@jjk03: Не знаю, получится ли. @jjk03: У меня слегка сумасшедшее расписание в эти выходные.
Ри ответила так же быстро, как вначале их онлайн-общения. @choi_reee: Разве у футболистов не всегда так? Не найдёшь на меня даже полчасика?) Чонгук шумно втянул воздух через нос, ощущая лёгкую заложенность и искренне надеясь, что не подхватит простуду из-за полоскания овощей в холодной воде и посиделок на природе. Он задержал пальцы над клавиатурой, медленно прохаживаясь вдоль палаток, повёрнутых к нему и сосновому лесу задом.@jjk03: Почему ты внезапно хочешь со мной видеться?
@choi_reee: Это запрещено? @choi_reee: Хотеть с тобой видеться.@jjk03: Нет, но странно.
Ри прислала в ответ целых три знака вопроса и гифку, в которой мистер Бин смешно вскидывал брови.@jjk03: Ты игнорировала меня, а потом вдруг объявилась возле Ёнсе и стала звать на пробежку. Что изменилось в те несколько дней между выступлением и нашей встречей? @jjk03: Это то, что меня немного волнует.
Чонгук потупил взгляд в телефон, переходя от дерева к дереву в ожидании ответа. Его и правда донимало любопытство по этому поводу, но нервозность усиливалась исключительно из-за того, как долго Ри набирала ответ. Сухие ветки громко хрустели под ногами, а свет от экрана ослеплял, и поэтому Чонгук далеко не сразу заметил и расслышал крадущуюся в его сторону тень. Идя по той же дорожке, усыпанной ветвями, Хэджи каким-то чудом ступала беззвучно, отходя от своей палатки всего на пару метров. — Чонгук? — её тихий голос заставил его вздрогнуть и крепче сжать край металлической миски. Замерев посреди тропы, он поднял посуду так, словно собирался отбиваться ею от лесных духов. — Хэджи? — удивлённо выпалил он. — Ты почему на улице? То есть… если ты на улице, почему одна здесь? Там все готовят еду… Он опустил миску и мельком оглядел её лицо, пока перед глазами скакали разноцветные пятнышки от резкой смены яркого голубого света экрана на полутьму опустившегося на Инчхон вечера. — Папа пошёл взять для всех побольше пледов, — она неловко переминалась с ноги на ногу, пиная воздух. — А на стене палатки я увидела большого жука… Чонгук смахнул чат с Ри, так и не дождавшись ответа. — Боишься жуков? — спросил он, пряча телефон в задний карман штанов и беря миску под мышку. Их с Хэджи разделяли не менее двух метров, но Чонгук быстро сократил это расстояние, стараясь уместиться с ней на тропинке и нечаянно легонько подбивая её плечом. — Чуть-чуть, — призналась она, опуская голову и разглядывая их кроссовки. — Мне его выгнать? Или убить? — предложил Чонгук, всё время ступая чуть быстрее и опережая Хэджи минимум на шаг. — Ты правда можешь? Ей пришлось сбежать из палатки из-за огромной рогатой тени, что перемещался от одной стенки к другой, и даже на улице её не покидало ощущение, что по её ногам и шее что-то ползает. Поэтому она частенько вздрагивала, неуклюже ступая за Чонгуком. — Конечно, — он хмыкнул. — Можем заключить сделку: я избавляюсь от того, что тебя напугало, а ты выходишь к грилю, чтобы успеть на свиные отбивные. Тебе ведь нравятся свиные отбивные? Хэджи неуверенно кивнула, в последнюю очередь думая о мясе. Папа тоже несколько раз за вечер агитировал ужин с футбольной командой — почти с двумя десятками незнакомцев за тесным узким столом. Он говорил, что это будет весело, так как декан Пак подготовил интерактивные игры на уровне детского сада. Но Хэджи необходимость принимать участие в коммуникации или наблюдать за этим не казалась такой уж весёлой. Более того, футбольная команда её