[* – в мире, который продолжает помыкать мной, я буду стоять на своем].
– Джеймс, какие-нибудь пожелания? – как только песня закончилась, спросил Сириус, повернувшись к другу. Глаза Джеймса тут же вспыхнули озорством. – Сириус, раз уж мы в Сиднее, то, думаю, нам следует отдать должное лучшей группе 80-х, – весело сказал он, и Сириус заинтригованно приподнял брови, ожидая от Джеймса продолжения. - The Divinyls. Ты знаешь, о чём я, – добавил он и сделал глоток своего пива, с вызовом вскинув брови и глядя на Сириуса. Тот со вздохом прикрыл глаза. – Серьёзно? Нет, ты серьёзно? – умоляюще спросил он, но не смог удержаться от улыбки. Джеймс со всей серьёзностью кивнул. Да, петь «I Touch Myself»** было не самой лучшей идеей в подобной компании, но кто такой Сириус Блэк, чтобы разочаровывать своего лучшего друга? Сириус кинул быстрый взгляд на Римуса, начав наигрывать мелодию, и заметил, что тот неотрывно смотрел на его пальцы, перебиравшие струны. Подавив улыбку, он пообещал себе не смотреть на него до самого конца песни. Тихо усмехнувшись в неверии, он напел первую строчку.[** – песня является пеаном женского удовольствия, эротики, оргазма и мастурбации; была очень популярна в начале девяностых, а название переводится буквально как «я ласкаю себя»].
В отличие от прошлого раза, в этот никто не присоединился к нему. Все сидели тихо, восторженно слушая Сириуса, который пел так, что песня зазвучала абсолютно не так, как в оригинале. Она была полна тоски. – У меня мурашки, – сказала Аманда, как только рука Сириуса замерла на струнах. – Не знаю, если в этом смысл, но эта песня заставила меня почувствовать ещё более сильную тягу к Регулусу. – Она перевела взгляд на своего жениха, и он понимающе кивнул ей в ответ. – Да, это правда, Сириус, – тут же подхватил Гидеон. – В смысле, ну, слава богу – лично для меня, – что ты гей. В противном случае ни у кого из нас не было бы и шанса с женщинами, если бы ты оказывался поблизости. – Римус чуть не выплюнул своё пиво от этого комментария, и Сириус легко улыбнулся, глядя на него. – Да. Это было почти так же шикарно, как и «Fruit Salad», – с восхищением добавил Джеймс. Сириус затрясся от смеха, не в силах отрицать, что ему крайне льстило всеобщее внимание, даже несмотря на тот факт, что оно же параллельно вызывало лёгкую неловкость. Он положил гитару рядом с собой и подошёл к сумке, достав из неё бутылку воды. – Сириус, может, ты знаешь что-нибудь из американской кантри-музыки? – спросил Римус. Сириус повернув голову к нему, чуть более резко, чем стоило бы, и вернулся к гитаре, слегка взволнованный тем, что Римус решил поучаствовать в их маленьком концерте. – Ну, так, пару песен, – ответил он, садясь. – Конечно, в Лондоне такая музыка не популярна, но кое-кого из исполнителей я знаю. Что ты хочешь послушать? – спросил Сириус, доставая свой телефон и кладя его на колено, а затем обратился к Питеру: – Но Питеру придётся петь вместе со мной. Уверен, у него получится гораздо лучше в кантри-стиль, чем у меня. Римус рассмеялся и провёл ладонью по лицу, заметив, что Питер ещё чуть-чуть, и начал бы возбуждённо подпрыгивать на своём месте, выкрикивая что-то о том, что наконец-то пришло и его время блистать. Римус повернулся к Сириусу. – Что насчёт «Let’s go with Wagon Wheel» Old Crow Medicine Show? Оптимистичная песня, и Питер знает текст. У нас её часто поют у костра. – Сириус кивнул и наиграл мелодию, смутно припомнив ноты. Сейчас он был уверен, что сыграл бы всё, о чём Римус его попросил бы. Заправив прядь волос за ухо, Сириус пролистал страницу с нотами для песни. Как оказалось, она была довольно простой, и ему хватило пары минут, чтобы