Dirtiest Game

Чонгук размял пальцы и взял со стола ручку, чтобы дописать в список зубную щётку и пасту. Мама с детства учила его составлять списки в поездку, чтобы ничего не забыть до и забрать всё после. Поскольку он не планировал брать на однодневный кэмпинг много всего, вырвал листочек из блокнота, на обложке которого была изображена эмблема Ёнсе. Такие блокноты и ручки, которые переставали писать после пары страниц, раздавали всем желающим в главном корпусе, а на первом этаже общежития был целый столик, заваленный бесплатной канцелярией. Там Чонгук набрал несколько блокнотов на будущее, свалив их на подоконнике, рядом со стопками книг Чимина. — Агрх, — он забурчал на всю комнату, когда криво и некрасиво написал «у» в нескольких словах, попытался это исправить, наведя буквы, и окончательно испортил внешний вид списка. Не прекращая издавать недовольные звуки, он дотянулся до подоконника, хватая ближайший блокнот и распахивая его для того, чтобы всё переписать. Он оторвал белый чистый лист в самом начале, сразу перелистывая в конец, чтобы забрать и последнюю страницу, которая рано или поздно всё равно отвалилась бы, и с удивлением обнаружил ещё один список. Он мог с уверенностью сказать, что пометки в конце блокнота принадлежали Чимину. Чонгук пару раз заглядывал в его конспекты, пока искал свои вещи, и уже запомнил привычку писать косо с середины строки, если нет чётких линий. «Soap Seoul — ангелы, демоны — wax play, массаж, секс да 12.02 nb2 — (?) — шибари, секс нет 27.02 Beton Brut — чёрный, ремни, пряжки — БДСМ, секс да 02.04 nb2 — Мулен Руж — свингеры (нужна пара), секс да 16.04 Club Double 8 — красный — БДСМ, секс нет 01.05» Чонгук хмурился всё сильнее, перечитывая во второй и третий раз, но всё ещё не понимая. Чимин вёл график походов в ночные клубы и планировал секс заранее? Всего раз или два в месяц? — Ты что делаешь? — Чимин вышел из ванной, продолжая растирать по щекам увлажняющий крем. — Собираться не планируешь? На выходе нужно быть в шесть. — Да, я помню, — проговорил Чонгук, временно забывая о своём списке для маленького путешествия и поворачивая к Чимину блокнот. — Это что? БДСМ? Свингеры? Вечно прищуренные карие глаза вдруг распахнулись шире и привычная расслабленность куда-то подевалась. Чимин нервно кашлянул, в ускоренном темпе пересекая комнату и протягивая руку за своей вещью. — Отдай! — потребовал он, когда Чонгук посмел убрать блокнот в сторону. — Какого хрена ты лазишь по чужим вещам? — Оно лежало среди моих вещей… — Не все вещи на подоконнике твои, — огрызнулся Чимин. — Ты и так занял большую часть шкафа и раскидал свою одежду по комнате, — возмущённо заметил Чонгук. Он продолжал отдёргивать руку, находя очень забавным то, что невозмутимость Чимина пошатнулась из-за какой-то бумажки. — Скажи, что это, и я сразу тебе отдам, — пообещал он, дразня старшего. — Я тебе сейчас так отдам!.. Чимин толкнул Чонгука локтем в плечо, пытаясь спихнуть со стула, и всё же дотянулся до своего блокнота. Они оба вцепились в листы, дёргая до тех пор, пока обложка не надорвалась. Боясь получить за это по-настоящему, Чонгук боязливо отступил, отпуская блокнот. — Ещё раз возьмёшь мои вещи, и я напишу на тебя жалобу, — пригрозил Чимин. — Ещё раз кинешь свои секс-блокноты на моей половине, и я тоже на тебя нажалуюсь, — ответил Чонгук. Чимин сомкнул челюсти, играя желваками в попытке сдержать себя. Ему и правда не стоило оставлять такие вещи на виду. Лучше бы завёл на телефоне отдельный документ и на всякий случай поменял пароль. — Собирайся, — меняя тему, сказал Чимин. — Тебя одного ждать никто не будет. Не успеешь найти машину и придётся бежать в Инчхон на своих двоих. — Бежать будет кто-то другой, — хмыкнул Чонгук, сгребая со стола ключи от машины Сольби и тряся ими в воздухе. Он упомянул на обеде о поездке, и она сразу предложила взять её BMW. Она думала, ему придётся ехать своим ходом, а он не стал уточнять, что несколько студентов, тренер Сон и декан Пак были на машинах и собирались как-нибудь довезти всех. — Ну и отлично, — не без раздражительных ноток