Останови свой счёт

      Мерзкие лица за стеклом заставляли ненависть в венах бурлить, растекаясь по всему телу. Открыть глаза спустя два века в абсолютно неизвестном месте среди волшебников, похоже на продолжение плохого сна. Вот только она их не видела с момента перерождения.              Скрюченные кости гремели вокруг изо дня в день, разбавляя удручающее томление без возможности двинуться. Без возможности свернуть шею наглому человечишке, посягнувшему на магические эксперименты с тем, кто может убить его за секунду. Глазом не успел бы моргнуть.              Было бы тому известно, что все это бесполезное времяпрепровождение. Даже знай он единственное действенное заклятие, не удалось бы воспользоваться шансом. В прямом столкновении с вампиром не выжить.              Всякий раз, на протяжении времени и независимо от обстоятельств было два лица. Старый ученый и беловолосый щенок, следующий за ним хвостом. Первый постоянно что-то анализировал, второй потакал его просьбам. Цикл повторялся изо дня в день и не собирался останавливаться, но среди агонии и бесконечной голодной скуки Гермиона чувствовала приближение еще одного живого. Его сердце билось настолько медленно, что она едва чувствовала эту размеренность. Орган лениво перекачивал кровь по телу с усилием выталкивая на новый круг.              Из-за двери появилось существо похожее на человека. С неестественным оттенком полупрозрачной кожи, лысой головой и отсутствующим носом. На него было отвратно смотреть, неприятно чувствовалась сила волшебника, которая расползалась по всему пространству, словно змея. Красные глаза с порога смотрели на нее.              — Господин! — Риверс упал в ноги к подошедшему волшебнику.              Малфой продолжал смирно стоять, едва склонив голову. Но ее не обманешь, пульс рос с каждой секундой, с каждым ударом каблука. Животный страх переполнял их до краев. Гермионе становилось ревностно, что какое-то подобие опасности вызывало эмоции сильнее, чем она.              Темный лорд прошел мимо, сделал еще один шаг ближе к стеклу, с интересом разглядывая никак не изменившегося внешне вампира.              — Хейвуд, я дал тебе достаточно времени. Каков вердикт? — стальным тоном произнес он.              — Да-да, мой лорд! — профессор остановился параллельно с ним, заглянув в свои записи. — Крайне надежный вариант, ваша гениальность не ошиблась!              — Говори по делу, — с рыком повернул голову Темный лорд, — твои заискивания раздражают.              Гермиона про себя хмыкнула. Неужто здесь хоть что-то может быть интереснее монотонного шуршания пером. Риверс вжал голову, задержав дыхание, и медленно кивнул.              — Все без исключения не несет смертельного исхода. Единственное, что крайне рискованно использовать — адское пламя. Боюсь, у нас нет второго образца, чтобы убедиться в этом. Обычный огонь имеет последствия, а темная магия такой силы может быть катастрофической.              — Значит, скажет сама, — оттянул один уголок губ Реддл, погладив пальцами древко.              Хейвуд закивал, замявшись на одном месте. Помимо страха, он был переполнен уважения к стоящему перед ним. Но ярче всего в нем горело научное воодушевление. Он абсолютно безумен, неизбежно испорчен собственными экспериментами. Некоторых захватывала власть, других — фанатичные желания. Их змеиное величество совместил в себе оба. Его положение головы, поза, манера движения — он весь пропитался превосходством над этим миром. Абсолютной безоговорочной властью. Мерзкая картина перед ней вызывала вопросы. Какой сейчас год? Что происходило в мире? Как далеко от клана она находилась и существовал ли он еще? Кто эти волшебники?              — Я оставил для вас самое пикантное, — мужчина растянулсяя в едкой ухмылке. — Не смею использовать империо и круцио на вашей собственности, мой лорд.              Темный волшебник довольно растянул губы и поудобнее ухватился за основание палочки.              — Что насчет убивающего?              — Подтверждаю, древний манускрипт не ошибся. Они мертвы, а их души привязаны темной магией к телу.              