пугала в сто раз сильнее насекомого, ползающего по потолку и спальным мешкам. — Так договорились? — Чонгук резко обернулся у последней палатки, вместо руки для рукопожатия протягивая Хэджи миску. — Подержишь, пожалуйста? Он всучил ей свою вещь, потирая замёрзшие ладони перед тем, как отправиться на поиски насекомого. — Он правда очень-очень большой, — предупредила его Хэджи, отступая к палатке декана Пака и Чимина, что стояла левее. — Я из Пхёнчхана. У нас насекомых больше, чем воды в Жёлтом море, — отозвался Чонгук, одёргивая тканевую дверцу и становясь коленями на развёрнутые спальные мешки. В палатке его окутал сладкий запах жевательной резинки, той, с временными татуировками бабочек и замысловатых узоров. Когда-то Сольби в шутку перебила одну Чонгуку на лоб, а потом хохотала в сторонке, пока его мама мыльной мочалкой пыталась оттереть её с лица сына. Запах был таким приятным, что он неторопливо осмотрелся по сторонам, вдыхая поглубже и пытаясь понять, могут ли так пахнуть вещи Хэджи, и если да, то почему он не улавливал от неё этого запаха прежде. — Видишь его? — она ткнула пальцам в стенку палатки. — Он был с этой стороны. Он с рогами. — С рогами? — переспросил Чонгук. — Ты должна была сказать раньше. Они же кусаются. Он подался немного назад, высовываясь из палатки. Низ его толстовки подскочил, как и край белой футболки, скрывающейся под ней, и над поясом голубых джинсов показалась резинка боксеров. Хэджи и не подумала бы пялиться туда, если бы Чонгук сам не привлёк её внимание тем, что потянулся за телефоном, ощупывая его через карман и вытягивая для того, чтобы включить фонарик. И всё-таки Чонгук был привлекательным. Настолько, что один взгляд на его выгнутую спину и обтянутые штанами бёдра поселял в голове у Хэджи рассеянные мысли. Прежде с ней такого не случалось. Точно не из-за чьей-то чрезмерной симпатичности. — Нашёл! — он резко дёрнулся, восклицая: — Ой-ой-ой!.. — Что там? — боязливо спросила Хэджи. — Он тебя укусил? — Если ты близко, лучше отойди, — быстро проговорил Чонгук, пересаживаясь на корточки и медленно показываясь из палатки. Левой рукой он сжимал телефон, а правая была скрыта за чёрным рукавом, через который он удерживал здоровенного коричневого жука, что дрыгал ножками, пытаясь боднуть хоть кого-то. Чонгук вытянул левую руку, не подпуская Хэджи на тот случай, если жук сорвётся, а тогда пробежался по сухим веткам в сторону леса, пересаживая рогача на траву. — Как вы умудрились его к себе запустить? — на его губах играла беспечная улыбка, когда он отряхивал рукав, передёргивал плечами от внезапно настигших шею и плечи мурашек и плёлся обратно к палатке. — Папа не умеет застёгивать дверцу, — ответила Хэджи. — Разве это не повод выгнать его в отдельную палатку? — Чонгук сморщил нос в улыбке. Он снова подбил девушку плечом, в этот раз намеренно, подталкивая ближе к освещённой поляне. От гриля уже тянулся белый пар, и кто-то включил музыку на телефоне, прыгая у стола и подпевая настолько фальшиво, что все окружающие пытались прикрыть уши руками. — Я бы хотел отдельную палатку, — он как обычно не молчал. — Но декан Пак сказал мне, что если я попробую перебраться, останусь без дополнительных баллов, а ты знаешь, что мне это необходимо, учитывая мои оценки… — Ты ведь хорошо учишься, — стараясь идти помедленнее, чтобы оттянуть момент столкновения со скоплением людей, сказала Хэджи. — Тебя любят учителя, потому что ты внимательный. — Ты, должно быть, ужасно разбираешься в любви и ненависти, раз умудряешься их