***
Хэджи первой заметила Сиона и Чимина у одного из высоких круглых столиков кафе с жареным картофелем. Они прятались под навесом от солнца, помешивая трубочками красные лимонады со льдом в стаканах. Ещё два стакана — один из них с холодной водой — стояли на столике нетронутыми. — А где Сольби и Ри? — спросил Чонгук, ступив в долгожданную тень. — Пошли в уборную, — заговорил Чимин, — но учитывая состояние Сольби, подозреваю, что им пришлось остановиться за одной из палаток. Сион звонко цокнул языком, смерив друга укоризненным взглядом. — Что случилось с Сольби? — спросил Чонгук, опуская пакет с кексами на стол. — Уничтожила с полфургона мороженого, пережила Свободное падение и чуть не запачкала мне кроссовки, когда… — Чимин дёрнулся из-за довольного сильного пинка, которым его наградил Сион. — Прекрати, твои кроссовки в полном порядке, а Сольби просто укачало. Лицо Хэджи выражало как сочувствие, так и испуг. Тошнота — одна из тех причин, по которым она ни за что не пошла бы на аттракционы, которые выбрал Сион. Она бы умерла со стыда, если бы ей пришлось столкнуться с чем-то таким при других. — Так Ри с ней? Куда именно они пошли? — Чонгук достал телефон, собираясь набрать Сольби. — Возле Парка Юрского Периода туалет, — сказал Чимин. — Скорее всего, туда. — Но я бы на твоём месте лучше не шёл, — добавил Сион. — Тебе прилетит, если зайдёшь в женский туалет. Да и Ри обещала о ней позаботиться. Чонгуку всё равно было как-то неспокойно. Сольби было нехорошо, а всё, что он мог, — стоять в сторонке и ждать, пока ей станет лучше? Он как минимум мог бы выяснить, где ближайшая аптека, и купить что-нибудь для желудка. — А что в пакете? — Чимин подтянул его ближе к себе, заглядывая внутрь. — О, кексы! — Это Хэджи из дома принесла, можете угощаться, — быстро сказал Чонгук, начиная гуглить ближайшие аптеки. — Правда можно? — на всякий случай спросил Сион, шлёпая Чимина по руке. — Да, конечно, — промямлила Хэджи. — Может быть, мне стоит сходить к Сольби и Ри? У меня есть кое-какие таблетки с собой… Она стала ощупывать передние карманы комбинезона, в том числе и широкий нагрудный, с металлической коробочкой мятных леденцов, которую Чонгук ей отдал, доставая несколько отрезанных от серебристых пластинок таблеток. У неё было успокоительное, Аспирин, обезболивающее и даже квадратные белые таблетки для желудка, которые нужно было хорошо прожевать, прежде чем проглотить. — Уже не нужно, — смахивая шоколадные крошки с губ, сказал Чимин. — Они идут. Чонгук и Хэджи обернулись, вскоре находя взглядом двух девушек. Ри придерживала Сольби за руку, вслух ругая людей, что шли прямо на них, и не думая уступить и обойти. Они обе были бледными, но у Ри это была заслуга макияжа, а у Сольби — плохого самочувствия. — Ну как? Стало чуть лучше? — Сион спрятал свой кекс за пакетом, беспокоясь, что от вида еды Сольби снова начнёт тошнить. — Немного, — ответила за неё Ри. — Может найдём место, где она сможет присесть? — Я принесу для неё стул, — сказал Чонгук. Пока он нашёл кафе с более цивильными столиками и выпросил стул, обещая вернуть его минут через двадцать, Сольби успела выпить полстакана воды и почти растянуться на столе, облокотившись на него. — Садись, — Чонгук пододвинул к ней стул сзади, а потом потянул за выправившуюся из юбки блузку без рукавов, помогая Сольби присесть. — Выпей это, — с другой стороны Хэджи сунула ей в ладонь таблетку. Два заботливых лжеца непомерно бесили, но у Сольби не было сил грубо отмахнуться от их помощи. — Давай я принесу ещё воды, — предложил Сион. — Где ты взял кекс? — спросила Ри Чимина, не понимая, как он может есть с таким аппетитом, когда кому-то в его окружении плохо. — В пакете. Это Хэджи принесла. Ри передвинула пакет по столу, заглядывая внутрь. — А открытка для кого? — спросила она, вынимая картонку и нечаянно раскидывая по столу деньги. До того, как Хэджи успела заметить последствия небольшого денежного дождя, Ри собрала все четыре пятидесятитысячные купюры и вложила обратно, поворачивая к Чимину написанное от руки поздравление. — Хэджи, у тебя сегодня день рождения? На секундочку все словно забыли о Сольби. Даже Чонгук отвлёкся, чтобы сказать: — Да, ей сегодня исполняется двадцать. Чимин присвистнул, жестом подзывая Сиона скорее вернуться к