Dirtiest Game

Чонгук сидел в первом ряду на трибунах, переводя взгляд с телефона на Хэджи и обратно. Он сверялся с текстом, который она зачитывала всё быстрее и быстрее. — Подожди, — перебил он её. — Ты всё время набираешь темп и начинаешь тараторить. Давай сначала. В её глазах в тот момент читались как обречённость, так и ярость. — Корейская медицина зародилась в древние доисторические времена, по подсчетам это приблизительно 3000 год до нашей эры. Доказательством этому служат найденные в Хамгён-Пукто, на территории современной Северной Кореи, каменные и костяные иглы. Это старейшая археологическая находка, связанная с акупунктурой. — Куда ты торопишься? — Чонгук спросил с искренним недоумением, а потом быстро улыбнулся Хэджи, боясь, что его стремление помочь ей нечаянно могло быть воспринято как грубость. — Я тороплюсь скорее прочитать и уйти, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу и периодически окидывая взглядом пустой стадион. Чонгук мог понять. Во второй раз им попался такой упрямый профессор, который хотел, чтобы вся работа в групповых проектах была разделена поровну — как написание реферата, так и подготовка презентации с устным докладом. Хэджи ещё в первый раз кричала, что она этого не переживёт и лучше получит С, но в итоге Чонгук вынудил её говорить на латинском, и благодаря его упрямству и своему уму она получила А+. В тот раз оценка зависела от неё одной, но в этот раз они был в группе из четырёх человек, и, в теории, получали одну оценку на всех. Хэджи боялась подвести студентов, с которыми почти что неделю собирала информацию для доклада и клепала презентацию онлайн. Чонгук и так выбил для неё два небольших абзаца в начале, чтобы она не стояла перед всеми и не трусилась в нервном ожидании, но это всё равно было непросто. То, что Хэджи ненавидела публичные выступления, пусть даже перед небольшой группой студентов, было очевидно. Но неужели она не могла прочитать свой текст спокойно перед Чонгуком? — Есть одна идея, — сказал он. — Давай ты прочитаешь минимум пять раз подряд. Ты не сможешь торопиться и нервничать всё время. На третий раз ты привыкнешь к тексту и к тому, что я тебя слушаю. Хэджи давилась от недостатка воздуха при чтении один раз, а он хотел заставить её читать это пять раз? Эта мука не стоила никаких оценок. Она глубоко вздохнула, набирая полные щёки воздуха, а потом медленно выдохнула. Чонгук позволил ей готовиться почти что минуту перед тем, как начать читать, а когда она запнулась и застонала от досады, ещё активнее топчась на месте, он только поджал губы в терпеливой улыбке. Он больше не давал никаких комментариев, даже когда она от волнения путалась в словах и читала очень быстро, зато благодаря этому к четвёртому разу Хэджи настолько вымоталась читать один и тот же текст, что сбросила скорость и стала на удивление внимательной к каждому слову. У неё появлялись правильные интонации, она не вдыхала резко посреди слова, её голос не дрожал и не хрипел. — Всё? — спросила она, отрывая взгляд от мобильного с текстом доклада, как только дочитала, и глядя на Чонгука вопросительно. — Ага, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Ты так хорошо справилась. Если прочитаешь ещё пару раз перед самим выступлением, у тебя получится идеально. А Хэджи переживала, что до истории медицины всё забудет, и в переполненной аудитории её настигнет инфаркт. На латинском была только группа, а тут целый поток. Если она не справится, им всем занизят оценки, и два оставшихся парня, с которыми они писали и распределяли текст, будут презирать её. — Не думай о плохом, — Чонгук чмокнул Хэджи в лоб, заставляя её перестать хмуриться в мрачных мыслях о надвигающемся конце света. — Ты умница. Она отрицательно промычала, не соглашаясь с его утверждением. Руки Чонгука обвили её талию, и он зарылся носом в её мальвинку, вдыхая запах