путать, — ответ Чонгук был сопровождён смешком. — Я знаю, что бываю раздражающим, и мне жаль, если я вёл себя как-то не так с тобой… Он так извинялся? За что? За тот случай на латинском? Хэджи хотела бы сказать, что давно забыла, но она подобного никогда не забывала. Обида за издевательские слова Чонгука давно отпустила, но устремлённые на неё выжидающие взгляды всё ещё пробуждали в ней трепещущий ужас. — Ты не раздражающий, — ответила Хэджи, прижимая миску к груди и стараясь усмотреть и за травой под ногами, и за лицом Чонгука. Ей нравилось, когда он рассматривал что-то вокруг, не глядя на неё, потому что тогда она могла позволить себе смотреть немножко выше его груди. — Ещё какой… Он сделал глубокий вдох, собираясь хорошенько отругать себя, — потому что кто, если не он? — но выбежавший со стороны палаток старшекурсник не дал ему вымолвить и слова. — Хэджи, — весело начал парень, — как круто, что ты приехала! Он попытался встать третьим, загнав Хэджи в ловушку, но Чонгук не позволил, негромко прочистив горло и сунувшись вправо, чтобы оказаться по центру. Громкость девушки, которую он осторожно подтягивал до более-менее приемлемого уровня, когда не приходилось бы всё время наклоняться в её сторону, чтобы слышать, что она говорит, вновь упала до нуля. Хэджи открыла рот, кажется, говоря «да», но при этом выдохнула только воздух, а не звуки. — Ты же пьёшь соджу? — парень всё пытался выглянуть из-за выпяченной груди Чонгука, заглядываясь на первокурсницу. — Соджу и пунш отлично сочетаются, хочешь стаканчик? Я взял два… Он вытянул руку, пытаясь угостить Хэджи, но ничего не вышло. — Благодарю, — преувеличенно вежливо сказал Чонгук, перехватывая напиток и нюхая перед тем, как попробовать. Очень разбавленный соджу был практически неощутим, но на языке оседала кислота яблока и горчинка апельсиновой цедры. Его нагло обманули, сказав, что алкоголь с пуншем хорошо сочетается. — Хм, — коротко выдохнул парень, смерив вора недовольным взглядом. — Хэджи, у меня есть ещё один… — Спасибо, — с чуть большим напором произнёс Чонгук, забирая и второй стакан себе. — Если это всё, ты мог бы пойти и налить себе что-то действительно стоящее. Они оба выдохнули с облегчением, когда парень понял намёк и убежал к столу, чтобы запастись чистыми стаканами. — Это правда вкусно? — осторожно поинтересовалась Хэджи. Не то чтобы ей не терпелось выпить в такой обстановке, просто было любопытно. — Не знаю, — ответил Чонгук, вытирая губы тыльной стороной ладони после того, как осушил один стакан, складывая в него другой, в котором всё ещё покачивалась жёлтая приторная жижа. — Я не распробовал. Но тебе не советую. Чимин сказал, что велик шанс нарваться на паленый алкоголь. Хэджи понимающе кивнула, замедляясь до коротких неспешных шагов, но это всё равно не смогло уберечь её от внимания парней. Хёк ей помахал, а Сион подмигнул. Несведущий болван понятия не имел, что Хэджи смотрит максимум на переносицы, но никак не в глаза. — Ничего себе, — вернувшийся к грилю после разговора декан Пак радушно раскинул руки в стороны, демонстрируя во всей красе кожаный чёрный фартук, которому были не страшны никакие искры. — Хэджи, ты решила к нам присоединиться? Хочешь попробовать, что мы тут готовим? Ей пришлось выдавить в ответ натянутую улыбку и покачать головой. Ей совсем не нравился декан Пак. Особенно после того, как довёл её до слёз в своём кабинете, отзываясь пренебрежительно о Хэджуне и «надуманных» причинах, по которым Хэджи хотела получить академический отпуск. — Тогда