***
— Ты должен научить меня такому удару, как вчера, — потребовал господин Ян, останавливаясь на последнем перед Ёнсе светофоре. — Я сейчас работаю над новым сборником рассказов, застрял на одной истории об инопланетянах в университетском городке, и там есть герой спортсмен. — Мне нравятся герои спортсмены, — с воодушевлением сказал Чонгук, разглядывая через окно сочные зелёные листья деревьев и коротко стриженную траву в парке перед университетом. От унылого серого асфальта кусочек природы отделял только чёрный металлический забор. Чем больше Чонгук любовался весенней красотой, тем меньше хотелось закрываться в комнате с домашними делами и учёбой. — Изначально я планировал сделать его баскетболистом, но могу поменять на футбол. По сути, не такая уж и большая разница, какими мячами отбиваться. — И то верно, — поддержал Чонгук. — А другие рассказы тоже об инопланетянах? — Там больше про полёты по галактике, роботов и огромных насекомых, но и об инопланетянах кое-что есть. — Дадите почитать про насекомых? Я хорошо знаю зоологию и могу помочь с описаниями. Господин Ян поскрёб подбородок, оттягивая ответ и давая Чонгуку надежду на то, что он уступит и позволит взглянуть на свою работу раньше времени. — Пожалуй, я и сам неплохо справляюсь с зоологией, когда под рукой есть интернет. — Даже маленький кусочек не дадите прочесть? — Прости, Чонгук. Сначала редактор и агент читают, потом кто-то другой. А госпожа О говорила, что прежде чем добиться успеха с историей про блуждающего по космосу механика, господин Ян охотно раздавал родственникам копии своих историй в ожидании отзывов. На постоянной основе его труды тогда читали только жена и тесть, а родители и братья всячески избегали подобной литературы. Сольби явно в них пошла, а не в мать в этом плане. Она заглядывала в отцовские книги только после того, как они были изданы, и то под дулом пистолета. — Думаете, я украду ваш рассказ? Предположение Чонгука было настолько нелепым и неправдоподобным, что господин Ян хохотнул. Он бы никогда этого ребёнка в чём-то подобном не заподозрил. — Вовсе нет. Более того, я был бы рад получить твой комментарий. — Тогда почему бы не дать мне прочитать? — Это… Всё мои предрассудки. Я несколько лет заставлял родню читать свою писанину, прежде чем отправлял её в издательства, и всегда проваливался. А когда рискнул отправить рукопись, никого не напрягая, она выстрелила. Как говорится, хочешь рассмешить бога, расскажи ему свои планы, поэтому не люблю давать читать людям романы и рассказы заранее. Чонгук не думал, что скрытность и молчание были залогом успеха. Точно не в его случае. Даже храни он Ри до последнего в секрете от Сольби и всех остальных, финальный результат был бы таким же. Да и в твёрдом убеждении господина Яна он сомневался. Его книги всегда были хороши, и в итоге даже первые его работы добились признания, просто нужен был подходящие издатель и редактор, которые были с ним на одной волне и любили то, что он делает. — Что-то в этом есть, — сказал Чонгук, — но я готов поспорить, что от того, что я первым прочитаю крутейший рассказ о нападении насекомых на людей, его значимость в глазах редактора и читателей не поменяется. — Как знать. Чонгук отстегнул ремень безопасности ещё до того, как машина господина Яна заехала на парковку возле Ёнсе. Он не собирался упрашивать до последнего, у него и так копились горы непрочитанной учебной литературы, но он видел, что мужчине было очень приятно внимание и настойчивость, он буквально светился от счастья, зная, что кому-то не терпится прочитать, что он там придумал. — Спасибо, что подвезли, — сказал Чонгук, выбираясь из машины, а затем забирая сумки с вещами с резинового коврика. — Спасибо, что похитил у нас Сольби ненадолго, и что заехал. Мы тебя всегда рады видеть. Чонгук