Вампирша хмыкнула с насмешкой, оттягивая уголок губ. Все перевели взгляд на нее. Хейвуд округлил глаза в удивлении, Редлл был не так доволен, скорее, оскорблен невежеством дамы.              Глупцы. Прочитали один пергамент и решили, что знают о них достаточно.              — Круцио!              Красный луч ударил в грудную клетку, вызывая жуткое нестерпимое жжение под кожей. Гермиона рвано выдохнула, закрывая веки. Он куда сильнее их, его магия может поспорить с многовековой силой. Она выплюнула кровь себе в ноги, упираясь лбом в холодное стекло.              — Это… — лорд тихо зловеще хмыкнул, — не может не радовать.              Риверс в не меньшем восторге поставил отметку в своих записях.              — Слишком много сил ушло на постоянную регенерацию за неделю. Но даже так эффект есть! И это замечательно! Осталось лишь одно, мой господин. Если вы сможете подчинить разум, это будет мощнейшее оружие в ваших руках.              Она тяжело втянула носом воздух, уперлась ладонью, отталкивая онемевшее тело назад. С глухим ударом откинулась спиной на заднюю стенку. Голова свешена, взгляд направлен из-под лба. Гермиона скалилась, издевалась. Темный волшебник вскинул палочку вперед, с особым азартом заглянув в ее глаза. Он хотел доказать свою власть.              — Империо! — древко опустилось вниз, Темный лорд сделал шаг ближе, рассматривая неизменившееся выражение лица. — Назови свое имя.              Гермиона с секунду продолжала сверлить его взглядом в ответ. Спазм отпускал тело, оставляя за собой слабость, она встала уверенно на ноги, расправив плечи. Оскалила клыки и посмотрела на Реддла, как на интересную зверушку. Посмотрела с готовностью поспорить, кто из них сильнее.              — Господин…              Волан-де-морт сжал палочку до скрипа пропуская мимо ушей писклявые звуки под боком. Он не уступит, никогда не позволит быть кому-то выше.               — Это все усложняет.              — Их сознание слишком сильно. Поразительно, насколько твердая воля… — прошептал профессор, скребя пером. — Нужно проверить усваиваемость зелий. Вероятность низка, но все же…              Темный лорд развернулся, развевая полы мантии, с задумчивым видом прошел в сторону выхода. Не было желания смотреть в глаза волшебника, который не приложил должных усилий, не провел дополнительных экспериментов, не нашел нужной литературы. Потревожил его, забрал время и силы, которые он мог потратить на завоевание. Но в то же время у него еще есть шанс, чтобы добиться желаемого. Еще немного времени, книг по темной магии. Он изобретет собственное заклятие полного забвения, чтобы выбить из этой твари все до последней мысли, раз этого не смог сделать профессор.              — Продолжай согласно плану, Риверс.              — Да, мой лорд.              ***              Спустя несколько месяцев.              Время, проведенное в компании двух назойливых волшебников, оказалось не самым плохим вариантом. С того дня они оставили ее в полном мраке, выжидая, когда вампир впадет в состояние сна. Но даже тут она смогла задеть их самолюбие — результат пришлось ждать месяцами, а пока время тянулось бесконечно долго, Гермиона считала каждый прожитый день, разделив маленькое развлечение с охранником за дверью, с тем самым щенком, что сопровождал крючковатого мужчину.              Когда сил оставалось совсем немного, они вернулись, чтобы перенести ее в другое место. Накинули затягивающиеся веревки, разорвать которые не хватало сил в мышцах. Она пыталась вырваться, тянула руки в стороны, но ничего не выходило. Гермиона походила на обычного смертного: жалкая, слабая, беспомощная.              Больше всего оскорбляло то, что жалкий страх, посетивший этих двоих на пороге зала, быстро испарился. Осталась лишь легкая настороженность.              — Мисс, вы заставили нас ждать, — проходя мимо, деловито произнес Хейвуд, — но мы подготовились к новому этапу.              Он обернулся на Малфоя, ловко выводящего палочкой новое заклятие. Его планы грандиозны, всеобъемлющи. За эти месяцы они смогли не только достать все необходимые зелья, но и выловить достаточно грязной крови для их подопытной. Дела шли хорошо и у их господина. Смещение в Министерстве служащих, нужными ему волшебниками, прошло по плану.              