шампуня вперемешку с духами. — Вдруг нас кто-то увидит? — испуганно проговорила Хэджи. — Ну и что? Разве мы скрываем наши отношения? — он говорил с явной улыбкой. — Нет, но и не выставляем их напоказ. Особенно перед финальной игрой. Ты хочешь, чтобы твои фанатки меня съели? У Чонгука вырвался низкий гортанный смешок. — Никто тебя не съест. У меня нет как таковых фанаток в универе… — Ага, так я и поверила, — она начала ворчать. — На тебя всё ещё смотрят, тебе всё ещё пытаются впихнуть записку с номером или ником в Instagram, для тебя рисуют огромные плакаты на грядущую игру… — Они делают это для всех футболистов. — От этого не легче, — Хэджи вздохнула, нерешительно прижимая ладошки к спине Чонгука и поддерживая его идею пообниматься на перерыве. — Я и так на нервах, а тут угрозы в виде красивых девушек со всех сторон… — Красивее тебя всё равно никого нет, — Чонгук перекинул длинные волосы за плечо, целуя Хэджи в шею. — Я не напрашиваюсь на комплименты, — она хотела звучать строгой, но эти его поцелуи не позволяли ей злиться, — я констатирую факты. — Для меня твоя красота — неоспоримый факт. Так что я тоже констатирую… — Вы бы там ещё потрахались! — сложив руки рупором, прокричал Чимин. Он стоял внизу, на зелёном газоне, и не один, а в компании какой-то девушки, которая с огромным удовольствием влепила ему оплеуху за крики на весь стадион. Хэджи оттолкнула от себя Чонгука, бросаясь к сидениям и пытаясь спрятать своё краснеющее лицо от всех. — Иди куда шёл! — крикнул в ответ Чонгук. — Вот и иду! — сказал Чимин, предусмотрительно хватая свою обидчицу за руку, чтобы она его снова не треснула, и таща её через поле к воротам. Было очевидно, что они собирались остаться, а от этого Хэджи хотелось уйти. Когда она принимала решение о таком, остановить её никак не получилось бы, поэтому Чонгуку оставалось только прихватить свои вещи и поспешить за ней к ступенькам, поднимаясь и спускаясь следом. — Так неловко, — простонала она. — Чимин нас постоянно ловит… — У него талант портить романтические моменты, — сказал Чонгук. — К тому же, неловко должно быть ему. Его отстранили от игры, а он тут расхаживает… Попадётся декану или тренеру, и его отругают. — Отстранили?! — удивилась Хэджи. — Почему? Из-за… того поста на портале? Это была запретная тема с Чимином и Сионом, и Чонгук в целом ни с кем этого не обсуждал, хотя несколько раз его спрашивали парни из команды и даже ребята из группы. Он дипломатично отмалчивался, потому что ничего не знал, это во-первых, и потому что не думал, что это кого-либо касается, это во-вторых. — Не знаю, — сказал он несколько хмуро. — Чимин говорит, что давно собирался бросить команду, но я слышал от парней, что его отстранили. Может из-за поста, может из-за чего-то другого. Знаешь ведь, какой занозой в одном месте он может быть… Хэджи покивала, ненадолго уходя в собственные размышления. Благо, Чонгук очень скоро выдернул её из них. — У нас ещё десять минут есть. Не хочешь заскочить за чаем или за кофе в столовую? — Только если со льдом, — сказала Хэджи, оттягивая ворот толстовки. — Умираю от жары. Чонгук зачем-то протянул к ней руки, ненавязчиво стягивая с её плеча лямку небольшого рюкзака с мордочкой панды. — Я подержу, а ты сними толстовку, — предложил он. — Снять? — брови Хэджи так и поползли вверх в удивлении. — Или у тебя под ней ничего нет? Хочешь, одолжу тебе футболку? С седьмым номером. Не хватало ещё накануне игры расхаживать в футболке Чонгука, нечаянно записавшись в его фанатки или в очередной раз дав понять всем, что они вместе. — У меня там только майка… — Отлично ведь, — улыбнулся Чонгук. — Не будет так жарко. Снимай. Они остановились на выходе из стадиона. Чонгук подпирал стену, а Хэджи по привычке оглядывалась, по очереди высовывая руки из рукавов, а затем снимая толстовку и прижимая её к груди. Её причёска немного растрепалась