***
Оказавшись в участке, он спросил у первого попавшегося ему на пути сотрудника, где найти Вихтинена. — Второй этаж, самый дальний кабинет справа, — ответил мужчина. — Спасибо. Постучав в дверь, он вошёл: — Херра Вихтинен, здравствуйте, можно? — Не ожидал тебя увидеть, — мужчина не скрыл своего удивления, — Здравствуй, проходи. Что-то хотел? — Да, — Алекси присел на стул напротив него, — Я бы хотел попросить разрешения увидеться с Йоэлем. Поговорить очень нужно. — О чём? — О том, о чём мы хотели поговорить в парке, но нам не дали! — мальчик открыто продемонстрировал своё возмущение. — К сожалению, чтобы получить разрешение, ты должен быть совершеннолетним, — пожал плечами Вихтинен. — Нам не дали поговорить вчера! Хотя я имел право на разговор с ним! — Алекс открыл в телефоне данное положение из закона, — Позвольте поговорить сейчас. Мужчина не рискнул самостоятельно давать разрешение и позвал Коскинена. — Вообще ты прав, — сказал тот, — Пойдём ко мне в кабинет, напишешь заявление, — Алекси кивнул, — Только учти, что разговор будет прослушиваться, и будет присутствовать полиция. — Хорошо.***
Для получения разрешения пришлось час просидеть в коридоре, но Каунисвеси сейчас ничего не остановит. Йоэля уведомили о том, что он хочет с ним увидеться. Тот обрадовался. Им есть, что обсудить. Алекси проводили в специальную комнату. За большим стеклом уже сидел Хокка и ждал его. Рядом стоял Томми — сегодня его очередь дежурить в зале свиданий. Совпадение ли это? Камер в помещении не было — вся ответственность лежит на сотрудниках полиции. Зато в телефонных трубках стояла прослушка. Каунисвеси сел на стул напротив Йоэля. За его спиной стоял Лалли, который уже был готов им всеми силами помогать. Они приставили трубки к уху. — Привет. Разговор начал Алекси. — Привет. Голос Йоэля был обычным. В нём не звучало обиды, злости, разочарования или страха. Он по-прежнему такой же твёрдый и уверенный. — Как ты там? Не волнуйся за меня, я в порядке. Место так себе, конечно. Ну, ничего. Надеюсь, это ненадолго. В этот момент Томми осторожно достал из кармана бумажку и ручку с временными чернилами и протянул их Алексу. Чернила исчезают через десять минут. Тот понял, что нужно писать и говорить параллельно. — Прости, что так вышло. Ты же понимаешь, отец совсем чокнулся. Хотя, наверное, никакие извинения не смогут загладить мою вину за то, что ты здесь. На бумажке Алекси написал:« — Я сделаю всё, чтобы тебя отсюда вытащить. Я ушёл из дома и сказал, что не вернусь, пока ты не будешь на свободе.»
Через встроенную полку сбоку он протянул записку Йоэлю. Тот взял её и прочитал, параллельно отвечая. — Не переживай и не вини себя. Я всё понимаю. Я действительно не имел права тебя трогать даже с учётом твоего согласия. Но слишком сильно любил, не смог устоять.« — Спасибо тебе за всё. Если бы не ты, нам бы пришли кранты. Мы очень благодарны тебе за всё, что ты делаешь для нас после всего того ужаса, который мы сделали с тобой.»
— Я настолько сильно любил тебя, что был готов на всё. Мне действительно было хорошо с тобой. Ты не виноват. Я сделаю всё, чтобы тебя оправдали.« — Вы не сделали со мной ничего ужасного. Вы хорошие, вам же просто деньги нужны. Да и я действительно влюблён в тебя. И не говори мне ничего про Синдром.»
