Зов убывающей Луны

      Скрученная свеча, с едва уловимыми ворсинками от полыни, потрескивает в пальцах, держащие её. Марена неотрывно вглядывается сквозь танцующий огонёк, который имеет от свечи сначала синий оттенок, а потом преобразуется во все оттенки оранжевого. От огня исходит скворчащий и недовольный чёрный дым, буквально высасывающий всю тьму из нутра ведьмы, но та игнорирует тёмный дым. Она так и не смогла очнуться от своего кошмара, постоянно находя себя в стенах русской школы волшебства — Колдовстворца. Теперь могло показаться, что гостиная Салазара Слизерина куда теплее, чем погода в России в целом. Не смотря на октябрь, подходивший к своему логическому завершению, с тёмного, ночного неба медленно осыпаются звёздами хлопья снега. Они медленно ложатся на обнажённые плечи и спину, а мокрые волосы прилипают к телу. Девушка упирается подбородком в колени и продолжает смотреть на мир сквозь языки пламени, которые исполняют лишь незамысловатый танец, но не становятся ответом на её вопрос. На голове ведьмы, цепляясь за влажные волосы красовался сплетенный из прутьев орешника небольшой венок. Она сидит в холодной воде неглубокой речушки, которая протекала к западу от стен школы и воды этой скоротечной реки считались местом погружения в своего рода размышления. Ночью не было смельчаков подходить к ней, потому что с покровом ночи к реке могут выходить разного рода твари, которые утоляют свою жажду. Но Марене словно не было дела до тех кто приходит на водопой. Никогда не было.       Как и сейчас, когда в паре километров от места, где в воде сидела ведьма, вышел на проблески лунного света небольшой табун Келпи из пяти-шести лошадей. Они все были чернее, чем сама преисподняя, но вот только глаза их были белоснежными, которые можно заметить по тьме и почувствовать что что-то не так. Многих студентов Колдовтворца очень сильно беспокоили Келпи, но вот только эти свободолюбивые водяные демоны не подчинялись территориальным ограничениям. Они не лезли слишком далеко, но и не позволяли себя стеснить. Сквозь огонь Марена примечает, что главный табуна обернул в её сторону голову. Не добрый знак быть замеченным Келпи. С горбатой морды стекала вязкая жидкость, частично оголяя верхнюю челюсть и острые, как у хищника, зубы. Но девушка не шелохнулась. Она смотрела в белые глаза вожака сквозь огонь, который извилистыми движениями позволял ей лучше рассмотреть лошадей, которые спустились из леса и гор к реке.       Если бы перед Келпи предстал иной путник, особенно в воде, то его бы давно утопили и сожрали, но вожак не двинулся с места в сторону ведьмы. Он лишь нетерпеливо ударяет копытом о каменистый берег и встряхивает длинной, мокрой гривой. Но один лишь факт этой встречи сулил лишь проблемы, которые в скором времени могут коснуться девушки. Свеча резко вспыхивает и моментально гаснет, испуская последний треск и едва уловимую взгляду струю дыма. Кинув огрызок свечи в воду, девушка спешит встать на ноги и пройти к берегу, потому что где-то уже на середине пути сейчас находится Радомир, спускающийся к реке. И его-то Келпи обязательно приметят, как лёгкую добычу. Натянув на мокрое тело рубашку и плащ, ведьма босиком подорвалась навстречу парню, чтобы перехватить его быстрее, чем он окажется в поле зрения табуна.       Поднимаясь по скалистой тропке, Марена то и дело наступает на камни с острыми гранями, шипя и морщась от неприятных ощущений. Радомир не выглядит удивлённым, когда видит спешащую девушку. - У реки Келпи, - схватив юношу под локоть, Марена потянула того обратно к школе. - Тебя не было на ужине, - Радомир с опаской оглянулся назад к месту, где сейчас находится целый табун. Ему было и любопытно вживую увидеть этих созданий, но и с другой стороны собственная жизнь оказывается важнее любопытства. - Я переживаю за тебя. И не только я.       