из-за раздевания, но от этого она стала выглядеть ещё очаровательнее. Чонгук надел её рюкзак на плечо, хотя и так уже был обвешан своим рюкзаком, сумкой с ноутбуком и спортивной сумкой, и сделал шаг в её сторону, осторожно отбирая у неё из рук толстовку. Он её встряхнул, а после наклонился к Хэджи, затягивая зелёные рукава на её бёдрах. — Вот так идеально, — сказал он, морща нос в счастливой улыбке. Хэджи слегка сжала плечи, поднимая руки и скрещивая их на груди, чтобы прикрыться. — Почему ты смущаешься? — удивился Чонгук. — Из-за меня? Он уже видел её совсем без одежды несколько раз, — в полутьме и в отличном освещении, — поэтому ему казалось, что этап смущения из-за одежды с открытыми плечами они прошли. — Не из-за тебя. Остальные меня ещё так не видели… — Вот и славно. Потрясёшь сейчас всех своей красотой и оставишь их ни с чем, потому что ты целиком и полностью моя. Тем более они сейчас тоже так ходят. Июнь ведь. Хэджи не верилось, что время так быстро пролетело. В глубине души она всё ещё хранила слова Сольби о том, что Чонгук непостоянный и запросто может отвлечься на кого-то другого, но его чувства ни капельки не изменились с тех пор, как они начали встречаться. Он всё ещё был её опорой и поддержкой, всё ещё заботился о ней и демонстрировал свою любовь при каждом удобном случае. Хэджи, в свою очередь, старалась не отставать. — А наши планы после игры за первое место всё ещё в силе? — спросил она, поглядывая на него так хитро, что Чонгук невольно начал переживать. — Что, хочешь отменить? — заподозрил он. — Нет, — Хэджи быстро замотала головой, не понимая, с чего он взял, что она отказалась бы от своих слов. — Я ведь уже пообещала тебе. — Тогда почему ты спрашиваешь? — Просто, — она отвернулась от него, сосредотачиваясь на студентах, что шли по одной дорожке с ними. — Не бывает ничего «просто», — сказал Чонгук. — Так в чём дело? Расскажи мне. Он прекрасно знал о «предварительной тревоге» Хэджи. Куда бы они ни шли на свидание, её всегда мучили вопросы о том, как всё пройдёт, как она будет выглядеть, как будет вести себя, как будут реагировать на неё другие люди, как она будет себя чувствовать. Она нервничала вне зависимости от того, куда и как надолго они отправлялись, поэтому Чонгук слишком не настаивал на далёких и долгих вылазках. Они неплохо могли посидеть и дома, и в общаге, в крайнем случае, но решение отправиться в какое-нибудь особенное место после условного закрытия футбольного сезона в университете они приняли вместе, и Хэджи была к этому готова ещё пару недель назад. — Ладно, — ей очень не хотелось, чтобы он понял её неправильно. — Это не совсем просто, но я подумала о том, чтобы позвать с нами кое-кого… Чонгук обогнал её на шаг, наклоняя голову и заглядывая ей в глаза. — Кого? — насторожился он, вообще-то уже догадываясь. У неё было не так уж и много вариантов. — Не тренера Сона с госпожой Шин? — Что? — её губы вдруг растянулись в улыбке. — Нет, с чего бы? Не хватало ещё тащить с собой родителей на свидание с Чонгуком. Они и так слишком рано познакомились с её парнем. — Тогда кого ты хочешь брать с нами к океану? Я ведь планировал, что это будут романтические посиделки у мангала только вдвоём, трейлер только для двоих, настолки, объятия, поцелуи… — он звучал всё более расстроенным, когда осознавал, что при других он ничего толкового от Хэджи не дождётся. — Мы всё ещё поедем как бы вдвоём, но я могу позвать с нами Сольби, а ты можешь позвать Сиона. Пускай арендуют ещё один трейлер, — Хэджи пришлось перебить его раздосадованные бормотания. — А они не могут поехать отдельно от нас? — спросил Чонгук. — Как бы… в другой день, в другое место… Хэджи тяжело вздохнула, не понимая, как Чонгук может быть таким невнимательным и чёрствым. — Без нашей помощи они никогда не решатся отправиться куда-то вдвоём. — Да о чём ты? Они почти всё время вместе на