***
— Да ладно, кого я вижу! — издалека заметив Порко, крикнул Йоэль, — Ещё одна кудрявая задница! — И тебе привет, Йори, — рассмеялся в ответ Йоонас, оставляя чемодан и обнимая друга, — Соскучился по вам по всем пиздец. — И мы по тебе, — Мирко тоже обнял его. — Во сколько остальные прилетают? — Томми в пять, Сэми в семь, — ответил Хокка. — Может, тогда пока вещи отвезём? — Садитесь. Йоэль загрузил чемоданы Порко в багажник и сел за руль. Сам Йоонас упал рядом с водительским, а Лехтинен развалился на заднем сидении.***
Каждый из парней уже нашёл себе квартиру в Лос-Анджелесе в том же районе, где живёт Йоэль. Хокка заехал к ним по очереди, они оставили вещи и поехали к нему домой — сегодня будет вечеринка в честь их воссоединения. Йоонас и Мирко начнут всё подготавливать, а Йоэль снова поедет в аэропорт встречать Сэми и Томми. Лехтинен сходил за продуктами и алкоголем, Йоонас начал украшать квартиру, составлять плейлист и накрывать на стол. Сначала Хокка немного им помог, после чего уехал — аэропорт довольно далеко.***
Самолёт Томми уже приземлился в аэропорту. Йоэль выискивал глазами друга. Наконец-то вдалеке среди толпы людей показалась крупная фигура с двумя чёрными чемоданами. Он двинулся ему навстречу. — Привеееет! — они крепко обнялись. — Как ты тут? — спросил Лалли. — Да всё отлично, сейчас все вместе всё обсудим, — ответил Хокка, — Давай вещи в машину отнесём и подождём Сэми? — Давай, — согласился тот. Уложив багаж Томми в автомобиль, они вернулись в аэропорт и отправились к кофейному автомату. — Вообще не выспался сегодня, — Йоэль нашёл оправдание четвёртой чашке кофе за сегодня. — А я в самолёте поспал, — улыбнулся Лалли. — Нормально долетел? — Да, шикарно. А вот на тебе лица нет, — заметил он. — Говорю же, не выспался, — ответил Хокка, — Да и в голове куча мыслей. — Что-то случилось? — Я вам всем сразу расскажу.***
В семь часов прилетел Сэми. Парни встретили его так же тепло. — Малой тоже теперь тут, — Йоэль крепко обнял друга, утыкаясь носом в его, теперь фиолетовые, волосы. — Сумасшедший ты, Элбанна, — рассмеялся Томми его новому образу, но всё равно крепко прижал его к себе. — Отрываюсь, пока молодой, — ответил тот, — А то вы, старики, скучные какие-то. — Да иди ты! — старшие хором рассмеялись и помогли ему с багажом — вряд ли крохотный Сэми, ростом им до плеч и весом от силы пятьдесят с небольшим килограмм, сможет справиться с укладыванием тяжёлых чемоданов в машину. — Йоонас и Мирко уже должны всё подготовить, — сказал Йоэль, стараясь выехать с переполненной парковки, — Ужасно скучал по нашим совместным посиделкам. — И я! — улыбнулся Элбанна. — Кстати, Йори, — Томми по неизвестной причине оставался серьёзным, несмотря на то, что искренне радовался встрече с друзьями, — У тебя остались какие-то связи с Финляндией? Он знал, что Йоэль вырос без родителей. Братья и другие родственники перестали с ним общаться ещё в старшей школе из-за неуправляемого поведения. Друзей со школы у него не было, а после началась криминальная жизнь. Томми общался лишь со своим старшим братом и напарником по работе, Йере. С семьёй отношения тоже не сложились. Родители Сэми давно погибли, оставив мальчика одного в этом жестоком мире. Мирко и Сини остались вдвоём. Сначала они жили вместе в Сиднее, а когда парень собрался в Штаты, она решила переехать во Францию. Один лишь Йоонас смог сохранить семью и хорошие отношения с её членами. Чаще всего он и держал их в курсе того, что происходит на родине. — Связь с Финляндией… — задумался Йоэль, — … боюсь, что нет. — А Алекси? — хмыкнул Лалли, — Вы общаетесь? — Долгая история, сейчас обсудим. Нельзя было не заметить, что Хокка заметно погрустнел после упоминания Алекса и общения с ним. Томми сразу понял, что что-то здесь скрывается, и это что-то нужно как можно скорее решить. Он пришёл к выводу, что именно это и беспокоит его друга, и именно из-за этого на нём весь день нет лица. Его не обманешь — нехватка сна тут не причём. У Йоэля что-то случилось.***