— Ты достаточно сделал, я уверен. В любом случае, я не считаю, что я здесь ни за что. Томми тихо подавал Алексу чистые бумажки и забирал исписанные, кладя их в самый дальний и глубокий карман, чтобы не выпали. — Ты не виноват. Я вытащу тебя. — Кстати, мне сказали, ты успел в Босса втрескаться. Йоэль улыбнулся. И от этой улыбки сердце Каунисвеси сделало сальто. — Я сам уже запутался во всём. Я всё это время дома после возвращения только и делал, что о нём думал. А сейчас на тебя смотрю, и хочется обратно к тебе. — Ко мне? Всё ещё любишь меня?« — Малыш, я не тот, кто тебе нужен. Ты найдёшь себе кого-то в разы достойнее такого светлого, доброго и благородного человека, как ты. Я — гнилая мразь, которой место в тюрьме, но которая слишком хитрая, чтобы там оказаться. Ну или в чём-то уже не достаточно хитрая.»
— Не знаю. Я запутался. Мне нужно время.« — Я люблю тебя, Йоэль.»
— О чём ты хотел поговорить в парке? — Хотел тебе всё рассказать. Про похищение, про Босса, про то, что там было. — Ты же так долго молчал. С чего бы вдруг ты мне всё рассказал?« — Бедный малыш. Первая любовь не должна быть такой. Тебе будет больно. Я не хочу причинять тебе боль.»
— Мне нужен был хотя бы один человек, чтобы выговориться. Я тебе доверяю. Ты был моей единственной положительной эмоцией в непроглядной тьме скандалов с родителями и учёбы.« — Я знаю, что ты меня не любишь, и что у тебя таких, как я, было и будет миллион. Но я хочу любить тебя. И буду.»
— Босс трахается лучше, чем я? Хокка рассмеялся. Томми надул щёки, чтобы сдержать смех. А вот Алекси покраснел, не ожидав такого вопроса. — Нет, ты лучше. Ты нежнее. — Он сделал тебе больно?« — Если тебе будет легче не общаться со мной и никогда больше меня не видеть, я готов исчезнуть из твоей жизни. Если же тебе хочется поддерживать связь, и тебе не будет больно от общения со мной, я всегда рад тебе.»
— Нет. Но с тобой было приятнее. — Определись, кого ты любишь, Алекси. — Определюсь. А что ты чувствуешь?« — Пусть всё будет так, как должно быть. Если это судьба, жизнь ещё сведёт нас.»
— К тебе? Ничего, кроме уважения и благодарности за то, что переживаешь за меня, пока я здесь.« — Какой же ты ещё маленький и наивный. Люблю в тебе это.»
— То есть если я всё-таки выберу тебя, у нас нет шансов снова быть вместе?« — Я просил не называть меня маленьким.»
— Ты заслуживаешь лучшего. Взрослый дядя с больной спиной и завышенной самооценкой тебе не нужен.« — Не время выпендриваться, радость моя.»
— Я лучше знаю, кто мне нужен.« — Что мне сейчас нужно делать? Как тебе помочь?»
— Давай я сначала на свободу выйду, а потом мы с тобой всё решим. Хорошо?« — Сдержи все свои обещания, пожалуйста, и больше ничего не рассказывай полиции. Если ты хочешь меня освободить, в суде говори, что всё было по твоему согласию, и что ты требуешь снять обвинения.»
— Ладно. Я буду ждать тебя. Я помогу всем, чем смогу. Я не оставлю тебя здесь. Ты не должен здесь быть.« — Хорошо. Я всё сделаю.»
— Спасибо тебе за всё.« — Спасибо, мой мальчик. Даже не знаю, чем я тебя заслужил. Как только я освобожусь, мы с парнями сразу разлетимся в разные страны. Возможно, что мы с тобой больше никогда не увидимся.»
— Я всегда выполнял свои обещания.« — Я просто хочу обнять тебя ещё раз в нашу последнюю встречу. Разрешишь?»
— Я знаю, мой хороший. Я знаю. Я тебе верю.« — Я сам обниму тебя. У нас всё получилось благодаря тебе. С какой-то стороны, я по гроб жизни твой должник.»
— Мне нужно будет ещё приходить? Или увидимся в суде?« — Для меня лучшая благодарность — твоя свобода. Ты не должен быть здесь.»