машине Сольби ездят, вместе обедают, ходят с родственниками друг друга то туда, то сюда. Сион даже был на презентации сборника господина Яна, притворяясь его большим фанатом… — Вот именно! — воскликнула Хэджи чересчур громко и эмоционально, когда они проходили мимо рассевшихся на траве студентов. Их было так много, что они располагались в полуметре друг от друга и галдели, и благодаря шуму никто не обратил внимания на громкость Хэджи. Кроме неё самой. — Если Сион притворяется фанатом отца Сольби, разве это не указывает на то, что она ему нравится? — По-моему, он просто хочет иметь среди знакомых популярного писателя… — Почему ты отрицаешь очевидное? — Хэджи насупилась. — Ты что, ревнуешь Сольби к нему? Её предположение было возмутительным. Чонгук никого не ревновал, скорее давно потерял надежду на то, что у Сольби и Сиона что-то получится. Они уже два месяца были просто друзьями, и с виду им было комфортно поддерживать дружеские отношения без перехода на новые уровни. — Ещё чего, — фыркнул Чонгук. — Я был бы счастлив, если бы она начала с кем-то встречаться. Но ты в курсе, насколько она занята на учёбе и в клубе? Скоро сессия, ей не до отношений. И она вряд ли думает, что заинтересованность кого-то в её отце автоматически значит и заинтересованность в ней. — Ну конечно, — задумчиво протянула Хэджи. — Она игнорирует очевидное, как и ты, потому что не думает, что может ему нравиться. Похоже, она слишком боится снова ошибиться и понадеяться на что-то, когда Сион только намекает, а не говорит прямо. Хэджи так ненавязчиво напоминала, что Сольби уже раз обожглась, планируя свои отношения с Чонгуком без его ведома, и ничем хорошим это не закончилось. — Но всё равно тупо звать их с собой. Это ведь наше свидание! — Которое может стать парным, если ты надоумишь Сиона сделать первый шаг… — Я?! — ахнул Чонгук. — Серьёзно? Почему ты меня в купидоны записываешь? Я не хочу заниматься сводничеством. Я уже пытался поддержать Ри и Чимина, потом Ри и Ильха… — Но ведь с Ильха вроде как получилось, — Хэджи ободряюще хлопнула его по плечу, и сразу же нарвалась на убийственный взгляд. — Они расстались в пятый раз за два месяца. Правда считаешь, что получилось? — Они ещё наверняка сойдутся обратно… — А потом снова поссорятся, и на меня будут сыпаться проклятия с обеих сторон, потому что я поспособствовал их знакомству, — Чонгук очень огорчался из-за такого. — Давай оставим Сольби и Сиона в покое? Мы понятия не имеем, что они чувствуют, и что им нужно. Хэджи покачала головой, впиваясь зубами в нижнюю губу и несколько секунд раздумывая о том, как преподнести Чонгуку то, что ей рассказали по секрету. — На самом деле, когда мы с Сольби встречались на выходных в кондитерской, чтобы заказать торт на день рождения её матери, она обмолвилась, что Сион в её вкусе. Она буквально сказала, что он ей нравится, а потом попросила никому не говорить, потому что она не хочет быть отвергнутой. — Чёрт, — Чонгук вздохнул, потирая виски и стараясь как-нибудь разложить по полочкам эту информацию о подруге, доклад, с которым им совсем скоро нужно было выступать, предстоящую игру за кубок, ради которого декан Пак уже освободил полочку в своём кабинете, приближающуюся первую в его жизни сессию, а ещё свидание, о котором он так мечтал. — Ладно. Я заставлю Чимина спросить Сиона, что он думает о Сольби, потому что мне он может не признаться. И если вдруг окажется, что она ему тоже нравится, мы позовём их с нами на ночёвку и заставим признаться друг другу. А потом запрём их в одном трейлере, а себя в другом, и я поцелую тебя сотню раз. Хэджи прикрыла рот ладонью, сдерживая хохот. — Почему слова о поцелуях звучат как угроза? — Это не угроза, а плата за услугу. — А я могу разбить эту плату на несколько дней? Боюсь, мои губы не выдержат сто поцелуев за раз. — Кто сказал, что я буду целовать только в губы?..