Наконец парни все вместе собрались за столом дома у Йоэля. Время ещё не совсем позднее, но и не раннее — почти девять вечера, и это уже давало некоторым парням по тормозам из-за разницы во времени. На столе стояли вкуснейшие закуски и бутылки с хорошим алкоголем. Именно сейчас они и смогут обсудить всё, что произошло за эти полгода. — Сэми, начинай, — сказал Йоэль, разливая вино по бокалам. Их давней традицией было рассказывать все новости, начиная с самого младшего и заканчивая самым старшим. — Я жил в Дубае, нашёл крутую работу, купался в деньгах, менял мужиков и девчонок, как перчатки, и просто наслаждался жизнью, — он сделал глоток, довольно откидываясь на стуле, — Жил, как хотел, и никто мне не указ. Планирую продолжать и здесь так же. — Общаешься с кем-то из Финляндии? — спросил у него Томми. — Нет, а с кем? Элбанна ещё в детстве потерял родителей, и связей с другими родственниками не имел. Буйный мальчишка, так же, как и Йоэль, вырос в детском доме без присмотра, ласки и любви. Поэтому он и здесь. — Алекси про взрыв писал. Больше ничего. — А о серьёзных отношениях ты не думал? — поинтересовался Йоонас. — Рановато мне ещё, — 21-летний Сэми даже не пытался найти себе верного спутника или спутницу на всю жизнь. Ему была нужна только безбашенная жизнь, будто каждый новый день — последний, — У меня, в принципе, ничего интересного не произошло. Так что, Мирко, продолжай. — Да у меня тоже, — пожал плечами тот, — Я с сестрой жил в Австралии, в Сиднее. Тоже просто наслаждались жизнью, я работал программистом в обычном офисе, она в ресторан устроилась. Всё очень просто. Сейчас Сини уехала во Францию, мужика там себе нашла, — Лехтинен протёр глаза, — Часовые пояса — ёбаный ад. — А я вот чудесно в Рио время провёл, — Томми открыл банку с пивом и вальяжно раскинулся на стуле, — Бразилия — так себе страна, конечно, но в Рио очень круто. Я даже попытался отношения начать, но не затянулось. Зато я обкатал всё и полностью, где только не был. Очень крутой город. А работал на удалёнке из дома. — Неплохо устроился, — взмахнул бровями Сэми, откусывая пиццу. — Йоон? — перевёл на него взгляд Йоэль. — Я грел задницу в Испании, — усмехнулся тот, — Родителей с собой туда забрал, купил им домик в Малаге. Пусть отдыхают и радуются. Сам работал барменом, мне это привычно, и мне это даже нравится. — А твои родители не задавались вопросом, откуда у бармена деньги на виллу в Малаге? — подколол его Лалли, на что все рассмеялись. — Я так понимаю, что никто из нас в душе не ебёт, что происходит в Финляндии? — уточнил Хокка. — Ну да, — хором ответили все. — И никто из нас не вернулся в криминал? — парни отрицательно замотали головами, — И с личной жизнью у всех так же всё плохо? — Типа того, — хмыкнул за всех Порко. — А ты сам-то как? — спросил Сэми. — Да пиздец, парни, — он залпом выпил рюмку коньяка. — Что такое? — Томми понял, что его предчувствие его не подвело. — Ну, начнём с того, что я открыл свою небольшую компанию и работаю здесь, в Лос-Анджелесе, — со вздохом сказал Хокка, — И каждый день после работы сижу на пляже, смотрю на горизонт и думаю, как я до всего этого докатился. — Ты о чём? — Мирко абсолютно не видел поводов для грусти и самобичевания. — После того, как я взорвал базу, мне написал Алекси, — тяжело продолжил он. — Он всем нам писал, — пожал плечами Порко. — Я ему написал смс, чтобы он не переживал, и что мы все живы. Он должен был его удалить, — Йоэлю было очень тяжело, — Это было ровно шесть месяцев назад. И больше я с ним не общался. — Мне вот интересно, почему, — нахмурился Лалли, — Он за тебя чуть ли не головой об пол разбивался. А тут просто взял и забыл? — Или забил, — грустно хмыкнул Элбанна. — Скорее всего, он просто понял, что я ему не нужен, и что я просто ужасный человек, — ответил Йоэль, — Я его намного старше, и я всё равно на всю жизнь останусь преступником. — А ты? — Мирко не понял, к чему он ведёт. — А я влюбился. Порко выплюнул в стену только