ответил Чимин. Он сунул блокнот в стопку с тетрадями и подобрал с кровати практически собранную сумку. Ещё через пару минут он вышел из комнаты, волнуясь, что Чонгук снова заговорит о записях. Определённо к лучшему, что они поедут на разных машинах, а на кэмпинге Чимин приложит максимум усилий, чтобы провести время в компании приятелей, а не бесячего соседа. Как только дверь закрылась, Чонгук ещё раз пробежался взглядом по составленному списку, переписал всё аккуратно и сунул листок в передний карман рюкзака. Оставалось сложить зарядку, наушники и кофту на случай, если вечером на природе будет холодно. Отчасти он предвкушал сбор палаток и барбекю на ужин. Пятница выдалась изматывающей из-за анатомии и тонны домашнего задания, а ещё из-за отсутствия Сольби рядом. У неё начались факультативные занятия, и она променяла комфортные посиделки с Чонгуком в библиотеке и его тренировку на лекции по живописи и литературе. В итоге они пересеклись только раз на обеде, и им двоим этого было мало. Настолько, что Сольби сама его набрала, когда он застегнул забитый вещами рюкзак и уже топтался на пороге, собираясь выйти. — Чонгук, ты забыл предупредить папу, что мы на этих выходных снова вместе? — она говорила полушёпотом, значит, был риск, что её подслушивают. — Чёрт, да, и правда забыл, — ответил он, натягивая лямки рюкзака и перекладывая телефон из одной руки в другую. — А что, у него на тебя другие планы? Или он без моего подтверждения тебя не хочет отпускать? Сольби выдохнула в трубку со страдальческим стоном, частично похожим на стоны удовольствия, которые от неё слышал Чонгук уже дважды. — Я вскользь упомянула, а он сказал, что ты не играешь и потому мне незачем ехать. Он надеялся, что у нас будут семейные выходные, и по возможности ты к нам присоединишься. — Какие ещё семейные выходные? Я же забронировал для нас отель прямо рядом со стадионом, вид потрясающий… — Знаю, — прервала его Сольби, — но я не хочу, чтобы папа заподозрил нас в чём-то… Ну, ты понимаешь. — Так ты предлагаешь мне поехать одному? — Сольби по его тону могла догадаться, что он дует губы и слегка морщит нос, раздосадованный её новостями. — Разве ты не можешь придумать какую-нибудь поездку к подружке, а на самом деле поехать со мной? Сольби прыснула в трубку, понижая голос, чтобы спросить: — Твоё отчаянное желание быть со мной в ночь с субботы на воскресенье чертовски поднимает самооценку, но как насчёт перенести из отеля к нам домой? Чонгук раздумывал всё то время, что спускался по ступенькам на первый этаж. Только выйдя на свежий воздух и поёжившись от того, как он щекочет за шиворотом, Чонгук цокнул языком. — Как ты себе это представляешь? Мы будем трахаться, пока твои родители за стенкой? Тогда чем мы лучше их, занимающихся этим на свою годовщину? Дома было в миллион раз больше шансов попасться и натолкнуть господина Яна на подозрительные мысли, нежели в соседнем городе в отеле. Как Сольби вообще могла предлагать такое? — Почему сразу трахаться? — обиженно спросила она. — Ты можешь называть это как-то помягче? И у нас есть шанс сослаться на уроки или ещё на что-нибудь и запереться изнутри, чтобы нас не беспокоили. Если ты не будешь громко стонать, нас не поймают. — Что? Я громко стону? — изумлённо спросил Чонгук. — Это ты громко стонешь. — Тебе это не нравится? Я могу молчать. — Нравится. Просто я говорю, что мы вдвоём делаем это, а не только я. На его слова Сольби тихонько рассмеялась. Её смех переливался высокими нотами и стих раньше, чем Чонгук успел этим насладиться. — Хорошо, мы вдвоём делаем это, соответственно, вдвоём можем не делать. А после будет шанс отвлечься на ночное кино. — Тогда мне купить что-нибудь под фильм? Карамельный попкорн или ты хочешь с беконом? — Я сама нам что-нибудь куплю, с тебя только презервативы. — Звучит как идеальное свидание, — ухмыльнулся Чонгук. Он ждал новых смешков со стороны Сольби, но она как-то притихла. — Слушай, я уже на парковке, — он звучал извиняющимся. — Хочешь я переключусь в машине на громкую связь? — Нет, не нужно, я сказала тебе по поводу папы