Пепел

*период с 10.12 - 31.12*       Эймонд не знал, сколько дней он шел, пробираясь по лесу. Ноги отказывались его слушаться, но каждый раз, когда он садился на промерзшую землю, чтобы перевести дух, в его голове начинал звучать голос, который велел ему идти вперед. Был ли это его внутренний голос или же он сошел с ума, принц не понимал, но продолжал беспрекословно подчиняться, потому что был уверен в том, что ему точно кто-то хочет помочь. Эймонд даже ощущал чье-то присутствие рядом с собой, кто-то тяжело дышал за его спиной, подходя все ближе, но как только принц оборачивался, этот кто-то исчезал.       Тело ныло от боли. Последний раз ему было так больно, когда его тело извлекли из озера. Он отчетливо понимал, что у него точно сломана правая рука, а левая ныла от тяжести его ноши. Всю дорогу он крепко сжимал пальцы левой руки, боясь выронить свой "багаж".       Иногда его охватывало отчаяние, потому что он начинал задаваться вопросом, а куда он вообще идет. Раз за разом, он пытался понять это, спрашивал себя, спрашивал голос в голове, но ответа так и не получал. Этот голос вообще себя странно вел – он почти не говорил с ним и, кроме указаний, добиться от него чего-то еще было невозможно.       Дважды Эймонд смог украсть пару часов сна. Ему было плевать на холод и отсутствие условий, потому что он ясно осознавал, что если не отдохнет хоть немного – каждый его шаг может стать последним. Оба раза ото сна его будил надоедливый голос и ему ничего не оставалось, кроме как послушно подниматься и продолжать свой путь.       Единственным развлечением были воспоминания о случившемся. Эймонд ощутил как упал и как его тело накрыла груда камней. Он думал, что умрет, но вдруг поле вытолкнуло его на поверхность. Повернув голову, принц увидел Войта, которого тоже спасло его поле.       Впервые Эймонд увидел в его надменных глазах страх и неуверенность. Его это завело. Но больше подстегивали воспоминания о днях, проведённых в камере. – Слушай, я предлагаю сделку – ты не видел меня, а я тебя и разойдемся. Я даже подскажу тебе, как вернуться в общину, – сказал Войт, глядя на Эймонда. – Я предлагаю свою сделку. – Что тебе нужно? – Твоя голова.       Их силы были равны и бойня продолжалась долго. Они оба не знали жалости, им обоим было нечего терять, но была между ними все-таки разница – Войтом двигал страх, он боялся умереть. Эймонда же толкала месть. Он понимал, что вряд ли выберется отсюда и хотел напоследок сделать что-то для той, кого любил. Пусть даже она и не узнает об этом никогда.       Удар за ударом, они приближали энергетическое депо друг друга к нулю и когда поняли, что вот-вот ослабнут, перешли на старые добрые кулаки. И Эймонду в этом не было равных. Драться он умел с самого детства.       Одержав победу, принц понял, что потерял контроль над собой. Его нутро хотело крови и отомщения. Войт умер в муках, таких сильных, что на его лице замерла маска ужаса.       Эймонд сразу узнал окрестности рядом с их пограничным полем. Он не смог бы назвать точное количество патрулей, которое они с Вандой провели здесь. Застыв у границы, принц стал думать о том, что не знает, как сквозь неё пройти. На помощь пришёл голос, который назвал ему код заклятья. Стало как-то не по себе – этот код знал только один человек – Феликс. Неужели он умер?       Оказавшись на территории своей общины, Эймонд выдохнул и сел на землю, не веря в происходящее. *Поднимайся, нам нужно идти. Мы опаздываем* – раздался голос в голове и он продолжил идти.       Чем ближе Эймонд подходил к общине, тем сильнее начинал дуть ветер, а потом повалил снег. Он увидел окраину леса и прибавил шаг, а когда переступил черту, отделяющую лес от поляны общины, увидел силуэт. Пары секунд хватило на то, чтобы узнать любимые рыжие волосы.       Она увидела его и бросилась к нему. Когда она была совсем близко, он разглядел, что кроме тонкой ночнушки на ней ничего нет. Ванда замерла в шаге от него, безумно улыбнулась и потянулась к его лицу. – Папа, – позвала она, а потом ноги её подкосились. Впервые за все время, он разжал левую руку, отпуская свою ношу, чтобы поймать тело девушки. Совсем забыв о ранах и переломах, он прижал её к себе и осел на землю.       Со стороны домов кто-то бежал к ним и вскоре Эймонд разглядел Феликса – парень увидел, что сестры нет в гостиной и пошёл на улицу, не найдя её там, он забил тревогу, а потом увидел два силуэта у кромки леса. Когда Феликс оказался рядом с ними, принц выдохнул, радуясь тому, что его догадки опровергались. Но кто тогда помог ему? Это было не так уж и важно. Ужас закончился. Он вернулся. Он дома.       Ванду потащили в госпиталь и только увидев её под светом больничных ламп, он разглядел в каком состоянии она была – до ужаса похудевшая, бледная с огромными мешками под глазами, бинтами на руках. Эймонд коснулся её запястья. – Она перерезала себе вены меньше недели назад, – сказал Феликс, увидев куда он смотрит. – Блять, знал бы ты как я рад тебя видеть.       Парень обнял его и принц ответил на этот порыв, потому что тоже был ему рад. – Я кое-что выронил около леса, – сказал Эймонд, отстраняясь. – Можешь сходить забрать? – Да, а как я пойму что это? – О, поверь, ты поймёшь, когда увидишь.       Феликс вернулся с зелёным лицом и первые пару минут смотрел на Эймонда, который уже сидел на кушетке – Джеймс накладывал гипс на его сломанную руку. – Это ты сделал? – спросил, наконец, Феликс и он кивнул. – Я сказал Лисбет, она велела убрать её в ящик. Это, конечно, не моё дело, но, кажется, моей сестре не стоит это видеть. – Я скажу ей, а что с этим делать, она решит сама, – отозвался Таргариен.       Когда перевязка была закончена, а все раны обработаны, парни вышли на улицу и Эймонд замер. – Теперь я понимаю, почему Джулиет это сделала. Я так и не поймал её, – принц смотрел на пустырь, на месте их дома. – Ванда забежала в дом, когда он только загорелся и вытащила оттуда Вхагар, твой портрет и коробку. Она жила в последние дни у нас, так что ты, пока она не придёт в себя, тоже можешь остаться в нашей гостиной. Потом Лисбет решит, куда поселить вас. – Стойте! – их окликнула старшая. Она оказался рядом с ними мгновенно и обняла Эймонда. – С возвращением, – тихо сказала она. – Отдыхай, потом мне все расскажешь.       Утром Эймонд вышел на улицу и увидел Ли и Якоба. Молодые люди уже знали, что принц вернулся. – Что, на весь комплект денег не хватило? – усмехнулся Таргариен, глядя на ногу Лины. Она рассмеялась и толкнула его в плечо. – Идиот, – протянула девушка, закатывая глаза. – Как Ванда? Нас к ней не пустили. – Я и сам её ещё не видел.       Они расстались у двери госпиталя. Эймонд вошёл в палату и увидел Джеймса, который стоял склонившись над Вандой. Она так и не пришла в себя.       Каждый день принц сидел у её постели, держал за руку и вглядывался в лицо. Ей становилось лучше, пропадала синева под глазами, кожа приобретала привычный оттенок, губы снова становились более естественного цвета. Однажды он не удержался и прикоснулся к ним. Это было приятно и больно одновременно.       Ванда ничего не видела кроме тьмы вокруг себя. Её тело словно висело в воздухе, замерев. Не было ни звуков, ни красок, ничего. Она все ждала, что к ней снова придёт отец, что объяснит ей хоть что-то, проводит куда-то, но его не было. Видимо так выглядит смерть, вечный покой, забвение.       