Кто сказал «Мяу»?

      Миссис Норрис была совершенно выбита из колеи новостями, которыми ее огорошила полосатая кошка с отметинами вокруг глаз. Профессор Макгонагал, приняв свою анимагическую форму, на очень грамотном феллитанге объяснила тайну ее, Миссис Норрис, происхождения. Оказалось, что в далеком прошлом она была женщиной-волшебницей, нанятой на работу одним из прежних директоров и приехавшей в Хогвартс в качестве хранительницы замка. Обитателям школы и любопытствующим жителям Хогсмида она говорила, что переживает тяжелый разрыв с мужем, а расположенный в глуши Магической Шотландии замок – идеальное место, чтобы зализать раны, и когда-нибудь она обязательно вернется в большой мир. Но время шло, поколения студентов сменяли друг друга, а Миссис Норрис не торопилась уезжать в Британию; судя по всему, она прижилась в Хогвартсе, где ее всё устраивало. Она привыкла к обязанностям завхоза и прекрасно их исполняла, успевая и проследить за эльфами-домовиками, и почистить портреты, и разогнать прятавшихся в подземельях летучих мышей. Кстати, если уж речь зашла о мышах… Миссис Норрис предпочитала охотиться на них в своем кошачьем обличье, поражая ловкостью, бесшумностью и молниеносным уничтожением врага – всем тем, что присуще настоящим кошкам. Со временем она все чаще и чаще бродила по замку в анимагической форме, пока однажды окончательно не утратила способность вновь стать человеком.       Выслушав профессора Макгонагал, Миссис Норрис так рассердилась, что та была вынуждена пригласить ее в свой кабинет, где профессор Дамблдор, причмокивая лимонными дольками, повторил уже слышанный ею рассказ и добавил, что она была про́клята с рождения. Узнав об этом уже будучи взрослой, Миссис Норрис якобы не захотела оставаться среди людей, разорвала брак, благо он был не магическим, и попросила у руководства Хогвартса дать ей приют и работу до той поры, пока ее проклятие Маледиктуса не исполнится. На этом месте профессор Макгонагал скорбно поджала губы и сообщила, что в то время не существовало хоть какого-нибудь эффективного контрпроклятия, поэтому несчастным Маледиктусам оставалось только ждать, когда их настигнет неотвратимый рок.       Через год после ее обращения в кошку должность завхоза занял мистер Аполлион Прингл, который сразу оттолкнул ее от себя своей жестокостью по отношению к животным и студентам, поэтому она сторонилась его, предпочитая обедать на кухне у эльфов и спать в глубоких нишах замка. Но, когда профессор Дамблдор взял на его место Филча, она почувствовала в нем родственную душу и прибилась к угрюмому сквибу, ища у него тепла и заботы. Два одиноких сердца нашли друг друга, и вот уже более двадцати пяти лет никто не мог разлучить старого Аргуса и преданную ему Миссис Норрис.       И вот теперь полюбуйтесь – она Маледиктус!       Вдобавок ко всему, выяснилось, что благодаря столь долгому пребыванию в образе кошки она полностью забыла свою человеческую жизнь, однако сохранила волшебную способность понимать простую речь и передавать мысли и чувства на расстоянии. Теперь-то ей стало ясно, каким образом Аргус всегда знал, что она хотела ему сказать своим мурлыканьем.       Поначалу Миссис Норрис недоумевала, почему профессор Макгонагал именно сейчас решила рассказать ей о Маледиктусе и уже было собиралась вежливо поинтересоваться, как Дамблдор опередил ее, сообщив, по его словам, «занимательную новость»:       – Видите ли, дорогая Миссис Норрис, как я уже поведал нашей многоуважаемой Минерве, – профессор чавкнул двадцатой по счету лимонной долькой и радостно улыбнулся, – Эти дольки так завораживают… М-да. Итак, позвольте пожаловаться и Вам: загробная жизнь портрета чрезвычайно, невероятно, безнадежно скучна. Что нам – старикам, заключенным в этих рамах – остается делать, кроме перемещения по собственным картинам и унылой игры в плюй-камни друг с другом? И вот, чтобы спастись от безделья и заставить голову работать, Ваш покорный слуга при содействии профессоров Диппета и Снейпа сумел разработать заклинание и зелье, способные обернуть вспять проклятие Маледиктуса и вернуть Вам человеческий облик. К сожалению, каждый день, прожитый Вами в виде кошки, уменьшает шансы на успешное применение контрпроклятия, поэтому Вы должны решить как можно скорее, хотите ли испытать на себе Магию обратной трансформации.       Миссис Норрис сидела не шелохнувшись и, задрав голову, смотрела желтыми глазами на Дамблдора, Диппета и Снейпа, довольно улыбающихся ей со своих портретов.       – Миссис Норрис, Вы понимаете, что я Вам сказал? Если желаете, профессор Макгонагал примет свою анимагическую форму и всё подробно объяснит на феллитанге.       Но она не хотела больше слушать о том, что провела тридцать пять лет в виде слоняющейся по Хогвартсу кошки лишь по той причине, что в детстве на нее наложили Маледиктус – именно об этом она и сообщила телепатическим способом удивленным профессорам, а затем, гордо задрав хвост, вышла из кабинета директора. Ей надо было как следует все обдумать, и сады Хогвартса подходили для этого как нельзя лучше.       Миссис Норрис направилась к тайному лазу из школы, который был известен лишь ей, Моргане и Оракулу и уже просунула голову в узкий проход, как позади нее раздалось знакомое истошное мяуканье явно сумасшедшего животного, но сегодня кошка не собиралась доставлять придурочному созданию ни секунды радости, которую он явно испытывал, глядя, как она каждый раз мечется из стороны в сторону и хватает лапами воздух. Кто бы это ни был, выяснение его личности может подождать до того момента, пока Миссис Норрис не решит, хочет ли отменить свое проклятие. Возможно, когда она снова станет человеком или даже волшебницей, ей и дела не будет до какого-то невидимого дурацкого кота.       Размышляя таким образом, Миссис Норрис выбралась из лаза по другую сторону стены и чинно пошла по залитой лунным светом аллее. В теплое время года она любила гулять по ночам, думая о том, как ей повезло жить в Хогвартсе и быть животным-компаньоном Аргуса Филча. Но сейчас она поняла, что до этого момента и не пыталась вспомнить свое детство и кошку-мать, не знала, есть ли у нее братья или сестры, и теперь понимала, почему – ее родители были людьми. Более того: она абсолютно не представляла, что ей делать с этим знанием.       Миссис Норрис брела куда глаза глядят и – редкий случай – почти не обращала внимания на происходящее, как вдруг услышала справа от себя неясный шум и приглушенные голоса. Не в силах удержаться, кошка подкралась поближе и замерла, прячась в тени кустов и разглядывая сидящих на лавочке парня с девушкой; точнее, девушка сидела верхом у парня на бедрах, широко разведя ноги и держа его за плечи. Святая Тефнут, ей, должно быть, очень неудобно! Люди – такие непонятные существа! Что же здесь творится? Может, если Миссис Норрис будет вести себя тихо, она узнает что-нибудь интересное?       – Рон… Рон, пожалуйста, отпусти меня.       – Гермиона, я больше не могу ждать, мы так давно не были вместе. Твоя соседка все время сидит в комнате, а у меня в спальне безвылазно пропадают Гарри с Малфоем!       – Я тоже соскучилась по тебе, но не здесь же! Не на лавке в парке!       – Никто нас не увидит, малышка.       – Мерлин, Рональд, остановись… ох… Живоглот… смотрит…       – Живоглот, не смотри! Гермиона, девочка, просто позволь мне...       Миссис Норрис не знала, что и думать. Исходя из ее теоретического, конечно же, опыта, когда дело касалось двух мужчин, некий предмет обязательно оказывался глубоко во рту, но сейчас об этом речи вроде бы не шло. И все же, влюбленные на лавке явно были без ума друг от друга. А как же таинственная вещь? Или парень не взял ее с собой на прогулку?       Кошка поняла, что окончательно запуталась и уже решила незаметно вернуться на аллею, как буквально в полуметре от себя вдруг услышала злобное урчание. Не может быть! Гопник Живоглот, пользуясь тем, что его оставили без присмотра, строил против нее гнусные козни. Пожалуй, пришло время уносить лапы, если она хочет дожить до того дня, когда Филч переедет в избушку к Хагриду, а она снова станет человеком! Кошка выгнула спину и зашипела, но рыжая бестия не испугалась и продолжала надвигаться на нее, утробно рыча и яростно вращая хвостом. Миссис Норрис невольно представила, как острые, словно лезвия, клыки Живоглота вонзаются в ее беззащитную шею и сверкнула глазами, тщетно пытаясь отогнать неприятеля.       Милостивая мать-Палуга! Неужели никто не придет ей на помощь?! Мисс Гермиона, хозяйка Живоглота, могла бы, но она занята чем-то наверняка неважным с Роном Уизли вместо того, чтобы следить за своим невоспитанным полужмыром, который выбрал именно этот момент, чтобы прыгнуть вперед и вцепиться когтями ей в спину. От страха Миссис Норрис перевернулась лапами кверху и закричала диким голосом, совершенно забыв о своем волшебном происхождении и катаясь по земле, словно какая-нибудь простушка.       