как насчёт рамёна? — предложил кто-то из дальней части стола. — Присаживайся сюда, — перебил бормотания Сион, отряхивая ладонью и без того чистую скамью. Эти нелепые старания заставляли Чонгука кривить губы. Эти парни так старались, потому что не могли сами себе пива купить? — Пунша? — предложил кто-то, протягивая Хэджи стакан. Чонгук едва поспел, чтобы перехватить одноразовую посуду вовсе не с яблочным пуншем. На вкус больше напоминало конфеты с вишнёвым ликёром, и так же жгло в горле. Какого чёрта всё пытались споить Хэджи? Походило на весьма сомнительные планы, которые заставляли Чонгука щуриться с подозрением и нюхать воду в бутылке перед тем, как самостоятельно налить девушке. Внезапно он почувствовал себя старшим братом, которого ей наверняка очень не хватало, и это сделало его ещё более внимательным и мнительным, не позволяя выпускать Хэджи и её стакан из виду ни на секунду. — Поскольку твой отец футбольный тренер, значит ли это, что ты разбираешься в футболе? — полюбопытствовал Гаён. Хэджи переплела пальцы, сжимая стакан с холодной водой и заглядывая в белизну, что скрывалась в стенках и бумажном дне. — Немного, — ответила она тихо, как мышка. — Хёк плавно заходит со стороны, чтобы потом позвать тебя на свидание, — сдал коварные планы приятеля Чимин. Его настроение портилось со скоростью света, как только декан появлялся на горизонте, и он всем пытался как-нибудь нагадить. — Что ты несёшь? Она с Хёком ни за что не пойдёт, да, Хэджи? — захохотал Сион. Сперва он показался Чонгуку не таким уж и плохим, но чем ближе он пытался пододвинуться к ним с Хэджи, сверкая лучистой улыбкой, тем меньше доверия вызывал. — Я… — она запнулась, сглатывая ком в горле. — Не хожу на… Её голос полностью стих на слове «свидания». Даже Чонгук, сидящий рядом с ней, не смог ничего расслышать, но все догадались, что она пыталась сказать. — Почему нет? У тебя есть парень? — предположил Чимин. — Кто-нибудь не из универа? Постарше? Чонгук такого даже не предполагал и с не меньшим интересом, чем остальные, взглянул на Хэджи. Он догадывался, что ничего они от неё не дождутся, но было интересно посмотреть на её реакцию. Она особо не отличалась от привычной её реакции на любые неудобные и смущающие вопросы. — Кто хочет подменить меня у гриля? — громко спросил декан Пак. — Чимин, — подсказал Чонгук. — Кажется, он очень хочет. — А мне кажется, что очень хочет Чонгук, — парировал сосед. — Тогда вы оба можете, — усмехнулся декан Пак. — Идите сюда. Мне нужно, чтобы вы обжарили булочки с кунжутом. Держать нужно максимум минуту с каждой стороны, и за мясом поглядывайте… Фартук был только один, и Чонгук с Чимином ожидаемо повоевали за него. Один тянул вверх, пытаясь переиграть благодаря своему росту, а другой тянул в сторону. В итоге победителем из этой битвы вышел Чимин, которому были до одного места расспросы Хэджи, а вот Чонгук легко отвлекался, стараясь подслушать. — Раскладывай аккуратно, из-за тебя всюду крошки… — Ага-ага, — кивал Чонгук, переворачивая щипцами одну и ту же булочку и вслушиваясь в истории о том, кто каких бессмысленных успехов в университетском футболе достиг. — Если что-то сгорит, сам будешь отчитываться перед деканом и командой, — бурчал Чимин. — Так боишься своего дядю? — хмыкнул Чонгук, выгибая левую бровь и стараясь слушать одним ухом одно, а вторым другое. — Почему ты сразу не сказал, что вы с ним родственники? Чимин надулся как обиженный цыплёнок. Его взъерошенные волосы и жёлтый свитер идеально вписывались в образ. — А