Снова и снова она прокручивала в голове этот момент – как потянулась к отцу, как увидела его доброе лицо, улыбку, морщинки, что помнила наизусть, потертые очки и взъерошенные рыжие волосы. Она потянулась к нему, но так и не смогла коснуться, потомучто погрузилась в темноту. Тьма давила, душила и вгоняла в панику. Отчаяние достигло пика и ей захотелось кричать.       С истошными воплями, Ванда села, щурясь от света. Из-за стены выбежал Джеймс. – Где он?! – нервно спросила она. – Кто? – мужчина вскинул брови. К этому моменту в палате появился Феликс. – Отец? Где мой отец? – как в бреду повторяла Ванда. – Отец? – переспросил брат и сел на край кровати. – Я видела его. В лесу.       Джеймс и Феликс переглянулись, ничего не понимая. Парень взял сестру за руку и она вздрогнула. – Вы тоже умерли? – Ванда, успокойся, никто не умер. Я жив, ты жива, все живы. – Но я видела. Отец, он пришёл за мной.       Феликс обнял сестру, прижимая к себе и провел по её голове, пытаясь успокоить. – Ты спала почти неделю, но сейчас все закончилось, ты пришла в себя. Тебе нужно немного полежать, а потом я хочу отвести тебя в одно место.       До вечера Лисбет, Джеймс и Феликс убеждали девушку, что она жива и, кажется, им это удалось. Хотя она и выглядела какой-то безумной, пугалась, когда до неё дотрагивались и вздрагивала, слыша голоса.       Ванда еле перебирала ногами, ступая по каменной дорожке. Она держалась за руку брата и ежилась от холода. Куда её ведут, ей так и не ответили, но вскоре они замерли напротив двери одного из домов и, насколько Ванда помнила, раньше он не был жилым. Дверь распахнулась и Феликс завёл девушку внутрь. Преодолев коридор, они оказались в гостиной, обставленной стандартной мебелью, которая была в каждом доме их общины. – Что это? – спросила Ванда. – Ваш новый дом. Мы немного скинулись деньгами, купили некоторую бытовую технику и недостающую мебель. На первое время сойдёт, – сказал Феликс. – Ваш? – спросила девушка.       Эймонд сидел все это время в кресле с высокой спинкой, которое было развёрнуто обратной стороной ко входу. Услышав её слабый голос, сердце сжалось. После её вопроса, он встал, обнаруживая себя.       Если бы Феликс не держал девушку за плечи, то она бы упала. Увидев Эймонда, Ванда снова потеряла сознание. Её уложили на диван, подкладывая под голову подушку. – Ну, все могло быть и хуже, – усмехнулась Лисбет. – Зная её, я ожидала, что она врежет тебе. Нам остаться или справишься с ней сам? – старшая кивнула на гипс Эймонда. – Справлюсь.       Эймонд не заметил, как заснул сидя в кресле. Сон казался ему теперь огромным богатством и роскошью. Его не тревожили сны и окружающие звуки, измученное тело требовало отдыха.       Ванда открыла глаза, когда было темно. Сделав усилие она села, свешивая ноги вниз и застонала от невыносимой боли в голове. Немного прийдя в себя, она вдруг подняла голову и их взгляды встретились. Эймонд проснулся, услышав возьню и молча наблюдал за ней. Они поднялись на ноги почти одновременно, оказываясь в пяти сантиметрах друг от друга. Ванда долго смотрела на него, а потом нервно вздохнула и губы её задрожали. – Скажи мне, что я сошла с ума и ты мне мерещишься, – тихо и нервно сказала она, подавляя рыдания. – Нет. – Тогда скажи мне, что я умерла и что мы встретились на том свете, – громче сказала девушка, всхлипывая. – Иначе я убью тебя! – Мы живы, – отозвался Эймонд и потянулся к ней, но она ударила его по руке. – Ты знаешь кто ты?! – закричала она. – Ты обманщик и предатель, Эймонд! Ты мне соврал! Ты знал, что оно упадёт! – Ванда била его в грудь, выкрикивая слова. – Какого черта ты мне врешь! Ты... Ты... Ты, – она разрыдалась, повисая на нем. – Как мне теперь смотреть тебе в глаза? – шёпотом спросила она. – Я бросила тебя там. Оставила. Ушла. – Я вернулся, все хорошо. – Это ты называешь хорошо?! А если бы ты не выбрался? Тебя могло раздавить, или ты мог задохнуться под обломками! – Но ничего этого не случилось. – Я хотела вернуться, но Крис не пустил меня. – Поверь, так было лучше, – сказал Эймонд, прикрывая глаза. – Перед самым падением моё поле защитило меня и вытянуло на поверхность, а потом я увидел Войта. Его работа, между прочим, – принц глянул на свой гипс, а потом заглянул в глаза Ванды, видя в них вопрос. – Он предлагал нам разойтись, даже предлагал помочь мне вернуться в общину, но я отказался. Я не знал, увижу ли ещё когда-то тебя, но решил напоследок отомстить за все: за твоих родных, за твой дом, за тебя и за нашего ребенка. Я не мог спустить ему с рук ни одного удара, который он нанёс тебе в камере, – Эймонд отстранился, но ведьма подалась вперёд, снова обнимая его. – Я кое-что принёс для тебя, правда, твой брат сказал, что тебе лучше не смотреть на это. – Ты убил его? – тихо спросила Ванда и увидела как принц кивнул. – Ты что, принёс его тело? – Мм, я не думал, что ты так быстро догадаешься, – он передернул плечами. – Вообще-то я принёс не совсем тело. – Покажи.       Они вышли из дома и двинулись к старым сараям, в которых хранился инвентарь. Эймонд остановился у деревянного ящика и посмотрел на Ванду. Она зажмурилась и судорожно вздохнула. – Открой, – тихо попросила девушка.       Когда ящик распахнулся, Ванда порадовалась тому, что давно не ела. Она закрыла нос и рот ладонями, пытаясь не упасть от представшей картины. В ящике лежала оторванная голова с чёрными как смоль волосами и искаженным безобразной гримасой ужаса и страха лицом. – Оторвать ее было сложнее, чем убить его, – Эймонд достал из кармана тонкую светящуюся нить. – Лисбет дала мне её, пока мы ждали тебя из Озера Забвения. – Это моя? – Да, – кивнул принц. – Так что можешь считать, что убила его сама, – он спрятал нить обратно в карман. – Если бы не моё поле, то я мог оказаться на его месте. – Твоё поле? – переспросила Ванда, продолжая смотреть на содержимое ящика. – Смотри, – он привлёк её внимание и она обернулась. Эймонд протянул ей свою руку, ладонью вверх и явил энергию, наполнявшую его. Вокруг них потекла чёрная дымка. – Уровень моего поля увеличился во время падения. Из-за этого я выжил.       Ванда коснулась пальцами чёрного облака, клубившегося над его ладонью. Словно завороженная, она изучала его, перебирала и касалась, а потом вдруг развернулась и схватила голову Войта за волосы. Эймонд даже не успел среагировать, а она уже выбежала из сарая и взмыла в небо.       Он бежал за ней, глядя вверх, боясь потерять из виду. Наконец, она пошла на снижение. Ванда швырнула голову на землю и с воплями принялась палить по ней огнем. Эймонд появился на поляне, когда она уже вся была залита жарким пламенем, а ведьма стояла на коленях и рыдала, ударяя руками по земле.       Домой они вернулись уже на рассвете. Ванда ходила по новому дому, разглядывая вещи и мебель. – Она сожгла наш дом в отместку за Войта, – сказала девушка, садясь на диван. – Мне некомфортно тут. Все чужое. – Со временем мы все восстановим. Главное, что тебя не было дома в тот момент, – отозвался Эймонд. Помедлив, он пересел из кресла на диван, оказываясь рядом с Вандой. – Снова нужно делать перевязки, – вздохнула она. – Покажи.       Девушка помогла ему раздеться, стараясь не задеть гипс. Когда её взору предстали его раны, она осторожно провела по плечу Эймонда, боясь причинить ему боль, но ей хотелось коснуться его, убедиться, что он настоящий. Принц наблюдал за ней и сердце его сжималось от того, каким взглядом она смотрела на него. Эймонд прижал её ладонь крепче, уводя прикосновение на шею, а затем щеку. Его взгляд зацепился за её забинтованные запястья. – Ли забыла унести ножницы, оставила их в ванной. Я купалась и, – она подняла глаза и осеклась, увидев выражение лица Эймонда. – Я бы не смогла жить без тебя. – Сядь ближе, – тихо попросил он, прикрывая глаза.       