***

Плеск волн прекрасно дополнял льющуюся из мобильного Хэджи музыку. Она включила совсем негромко, чтобы никому не мешать, но благодаря подпевающему Чонгуку те немногие люди, что находились на пляже, провожая последние закатные лучи, всё ещё имели возможность насладиться песнями Kings Of Leon. — Почему ты хорош даже в пении? — спрашивал Сион, смешивая бомбочки из соджу и пива, пока свинина шипела на мангале. Все эти звуки создавали особую «летнюю» атмосферу и напоминали о тех временах, когда Сольби ездила к морю с родителями. Из-за этого и пары стаканчиков алкоголя она чувствовала себя очень расслабленной и счастливой, на время отпуская тревоги об экзаменах и том, что она ничего не успевает. — Разве я хорош? — удивился Чонгук, сам при этом хитро улыбаясь. — Признай, что ты в восторге от того, что тебя все хвалят, — сказал Сион. — У тебя сегодня улыбка до ушей была, когда декан Пак в слезах благодарил за забитый победный гол. — Фактически, благодаря мне было забито два гола, — заметил Чонгук горделиво, — так как моя подача отрикошетила от противника и был засчитан автогол… Сольби цокнула языком, осуждая его надменный тон и хвастливость. — Ты подозрительно похож на сына моего отца, — пошутила она. — Точно! — с хохотом поддержал Сион. — Писатель Ян так много говорил о себе, когда мы ужинали после презентации… Но ещё больше о Сольби. Мне показалось, что он её рекламировал. Глаза Сольби на секундочку расширились, и она села ровнее на раскладном стуле, смущённо покашливая из-за слов парня. Ей тогда тоже показалось, что папа перегнул палку. — Сольби достаточно хороша для того, чтобы и прорекламировать, — сказал Чонгук, переглядываясь сначала с Хэджи, а потом с Сионом, и спрашивая его: — Ты так не думаешь? Сион вскинул брови в немом вопросе, а потом сложил губы трубочкой, нервно выдыхая и говоря: — Да-да, она очень хороша… Туча неловкости так внезапно накрыла участок пляжа, на котором они расположились, что Хэджи не могла не поморщиться. Почему-то она испытывала испанский стыд, хотя ничего стыдного Сион не сказал. Это должно было прозвучать мило. — Что вы уже натворили, что пытаетесь задобрить меня своими комплиментами? — поинтересовалась Сольби. — Что за глупости? — спросил Чонгук. — Я и Хэджи делаю комплименты. Всё время. Потому что она мне безумно нравится. Хэджи бросила попытки закрепить гирлянду на выдвижном козырьке трейлера и схватила Чонгука за ворот футболки. — Идём, — заговорила она, — возьмём ещё одну гирлянду. Мне мало света. У неё была на удивление сильная хватка, и она так упрямо тянула Чонгука внутрь, что он только и успевал, что спотыкаться и лететь за ней. После того, как они скрылись в машине, хлопнув дверцей, Хэджи разжала пальцы и вскинула руки к потолку, спрашивая возмущённым полушёпотом: — Ты что творишь? Ты хочешь, чтобы она догадалась, что я тебе рассказала? — А что такого я творю? — не понял Чонгук. — Помогаешь Сиону так, что только слепой и глухой не заметит! Вы можете её спугнуть! — выпалила Хэджи кричащим шёпотом. — Не кричи на меня! — сказал ей Чонгук так же шёпотом. — Я понял. Не буду пугать Сольби. Но тогда не обещаю, что Сион хоть что-то сделает. Он с ней заигрывает уже