Зов убывающей Луны

      Оказавшись в безопасности своей комнаты, Марена потянулась к тому самому мешочку, у которого не существует дна. Порывшись в ней и что-то со звоном уронив, ведьма достала аккуратно череп коровы и бережно прижала его к груди. Вместе с ним она легла на спину и уставилась в потолок.       Колдовстворцы посчитали, что ритуал не состоялся. Глафира сказала, что через несколько секунд, как кровь Марены мягко коснулась ритуального медальона, та тут же потеряла сознание и через такой же короткий промежуток времени пришла в себя. Но в голове ведьмы такая хронология событий никоем разом не укладывалась.       Тонкие пальцы подушечками прошлись по рогам, которые такие гладкие и чуть заострённые на концах. Феникс любила игриво бодать девушку, нападая со спины. И хотелось отдать слишком многое, чтобы быть вновь втянутой в эту игру. А ещё Марена знала, что у неё нет друзей, но именно сейчас от этого стало горестно. Это странное и утомительное ощущение растекалось горечью по языку. — Тео спас меня, — тихо прошептала ведьма. — Как он там оказался?       Но вопрос был риторическим, потому что девушка понимала, что Теодора Нотта не было на той поляне. Он не звал её и не спасал в своих объятиях от ужасного чудовища с головой оленя. Что-то совсем внутреннее и совсем забытое неё тянулось к Нотту и искало в нем спасение. Марена прикрыла глаза, поглаживая череп. Теперь оставалось понять, что же то было за место и почему ритуал не состоялся для других?       Ведьму не волновало, что смогут начать судачить свои же, явно желая произвести впечатление на того парня из Пуффендуя. Её волновало лишь то, что время по странному стечению обстоятельств вдруг исказилось, перенося её не только разумом, но и телом в то странное место перед озером.А ещё беспокойство одолевало, что она обронила в том странном месте свою кровь. И у этого будут последствия. В этом она была абсолютно уверена. Постепенно мысли начинали путаться, цепляться одна за другую, пока не превратились в белый фоновый шум, под шелест которого девушка уснула крепким сном, утопленная непростым ритуалом.       На утро Марена в первые за долгое время пропустила ранний поход к воде, когда весь мир либо спит крепким сном, либо только только зябко просыпается. Она проспала и не сразу поняла, что проспала. Схватив с прикроватной тумбочки наручные, металлические часы, время уже одеваться и идти в большой зал на завтрак. День наперекосяк, подумала про себя ведьма, откидывая большое одеяло ногами. Череп Феникса лежал рядом с ней на подушке. Было и сложно представить, что Марена столь беспечно уснула с ним в руках, ведь и могла во сне неаккуратно повредить драгоценную память. Но, наспех осмотрев череп, старшекурсница Колдовстворца выдохнула, не обнаружив никаких следов повреждения. Она убрала череп обратно в бездонный мешочек и уселась перед небольшим зеркалом на письменном столе, заплетая косы. Пальцы скользили сквозь волны черных волос и переплетались. Марена вдруг ощутила, что вместе с косами и всё нутро переплетается в тугую нить. Она остановилась и сделала глубокий вдох, а затем медленный выдох. И так проделала несколько раз, пока разум не отрезвился холодом и рассудительностью.       Предстоял насыщенный учебный день, начинающиеся с прорицания. Урок, который ведьма любила всей душой, потому что именно на нём она ощущала себя всецело в своей тарелке. Она медленно поднималась по мучительно длинной, винтовой лестнице в сторону класса, как едва ли не хлопнула себя по лбу толстой книгой, держащей в руках. Сегодня Профессор Сивилла Трелони намеревалась устроить небольшое тестирование по картам Таро в умении читать и слышать, что говорят карты, а она, Марена та самая ведьма из потомков Богинь, которая напрочь позабыла о том, что они с Тео так и не сдвинулись и на шаг по его подтягиваю в успеваемости прорицания и что ему явно сегодня грозит низкий балл за трактовку карт.       