согнулся в двух низких поклонах подряд, не зная, будет ли уместно благодарить снова за то, что Сольби отпустили с ним, и за вкуснейший домашний обед. — Ну же, иди, — опередил его господин Ян. — По-моему, тебя кто-то ждёт. — Кто? Где? — Чонгук выровнялся, глядя по сторонам и не на шутку пугаясь надвигающейся со стороны распахнутых ворот Чхве Ри. Он не удержался и написал ей, что он с семьёй, а когда вернётся в университет после обеда, у него не будет желания и сил с ней встречаться. Он не писал ей никакого точного времени и не давал надежды, и потому его челюсть чуть и не оказалась на асфальте из-за её появления. Господин Ян наклонился, чтобы самостоятельно закрыть дверь с пассажирской стороны, и стал понемногу выезжать с парковочного места, считая, что будет смущать их, если останется и подслушает. — Привет, Чонгук. Ри остановилась в метре от него, одаривая его расслабленной улыбкой. Как будто она не стояла здесь чёрт знает сколько, как будто не поняла, что он не хочет с ней видеться, как будто его поражённый взгляд её ни капельки не смущал. — Что ты?.. Почему ты здесь? — промямлил он, бегло осматривая её. Она была в чёрных спортивных штанах, правая штанина которых была немного задрана, демонстрируя белый носок с изображением голубоволосого деда из «Рика и Морти» на лодыжке, сверху была спортивная ветровка, расстёгнутая до середины, и белая футболка от Nike. Она явно не выглядела как человек, который пришёл извиняться или зазывать на романтическое свидание. — Пробежка, — сказала она. — Ты предлагал побегать вместе, помнишь? Брови Чонгука моментально сошлись на переносице. Он внезапно почувствовал себя запутанным идиотом. Открыл рот, собираясь напомнить, что она раньше отвергла эту его идею, но в итоге не смог выдавить и слова. — Ты написал, что у тебя не будет времени гулять, но я подумала, что пробежку ты вряд ли пропустишь. Ты ведь всё время тренируешься, — с улыбкой прозвучало как комплимент. Это сбивало с толку ещё больше. Так Ри хотела продолжить общение? Или ей что-то нужно было от него и поэтому она объявилась три дня спустя? — Ты не написала мне раньше, — заметил он, так и не сдвигаясь с места со своими сумками и планами на день и вечер. — Вообще-то написала, — Ри виновато поморщилась. — Сразу после того, как ты ушёл. И в четверг. Но ты долго не отвечал и был не в сети, и чем дольше я ждала ответа, тем больше переживала, поэтому отменила отправку сообщений. Прости. Я не понимаю, что именно сделала не так… — Ты не понимаешь? — язвительно спросил Чонгук. — Да, — Ри медленно кивнула, не прекращая смотреть ему в глаза. — Но подозреваю, что шутки моей одногруппницы показались тебе немного грубыми. — Это правда её шутки? — Чонгук клацнул челюстями. Сложно было избежать мысли, что Ри со своей подругой продумали всё до мелочей, собираясь проучить и унизить, и вместе корпели над этим незабываемым выступлением. — Ты ведь не думаешь, что мои? — Ри поспешно сжала губы, но не потому что чувствовала себя пристыжённой, а потому что очень старалась сдержать улыбку. — Чонгук, не спорю, что часть сказанного была дурацкой, но стендапы тем и хороши, что могут преподнести правду в утрированном и комичном виде и иногда задеть за живое. И всё же не стоит принимать их так близко… — Ты пришла, чтобы снова высмеять эту правду? — огрызнулся он. Ри слегка вытянула руки, махая ими и головой в отрицательном жесте. — Нет, клянусь, — сказала она серьёзно. — Всё не так. Чонгук изначально не собирался на неё злиться, несмотря на глубокую обиду, что только немного притупилась благодаря Сольби. — Тогда зачем ты здесь? Ты сказала, что занята в воскресенье. — Я отменила все свои дела, чтобы ты не бегал один. — Я и не собирался сегодня бегать. Я восстанавливаюсь после матча. — Я об этом не подумала... Кстати, ты