и мы вроде обо всём договорились… — Хорошо, тогда до завтрашнего вечера? — Да, повеселись там с командой и не забывай, что ты головой отвечаешь за мою машину. — Повеселишься с ними, как же, — саркастично ответил Чонгук, сбрасывая вызов и смахивая новые сообщения от Ри. Она писала по поводу воскресной пробежки, настаивая на встрече, а Чонгук вроде как не торопился расстраивать её расписанием, в которое была внесена вечерняя тренировка. Ему нравилось ощущение перевёрнутого вверх ногами мира, в котором Ри уговаривала его побегать вместе, а не он её. — Чонгук, ты на машине? — декан Пак отошёл немного от толпы студентов, что собрались у главного входа. — Чимин сказал, что ты можешь взять пассажиров тренера Сона к себе. Чонгук перевёл взгляд с мужчины на парней, выискивая среди них знакомую макушку. От накатывающей волнами ярости он вцепился в лямки рюкзака, старательно избегая проницательного взгляда. — Это обязательно? К тренеру Сону кто-то не влезает? — спросил он максимально недружелюбным тоном. Он уже настроился на поездку в одиночку, на протяжении которой можно было бы слушать любимую музыку на не совсем приемлемой громкости и не беспокоиться, что это кому-нибудь помешает. — Ты не хочешь взять к себе кого-нибудь из команды? — декан Пак улыбнулся, заранее предугадывая ответ и выдвигая другое предложение: — Тогда возьмёшь Хэджи? Я слышал, вы часто сидите вместе на парах. Во-первых, сидели, а во-вторых, челюсть Чонгука немного упала. Он думал, что на кэмпинге соберётся сугубо мужская компания. — Отлично, — декан Пак воспользовался затянувшейся тишиной, — пойду, обрадую её. Какая из машин твоя? Чонгук кивнул куда-то в сторону, до последнего не сводя взгляда с декана Пака и наблюдая за ним до самой Hyundai тренера Сона. Он считал это идиотской шуткой в течение нескольких минут, пока на парковке громко смеялись, обсуждая мраморную говядину, которой точно не было в списке покупок на барбекю. А потом Сон Хэджи выскочила из машины, неуклюже пятясь, чтобы обойти её сзади, избежав попадания в эпицентр хохочущего стада. Она не смотрела на Чонгука, только на его кроссовки с перекрученными и торчащими шнурками. — Привет, — поздоровалась она, немного приподнимая голову и теперь пялясь на его грудь, точнее — на университетский бомбер. В нём он запросто мог бы слиться с футбольной командой Ёнсе. — Ты почему здесь? — в голосе Чонгука звучало как удивление, так и подозрение. Она что, таскалась всюду за отцом? Или у тренера Сона всё же был стержень, когда дело касалось дочери? Он заставил её поехать со всеми? Множество мыслей разом вскружили Чонгуку голову. Он ненавидел спрашивать и получать в ответ тишину. Он также ненавидел такой тип людей. Неужели так сложно было открыть рот и издать пару звуков? Пусть даже лживых. Просто чтобы не заставлять их двоих стоять в безмолвии. — Я так понимаю, из-за тренера Сона, — предположил Чонгук, позволяя себе немного очевидного недовольства в голосе. — Ты сядешь спереди или сзади? Надеюсь, ты будешь не против слушать мою музыку по пути в Инчхон. Хэджи мотнула головой, видимо отвечая, что не против, а тогда всё же приоткрыла рот, выдавливая тихое: — Спереди. А он надеялся, что она затеряется на заднем сиденье и он даже успеет забыть, что едет не один. — Тогда садись, — он разблокировал машину, стоящую справа, — а я схожу, узнаю адрес. Хэджи была только за поскорее сесть, надеть наушники и уставиться в окно. Она успела свыкнуться с мыслью о кэмпинге и к концу рабочей недели даже испытывала едва ощутимый восторг от предстоящей поездки. Когда-то они часто с мамой ходили в походы, а потом делали это с Хэджуном. Было что-то особенное в том, чтобы разбивать палатку как бы среди людей, но на комфортном расстоянии, варить ароматный кофе в турке, разжигать угли в мангале и кутаться в спальный мешок под стрекот кузнечиков и под другие звуки природы. Успокаивало и то, что в палатке могли уместиться максимум двое, и она собиралась ночевать с отцом, подальше от остальных студентов. Папа пообещал, что никто не станет ей мешать и заставлять сидеть со