Человек с языком

— Как ты ни появишься здесь, у тебя на глазах всё время слёзы… Я, конечно, понимаю, может, у тебя был тяжёлый день, но пора бы тебе прийти ко мне с улыбкой! Я только устало подняла на него голову и огромным усилием растянула губы. — Я очень рада тебя видеть. Знаю, по мне не видно, но я правда рада. — В какой раз ты уже это говоришь? — он всё ещё смотрел на меня сверху вниз. — Не знаю. Я просто хочу, чтобы ты понял, что я всегда тебе рада, даже если злюсь или плачу. На лице Митры снова появилась улыбка. Добрая и даже немного нежная. Он присел рядом со мной и повернул в мою сторону голову. — Ну что у тебя опять случилось? — Я начинаю превращаться в Никкаль. И чем больше я ей притворяюсь, тем больше ей становлюсь. И мне страшно. — Кто такая Никкаль? — Меня так Локи назвал перед тем, как откинулся. Имя мне не понравилось, я прошу некоторых приближенных ко мне людей называть меня Никой, но для остальных я Никкаль. И вот её я терпеть не могу. — Так попроси и их называть себя Никой, в чём проблема? — интонация у него была такая, будто он сейчас пытался успокоить ребёнка, расплакавшегося из-за того, что его любимого мороженого не оказалось в лотке на улице. Я глубоко вздохнула. — История сложная. И долгая. Тебе рассказать? — Ну давай. Я отвела глаза и выпалила всё: и как ко мне поневоле попал язык, и про миссию, и про Мокошь с Аматэрасу, и про то, почему я до сих пор тусуюсь с Рамой, хотя могла бы после первого раза уйти и не возвращаться… Митра слушал меня со спокойным и сосредоточенным лицом, иногда кивал. Когда я закончила, он оглядел меня и тихо сказал: — То есть ты не хотела становиться частью элиты? — Да нет, конечно! Я просто хотела спрятаться, а там уж меня Локи привязал и сказал, что его язык ко мне страшно тянется, хотя я девочка и у меня аристократы в роду слишком далеко. До сих пор не понимаю, почему. Митра только слегка усмехнулся. — А я, кажется, понимаю. — Да? Расскажи! — Пока не буду. Нужно подтвердить пару догадок… Я только устало кивнула. — Вот закончу миссию, отстанут они от меня, и расскажешь. — Если ты думаешь, что от тебя отстанут, у меня для тебя плохие новости. Была бы ты как Рама, отстали бы, а так увы. Его ладонь оказалась у меня на плече, и настала уже моя очередь напрягаться от прикосновений. — Это ещё почему? — Фильм «American Psycho» смотрела? — Чего? — Значит, не смотрела… Посмотри на досуге. И возьми на заметку. — Я английский не знаю. — Не переживай, там главное видеть, разговоры там фактически ни о чём. Или если хочешь, посмотрим вместе, я тебе переведу. — О, отличная идея! Я как-нибудь тебя вытащу и всё организую. — Вот и первое свидание… — Что? — Ничего. «Я наверняка ослышалась. Хотя… Ладно, замнём.» На некоторое время повисло молчание. Митра просто смотрел на меня, а я прокручивала в голове его фразу «таких, как ты, не любят». «А «таких, как я» — это каких? Эмоциональных? Разговорчивых? Слишком любопытных? Ну так вампирская ложа не вуз, не отчислят… А если правда не отчислят, то что мне тут дальше делать?» — Слушай… А как ты жил, когда был вампиром? — Прекрасно жил, — Митра сказал это с такой лёгкостью, которой я до этого не слышала в его голосе. — Расскажи подробнее. И как ты стал вампиром? — Меня в университете приметил профессор на пенсии. Я только поступил, много активничал, хотел, чтобы меня заметили. И заметили ведь: он вроде уже не преподавал, но приезжал за пособиями иногда… После семинара, где я много разговаривал, он меня отвёл в сторонку, спросил, хочу ли я хорошо жить, ну я и сказал правду: да, очень хочу. К концу каникул его похоронили, а мы с языком были уже одним целым. Из университета отчислился, уехал в Россию по рекомендации покойного и попал под крылышко Аматэрасу. — А как звали профессора-то? — По-вампирски Horus. Это английское произношение, сейчас попробую вспомнить, как по-русски… А, Гор. Точно. — Ничего себе… И дальше у тебя всё было хорошо? — Хорошо? Всё было замечательно! — кажется, я впервые увидела Митру с такими горящими глазами. — Я получил всё, о