разобраться что к чему. Кивнув Питеру, он наиграл мелодию. Питер, не колеблясь, запел, специально имитируя очень преувеличенно южный акцент, и вся британская часть их компании тут же повалилась со смеху. В какой-то момент вступил и Джеймс, бесстыдно и очень трогательно перепутав большую часть слов, и указал на Питера, когда тот напел «I hear my baby callin’ my name and I know that he’s the only one»***. Но Сириус не особо обращал внимание на это маленькое представление, потому что был сосредоточен на том, чтобы максимально незаметно наблюдать за движением губ тихо подпевающего Римуса, которого отвлекли Питер и Джеймс, и он рассмеялся, откидывая голову назад. Сириус, чёрт возьми, был в восторге от этих губ, но ему всё же пришлось отвести взгляд, чтобы не пропустить ноты в припеве.[*** – я слышу, как мой малыш зовет меня по имени, и я знаю, что он единственный].
Следующий час они развлекались подобным образом, заказывая у него самые разные песни, где-то подпевая, где-то просто завороженно слушая. Сириус был рад сыграть друзьям всё, что они хотели, за исключением очевидно невыполнимой просьбы Регулуса спеть им «Emotions» Мэрайи Кэри. После этого он прикрыл лавочку и, немного поболтав с близнецами, решил просто понаблюдать за ребятами. Джеймс и Питер, оба очень пьяные, вернулись к своим урокам борьбы, Рег рассказывал Римусу о своей юридической фирме, а Римус спрашивал Аманду, где он может найти её картины. Близнецы соревновались в том, кто сможет сделать больше берпи за две минуты. Наблюдая за всем этим, Сириус почувствовал новый приступ тревоги: он не знал, как сделать так, чтобы снова остаться с Римусом наедине, и понятия не имел, как скоро тот собирается покинуть их. В конце концов он решил, что самым лучшим решением будет просто пойти прогуляться по пляжу ещё раз. Он поднял гитару и отошёл примерно на метров тридцать от костра. Он лёг на тёплый песок, глядя на звёзды и бездумно наигрывая случайную мелодию, которая в конце концов превратилась в «Crimson and Clover». Спустя несколько минут он услышал приближающиеся шаги. – У тебя очень интересный брат, – раздался мягкий голос сверху. Сириус остановился и запрокинул голову, чтобы улыбнуться севшему рядом с ним Римусу. Он сунул медиатор между струнами и отложил гитару в сторону, приподнимаясь на локтях. – Серьёзно? – задумчиво хмыкнул Сириус. – Он расспрашивал меня об охоте, – засмеялся Римус, глядя вдаль. – Ты ходишь на охоту? – спросил Сириус, перенося больше веса на правую руку, чтобы иметь возможность видеть лицо Римуса. – Да, это было давно, но всё же. В основном на уток, иногда на оленей. Пару раз ходили вместе с отцом. Но мы оба больше были по рыбалке, – ответил Римус. Лёгкая улыбка тронула его губы, прежде чем он продолжил с мягким весельем в голосе: – Регулус очень интересовался свежеванием. Может быть, даже слишком сильно интересовался? – О да, он опасный человек. С ним нужно держать ухо востро, – беспечно хмыкнул Сириус, в противовес этому слегка нервно барабаня пальцами по песку. Римус снова запрокинул голову, беззвучно смеясь. – Буду иметь в виду, – ответил он. – Кстати, Аманда действительно великолепна, – он указал на костёр. Девушка сонно привалилась к плечу Регулуса. Сириус согласно промычал себе под нос и посмотрел на Римуса. – Именно так. С ней ты можешь чувствовать себя в безопасности. Я люблю Аманду, вряд ли бы нашлась девушка лучшее неё в пару Регулусу, – искренне сказал Сириус, и на какое-то время воцарилась тишина. Сириус лихорадочно пытался решить, стоит ли продолжать или нет. В конце концов, он выбрал первый вариант. – Моим самым большим страхом было то, что в конечном итоге Рег останется