ним. — Эй, ты знал, что у твоей подружки сегодня праздник? — Она не моя подружка, — Сион адресовал Хэджи виноватую улыбку. — А что за праздник? — День рождения, — подсказала Ри. — Подождите, это ведь значит, что Чон Чонгук официально самый младший из нас? — В день рождения билеты в парк должны быть ещё дешевле, — сказал Чимин, уже не в первый раз замечая за собой привычку везде искать выгоду и экономить. Жизнь вне дома сделала его таким. — Если бы я знал раньше, подготовил бы для тебя подарок, — подавая Сольби воду, Сион смотрел исключительно на Хэджи. Она была центром сразу нескольких Вселенных. Чонгука в том числе. Он искоса поглядывал на подругу, следя за тем, чтобы она жевала таблетки, но в итоге его взгляд всё равно возвращался к Хэджи. Его переживания о её ментальном состоянии были важнее переживаний о физическом состоянии Сольби. И как она могла не заметить этого? — Всё в порядке, мне ничего не нужно… — Решено, — глаза Ри сощурились, когда она довольно улыбнулась, — как только тошнота Сольби пройдёт, мы отыщем в парке ТИР, и я выиграю для тебя игрушку. Я отлично стреляю. Хэджи вытянула руки и замотала головой, отказываясь всеми возможными способами. — У нас всё ещё осталось два билета на Свободное падение, — вспомнил Чимин. — Точно не хочешь прокатиться на чём-то крутом и страшном в этот день? Подъём наверх занимает меньше минуты, а лететь вниз вообще секунды. — Сначала игрушка, — с напором сказала Ри. — Я думал, мы сначала перекусим, — хмыкнул Сион. — Хэджи, чего ты хочешь? Поскольку это особенный день… Хэджи чувствовала себя смущённой из-за того, как все набросились. Она не придавала этому такое большое значение. В её семье было непринято устраивать вечеринки по этому поводу и задаривать подарками, и Хэджун, и она обычно получали что-то чисто символическое от родителей и семейный ужин. А в то время как они жили только вдвоём, празднования особо ничем не отличались от любого другого дня вместе. Хэджун знал, что тишина и спокойствие — лучший подарок, который может получить его сестра. — Не шумите, — взмолился Чонгук. Его просьба была настоящим лучиком надежды для Сольби. По крайней мере, он хоть чуточку беспокоился о ней. — Вы разве не видите, что Хэджи неудобно, когда вы пристаёте с подарками, аттракционами и едой? — продолжил он. — Просто съешьте кексы и пожелайте ей крепкого здоровья и удачи на промежуточных. — Точно, промежуточные, — Чимин тяжело вздохнул. — Такой шанс немного подняться в рейтинге. Как бы ещё написать всё хорошо?.. Сольби отставила стакан с водой на стол и ухватилась влажными из-за конденсата пальцами за ветровку Чонгука, как это делала весь день Хэджи. Это сработало, потому что парень сразу опустил голову, глядя вопросительно. — Мне всё ещё плохо, — промямлила Сольби, без особых усилий звуча утомлённой и слабой. — Ты можешь отвезти меня домой, пожалуйста? Ей ничто не мешало позвонить господину Яну и попросить забрать её или, в крайнем случае, вызвать водителя на поездку до дома, но Чонгук не посмел бы ей предложить эти варианты, когда её лицо выглядело таким бледным, а под глазами проступили тёмные круги. Он был единственным человеком, с которым она хотела ехать домой, и который сделал бы для неё всё, если бы ей по дороге стало хуже. Чонгук кивнул, собираясь предложить ей посидеть на свежем воздухе ещё несколько минут, прежде чем плестись через весь парк к парковке. — Я отвезу, — Сион стукнул кулаком по груди, надеясь как-нибудь протолкнуть застрявший поперёк горла кусок кекса. Он так торопился ответить раньше Чонгука, что проглотил, толком не прожевав. — Это вроде как моя вина, что Сольби съела столько мороженого и не смогла отказаться от аттракционов, так как не хотела, чтобы я шёл один. Будет честно, если я отвезу её домой. Он запил кекс остатками своего лимонада и подошёл к стулу, чтобы отцепить пальцы Сольби от ветровки Чонгука и взамен предложить ей своё предплечье. — Пройдём через какой-нибудь ларёк, и я куплю тебе бутылку воды в дорогу, — пообещал он. — Жаль, что вы уходите так рано, — тоскливо протянула Ри. — Напишите хоть как доберётесь, чтобы мы не переживали. — Мы тоже скоро пойдём, — напомнил Чимин. — Твои соседки ведь в пять возвращаются? Нам нужно успеть до того времени. — Пока, — вдогонку сказала Хэджи, искренне переживая за Сольби. В этом плане переживания Чонгука тоже были искренними, и он всё ещё сомневался, что стоит отпускать подругу с Сионом. Но что-то внутри не позволяло взять роль водителя на себя. — Вообще странно, что он вызвался, — Чимин поскрёб подбородок. — Ещё в прошлом году у него не было прав. — Он мог уже получить их, — предположила Ри. — И даже мне не похвастаться этим? — Чимин качнул головой, отвергая её вариант. — Надеюсь, они не попадут в неприятности…***