всеми. — Та-ак… — Чонгук распахнул двери с водительской стороны, присаживаясь и щёлкая ремнём безопасности. — Это где-то в получасе отсюда. Хэджи достала наушник из левого уха, чтобы слышать, что он говорит. — Посмотрим… — он прикусил нижнюю губу, опуская взгляд в телефон и открывая Google Карты. Понизив громкость, чтобы напоминания о поворотах и перестройке маршрута не оглушали, он ввёл пункт назначения и убрал телефон в автомобильный держатель, поворачивая его больше к себе, чтобы хорошо видеть передвижения стрелки. Полностью подготовившись к поездке и смирившись с тем, что Хэджи как мышка будет сидеть рядом, он завёл машину, которая тут же тихонько запищала, напоминая, что кто-то не пристегнулся. Чонгук свой ремень безопасности точно защёлкнул, а вот Хэджи о нём попросту забыла, больше думая о том, что придётся ехать вместе с Чонгуком, что, несомненно, лучше, чем с папой и тремя игроками университетской команды, но всё ещё как-то волнительно. — Хэджи, ты не пристегнулась, — его голос вновь прорвался сквозь песню The Rolling Stones «You Can’t Always Get What You Want». — А, да, секундочку, — забормотала она, ища ремень справа и с усилием оттягивая его. Писк не прекращался всё то время, что она водила левой рукой по воздуху, ища, куда бы всунуть металлическую часть замка. Она не дотягивалась совсем чуть-чуть, поэтому Чонгук решил помочь, схватив её за руку и надавив немного, чтобы замок щёлкнул. Как только в машине стало тихо, он смог различить парочку знакомых фраз, с удивлением обнаруживая, что Хэджи слушает что-то, что он знает и любит. — Ты планируешь всю дорогу ехать в наушниках? — поинтересовался он. — Если бы ты сказала, что тебе нравится, возможно, я бы поискал что-то такое в своём плейлисте. Или, если хочешь, мы могли бы послушать твой плейлист. Он, по всей видимости, не собирался выезжать с парковки, пока они не решат вопрос с музыкой. — Мой плейлист? — переспросила Хэджи. — Вдруг ты не слушаешь такое? Получасовая поездка это минимум десять песен. Что, если она не сможет отобрать десять идеальных и будет вынуждена всю дорогу переключать музыку, чтобы угодить Чонгуку? — Да мне неважно, — солгал он, — я слушаю разную музыку. Сможешь подключиться к колонкам по Bluetooth? Хэджи всё ещё не хотела, но отключила наушники и взамен стала искать колонки BMW. — Вот это, — подсказал Чонгук, дотягиваясь до её телефона и скорее находя нужные колонки. — Включай что угодно и поехали. Хэджи не привыкла относиться с таким пренебрежением к музыке, поэтому зашла в папку с треками, которые копила на тот случай, если однажды — а вдруг? — окажется в компании хороших друзей и кто-то попросит её включить музыку, полностью доверяя её потрясающему вкусу. Представления чего-то такого простого и милого приносили ей приятные эмоции в процессе добавления песен в плейлист, но на деле включать музыку для Чонгука было так же нервно, как отзываться на перекличке на парах. — О, — он узнал Джо Кокера и его «Feelin’ Alright» довольно быстро. — Мне нравится, оставляй. Хэджи чуточку отпустило, но она не отрывалась от телефона, мешая музыку до тех пор, пока следующая песня не показалась ей достаточно хорошей. — Ты будешь в палатке с тренером Соном? — выезжая с парковки вслед за машиной декана Пака, спросил Чонгук. — Да. А ты? — Хочу с каким-нибудь первокурсником, но не сомневаюсь, что мне подсунут свинью. Чонгук выглядел в разы серьёзнее, когда вёл машину. Он удерживал руль левой рукой, а правой уменьшал масштаб карты на телефоне. — Без обид, но по-моему декан Пак и тренер Сон меня недолюбливают чуть меньше, чем вся команда, — хмыкнул он. — Неправда, — возразила Хэджи, — папа хорошо отзывается о тебе. Он даже начал просматривать результаты матчей «Сеула» с тех пор, как ты появился в команде. — Можно подумать, он не делал этого раньше, — с сомнением проговорил Чонгук, краем глаза поглядывая на Хэджи. Только когда она была уверена, что он смотрит исключительно на дорогу, позволяла себе поворачивать голову в его сторону и рассматривать его профиль. Так у него тоже был шанс посмотреть на неё