с женщиной, которая будет такой же, как и вся наша семья. Он всегда был гораздо больше похож на них, чем я. Холодный и вежливый. Продуманный. – Как потенциальный серийный убийца? – Теперь настала очередь Сириуса смеяться. Когда он снова посмотрел на Римуса, то не смог оторвать глаз от его непринуждённой улыбки. Кашлянув, он ответил с фальшивым почтением: – Вау, Люпин. Ты едва знаком с ним, а уже раскусил его. Я впечатлён. – Он выдал себя вопросом о том, какой из способов убрать кровь из животного самый чистый. Тут уже даже гадать не пришлось, – съязвил в ответ Римус, прежде чем перевести взгляд себе под ноги. Он нашёл палочку и теперь бесцельно чертил на песке фигуры, выглядя крайне задумчивым. Какое-то время они молчали, просто наблюдая за набегающими на берег волнами и слушая смех своих друзей, доносящийся от костра. – Во сколько ты завтра улетаешь? – в конце концов прервал тишину Сириус, задав вопрос, который мучил его весь вечер. – Рано, – ответил Римус, подчеркнув вес этого слова постукиванием палочки по песку, прежде чем отбросить её в сторону. – В восемь утра, но я поеду в аэропорт в половине шестого. Сириус промычал в ответ и вытащил телефон из кармана джинсов. Свет от экрана осветил его лицо. – Уже почти одиннадцать, – сказал он, убирая телефон обратно в карман. – Скоро уходить? – Скоро, – подтвердил Римус. Между ними вновь повисла тишина. Римус провёл рукой по волосам, взъерошивая их, и задержал ладонь на затылке, словно собираясь с духом, чтобы вновь заговорить. В конце концов, он опустил руку, и Сириус почувствовал песок на своих пальцах и тепло чужой кожи рядом со своей ладонью. – Сириус? – позвал Римус, склонив голову набок, когда Сириус повернулся к нему лицом. Тот мурлыкнул в ответ, встретившись взглядом с Римусом. В темноте его глаза казались почти чёрными, но отблески костра всё равно то и дело освещали мелкие крапинки золота в радужке. – Зачем ты позвал меня сюда? – тихо спросил Римус, жестом указав на компанию у костра позади них, но при этом не отрывая от Сириуса пристального взгляда. – И зачем… всё это? Сириус прервал зрительный контакт просто для того, чтобы оценить выражение чужого лица. Ему понадобилось мгновение, чтобы собраться с духом. – Думаю, ты уже знаешь ответ, – спокойно ответил он. – Это всё ведь не просто для того, чтобы загладить свою вину, верно? – снова спросил Римус голосом, который не оставлял сомнений – он действительно уже знал ответ. Сириус почувствовал, как уголок его рта непроизвольно дёрнулся. – Нет, не только для того, чтобы загладить вину. Римус выдохнул через нос и снова повернул голову в сторону океана, параллельно с этим вытаскивая из кармана телефон. На какое-то время снова воцарилась тишина. – Такси приедет через шестнадцать минут, – мягко заметил Римус и убрал телефон обратно в карман. Он поднялся на ноги и с улыбкой протянул Сириусу руку. – Проводишь меня? – это был вопрос, но Сириус услышал в нём приказ. Он взялся за его руку и поднялся на ноги, стряхивая песок с одежды. – Конечно. Будешь прощаться с Питером? – Нет, я уже. Пойдём, – быстро сказал Римус, кивая головой в сторону пляжного домика. Они шли молча, рука об руку, и Сириус чувствовал, как с каждым шагом учащается его пульс. Они миновали костёр, едва обратив внимание на то, чем занимается вся остальная компания. Кажется, ребята аплодировали устроившим спортивное состязание близнецам. Выйдя на дорогу, они завернули за угол дома и больше не были видны со стороны костра. Римус повернулся, и они внезапно оказались лицом к лицу. Сириус взял Римуса за руку во второй раз за вечер, чтобы притянуть его к себе, внимательно наблюдая за выражением чужого