что сделанный глоток шампанского: — Чего? — он вытер салфеткой оставленное своим неподдельным удивлением пятно. — Да ты угараешь! — распахнул глаза Томми. — Да ну нет! — Лехтинен был не менее шокирован. Хокка же просто развёл руками. — Да ну вас всех! — возмутился Сэми, — Может быть, Йоэль и был для нас всё время холодным, бесчувственным и неприступным, внутри он остаётся человеком, который способен на какие-то эмоции! — он придвинулся ближе к Йоэлю, — Расскажи поподробнее, пожалуйста. — Я каждый вечер после работы прихожу на пляж, смотрю на горизонт и думаю, в какую пизду я качусь, — он полулежал на столе, оперев голову на ладонь, — Я не могу выкинуть его из своей головы. Я ловлю себя на мысли, что хотел бы, чтобы он был рядом. — Ого, — удивился Томми. — Я больше не могу скрывать то, что я хочу обнимать его, — Хокка выпил ещё одну рюмку, — Хочу, чтобы он плакал из-за чего-нибудь мне в плечо, а я гладил его по волосам и прижимал к себе. А про то, что я хотел бы повторить то, что было на базе, я уж промолчу. — Мда, братан, — вздохнул Йоонас, — Ну ты и влип. — Он же ребёнок ещё, — сказал Мирко. — Ему в ноябре восемнадцать, — он помнил дату рождения Алекси. — Почему ты не хочешь ему написать и пообщаться? — спросил Сэми, единственный из компании пытаясь его поддержать, а не отговорить от внезапно появившихся чувств. — А зачем я ему? — Йоэль повернулся и посмотрел ему в глаза, — Я мудак. Он должен ненавидеть меня. У меня ужасный характер, я ужасный человек. Он знает, сколько дерьма я сделал, и знает, что я не понёс за это наказания. — Он же любит тебя, — вспомнил Порко. — Думаешь, всё ещё? — грустно усмехнулся Хокка, — Я уверен, что это был Синдром. После взрыва базы он мне не писал. Он ко мне больше ничего не чувствует, — снова рюмка крепкого алкоголя залпом. — Так, Йори, ты давай потише, — Томми напрягло поведение друга. — Градус понижать нельзя, — возразил тот. — Мирко, прячь водку, — тихо шепнул Лехтинену на ухо Йоонас, на что тот заметно усмехнулся, но бутылку водки под стол всё же убрал. — Ясно, Йори хочет накидаться, — пришёл к очевидному выводу Сэми. — Может, ему полегче станет, — пожал плечами Порко. — Я все эти полгода себе места не находил, — продолжил Хокка, закусывая куском пиццы выпитый коньяк, — Я ходил по барам в выходные, искал там девчонок и парней на одну ночь, чтобы забыть его, напивался дома в одиночестве до беспамятства… — парни ужаснулись после этого признания, — … Я не могу выкинуть этого грёбаного мальчишку из своей головы! Не могу! — Может, на тебя так повлияло то, что он тебя из тюрьмы вытащил? — предположил Мирко. — Ага, заебись комедия получается! — усмехнулся Томми. — А как называется такой синдром? — с улыбкой спросил у него Сэми, — Когда влюбляешься в человека, который спас тебе жизнь? — Без понятия, — он с трудом сдержал смешок, — Но теперь походу Хельсинкский, — парни рассмеялись в голос. Йоэль тоже расплылся в грустной, разбитой улыбке. Алкоголь не действует на него так, как на большинство людей. Он не становится веселее и раскрепощённее. Наоборот, ему становится грустно, он вспоминает о каждом болезненном моменте своей жизни и доводит себя до ужасного состояния. Будучи Боссом, он был обязан держать себя в руках, вследствие чего крепче пива ничего не пил, но как только он оказался в Лос-Анджелесе, где его ничто не останавливает, он вернулся к бесконтрольному употреблению алкоголя, как это было в старшей школе. — Ни одна шлюха ни в одном баре ещё не смогла заменить мне его, — Хокка снова налил себе коньяк. Парни решили позволить ему напиться, но всё, что было крепче Хеннесси, они со стола поспешно убрали. — Напиши ему, — посоветовал Элбанна, — Вдруг у него действительно и нет никакого Стокгольмского синдрома. — Да бред это всё! — отмахнулся Йоэль, — В любом случае, он — ангел, он — солнце. Ему не нужно такое мудло, как я! — Да не такой уж ты и мудак, — возразил Томми. Тот поднял на него свой разбитый взгляд: — Я обманом похитил пятнадцать