Ванда двинулась вперед, подгибая под себя одну ногу. Она провела по его левой стороне лица. Повязка, прикрывавшая увечье, была потеряна во время битвы с Войтом и осталась лежать где-то среди обломков Черной Свечи. Эймонд даже не пытался прикрываться и ходил все эти дни по улице как есть, потому что он настолько устал, что ему было просто плевать на это. Никто из жителей общины даже не обратил на это внимания, он не увидел ни единого косого взгляда, или лица, которое исказила бы гримаса отвращения. Это было странно и отрадно одновременно.       Ведьма изучала его лицо, вглядывалась, касалась, явно о чем-то думая. Он не смел вторгаться в ее сознание или нарушать тишину, упиваясь теплом ее рук. Ванда подалась вперед и медленно втянула воздух, ощущая запах его волос. Кожа покрылась толпами мурашек, сердце сжалось. Все казалось ненастоящим, она боялась, что сошла с ума, что умерла, ей было проще поверить в это, чем в то, что все закончилось, что они оба дома.       Она нашла себя рыдающей и упирающейся в его грудь лбом. Сколько времени прошло Ванда не знала, но тело ныло, мышцы затекли от пребывания в неудобной позе. За окном уже светило солнце, оповещая о начале нового дня. – Нам надо поспать, – тихо сказала она. – Ложись, я скоро приду, – он поднялся с дивана, но не смог сделать ни шага, потому что Ванда схватила его за руку. – Куда ты? – В ванную. – Тебе нельзя мочить гипс. – Знаю, – кивнул он. – Феликс помогал мне все эти дни, но думаю, что теперь я справлюсь сам. Ты куда? – он вскинул брови, наблюдая за тем, как ведьма уходит. Он пошел за ней. – Ложись, я сам. – Закрой рот, – раздраженно ответила она и открыла кран.       Ванда сидела на небольшом стуле около ванной и поливала плечи Эймонда водой. Она замотала гипс на его руке тысячей слоев пищевой пленки, чтобы на него не попала вода. Принц видел ее рассеянный взгляд и когда она вылила воду мимо него, обхватил ее ладонь, привлекая внимание. – Там была женщина, – подала голос Ванда. – Рэйен. Она была их пленницей, они заставляли ее работать. Угрожали, что убьют ее дочь и ее детей. Я хочу найти их, чтобы они знали, что она погибла. – Где ты видела ее? – В лаборатории. Она украла для меня лекарства, чтобы безопасно провести аборт, – она снова затихла. – Ты слышал? – Что? – Как я кричала. – Нет, – он поджал губы. – Я слышал, как ты кричала в лесу, когда здание упало.       Остаток купания прошел молча. Ванда помыла его волосы, а потом помогла ему выбраться из ванной, вытереться, одеться и снять пленку с гипса. Оказавшись в постели, они долго не могли улечься из-за ран Эймонда. – Лисбет ругалась на тебя, – подал голос Таргариен. – Твой снегопад еле остановили и люди три дня разгребали сугробы. – Они долго пытались подавлять мои эмоции, – отозвалась Ванда. – Я сказала Джеймсу, что хочу оплакать тебя и он прекратил процедуру.       Они проспали больше суток. Ванда ощутила на себе взгляд и открыла глаза – Эймонд сидел рядом с ней и поймав ее взгляд улыбнулся. Она перевернулась на спину, а потом тоже села, обхватывая голову руками. – Давно ты не спишь? – спросила она, наконец. – Пару часов. Джеймс приходил, а потом Лисбет. Нам дали неделю времени на то, чтобы прийти в себя. – Почему меня не разбудили? – Джеймс сказал, что сон – твое лучшее лекарство, – ответил Эймонд. – Вечером собрание в штабе, нас просили явиться на него.       Ванда пыталась адаптироваться к новой кухне и посуде. Она то и дело чертыхалась и нервно выдыхала. Эймонд сидел за столом и наблюдал за ней. Когда его рука легла к ней на плечо, она вздрогнула и замерла. Он осторожно развернул ее к себе лицом. – Ты звала отца, – сказал принц. – Тогда в лесу и все те дни, что ты провела в госпитале. – У меня случился сонный паралич и я вышла во двор, не хотела будить Мари и Феликса. Я плакала, сидя на скамейке около их дома, а потом ощутила, как на меня кто-то смотрит. Он меня позвал и я пошла, но когда приблизилась, все померкло. Очнулась я уже в госпитале. – Это странно, – протянул Эймонд и Ванда вопросительно посмотрела на него. – Когда я вышел из леса, увидел тебя и ты после этого повернулась и побежала ко мне. – Ничего не понимаю. Мне ведь не могло показаться. – Мы многое пережили за последний месяц, так что все может быть. Мне, например, всю дорогу до общины мерещился голос. Самое странное то, что он подсказывал мне куда идти. Даже когда я оказался рядом с пограничным полем, этот голос подсказал мне код, хотя знает его только Феликс.       Ванда отшатнулась и Эймонд схватил ее за плечи, помогая удержать равновесие. Ее широко распахнутые глаза отражали страх и непонимание. Она что-то пробормотала, а потом покачала головой, словно пыталась отделаться от какой-то навязчивой мысли.       Жители общины собрались в штабе. Лисбет выглядела уставшей, как и все присутствующие. Война никого не обошла стороной. Каждый понес потери – кто-то побывал в жутких битвах, кто-то потерял близких, кто-то пострадал сам, а кто-то бросил все свои силы на помощь в восстановлении. Еще никогда в этом зале не было так тихо. Перед каждым собранием пространство наполнял гомон веселых голосов, поселенцы улыбались и шутили, рассказывали истории и что-то обсуждали. Сейчас этого не хотелось никому. Сейчас всем хотелось тишины. – Я рада, что мы, наконец, собрались, – начала Лисбет, когда пропускная система оповестила о том, что все жители на месте. – В первую очередь мне хочется поблагодарить каждого из вас за проделанную работу. Кто-то из вас побывал непосредственно в зоне боевых действий, кто-то помогал, находясь в тылу, а кто-то, к моему великому сожалению, оказался в руках врага, – Вебер посмотрела на Ванду, Феликса, а затем на Эймонда. – Так или иначе, все вы проявили стойкость, мужество, отвагу и я горда, что являюсь предводителем таких сильных людей. Пусть я не так часто говорю об этом вслух, но я люблю каждого из вас, вы все моя семья, и мне больно говорить о потерях, которые понесла наша община, – она сжала кулак. – К сожалению, в условиях тех дней, которые мы с вами пережили, было невозможно попрощаться с ними и провести ту церемонию, к которой мы привыкли, но я не могу не сказать о них сейчас. Мы с вами должны каждому из них, потому что они умерли, защищая нас, каждый из нас мог оказаться на их месте, но эти храбрые люди заслонили наши сердца своими, приняли удар на себя. Я хочу, чтобы мы с вами сейчас пошли к Озеру Забвения и отпустили венки в память о них.       Огромная толпа людей шла по вечернему лесу ровной колонной. Каждый держал в руках небольшие венки, которые должно было положить на водную гладь. Когда жители встали вокруг водоема, Лисбет вышла вперед и продолжила речь. – Мы потеряли десятерых братьев: Клер Линдхолм и Нора Андерс погибли при освобождении Первой Южной пограничной общины, защищая здание детского сада. Мартин Ларсен закрыл собой ребенка и женщину, – старшая нашла в толпе Ли, а потом Наргиз. – Рената Виргус, Каспар Калев и Леа Батори пали при сражении за Первую Северную общину. Вирга Мателис и Алиса Фехер погибли, защищая группу связистов, которая восстанавливала каналы связи между общинами. Эрик Григас и Кай Майнер были убиты при эвакуации людей из Ковчега. Да обретут их души покой.       По водной глади поплыли сотни венков. Ванда увидела как Джансу наклонилась к озеру, отпустила свой венок, а потом разрыдалась, упираясь руками в землю. Наргиз обняла мать, раз за разом проводя по её голове. И это было самое невыносимое зрелище на свете. Ведьма пробиралась сквозь толпу людей, расталкивая всех в стороны. – Джансу, вставай. Ты замёрзнешь, – сказала она, касаясь плеча подруги. – Джансу. – Мама, – позвала Наргиз. Она не реагировала.       