вчера отлично сыграл! Ты был крут, несмотря на поражение. Звучало так глупо, что Чонгук не захотел больше слушать. Он покрепче ухватился за ручки сумок и обошёл Ри, быстрым шагом направляясь ко входу. Он не думал, что она за ним пойдёт, а она прям-таки побежала, не поспевая за его широкими шагами. — Тогда хочешь перекусить вместе? — спросила она, переходя на бег трусцой и всё пытаясь заглянуть в хмурое лицо Чонгука. — Я только пообедал. — В таком случае давай пройдёмся по парку? Я никогда не была здесь. Чонгук свирепо выдохнул, упрямо храня молчание. Рано или поздно она должна была понять, что он не в духе, и отцепиться. — Не хочешь? Тогда как насчёт кино? — она дружелюбно улыбалась, игнорируя его недовольство. — Парк развлечений? Настолки на свежем воздухе? Он вдруг сбросил темп, и Ри смогла повернуться к нему лицом, понемногу пятясь спиной. — Настолки тебя подкупили? — предположила она. — Ри, — он выпалил её имя низко и на выдохе, — я уже передумал с тобой встречаться. Вообще передумал встречаться. — Ну и ладно, — сразу же сказала она, — мы можем быть друзьями. Для пробежек и для поедания бургеров. Ты ведь ешь бургеры иногда? Чонгук окончательно остановился у поворота, внимательно глядя на лицо Ри. Он никогда не думал, что понимает женщин, но в последнее время всё чаще оказывался вне игры из-за них. Хэджи, Сольби, Ри… у него шла кругом голова. — Зачем тебе дружить со мной? — Много причин, — она была рада тоже остановиться, потому что ей всё казалось, что рано или поздно она споткнётся, если продолжит идти задом наперёд. — Ты хороший парень, с которым можно о всяком поговорить и который желает мне спокойной ночи. С тобой весело в клубе и в переписках. Ещё ты футболист. Круто дружить с футболистом. А если так подумать, круто дружить и с будущим полицейским… Чонгук не видел в этом ничего крутого. Он не планировал нарушать правила, чтобы от такой дружбы было хоть немного проку. — И я помню, что обещала как-нибудь угостить тебя по-настоящему вкусными стейками, — Ри сомкнула ладони, сложив руки в умоляющем жесте. — Пожалуйста, дай мне ещё один шанс, и я больше никогда не позову тебя на стендап, который может тебя обидеть. Чонгук уже согласился на секс по дружбе с Сольби, и если он собирался дать их с Ри отношениям второй шанс, должен был сначала отказать подруге. Из-за этого он казался бы слишком непостоянным, меняя своё решение чуть ли не каждый день. — Мы можем быть только друзьями, — сказал он. — Я за, — кивнула Ри. — Без надежды на что-то большее. — Конечно, — она кивнула снова. — И тогда ты выйдешь на пробежку сегодня? Или хотя бы не будешь переодеваться из спортивной одежды, чтобы мы могли побродить по округе, притворяясь очень спортивными отдыхающими? Чонгук набрал полную грудь воздуха, а когда выдохнул, ему стало значительно легче. Он не рассматривал Тиндер для поиска друзей, но поскольку у него как-то не клеилось с одногруппниками и игроками в университете, было бы неплохо завести знакомства за пределами кампуса на всякий случай. Ри могла быть одним из них. Особенно если бы он постарался забыть, что у них был секс и когда-то он был решительно настроен ухаживать за ней. — Ладно, — сдался он, — я сейчас занесу вещи и можем побегать. Ри выдохнула и встала рядом нормально, убирая руки в карманы спортивных штанов и начиная с Чонгуком медленно идти в сторону общежития. Не с одной ноги, но в одном темпе, приемлемом для них двоих. — Ёнсе такой огромный, оказывается… У нас корпуса академии раскиданы где попало и только перед главным есть небольшая площадь, где обычно проводят встречи для первокурсников и небольшие празднования всяких важных событий. Ты тут уже хорошо ориентируешься? — Вроде того, — ответил Чонгук уже гораздо мягче, чем говорил с ней до этого. — Я бегаю каждый день по одному и