человек, напугал их до полусмерти и нелегально вытащил из них пять миллионов евро, после чего, пользуясь наивным ребёнком, скрылся от ментов и свалил из страны! В комнате повисла тишина. Только сейчас банда осознала весь ужас содеянного. — Звучит мощно, — вздохнул Мирко. — И это я ещё молчу о том, что я сделал с Алекси у себя в комнате, — очередная рюмка крепкого коньяка залпом, — А помнишь, как я у виска депутата заряженный пистолет держал? Я собственными руками чуть не придушил дочь владельца крупнейшей корпорации страны! — Пиздец, — Йоонас запустил пальцы в свои спутанные кудри. Он в этот момент стоял рядом и записывал это на видео, чтобы потом отправить его отцу девушки. — Я бессовестно врал, смотря в глаза судье, следователю, полиграфологу и примерно паре десятков ментов! — продолжал Хокка, — И ты думаешь, что после всего этого я не мудак? — Да мы все тут хороши, — вздохнул Томми. — Но мы же приняли решение оставить это в прошлом и начать новую жизнь? — захлопал глазками Сэми. — Не так просто забыть всё, что произошло за эти семь лет, — хмыкнул Йоэль, — Я понимаю, что должен оставить это и жить дальше. Но пока не могу, — он решил на время оставить бутылку с коньяком в покое, — И Алекси… милейшее светлое создание… он этого не заслужил. Он заслуживает самого лучшего. А я… точно не подарок. Ещё и с моим-то характером! — Ты же даже не поговорил с ним! — поспорил Мирко, — Он сам должен решить, кто ему нужен. Просто напиши ему. — Предлагаешь на исповедь к нему сходить? — истерически рассмеялся Хокка, — Да он, если всё это узнает, сразу ментам нас всех сдаст. Он же и о половине из всего сделанного нами кошмара не имеет понятия, — трясущимися руками он собрал волосы в хвост, — Нет, парни. Я не решусь ему больше ничего рассказать. — Может, кому-то из нас ему написать? — предложил Сэми. — Не надо. Оставьте мальчика в покое, — вздохнул Йоэль, — Он должен сам найти своё счастье. Он заслужил самого лучшего человека рядом с собой. Я его только испорчу. Я сделаю ему хуже. Я хочу, чтобы он был самым счастливым. Я не смогу его таким сделать. — Ох и дурак ты, Хокка! — вздохнул Томми, — Босс — гений, а ты — дурак дураком! На этом разговор и окончился. Весь оставшийся вечер парни лишь пытались не дать Йоэлю допиться до нестояния на ногах. Сэми остался у него на ночь, соглашаясь побыть жилеткой для слёз. Он выслушал Хокка, который впервые так искренне рассказывал кому-то о том, что чувствует, впервые так доверил свои эмоции другому человеку. Элбанна понимал, что в советах друг сейчас не нуждается. Ему нужна поддержка и присутствие близкого человека рядом, ведь полгода в одиночестве ни на ком хорошо не скажутся — он общался лишь с коллегами на работе и с парнями по переписке. Сэми знал, что Йоэль любил лишь пару раз в своей жизни — в шестнадцать и восемнадцать лет. Тогда его сердце безжалостно разбили, бросили на грязный асфальт и растоптали, после чего он принял решение навсегда остаться холодным и бесчувственным человеком, что в дальнейшем вылилось в его альтер-эго — Босс. Но внутри Хокка остался ранимым, чувствительным и восприимчивым мальчиком, подростком, которого лишили детства и родительской любви, который хотел внимания, заботы и ласки. Он пытался заполнить властью и деньгами образовавшуюся в душе дыру, и ему какое-то время даже казалось, что у него это получилось. Но только сейчас Йоэль понял, что нет. Это всё — далеко не самое главное. Он всё ещё хочет, чтобы его искренне любили, чтобы рядом с ним был человек, которому он нужен, хочет, чтобы о нём заботились так, как он и остальные парни заботились о похищенных на базе, или даже больше. Но как теперь это всё обрести после всего, что было сделано? Именно этот вопрос и не давал парню спать много ночей. Он был уверен, что чувства Алекси — Стокгольмский синдром, который испарился именно в тот момент, когда Йоэль покинул Финляндию. Он не нужен Алекси, Алекси его не любит и, возможно, он даже противен Алекси. Но он это заслужил.