Марена предпочитает ограничивать свой разум от подобных переживаний со стороны других. После случившегося на уроке у Бабы-Яги, за ней теперь идёт пристальное внимание, к которому девушка не привыкла.       С наступлением ночи на территории русской школы волшебства можно было лишь встретить затейников ночных ритуалов и каких-либо практик, которые требуют присутствие Луны и языков пламени, но таких студентов было не так много. Поэтому Марена и Радомир ориентировались на: либо приглушённые голоса в призывах либо разведённые костры. Так они вышли к южной части замка, где начинается пустошь. В этом месте не росли никакие растения и не водились животные, но с пустоши открывается красивый вид на горы, которые заснеженными макушками подпирают небо. Сюда ученики Колдовстворца ходят на пикники и прочие посиделки под открытым небом. Девушка первая уселась на припорошённую лёгкой периной снега. Радомир следует её примеру и усаживается рядом. Он хочет предложить девушке свой тулуп, но потом видит, что ведьме более чем комфортно ощущать всем телом и нутром объятия стужённой ночи. - Ты так и не собираешься поговорить? - спрашивает юноша.       Не смотря на снег, который продолжает в танце ссыпаться на их головы и землю, небо было абсолютно чистым, что не сосчитать ярких звёзд на небосклоне. А огромная Луна висела над горизонтом, хитро выглядывая из-за гор. Марена обвела взглядом пустошь, которая даже при помощи магии отказывалась воскресать и цвести, оставаясь нетронутой после того, как именно здесь была сожжена самая первая ведьма маглами. Кривой и истлевший дуб тихо скрипит ветками, возвышаясь великаном на середине безжизненной земли. - Тебе было интересно хоть раз подойти к дубу? - неожиданно спрашивает Марена, глядя на то самое дерево, которое видит каждый день, но сейчас ощущение таинственности переполняет её нутро, словно она находится тут впервые.       Тео бы определённо здесь могло бы понравится, мысль, как выпущенная стрела, прошивает разум насквозь и девушка спешит поджать губы, чтобы стон отчаяния не сорвался с них. - Учитывая какая именно легенда витает вокруг этой пустоши и как именно сжигали ту ведьму, то не рискнулся бы, - парень опустил взгляд на ту границу между живой и выжженной землёй. Они сидят в метре от пустоши, но протяни руку вперед и уже коснёшься сухой земли. - Ты ведь помнишь, что говорили старшекурсники, когда мы только приехали сюда учиться на тему пустоши. - Конечно, - соглашается девушка. - Ступи на землю пустоши и постигнет проклятье Владаны. Окажешься на её месте в пламене огня. Но иногда хочется думать, что всё это выдумки, чтобы мы не ходили по исторически важному месту. Вот и всё. Представь, что будет если вся школа каждый день будет топтаться по пустоши, то он воспоминаний не останется ничего. - Если всё так, как ты думаешь, то тогда и в этом дубе нет ничего такого. Просто сгоревшее дерево.       Ведьма подтягивается ноги к груди и вновь подбородком упирается в колени. Их окутывает тишина, как одеяло, что были слишком отчетливы слышны их сердца. Сердце юноши бьётся более ускорено, более трепетно и живо, а вот сердце Марены бьётся медленно, неторопливо, делая затяжные паузы. Даже на уровне физиологии она абсолютно другая. - Тебя словно подменили эти два дня, - тихо выдыхает Радомир и его слова превращаются в горячий пар в стужённом воздухе. - Не понимаю о чём ты, - упрямо вторит ведьма, пряча ото всех и себя в том числе истинные чувства. - Ранее ты просто периодически выпадала из реальности, но быстро возвращалась, как ни в чём не было. Но вот сейчас... - парень стих, подбирая правильные слова. - Будто бы солода опилась. От этого становится неспокойно на душе.       