зачем? Это и так все знают. — Не все. И поэтому я попал под перекрёстный огонь, — цокнул языком Чонгук. — Кое-кто мне рассказал… — Сион, разумеется. — Да, Сион, — не стал отрицать Чонгук. — Что ты проблемный ребёнок. — Я не ребёнок, — насупился Чимин. — Позор своей семьи. Самое большое разочарование… Чонгук на самом деле так не считал, но хотелось позлить его, раз появилась такая потрясающая возможность. — Но вообще тупо выгонять тебя из дома за то, что ты расстался с какой-то девчонкой, — со смехом у Чонгука вырвалось фырканье. — В наше время правда есть богатые семьи, в которых детей пытаются свести ради увеличения капитала? Это Чимин обычно отвечал за пляску на грани веселья и всеобщего негодования. Он хорошо умел выводить из себя, но сам редко по-настоящему бесился. — Сион не захотел признаваться, как ты так расстался, что стал врагом своей семьи… — Это не твоё собачье дело, — огрызнулся Чимин. — Не моё, а того подозрительного БДСМ-блокнота? — У тебя рот никогда не закрывается, да? Ты знаешь, что даже во сне разговариваешь? — Я так не думаю, — невозмутимо ответил Чонгук. Если бы он правда говорил во сне, Сольби наверняка оповестила бы его об этом. Они достаточно ночей провели вместе, чтобы он знал, как она сопит, а он похрапывает после выпитого алкоголя. — Я заметил, что ты вообще не думаешь, — всё сильнее хмурился Чимин. — Поправь мясо, а то сейчас убежит. — Лучше смотри за мясом на своей стороне. Злясь, Чимин попробовал подпихнуть отбивную с гриля, но Чонгук не позволил вывалять еду в песке, вступив в короткое сражение щипцами. — Вы не можете просто работать вместе? — вздохнул тренер Сон, приближаясь к грилю со стопкой зелёных пледов. — Давайте, отходите отсюда, я сам займусь ужином. У гриля было тепло, даже жарко, и когда Чонгук отстранился и прохладный воздух обдал его щёки, он немного поёжился. Соблазн прихватить себе плед был велик, но эту идею он быстро отмёл, замечая, что парни снова пытаются напичкать Хэджи стаканами с выпивкой, а она и не была против и собирала коллекцию вокруг себя, мысленно прикидывая, выйдет ли просочиться сквозь скамью, чтобы не пришлось распихивать локтями нависающих со всех сторон футболистов. — Вот засранцы, — выругался Чонгук, засучивая рукава толстовки, что буквально впитала запах жареного мяса. Он вместо Хэджи с огромным удовольствием растолкал всех желающих вторгнуться в её личное пространство и выбил себе прежнее место, садясь спиной к столу и понемногу воруя стаканы с соджу, коньяком, водкой и пуншем. Вполуха он продолжал слушать, как говорят другие, краем глаза видел, как Хэджи согласно кивает, и испытывал свои вкусовые рецепторы на прочность, обжигая нескончаемой рекой горьких и сладких напитков. К тому моменту как десятки палочек потянулись к кастрюле с рамёном, а тренер Сон стал раздавать тарелки с мясом, Чонгук уже чувствовал себя слегка пьяным. Зачастую он не пил больше трёх коктейлей, двух бутылок соджу или пяти рюмок чего-то крепче сорока градусов, но в этот вечер он давно сбился со счёта. — Чонгук, — Хэджи пыталась незаметно впихнуть ему в руку обёрнутый в лист салата кусочек свинины, — съешь это. При всём желании он не смог бы, но послушно кивнул, принимая её искреннюю заботу. Через островок оживающей после зимы травы виднелась полоса других палаток. Люди там тоже готовили мясо, но в основном по-семейному, каждый у своей палатки. От множества грилей тянулось множество струек пара, и пока Чонгук пытался сосредоточиться на одной из них, другая маячила перед глазами. — Ты