Вампира перенесли в подземелья. Профессор окликнул своего подопечного, показывая пером в сторону лаборатории. Он настроен серьезно, перенес из соседней камеры цепи, которыми сковывали оборотней. Его прошлый эксперимент не удался успехом, но освободил кандалы для нового. Они выверили все до миллиметра, чтобы та не смогла вырваться.              — Мистер Малфой, вы все проверили?              — Профессор, все, что я делаю, не имеет провалов.              — Не нужно сравнивать грязную работу с исследовательской деятельностью, молодой человек, — Риверс подошел ближе, рассматривая свешенную голову вампира.              Они подвесили ее за руки, продырявив пол в камеру этажом ниже, чтобы та была всегда на удобном уровне. Девушка угрожающе скалилась, чувствуя приближение старика. От него мерзко пахло травами, грязью и пылью.              Глупый-глупый человек. Осталось дождаться, когда ты ошибёшься… Она ждала их ошибки.              Риверс помаячил перед ней и заинтересованно подметил что-то для себя. Он отдалился за рабочий стол, уставленный множеством склянок с жидкостью, которые создали общий шум из запахов, ядерная смесь заставившая вампира поморщиться.              — Я постарался вывести наиболее концентрированные зелья, в которых позволял рецепт. Надеюсь, вы проголодались, мисс?              После этого все было как в тумане. В лабораторию зашли два неизвестных ей волшебника. По приказу старика они направились в сторону заключенной. Несмотря на все попытки откусить им пальцы, один схватил Гермиону за волосы, оттянув голову назад, а второй сдавил нижнюю челюсть, заставляя обнажить клыки.              Профессор, убедившись в мертвой хватке, взял первый флакон и проследовал к испытуемой. Он откупорил и занес его над раскрытой пастью вампира, опрокинув содержимое.              Она давилась жидкостью, не желая проглатывать мерзкую вонючую консистенцию. Мотала головой, сквозь боль от выдранных волос, но никакие попытки не могли изменить ситуацию. Зелье текло по горлу, по щекам, по шее.              — Я бы показал этой твари, кто здесь главный, — с мерзким смешком, сдавил ей челюсть один из них.              — Господа, не забывайтесь, вы говорите о том, что принадлежит Темному лорду.              Темноволосый запнулся, сглотвнув смех. Они отпустили вампира и разошлись в стороны в ожидании дальнейших действий. Профессор лишь кивнул, отпуская мужчин на перерыв, и пододвинул за спинку стул. Мерзкий скрип с шарканьем ножек резанул по ушам. Хейвуд развернул стул к ней лицом и сел.              — Если вы не хотите поделиться, как скоро подействует на вас усыпляющее зелье, — он, положил ладони на колени, — я дождусь сам.              Результат не заставил себя ждать. Ее вывернуло через пару минут прямо в ноги профессора.              — Что и следовало ожидать, — спокойно произнес Хейвуд, отодвигаясь назад.              В следующий раз он никого не отпустил. Напаивал поочерёдно разящей дерьмом дрянью. Не давал выдохнуть, будто собирался управиться за один, чертов день, компенсируя месяцы ожиданий. Пыхтел, хмурился, вычеркивая зелья из списка, пока не осталось вариантов. Несколько дней смешались в одно сплошное месиво из жидкости, боли, рвоты и слабости.              Она его проклинала, не имея магии и палочки, всем нутром посылала за старым смерть. Лишь бы избавиться от этого ученого, отправить гнить в сырую землю, в которой будут плодиться черви. Стерпит все, чтобы увидеть его кончину.              Каждый в этом мире осекается рано или поздно. Уставшая сморщенная рука наспех откупорила зелье прямо над ней, цепляясь большим пальцем за крышку. Риверс замялся, протягивая вторую руку, чтобы помочь.              — Аж вспомнился домашний пирог моей матушки… — поплыл в воспоминаниях волшебник.              — Заткнись, идиот, — цокнул второй шепотом.              Она собрала воедино все силы, которые остались и рывком потянулась вверх. Металл оков впился в кожу на руках до острой боли. Двое волшебников среагировали с опозданием, бросив ошарашенный взгляд друг на друга с клочьями волос в руках. Профессор с хрипом завопил на все подземелье. Мертвой хваткой клыки впились в предплечье, протыкая дряблую кожу.              