Возможно, это наше последнее лето

      Колючки звёзд мелкими точками проявлялись на ночном небе. Прохладный ветер проникал под широкую рубашку и оставлял неприятные прикосновения, из-за которых по телу пробегались табуны мурашек. Феликс спрятал свои ладошки подмышками, укрывая от холода. Даже после такого жаркого дня, как сегодняшний, Феликсу было холодно.       Ему всегда холодно.       Холод преследовал Ли сколько он себя помнил. Ещё ребёнком, когда он стоял на кладбище и провожал в последний путь своих родителей, что погибли в автокатастрофе, Холод стоял за его спиной и гладил по спине на уровне сердца; когда Феликс прятался под одеялом от криков дяди, который избивал свою супругу в порыве пьяного бреда, Холод прижимал мальчика к себе и покрывал хрупкое сердце морозной коркой; когда дети из приюта называли его уродом из-за веснушек и говорили, что из-за них его никто и никогда не заберёт, Холод заморозил сердце Феликса и лишил тепла окончательно.       — Эй, — ласково протянули рядом и притормозили.       Феликс повернул голову и чуть не столкнулся нос в нос с солдатом Хван Хёнджином. Тот, нахмурив брови, внимательно оглядел лицо мальчишки, после чего легонько улыбнулся.       — Замёрз, маленький? — солдат осторожно растёр его плечи. — Потерпи немного, мы почти пришли.       Хван поправил лямку массивного рюкзака и пошёл вперёд, периодически поглядывая в небольшое устройство в своей ладони. Феликс закусил губу, собирая мысли в кучу, и побежал вслед за солдатом. Хван был своеобразным и в какой-то степени странным, из-за чего Феликс не знал как более точно описать его.       После того, как Хван нашёл Ли, они отправились на оптовку, которая находилась не далеко от центра города. По дороге солдат забежал в небольшой магазин и взял два рюкзака, что теперь находились за их спинами и под вечер оказались наполнены почти до отказа. Военный складывал в них только ему известные вещи и продукты, а Феликс просто ходил за ним хвостиком и ничего не делал, его даже не просили помогать. Из-за этого Ли чувствовал себя обузой для Хвана и неловко кусал нижнюю губу, ожидая когда тот закончит.       Хван, по выводам Феликса, не замечал неловкости мальчика и просто ему улыбался. Он задавал вопросы и что-то рассказывал из своей жизни, вероятно, пытаясь вытянуть хоть один звук из уст Ли. Но всегда получал лишь тишину. Пока они не пришли в торговый центр.       Солдат запихивал какие-то вещи в сумку, пока мальчишка рассматривал небольшого пушистого цыплёнка с длинными лапками, который стоял среди других зверей ярким жёлтым пятном. Каждый раз, — до эпидемии — проходя мимо этого магазинчика с игрушками, Ли на какое-то время залипал на птенца и мечтал забрать его себе, наплевав на то, что ему почти восемнадцать. Только стоил он слишком дорого, а забрать его сейчас, когда никому нет дела до бедного цыплёнка, Феликс не мог, — совесть не позволяла.       Именно таким — задумчивым и немного печальным — его застал Хван и тихо усмехнулся прямо над самым ушком Феликса.       — Понравился птенчик, маленький? — военный положил свои ладони на плечи Феликса и аккуратно их сжал.       Ли сильно прикусил губу, чувствуя металлический вкус на языке, и отвернул голову от блестящих тёмных глаз, что наблюдали за ним. По ощущениям Феликса его щёки и уши могли сгореть в любой момент, но не от действий или слов солдата, а от прозвища.       Маленький.       Феликс часто слышал это слово в свой адрес в качестве оскорбления или издёвки и привык к этому. Но то, как произносил его Хван, заставляло сердце мальчика ощущать что-то странное и непривычное, а Холод, что был за спиной, отступить и раздражённо наблюдать со стороны.       Летая где-то в кромках своего сознания, Феликс не заметил, как они дошли до леса, который находился на окраине города.       Военный взглянул на экран прибора и, кивнув самому себе, подозвал мальчишку. Феликс остановился и недоверчиво осмотрел железные ворота и кирпичный дом с плотно зашторенными окнами. В его голове сразу возникли неприятные воспоминания о последней неделе его не шибко длинной жизни.       Коттедж, забор с колючей проволокой, пожирающие взгляды солдат, принуждение от Томсона и его кривая ухмылка — выхода нет.       