Возможно, это наше последнее лето

      По не широким улочкам гулял сильный ветер, заставляющий мусор и пыль подлетать вслед за ним, а высокую траву склоняться над землёй. Огромные тёмно-серые тучи нависли над городом, готовые в любой момент обрушить мощные столбы воды; где-то недалеко слышались раскаты надвигающейся грозы. Солдаты свернули с линии, где стояло кирпичное укрытие, на основную улицу. Они шли достаточно быстро, чтобы успеть добраться хотя бы до внедорожника, пока не начался ливень.       Всё же сходить за машиной заранее оказалось мудрым решением.       Единственным минусом было то, что подъехать прямо к дому не получится при всём желании — слишком узко, — но лучше доехать до места, где можно развернуться, и оставить транспорт там, чем вместе с гражданскими добираться пешком, ещё и под дождём.       Минхо раздражённо щёлкал зажигалкой, пытаясь поджечь сигарету, и шипел себе поднос ругательства на треклятый, как его прозвал сам Ли, ветер. Военный даже остановился, но Чан не обратил на это внимания, продолжая идти вперёд полностью поглощённый своими мыслями.       Их видел Феликс.       Этот маленький мальчик с целой галактикой звёзд на щеках видел, как два взрослых человека занимались непристойностью.       Чану даже страшно представлять в каком ужасе был Феликс.       В случившемся мужчина винил исключительно себя, ведь Хёнджин его останавливал, чтобы закрыть дверь ванную, но он, Чан, повёл себе как самое настоящее похотливое животное. На тот момент ему было наплевать, хотя Бан прекрасно знал, что в любой момент мог зайти и всё увидеть невинный светловолосый мальчик.       — Бан Кристофер Чан! — перекрикивали грохот грома сзади. — Если ты сейчас же не остановишься, то я подойду и пну тебя. И мне наплевать, что ты командир и мой друг — всё равно это сделаю!       Чан тут же замер и посмотрел на друга через плечо, который стоял в метрах пятнадцати от него, но сверкающие молнии из тёмных глаз Минхо было видно чётко даже на таком расстоянии. Мужчина быстрым шагом вернулся к Ли. Тот не сводил недовольного взора с приближающегося товарища, плотно сжимая фильтр губами и держа руки на боках, а затем, когда Бан подошёл чуть ли не вплотную, стрельнул глазами вниз, сразу же возвращая их на Чана. Лидер, поняв намёк, огородил своими большими ладонями сигарету от ветра, чтобы ту наконец подожгли. Спустя несколько щелчков и пары грязных ругательств сизый дым тонким и кривым столбиком всё-таки полетел с тёмно-коричневого кончика.       Солдаты возобновили свой путь. Минхо продолжал испепелять взглядом Чана, из-за чего последнему стало некомфортно, и появилось непреодолимое желание спрятаться от строго прищура. Бан буквально слышал, как его друг мысленно испробовал все существующие в мире пытки на друге, дабы вытянуть из его уст хоть один звук. И всё же Чан продолжал молчать и летать в своих мыслях.       — Может уже скажешь над чем грузишься? — Раздражённо поинтересовался подчинённый, после делая несколько коротких затяжек подряд.       — Да не гружусь я, — раздувая ноздри, запротестовал Чан, не желая рассказывать о произошедшем.       — Я вижу, — отворачиваясь от друга, хмыкнул солдат.       Бан вздохнул. Ему больше нравилось, когда Минхо его крепко обнимает и внимательно выслушивает, а не когда тот ходит мрачнее тучи и огрызается по поводу и без. Чан знал, что злить Ли, у которого и так нет настроения, — плохая идея. Один раз Минхо накормил Хёнджина салфетками, потому что Хван не вовремя решил пристать к ненастроенному на глупые дурачества товарищу и поплатился за это. Он настолько вывел из себя старшего, что тот скормил ему пару бумажных салфеток. После Джин около недели боялся находиться с Ли в одном помещении и постоянно лез или прятался за Бана, стоило Минхо только краем глаза взглянуть на него. На данный момент Чан имел возможность испробовать траву или землю, смотря что выберет его друг. Но командиру не хотелось чувствовать во рту ни один из перечисленных деликатесов.       — Просто… э… — пытался сформировать мысли мужчина. — Когда мы с Хёнджином ушли наверх и продолжали ссориться, кое-что произошло…       Минхо не перебивал и с нахмуренными бровями слушал друга, вникая в каждое слово. Казалось, что был слышен скрежет шестерёнок внутри головы Ли, — настолько он громко размышлял. Чан, набравшись храбрости и решимости, скороговоркой выдал:       — Феликс застал нас за близостью, — и крепко зажмурил глаза, ожидая шлепок по шее от товарища, но того, к огромному счастью Чана, не последовало.       Выкуренная на половину сигарета выпадает из рук ошеломлённого младшего. Минхо огромными глазами посмотрел на Бана, который одним глазом следил за реакцией друга.       — Он же ребёнок! — строго воскликнул Ли. — Двери для вас шутка, Чан?       