Вместе с кровью через нос, через рот в глотку заливалось зелье. Грейнджер зажмурив глаза, вытягивала из Хейвуда жизнь взахлеб с ядом.              — Уберите ее! — заорал во все горло Риверс.              Хейвуд знал, что в таком тонком искусстве нельзя торопиться, но требования лорда были неоспоримы. У него не осталось даже считанных минут, чтобы не упасть лицом в грязь, потому что на пороге его лаборатории стоял он, раздув ноздри от раздражения.              — Конфинго, — стальным тоном Реддл послал луч на кронштейн, удерживающий цепи.              Конструкция пошла трещинами и, не выдержав давления, обваливаясь на толпу. Основной удар пришелся вампиру по голове. Она выпустила Риверса из хватки, проваливаясь в камеру с пробирающим до мурашек хриплым мычанием.              — Локомотор, — камни с потолка мощным толчком переместились на пол, запечатывая отверстие.              Волшебники отползли в стороны, пытаясь оправиться от шока. Они подтерли задницами пол, упираясь спинами в каменную стену. Риверс с трясущимися конечностями поднимался с колен, удерживая кровоточащую руку.              — М-м-мой лорд, — мямлил он, поворачивая голову в сторону спасителя.              — Может стоит скормить вас всех ей, бесполезные куски дерьма? — мерзкое зрелище заставило Реддла отвести глаза в сторону, но и на рабочем столе Риверса творился беспорядочный хаос, раздражающий еще больше.              Он дал ему достаточно времени, чтобы три раза скормить личную коллекцию всех известных зелий, которые с малой вероятностью имели хоть какую-то усвояемость в теле существа, питающегося одной кровью. Проверить, конечно, стоило, но перебирать каждую склянку в надежде на что? Усыпляющее зелье? Или может рябиной отвар, который еще бесполезнее, чем крововосполняющее?              — Господин, я все исправлю, — поднявшись на ноги, молил Хейвуд.              Темный лорд скривился, проходя дальше. Все помещение провоняло старыми пергаментами, зельями и смертью. Терпко, с нотками металлического привкуса крови в воздухе. Он посмотрел на оставшуюся щель в полу, камень блестел от крови, от пролитого зелья, будто эпицентр вони шел из этой точки.              — Ты должен был найти, как подчинить эту тварь, а не устраивать дегустацию редких зелий!              Неестественный запах, напоминающий амортенцию, но слишком изощренный, в котором все запахи становятся ядовитыми, ее концентрация может свести с ума, если не убить. Хуже ядерной дозы транквилизатора для драконов.              — Что? Что еще я могу для вас сделать? — профессор обматывал руку оторванным куском ткани в попытке остановить кровь.              Темный лорд остановился, как и остановились его мысли. Бесполезное действо его достало. Постоянный расход ресурса в пустоту. Неужели он думал, что расточительство редчайших рецептов, когда-то им созданных в экспериментальных целях, будет оценено по достоинству? Заядлый теоретик и провальный исполнитель собственных идей. Амортенция? Серьезно? Это последняя капля его терпения.              — Умереть? — растянулся в опасной ухмылке он, обнажая зубы. — Авада Кедавра!              ***              Спустя полгода.              Гермиона открыла тяжелые веки, чувствуя каменный пол под собой. Машинально уперлась руками, отталкивая тело. Большое просторное помещение напомнило ей кабинет, который слегка преломлялся сквозь почти прозрачное стекло.              — Признаться честно, этот период был крайне утомительным, — спокойный тон раздался за спиной.              Гермиона обернулась, встречаясь с темным взглядом за спиной. Знакомое ощущение силы казалось куда более ярким, слишком понятным, будто она может разобрать ее по составляющим. Перед ней не существо. Нет. Такой же волшебник, как и все остальные.              — Когда я убил старика и двух идиотов, что не смогли выполнить простейшего поручения, — он улыбнулся особенно по-дьявольски. — Я приказал завалить ту часть подземелья, чтобы такая опасная тварь, как ты, не смогла выбраться наверх.              