исподтишка, подмечая небрежно зачёсанные наверх волосы, три серёжки с камушками в левом ухе и тонкие чёрные стрелки в уголках глаз. Ему казалось, что раньше она не красилась, но он мог и ошибаться, поскольку она слишком часто отворачивалась от него. — Он не особо следит за нашими чемпионатами, только за европейскими и мировыми, — ответила Хэджи. — А ты? — Чонгук по-прежнему не мог усмирить своё любопытство. — Из-за учёбы мне как-то некогда. Хэджи вжала кеды в резиновый коврик, предчувствуя такую привычную дрожь в коленях. Она любила и ненавидела разговоры о футболе. Это всегда напоминало о хороших временах и о самом худшем моменте её жизни, и она никогда не знала, на какой из двух чаш будет перевес и что победит — восхищение или первобытный ужас. — Ты много учишься? — Чонгук очень вовремя сменил тему. — Профессор Шин упоминала научные работы… — Я раньше участвовала в олимпиадах и писала рефераты и статьи для образовательной программы университета Ёнсе, — Хэджи призналась в этом таким голосом, словно ей было неловко и стыдно. — Круто! — улыбка Чонгука должна была немного приободрить её. — Сольби до поступления тоже часто ездила на олимпиады. Она была лучшей по корейскому, английскому и французскому. Она отказывается признавать, но всё это благодаря нашей бесконечной практике по телефону. Хэджи поражало то, как быстро он переключался, когда находился рядом с ней. Иногда он был хмурым грубияном, иногда лучистым солнышком. Возможно для других он и был более чем очевиден, но она без конца колебалась, силясь понять, что творится у него в голове. Хэджи думала об этом по меньшей мере две песни, прежде чем первая вернулась к разговору. — Мне нравится, как звучит французский. Очень красиво, — сказала она, между делом осторожно спрашивая: — Если ты его хорошо знаешь, почему не взял в качестве факультатива? Это ведь дополнительные баллы. — Странно, что ты беспокоишься о моих дополнительных баллах больше, чем о своих, — улыбнулся он. — Во всяком случае, я бы хотел сосредоточиться на медицине, а не на иностранных языках. Буду брать факультативы через год или два, если найдётся время. — Ты хочешь стать врачом, несмотря на то, что ты футболист? Чонгук незамедлительно кивнул. — Футболист это или до ближайшей травмы, или до завершения контракта, или до тридцати с чем-то лет. Мне нужен интересный план Б, чтобы не умереть от скуки раньше, чем от старости. Его веселили собственные слова, но Хэджи после них выглядела особенно удручённой. Она ссутулила плечи, сползая ниже по спинке и рассматривая ручку бардачка. — О, эта песня мне тоже нравится, — вдруг сказал Чонгук. — У меня тут в основном саундтреки из «Доктора Хауса». — Я смотрел пару серий из-за мамы, — Чонгук мог болтать о чём угодно часами напролёт. — Она обожает медицинские дорамы и сериалы, и особенно гордится тем, что я поступил в медицинскую школу. Родители Хэджи тоже очень гордились её поступлением в Ёнсе, но сама она в последнее время пребывала в смешанных чувствах. Она не видела себя ни в чём другом и не представляла, что пойдёт на иную специальность, но была совершенно не готова к новой жизни в девятнадцать. Всё слишком быстро и слишком сильно изменилось. — Мама не разрешала мне смотреть этот сериал, когда я была младше, — вновь заговорила Хэджи, — но мы с братом всё равно находили отрывки в интернете, потому что ему очень нравилась Тринадцатая. — Мы с Сольби тоже смотрели то, что нам не разрешали родители. — Вы с Сольби дружите с детства? Хэджи почему-то думала, что они друзья со средней или со старшей школы. — Не только дружим, мы, хм… — Чонгук замялся, не зная, как бы охарактеризовать всё то, что было у них с Сольби. — Очень-очень близки. Это было ясно по тому, как они общались и как уступали друг другу. — Как брат и сестра? — спросила Хэджи. — Да, — Чонгук сделал небольшую паузу, всячески отгоняя мысли о сексе с Сольби, о её обнажённом теле, о том, как далеко и глубоко они забрались. — Мы почти как родственники. — А твоя девушка не ревнует? — Хэджи затаила дыхание после того, как выпалила свой вопрос. Она думала о