лица. Римус выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, и когда он снова открыл их, они были темнее, чем секундой ранее. Сириус подался вперёд – их лбы почти соприкасались. – Скажи, если я неправильно тебя понял, – выдохнул он с мягкой настойчивостью. Кажется, у Римуса в этот момент слегка перехватило дыхание. – Ты определённо понял всё правильно, – прошептал он и поднял свободную руку, заведя её под длинные волосы Сириуса и обхватывая его за шею. Ответ Римуса послужил тем самым одобрением для Сириуса, в котором он нуждался, чтобы сделать первый шаг. Его хватило для того, чтобы он сократил последнее расстояние между ними и прижался к его губам своими. Римус немедленно ответил, приоткрыв рот и притянув Сириуса к себе ещё ближе, путаясь пальцами в его волосах. Губы Римуса были холодными и солёными от вечернего ветра со стороны океана. Сириус слизнул с них соль, чувствуя себя чертовски пьяным уже только от этого. Все переживания испарились, будто их и не было вовсе. Они неторопливо целовались, отрываясь только для того, чтобы удовлетворенно выдохнуть в крошечное пространство между ними. Римус задел зубами нижнюю губу Сириуса, и они в унисон вздохнули – поцелуй стал требовательнее, решительнее. Римус высвободил руку из ладони Сириуса и жадно обхватил его за талию. Он скользнул подушечкой большого пальца вдоль пояса его джинсов, обогнул подвздошную кость, спускаясь на бедро. Сириус застонал в ответ на это прикосновение, и Римус отстранился, чтобы тут же прижаться губами к его шее и оставить цепочку поцелуев по линии челюсти. – Чёрт, как же ты горяч, – пробормотал он Сириусу на ухо, и тот вздрогнул, едва способный держать себя в руках от смеси этих слов и горячих поцелуев на своей шее. Ему пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя не идти на поводу желаний своего тела и твёрдо положить руку поверх ладони Сириуса, не давая ей спуститься ниже. Он снова застонал, на этот раз с откровенным сожалением, и уткнулся лицом в плечо Римуса. – Ты убиваешь меня. Даже не представить себе не можешь насколько, – низко простонал он, прежде чем глубоко вздохнуть и поднять голову. В глазах Римуса застыла неуверенность, и он прислонился лбом к его лбу, проявляя почти болезненную для себя сдержанность, и провёл подушечкой большого пальца по его скуле. – Я пытаюсь показать тебе, что серьёзно отношусь ко… всему этому, – пояснил Сириус, глядя на Римуса потемневшими глазами, взгляд которых тут же скользнул вниз, на его приоткрытые губы, теперь уже не испытывая никаких опасений по поводу того, что он смотрит на этот идеальный рот и может быть пойман с поличным. Римус приподнял брови, на его губах заиграла довольная улыбка. Он поднёс левую руку к лицу Сириуса, обхватив его щёку, и нежно поцеловал его в губы, правой ухватившись за край его футболки и притянув к себе, всё ещё стремясь к максимально тесному контакту. – Тогда чего же ты хочешь? Я уеду через пять минут, – напомнил Римус. Сириус чуть отстранился, между их губами снова появилось расстояние в несколько жалких сантиметров. – Позволь мне приехать к тебе, когда ты вернёшься со своего похода, – шёпотом, но очень уверенно попросил он. Римус слегка подался назад, когда осознал, о чём просит Сириус, и на его лице появилось крайне удивлённое выражение. – Ты хочешь прилететь в Штаты? – спросил он в неверии. Сириус просунул палец в шлевку джинсов Римуса и снова притянул его к себе, чему тот был только рад. Сириус согласно промычал и оставил ещё один поцелуй в уголке рта Римуса, прежде чем прошептать ему на ухо и поцеловать в месте, где сильнее всего ощущалось биение пульса: – Отчаянно. Голос Римуса дрогнул, но