Гермиона наклонила голову в сторону, продолжая внимательно слушать. Его голос стал больше похожим на человеческий, манеры куда утонченными, движения более резкие, но все еще аристократически плавные. Так спокоен, но внутри ликует от победы. Странный, непривычный взгляду приятной внешности волшебник.              — Невозможность подчинить ни заклинаниями, ни зельями удручала. Я пытался создать собственный вариант, который мог бы подействовать, но все безуспешно. Мои цели были глобальными, я не мог тратить время на мелочи.              Он прошел в центр зала, зомбируя каменную плитку под ногами. На каждый шаг — новая волна мыслей и догадок, поразивших его голову. Эхом нарастал зловещий гортанный смех, пробирающий до мурашек.              — Насколько же ты неправильная, настолько полезная, — он повернулся в ее сторону. — Смерть старика. В тот момент что-то изменилось. Если бы я понял тогда, что создал еще один крестраж, который изменит ход истории…              Все началось спустя несколько недель. Появившийся постоянный шум в голове не позволял ровно дышать, вести диалог даже с самим собой. Навязчивые противоречивые слова звенели сутками напролет. И днем, и ночью, чтобы он не делал. Ломало, рвало на части. Бросало то в огонь, то в лед от беспомощности, но женский голос не покидал головы. Тонко, но ощутимо заметно. Невозможно оставить без внимания тихий шелест, будто его второй голос, который пошел против него.              Он не верил себе. Не понимал, что происходит. Ни одна книга, ни один пергамент не могли ответить на его проблему. А гордость не позволяла смириться, что сам Темный лорд не в силах справиться с собственным сознанием.              Реддл строил все новые и новые барьеры, пытался закрыть сознание, но голос не утихал. Он был внутри, везде и всегда, сколько бы стен не появлялось. Гордость не позволяла смириться, что Темный лорд не в силах справиться с собственным сознанием.              Все подвергалось сомнению. Каждая мысль, каждый шаг, каждый вздох.              Стоит ли так циклиться на мальчишке, которого может перемолоть целая система? Он уже сломлен, разве ты не догадываешься? Осталось только построить ее.              Столько крестражей, один из которых уже уничтожен. Что им мешает забрать остальные, или ты настолько уверен в себе? Тогда почему был найден этот?              Министерство едва держится за собственный хвост, всего лишь безмозглые волшебники, но такой рычаг управления. Зачем вести войну, когда можно обойти по узкой тропе и занять главное место, пока остальные дерутся как шавки?              Ты похож на одну из этих зверушек, что ластятся под твоими ногами. Более злая и опасная, не больше.              Как сильно ты веришь в собственную победу? Думаешь, твои враги в нее не будут верить, когда придет время              Дело не в том, насколько ты бессмертен, а насколько ты влиятелен. Целая страна или кучка неотесанных идиотов с чистой кровью? Они не подарят тебе победу, пока ты сам не заберешь ее.              Ты боишься смерти, но даже семь крестражей не дадут его тебе. Зачем раскалывать свою душу и сознание, забирать эмоции и чувства. Без них ты уязвим еще больше. Ты сам себя ослабил.              Твои планы построены на холодном расчете, но только пока дело касается плана. А глобально? Насколько сильно он повлияет? Школа? Ребенок? Они всего лишь элемент большой системы. Механизм, который можно пересобрать по своему желанию.              Постепенно его мания величия, безумное, бездумное желание владеть всем поубавилось, дав место более холодному пониманию собственной мании мести и погоней за «не теми» целями.              Спустя недели попыток прийти к согласию с собственным сознанием, он понял, что для достижения цели нужно вернуть прежнюю часть себя. Дополнить прояснившийся ум, восполнить бесчувственный недостаток в душе. Тогда он сможет прийти к желаемому.              Он уже не осознавал, чего хочет сам. Жил с мыслью, что прошлое видение мира было еще более затуманенным. Желания были искренними. Это дало возможность вернуть оставшиеся части души. Обмануть магию подменив одно раскаяние на другое.              