Кристиан принёс Джансу в госпиталь и передал её Джеймсу. Наргиз забралась на руки Ванды и провела на них весь путь до общины. – У неё нервный срыв, пока что будет лучше, если она останется здесь, – сказал врач, выходя из палаты. – Ванда, забери меня, – тихо проговорила Наргиз, утыкаясь в её плечо. – Я хочу спать.       Ванда, Эймонд и Наргиз вернулись домой. Девушка сразу ушла на кухню, чтобы приготовить ужин. Наргиз немного посидела в гостиной, а потом двинулась вслед за ведьмой. Девочка пыталась забраться на стул, когда Эймонд появился на кухне. Он присел и помог девочке, подталкивая её здоровой рукой. – Спасибо, – сказала Наргиз, отбрасывая волосы назад. – Где твоя повязка? – Я потерял её. Тебе страшно на это смотреть? – Нет, – покачала головой малышка. – Я не люблю терять свои вещи, меня это расстраивает. Ты расстроился, когда потерял её? – Я не думал об этом. – Ванда, мама проснётся? – Наргиз вдруг сменила тему и сердце ведьмы сжалось. Она подошла к девочке и встала на колени рядом с её стулом. – Ну конечно, милая. Мама просто устала. – Она много плакала вчера. Я тоже плакала, – призналась девочка. – Мартин был хорошим и очень добрым. Я скучаю по нему.       Когда Наргиз заснула, Ванда тихо выскользнула из спальни. Эймонд сидел в кресле, подперев голову левой рукой и о чем-то думал. Девушка двигалась настолько тихо, а он был настолько занят своими мыслями, что заметил он её только когда она уложила подбородок на его колени. – Не сиди на полу, – вздохнул он, разглядывая её лицо. – Холодно. – Почему ты так смотришь на меня? – ведьма проигнорировала его слова. – Я пытаюсь понять, что происходит в твоей голове. Ты почти всегда молчишь, когда я пытаюсь посмотреть тебе в глаза – отворачиваешься, а когда я хочу дотронуться до тебя, ты пугаешься или же уходишь. Поговори со мной, я хочу знать, что у тебя на душе. – Я и сама не знаю, – отозвалась Ванда спустя длительное молчание. Она тяжело вздохнула и легла на его колени. – Я бросила тебя. На нас наложена печать, а я не смогла понять, что ты жив, не почувствовала и ушла. Ты мог погибнуть, не дойти. Я испытываю вину за это. – Тогда, что должен испытывать я? – нервно спросил он, чуть повышая голос. – После того, как смотрел на то, что тебя избивают. – Ты ничего не мог сделать тогда, потому что силы были не равны. Ты не виноват в этом. – Ещё никогда я не испытывал такого удовольствия от смерти. Во мне нет ни малейшего сожаления от мысли о том, что на моих руках человеческая кровь. Я до сих пор помню как дрожало его тело под моими руками, как он хрипел и кричал. Я до сих пор помню звук, с которым его голова оторвалась от тела, – Ванда подняла голову и посмотрела на него. Эймонд сидел с закрытыми глазами. – Я убил его и сделал бы это снова ещё сотню раз. Я хотел, чтобы он страдал и, поверь, его смерть была мучительной, но даже это слишком легко для него, я бы хотел, чтобы он страдал намного больше. Как жаль, что нельзя убить дважды. Я убил его и не испытываю за это никакого стыда, только вот... – Только вот что? – шёпотом повторила девушка за ним. – Мне противно от мысли о том, что мои руки, перепачканные в его ничтожной крови, касаются тебя. Ты этого не заслуживаешь, – принц посмотрел на неё. – Также как он не заслуживал дышать с тобой одним воздухом.       Ванда обхватила его здоровую ладонь и внимательно посмотрела на неё сначала с одной стороны, а потом с другой. Она медленно наклонилась и коснулась губами его кожи, ощущая как он пытается отстраниться. – Я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь думать об этом. Знаешь почему я не смотрю на тебя? Потому что ты все ещё не вернулся ко мне. Ты все ещё там, – девушка подняла глаза и снова поцеловала его ладонь, на этот раз нежнее и дольше. – Ты очень нужен мне. Здесь и сейчас. – Скажи, что тебе не отвратительно прикасаться ко мне, – еле слышно прошептал он. Ванда оставила ещё несколько поцелуев на его руке, а потом осторожно села к нему на колени, обхватив затем его лицо. – Совсем не отвратительно, – отозвалась она.       Они целовали друг друга впервые с того момента как Эймонд вернулся домой. Клеймо разлило огонь в их головах, заставляя нервно вдыхать. Все ощущалось так, будто бы они касаются друг друга в первый раз. – Больше никогда так не делай, – сказала Ванда, отстранившись. – Если соберёшься снова бросаться с крыши дома, то возьми меня с собой. – Ты тоже, – отозвался он и увидел как её губы тронула улыбка. В первый раз за все эти дни.       Ночью Эймонду приснилась мать. Она смотрела на него с тревогой и мольбой, но сколько бы он не звал её, она так и не проронила ни слова. Принц проснулся, пытаясь отогнать остатки тревожного сна и ощутил как его щеки коснулась ладонь. Опустив свой взор вниз, он встретился с омутом карих глаз и, наконец, понял, что уже наступило утро, хотя было и темно. Зима набирала обороты, заставляя небесное светило позже подниматься и раньше уходить за горизонт. – Знаешь зачем я вернулся? – выпалил Эймонд и Ванда вдруг рассмеялась. – Зачем? – Забрать то, что ты мне обещала, – отозвался он. – Ты обещала, что станешь моей женой. – Возможности передумать у меня уже нет? – поинтересовалась она и Эймонд отрицательно покачал головой. – Тогда, – Ванда села. – Нужно подать заявление. – Заявление? – Это такая бумажка, в которой мы просим государство официально заключить наш брак.       Вечером того же дня на их кухне собрались Мари, Феликс, Якоб и Ли. Наргиз забрали к себе Нур и Аид, так как они жили в соседней половине дома с Джансу. Девочка захотела побыть в родных стенах.       Живот Мари слегка округлился, хотя не знающий человек вряд ли бы смог понять, что девушка беременна. Несмотря на это малыш давал о себе знать и на каждое прикосновение рук реагировал бурными толчками.       Феликс ощутил, как сжимается его сердце, наблюдая за тем, как Ванда прислонила свои руки к животу Мари. До того момента, пока он не узнал о том, что случилось в озере, какую цену она заплатила за спасение души его жены, он и не задумывался о том, как много Ванда сделала для него. Сколько раз она прикрывала его собой во время нападения тёмных, сколько раз выручала, когда что-то шло не так в группе или в штабе. Именно благодаря ей они с Мари, смогли соединиться, она поставила их рядом в танце, заставляя его заметить девушку. Когда он сделал ей предложение, Ванда взвалила на свои плечи всю подготовку к свадьбе. Теперь он знал, что она спасла жизнь его жены и ребёнка. Феликс встал за спиной сестры, сидящей на стуле и склонившись, обнял не, утыкаясь в её рыжую макушку.       Ванда не нашла в себе сил рассказать об аборте. Не при Мари. Об этом знала только Лисбет и то потому что руководство Ковчега попросило рассказать её о строении Чёрной Свечи. – Ты давно была у Джеймса? – спросила ведьма, поглаживая живот Мари. Она ощутила удар под своей ладонью и улыбнулась. – Вчера. Только он опять ничего не увидел. Эта вредина снова спряталась. – Мы хотим кое-что рассказать вам, – сказала Ванда и ощутила на себя взгляды пяти пар глаз – четыре заинтересованных и один довольный. – Мы женимся. 15 января в 12 часов.       