Марена поднимает взгляд с дуба на ареолы звёзд, которые затмевают друг друга, скучиваясь в созвездия. Именно эти звезда далекие Вселенные и иные миры, как им рассказывали в различных преданиях. Девушка через какое-то время поворачивает голову в сторону Радомира и уже щекой упирается в колени, обхватывая согнутые ноги руками. Парень потёр раскрасневшиеся нос, который пощипывал холодный воздух, после чего шмыгнул. Они практически с самого раннего детства были неразлучны и всем вокруг мерещилось, что они знают друг о друге буквально всё. Но реальность разбивалась на мелкие осколки, потому что на деле они друг друга плохо знали. Радомир не знал, что творится за душой Марены, когда ведьма не хотела знать о чём мыслит юноша. - Если ты до сих пор злишься на меня, - Радомиру было тяжело начинать этот разговор, который буквально душит его по сей день. - Если это всё из-за случившегося.       Но ведьма в отрицании покачала головой. - Если тебе так будет лучше, - тихо отвечает девушка. Её волосы, всё ещё влажные, ниспадают на белоснежное лицо, которое в сумраке ночи ещё сильнее подчёркивается за счёт глубины серых глаз.       Марена протягивает левую руку и кончиками пальцев касается плеча Радомира. Парень тут же вздрагивает, ощущая холодное проникновение под кожу, от чего его передёрнуло в плечах. Он спешит извиниться за подобную реакцию своего организма. Парень вздрогнул от холода, но видится, что словно от отвращения. - Извини, - он испуганно бегает глазами по спокойным чертам лица девушки. Даже сейчас она не злится, думает про себя парень. - Просто твои руки даже сквозь одежду кажутся холодными. - Понимаю, - ведьма призрачно улыбается на долю секунды. - Поэтому ты выбрал её?       Когда планируешь сам начинать разговор, то думаешь, что можешь задавать ему вектор. Но Марена соглашается поддержать наболевшую тему и это загоняет парня в тупик. Радомир сконфужено чешет затылок, взбивая мягкие волосы и как-то глупо заулыбавшись. - Я правда люблю Добринку, - тихо признаётся юноша. Он говорит настороженно, прислушиваясь к любому телодвижению со стороны девушки. - Знаю, что отец хочет, чтобы я женился на тебе, но... Добринку люблю так, как мужчина любит свою женщину. Она добра и тепла ко мне. Единственное о чём я жалею, что не поговорил с тобой до того, как... - и без лишних слов становится ясно, что именно он подразумевает. - Я не думал, что ты к утопленницам обратишься раньше, чем я набрался смелости с тобой поговорить по этому счёту.       Как мужчина любит женщину... Дарит тепло... И дело лишь в том, что даже Радомир считает, что Марена отроду неспособна любить и её неспособны полюбить. От Марены веет холодом и день и ночь. - Ты просто разделяешь мнение других обо мне? - неторопливо спрашивает девушка. Они слишком давно не говорили просто так — свободно и без страха. - Да, - честно отвечает Радомир, поджимая нижнюю челюсть так, что заиграли желваки. - Ты и правда полностью оправдываешь зиму своей суровостью и холодом. А главное беспощадностью. - Разве? - В дождях Живы не способны люди гибнуть, даже если затопит урожаи. Есть другие способы выжить, но земля ответит плодородием, когда пропитается летними дождями. Зима убивает. В бурях легко замёрзнуть и сгинуть без следа.       