Ранее, когда бывали подобные ситуации в России, когда кто-то просил о помощи Марену, но по каким-то причинам не усваивал материал и не трудился должным образом даже при помощи ведьмы, то она считала, что это абсолютно не её проблемы. Но сейчас легкое волнение покалывало кончики пальцев на руках и ногах. Марена поспешила по лестнице вверх. Где обычно сидит Нотт? А если он будет окружен своими друзьями? Как-то совсем по-девичьи мысли путались в голове и даже на секунду показалось, что девушка ощутила укол смущения в щеках. Хотя я ему ничем не обязана, что-то внутреннее отозвалось недовольством, защищая избитую зону комфорта, в которой девушка сама по себе. Ничем не обязана, строго повторила сама себе Марена, едва шевельнув губами в тяжелом выдохе. Она шагнула в теплый и уютный кабинет, который в себе умещает тяжелые запахи масел, аромапалочек, свечей и сухостоев. Если долго сидеть в этом кабинете, то от изобилия запахов может разболеться голова. Иногда студенты и правда уходили с урока с болью в голове.       Быстро скользнув взглядом по местам, часть Колдовстворца уже ютилась своей группой ближе к преподавательскому столу. Даже Тихомира удалось затащить на место практически перед носом Профессора, так как и у него есть проблемы с прорицанием. Но Марена искала отнюдь не свою школу. Она подняла взгляд по рядам выше и увидела знакомые физиономии. От чего же сердце так странно реагировало на то, что ей необходимо подняться выше и подойти к ним? Прижав учебник к груди сильнее, чтобы сердце не выдало волнение тем, что грудная клетка ходит ходуном, ведьма поднялась. По мере того, как она оказалась около Слизерина, разговоры тут же стихли. Пьюси ткнул пальцем в Марену и тихо шепнул Тео: «Обернись», а потом покатился гадюшный смешок. Нотт чуть растерянный обернулся, стараясь выдавить из себя подобие улыбки. То, что происходило вчера, он помнит урывками. — Доброе утро, — брякнул Теодор, запустив пальцы в мягкие и чуть спутанные ото сна кудри, окинув девушку взглядом. — Можно я сяду? — Что? — Нотт аж икнул от изумления, а потом резко обернулся в сторону своих ребят, шикнув на них, потому что те и вовсе разошлись в смехе.       Хорошо, хоть Розье нет, пронеслось в голове у ведьмы, которая всё это время сохраняла на лице всё те же привычные холодные и отстраненные черты лица. Она коротко добавила: — У тебя всё ещё проблемы с картами Таро, а сегодня тестирование.       Тео чуть поморщился, потому что теперь любое упоминание о картах мысленно приводят его в библиотеку, где холодная, как зима, Марена, показала, что она подобно углям в январском костре: теплая, способная разгореться пламя. Ему следовало бы отказать ведьме Колдовтсворца, потому что так велело ему нутро, но тем не менее он сдвинулся чуть в сторону, двигая тем самым Эндрю и Грэхема. Часть класса в недоумении оборачивались, но не решались подолгу задерживать взгляд на Марене в окружении парней из Слизерина. Девушка пока что за спину положила толстый учебник, укладывая свои руки на ногах. Она покосилась в сторону Тео, который уже не так активно разговаривал с друзьями, смеясь и жестикулируя руками. Между ними образовалась какая-то странная пустота, наполненная напряжением. Эта пустота, когда есть что сказать друг другу. Много слов есть, которые надо озвучить, но при этом продолжаешь молчать, потому что физически не можешь этого сделать. Язык тяжелеет и онемевает, а грудная клетка расправляется всё хуже и хуже, чтобы на выдохе протолкнуть воздух к голосовым связкам, преображая его в звук.       Из-за веревочных шторок показалась Трелони, смотря на учеников через толстые окуляры. Её глаза казались сквозь них более забавными и наивными. Она сложила ладони, касаясь кончиками пальцев своего подбородка: — Как я и говорила в прошлый раз, сегодня начало урока мы посвятим тому, что проверим насколько хорошо вы усвоили карты, прежде чем пойти по материалу дальше.       Тео незаметно сглотнул. Для него все эти карты по прежнему остаются самой настоящей загадкой. Он запомнил только, что есть младшие и старшие арканы. Вроде бы есть Солнце и Башня, а дальше в познаниях оказывалась большая дыра. — Вы разделитесь на пары и будете друг другу делать расклад на ближайшие три месяца. Поскольку отрезок будущего слишком маленький — это подразумевает, что вы способны будете очень точно увидеть все предстоящие события. Я буду подходить и слушать, что вы рассказываете друг другу. Начинайте.       Теодор медленно обернулся к Марене: — Так понимаю мне гадать тебе, - потому что по правую руку от него уже Пьюси демонстративно отвернулся в сторону Монтегю, оставляя Нота теперь напротив своего главного сомнения.       