Воцарилось молчание. Все переглядывались, пытаясь собрать мысли в кучу. Тишину разорвали всхлипывания. Ванда повернула голову и увидела Мари, которая давилась от слез. – Эй, ты что, с ума сошла? Ты чего плачешь? – удивилась Ванда. – Хватит, тебе нельзя. – Я от радости, – пробурчала девушка, вытирая слезы. – Ну вот, я думала, что буду свидетельницей на свадьбе, а теперь я не смогу. – Роль подружки невесты тебя устроит? – Мне больше подойдёт роль хомяка невесты, – усмехнулась Мари и взвизгнула, потому что Феликс взъерошил её волосы. – Кстати, Ли, – начала Ванда и девушка округлила глаза. – Издеваешься? – перебила её Лина. – Вообще-то я хотела попросить Лисбет, – сощурилась Ванда. – Но она меня послала. – О, я представляю, – улыбнулась Ли. – Мы с Эймондом подумали и решили, что хотим попросить тебя и Якоба. – Эй, а я?! – возмутился Феликс. – А ты поведешь меня к алтарю. Мы решили, что будет нехорошо разделять тебя и Мари. Вы согласны или нет? – Вашу роспись точно запомнят, – скривилась Ли и указала на свою железную ногу, а потом посмотрела на свои забитые руки. – Не переживай, – усмехнулся Эймонд. – Всё внимание будет приковано ко мне. – Скоро новый год, пора начинать подготовку к празднику, – сказала Мари, поглаживая живот. – И правда, я совсем забыла,– кивнула Ванда. – У меня, кстати, была идея, – встрял Феликс. – Почему мне уже не нравится, – Мари закатила глаза и все засмеялись. – Я так и не понял, что за праздник вы обсуждали? – спросил Эймонд, уже лёжа в кровати. Ванда стояла напротив зеркала и расчесывала волосы. Девушка вдруг скривилась. – Мне не нравится, что зеркало висит тут, я привыкла, что оно было в гостиной. – Давай унесем его туда, если тебе так будет удобнее, – пожал он плечами. – Хотя, на самом деле, мне нравится наблюдать за тобой по утрам. – Мы обсуждали новый год. У вас не было принято отмечать обновление года? – Нет, – принц покачал головой и Ванда села рядом с ним на постель, загадочно улыбаясь. – Тогда я не хочу тебе ничего рассказывать, чтобы не портить интригу. Я думаю, что тебе понравится.       Все возвращалось на круги своя. Эймонд работал в штабе, Ванда вернулась к работе в госпитале и к занятиям с детьми. Джансу пришла в себя и вернулась к дочери. Наргиз уговорила мать сходить к Мартину домой. Девочка хотела взять что-то из его вещей на память. – Он говорил, что учил играть тебя, – раздался голос за спиной Наргиз и девочка вздрогнула. Она обернулась и увидела Феликса. Джансу была в тот момент в спальне и не видела, что парень пришёл.       Мартин играл на бас-гитаре, но ещё он умел играть на укулеле. Они с Наргиз много занимались и эти занятия были очень важны для ребёнка. – Забери ее себе, – Феликс подтолкнул инструмент ближе к Наргиз. – Я думаю, что он был бы рад видеть её в твоих руках. – Я теперь не смогу научиться. Никто больше не умеет играть на ней, – вздохнула малышка. – Давай с тобой договоримся, – предложил парень и протянул ей руку. Девочка вложила свою ладонь в его. – Мы будем учиться вместе. Я куплю учебник, буду учиться сам и научу тебя. Хорошо? – Правда? – улыбнулась Наргиз. – Ты научишь меня, а потом я научу играть твоего малыша, когда он подрастёт. – Это было бы здорово, – кивнул Феликс. – У нас мало времени, нужно начинать прямо сейчас, а то не успеем. Покажи мне, что ты умеешь.       Парень помог сесть девочке на диван и она взяла в руки инструмент. Она наморщила лоб, а потом начала играть. На звук укулеле вышла Джансу. Феликс прислонил палец к губам, призывая её не отвлекать ребёнка. Наргиз все равно увидела мать и когда доиграла сначала обняла Феликса, а потом побежала к ней. – Феликс пообещал, что научит меня играть. – Спасибо, – улыбнулась Джансу, глядя на молодого человека. Наргиз убежала в спальню. – Нужна помощь? – спросил он и девушка пожала плечами. – Лисбет сказала, что дом нужно освободить. Я не знаю, что делать с вещами. У меня не поднимется рука выбросить что-либо, но и забрать все к себе я тоже не могу, у нас нет столько места. – Я подумаю, что можно сделать с этим, а пока давай соберём все то, что ты точно хочешь забрать к себе. У нас дома были пустые коробки, можем сложить все в них. – Да, было бы неплохо.       Почти трое суток шёл снег. Когда он прекратился, в общине выросли сугробы, каких давно не было видно в этих краях. Светило солнце, хотя температура и оставалась за пределами нуля, заставляя краснеть щеки и носы жителей Второй Северной. Поселенцы вышли на уборку снега. Пока взрослые орудовали лопатами, дети лепили фигуры из снега.       Раньше дом Ванды и Эймонда находился почти у центральной площади, теперь же они жили в одном из самых дальних домов, который находился в третьем секторе. – Привет, – поздоровалась девушка с Этэль, дом которой находился почти напротив их нового жилища. – Как Дерек? – Вроде бы лучше. Клер всегда была сложным человеком, но мы любили её и знаем, что она любила нас. Дети тоскуют по ней, – она обернулась и посмотрела на двойняшек, которые были одеты в зимние комбинезоны и больше сейчас походили на два забавных шарика. – Было бы сложнее, если бы Рик и Доли были постарше. Я не знаю как смогла бы объяснить им, почему Клер больше не придёт. – Лисбет говорила мне, что она и Нора умерли мгновенно. Лучше так, без мучений. Я слышала о том, каким издевательствам подверглись те, кто освобождал Первую Северную, – Ванда поджала губы. – Говорят, что Великий Тёмный побывал там и собирался идти сюда. Как представлю, – она зажмурилась. – Потерять дом ещё раз я не могу. – Это были тяжёлые дни. Здесь было страшно находится, но наша община была одним из самых безопасных мест на тот момент. Как ты себя чувствуешь? – Этэль вгляделась в лицо подруги. – Я была в ужасе, когда узнала, что вы ТАМ. Никогда не забуду, в каком состоянии мы вытащили Элис из Свечи. – Сейчас все в порядке. Все закончилось и я стараюсь не думать о том, что произошло в стенах Чёрной Свечи. Привет, – Ванда поздоровалась с Дереком, который подошёл к ним. Ведьма осторожно коснулась его руки. – Я соболезную тебе, Дерек. – Спасибо, – кивнул он. – Мы раздаём её вещи на память. Если хочешь, возьми что-то для себя. Вы не так много общались, но я знаю, что она уважала тебя. Пусть в это и сложно поверить, но это так. – И я уважала её. Она была очень способной и, главное, доброй. Я зайду к вам вечером, – девушка перевела взгляд на двойняшек. – Я знаю, что Клер много помогала вам с детьми. Если вам вдруг понадобиться помощь, то я буду рада, если вы обратитесь ко мне.       Ванда вернулась к порогу дома. Эймонд стоял, оперевшись на лопату с раскрасневшимся лицом. Гипс с его руки ещё не был снят, но он приноровился сгребать снег в кучу с помощью совковой лопаты. Девушка подошла к принцу и накинула на его голову капюшон. – Ты простынешь, – сказала она. – Я ведь просила тебя не ходить без шапки. – Я к такому не привык. И потом, мне жарко. – Это тебе так кажется, а потом сляжешь с температурой.       Ванда затянула шнурки на капюшоне его толстовки и завязала их бантиком. В этот момент ей в голову прилетел снежок. Ведьма развернулась, уже набрав горсть снега и увидела весёлое лицо брата.       Начался снежный бой. Старший Гросс успел завести добрую половину общины, пока пробирался к дому сестры, так что на улице творилась настоящая вакханалия. Люди смеялись, бежали, прятались, снежки летели уже просто так, никто не целился. Ванда ощутила, как в неё попал целый град из снежков, пока она пыталась скрыться от них, её кто-то подхватил, забрасывая на спину. Она интуитивно обвила тело своего спасителя ногами и, наконец, разлепив веки, увидела знакомый чёрный капюшон. – Ты с ума сошёл?! – нервно посмеиваясь спросила она. – У тебя же рука. – Ну всегда же тебе спасать меня, – отозвался Эймонд.       