Сложенные на груди руки Сольби и устремлённый в окно взгляд намекали, что она не особо настроена на разговоры. Её настроение скатилось как одна из тех кабинок на горках, и теперь болталось в самом низу. Чонгук никогда раньше не оставлял её так. Даже когда он был за тысячи километров от неё, его присутствие было намного ощутимее, чем в те десять минут, что он стоял у её стула и смотрел на Хэджи. — О чём думаешь? — Сион нарушил тишину, хотя ему, в принципе, и так было комфортно. — Ты забыл включить поворотник дважды, так что мне наверняка выпишут штраф. — Забыл? — он сел ровнее, крепче хватаясь за руль и в который раз бросая взгляд на телефон с открытыми Google-картами. Вероятно, когда женский голос сообщал о ближайшем повороте, он так боялся пропустить его, что совсем забывал о поворотниках. — Прости. Если придёт штраф, скажи мне. Я оплачу. — Да всё нормально. Главное не забывай их включать в дальнейшем. Сольби была очень осторожным и нервным водителем, старалась соблюдать все правила, но штрафы приходили на её и папино имя даже за пятиминутную остановку на парковке для электромобилей, так что в этой стране неизбежно каждый водитель хоть раз, но за что-нибудь платил. — Наверное, ты такой потерянный из-за того, что пришлось уйти. И из-за Чонгука с Хэджи. — Уходить и правда не очень хотелось, но ты выглядела очень плохо, и я решил, что должен. А насчёт Чонгука и Хэджи я совсем не расстроился. Я догадывался, что так и будет, и был к этому готов. Сольби прикрыла глаза на несколько секунд, а пальцами правой руки потёрла виски. — Так ты одобряешь это? — спросила она, чувствуя, как боль охватывает и затылок с шеей. — Наверное, — Сион чуть приподнял плечи, обдумывая это ещё раз. — Скорее да, чем нет. А ты? — Я? — Сольби рядом дёрнулась, поворачивая к нему голову. — Причём здесь я? Сион прикусил нижнюю губу, на самом деле стараясь держать свои глупые догадки при себе, но любопытство было сильнее. — Ты так протестовала, когда узнала, что они целовались и могут начать встречаться, — его губы были красными и влажными после покусываний, и он облизывал их между фразами. — Мне показалось, где-то там проскользнула ревность. — Во-первых, — Сольби начала немного грубо, пусть и тихо, — ты не знаешь наверняка, целовались они или нет, потому что пьяный Чонгук что угодно может придумать, а Хэджи ничего подобного мне не говорила. Во-вторых, — она выдала смешок, вкладывая в него презрение, а никак не веселье, — встречаться? Ты сам в это веришь? — А почему нет? — Потому что. — Это точно ревность, — несмотря на её упрёки, Сион оставался расслабленным и спокойным. — Ты так сильно переживаешь за Чонгука или за Хэджи? Или ты переживаешь только за себя? Дружба с ними может стать другой, если они будут вместе. Сольби снова отвернулась к окну, сталкиваясь в отражении со своим сердитым лицом: брови нахмурены, пухлые губы сжаты, взгляд стреляет молниями. Обычно Чонгук с такого смеялся. Его веселили её надутость. Он даже считал это милым. — Это не ревность, не выдумывай, — ответила она. — Чонгук часто набивает себе шишки с девушками, а Хэджи не помешает набить первую. И дураку понятно, что такой как он не может быть с такой как она. Слишком разные. Рано или поздно они это поймут, и их симпатия растворится в весеннем — максимум в летнем — воздухе. — На твоём месте я бы их поддержал. Она его совета не спрашивала. — Лучше следи за собой, — с явной неприязнью сказала Сольби. Сион притормозил на светофоре, не рискуя пролетать на жёлтый, как это сделала машина из соседнего ряда. Пока позади BMW собиралась вереница других автомобилей, а по пешеходному переходу туда-сюда ходили люди, он протянул правую руку к Сольби, очень неожиданно накрывая её лоб ладонью. — По-моему, у тебя жар, — он повернул руку тыльной стороной, прижимаясь