Дальше Том работал без перерывов, спал по пару часов, когда переставал соображать окончательно, когда становился настолько уставшим, что не слышал второго голоса. Хотелось верить, что он затихал сам собой.               Во время отлучек, по переговорам и зачистке следов прежней жизни, постоянно тянуло в поместье Малфоев на подкорке сознания. Он продолжал работать тайком, не покидая территории. Выставил марионетку в кандидаты от Министерства. Ловкими небольшими шагами выдвигал новые законодательные поправки, затягивая жгуты на шеях окружающих. Никто даже не понял, что его не волновало происхождение грязной крови, сколько возможность управлять всей магической Британией. Со временем власть перешла бы к нему, когда никто не будет в силах помешать.              Со временем постоянно сосущее чувство внутри стало привычным, а кресло Министра занял уже он, Том смог выдохнуть. Почувствовать собственное превосходство, настоящее, осязаемое.              Появился интерес разобраться в чем заключается причина странного влечения. Реддл догадывался, но теория казалась безумной. Его ментальные способности не позволяли проникнуть в разум постороннему, но ощущение неправильности не покидало. Так думал он.              — Не знаю, есть ли у тебя душа, но часть моей отлично поселилась рядом, — Том продолжал испытующе стоять на дистанции, наблюдая за реакцией вампира, ступившего ближе к нему. — Если слова Риверса несут хоть каплю правды, то став крестражем, ты не только удерживаешь собственную душу, но и мою.              Может ей не хватило места в этом теле или оно вовсе не предназначено для нее. Реддл никогда не чувствовал такого. Будто ее кусок витал вокруг, став магнитным полем. Он хищно подкрался к ней, не отрывая взгляд от карих глаз.              — И, как только ты пробудилась, голос в голове исчез, — Том остановился в миллиметре от стекла. — Поразительное сходство, не так ли?              — Абсолютно закономерное. — спокойно ответила Гермиона, будто не молчала все это время.              Он поднял одну бровь и хитро ухмыльнулся. Все-таки может говорить, приятно знать, что не придется беседовать со стеной. Хотя, признаться, стены бывают приятны в беседе. Бледные, с трясущимися конечностями, полной преданностью и безоговорочным выполнением любого его слова.              — Такие сложные манипуляции, чтобы выбраться?              — Умереть по чужой глупости? — Гермиона вскинула бровь.              Она смеет с ним так разговаривать? Была в его голове, видела все и не боится?              — Какая жалость, что свободнее от этого ты не станешь.              Она ударила кулаком по стеклу на уровне головы Реддла, вызывая сильную рябь по поверхности клетки. У вампира высоко поднималась грудная клетка и сверепел взгляд, пока все нутро боролось с желанием навредить. В голове не задерживались мысли, особенно, губительные для волшебника. Каждая находила противоположную замену — интерес поселился основательно в сознании и не хотел оставлять ее.              Он же стоял и смеялся прямо в глаза, будто знал, что она чувствует.              — Ты не убьешь меня, — Том сделал шаг в сторону и пошел по периметру клетки. — Моя ненависть сильнее. Ты бесконтрольна. Это жутко раздражает, зудит под самой кожей, но эта связь…              — Вместо мести пришел тотальный контроль. Фанатичные люди не меняются, — Гермиона пожала плечами, с издевкой смотрела в ответ. — Каково быть чужой марионеткой?              Том медленно закипал. Попадал под волну раздражения, наполненную темной силы. Она не боялась, не аккуратничала. А ему так хотелось погрузить ту обратно в сон, запереть в самом недоступном месте. Но слишком приятно ощущение полного контроля над мыслями — никто не лезет в голову с непрошенными советами.              Нужно что-то другое. Это долгосрочная партия, в которой нет лишних элементов, в которой часы могли бы остановиться в вечности. Он должен дождаться, когда влияние этой частицы станет сильнее. Она будет защищать крестраж по собственной воле, а заодно и его. Он получит то, чего хотел с самого начала — смертоносное оружие под рукой. Осталось придумать, как заполучить контроль.