Бои продолжались долго, многие вернулись домой промокшие насквозь. Эймонд умудрился промочить даже гипс и Ванда повела его в госпиталь. Джеймс осмотрел руку и сказал, что в целом в гипсе больше нет нужды, но попросил вести себя осторожно. – Я набрала ванну, тебе нужно согреться, – сказала девушка, заглядывая на кухню. Эймонд встал из-за стола и оказавшись напротив неё, заправил растрепанные рыжие пряди ей за ухо. – Ты ведь тоже промокла. – Не так сильно, как ты. Иди, вода остынет, – она попыталась пройти на кухню, но Эймонд остановил её. – Ты ходила к Джеймсу? – он провел по её щеке, заставляя смотреть на него. – Почему ты спрашиваешь? – девушка попыталась слиться с темы, но увидев, как его голова медленно склонилась набок, не выдержала. – Я ходила к нему. Никаких проблем нет. Рэйен сделала все осторожно. – Физически все хорошо, а здесь? – он коснулся её сердца. Увидев испуганные глаза Ванды, он поднял её на руки. – Это так ты понял просьбу Джеймса беречь руку? – спросила девушка, обхватив его шею.       В ванной было душно, все отражающие поверхности давно запотели. Ванда стояла и смотрела на воду, пока гладь не разверзлась, принимая в себя голое тело. Девушка опустилась на колени и положила голову на борт ванной. Спустя время её взгляд зацепился за один из шрамов на ключице принца. Ведьма задумчиво обводила его контур указательным пальцем. Эймонд откинулся назад и опустил веко, но тут же поднял его, ощутив, как его плеча коснулись горячие губы.       Руки дрожали, пальцы спотыкались об пуговицы рубашки, Ванда отключила весь свет, кроме одного маленького светильника над зеркалом и спешно раздевалась, словно боялась передумать. Она неловко переступила через борт и сразу же ощутила руки, что обхватили ее талию, не давая упасть. Девушка открыла кран, добавляя горячей воды и устроилась на груди принца. Эймонд осторожно гладил ее плечи, помогая расслабится. – Я хочу поехать в город завтра, – сказала она, выключая воду. – Нужно купить кое-что для праздника. Поедешь со мной? – Угу, – отозвался принц. – Надо купить тебе кольцо, не хочу искать его в последний момент. У тебя есть какие-то предпочтения? – Нет. У нас не было принято носить обручальные кольца. – Тогда я хочу выбрать сама. Ты не против? – Выбирай.       Кроме Ванды и Эймонда в город решили поехать Ли и Якоб. Ведьма долго капалась в магнитоле, пока не услышала заветные звуки новогодних песен. – Думаю, что самое время, – улыбнулась она, глядя в зеркало заднего вида. Настроение сразу поднялось. Заехав в город, девушка заулыбалась еще сильнее, увидев множество гирлянд, огней, сувенирных лавок и спешащих людей.       Таллин замер в ожидании чуда, время подходило к концу, для того, чтобы переродиться, обратиться вспять и начать отсчет заново. В воздухе летали маленькие, блестящие в свете фонарей, снежинки, пахло кофе, имбирным печеньем и мандаринами. Витрины магазинов переливались огнями, пестрили мишурой и демонстрировали замысловатые рисунки, нанесенные с помощью трафаретов и искусственного снега. Отовсюду играла музыка, даже уличные музыканты сменили репертуар и несмотря на легкий мороз, продолжали играть. – Я давно не отмечала новый год, – сказала вдруг Ли, поравнявшись с Вандой. – Почему? – У меня не было друзей и мне было не с кем проводить эту ночь. Мне было девять, когда я последний раз отмечала его. Дома с родителями. – Кем были твои родители? – Они были коллекционерами, содержали несколько антикварных лавок в городе. – Они живы? – Да. Я иногда подбрасываю им под дверь подарки. – Они думают, что ты пропала? – По официальной версии – я погибла. Они опознали мое тело и у меня даже есть могила. Я была там несколько раз, мама с папой постарались. – Это ужасно. Как это случилось? – Мы ехали на автобусе с другими детьми на соревнования. Я тогда занималась плаванием. Автобус не вошел в поворот и слетел с горы вниз. Там была такая мясорубка, что почти никто не выжил и все тела были в перемешку, – Ли смотрела в одну точку. – Со мной рядом ехала моя подруга и когда мы начали падать, мое поле спасло нас. Ее упекли в психушку, потому что она все видела и как за мной пришли тоже. – Какой кошмар, – Ванда передернула плечами. – Я чувствую себя виноватой в том, что сломала ей жизнь. Из-за меня она овощ. – В этом нет твоей вины. Иначе было нельзя.       Какое-то время друзья шли молча, а потом Ванда отлучилась и вернулась спустя полчаса, загадочно улыбаясь. Обратная дорога заняла меньше времени, потому что было уже поздно и машин стало меньше.       Ведьма дождалась пока Эймонд потеряет бдительность и забралась к нему на колени, когда он читал в гостиной. Привычным движением она забрала книгу из его рук и отложила ее в сторону. – Ты похожа на лису. – Дай руку, – она проигнорировала его слова. Ловкое движение и на пальце принца появилось кольцо, такое же черное, как и на руке Ванды. – Ты угадала размер. – О, ты меня переоцениваешь, – усмехнулась она. – Ночью я убила почти час на то, чтобы померить твой палец ниткой. Я почти разбудила тебя трижды. Тебе нравится? – Факт того, что ты скоро станешь моей женой, нравится мне куда больше, – принц осторожно поцеловал ее. – Да, спасибо.       Двадцать девятого декабря Ванда и Мари пекли имбирное печенье. К вечеру из штаба пришли Якоб, Ли, Феликс и Эймонд. Предпоследний был в приподнятом настроении и сразу же обмакнул руку в муку, а потом оставил белый отпечаток на черных штанах жены. – Ты ведешь себя как ребенок, – улыбнулась Мари, отряхиваясь. – Вообще-то я даю тебе возможность привыкнуть к материнству. Тренируйся, – улыбнулся Феликс. – Я натренировалась за три года, спасибо, – не осталась она в долгу. – Я помню, как он называл тебя мамой, потому что ты его старше, – улыбнулась Ванда. – Ты его старше? – изогнула бровь Ли. – Всего на год, – пожала плечами Мари. – Еще скажи, что осуждаешь? Ты ведь тоже "мама". – О, боюсь, что у нас все наоборот – Якоб больше сойдет за мою маму, чем я за его, – засмеялась Ли. – Он заставляет меня есть, вовремя ложиться спать и носить шапку.       Где-то зазвонил телефон и Ванда бросилась его искать, отряхивая руки на ходу. – Я слушаю, – сказала она, приняв звонок и прижимая телефон плечом к уху. – Да, все верно. Что-то случилось? – после этого вопроса ее глаза медленно округлялись. – Подождите секунду, мне нужно спросить, – она прикрыла микрофон ладонью и обвела глазами всех присутствующих. – Нам предлагают расписаться завтра, там кто-то отказался. – Соглашайся! – первой очнулась Мари. – 30 декабря – красивая дата.       Ванда перевела взгляд на Эймонда, одними глазами задавая вопрос. – Ты ведь знаешь, что я бы хоть сейчас поехал туда, – отозвался принц и Ванда вернула аппарат к уху. – Мы согласны. Всего доброго.       Положив телефон на стол, ведьма обхватила голову руками и закрыла глаза. Все с непониманием посмотрели на нее. – Какого черта?! – выругалась она. – У нас ничего не готово. – Так, стоп. У нас целая ночь впереди, – успокоил ее Феликс. Он подошел к ней и положил руки к ней на плечи. – Я все сделаю, ни о чем не переживай. Во сколько регистрация? – В девять.       Все разошлись по домам. Феликс забрал кольца, Мари сказала, что придет рано утром, чтобы помочь Ванде накраситься и одеться. Девушка до поздней ночи отпаривала рубашку Эймонда и свой брючный комбинезон. Сон так и не пришел к ней. Она сидела на кровати и смотрела в окно, пока не услышала стук в дверь.       