ею и к её горящей щеке. — Поэтому тебе хочется бурчать, ворчать и смотреть на всё через призму недовольства. Сольби ухватилась за его кисть, легко избегая нового прикосновения и жмурясь из-за накрывающего её чувства стыда. Из лучших побуждений Ри помогла ей с умыванием, и от её косметики совсем ничего не осталось. Даже намека на BB-крем. Многочисленные несовершенства её кожи были у всех на виду, а Сион ещё и лез со своими руками. — У тебя дома кто-нибудь есть? — машина вновь поехала. — Кто-нибудь, кто сможет дать тебе лекарства и убедиться, что ты не разболеешься. Его поведение ставило Сольби в неловкое положение. — Родители дома, — ответила она, потирая пальцами щёку, которой он касался прежде. — Фух, — он выдохнул без как такового облегчения, чисто для галочки. — А я уже боялся, что придётся застрять с тобой дома и пичкать тебя таблетками, пока ты будешь бурчать. Хорошо, что тебя ждут и о тебе позаботятся. — Поворотник, — выпалила Сольби, стараясь подавить эти странные чувства, что вызывали его слова. Её нужда в чьей-нибудь поддержке, заботе и даже комплиментах её саму сводила с ума. Даже самые отстойные люди казались лучше, если в какой-то момент проявляли доброту по отношению к ней. — Прости, — Сион успел включить поворотник прежде чем поехать направо, приближаясь к пункту назначения. — Я из-за такого и провалил экзамен в автошколе. Вечно путаю правила и забываю включать дополнительные штуки… — В каком смысле «провалил»? — Сольби напряглась. — В прямом. — Ты не получил права? Сион понял, что сболтнул лишнего, и стал тянуть с ответом. — Не получил? — допытывалась Сольби. — Я практически получил, — глядя прямо перед собой, сказал он. — С ума сошёл?! — это была последняя капля и Сольби ожидаемо взорвалась. — За вождение без прав заключение до года и штраф в три миллиона вон! Боже, вдруг у меня машину из-за тебя отберут? — Ничего не будет, — Сиону приходилось перекрикивать её, — мы уже почти доехали, и нас никто не поймал. Если бы я не рассказал тебе, ты бы даже не знала… Он припарковался чуть раньше подъездной дорожки и заборчика, открыв который, можно было заехать во двор, а там и в гараж. Всё потому что Сольби угрожающе трясла кулаком в воздухе, словно собиралась вот-вот ему врезать, поэтому он торопился выскочить из машины. — Если мне придёт что-то кроме штрафа, ты заплатишь! — прикрикнула она уже на улице. — Это вместо благодарности за то, что я тебя подвёз? Он держался по другую сторону машины, не рискуя подходить к обозлённой Сольби. Она была не в духе, чего доброго, и прибить могла. — Отдай мне ключи! — она громко стукнула каблуком по асфальту. — Пожалуйста, — он прицелился и подкинул ей ключи. Она поймала одной правой. — Чтоб я тебя возле моей или чьей-либо ещё машины не видела, пока не покажешь водительские права, — в последний раз пригрозила она, разворачиваясь и начиная идти к дому. — Напиши мне позже по поводу своей температуры, — крикнул он ей вдогонку. — А, точно, у тебя ведь нет моего номера… Тогда я узнаю твой номер у Чонгука и сам тебе напишу. Или позвоню. Только ответь, хорошо? Он был куда более надоедливым, чем Чонгук. — Хорошо, Сольби?.. Она нарочно громко хлопнула дверью. От этого весь дом содрогнулся. Мама немедленно сделала телевизор тише, пока папа в своём кабинете оторвался от клавиш ноутбука для того, чтобы сделать глоток охлаждённого виски. Но никто из них не побежал расспрашивать дочь, почему она вернулась так рано, почему к ним не заглянул их любимый неродной сын, почему Сольби хлопнула ещё и дверью своей комнаты. И это было к лучшему. Ей хотелось побыть одной.***
Хэджи старалась нажимать на клавиши клавиатуры как можно аккуратнее и тише, чтобы профессор Шин не заметила, что она печатает вместо того, чтобы собирать сумку и уходить, как это делали другие студенты, сдавшие самостоятельную работу раньше. Пока Чонгук дописывал третье задание, Хэджи оформляла его список литературы по всем стандартам. Ей было совсем не сложно, тем более он её об этом не просил, только скинул на проверку один интернет-источник, а после исправлений вернулся к своей работе, заверяя её, что со всем остальным он сам справится. Если бы не её инициативность, он бы так и сделал, но его удивлённый и немного растроганный вид — то, чего отчаянно жаждала Хэджи. За семейным ужином в честь её дня рождения она пропустила все поздравления и тосты мимо ушей, потому что мысли о Чонгуке были громче. Она приказывала себе забыть о нём, не сметь думать, но даже пощипывания тыльной стороны ладони не помогали. Хэджи только касалась себя пальцами, как сразу же вспоминала руку Чонгука. Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить, как он поглаживает её костяшки, как они соприкасаются локтями, как он понемногу тянется к ней, почти касаясь её губ поцелуем. Точно таким же, как на кэмпинге: сладким, тягучим, горячим и просто волшебным. Из-за Чонгука сердце Хэджи уже второй день стучало как сумасшедшее. Она бы не удивилась, если бы оказалось, что со всеми этими нервами оно за один день выстукивало год её жизни. Но это иногда прекращалось. Её сердце словно замирало, стоило ей вспомнить измученное лицо Сольби, её жалостливый тон, который пробивался, пока она просила Чонгука отвезти её домой, но рано или поздно непременно запускалось вновь, вместе с кровью пригоняя в голову Хэджи вполне логичную и очевидную вещь, но очень-очень страшную — Ян Сольби была отвергнута своим другом, потому что ему нравился кто-то другой. Кто-то, кого он хотел позвать на свидание. Кто-то, кого он хотел поцеловать, и сделал бы это, если бы не противный мальчишка из первого ряда. Но Хэджи всё равно не была уверена на все сто процентов. У Чонгука могли быть и другие причины вести себя так. Например, дружеская забота. Он ведь мог называть прогулку свиданием, потому что переживал, что Сион Хэджи обидит. А попытка поцеловать её — не более чем необдуманное решение под влиянием момента. Тёмный зал, задушевные разговоры, случайный поцелуй, который он снова попросил бы её забыть… Этот сценарий казался ей таким же реальным как и тот, в котором он говорил, что она ему сильно нравится. — Хэджи, у тебя на лице написано всё, что ты думаешь, — Чонгук улыбнулся, подпирая голову рукой и в тайне любуясь девушкой. — Сначала выглядишь сосредоточенной, потом очень мечтательной, потом хмурой… Дай угадаю, думаешь о том, как пережить последнюю пару и занятия в библиотеке, хорошенько отдохнуть дома, а завтра снова застрять на парах? Если бы она могла думать о чём-то таком обыденном… — Проверь почту, — сказала она, не опровергая и не подтверждая его догадки. — Я отправила тебе исправленный список литературы. Используй его в работе. — Поздно, — улыбка Чонгука превратилась в весёлую усмешку, — я уже отправил как есть. — Что? — кричащим шёпотом выпалила Хэджи и сразу оглянулась, боясь, что кого-то отвлекала от работы. — У тебя там было несколько ошибок… — Ничего страшного. Профессор Шин укажет на каждую из них. А если не укажет, я заставлю её указать, и тогда в следующий раз не допущу их. — Но… — Хэджи сложила брови домиком, не в состоянии скрыть досады. — Ты можешь потерять за это полбалла… — Я предусмотрительно выпросил ещё один дополнительный за мучения на конференции, так что могу себе позволить потерять даже не полбалла, а целый балл, — Чонгук взглянул на время в правом нижнем углу экрана, а затем закрыл ноутбук. — Поход в библиотеку за книгой с тестами по биологии ещё в силе? Если да, тогда вставай. Хэджи кивнула, но прежде чем успела отодвинуться от стола и взять свои вещи, Чонгук подхватил её сумку, закидывая себе на плечо, поверх сумки с ноутбуком и рюкзака с тетрадями. — Разве на конференции были мучения? — её голос даже в пустом коридоре звучал ужасно тихо. Это усугубляло и то, что она опускала голову, без конца заправляя выбившиеся из причёски пряди за уши. — Никто не слушал лекцию, все восхищались тво-… тобой. Она так забавно избежала формулировки «твоим телом», что Чонгуку пришлось поджать нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Эти чувства, что вызывали у него разговоры с Хэджи, были до жути приятными. Всё вокруг сразу казалось лучше и ярче, а настроение взлетало до небес. — Ты тоже? — он наклонился, чтобы игриво подбить её локтем. — Восхищалась мной, пока я стоял там без футболки? Хэджи сжала губы, притворяясь, что растирает по ним остатки гигиенической помады. Делая это, она выглядела настолько привлекательно, что Чонгук умудрился споткнуться на ровном месте. — Я восхищалась, — она всё-таки это сказала. — У тебя красивое тело. — Я тренируюсь