pride is love

Суббота — время уборки. Такой распорядок позволяет выспаться после рабочей недели, выполнить все домашние дела, освободить тем самым себе субботний вечер и весь воскресный день для отдыха. Чонгук ненавидит отходить от этой традиции. Даже если рабочая неделя выжала из него все соки. Даже если его поясница сейчас отвалится после того, как он нёс из магазина восьмикилограммовый мешок с порошком для стирки, который урвал по акции. А акция только один день действует, зараза. — Я сейчас сломаюсь мне кажется, — запыхавшись, тянет Чонгук, пока валится на пол. — На улице ещё и солнце палящее, ты был в кепке? — спрашивает Тэхён, пока стоит на подоконнике и натирает очередное окно до блеска после дождливой весны. Чонгук лишь кивает. — Отдохни немного, я как раз заканчиваю с окнами. — Я ещё хотел на кухне все ящики разобрать, — с гримасой отвращения на лице. — К чёрту эти ящики, в следующий раз разберём. Нельзя всё сразу. А у Чонгука как? Если задумал что-то — надо сразу всё делать. Генеральная уборка? Значит и окна, и все ящики перемыть, и кондиционер, прости господи, вычистить. И это ещё не считая обычного перечня дел во время уборки. — Да какое в следующий раз? Что мы, окна помыли, а ящики оставим? — у Чонгука в голове не укладывается. — Да, именно так и сделаем. Не вредничай. И Чонгук хотел бы ползти в санузел на коленях, да только и те болят у него. Приходится шлёпать привычным способом, захватывая по дороге средства. Ему нравится уборка. Точнее, сама она не нравится, а вот результат определенно повышает его настроение. Особенно когда заканчивает всё душем и сидит сам чистенький в чистенькой квартире. И как жаль, что она не может вымыть себя сама. Он случайно обливает себя из душевой лейки, матерится громко, чувствуя, как неприятно футболка липнет к его плечу. Вместо того, чтобы переодеться, начинает ещё усерднее из-за раздражения натирать поверхность ванны, будто пытаясь проделать в ней дыру. А поясница всё так же ноет, напоминая о себе. Тэхён заходит в санузел лишь один раз, чтобы забросить в стиральную машину постельное бельё, и снова исчезает. Наверное, вычищая кухню. Их выверенный алгоритм уборки позволяет доводить всё до идеала — насколько это возможно — в кратчайшие сроки, потому что давно распределили обязанности. Чонгук заканчивает борьбу за блеск смесителей как раз в тот момент, когда Тэхён включает пылесос. Значит, Чонгук как раз вовремя, чтобы начать протирать пыль. Хоть они выстроили свой план до мельчайших подробностей, но заканчивает всё равно всегда Чонгук. — Давай я помою, ты реально сейчас развалишься, — говорит Тэхён, пока наблюдает над кряхтящим Чонгуком, что на коленях пытается оттереть пятна на кухонном полу. — Нет, такое тебе нельзя доверять, — пыхтит Чонгук, не отрываясь от своего занятия. — Помнишь, когда мы впервые убирались вместе, ты зарядил мне тряпкой по лицу? — смеется Тэхён, лёжа на прохладном полу. — И снова получишь, если приставать будешь. — Боюсь, сейчас у меня на такое не хватит сил. Хотя твоя задница всё ещё прекрасна. — Ты сейчас реально тряпкой получишь, — говорит Чонгук, обернувшись и смотря на Тэхёна. — Поднялся быстро с пола! Лежит он, блин, своей потной спиной на вымытом. Тэхён смеется и перекатывается на бок, чтобы собрать своё тело по кусочкам и собрать его. Бывают в их жизни дни, как сегодня: кряхтят, пыхтят, ворчат, и нет тут места романтике и страсти. Есть только размеренная жизнь в их уютной квартире на шестом этаже. Но это не означает, что они любят друг друга меньше. Меньше, чем когда ходят на свидания. Меньше, чем когда дарят друг другу подарки. Меньше, чем когда занимаются любовью. Нет, в рутине они любят друг друга так же, если не больше. Делить свою жизнь с возлюбленным не только в яркие моменты — особенно ценно.