Такого мнения были абсолютно все кто был знаком непосредственно с Мареной. Даже, когда стало известно в стенах школы о её слезах, то это не было воспринято, как то, что девушка тоже живая и способна на эмоции. Это было воспринято, как нечто плохое и неправильное. И так же ведьма знает, что по итогу Радомир бы всё равно нашёл способ, чтобы избежать связывания судеб с потомком Богини Зимы и Смерти. Но вот только Теодор Нотт был не таким, уголки губ трогает опечаленная улыбка и Марена вновь устремляет свой взгляд вдаль. Теодор Нотт тоже вздрагивал от холодных прикосновений, но потом быстро брал её за руки, всё ещё не теряя попыток согреть девичьи ладошки в своих. Он целовал её так, как верующие целуют свою Богиню. Он смотрел на неё так, что в опаловых глазах можно было сгинуть. И от этих мыслей сердце снова сжало в оковы, а выпирающие шипы этих оков впиваются в сердечную мышцу.       Ведьма прерывисто вбирает в лёгкие воздух, поспешно поднимаясь на ноги, чтобы не дать себе возможности заплакать. - Поэтому я не держу на тебя зла.       Радомир иступлено поднимает голову на девушку, в недоумении вглядываясь в её профиль лица. Раньше она не стремилась его простить. Она не стремилась прощать не из-за измены, а из-за того, что ей приходилось подпускать к себе утопленниц, давать им свою кровь, чтобы найти ответы на вопросы. Юноша не понимал зачем ведьма этого делает, даже не догадываясь, что какими бы не были люди и чьими бы потомками они не были, то каждой живой душе присуще желание испытывать потребность любить и быть любимым. Даже если ступлю и умру, то какова будет потеря? Марена призадумалась. А ведь сейчас где-то ты чем-то занят. И мне бы хотелось узнать чем именно. И я найду тебя.       Марена делает несколько шагов вперёд, оказываясь на самой границе с выжженной землёй, оказываясь словно на тонком льду посреди океана. Радомир подскакивает на ноги, взбудораженный сомнительными намерениями девушки. - Стой, нельзя же, - тихо шепчет парень, чтобы их никто не услышал. - Ты же знаешь, что нельзя. Что с тобой не так?       Но Марена не слушает и даже не стремится отвечать на вопрос, что же с ней стало. Был ли Нотт настоящим или плодом её разыгравшегося воображения, но он был тем, с кем хотелось жить и смеяться. Громко. Звонко. Чувственно. Ведьма перешагивает запретную черту. Правая босая ступня, как только касается земли пустоши, ощущает тут же пронзительный жар. Снег, которым была припорошена земля, начинает стремительно таять, выворачивая наизнанку темно-коричные глыбы сухой земли в трещинах. - Марена вернись! - требует Радомир более громким голосом, но с его стороны холод усиливается и поднимается более настойчивый ветер.       От земли пустоши начинает валить жар, словно всё охвачено огнём, которого по факту не было. Девушка скидывает с плеч свой плащ, оставаясь в одной рубашке. И трещины принимаются заполнятся тлеющими углями, которые пульсируют остатками огня, поднимая в воздух запах гари и пепла. Марена не ожидала такого эффекта от пустоши, распахивая в изумлении глаза. Она обернулась на напуганного юношу, который видел изменения пустоши, но не чувствовал такого правдоподобного жара, как чувствовала его девушка, словно проваливаясь прошлое. - Что происходит? - Мне кажется пустошь только и ждала, когда на неё ступят, - отвечает Марена, всё ещё смотря на парня в пол оборота. - Думаешь ни один дурак не пробовал сюда пробраться? - Может они пугались изменений и убегали? - предполагает Марена, как ход мыслей прерывает треск со стороны дуба.       