каждый день. Даже в выходные, — его хвастливый тон обязан был её рассмешить, но Хэджи почему-то стала только серьёзнее. — Ты не должен забывать об отдыхе, — она говорила в точности как её отец. — Самое идеальное тело не стоит угробленного здоровья. — Волнуешься обо мне? — Конечно, — её быстрый и твёрдый ответ немного смутил Чонгука. — Я знаю, как часто у людей, которые много бегают, болят ноги, знаю, как просто потянуть мышцу и даже не заметить за тренировками, знаю, как футболисты выкладываются ради хорошей игры, не щадя себя. И мне это не нравится. Любимое дело не должно быть таким опасным и болезненным. У неё были причины не любить всё это и искать минусы в такой работе. Это было её персональной травмой, и переубеждать её Чонгук не посмел бы. — Я буду осторожнее и попробую взять пару выходных на неделе промежуточных, раз меня и так всячески стараются смесить с позиции, чтобы поиграли другие. Чонгук умолк ненадолго, буквально на одну минуту, потому что при входе в библиотеку им нужно было использовать свои студенческие и поздороваться с двумя старшекурсниками, чтобы были там на подработке и всегда охотно помогали с поиском нужных книг. — Кстати, об играх, — заговорив вновь, он понизил голос. В тот момент они с Хэджи уже шли между стеллажами в отделе учебной литературы для медиков. — В эту субботу будет матч на стадионе в Сеуле. Играем с Тэгу. Я даже не на скамье запасных, но всё равно должен присутствовать на игре… — У «Сеула» в этом месяце много матчей, — прокомментировала Хэджи, не догадываясь, к чему Чонгук ведёт. — Да, много, — он сделал глубокий вдох, обгоняя её у поворота и поворачиваясь к ней лицом. Он был очень взволнован, пока пятился назад и говорил: — Обычно я запросто могу достать билеты даже в первые ряды, но если бы ты вдруг захотела пойти со мной, я мог бы посадить тебя рядом с командой. Знаешь ведь, что мы сидим отдельно? И там есть козырёк, чтобы спрятаться от дождя, солнца и от людей. Я был бы рядом всю игру. А ещё мы могли бы зайти через раздевалки, без нужды стоять в километровой очереди… Чонгук тараторил, пятясь до того момента, пока не врезался в кого-то. — Прости-… — начал он извиняться, но притих, обернувшись и увидев Сольби. Она выбрала несколько книг с разных предметов, прежде прижимая их к груди, но из-за неосторожности Чонгука выронила учебник по химии и по гистологии. — Сольби, — он произнёс её имя на выдохе, присаживаясь, чтобы собрать книги, — ты тоже здесь? Я думал, у тебя были дела после пар. На обеде он как бы между делом, для того, чтобы немного наладить отношения, подпорченные событиями последней недели, спросил, не может ли она подвезти его на тренировку, а она сослалась на свою занятость. — Это и есть мои дела, — ответила она, поглядывая на Хэджи и специально для неё выдавливая из себя что-то вроде улыбки. — Вы тоже пришли учиться? Вместе? — Хэджи собирается остаться, а я только чтобы сделать фото тестов из учебника, — за них двоих ответил Чонгук. — Если что, я заняла столик у окна и поставила там стакан с чаем, — Сольби старалась расслабиться и звучать дружелюбной даже с тем, что прекрасно слышала идиотские попытки Чонгука пригласить Хэджи на игру. Ей он никогда не предлагал сесть вместе с командой. Да даже на каких-нибудь предпоследних рядах они не могли сидеть вдвоём, потому что она была зрителем, а он — частью футбольного клуба. — Тогда я могу прийти к тебе, когда найду книгу? — спросила Хэджи. — Конечно. Буду ждать. Все втроём они ещё недолго постояли на месте в неловкой тишине, а потом Сольби нарушила её стуком каблуков, вместе с книгами уходя к своему столику и зелёному чаю, который она весь день пила, потому что свято верила, что он успокоит нервы и желудок. — Она всё равно выглядит какой-то болезненной, — с сочувствием сказала Хэджи. — Может, ей стоило бы поехать домой, а не сидеть в окружении пыльных книг? — Сольби переживает за оценки больше, чем за здоровье, — Чонгук этого явно не одобрял. — Если вы будете сидеть вместе, сможешь передать ей кое-что, пожалуйста? Хэджи не знала, о чём речь, но кивнула, не задумываясь. Пришлось подождать, пока Чонгук распутает ремешки сумок и доберётся до рюкзака. — Это из аптеки, — сказал он, передавая Хэджи бутылочку, обёрнутую крафтовой бумагой. — Всегда после отравлений