь делаешь? — начиная немного нервничать, спросила она, включив бра, висевшее над кроватью.       — Последний... — он немного задумался. — Последний час я ждал тебя.       — Очень занимательное действо, — бросила Маринетт. — Но зачем?       — Как зачем? Разделить с тобой эту кроватку, — как ни в чём не бывало произнёс Феликс. — Мне брат рассказывал о тебе. О том, что вы встречаетесь. Что спите в одной кровати. А иногда, — он медленно провёл пальцами левой руки от плеча к локтю девушки, — и не только спите.       — И?       Парень встал и, пройдясь до ближайшей стены, вернулся к кровати.       В это время Маринетт успела, незаметно дотронувшись до кулона, опустить рычажок вниз, прежде чем Феликс, захватив её руки за запястья, уронил и прижал её к кровати. Расположив колено между её ног, он навис над девушкой и, опустив к ней голову, попытался поцеловать.       Но Маринетт не давалась.       — Зачем сопротивляться? — ухмыляясь, говорил Феликс. — Мы ведь так похожи с Адрианом. Представь, что я — это он.       — Нет! — выкрикнула она. — Оставь меня в покое.       — Уверяю, тебе понравится, — хищным взглядом смотря на неё, сказал он.       Затем, зацепив резинку штанов пижамы, в несколько резких движений стянул их с неё и откинул в сторону. А сам, приспустив джинсы и трусы, начал надвигаться на девушку.       Она в ужасе закричала, пытаясь прикрыться одеялом.       Это, казалось, ещё больше взбудоражило его сознание. Вскоре отобранное в борьбе одеяло было также отброшено в сторону.       Прикрываться больше было нечем, и Маринетт отодвигалась от приближающегося Феликса, пока не упёрлась в стену спиной.       — Будь хорошей девочкой, — тяжело дыша, говорил он, пытаясь раздвинуть ноги девушки.       Маринетт отчаянно сопротивлялась, кричала и звала на помощь.       — Никто не придёт! — скалился Феликс. — До комнаты дяди твои крики не дойдут. А больше помочь тебе некому.       Он расхохотался так, что девушке стало жутко. Но сопротивляться она не перестала. Так же, как и кричать и звать на помощь.       Габриэль стоял перед аркой в красивом костюме, празднично украшенным бутоньеркой — цветами, собранными в маленький букет, вставленный в петлицу.       Церемониймейстер начал свою речь, на удивление, с самого главного:       — Согласны ли Вы взять в жёны эту прелестную очаровательную леди, любить и оберегать её? Сейчас, я думаю, ты ответишь «да». Даже не задумываясь. Ведь это же любовь. Но только это твоя любовь.       Агрест-старший поднял глаза на говорившего. Им оказался его сын.       — Адриан? — удивлённо произнёс мужчина.       — Да, отец, — отвечал тот. — Хотел лично присутствовать на твоём бракосочетании с моей невестой.       Габриэль повернул голову и посмотрел на ту, что стояла рядом. Это была Маринетт. Красивая. В свадебном платье. Она улыбалась мужчине и смотрела только на него влюблёнными счастливыми глазами.       — Ну так готов ли ты, отец, — продолжал Адриан. — обречь её на вечные страдания в угоду своей прихоти? Готов ли ты разрушить её только начавшиеся отношения с человеком, в которого она столько времени была влюблена? Готов ли ты, учитывая твоё тёмное прошлое, вести её за собой, ставя под угрозу её жизнь и здоровье, как физическое, так и психологическое? Готов ли ты отказаться от сына, от Натали, чтобы счастливо зажить с Маринетт? Хотя в том, что при таком раскладе ты будешь абсолютно счастлив, я сомневаюсь. А самое главное, что при всём при этом будет несчастна и Маринетт...       Габриэль проснулся в холодном поту от сигнала, который издавал телефон. Он взял его с тумбочки и посмотрел на экран.       Надпись гласила:       «Маринетт в опасности!».       Мужчина подорвался с кровати и ринулся в направлении комнаты, где была девушка.       «Только бы успеть». — пронеслась в голове мысль, вызывающая панику.       Услышав крики Маринетт и её громкую мольбу о помощи, Габриэль перешёл на бег.       Спустя минуту он был уже около двери. Мужчина, не раздумывая, ворвался в комнату, из которой доносились отчаянные крики девушки.