Оба оборачиваются в сторону трухлявого дерева, на котором загромыхали проржавевшие цепи, а ствол за скворчал, издавая звук горящей древесины, но огня так такого не было, кроме тлеющих трещин. Игнорируя всякие настояния Радомира вернуться назад, Марена, слегка прищурившись, решает двинуться вперёд. Колдовстворец полон загадок и запретных мест, вспоминаются слова Кощея каждый год для вновь прибывших. Оставьте тайны в мире грёз. Не тронутыми, не встревоженными. Иначе последствия станут необратимыми. Есть вещи, которые лучше не трогать. И пустошь была одним из таких мест, которые нужно оставить в покое. Трещины пульсировали пеплом от каждого шага ведьмы, будто бы эта сухая и мёртвая земля пыталась дышать и насыщаться кислородом. И чем ближе становится тлеющий дуб, исчерченный красными полосами, тем всё сильнее сгорал в невидимом огне. Его скрюченные ветки дрожали, а ствол обвивали цепи. - Когда земля пропитана кровью ведьм, то она способна хранить воспоминания, - тихо произносит себе под нос Марена, устремляясь всё дальше и дальше.       Радомир продолжал кричать и просить девушку вернуться назад, но пепел сгущался и смок повис над пустошью. В воздухе повис запах горения и треск самого настоящего пожара. До того, как возле пустоши были воздвигнуты стены Колдовстворца, тут в радиусе пяти километров гибло всё живое. - Вот же леший, - плюёт себе под ноги Радомир и устремляется бегом вперёд, чтобы не передумать.       Как только юноша перешагивает ту разделительную черту, то и он оказывается поглощен тем самым невидимым пожаром, который вынуждает и юношу снять тёплую верхнюю одежду. Сняв тулуп и бросив его рядом с плащом Марены, Радомир снова рванул вперёд, нагоняя девушку за несколько метров до дуба. По мере их приближения, смок заволакивал безупречно чистое ночное небо и звезда гасли в танце пепла и искр, а вокруг дуба сгущались тени. Радомир хватает ведьму за локоть и одёргивает чуть назад. - Что ты творишь? - Нам хотят что-то показать, - упрямится девушка, вырывая свою руку из чужого хвата. - Не думаю, что это хорошая идея, - Радомир пытается вновь потянуть девушку обратно в сторону безопасной земли, но вот только цепи загромыхали сильнее, будто бы и правда в них кто-то бился.       Крик, оглушительный звон цепей, треск огня становились такими громкими, что закладывает уши. Юноша обхватил ведьму, стремясь будто бы от чего-то защитить, когда Марена сжала уши ладонями, чтобы не сходить с ума от какофонии столь жесточайшей расправы. Сердце бьётся уже в разы чаще, чем к тому привыкла сама девушка. Но всё стихает так же стремительно, как и началось. Когда вокруг двоих студентов из Колдовтсворца вновь виснет тишина, Марена медленно отнимает ладони от ушей и рискует приоткрыть глаза. Пожар закончился, оставляя всё вокруг тлеть в объятиях ночи. - Что это было? - в ужасе выдыхает Радомир, отпуская Марену и оглядываясь вокруг. - Я ничего не успел понять.       К их коже лип жар и по всему телу струился пот от высокой температуры, в которой им пришлось побывать. - Что же ты хотела показать? - Марена резко оборачивается в сторону дуба и осторожно касается сгоревшего дерева сначала кончиками пальцев, а потом, когда ничего не произошло, прижала полностью ладонь к стволу. - Видимо, не только расправа над ведьмами хранит воспоминания, но и сама природа. Всё погибло и пропиталось болью и ненавистью. - Не мудрено, - тихо отвечает юноша, всматриваясь в крон раскидистого дуба. - Даже природа не должна умирать из-за предрассудков маглов.       Пока ведьма пыталась хоть выяснить толику этого видения, а точнее полного погружения в прошлое, парень примечает, что у корней дуба что-то блеснуло, привлекая его внимание. Радомир усаживается на корточки и достаёт волшебную палочку. - Люмос.       Марена опускает голову на Радомира, заслышав заклинание. Слабый источник света с небольшими помехами из-за сильной концентрации чужого присутствия и по сей день, свет из кончика волшебной палочки упал на разломный медальон. Ведьма в ужасе отшатывается назад, прикладывая ладони к губам, чтобы сдержать удивлённый возглас. Именно этот медальон ей так упорно протягивал Радомир в Хогвартсе, когда и другие были буквально озадачены сей находкой.