она пила это, и оно вроде как помогало… Можешь сказать, что это от меня. Или лучше не говори. Он поднёс правую руку к шее, почёсывая её до красных полос на коже. Было так странно избегать Сольби и просить кого-то сделать то, что прежде Чонгук делал без лишних раздумий. Он с самого начала знал, что прекратить секс по дружбе будет намного сложнее, чем согласиться на него, но не думал, что их тёплые отношения после этого настолько остынут. — Я скажу, что от тебя, — решила за него Хэджи, прижимая лекарство к груди и легонечко оттягивая руку Чонгука от его шеи. Она могла понять, почему он нервничал. — Давай поторопимся и найдём книгу, пока другие её не перехватили. В фонде всего пять экземпляров и нам нужен как минимум один. Хэджи начала искать учебник на одном стеллаже, Чонгук на другом, и пока они параллельно шли по узкому коридорчику, периодически оглядывались, незаметно изучая спины и затылки друг друга. — Так что ты думаешь насчёт субботы? — Чонгук замер у книг по зоологии, хотя они им не были нужны, а всё потому, что Хэджи тоже остановилась, и он не хотел двигаться вперёд без неё. — Не знаю. Я не была на настоящих футбольных матчах с тех пор, как… — она запнулась, мучительно сглатывая из-за внезапной сухости во рту. Иногда слова о Хэджуне так легко лились, а иногда она не могла заставить себя выговорить его имя, потому что язык словно распухал и отказывался шевелиться. Это было одинаково больно в обоих случаях, но её врач утверждал, что о нём нужно говорить. Особенно когда кто-то слушает. — Это может быть немного трудно, — сказал Чонгук, судорожно соображая, как уговорить её. — Но ты ведь ходила на тренировки университетской команды целый месяц, и даже на игре была… Потому что таков был план её психотерапевта — постепенное погружение. И потому что Хэджи предпочитала торчать на пустом стадионе, дожидаясь отца с машиной, только бы не добираться до дома общественным транспортом. — Я почти не смотрела игру, — сказала она. — Совсем чуть-чуть. И я в любой момент могла уйти. — Ты и на сеульском стадионе всегда можешь уйти. Хэджи так не думала. Даже если Чонгук не играет, вряд ли он может, как любой другой зритель, бросить команду в середине матча и уйти с девушкой, потому что ей стало немного не по себе. — Я не уверена, — уклончиво сказала она. — Можешь подумать до конца недели, — в голосе Чонгука было столько надежды, — а я на всякий случай забью тебе место и буду готов к тому, что ты захочешь уйти раньше или, наоборот, не захочешь уходить, потому что игра тебя настолько очарует. Я буду готов к любой ситуации и возьму для тебя побольше леденцов и воды. Чонгук умел подкупать и уговаривать. — Нашла! — Хэджи воскликнула чуть громче, чем было позволено в библиотеке. — Что? Книгу? Чонгук перешёл к её стеллажу, из-за её плеча наблюдая за тем, как она листает в конец и в содержании ищет нужные темы и страницы. — Тебе нужно сфотографировать с пятнадцатой по восемнадцатую, с тридцать первой по тридцать пятую, с сорок девятой по пятьдесят четвёртую и конец книги для проверки ответов. — Спасибо, — он подождал, пока она положит книгу на полку, а тогда пододвинул её к себе и сфотографировал на телефон страницы, что она назвала. — Если будет что-то непонятно, могу тебе писать? — Конечно. — А звонить? Хэджи скривилась, своим выражением лица вызывая у него улыбку. — Ладно, я понял, — он в который раз посмотрел на время. — Мне уже пора. Подумай обязательно над моим предложением. Чонгук чуть не убежал с её сумкой, но Хэджи вовремя его окликнула и он вернулся. Передавая ей её вещь, он нарочно прижался к её ладони пальцами, а потом расплылся в глупой улыбке и опять понёсся к выходу. Хэджи постояла в пустом проходе ещё недолго, приводя свои мысли в порядок, а затем забрала книгу и отправилась в читальный зал, где Сольби уже строчила что-то в большом блокноте, из которого торчали закладки и разноцветные листы с пометками. — Это тебе от Чонгука, — Хэджи поставила рядом со стаканчиком чая лекарство. — Он попросил передать, так как очень торопился. — Ага, — Сольби даже не оторвалась от тетради, старательно выводя буковки. — В его стиле. Он любитель первым бросать и обижаться, а потом налаживать дружеские отношения. К его двадцатилетию у него бывших в друзьях будет больше, чем