тому же маршруту, поэтому знаю как куда добраться. — Будет круто, если я таким образом тоже нечаянно выучу карту университета Ёнсе, — от того, как широко она улыбалась, её глаза становились похожи на полумесяцы. — Ты собираешься бегать здесь чаще? — Если не буду тебе мешать. На тренировках у Чонгука всегда была компания для пробежек, он одинаково сильно любил как спорт под музыку, так и спорт под разговоры, так что слова Ри воспринял хорошо. — Ничего, что я обычно бегаю поздно вечером? Я только после игр могу получить выходной. — Девять это не поздно. Я вообще-то сова, и даже с ранними подъёмами редко могу лечь раньше двенадцати. — Это вредно для здоровья, — заметил Чонгук. — Да, но чем-то приходится жертвовать, чтобы наслаждаться жизнью и успевать учиться, встречаться с друзьями, заниматься спортом и делать многое другое. У тебя, наверное, пока ещё не было большой нагрузки в универе, но как только придётся много чего учить, беспокойство за здоровый сон отойдёт на задний план. Чонгук уже стонал шуточно о том, что жалеет об учёбе в Ёнсе, но в действительности всё было не так. Он был готов со всем справляться и всё успевать, так что запугивания второкурсников и третьекурсников его вовсе не страшили. Он опасался признаваться в таком, чтобы не показаться Сольби или Ри сумасшедшим, но он мечтал просидеть целые выходные в библиотеке и целую ночь за учебниками, а потом усиленно думать над тестами и переживать за отметки. Это казалось таким обычным и нормальным, хорошо знакомым всем его одногруппникам и приятелям, но слишком далёким для него, привыкшего к беспокойствам только за спортивные результаты. — Не поверю, пока не попробую, — сказал он, немного улыбаясь. Вот теперь он был в настроении поболтать с ней. Было гораздо проще, когда никто не стремился произвести друг на друга впечатление.***
— Я уже много раз ела в этой сети ресторанов. У них всё очень вкусное! Ри крепко держала Чонгука за плечо, обеими руками нащупывая его напряжённый бицепс. Он упирался как непонятно кто, отказываясь после изматывающей пробежки ужинать фастфудом. Он сжёг столько калорий не для того, чтобы наесть в три раза больше какой-нибудь картошкой фри. — Если наемся вечером, будет трудно уснуть с полным желудком. — Сейчас только половина седьмого. Ты собрался лечь спать сразу после пробежки? У него был аргумент — она его вымотала. До полицейской академии она училась в спортивном лицее и занималась лёгкой атлетикой, благодаря чему организовала ему несколько соревнований, в которых он действительно старался её обставить. Они три раза студенческий городок обежали, так что он только и ждал, пока она предложит закончить и они смогут разойтись, чтобы принять душ, залезть на второй этаж и просто вырубиться. — Я собирался как минимум подремать, перед этим закинув стирку… Ри отклонилась назад, пытаясь сдвинуть его с места. Она была сильнее любой среднестатистической девчонки и даже знала парочку боевых приёмов, но всё равно проигрывала в стойкости спортсмену, который был выше, крепче и упрямее. — Съешь только половину, а вторую отдашь мне. Я так голодна, что с лёгкостью съем полтора бургера, — сказала она, кряхтя в очередной попытке подтащить его к ступенькам. Место, которое Ри выбрала, находилось недалеко от метро, но в той стороне, в которую Чонгук прежде не ходил. Справа от главного входа уже была целая улочка каких угодно ресторанчиков, а слева было огромное здание мебельного магазина, затмевающее собой всё. Он бы ни за что не догадался, что за ним скрывается ещё больше кофеен, палаток с уличной едой и кафе. Он чисто из любопытства последовал за Ри, но наотрез отказывался что-либо кушать. — Тогда просто посиди и посмотри, как я ем, — взмолилась она, наконец отпуская его руку и жалостливо вытягивая губы. — Пожалуйста? Он должен