Ему будет тяжело, подумала про себя Марена. Её мысли будто бы были подхвачены дымком подожженной палочки, с витиеватым запахом кардамона, и посланы Профессору. Она в своих окулярах прошлась взглядом по рядам и наметила Тео. — О, мистер Нотт. У вас у единственного низкий балл по моему предмету. Позвольте сейчас мы вместе с вами разберемся с будущим миссис… — Сивилла хлопнула глазами. — Мисс Марены…       Женщина поспешила подняться по рядам к месту, где обычно Слизерин могли даже незаметно от преподавателя подремать. Тео почувствовал, как у него начали потеть руки и загривок. Он неуклюже взял колоду и принялся тасовать карты. Из колоды вылетела одна карта, но парень посчитал, что это из-за того, что он переживает и собирался уже её поднять и вернуть в колоду, как Марена едва слышно шикнула на него: — Положи на стол. Это карта называется «предупреждением».       Слизеринец заторможенно кивнул и подобрал карту с пола, укладывая её на стол. Трелони тут же вытянулась змеей, изучая карту, которая поспешила выпасть из колоды, тем самым оповещая о себе. — Десятка Кубков, — если бы только Нотт мог припомнить, что она означает. — Оу, — зарделась Профессор, а вот Марена ещё сильнее выпрямилась, превращаясь в статую. — Любовь, — как можно тише прошептала ведьма, не веря этой карте, которая так насмешливо смотрела на неё, сияя своими десятью кубками. — Марену ожидает любовь, — брякнул Нотт слишком громко, что теперь было не до раскладов. А Колдовстворцы и подавно навострили уши.       Ведьма в ужасе закрыла глаза. Тео продолжил тасовать карты, который к дальнейшему раскладу, как снова вылетает карта из его рук прямо на стол. Девушка приоткрыла один глаз. «Влюбленные» смотрели на неё. — Ей предстоит выбирать? — откуда-то из задворков памяти Нотт припомнил, что старший аркан несет не совсем прямое значение о так таковой любви, а больше указывает на выбор, искренность намерений и то, что нужно слушать голос сердца, а не разума. — Как интересно, продолжайте мистер Нотт, — проговорила Сивилла.       Но теперь слизеринцу удалось обуять беспочвенный вылет карт и он принялся раскладывать. Он не понимал, что он раскладывает и какая связь между картами, а вот Марена и Профессор считывали каждую вновь уложенную карту, которые на будущее ведьмы всегда были молчаливыми и скрывали всю информацию. Наверно, именно по этой причине Сивилла пришла на помощь Тео, зная, что карты не говорят про ведьм. Но в руках Нотта они стали разговорчивыми. Они болтали и болтали своими пищащими голосами, рассказывая и выкладывая всё о ближайших трех месяцев из жизни Марены, как самая последняя из карт — Смерть. Девушка шумно выдохнула, а парен обеспокоено покосился на неё. — Мистер Нотт, что вы сможете сказать?       Ничего он не мог сказать… Марена незаметно от Профессора прислонила свою ладонь к крестцовой кости парня. Тот тут же ощутил вибрирующее нечто вдоль позвоночного столба, что не смог не дернуться с силой, как в голове зазвучал её голос: звучал голос Марены: «Тш-ш-ш, это я.» Слизеринец с облегчением выдохнул, накинув на лицо сосредоточенность будто бы он всё понимает. Но единственное в чем он до конца не был уверен — будет ли Марена рассказывать ему сейчас правду того, что видит по картам. Трелони уже всё поняла. У неё на лбу образовались испарины по причине, что та так внимательно всматривалась в карты.       «Страхи станут явью. Их нельзя долго прятать и культивировать, присыпая землей. Они будут преследовать и чем дольше с ними бороться, тем сильнее они становятся. Откроются двери из прошлого. Разногласия снова всплывут и их уже нужно будет решить, потому что не получится делать вид, что ничего не происходило. И всё это сулит, что буквально необходимо убивать свою старую личность, чтобы дать начало новой. В этом помогут новые люди».       Теодор стараясь без запинки повторял за ведьмой, которая не была уже столь уверенной в самой себе. Карты заговорили, а значит и правда настаёт очень непростое время. Краем глаза, через нисходящий полупрозрачный балахон Профессора, который вздымался когда она что-то жестикулировала руками, пока слушала Нотта, Марена посмотрела в сторону Радомира. Даже отсюда чувствовалась его неподдельная настороженность. Он, как и другие из Колдовстворца, знали, что будущее ведьм нельзя прочитать и нельзя проникнуть в их головы. Всякие атрибуты: будучи это руны, карты или что-то ещё — всё будет препятствовать тому, чтобы узнать слабые места ведьмы.