подруге Чонгука с тех пор, как увидела её в кафе. В глубине души она надеялась, что его стандарты не настолько высоки, но та незнакомка была красивой и привлекательной, и она умела приковывать к себе взгляд, хоть Хэджи и пялилась большую часть времени на её затылок, а не на лицо. — Девушка? — недоуменно переспросил Чонгук. — О чём ты? У меня нет девушки. Он отвернулся от дороги на пару мгновений, чтобы взглянуть на Хэджи. Она выглядела милой, когда тушевалась, вжимая голову в плечи и жалея о том, что сорвалось с языка. — Сольби упоминала, что ты ходил на свидание, и та встреча в кафе… — У нас ничего не получилось, мы просто друзья, — зачем-то объяснился Чонгук. Он не считал себя обязанным отвечать на вопросы, касающиеся его личной жизни, но было бы глупо врать, что они с Ри встречаются. По его мнению, они выглядели как нечаянно столкнувшиеся бегуны, даже не как хорошие знакомые. — Правда? — Хэджи расслабила напряжённые плечи. — Вы смотрелись… неплохо. — Я так не думаю. Мы не очень подходим друг другу, и я не хочу меняться, чтобы подходить больше. Машина слегка подпрыгнула, когда они проезжали лежачих полицейских. Это был предпоследний поворот перед кэмпингом, и огромная табличка, установленная в начале просвечивающей лесополосы, только подтверждала это. Сзади их нагнала машина тренера, а впереди ехали ещё две со студентами, но остальные, включая декана Пака, уже были на месте и таскали сложенные палатки с базы к деревьям, обмотанным выключенной гирляндой. — Спасибо, что подвёз, — сказала Хэджи, вновь безуспешно щупая воздух, чтобы высвободиться от хватки ремня безопасности. — Тебе спасибо за хороший плейлист и за разговоры, — ответил Чонгук, нажимая красную кнопку за неё. — Ты должна была заметить, что я не из тех, для кого молчание — золото… Она распахнула двери скорее, чем успела дослушать его шутку. Ей не терпелось напомнить папе, что их палатка должна стоять на приличном расстоянии от палаток парней. При первой же удобной возможности она вцепилась в папино предплечье, уводя его подальше от машины и шепча ему на ухо все свои требования. — Чур, я с Сионом! — услышал Чонгук громкий возглас, когда открыл дверцу со своей стороны. — Эй, он мой лучший друг, — фыркнул в ответ Чимин. — Никаких лучших друзей в палатках, — угомонил назревающий скандал декан Пак. — Цель этой поездки — сдружиться старшим и младшим и узнать друг друга поближе, а не разбиться по хорошо знакомым группкам. Так что Чимин, Сион, Гаён, Хёк, ищите себе кого-то из первокурсников и второкурсников в соседи, все остальные точно так же. Кто останется неприкаянной душой, будет ночевать в палатке со мной. — Почему не с Хэджи? — выкрикнул вратарь, в ворота которого Чонгук пытался забить последние две тренировки. Он был высоким и широким, а ещё вечно криво усмехался, словно у него только одна половина лица двигалась, и только один уголок губ тянулся вверх при улыбке. — Давайте неприкаянная душа будет ночевать в палатке с Хэджи. — В таком случае никто не станет искать себе пару, — взбудоражено проговорил Сион. Декан Пак был по-настоящему рад тому, что тренер Сон и Хэджи скрылись из виду и не могли слышать дурацких шуток. — Так, кого увижу рядом с Хэджи, тот лишится дополнительных баллов для рейтинга, — декан угрожающе потряс указательным пальцем в воздухе. — Вы здесь потому, что вам нужно хорошо сыграть в следующую пятницу. — Чтобы хорошо сыграть, нужно было не выпускать команду с поля, пока не научатся играть, а не везти на кэмпинг, — прокомментировал Чонгук. — Чонгук, — декан Пак произнёс его имя на грани раздражения, — ты уже нашёл себе пару в палатку или ты решил ночевать со мной? В этом и заключалась основная проблема. Он никого не знал и был уверен на все сто процентов, что всё равно окажется человеком без пары. — Когда разберётесь с этим вопросом, начинайте собирать палатки. — Декан Пак, — Чонгук поднял руку высоко над головой, чтобы его точно заметили, — а можно я себе личную палатку оплачу? — Если хочешь остаться без дополнительных баллов в рейтинге или и вовсе уйти в минус — можешь