был признать, что тоже хотел есть, и если бы он зашёл в кафе, в котором пахнет жаренным хлебом, уксусным соусом, плавленным сыром и мясными котлетами, быстро сдался бы. — Я съем только половину, — пошёл на сделку он как с Ри, так и с самим собой, облизывая обветренные губы. Девушка снова схватила его за руку, в этот раз вцепившись в его ладонь, и повела вверх по ступенькам, придерживая для него двери. — Пойдём, помоем руки, — начала она давать указания, — а кто первым освободится, займёт какой-нибудь столик и закажет воду. Ты ведь говорил, что предпочитаешь воду? Она подтолкнула его в нужном направлении, первой замечая, где здесь уборная. Ненадолго они разошлись, а через пару минут, когда Чонгук вышел, Ри уже сидела за столиком в углу под коллажем из чёрно-белых фотографий гор и скал. Она махнула ему рукой, а потом кивнула официанту, что добрался до столика первым с графином воды и двумя стаканами. — Итак, я помогу тебе выбрать самый вкусный бургер, половина которого достанется мне, — заговорила Ри, как только он сел на диванчик напротив. В этой части кафе все столики были окружены красными и серыми диванчиками, а ближе ко входу стояли небольшие круглые столики и стулья с металлическими спинками. Были ещё места у противоположной стены с круглыми мягкими пуфами, но в выборе места вкусы Чонгука и Ри полностью совпали. Ему нравилась возможность откинуться на спинку и то, что позади него была только стена, а не другой столик. А вот за Ри уже сидел какой-то мужчина с плохо причёсанными на затылке волосами, но его было не слышно и толком не видно, поскольку девушка высоко поднимала меню. — Какой хлеб ты выберешь: белый с кунжутом, белый без кунжута, зерновой, зерновой с овсяными хлопьями или ржаной? — устроила она допрос, стреляя взглядом над ламинированной книжечкой, в которую были записаны всевозможные разновидности бургеров. Чонгук упёрся локтями в стол, опуская подбородок на переплетённые пальцы, пока раздумывал. — Белый без кунжута или с ним. — Хорошо, котлета говяжья, куриная или свиная? — Говяжья. — Бекон? — Да. — Соус фирменный или тебе не нравятся соусы на майонезе? Если что, можно выбрать только с кетчупом. Он задумался на секундочку, а потом качнул головой, отвечая: — На соус всё равно. — Чеддер или любишь французские сыры вроде камамбера? — Я не фанат французских сыров. — А ты пробовал настоящие, пока учился в Клерфонтене? — Ри показала чуть больше своего лица, наклоняясь немного к Чонгуку. — Они чем-то отличаются от того, что можно купить здесь? — Пробовал, и нет, не отличаются. Но может я не такой ценитель и знаток, чтобы замечать какую-либо разницу. — Тогда чеддер, — запомнила она, выискивая взглядом другие важные ингредиенты. — Помидор, лук, салат, халапеньо? — Халапеньо не нужно, но ты забыла добавить маринованные огурцы. — Исключено, — по слогам проговорила Ри. — Я не люблю огурцы в бургерах. Для Чонгука огурцы были ключевыми в этом блюде. Их вкус мог сделать бургер восхитительным или всё испортить, но он никогда бы не додумался отказываться от этого ингредиента. — Но мы же выбираем бургер для меня, — сказал он. — Но ты же собираешься съесть только половину, — напомнила она, тут же ненадолго отрываясь от меню, чтобы хитро посмотреть на парня. — Или ты всё же съешь целый? Раз назревал такой важный вопрос, а на кону был вкус внепланового ужина, Чонгук начал обдумывать её предположения. До общежития было далеко, велики шансы, что всё успело бы перевариться, а Чимин всё равно едва ли даст поспать. Когда Чонгук заскочил занести вещи, тот слушал музыку без наушников так громко, что стены комнаты содрогались. — Боже, там что, портал в другой мир? — донеслось из-за соседнего столика. Мужской голос показался Чонгуку слишком знакомым, чтобы проигнорировать его, и он обратил внимание на