Феликсу до сих пор не верилось, что им удалось сбежать от туда. Джисон, когда продумывал план, надеялся только на удачу и видимо не зря.       Хван терпеливо продолжал ждать мальчика. Феликс перевёл взгляд на него и начал отступать назад, мотая головой. Он прокусил запёкшуюся ранку на губе и болезненно пискнул. Солдат, скинув свой рюкзак на землю, подбежал к Ли и попытался прикоснуться к нему, но тот отпрянул.       «Что если всё будет точно также? Вдруг они ещё хуже Томсона?» — думал Феликс, продолжая убегать от прикосновений Хвана.       — Ты чего, маленький? — забеспокоился военный. — Испугался?       Феликс напрягся и чуть отпрянул, не ожидая прямого попадания. Ему действительно было страшно, страшно, что солдат вёл себя дружелюбно специально, чтобы заманить к себе и схватить в плен как Томсон.       Он кивнул.       — Не стоит, — Хван нежно улыбнулся. — Разве твои друзья стали бы разговаривать с нами, будь мы плохими?       Мальчик ненадолго задумался, а затем покачал головой.       Ещё в переулке, когда ему удавалось подглядывать за переговорами между военными и отступниками, Феликс заметил, как его друзья доверчиво прижимались к отряду Хвана. Изначально Ли подумал, что это из-за адреналина и испуга, но когда его друзья остались с ними, а Сынмин и вовсе решил показать то место, где они должны были спрятаться от Томсона, всё стало ясно: они не сделают больно.       Хван ничего не сказал, только протянул руку и улыбнулся, прямо как ранее у той самой мусорки. В сей раз Феликс не стал смотреть на ладонь, а заглянул в тёмные, как кофейные зёрна, глаза с добрыми искорками. И чем дольше он присматривался, тем больше погружался в кофейные озёра. Феликс увидел беспокойство и тревогу в них.       «Хёнджин боится, что я откажусь и убегу?» — предположил он, сам не особо в это веря. Но, осмотрев всё лицо солда, догадка Феликса оказалась верной. Хван часто поджимал губы, между бровей проявилась не глубокая складка, а искорки в глазах постепенно утопали в кофейной гуще. Феликсу не хотелось, чтобы они исчезали, — искры напоминали ему яркие полярные звёзды, что указывают путь домой потерявшимся или сбившимся с пути.       В этот раз Феликс осторожно вложил свою ладонь в чужую, а не схватился за кисть, и несильно сжал её. Глаза Хёнджина, казалось, засверкали ещё ярче, что заставило щёки мальчика чуть зарумяниться. Солдат широко улыбнулся и повёл их обратно к воротам, сразу со всей силы стучась в них, чтобы шум можно было услышать в доме.       Около пяти минут ничего не происходило, и Хёнджин уже забеспокоился, что ошибся улицей, но послышался хлопок двери. Феликс не успел толком что-то осознать, как резко раскрылась калитка и высунулось дуло автомата, направленное в лоб солдата. Он зажмурился и тут же сгруппировался в ожидании выстрела, но оглушающий звук не разнёсся на всю улицу.       — Я тоже тебе рад, Минхо, — с нервной усмешкой сказал Хёнджин и осторожно опустил оружие от своей головы.       Минхо грязно выругался, оставил автомат висеть на плече и притянул товарища к себе, хлопая по спине и продолжая шёпотом ругаться. Феликс внимательно наблюдал за ними, поражаясь их взаимоотношениям. В отряде Томсона такого не было, там все другу друга ненавидели и тайно представляли, как однажды на утро бывшие товарищи окажутся придушенными во сне или с прострелянными лбами.       — Ещё раз так сделаешь, получишь не только от Чана, но ещё и от меня, — угрожал Минхо и на вид несильно шлёпнул Хёнджина по затылку. Тот невинно улыбнулся, но заметно напрягся после упомянутого имени.       — Ты не можешь со мной так поступить, — наигранным тоном заявил Хван. — Я ему подарок, а он…       Хёнджин не закончил фразу и приложил свои ладони к сердцу, драматично ахая и косясь одним глазом на мужчину. Было видно, что Минхо не оценил актёрскую игру товарища и закатил глаза, но нехотя протянул руку для подарка.       — Маленький, подай мне свой рюкзак, — попросил Хёнджин.       Феликс растерянно заморгал и принялся быстро стягивать с себя сумку, замечая холодный взгляд Минхо, который, вероятно, только сейчас заметил мальчишку. Отдав рюкзак Хвану, он опустил голову и стал нервно сжимать подол своей рубашки.       