Когда Ванда открыла, увидела Мари, которая была уже накрашена и причесана. Вскоре пришла Ли и девушка в начале накрасила ее, а потом принялась за ведьму. – Где Феликс? – спросила Ванда. – Не знаю. Я встала в пять и его уже не было дома. Не переживай, он все успеет, – как можно безмятежнее сказала Мари.       Перед самым выходом девушки помогли Ванде одеться. В этот момент Эймонд выглянул с кухни и Ли заслонила подругу спиной. – Эй, тебе сюда нельзя, – сказала она. – Нельзя видеть невесту в платье до свадьбы. – Да, да, также нельзя, как и спать с ней. И вообще, где ты увидела платье, – отозвалась Ванда и отодвинула Лину. Все рассмеялись.       Как друзья не пытались отговорить Ванду, она все равно сама села за руль, сказав, что это отвлечет ее от переживаний. Чтобы ни с кем не разговаривать, она прибавила музыку до невозможно громких значений и утопила педаль в пол. *Все в порядке?* – раздался голос Эймонда у нее в голове. *Еще скажи, что ты не переживаешь* – фыркнула она в ответ. – *Всегда думала, что выйду замуж в 50* *Почему?* – усмехнулся принц. *Если бы рядом со мной был кто-то вроде Якоба, то так оно и было бы* *Намекаешь мне на то, что я заставил тебя?* *Не намекаю, а говорю прямо, но я благодарна тебе за это. Я бы не решилась на это сама*       Когда друзья стояли на месте, из здания вышел Феликс с цветами в руках. Он вручил букет сестре и улыбнулся. – Я не знаю, чего бы ты хотела, но продавщица сказала, что будет в самый раз. – Я хочу сейчас не упасть, – нервно засмеялась она и уткнулась в плечо брата. – Скажи мне, что все готово. – Все в лучшем виде, я ведь обещал, – тихо ответил он, а потом посмотрел на друзей. – Идите внутрь, мы сейчас.       Когда все скрылись в здании, Феликс вытащил из кармана сверток и протянул его Ванде. Она развернула его и расплылась в улыбке. – Я много чего хотел в этой жизни, но сейчас понимаю, что хочу одного – чтобы ты была счастлива, – сказал парень. – Помнишь, я в детстве называл тебя принцессой? – Принцессой плаксой, – поправила она. – Неважно, – он ткнул ее в плечо. – Так вот, раз уж ты выходишь замуж за принца. Короче ты поняла, – Феликс надел на голову сестры тонкую корону, подхватил ее и покружил на месте. – Идем, нам пора.       Руки Ванды мелко дрожали, когда Феликс вел ее по длинному коридору. Зайдя в зал регистрации, она прикрыла глаза и сжала предплечье брата. – Оторвешь мне руку, – нараспев прошептал он и девушка ослабила хватку.       Феликс передал ее Эймонду и подмигнув, отошел в сторону. Принц посмотрел в карие глаза напротив и улыбнулся – в них было столько страха, но вместе с тем и решимости. Он ощутил, как ведьма вцепилась холодными пальцами в его ладони, словно стараясь согреться. Идея родилась в голове мгновенно – это заклятье Эймонд запомнил в ту ночь, когда она бросила его в лесу, а потом отогревала, лежа с ним в постели. Принц удивился с какой легкостью у него стали получаться заклятья, потому что через секунду по их рукам потек огонь.       Ванда испугано посмотрела на Ли, затем на Якоба, а потом, наконец, на своего почти мужа. Страх умер в ней под натиском его уверенного взгляда. Она так засмотрелась на него, что не услышала вопроса регистратора. – Ванда? – подтолкнула ее Ли, стоящая за спиной. Ведьма вздрогнула и перевела взгляд на женщину, читавшую заученные слова. – Простите, – тихо проговорила она. – Да.       Когда настал момент обмена кольцами, девушка боялась, что уронет все на пол или сломает Эймонду все десять пальцев, но ничего такого не случилось. Взмах ручки над бумагой, поцелуй и вот ее ведут обратно в коридор.       В общине их уже ждали. Лисбет встретила их у самых ворот и повела за собой. Когда двери главного зала штаба распахнулись, Ванда его не узнала – вместо привычных посадочных мест и трибуны, там стояли столы, цветы, шары, украшения. Девушка посмотрела на брата и он самодовольно улыбнулся. – Потом поблагодаришь, – он подтолкнул ее вперед. – Я хочу напиться, – отозвалась ведьма и брат захихикал. – Ты обратилась по адресу.              Эймонд помог сесть своей уже жене и опустился рядом. Ему хотелось поговорить с ней, но им не дали – почти сразу к ним стали подходить жители общины, чтобы поздравить. Одной из первых слово взяла Лисбет. – Сегодня не из-за трибуны, немного непривычно, – начала старшая и Ванда внутренне улыбнулась, потому что было на самом деле непривычно видеть Вебер в костюме и на каблуках, а не в дозорной форме и с прической, которую сама предводитель называла "гнездо". – На правах главы общины хочу начать первой, ну пока я трезвая и адекватная. Я, на самом деле, люблю свадьбы, все такое красивое, белое, но сегодня даже для меня особенный день. Ванда моя правая рука и я люблю ее также, как и своих младших сестер. Милая, мы с тобой много чего пережили – мы ругались, смеялись, плакали друг у друга на плече ночами и доверяли то, что не могли доверить другим. Я старше тебя почти в два раза, но я никогда не вспоминала об этом. Минутка ревности – мне грустно, что теперь ты будешь любить кого-то больше меня, но ты заслужила это. Будь счастлива, это самое главное, – старшая закатила глаза, стараясь втянуть слезы, а когда опустила взгляд, увидела, как Ванда бежит к ней. – Коротышка ты моя, – они обнялись. – Так, про невесту сказала, теперь жених. Я знаю тебя не так хорошо, по понятным причинам, но я доверяю Ванде, потому что она лучше многих разбирается в людях, так что я спокойна. Я точно знаю, что ты любишь ее и что ты готов на многое ради нее, – Лисбет осеклась, имея ввиду голову Войта, которую принц принес с собой в общину. Об этом знали единицы, так что никто не обратил внимания на эти слова. – Счастья вам и долгих, долгих, долгих лет. Ну чего ты стоишь? Иди к мужу.       Ванда вернулась за стол и принялась вытирать слезы. После Лисбет из-за стола встали Феликс и Мари. – Ни для кого не секрет, что она, да простит меня моя жена, самое дорогое, что у меня есть, – сказал Феликс. – Я был не самым лучшим братом, мы дрались в детстве, я таскал тебя за волосы, даже как-то обрезал тебе косы ночью, дразнил тебя, короче, много всего было. Только когда не стало родителей я понял, что был неправ. Мне хочется верить в то, что я хоть немного искупил свою вину перед тобой. Я за многое в долгу перед тобой и я никогда и ничем так не гордился в жизни, как тобой. Я все считал тебя ребенком, а сегодня утром я ехал в город и вдруг понял, что ты уже выросла. Мне было два, когда тебя принесли родители, я помню этот день очень хорошо, а теперь ты стоишь передо мной такая красивая, взрослая девушка. Я счастлив и во многом это твоя заслуга, а теперь я хочу, чтобы и ты была счастлива, – Феликс перевел взгляд на Эймонда. – Я рад, что наша семья стала больше и что её дополнил именно ты. Я рад, что у меня теперь есть брат. Теперь я буду спокоен за сестру, потому что знаю, что рядом с ней находится сильный и достойный мужчина. – Мы долго думали, что подарить, – пока Феликс полез обниматься сначала к сестре, а потом к её мужу, слово взяла Мари. – Ваш дом сгорел и мы подумали, что новая кровать будет очень кстати. Она, если что, уже стоит на месте.       Так один за одним, поселенцы поздравляли жениха и невесту, а когда все закончили, большая часть девушек покинула зал, чтобы переодеться во что-то более удобное. Ванда переоделась в джинсы и черную рубашку, но оставила на голове корону подаренную братом и фату.       Наконец Эймонд смог завладеть её вниманием. Ведьма сама потащила его в центр зала танцевать. Как только её руки легки к нему на плечи, он прижал девушку к себе. – Как ощущения? – спросила она, улыбаясь. – Самые лучшие.       