оплатить. Первокурсников было не так уж и много, почти всех сразу разобрали четверокурсники, а второй и третий курсы в основном делились между собой, негромко споря о том, кто с кем должен жить. — Чонгук, — Сион, с которым так хотели ночевать сразу несколько его друзей, прорвался через толпу, — у тебя нет пары? Не против разделить палатку со мной? — Разбежался, — его подбил плечом Чимин, по-дружески, мягко. — Он мой сосед. Чонгук воззрился на улыбчивого Сиона, стараясь найти подвох в его предложении, но в действительности всё было проще некуда — третьекурсников оставалось два, а первокурсник только один. Выходит, ночёвка с деканом грозила кому-то из старших. И как-то особенно радовало, что Чонгук заведомо знал, что этим счастливчиком будет Чимин. — Это в общаге он твой сосед, а здесь может быть моим. — Конечно, я приехал сюда только чтобы отдохнуть от вынужденного соседства, — злорадствуя, сказал Чонгук. Чимин клацнул челюстями, прожигая взглядом сначала его, а потом враждебно глядя на лучшего друга. Сион в ответ смотрел кротко, не поддаваясь на провокации. — Поверить не могу, что ты такой предатель! — в детской истерике Чимин звучал особенно нелепо. — Ты знаешь, что я не хочу ночевать с ним. — Я тоже не хочу ночевать с ним, — ответил Сион, борясь с весёлой улыбкой, — а тебе будет полезно. — Чёрта с два, — выругался Чимин. — Спасибо, благодаря тебе я останусь на улице. Заболею, умру… Будешь знать. На всякий случай он ещё раз прошёлся по команде, но благодаря своему дурному характеру так и не смог переманить кого-то к себе в палатку. Когда группка из шестнадцати человек разбрелась по территории, выбирая место для установки палатки, Чимин уселся на пеньке, складывая руки на груди и делая вид, что никого не замечает. Хэджи рядом со своей палаткой вела себя почти так же. Она присела на трон из своего и папиного рюкзака, пряча холодные пальцы под мышки и стеклянным взглядом наблюдая за тем, как собиралась палатка. Тренер Сон складывал и стучал, звенел металлом, шуршал тентом, приседал и поднимался со стонами, периодически хватаясь за спину и потирая поясницу. — Как тебе поездка со Снежной королевой? — спросил Сион, протягивая Чонгуку несколько металлических палок и всё оглядываясь через плечо на Хэджи. — Дай угадаю, она просидела всю дорогу в наушниках? Она определённо собиралась это сделать, но Чонгук не позволил. — Откуда знаешь? — спросил он, гадая, когда люди вокруг успели выучить привычки Хэджи. — Она между парами наушники вообще не снимает. Не знаю, правда она слушает музыку или только делает вид, но до неё непросто достучаться. Сиона забавляло, что Хэджи замирала и пыталась слиться с окружающей средой как хамелеон, чтобы стать незаметной. Очевидно ведь, что на неё смотрела половина футбольной команды. — Зачем кому-то к ней стучаться? — спросил Чонгук, ища в сумке крепления, чтобы поставить каркас. — Ты же слышал, что мы поспорили, — не испытывая никакой вины за такое гнусное решение, сказал Сион. — К тому же она симпатичная, ещё и дочка тренера. Двойное удовольствие вытащить её на свидание. Чонгук не понимал, что такого хорошего в том, что она дочка тренера, но не мог не согласиться с тем, что Хэджи была симпатичной. У неё были красивые карие глаза с густыми чёрными ресницами, красивое кукольное личико, красивые губы и заразительная улыбка, которую Чонгук видел буквально раз, но этого оказалось достаточно, чтобы потом всё время задаваться вопросом, что мешает Хэджи улыбаться так всегда. — Она ни с кем из вас не пойдёт, — почти с радостью сообщил Чонгук. — Она сказала, что не любит спортсменов. — Теперь, наверное, и правда не любит, — Сион задумчиво хмыкнул, присаживаясь на корточки, чтобы вбить колышки в землю, используя ржавый молоток, что шёл в комплекте. — Теперь? — спросил Чонгук, присаживаясь следом и ожидая детальных объяснений. — Ага, — Сион всучил ему сложенный тент, — тебе ведь декан Пак успел промыть мозги насчёт того, что случилось в семье тренера Сона? Чонгук не мог утверждать, но ему казалось, что он всегда достаточно внимательно слушал декана, чтобы