В это время Хёнджин достал из рюкзака целый блок сигарет в упаковках бордового цвета с чёрным прямоугольником посередине. Глаза Минхо округлились, и он не верующи принял подарок, поражённо хлопая глазами.       — Капитан Блэк, — очарованно прошептал военный, повертев упаковку. — Где ты их взял?       — Оптовка — чудесное место, — подмигнул Хван.       — Ещё и с вишней… Спасибо, Хёнджин.       Губы Хёнджина расплылись в улыбке и, поудобнее прихватив сумки, махнул рукой для Феликса, чтобы тот пошёл за ним в дом.       Зайдя внутрь, они сразу же оказались в просторной гостиной, освещённой тёплым жёлтым светом свеч. В небольшом углублении разместилась кухня остров, в которой стоял невысокий мускулистый мужчина, заваривающий чай. Он поднял голову на зашедших и удивительно быстро оказался перед Хёнджином, сжимая его в настолько крепких объятиях, что оторвал ступни товарища на пару сантиметров от пола. Феликс восхитился взаимоотношениями между членами этого отряда. До этого он встречал такие комфортные и доверительные отношения только в их компании с Сынмином и Чонином.       Вдруг блондин сам оказался в плену рук учёного, что прижимал его к себе до хруста позвоночника. Джисон тараторил что-то в плечо Ли, пока сам мальчик вникал, что происходит и глупо хлопал глазами. Зачем-то Феликс посмотрел на остальных присутствующих и увидел Хёнджина, что, наклонив голову, любовался воссоединением друзей, и метающий гром и молнии взгляд Минхо. Феликсу стало не по себе, он попытался отстраниться от учёного, но все попытки оказались безуспешными.       Со стороны дивана послышался тихий кашель, призывающий обратить на него внимание.       — Простите, что прерываю вас, — заговорил мужчина, скромно сложив руки за спиной. Если Феликс не ошибался, то он командир отряда. — День был для всех сложным, поэтому предлагаю сходить в душ и лечь спать, а завтра утром всё обсудить.       Все согласились с мужчиной.       Хан напоследок снова прижал Ли к себе и пожелал доброй ночи, потрепав его по голове. Он ушёл вместе с Минхо вглубь гостиной.       В очередной раз Хёнджин взял Феликса за руку и повёл наверх, в след за лидером отряда. Они прошли в спальню с двумя одноместными кроватями и маленьким ночником между ними, дающим бледно-розовый свет.       — Мы не рассчитывали на ещё одного человека, — произнёс мужчина, подпирая косяк у двери. — Вы располагайтесь здесь, а я пойду на диван в гостиной.       Ли опустил глаза, неловко почёсывая локоть, и мысленно себя ругал. Феликс занял чужое спальное место, и это он должен уйти спать на жёстком и неудобном диване, а не командир, что выглядел уставшим и невыспавшемся.       — С чего бы? — возмутился Хёнджин и оставил два рюкзака на полу. — Ты остаёшься здесь.       — Хёнджин, мне спать негде, да и…       — Ты остаёшься здесь, — не желая слушать возражений, отчеканил Хван, складывая руки на груди.       Командир тяжело вздохнул и прошёл в помещение, закрыв за собой дверь. Хван довольно улыбнулся и чуть подтолкнул Феликса в сторону ванной.       Перед тем, как закрыть дверь Хёнджин остановился, взял зажигалку со стола и сказал:       — Чан, будь добр поищи в рюкзаках сменную одежду для меня и нашего маленького сожителя.       — Хван, имей совесть и сам!..       Последние слова заглушил хлопок дерева и солдат, довольный собой, усадил Ли на закрытый унитаз и принялся зажигать свечи. Когда небольшое пространство наполнил тёплый свет, он включил воду в ванной и удалился что-то искать в шкафчиках над и под раковиной. Феликс наблюдал за солдатом и думал, как тот позволял себе такое поведение по отношению к командиру. В отряде Томсона, несмотря на то, что того все ненавидели, такого не допускали. Подчинённые знали, что могут получить от него за неправильную мысль в своих головах.       — Маленький, разденься, пожалуйста, — попросил Хёнджин и отвернулся к ванной настраивать воду.       Глаза Феликса расширились от просьбы солдата, но перечить не стал. Он встал с насиженного места, повернулся к Хвану спиной и, краснея, стал медленно вынимать пуговицы из петель рубашки. Покончив с ней, блондин стянул с себя шорты вместе с бельём и остался в распахнутой рубахе, смущаясь, кажись, ещё сильней. Резко прекратился шум воды, и Хёнджин пригласил залезть ванну, пока сам вышел из комнатушки, предупредив, что сейчас вернётся. Ли растерянно посмотрел на дверь и, сделав глубокий вдох, скинул остатки одежды с плеч.       