Это их природная защита. А Марена сейчас буквально перед классом чужаков обнажает свою непростую, обратную сторону личности. — Великолепно мистер Нотт! — Сивилла буквально просияла от счастья, что отстающий студент столь блистательно справился. — Я же говорила, что у вас есть все способности и таланты к тому, чтобы видеть будущее в картах! Отлично постарались.       Когда Профессор Телони буквально в спешке скатилась вниз, чтобы посмотреть и на других студентов в деле, Тео перехватил руку девушки, когда та убирала её с крестцовой кости. — Спасибо, — прошептал слизеринец. — Я теперь твой должник.       Ведьма лишь улыбнулась уголками губ, мягко забирая свою руку из руки парня, чтобы это не выглядело каким-то уж очень интимным жестом. — А теперь твоя очередь, — Нотт, почувствовав себя чуть лучше рядом с Мареной, и то что они смогли немного преодолеть пропасть, усмехнулся. — Хорошо, — ведьма собрала карты и взяла колоду в руки. — Но я буду гадать тебе на любовь. — Фу, — Тео нарочно скривился. — Сильная ведьма суровых русских зим, такая холодная и неприступная будет гадать мне на любовь? — Чтобы не расслаблялся, — ведьма чуть повела плечами и улыбка скользнула по губам уже более явно, чем обычно. — Может о ком-то конкретном хотел бы услышать? — спрашивает девушка.       Теодор чуть склонился к ней, якобы собираясь что-то спросить по картам, потому что указал на колоду в руках Марены, а сам произнес совсем тихо, чтобы слышала его только старшекурсница Колдовтсворца: — Хотел бы услышать о той, кто после поцелуя не сможет уйти. Встретимся вечером на той самой башне? Пожалуйста, — и Марена со стучащим сердцем в груди кивнула. ***       Остаток учебного дня прошел очень утомительно. Сложность в предметах набирала свои обороты и приходилось очень многое повторять, потому что Марена никак не хотела потерять свой статус первой ученицы Колдовстворца. На неё ложилось это бремя статуса из-за происхождения и из-за того, что в плане ясновидения, прорицании, окклюменции и легилименции она непревзойденная. Как посчитала сама девушка, что именно из-за нарастания темпа учебы сегодня, за ужином она не притронулась к еде, а потом горестно призналась, что врёт сама себе. Они с Ноттом больше не пересекались и даже если была на то возможность, то рядом с ним были неизменно Дафна Гринграсс и Эван Розье. Со вторым ведьме никак не хотелось контактировать и пересекаться, иначе она за себя не ручается.       Довольствуясь тыквенным соком, который был очень сладким, Марена даже не сразу приметила, что её плеча коснулись в настойчивом призыве обернуться. — Вроде как не обязательно сидеть за столами своих факультетов. Ну нам по крайней мере да, — огненные волосы Святослава пушились в разные стороны. Они походили на шапку одуванчика, грозя вот-вот сорваться зонтиками с его головы и разнестись в разные стороны, подхваченные ветром. — Зачем? — Просто так, — но юноша уже покрылся красными пятнами, что говорит о том, что тот врёт и ему нужно о чем-то просить девушку.       Марена закатила глаза и медленно поднялась с места. — Что ты хочешь? — Я? На моём лице всё так ясно написано? — Марена утвердительно качнула голову. — Ох, — Святослав почесал затылок. — Там младшие из Гриффиндора и Слизерина хотят, чтобы ты им погадала на суженных, а мне нужна амортенция. — Я не, — ведьма резко дернула головой в сторону Святослава. — Стоп, что тебе надо? Зелье любви? — Мне очень нравится одна девушка и она с трудом согласилась на свидание в субботу и… — с каждым последующим словом юноша краснел всё больше и больше. — Ты ведь знаешь какой я неудачник, когда остаюсь с девушками один на один. — Ты же сам знаешь, что нельзя насильно привязать к себе человека без последний и для себя. Что вообще делал на уроках Бабы-Яги? — Что мне делать? — в голосе дрожало отчаяние. — Ты разве никогда не хотела…? — Нет, — обрубила девушка, упираясь кулаками в бока. — У меня есть голова на плечах. Максимум, что к субботе смогу сделать для тебя, так это зелье удачи, чтобы ты не облажался.       