должен поесть, — повторила Хэджи чуть твёрже, но её якобы строгий приказ был встречен глупой улыбкой. Чонгуку определённо нравилось, когда о нём переживали. Он считал это немного романтичным, немного особенным, но прямо сейчас — немного смешным. — Оставь его, этот придурок напился, — прыснул кто-то справа, и хотя Чонгук пытался бороться со смехом, в конечном итоге тоже расхохотался. Он переживал, что здесь будет плохо, но ему подходили разговоры на заднем фоне и прекрасный вид со всех сторон: лес, кэмпинг, снова лес, Хэджи… — А если мы поиграем в «Я никогда не»? — Окей! Я никогда не забивал хет-трик во время игры, — огласил Хёк. — Тренировки считаются? — Конечно. — У кого был хет-трик, загнуть палец или как? Чонгук поспешно поднял правую руку, рассматривая кажущиеся нечёткими серыми линиями татуировки на тыльной стороне ладони. Он усмехнулся изображению смайлика, затем попытался повторить мордашку, хотя и без особых усилий выглядел как-то так, будучи пьяным, а в конце загнул большой палец. — Я никогда не забивал хет-трик в постели, — прилетело с дальней части стола слева. — А для этого хет-трика девушка является обязательным условием или соло тоже засчитывается? — Фу, как мерзко… Чонгуку было веселее, когда кто-то возмущался. — А такое вообще бывает? В смысле, целых три раза… Он опёрся локтями на стол, запрокидывая голову и ощущая, как всё под ним и над ним крутится. Совсем как на детской карусели. — О чём вы тут разговариваете? — вмешался декан Пак. — Играете? Можно с вами? Многие взорвались хохотом, и Хэджи воспользовалась моментом всеобщего веселья, чтобы подпихнуть Чонгука и вылезти из-за стола. Насколько же просто дался ей следующий вдох на небольшом расстоянии от всех этих людей, но тяжесть вновь свалилась на её плечи, когда она попыталась поднять Чонгука. Он был неподъёмным во всех смыслах этого слова, и качался как неваляшка, обманчиво подаваясь вперёд, вслед за рукой Хэджи, а затем таща её на себя, к разведённым в стороны ногам, скамье и стойкому запаху алкоголя. — Хэджи, посиди ещё немного, — попросил её отец. — Чонгук обещал мне кое-что… то есть с кое-чем… по-мочь, — оправдываясь, она испытывала недостаток кислорода и временами задыхалась, прерываясь посреди слова. — Чонгук, пойдём. Продолжая сидеть ко всем спиной, он согласно закивал, крепче хватаясь за её руку и переплетая с ней пальцы. Его умиляла разница в размерах их ладоней, и он как последний дурак пялился на это вместо того, чтобы вставать и идти. — Ну же, идём, — взмолилась она, сжимая его ладонь. Чонгук оттолкнулся от стола, в первые секунды опять испытывая головокружение, но чем дольше он стоял на ногах, тем увереннее себя ощущал. Он даже практически не шатался, опуская их с Хэджи руки вниз и обводя её вокруг стола. Если кто-то и счёл его чрезмерно расслабленным, останавливать не стал. — Какая палатка ваша? — спросила Хэджи. — Там, где разлив, — Чонгук поднял левую руку к лицу, делая вид, что пьёт из невидимой рюмки, и щёлкая языком. — Ты напился. — Но главное, что ты не напилась, — блаженно протянул он. — У этих парней такое на уме… Хэджи подвела его к первой палатке, осматривая её со всех сторон в поисках какой-нибудь подсказки. — Эта твоя? Чонгук? — Эта? — переспросил он, задумчиво хмурясь и потирая пальцами подбородок. — А в этой разлив? — Да о чём ты, — застонала Хэджи. — Ты знаешь, что тебя отругают, если поймают? Ты же футболист, ты не можешь пить... — Кто такое сказал? В моём контракте ничего об этом не сказано… — Хэджи! — окликнул её папа. С