невысокую женщину, что вернулась из уборной, и мужчину, что вскочил со своего места. Он вглядывался пару секунд, прежде чем осознал, что тренер Сон выглядит куда солиднее в чёрном пиджаке. Спортивная форма была ему к лицу, но пиджак придавал серьёзности. — В женском туалете всегда огромные очереди, — сказала профессор Шин. Из-за того, что тренер Сон встал, чтобы пропустить женщину к стене, Чонгуку открылся вид на диванчик напротив, и он с огромным удивлением обнаружил на нём Хэджи. Она сидела, склонившись над столом и сжимая губами полосатую трубочку, утопающую в чае или лимонаде со льдом. Её потупленный в стол взгляд безотрывно смотрел на какую-то точку на покрытом лаком дереве, и она ни на кого не обращала внимания. — Так что, Чонгук? — Ри наклонилась в сторону, спрашивая достаточно громко для того, чтобы за соседним столиком расслышали его имя. — Съешь целый? Ему уже и половины не хотелось. Он не мог сосредоточиться на еде, внутренне вскипая из-за вопроса, который звучал как: «Какого чёрта Сон Хэджи ест с профессором Шин вне учёбы?» А через пару мгновений к нему добавился ещё один: «Какого чёрта тренер Сон обнимает профессора Шин?» И, наконец, третий, самый раздражающий: «Какого чёрта Хэджи обманула его, сказав, что они не в таких отношениях с профессором Шин, чтобы спрашивать у неё про оценки?» — Половину, — с трудом проговорил он, немного отсаживаясь влево, чтобы Ри не перекрывала вид и чтобы оказаться между головами Сон и Шин, получив доступ к потрясающей функции буравить Хэджи взглядом. — Тогда без огурцов, — сказала Ри. — Картошку хочешь классическую или с жареным луком? К ней можно взять сырный соус или барбекю… Чонгук на всё покивал головой, по сути оставляя Ри без как такового ответа. Он лишь хотел, чтобы она поскорее умолкла и он смог расслышать, о чём воркует профессор Шин. — Обычно я предлагаю первокурсникам писать тезисно для конференций, но мне бы хотелось видеть от тебя полноценную научную работу… — Вучжон, не нужно за едой об учёбе, а то у неё аппетит пропадёт… — Меня больше волнует, что такой потенциал пропадёт. Тренер Сон преувеличенно тяжело выдохнул, а Хэджи так и не оторвалась от стакана с напитком. Она всё кусала трубочку, хотя количество светло-коричневой жидкости в стакане не менялось. — Она и так всю школу проторчала дома взаперти, чтобы писать эти работы. Пускай вольётся в университетскую жизнь, спокойно походит на пары и отдохнёт от всего, что может заставить её нервничать. Вдруг получится завести друзей или бойфренда? Иногда это ценнее научных работ. Хэджи подала первый признак жизни, вдруг закатив глаза. Указательный палец, который прежде до покраснения прижимался к стакану, соскользнул ниже, растирая крошечные капельки конденсата. — Можешь выбрать картошку и соус на своё усмотрение, — пробормотал Чонгук, предчувствуя, что Ри сейчас вновь отвлечёт его, а ему хотелось подслушать больше, чтобы понять лучше. — Нет ничего полезного в принудительном выходе из зоны комфорта, — мягко ответила профессор Шин. — Как и в поиске бойфренда в девятнадцать. Ты должен гордиться, что твоя дочь настолько умна, что профессор с пятнадцатилетним стажем упрашивает представлять... — Тогда я возьму обычную картошку и сырный соус, бургер «Дядя Сэм» для тебя и «Камелот» для себя, — сказала Ри. — Её психотерапевт так не считает, — громко выпалил тренер Сон. Хэджи дважды быстро моргнула, прикусив трубочку ещё сильнее и на секундочку подняв взгляд на Чонгука. Сложно было его не заметить, он ведь в открытую пялился, но в глубине души она надеялась, что его взгляд устремлён на что-то другое. Она заметила его ещё когда он только приближался к столику и болтал со своей девушкой. Она вслушивалась в его голос, совершенно нечаянно запоминая, что ему нравится, и в ужасе ожидая, пока папа снова