Вода оказалась очень тёплой, но не горячей. По телу Феликса пробежались мурашки наслаждения. Он прижал колени к себе и расслабленно прикрыл глаза. Ли не мог вспомнить, когда последний раз принимал ванну. Ещё и такую приятную. Его разморило тепло воды, и он, кажется, даже задремал, но робкие прикосновения к его руке и ласковое растирание пушистой пены разбудили Феликса.       Мальчик потёр уставшие глаза маленькими кулачками, чем заставил замереть Хёнджина (когда только вернуться успел?), который отмывал его тело от грязи. Солдат с надеждой смотрел на Феликса, явно думая, что тот испугается прикосновений и отпрянет. Но Феликс просто улыбнулся, наверное, впервые за долгое время искренне. Хван тоже подарил ему улыбку и продолжил своё занятие. Ли даже позволил военному помыть ему голову, расслабляясь ещё больше от массирования.       Хёнджин укутал Феликса в большое и мягкое полотенце и помог вылезти из ванной. Парень открыл дверь, выпуская пар, и проводил до ближайшей кровати.       — Чанни, — обратился к командиру подчинённый, — обработай, пожалуйста, маленькому колени и губу, а я пока сам помоюсь.       Хёнджин послал воздушный поцелуй и скрылся за дверью. Чан помотал головой, но нежно улыбнулся на выходку товарища.       «Странные они всё-таки», — подумал Феликс и проследил, как мужчина подошёл и сел на корточки перед ним. Он пододвинул ночник ближе, благодаря чему стало лучше видно его лицо.       Командир выглядел молодо, но старше Хёнджина точно, тёмные кудри спадали ему на глаза, скрывая добрые ореховые глаза, а приятная улыбка с очаровательными ямочками в уголках притягивала к себе всё внимание мальчика. Феликс даже не понял, когда Чан начал протирать перекисью его запёкшиеся ранки на коленях. Мужчина прикасался к нему только ваткой, словно боясь дотронуться до его кожи. От этого предположения в груди блондина стало горячо и сердце забилось чуть быстрей.       Убрав использованные ватки в сторону, Чан заклеил царапины бежевыми пластырями и закрыл их уголками полотенца.       — Кроха, — тихо обратился Чан, а сердце Феликса совершило кульбит от нового прозвища. — Я могу обработать твою губу?       Ореховые глаза внимательно следили за изменением в лице мальчишки, но оставались понимающими, — мужчина был готов принять отказ. Но Ли, не думая, кивнул ему, получая в награду милые ямочки.       Чан аккуратно и мягко придерживал подбородок мальчика и попросил чуть приоткрыть рот. Феликс послушно выполнил просьбу и чуть поморщился от неприятного жжения, но продолжал держать губы разомкнутыми. Постепенно его мозг стал осознавать, что он сидит перед командиром в одном полотенце, а с Хёнджином и вовсе был обнажённым, но никакой неловкости или страха не чувствовалось. Военные ни разу не пытались подсмотреть за ним или спустить пошлый комментарий насчёт его наготы.       «Им можно доверять»       До этого Феликс доверял только своим друзьям и больше никому. Но к Чану и Хёнджину от чего-то тянуло.       С ними не было Холода… только тепло.       — Ну вот и всё, — сказал Чан и потрепал всё ещё мокрые волосы и ушёл к столу. — Можешь одеваться.       Пока командир занят, Феликс быстро обтёр своё полусухое тело и натянул немного великоватые штаны и футболку.       — У тебя с волос капает, — заметил Чан, когда взглянул на мальчика из плеча. — Позволишь?       Мужчина указал на полотенце, лежащее на постели. Феликс, подтянув ворот футболки с плеча, кивнул и присел обратно на кровать. Чан вернулся к нему и стал вытирать волосы круговыми движениями. Ли почувствовал, как снова начинает засыпать от ласковых прикосновений. Это не прошло мимо внимания Чана, и он кинул мокрую ткань на соседнюю кровать, вытащил подушку и уложил Феликса на неё. Мальчик не до конца улавливал чужих действий из-за погружения в сон. Повернувшись на бок к шкафу, перед которым очутился командир, что-то ища в нём, блондин тихо произнёс:       — Спасибо вам за помощь…       И уснул.