перепуга она выпустила руку Чонгука, подталкивая его ко второй палатке и замечая, что он опёрся на её каркас, ощупывая его через тент. — Да, пап? Она быстро пошла прочь от палаток, отцу навстречу, ощупывая почти развалившийся пучок на голове. — Что тебе там обещал Чонгук? Куда вы собрались? — Да так, — она махнула рукой в направлении леса. — У нас совместный проект по биологии, а он очень занят, знаешь… Его сложно поймать, чтобы поговорить, так что когда, если не сейчас? — Совместный проект? — папа заметно смягчился. — Ты берёшься за такое? — Ага, — она нервно сглотнула. — Нас заставили. Тренер выглянул из-за плеча Хэджи, пристально осматривая парня, что на ощупь изучал палатку, хотя точно такую же складывал несколькими часами ранее. — Он выглядит смущённым. — Конечно, — выпалила Хэджи, — потому что мы только начали говорить о биологии, а ты нас сбил. — Если вам нужно уединиться, можете посидеть в нашей палатке, — стараясь исправить ситуацию, предложил папа. — Да нет, мы посидим у него. Как только найдём его палатку. Ты, кстати, случайно не знаешь, какая его? Они все выглядят одинаково. Папа пожал плечами и покачал головой одновременно, давая понять, что не знает. — Там, где разлив, там, где разли-ив, — Чонгук положил эти слова на музыку одной популярной песни, и они просто идеально подошли. — Ну всё, мы пойдём, — оповестила их двоих Хэджи, как можно скорее хватая парня за руку и уводя за палатки. Они переместились на протоптанную дорожку между лесом и лагерем, медленно шагая по ней. Чонгук, как истинный ребёнок, смотрел под ноги, подстраиваясь под Хэджи и громко топая в попытке идти с ней в такт. — Постой здесь, — попросила она, когда они приблизились к концу серо-зелёных домиков. Хэджи высвободилась из его хватки, исчезая между палатками. Дожидаясь её, Чонгук запрокинул голову и сложил руки у лица, стараясь прикрыться от света фонарей и гирлянд, чтобы рассмотреть настоящие звёзды, а не пластиковые. — Опусти руки, — расслышал он очередную просьбу Хэджи менее, чем через минуту. Она, вооружённая баллончиком средства от насекомых, сбрызнула толстовку Чонгука, его ладони и шею, после чего сладкий запах жевательной резинки вернулся. Так вот, откуда он его знал! Весной и летом госпожа О особенно настырно поливала им Сольби и Чонгука, беспокоясь, чтобы их не покусали. — Так мило, — пролепетал он, поглядывая на Хэджи сверху вниз. — Тебя точно поймают, — почти сдаваясь, сказала она. — Почему же это именно ты?.. Чонгук тоже не понимал. Ему самому было интересно, почему же это именно он. Почему его мысли, его тело, его пальцы так реагировали на что-то столь банальное, как очередная девчонка. Странная девчонка. Раздражающая. Симпатичная. — Идём, — Хэджи потянула его за рукав толстовки глубже в лес. Он так и знал, что за её молчанием скрывается что-то покруче напускной таинственности. Она точно маньячка, которая заманивает наивных футболистов в лес, а там… — Садись, Чонгук. — Куда? Она дотянулась до его плеч, надавливая на них, чтобы усадить его на широкий ствол поваленной сосны. Она переживала, что в трухлявом дереве водится ещё больше жуков, что Чонгуку станет нехорошо, что их поймают и отругают за распитие алкоголя в поездке от университета, что за ними отправят поисковую группу футболистов, и она снова окажется в центре внимания, которое ненавидит больше всего на свете. Но вместо всего, что она могла себе выдумать, с ней случилось то, что не имело никакого смысла и предпосылок. Чонгук лениво отклонился назад, уверенный, что