Бой разгорался, и, хоть Живоглот был гораздо тяжелее и свирепее, она не собиралась сдаваться. Самоотверженно отбиваясь, Миссис Норрис заметила краем глаза, как Гермиона слезла с колен Рона и бросилась в сторону кустов, где кошка так храбро защищала свою жизнь.       – Живоглотик, глупенький, что случилось? Тебя опять кто-то обижает? О, ты снова поймал Миссис Норрис! Отпусти ее, она же леди!       Но наглый бандит не слышал свою хозяйку и упорно наскакивал на Миссис Норрис, метя по большей части в глаза и чувствительную область носа. Неизвестно, чем бы закончилось дело, вероятно, пришлось бы даже обращаться к звериному целителю, но тут, к огромному облегчению Миссис Норрис, на поле битвы появился ее несравненный Аргус. Точным движением он выхватил ее из бешено крутящегося клубка лап, хвостов и ушей и крепко прижал к груди, а Гермиона ловко придавила брыкающегося и рычащего Живоглота к земле.       – Миссис Норрис, милая, Вы не очень пострадали? Позвольте мне взглянуть, – мистер Филч бегло осмотрел кошку и, убедившись, что ей досталось скорее морально, чем физически, занялся Роном и Гермионой.       – Ученики не в постелях ночью, не так ли? Хм, и кто же тут у нас? Мистер Уизли и мисс Грейнджер! Славно, славно… – он ухмыльнулся и погрозил пальцем. – Герои Войны, которые думают, что им закон не писан. Профессор Макгонагал непременно узнает, кто по ночам оскверняет лавки Хогвартса!       – Оскверняет лавки? – Рон смущенно тряхнул головой и вытаращился на Филча. – Мы просто гуляли!       – Ну да, ну да, и я – волшебник, а не сквиб.       – Нет, Вы – сквиб, – Гермиона взяла Живоглота на руки и успокаивающе погладила его по морде.       – Именно, мисс Грейнджер. А теперь будьте добры вернуться в ваши спальни.       Миссис Норрис вдруг пришло в голову, что сейчас самое время поинтересоваться, замешан ли Живоглот в таинственном мяукании и угрожающе вперилась в глаза полужмыру, который ответил ей таким же раздраженным взглядом. Через полминуты она с сожалением признала, что рыжий задира, похоже, ни при чем, и ей все еще нужно найти того, кто говорит «Мяу!».       Едва она закончила допрашивать Живоглота, как мистер Филч отправил нарушителей порядка в замок, клятвенно пообещав придумать им самое суровое наказание, несмотря на заслуги перед обществом. Он собирался унести и кошку, но после пережитого ей хотелось прогуляться и, возможно, немного поохотиться на птиц.       Проводив Аргуса к домику Хагрида, Миссис Норрис повернула назад и незаметно для себя добрела до зарослей Чихотника. Забравшись в густую мягкую траву и устроившись поудобнее, она вытянула лапы и немигающим взглядом уставилась на большую желто-белую луну, висящую в чернильно-синем небе среди звездных клякс. Было время, когда она представляла себе, что луна – это головка сыра, которую покусали летучие мыши, и нужно всего лишь затаиться в засаде, чтобы их поймать.       Внезапно заросли Чихотника раздвинулись, и над ней нависла громадная голова ужасного пыхтящего чудовища. Нет, только не это! Она не выдержит второе нападение за ночь! Миссис Норрис сжалась в клубок в надежде, что страшилище ее не заметит, но оно, с треском ломая окружающий кустарник, ввалилось на облюбованную кошкой полянку и грузно рухнуло рядом. Миссис Норрис лежала ни жива ни мертва и уже мысленно попрощалась с мистером Филчем, Морганой, Оракулом и даже гопником Живоглотом, как вдруг почувствовала, что кошмарный зверь лизнул ее прямо между маленьких нежных ушей.       Великая Сехмет, это же Клык! Невероятно глупый пёс еще более глупого лесничего! Миссис Норрис возмутилась. А если бы у нее случился сердечный приступ? Теперь, зная, что у нее вскоре может появиться человеческая ипостась, она намеревалась пристально следить за своим здоровьем, чтобы не допустить нелепой смерти, в том числе, и от испуга. Ей по уши хватило этой плебейской драки с Живоглотом.       Миссис Норрис уже было собиралась вывернуться из-под тяжелого мокрого собачьего языка, который вольготно гулял вдоль ее спины от ушей и до самого основания хвоста, вызывая мурашки и волнующую негу по всему телу, но подумала, что выяснение отношений может подождать до утра. А пока ей хотелось уткнуться носом в горячий бок Клыка и беззаботно уснуть, зная, что никто не посмеет напасть на нее, пока она находится под охраной такого серьезного кавалера.       Засыпая, Миссис Норрис думала, что, когда придет время и с нее снимут проклятие Маледиктуса, она обязательно постарается выйти замуж за доброго и заботливого мужчину, который будет похож на Клыка в человеческом обличье.