затем он просто… рассмеялся. Неожиданно. Сириус отстранился и приподнял брови, ожидая пояснений. – Я просто очень удивлён, – произнёс Римус сквозь смех, проводя рукой по лицу и безуспешно пытаясь подавить глупую улыбку, тронувшую его губы. Сириус отстранился ещё на пару сантиметров и склонил голову набок. – Надеюсь, в хорошем смысле? – спросил он, игриво прищурившись. Римумс кивнул, а затем глубоко вздохнул и убрал руку от лица. Он приблизился, обнимая Сириуса за талию, и снова прижал их тела вплотную друг к другу, отчего серые глаза напротив тут же потемнели, и настойчиво попросил: – Пожалуйста, приезжай в Тахо. Сириус немедленно отреагировал, прижавшись к его губам в новом поцелуе и сразу же задавая очень отчаянный, жадный темп, на который Римус с энтузиазмом ответил. Его левая ладонь скользнула под футболку Сириуса и легла его на поясницу. Ему так сильно хотелось ощутить тепло чужой гладкой кожи; Римус улыбнулся в поцелуй, когда Сириус застонал, подавшись к нему всем телом, явно выражая как удовлетворение, так и разочарование. Почувствовав улыбку Римуса, Сириус обхватил обеими руками его бёдра и прижал их к своим, в свою очередь улыбнувшись гортанному всхлипу, вырвавшемуся из чужой груди. Язык Сириуса скользнул по нижней губе Римуса в знак извинения – вот только ему было совершенно не жаль, потому что тот издал ещё один сдавленный звук – что-то среднее между всхлипом и вздохом, и схватил Сириуса за лацкан куртки. – И эта куртка, – выдохнул Римус в перерывах между поцелуями, которые с каждой секундой становились всё более развязными, – тебе действительно очень идёт. – Сириус ответил на это тихим смехом, чувствуя себя пьяным от этих губ, от момента, от того, как сильно они хотели друг друга. Вскоре послышался звук приближающегося автомобиля, и им пришлось прекратить поцелуй. Впрочем, объятий никто из них пока что не разомкнул. – Я вернусь в Тахо через две недели, – сказал Римус сквозь попытки отдышаться. Сириус кивнул и провёл подушечкой большого пальца по слегка припухшей нижней губе Римуса. – Там, куда ты отправляешься, ловит телефонная связь? – спросил он. – По большей части да, – ответил Римус с лёгкой улыбкой, и сердце Сириуса в очередной раз за вечер совершило сальто у него в груди, будучи не в силах выносить всех этих эмоций. – Замечательно. Я напишу тебе, – сказал Сириус всё ещё хриплым от едва начавшего спадать желания голосом и полез в карман своей куртки. – Сувенир, – добавил он, продемонстрировав Римусу ракушку и сунув её в карман его джинсов. Переведя взгляд с довольно улыбающегося парня на появившийся в поле зрения чёрный седан, Сириус тихо вздохнул. Римус тоже обернулся, и его улыбка сменилась словно бы недовольно нахмуренными бровями, когда машина подъехала к дому. Сириус взял его за руки и отступил на шаг назад, мягко поглаживая его ладони большими пальцами. Он дал себе несколько лишних секунд, просто чтобы ещё немного посмотреть на чужую улыбку, выглядевшую так, словно Римус прикусывал внутреннюю часть своей нижней губы, и которая за такой короткий промежуток времени успела стать его любимой. Римус наклонился к нему, чтобы запечатлеть на его губах последний поцелуй, и отпустил его руки, отходя спиной вперёд на несколько шагов назад, всё ещё не разрывая зрительного контакта. – Ты совсем не такой, каким кажешься, Блэк, – заметил он, открывая дверь машины. Сириус сунул левую руку в карман своей куртки и, напустив в голос загадочности, ответил: – Нужно же держать тебя в тонусе, Люпин. – Он в последний раз улыбнулся ему и махнул рукой на прощание. – Хорошего полёта, Римус. – Скоро увидимся, Сириус, – тихо ответил Римус и захлопнул дверцу машины.