вот-вот упрётся в отсутствующую спинку. Его локти проехались по воздуху в первую очередь, а потом уже всё остальное и Хэджи. Она сдавленно вскрикнула, когда он дёрнул её на себя, заставляя споткнуться о дерево и влететь подбородком в его твёрдую грудь при падении, длящемся точно дольше секунды. Для неё это было больно, для него наверняка тоже, но он лишь протяжно выдохнул, обхватывая её свободной рукой, чтобы она не свалилась на землю с его груди. Колючки вряд ли пришлись бы ей по душе. — М-м, так хорошо, — заметил Чонгук, ощущая тепло её тела, его тяжесть, на удивление комфортную и подходящую для него. Он немного замёрз, пока они бродили тут, но объятия Хэджи согревали. Он скользнул рукой по её спине, поглаживая пальцами вдоль позвоночника, поднимаясь к капюшону толстовки и зарываясь в её как попало собранные волосы. От его массирующих прикосновений у Хэджи перехватывало дыхание. Он путался в её прядях, нечаянно делая немного больно, но она даже не могла ничего сказать ему. Было бы логично пересилить себя и как-нибудь встать, а затем усадить его на землю и убедиться, что он не ушибся при падении. — Хэджи, — он проговорил её имя с придыханием. — Да? — она отозвалась инстинктивно, потому что он её звал. — Хэджи, — чуть требовательнее. — Да? — повторила она, поднимая голову и рискуя поймать взгляд его больших карих глаз. Чонгук смотрел сонно, заставляя переживать, что ему не просто станет плохо посреди леса, а он вырубится к чертям посреди леса. И тогда ей придётся тащить его за руку и прятать в какой угодно палатке. Как всегда, вся её жизнь состояла из бесконечных переживаний из-за людей. Он переместил пальцы с волос на затылок, потом перескочил на горящую щёку, проводя по ней нежно и невесомо, будто каким-то чудом умудрялся держать в голове, что с Хэджи иначе и не получится. Занимаясь этим, он вообще ни о чём не думал. Лишь одна надоедливая мысль металась туда-сюда, то ли собираясь вылететь прочь, то ли рано или поздно осесть на дно черепной коробки, но Чонгук решился за неё ухватиться, определяя для себя, что он хочет, а это — главное. Прежде тяжёлая голова легко оторвалась от земли, и Чонгук поспешил помочь себе руками, подтягивая Хэджи выше для того, чтобы дотянуться до её губ. Он так сильно хотел попробовать их на вкус, что всё остальное не имело никакого значения. Ему просто нужно было прижаться к ним, надавить, обхватить, лизнуть, прикусить, и повторить всё по кругу дюжину или около того раз, достигая какой-то особой разновидности удовлетворения, куда более простой, чем оргазм, но не менее приятной. Хэджи была пугливой и неловкой, поначалу сжимала губы, но поскольку Чонгук не сдавался, поглаживая её по подбородку и целуя снова и снова, расслабилась и приоткрыла рот. Они лежали посреди леса, цепляя ногами злополучную сосну, находясь ближе, чем когда-либо, и целуясь с оглушительными чмокающими звуками. Конечно, не такими оглушительными, как оповещение о входящем сообщении. Расслышав звон и ощутив лёгкую вибрацию, Чонгук медленно отстранился, опуская голову на твёрдую землю, выдыхая и рассматривая редкие звёзды над кронами деревьев. Его руки ни на мгновение не прекращали гладить Хэджи. Её спина и плечи, щёки, подбородок, губы… Он изучал её так, как мог, пока она лежала на нём. — Нам нужно вставать, — с трудом выдавила она, ведь кто-то же должен был? Чонгук согласно кивнул, но вместо того, чтобы помочь ей встать, сжал её в объятиях крепче, прижимая её щёку к своей груди и закрывая глаза, чтобы сделать маленькую передышку.