Ванда прислонилась щекой к его груди, ощущая как внутри разливается какое-то странное чувство, такое приятное и незнакомое. Она прислонила ладонь к его щеке, желая поделиться тем, что творилось у неё внутри. Эймонд первым нашел её глаза и девушка осторожно поправила ремешок повязки, из под которого выбилась прядь волос. Их губы встретились, пуская тёплые волны по телу.       К середине вечера Мари вдруг вспомнила, что Ванда не бросила свой букет и за спиной невесты встали незамужние девушки, жившие в общине. В самый последний момент из-за стола Лисбет вытолкнула Ли, которая крыла предводителя матом. – Так! Быстро в круг! Иначе объявлю тебе патруль вне очереди, – фыркнула Лисбет.       Ванда встала спиной к девушкам и немного размахнувшись, кинула цветы. Сначала все стихли, а потом раздался хохот – букет угодил в голову Лины и ей пришлось выставить руки, чтобы поймать его. – Да блять! – выругалась она, глядя на букет в своих руках так, словно она держала не цветы, а скорпиона. – Идите вы нахер!       Снова заиграла музыка. Ванда видела как Якоб подошёл к Ли и что-то сказал ей, улыбаясь, а следом закрыл голову, защищаясь от удара цветами. После непродолжительной борьбы, молодые люди рассмеялись и присоединились к танцующим парам.       Домой все возвращались уже под утро, совсем забыв, что завтра их ждёт ещё одна бессонная ночь. Впереди их ждал новый год.       Уже переодевшись в пижаму, Ванда села на кровать и улыбнулась – она действительно была хорошей и не шла ни в какое сравнение со стандартными кроватями, которые изначально стояли в домах общины. – Выходит, что у нас должна быть первая брачная ночь, – сказала девушка, наблюдая за тем как раздевается принц. – Я не буду тебя принуждать, – просто ответил он. С того момента, как Эймонд вернулся в общину, они так и не смогли прикоснуться друг к другу в этом смысле. – Ты ведь знаешь – я само терпение и дам тебе столько времени, сколько ты захочешь. – Значит, я очень храбрая, раз испытываю терпение дракона, – усмехнулась она.       Весь следующий день прошёл в приятной суете и предвкушении. Утром Ванда разукрашивала печенье, которое они с Мари испекли накануне. Девушка проснулась раньше Эймонда и когда он появился на кухне, она сидела за столом и старательно выводила буквы и узоры на имбирной поверхности. – Что это? – Это сахар и яйцо. Хочешь попробовать? – спросила ведьма и принц кивнул. Он сел за стол, Ванда встала за его спиной и вложила в его руку маленький кондитерский мешок. – У тебя красивый почерк, можешь написать что-нибудь. – Например? – Всё что угодно, – Эймонд помедлил, а потом осторожно вывел имя девушки на печеньи. – Когда они высохнут, их можно будет повесить на ёлку. – Ёлку? – Ну да. В штабе сегодня поставят ёлку и её приятно украшать игрушками или печеньем, кому что нравится. После полуночи под ёлкой появятся подарки, оставление Йыулуваной или как его по другому называют – Рождественский старик. – Что, всем? – Ванда усмехнулась, понимая, что принц поверил в детскую сказку. – Нет, только тем, кто хорошо себя вёл весь год.       Девушка понимала, что принц не разбирается в местных обычаях и сделала подарки для друзей от них двоих. Все было давно упаковано и подписано, а утром отнесено в кабинет Лисбет, потому что именно она занималась раскладыванием подарков.       Когда печенье было готово, Ванда достала новогодние украшения, которые купила в городе на днях и принялась развешивать их по дому. Эймонд напоминал кота, который следит за барабаном стиральной машины. – Поможешь? – она протянула ему трафарет. – Что это? – Идём, я покажу тебе, – девушка привела его к окну и прислонила трафарет к стеклу, а свободной рукой взяла баллон с искусственным снегом. Несколько раз встряхнув его, девушка нажала на кнопку и распылила содержимое. – Это можно делать на всех окнах. Справишься? – Да.       Праздник должен был начаться в семь часов в актовом зале. Перед самым выходом, Ванда положила в руки принца свёрток. Внутри оказался темно-синий свитер с оленями. Девушка стояла перед ним в точно таком же. Когда Эймонд переоделся, она надела на его голову новогодний колпак, а потом проделал тоже самое с собой. – Не люблю дарить заранее, но мне хотелось, чтобы мы пошли на праздник в них. – Тогда я тоже хочу отдать тебе свой подарок сейчас. Можно? – Можно, – кивнула ведьма и Эймонд ушёл в сторону смежной двери, а вскоре вернулся, держа в руках большого плюшевого кота в новогодней шапке. – Феликс сказал, что тебе понравится, – игрушка перекочевала в руки к девушке. – Спасибо, – губы девушки расплылись в улыбке. – Идем, а то опоздаем.       Первыми на сцене выступали дети. Малыши пели, читали стихи и даже показали небольшой спектакль. В конце к ним поднялся Джеймс, переодетый в Рождественского старика и вручил им подарки. После на сцену поднялись ученики старших классов и поздравили всех с наступающим новым годом. Завершался праздник выступлением группы Феликса. – Добрый вечер, мы поздравляем всех с наступающим новым годом. Вы все знаете, что в нашей группе не хватает одного участника, – начал Феликс. – Наш Мартин погиб в битве за Ковчег. Он должен был стоять сегодня рядом с нами, но, к сожалению, теперь этого никогда не случится. Но души всегда с нами и именно поэтому мы решили, что сегодня в последний раз сыграем вместе с ним. Когда-то мы все записывали партии своих инструментов на всякий случай. Кажется, сегодня именно он.       Когда группа начала играть, Ванда прочитала заклятье и на сцене появилась проекция Мартина. Это вызвало добрую улыбку и грусть в сердцах сидящих в зале. – До нового года осталось совсем немного, – после выступления группы на сцене появилась Лисбет. – Я поздравляю вас всех с завершением этого года и с началом нового. Год не был простым, особенно его окончание, но я рада, что мы с вами со всем справились. Новогодние традиции следуют за нами из детства и я хочу пожелать вам уметь понимать, слышать и любить своего внутреннего ребёнка. Ценить верность, творить добро и верить в чудо. Проведите эту ночь так, чтобы помнить о ней весь год.       В главном зале штаба стояла огромная красивая елка под которой лежали сотни коробок и пакетов разных цветов. Люди искали свои имена на бирках. Разобрав подарки, жители общины разошлись по домам.       Этэль, Дерек, Крис и Элис ушли отмечать праздник к Лисбет. Нур, Аид и Джеймс собрались на кухне Джансу. Ванда, Эймонд, Якоб и Ли пошли к Мари и Феликсу.       Друзья до самого утра не могли разойтись по домам и лишь когда Мари заснула на коленях мужа, все поняли, что уже действительно пора спать. – Ну вот, время обновилось, – вздохнула Ванда, держа за руку Эймонда. Молодые люди направлялись в сторону своего дома. – Ты меня обманула, – вдруг сказал принц. – Никакого Рождественского старика нет. – А вот и неправда, – засмеялась Ванда. – Я в него верю. Как ты это понял? – Ты сделала подарки от нас двоих. – Мне захотелось избавить тебя от хлопот, – пожала она плечами, а потом повернулась к нему лицом, призывая остановиться. – Тебе понравился праздник? – Да, – кивнул он. – Это было, мм, необычно. – Этот год самый лучший в моей жизни, – Ванда подалась вперёд. – Потому что я встретила тебя.       Эймонд резко сел в постели и вздохнул. Ванда села следом и обняла его. – Всё в порядке? – сонно спросила она, целуя его в плечо. – Да. Просто плохой сон, – отмахулся принц и лёг обратно. Ванда снова расположилась на его плече и мгновенно заснула.       Эймонд так и не смог заснуть. Вот уже несколько ночей ему снилась мать. И ему не нравились эти сны, потому что они не предвещали ничего хорошего.