— Увидимся в суде, Алекси. — Увидимся в суде.« — Спасибо тебе за всё. Увидимся в суде, мой мальчик.»
На этом их разговор окончен. Они попрощались и покинули комнату для свиданий. Лалли забрал у мальчика последнюю бумажку и вывел его. — Всё в порядке? — спросил Томми. — Да. — До суда? — До суда, — вздохнул Каунисвеси и отправился на выход из отделения.***
Медведь: — Парни, у нас проблемы.
Бес: — Какие на этот раз?
Медведь: — Матти заплатил Вихтинену.
Свинтус: — Ну ахуеть теперь!
Мелочь: — Сделай что-нибудь, пожалуйста.
Медведь: — Через час приедет Виртанен. Я схожу к нему и доложу об этом. Он вроде был против взяток.
Бес: — Держи в курсе
Томми тяжело вздыхал. На одном месте усидеть было тяжело. Он гипнотизировал стрелку часов, томительно дожидаясь прихода Виртанена. Осталось до мелочей продумать каждую из своих фраз, чтобы не спалить ни себя, ни парней, ни Йоэля, которого Алекси, разбиваясь об стену, пытался оправдать, потонув в океане собственной лжи.***
— Что ты наделал с ребёнком? — Саари решилась на серьёзный разговор с мужем. — Что я наделал? Ты хочешь сказать, что я виноват в его поведении? — Матти сразу же перешёл в наступление. — У нас и так с ним были сложные отношения, а ты только ещё больше всё испортил. — Что именно не так? — он не признавал своей вины. — Ты запугал его, из-за тебя он нас ненавидит, — начала Саари, — Он сбежал из дома, ты отправил за ним слежку, ты мучал его полицией. Ты кричал на него, ты почти поднимал на него руку! — Матти часто замахивался на сына, но жена вовремя его останавливала. — Ты видишь, какой он неуправляемый? Что я должен был с ним ещё делать? — Если бы ты изначально был к нему добрее, он бы вёл себя по-другому, — ответила Саари, — Он бы доверял нам. И про свои отношения, возможно, рассказал бы ещё давно. И познакомил бы нас со своим молодым человеком. — Молодым человеком? — Матти начал закипать, — Ему двадцать пять! — А если они действительно любили друг друга? Ты же даже не пытался понять сына и поговорить с ним об этом! — То есть ты считаешь нормальным то, что какой-то почти тридцатилетний педофил распускает все свои части тела на нашего шестнадцатилетнего ребёнка? — Тебе же сказали, что всё было по согласию, — пыталась переубедить его Саари, — Алекси со слезами его защищал. Значит он ему дорог. А ты его так вот сразу и в тюрьму. Он же не навредил нашему мальчику! Он любил его! — Не поддерживаю я такую любовь, — фыркнул Матти. — Это их дело. Тем более, они разошлись, — Саари обняла мужа, — Уж лучше пусть он любит нормального двадцатилетнего парня, чем преступника, который приставлял ему нож к горлу. — Ну если из двух зол выбирать меньшее… — мужчина стал остывать в объятиях жены, — Пусть лучше так. — Нам нужно вернуть ребёнка домой, — сказала та. — Что ты от меня хочешь? — вздохнул Матти. — Забери заявление. — Нет уж, — он не хотел так просто признавать поражение, — Давай я лучше попрошу вернуть деньги, пусть суд будет честным. Но будет! — Давай, — Саари отпустила его и начала куда-то собираться. — Ты куда? — спросил мужчина. — К маме, — ответила та, — Пока сын домой не вернётся, я тоже не вернусь. — Это шантаж? — он снова завёлся. — Нет, Матти, — Саари оделась и направилась к выходу, — Просто я в муках рожала нашего единственного и любимого сына не для того, чтобы ты над ним издевался. Мне, как матери, очень неприятно твоё поведение, — женщина взяла свою сумку и собралась идти, — И если ты продолжишь так обращаться с ребёнком, я подам на развод, — она захлопнула за собой дверь. — Что я в этой жизни делаю не так? — Матти упал на кровать, утыкаясь лицом в подушку.