Святослав засиял, как начищенный чан и кровь принялась отступать от его лица. Марена намеревалась прогнать его, как сбоку послышалось приглушенное откашливание и девушка повернула голову влево, видя перед собой младшекурссниц, которые едва ли дотягивали до третьего курса. — Вы же Марена? — вопрос прозвучал глупо и девочка чуть засмущалась. Рядом с ней, придавая себе более грозный вид, стояло отдаленное напоминание Святослава в женском обличие. Таких, как эта девочка с огненными волосам, было разбросанностью по Гриффиндора несколько штук. — Я Астория Гринграсс, а это моя лучшая подруга Джинни Уизли. Мы бы хотели попросить вас погадать нам. Моя старшая сестра лучшая подруга Теодора Нотта и он сказал, что вы лучшая в этом деле. — Я про них говорил, — в правое ухо прилетел голос Святослава. — Спасибо огромное за помощь всем нам.       Он просто не оставлял выбора и ведьма медленно прикрыла глаза. Во что я ввязываюсь и что хотят от меня дети, думала про себя девушка, но и на их просьбу откликнулась всё так же на субботу. Эти две девочки такие одухотворенные, как будто повстречались со своими кумирами, побежали в сторону своих мест, перешептываясь. А Марена решила, что пора уходить пока кто-то ещё не захотел заручиться её помощью или навыками. Пройдя знакомыми маршрутами по прямым коридорам, она дошла до лестницы ведущей на самый верх башни. Они не договорились о каком-то конкретном времени и ведьма понадеялась, что ей не придется слишком долго ждать, но когда оставались последние ступени, то увидела, что Теодор уже стоял. Как обычно его расслабленная поза показывала беспечность, а изо рта вырывались клубы дыма, подхваченные ветром. — Давно ждешь? — спросила девушка и слизеринец тут же обернулся, выбрасывая сигарету. — Вас ещё не искали кто разбрасывается остатками сигарет и тем самым нарушает правила? — Парень, который ими торгует, заколдовывает сигареты. И когда сигарету выпустить из пальцев, она сгорает до тла, чтобы как раз никого не поймали за курением, — Нотт улыбнулся и шагнул к центру башни, где они с ведьмой встретились. — Ты что-то хотел? — в лоб спросила девушка и Тео показался на вид обиженным после этой фразы. — Почему ты думаешь, что мне что-то от тебя нужно? — Потому что всем что-то от меня нужно. — Я не все. — Ты просил меня помощи в картах.       Нотт открыл рот, чтобы возразить и потом тут же закрыл, потому что и правда ему нужна была помощь от ведьмы, но сейчас он позвал её отнюдь не для новом призыве о помогать ему. — Я хотел на самом деле поговорить. О… — грудную клетку сжало. — О вчерашнем. Извини, что повел себя, как полный козел и… — Тебе не за что извиняться, — в серых глазах читалась пустота. — Как говорил Григорий Распутин — мы разных традиций. — Значит ты уже, как правильно сказать, помолвлена или что?       Ответа на этот вопрос Марена не знала. Она не знала, что будет дальше и она от этого задрожала всем телом, тяжело выдохнув. — Хочешь я пущу тебя в своё сознание? — предложение казалось абсурдным. — В твоё сознание нельзя попасть. — Я его блокирую на бессознательном уровне, но могу сознательно пустить. И ты сам найдешь ответ на свой вопрос. — Марена, я не могу. Ты ведьма, которая жила всё это время в своём каком-то мире из обычай и правил, что… — девушка прервала его монолог, коснувшись холодными пальцами его щеки. — Я не смогу тебе всё объяснить, чтобы ты понял. Просто увидь. Прошу.       Тео достал свою волшебную палочку. Его всё ещё терзали сомнения, но сама Марена просила. — Легилименс, — парень довольно смело произнес заклинание, так как много практиковался в нем по велению своего отца и так же практиковал окклюменцию. Но сейчас было страшно.       