Но Чан молчал, не зная, что ответить, резко остановился и сел на асфальт, прямо как ребёнок, прижимая колени к груди.       Всё возмущение Минхо сменилось на переживания за друга, и он присел рядом с ним, обвив одной рукой широкие плечи. Как бы сильно Ли не злился на лидера SKZ-18 за его безрассудный поступок, но он понимал, что сейчас Бан винит и ненавидит себя намного больше, потому решил не нагнетать.       Чан без лишних подробностей пересказал ситуацию, ему было стыдно за своё поведение, из-за чего его лицо заметно покраснело.       — Я попросил Хёнджина извиниться и поговорить с Феликсом насчёт случившегося, — безжизненным голосом заканчивал рассказ командир, — но, когда мы вернёмся, я тоже лично извинюсь перед ним.       Он смущённо замолк и спрятал лицо в коленях.       — Зато дверьми научитесь пользоваться, — беззлобно сказал Минхо. — На два красных лица буду меньше видеть.       После последнего предложения на лице подчинённого возникла кошачья ухмылка.       — А кто второй? — не понял Чан.       — Феликс, — довольно протянул Ли. Он также, как и Хёнджин, обожал смущать Чана, считая его реакцию забавной и милой. К тому же Минхо хотел перевести тему разговора, пусть и не самым удачным образом. — Он вылетел из комнаты весь красный, а увидев меня, всучил какую-то игрушку с просьбой передать её Чонину, и скрылся в ванной. Единственное, что я не могу понять, зачем он так сильно футболку вниз тянул?       Реакция лидера не заставила себя долго ждать: кончики ушей заметно порозовели. А на лице Ли расцвела добрая улыбка.       — От шока, наверное, — пробубнил Бан из коленей. — А что ты делал возле нашей комнаты?       — Подслушивал ваше с Хваном совокупление, — Минхо закатил глаза, но продолжил: — Хан попросил ему кофту на замке найти, а Хёнджин утром говорил, что принёс кучу вещей. Ну, я и пошёл к вам.       Чан, наконец, оторвался от ног, и теперь настала его очередь ухмыляться.       — О, так ты поговорил с Джисоном? — крайне довольно протянул он. — Я могу тебя поздравить с воссоединением?       Минхо неловко посмеялся, а затем, прокашлявшись, встал, обтряхнул штаны и вновь полез в карман за бордовой упаковкой. Бан поднялся следом и помог с сигаретой ещё раз, озадаченно рассматривая друга. Судя по реакции младшего, было несложно догадаться, что Ли так и не поговорил со своим бывшим, хотя Чан не был уверен, что учёного можно таковым назвать, ведь они даже не расставались.       Под давлением угрозы жизни родного человека Минхо заставили бросить Хана и ни при каких обстоятельствах больше с ним не пересекаться. Но Минхо слишком сильно любил Джисона, чтобы на пустом месте разыгрывать скандал и расставаться с ним. Ли ушёл; забрал документы из университета, не закончив последнего курса, и ушёл в армию, попрощавшись с бабушкой, высшим образованием и, самое ужасное, Джисоном. Только тот об этом так и не узнал — Минхо не решился на последнюю встречу с возлюбленным и уехал раньше, чем тот успел что-то выяснить и понять.       Чан положил руки на плечи Ли, слегка сжимая их, и пытался заглянуть в опущенные печальные глаза. Ветер раздувал сигаретный дым с интенсивным запахом вишни, который с каждым вдохом попадал в лёгкие. Мужчина не переносил табачную вонь, даже с дополнительными ароматами, но ради друга был готов потерпеть.       — Минхо…       — Я не буду с ним говорить, — на отрез отказывался подчинённый, не поднимая взгляда. — Какой смысл? Он всё равно меня не простит.       — Не решай всё за него, — возмутился Чан. — Джисон же разговаривает с тобой, ещё и, как я понял, первый начал. Значит, он хочет…       Ли внезапно поднял глаза и посмотрел на командира с раздражением и грустью одновременно. Увидев такой коктейль эмоций, Бан растерялся и остановился на половине не досказанного предложения.       — Ты бы простил Хёнджина, если бы он тебя бросил, ничего не объяснив и не сказав, куда он пропадёт аж на пять лет? — сухо спросил Минхо, после чего сделал тяжку.       Чан не знал, простил бы он Джина или нет, так как ему сложно представить себя на месте Ли или Хана. Но он был уверен в двух вещах. Первая: Хёнджин, скорее всего, пошёл бы на убийство человека, который шантажировал его, и не оставил Чана, убился бы, но ни за что не бросил. И вторая:       — Как минимум, я бы его выслушал, — серьёзно ответил командир, внимательно смотря на друга.       Минхо зажевал губу, кивая, затушил окурок об асфальт и выкинул его в канаву с мутной водой на дне. Он сделал для себя выводы.       Долгое время они шли прямо, рассуждая о дальнейших действиях; огромная туча приближалась всё ближе в сопровождении грома и молний. Впереди показались три дома, за которыми стояли деревья начинающего леса, и та самая дорога, ведущая, по словам Сынмина, к мосту. Солдаты уверенно шли к ним, пока до слуха Чана не дошёл далёкий, но чёткий разговор. Минхо, поняв в чём дело, указал на большой ржавый бак, стоявший чуть под наклоном недалеко от дороги. Не долго думая, военные подбежали к нему и забрались внутрь, стараясь делать всё как можно тише.       — Я всё равно не понимаю, зачем мы туда идём, — нудил гнусавый голос. — Не логичнее было бы пойти всем?       — Мы просто идём на разведку, а не на захват, — судя по раздражённому тону, уже не в первый раз объяснял второй голос.       Стало слышно шорканье подошвы об асфальт.       — И всё же, Хёну, — не унимался гнусавый, — как мы должны узнать, что они находятся в том доме? Те солдаты не были похожи на идиотов, которые будут отапливать дом или оставлять ворота открытыми.       Чан и Минхо переглянулись, понимая, что это идут отступники, откуда-то узнавшие место их укрытия.       — Аргх, Рори! — прикрикнул Хёну на тупоголового товарища. — Нам сначала нужно убедиться, что та девчонка нас не обманула с адресом, а потом уже узнавать там отряд или нет.       — И как ты себе это представляешь? Заходим мы вдвоём с пушками и нас на месте прихлопывают четверо солдат!       — Мы не будем заходить, придурок! Мы просто проберёмся на участок и посмотрим через окна там они или нет. Всё! Это всё, Рори!       — Ладно-ладно, я понял.       «Приплыли», — подумал командир.       Томсон нарушил сделку и отправил на разведку своих подчинённых. Как же это подло! Хотя Чан тоже поступил не лучшим образом по отношению к лидеру BDK-14. Утром, когда он связывался с базой, а Хёнджин и Феликс ещё спали, он попросил о дополнительной помощи, чтобы устранить отступников и освободить остальных гражданских, которые оставались в плену у Томсона.       Бан всё-таки солдат, его обязанность спасать и оберегать всех.       Также Чан понял, что те двое, Хёну и Рори, видели их машину и, возможно, доложили об этом своим товарищам. Так что той, вероятно, уже и нет на месте, что злило и огорчало. Ещё Бан думал, как ему и Минхо избавится от отступников без оружия и каких-либо подручных средств, ведь они с Ли решили идти налегке, рассчитывая, что они без приключений сходят туда и обратно.       Но жизнь любит так вовремя вставлять палки в колёса, иначе было бы не так интересно.       Шорканье неожиданно и резко прекратилось.       — Ты это слышал? — тихо, с нотками страха спросил Рори.       Бан нахмурился, ничего не понимая, и посмотрел на товарища, что точно также смотрел на него. Вероятно, они были слишком далеко, чтобы услышать то, что услышали отступники.       Внезапно раздалось царапанье когтей о землю и утробное рычание. На железных стенах бака не было никаких отверстий или повреждений, чтобы разглядеть того, кому принадлежал рёв — животному или…       — З-з-за-заражённый, — от дикого ужаса Рори начал заикаться. Вероятно, он впервые столкнулся с пострадавшим от вируса настолько близко.       Чана мелко затрясло. Всё это время здесь недалеко от их укрытия ходил заражённый, который мог напасть на них, который мог убить Хёнджина и Феликса. Вчерашнее состояние нахлынуло на мужчину большой волной тревоги и страха, но в то же время были готовность и решимость к убийству заражённого голыми руками. Бан не готов терять кого-то ещё из своих близких. Он не допустит этого ценой собственной жизни!       Минхо схватил лидера за кисть и ощутимо стиснул, привлекая внимание Чана. Старший посмотрел на нахмуренного друга и только сейчас почувствовал, как сильно сжались его кулаки от мыслей защиты важных сердцу людей. Он раскрыл ладони и увидел впадинки в виде полумесяцев от ногтей.       — Рори, беги! — раздался крик Хёну вместе с громом.       — Но как же?..       — Беги, чёрт тебя дери!!!       Быстрые шаги и шуршание подошвы о землю заглушали выстрелы из автомата. Солдаты SKZ-18 не видели всей картины устранения, но, судя по скулению, заражённого удалось задеть или попасть в него. Но затем улицу пронзил оглушающий дикий рёв, скрежет когтей и мучительный крик вместе с рыданиями Хёну. Чан и Минхо оцепенели, и последний сжал руку Бана сильнее, пока отступник продолжал реветь и молился о спасении. Военные неоднократно были на чистках и знали, что на них происходит то же самое, что сейчас с отступником, и они могли легко оказаться на его месте. Единственной разницей в данной ситуации было то, что они приезжали отрядами и старались спасать всех от лап инфекционных, а солдат BDK-14 — один.       Слушать страдания человека, хоть и отступника, без возможности как-то помочь оказалось невыносимо тяжело и вызывало такой же ужас, как у Хёну.       Дальше понять, что происходило было сложно, но было ясно, что существо, найдя себе жертву, возвращалось туда, откуда вышло в сопровождения грохота грозы и печального скуления.       Скуления самого заражённого.