не пропустить что-то столь важное. Особенно о Хэджи. — А что у них случилось? — У Сон Хэджуна сердце остановилось во время тренировки, — Сион звонко стукнул по металлу, морщась от звона в ушах и слов, которые вынужден был произносить. — Ты должен был слышать о нём. Он играл за «Ульсан Хёндэ» когда-то и за «Пхохан Стилерс». Он, вроде, метил в национальную сборную… — Сон Хэджун? — Чонгуку нужно было произнести имя вслух, чтобы шестерёнки заработали, перебирая знакомых из этих двух футбольных клубов. — Он был левым защитником, а ещё сыном тренера Сона, — чуть тише подсказал Сион. Чонгук отпустил сумку, отклоняясь в сторону, чтоб найти взглядом Хэджи. Она встала с рюкзаков, помогая отцу натянуть тент. Они о чём-то разговаривали, так как губы тренера Сона постоянно шевелились. — Я как-то пропустил эти новости, — растерянно проговорил Чонгук. — Когда это произошло? — Где-то в декабре или в январе? — Сион нахмурился. — Из-за праздников эта новость затерялась, так что многие пропустили. И мне кажется, что это пытались замять. Страшно подумать, что у молодого, здорового спортсмена случился инфаркт, и никто из тех, кто находился поблизости, не смог его спасти. Неудивительно, что теперь тренер Сон предпочитает щадящие тренировки интенсивным. Наверное он боится, что что-то подобное может произойти снова… Чонгук знал многое о травмах, полученных во время игр и тренировок, но никогда не интересовался смертями на футбольном поле. В Клерфонтене о таком не говорили, и за все годы, что он играл, его ни разу не потрясали подобными новостями. — Это правда? — на всякий случай переспросил он. — И все об этом знают? — Да. Поэтому будь помягче с тренером Соном, когда осуждаешь его ленивые тренировки. Он заботится о нашем здоровье больше, чем об играх. Он лучше многих тренеров дорогих футбольных клубов. Впервые Чонгук не мог так сразу возразить. Его с детства учили, что без слёз и пота успеха не добиться, и что техника, выдержка и результативность — самое главное для футболиста. Он должен был позаботиться в первую очередь об игре, а потом уже о здоровье. Но настаивать на своём сейчас, зная историю целиком, совесть не позволяла. — Должно быть, ему и Хэджи всё ещё непросто, — Чонгук нахмурился, мысленно ругая себя за чёрствость. Если бы он знал обо всём раньше, вёл бы себя лучше. Он понятия не имел, каково это — терять кого-то родного и близкого. Его семья, друзья и знакомые были живы и здоровы, и пока он не задумывался над тем, что всё могло быть иначе, не считал это чем-то значимым и ценным. — Внезапно ты выглядишь очень сочувствующим, — Сион шлёпнулся на землю, запрокидывая голову и немного улыбаясь Чонгуку. — Что, хочется пойти и утешить её? Собираешься присоединиться к нашему спору? — Ни за что, — рявкнул Чонгук, теперь злясь ещё сильнее из-за того, что кто-то посмел втягивать Хэджи в нечто подобное. — Единственное, для чего мне хочется подойти к ней, это чтобы предупредить не связываться с такими придурками как вы. — Можешь подойти, если дополнительные баллы не нужны, — почти не размыкая губ, пробормотал Сион. — Декан Пак действительно следит за нами. Чонгук обернулся, замечая мужчину, стоящего у косой и кривой палатки, тент с которой практически съехал на землю. Он многозначительно смотрел на всех, кроме Чимина, видимо, зная, что тот ни при каких условиях помогать не станет. — А мне кажется, что он в поисках доброго самаритянина, который соберёт ему палатку, — сказав это, Чонгук откинул тент в сторону. — Ты куда? — бросил вслед Сион. — Пойду, помогу ему. — Я бы тебе не советовал, если не хочешь поссориться с Чимином ещё больше. Это семейная драма, в которую лучше не влезать. Чонгук резко сменил направление, возвращаясь обратно к палатке. — Семейная драма? Чимина и декана Пака? — получив в ответ короткий кивок, он заговорил ещё более оживлённо: — Сегодня какой-то день открытий… Расскажи, что за драма. Она вряд ли касалась того списка, что он нашёл в комнате ранее, но Чонгуку в любом случае нужно было больше информации о соседе, чтобы в будущем быстрее находить с ним общий язык.