скажет что-нибудь неуместное. Если бы она не была парализована страхом, что профессор Шин подумает что-то не то, а отец будет обижаться так же, как утром, сбежала бы отсюда подальше до того, как Чонгук стал нарочно прожигать в её лбу дыру взглядом. — Чонсок, — с угрозой в голосе проговорила женщина. — Что? — непонимающе спросил тренер Сон. — Я просто говорю, что Хэджи лучше сосредоточиться на социальной активности, а вернуться к научным работам она успеет. Кто знает, вдруг ей станет лучше, если… Его голос заглушило бормотание Ри и официанта, и хотя Чонгук по-прежнему вслушивался, посторонние голоса не давали расслышать то, что его интересовало. Ри тоже не помогала, наклоняясь то вправо, то влево и тыча пальцем в меню, пока просила не добавлять в бургеры огурцы ни при каких условиях. — Ты, наверное, и правда устал, Чонгук. Выглядишь каким-то недовольным и сонным… — Разве? — буркнул он, отсаживаясь ещё немного в сторону, чтобы Хэджи вернулась в поле его зрения, но Ри это не понравилось и она отсела вместе с ним. — На кого ты там смотришь? — спросила она, щуря глаза в подозрении. Упираясь ладонью в стол, она обернулась, глядя на дальние столики, а не на соседний, но Хэджи успела в испуге выпустить изо рта трубочку и сесть ровнее. Она так и знала, что девушка Чонгука будет красивой. В спортивной одежде и с пучком на голове она выглядела всё ещё привлекательно и женственно, совсем не так, как Хэджи в широких худи Хэджуна. — Да так, ни на кого, просто рассматриваю кафе, — ответил Чонгук, вдруг теряя всякий интерес к одногруппнице и разворачивающимся по соседству разговорам о медленном обслуживании в заведении. Он услышал достаточно, чтобы понять, что Хэджи запросто больше десяти раз могла спросить у профессора Шин, за что та забрала у Чонгука баллы. А может и больше тысячи, раз её отец обнимал эту женщину и обсуждал с ней не только учёбу, а ещё и личное. Возможно, они и вовсе были семьёй, а возможно хорошими знакомыми, что всё ещё не мешало ей попробовать открыть рот и сказать хоть что-то, видя, как Чонгук смотрит. Но Хэджи, видимо, нравилось молча слушать восхваления и упрашивания, притворяясь скромной тихоней, какой она притворялась перед одногруппниками. Так что Чонгук не был исключением, таковой была её натура. — Прекращай и лучше поговори со мной, — потребовала Ри. — Когда ты в следующий раз играешь? — У нас игра с «Чеджу Юнайтед» восемнадцатого, но я в запасе, а первого апреля должен быть в стартовом составе на игру с «Тэджон Ситизен», если ничего не поменяется. Ещё в конце месяца будет игра в Ёнсе, но я искренне надеюсь, что меня на неё не выпустят. Этот товарищеский матч с университетом с Чеджу, который ничего не значит, — отличный шанс выпустить новичков, чтобы посмотреть, как они играют. А Чонгук не такой уж и новичок, чтобы его мучить перед действительно важной игрой за «Сеул». — А я могу прийти на вашу университетскую игру? — Ри подпёрла голову руками, вопрошающе глядя на Чонгука. — Зачем? — Поболеть за тебя. С подбадривающим плакатом, разумеется. Чонгук выдохнул со смешком. Сольби никогда ничего подобного для него не предлагала. Прийти и поддержать — и то из-под палки, помахать официальным мерчем — по особому поводу, а нарисовать плакат с его именем и чем-нибудь интересным — никогда. — Можешь прийти, если хочешь, — сказал он. — Ты же в целом не интересуешься футболом? — Нет, — честно призналась она, — но я интересуюсь красивыми парнями в шортах, которые после забитых голов задирают футболки. — В университетской команде одни придурки. — Я говорила, что мне по душе всякие, но немного слукавила, на самом деле придурки с кубиками пресса — мой любимый типаж. — Тогда понятно, почему я тебе не понравился, — шуточно цокнул языком Чонгук. — Мне стоило заподозрить, когда ты назвала меня милым.