два месяца, а она тупо игнорирует. — Разве поддакивание твоим словам хоть чем-то похоже на заигрывание? Чонгуку не нравилось, когда Хэджи с ним так говорила. Немного походило на ссору, которую он начинать вовсе не хотел. — Хорошо, давай будем молчать и доверим всё этим двоим в надежде, что они, может, напьются и нечаянно стукнуться друг о друга губами или поговорят по душам. Он выглядел и звучал обиженным, и Хэджи быстро поняла, что именно она была ответственна за его надутые губки и щенячий взгляд. — Прости, — она смягчилась первой, — я не хотела кричать на тебя. Пусть даже шёпотом. Она достала из своего рюкзака, брошенного на кровати, коробочку с гирляндами, а потом вернулась к Чонгуку и опустила ладони ему на плечи. Она опиралась на него, пока привставала на носочки и чмокала его в губы, оставляя на них гигиеническую помаду. — Этот поцелуй не считается, — предупредил её Чонгук, сам моментально оттаивая. — В каком смысле? — Ты мне всё ещё должна сотню. Не девяносто девять. Хэджи шумно вздохнула, притворяясь, что огорчена его условиями, хотя сама предвкушала момент, когда с ужином будет покончено, и они смогут развалиться на песке у воды или на кровати в трейлере, и она начнёт расплачиваться с ним за Сольби и Сиона в поездке. Его слова о том, что он будет целовать не только в губы, очень интриговали. Хэджи осторожно приоткрыла дверцу, ненадолго замирая на входе из-за пустых стульев. — Куда они подевались? — спросила она, оглядываясь на Чонгука. Ему пришлось подойти к ней вплотную, чтобы выглянуть из-за её плеча на улицу. — Они же не услышали, как мы спорим? — испугалась Хэджи. — Нет, — Чонгук указал ей на воду. — Они бегают у океана. Кажется, с бутылками соджу. Так у нас и правда есть шанс, что они поцелуются по пьяни. А если не поцелуются, мы можем им соврать, что они поцеловались. По себе знаю, как это бьёт в голову… Хэджи снова обернулась, сканируя беззаботное лицо Чонгука косым взглядом. — Так тебе ударило в голову после того поцелуя? — в её голосе проскальзывали какие-то сомнительные нотки. Как будто обижалась теперь она. — Мне? — переспросил он с глупой улыбкой, потому что всё ещё наблюдал за тем, как Сольби убегала от Сиона, пока тот брызгался водой. Ему тоже не терпелось побаловаться с Хэджи. Но после того как она заехала ему локтем в бок, он быстро пришёл в себя и посерьёзнел, отрицая: — Нет. Конечно нет. Мне ударило в голову ещё в тот день, когда ты вошла в аудиторию и села рядом. Нет, даже в день, когда мы столкнулись в кабинете декана. Моё сердце ёкнуло, потому что ты выглядела такой грустной… Она спрыгнула вниз со ступеньки, никак не реагируя на его признания. — Хэджи, ты что, не веришь мне? — он спрыгнул следом, обнимая её со спины и топая вместе с ней вдоль трейлера. — Да мне всё равно, — сказала она, смахивая его руки со своих плеч, но он так просто не сдался, и вскоре его сложенные в замок пальцы оказались у неё на животе. Он был настоящей липучкой. — Просто если бы ты тогда не напился, и мы не упали, а поцелуя не состоялось, у тебя могло вообще не возникнуть мысли донимать меня чем-то, кроме дружбы… — Вот поэтому всё, что с нами происходит — важно и нужно. Без поцелуя могло бы