Слизеринец почувствовал, как всё пространство между ними начинается затягиваться черным дымом, который клубился и извивался подобно сотне змей, а потом каменный пол башни ушел из-под ног. Теодор начал падать, будто бы сорвавшиеся с высоты. Тело ощущало неподдельное чувство свободного падения, от которого спирало дыхание. Он готовился к жесткому приземлению, но оказался босыми ногами на мокрой траве. Нотт опустил голову и увидел, что он стоит, утопая в изумрудной, влажной траве. Низ хлопковой сорочки прилипает в ногам из-за росы, которой пропитана ткань. Теодор не сразу сообразил, что он видит всё глазами самой Марены и разделяет вместе с ней чувства, которые были в тот момент. Он оглянулся по сторонам. Прохладный ветер пробирался сквозь петельки вязанной шали, а в руках было подобие посоха с колокольчиком. Впереди по неровному и холмистому полю рысцой бежали коровы. Среди разноматсного скота слизеринец увидел Феникса, которая периодически срывалась в галоп и подкидывала тазовые конечности в игре, а потом мотала тяжелой голой и на её шее гремел колокольчик. По полю стелился густой туман и если парочка коров убегали совсем вперед, то Марена теряла их из виду. Тогда и она убыстряла свой шаг, чтобы не потерять никого из виду. Чувство какого-то спокойствия и умиротворения царило внутри. Это чувство казалось таким теплым, как разливающиеся по сосудам ромашковый чай.       Тео с удовольствием следил за этим воспоминанием, но оно начало рассыпаться всё в тот же черный дым. Теперь холод вытеснял дыхание из грудной клетки. Насквозь мокрая, Марена лежала грудью на снегу, упираясь своим лбом в окровавленную руку. Ледяные воды речки облизывали голые ноги. После воспоминай, пропитанные умиротворением, внутри всё разрывалось на сотню маленьких частей, словно что-то острое вонзили в самое сердце и безжалостно проворачивали лезвие в нем. Хотелось только бежать. Бежать так долго, пока небо не рухнет в ладони на линии горизонта. А за спиной слышался булькающий голос: «Околдовала его жрица».       Снова картинка менялась, становясь всё более прерывистой, словно сама Марена не хотела быть здесь, но она показывала Тео своими глазами, как ходила и ходила к утопленницам, пытаясь хоть что-то исправить. Она проливала кровь в реке вновь и вновь, но картина оставалась всё той же. Перед ней были мертвые девушки, которые смотрели на неё побелевшими глазами их кожа была омерзительного серого цвета и переливалась слизью в лунном свете: «Отпусти нас» просили утопленницы. Почему? Почему всё так? Тихо шептала Марена и Нотт сам выдыхал эти слова, глядя на нож в своих руках. Хотелось сию же секунду стать одной из утопленниц, но при этом уходя из жизни добровольно, ложась душой и телом на каменистое дно реки. «Уходи» зашептали русалки. «Не смей тут умирать. Ты проклятие».       «Марена, ты не можешь разорвать эту связь!» Голос за спиной принадлежал Радомира и сейчас Тео в воспоминаниях оказался в большом и каменистом зале. Я сделаю всё, чтобы разорвать эту связь, холодно произнесла Марена. «Нет!» Да, ведьма резко оборачивается. Душу обжигает огонь. Я знаю о том, что ты спишь с Добринкой. Я знаю, что она привязала тебя к себе. Она украла для этого важную вещь для Глафиры, чтобы достичь желаемого результата. Ты мне противен! А потом, окутанная дымом жженных трав, какая-то старуха, которая имела небольшой горб между лопатками, вытягивала из сердца девушка сгустки энергии любви, от чего сама ведьма едва смогла сдерживать крик от боли, потому что любовь противоречиво для её происхождения впилась в самое сердце. «Не уйдешь от следующего, кого поцелуешь добровольно. Для потомка Марены твоё сердце слишком любящее. Больше крови. Больше крови» причитала старуха.       Тео начал путаться во мраке воспоминаний, которые не давали ему и возможности отдышаться, как всё резко стихает и перед взор расстилается озерцо в серо-черных красках. Над левым ухом послышался свист и Нотт увидел, как над плечом тянется огромный олений череп. Нижняя челюсть чуть отвисает, выдыхая смердящий разложением спертый воздух. Сердце сжалось в маленький комок и страх пробирал до самых костей. А потом всё стало метаться обрывками по кругу. Вся боль, страх, предательство и отчаяние смешивались воедино и вынуждали кричать.       Марена почувствовала, как по щекам потекли слезы, потому что она не касалась этих воспоминаний и сумела спрятать их. Она не сразу поняла, что полностью вынырнула из них, потому что Тео вернулся в реальность. Стоя с закрытыми глади, ведьма услышала отдаленный стук палочки о каменный пол, а потом то, как горячие ладони на своих мокрых щеках. — Я здесь, — спутанный шепот Нотта касался слуха, а потом его горячие губы. — Всё позади, — продолжал шептать слизеринец, покрывая короткими поцелуями всё мраморное лицо Марены. — Ничего не бойся.