просто девушек. Едкий тон Сольби не задевал Хэджи так сильно, как произнесённые ею слова. — Бывших? — промямлила она, ничего не понимая. — Его многочисленные подружки из Франции, Ри, я… — Сольби черкнула ручкой по полям, расписывая её, так как она перестала писать. Хэджи едва пересилила себя, спрашивая: — О чём ты? Сольби только и ждала этого вопроса, чтобы поднять голову и уставиться на девушку с наигранным изумлением. — Правда не знаешь? — полюбопытствовала она, выжидая несколько секунд прежде чем начать рассказывать: — Чхве Ри, которая сейчас ходит с Чимином, подружка Чонгука из Тиндера. Они познакомились онлайн и разочек перепихнулись. Не успели толком начать встречаться, зато решили остаться друзьями и, как видишь, правда дружат. Сольби не подозревала, что делиться этим почти секретом будет настолько приятно, как и видеть блестящие глаза Хэджи, такие тёмные и огромные, что в них весь читальный зал можно было рассмотреть. — У нас с ним тоже кое-что было, — Сольби убрала волосы с плеч, откидываясь на спинку стула. — Но Чонгук оказался несерьёзным и не готовым к чему-либо большему. Наверное он из тех, кто переключается на новую девушку раз в пару недель и печётся только о своих физических потребностях. Что-то такое очевидное Хэджи не нужно было разжёвывать. Она знала, что интересует парней его возраста, но ей Чонгук не казался зацикленным исключительно на «физических потребностях». Он представлял из себя нечто гораздо большее. Он был добрым и вежливым, но что самое главное — понимающим. Даже его игривые шутки никогда не переходили границ. — А что у вас было? Хэджи знала, что этот вопрос вылезет ей боком, но не могла оставить всё так и мучиться в догадках дни и ночи. Что бы там ни было, она отнеслась бы с максимальным пониманием к ним двоим. Особенно сейчас, когда Сольби дулась на Чонгука и говорила о нём не очень хорошие вещи. Это ведь значило, что её симпатия к нему сошла на нет? Что она больше не рассматривала его как потенциального бойфренда? Хэджи хотелось стукнуть себя за это, но она испытывала облегчение, слушая, как вместо восхищений Чонгука заочно ругают. — Да так, — Сольби остановила взгляд на учебнике по биологии, наблюдая за тем, как Хэджи медленно листает странички книги, притворяясь больше заинтересованной в учёбе, нежели в правде о Чонгуке. — Секс по дружбе. Буквально пару раз. Последний… кажется, после того кэмпинга с командой. Книжная страница надорвалась, когда Хэджи отдёрнула руку. — Да, точно, на тех выходных, после кэмпинга и игры, — на этих словах Сольби достигла апогея, и в следующие несколько секунд восторг, который ей приносил их щекотливый разговор, обернулся против неё. Она вдруг почувствовала себя так гадко. До тошноты гадко. Но точно не хуже Хэджи, которая быстро и часто моргала, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни сделать хоть что-нибудь, чтобы задержать чувство тревоги за жёлтой линией своего сознания, где ей и было место. — Только это вроде как наш секрет, — как-то робко в сравнении с предыдущей уверенностью и холодностью сказала Сольби. — Не знаю, зачем говорю тебе об этом… Я просто слышала, как Чонгук звал тебя на свидание, и подумала… что ты должна знать, прежде чем согласишься. Глаза Хэджи распахнулись шире. Это был такой неудобный момент. Момент, в который Сольби дала понять, что она заметила даже то, что другие упустили. — Ты ведь не обижаешься на меня за это? Хэджи смогла лишь раз мотнуть головой. Остальные силы ушли на то, чтобы впихнуть книгу в сумку и вскочить со стула, не беспокоясь о вызывающем неприятные мурашки скрипе, с которым деревянные ножки проехались по плитке. — Уже уходишь? — спросила Сольби, провожая Хэджи взглядом. Она ещё не видела людей, которые бы так быстро, агрессивно, но беззвучно ходили. Всего за несколько секунд Хэджи успела пересечь большой зал и выпорхнуть из него. Она ушла, напряжение спало, и Сольби, наконец, нагнало сожаление. Оно было таким сильным и тянуло ко дну. Поддаваясь ему, девушка уронила руки на стол и уткнулась лбом в тетради. Ей нужно было подумать дважды, прежде чем говорить всё это. Ей нужно было посчитать до десяти и попробовать усмирить свой гнев, а не перечёркивать всё для них троих. Если только Чонгук узнает, что она сделала, случится что-то ужасное.