не быть отношений, без перевёрнутого подноса могло бы не быть дружбы. — А без рикошета могло бы не быть 2:1, — дразня, упрекнула его она. — Хочешь отругать меня за недостаточно хорошую игру? Конечно, ты знаешь в этом толк… Расскажи мне, что и когда я сделал не так сегодня. Ему было очень интересно. — Хорошо, — моментально согласилась Хэджи. — Первый тайм. Слишком сильная передача на левый фланг, и вы потеряли мяч. Подавали игроки Хангука и сразу смогли перейти в наступление. Вам забили. Чонгук хмыкнул, интересуясь: — Так это из-за меня нам забили? Не из-за проседающей защиты и отвлечённого вратаря? — он не дал ей ответить, продолжая: — Ладно. Что ещё? — Даже не попробовал подпрыгнуть и отбить мяч, когда был угловой, хотя стоял у ворот. — Когда? — В дополнительное время после второго. — У нас уже было два забитых мяча, и меня там зажали со всех сторон… — Конечно, оправдывайся дальше, — сказала Хэджи, явно веселясь из-за этого обсуждения. — Ты так внимательно следила за мной, — заметил Чонгук. — Ты можешь дать комментарии только к этой игре или и к предыдущим? — И к предыдущим, и даже к будущим, — Хэджи всё же отцепила его руки, и чтобы он не скучал, всучила ему новые гирлянды. — Я собираюсь смотреть каждую твою игру. Вот это и правда было похоже на угрозу, но Чонгук рассмеялся, с восторгом говоря: — Ура! С каждым днём убеждаюсь, что лучшей девушки мне не найти. Люблю тебя, Хэджи! Он ничуть не расстроился, когда она не стала кричать о своих чувствах в ответ. Было достаточно и того, что она смотрела влюблённо добрых десять секунд, прежде чем улыбнуться и сказать: — Закончи с гирляндами, пожалуйста, а я переверну мясо и поймаю этих двоих, пока они чего-то не натворили. Она успела отойти к грилю, когда Чонгук пробормотал себе под нос: — Разве мы привезли их сюда не для того, чтобы они что-то натворили? Что-то я совсем запутался… — Что ты говоришь? — спросила Хэджи. — Говорю, что гирлянда запуталась, — отозвался он. — Зови Сольби и Сиона сюда. Я уже несколько часов в ожидании ужина и скоро умру с голода. Тогда некому будет тебя целовать и некому будет пускать стрелы в сердца двух непоседливых болванов. — О каких болванах речь? — спросила Сольби, с трудом идя по песку обратно к столику и стульям. Подол её длинного воздушного сарафана был мокрым, и на вороте виднелись брызги. — Ни о каких, — загадочно улыбнулась Хэджи. — Где Сион? Он рискует не успеть на ужин победителей, потому что тут кое-кто говорит, что умирает с голода. — Я тут! — Сион тоже побежал по песку, обгоняя Сольби и оборачиваясь, чтобы показать ей язык. — Я тоже умираю с голода. Я сегодня пробежал миллион километров. — Да что ты? Прям миллион? — насмешливо спросила Сольби. Она взяла ещё одни щипцы для мяса со стола, помогая Хэджи перекладывать кусочки свинины в большую тарелку, но подкармливая Сиона, крутящегося рядом. — Тогда я — два миллиона, — сказал Чонгук, подкрадываясь к мангалу и открывая рот для того, чтобы Хэджи его тоже покормила. Она изначально не хотела, вредничала, но он так смешно требовал, что она выделила для него кусочек свинины. Сион был в восторге, Чонгук был в восторге ещё больше. Всё самое интересное только начиналось.