чём только мечтал: и возможность отправиться в любую точку мира, когда хочу, и красивых девушек, и доступ к самым разным источникам информации… Каждый мой новый день был как день рождения! — И ради этого не пришлось ничем жертвовать? — Ну почему, пришлось, конечно. Человеческой жизнью, человеческим именем. Но их мне совсем не жаль. — И больше ничем? Вот это да… Митра сразу же посмотрел прямо на меня, поняв, что я его пытаюсь поддеть. — Почему ты ищешь подвох там, где его нет? — в его голосе снова проскользнули нотки иронии. — Потому что он есть всегда. — Получить язык не равно заключить сделку с дьяволом, скорее даже наоборот. Тут одни плюсы! — Тогда где твоя душа сейчас? — А зачем она мне, если я вампир? Да и вообще к чему ты это спрашиваешь? Однако от меня не укрылось, что Митра вздрогнул. Я явно нащупала ещё одну болезненную тему. Чтобы как-то извиниться, я придвинулась к нему и чуть приобняла. — Не надо бахвалиться здесь. И врать не надо. Я же вижу, тебя это волнует. — Я и не вру. Тогда меня это правда не волновало, но сейчас, когда у меня снова ничего нет… И снова мне стало невыносимо его жалко. Моя ладонь оказалась на его щеке. — Ну что ты. У тебя есть я. И твою душу найти легко, вот же она, передо мной. Ей просто нужно перестать обманывать меня и себя. Здесь нет ни Аматэрасу, ни Энлиля, ни всех, с кем ты пересекался раньше и рядом с кем нужно держать лицо и прятать прошлые обиды. Тут только я, Ника. Своё имя я произнесла с особой интонацией, давая понять, что мерзкой Никкаль здесь не будет, как и вранья, которое она сеет вокруг себя. И в доказательство провела пальцем по его щеке. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза забегали. Я уже испугалась, что сделала что-то не так, но неожиданно он схватил меня за запястье. — Чтоб ты понимала, я сейчас просто совершенно не понимаю, как тут всё происходит. Но если бы этот разговор произошёл при иных обстоятельствах, клянусь, я бы время не терял. Я секундочку смотрела на него во все глаза, а затем просто крепко обняла, прижавшись к нему всем телом. Почувствовав на шее какое-то осторожное мягкое прикосновение, открыла глаза и слегка разжала руки. Судя по тому, что раздался приглушённый смех, он это почувствовал. — Не бойся, не укушу, — тут его плечи немного сникли. — Языка-то у меня нет. — Знаю, что не укусишь. Просто было неожиданно… И тут до меня дошло, что это, если не укус. Щекам моментально стало горячо, а сердце заколотилось как бешеное, но вместо того, чтобы отстраниться от Митры, я прижалась к нему ещё ближе, слегка повернув голову. Мы просто смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться. «Стоит только потянуться, и всё изменится…» Но как только Митра немного подался вперёд, а я наклонила голову, слегка приоткрыв в ожидании губы, пространство вокруг начало стремительно таять. Проснулась я злая. «Ну почему время выходит так быстро?! Я была в шаге от того, чтобы…» А следующая мысль ударила меня обухом по голове. «Он мог меня поцеловать. А я была совсем не против, даже наоборот… Причём непохоже, что он стал бы вешаться на меня просто потому, что мы делим одно сознание, пока мы не стали откровенничать, он ко мне проявлял не больше интереса, чем к любому предмету мебели. А тут… Я что, правда ему понравилась? Без нарядов и чёрных линз? Это что значит, я так тоже симпатичная? Димке вон вроде тоже нравилась, хотя он и не говорил об этом до победного конца, только неясно за что. А Митра ещё и сам… такой…» Я пожевала губу, просто чтобы прогнать навязчивые мысли, но стало только хуже. В голове были только фантазии, как он бы поцеловал меня, если бы я не проснулась, причём такие, от которых по коже бегали мурашки, а в горле что-то сжималось. Как же давно я так себя не чувствовала… Сколько лет там прошло с выпускного? Три, четыре? А я и забыла. С этим надо было срочно что-то делать. Если не дай бог просочится при любых свидетелях, мне конец, и встречам в облачном пространстве тоже. «Жалко я рисовать не умею, а то было бы попроще: намалевала в тетрадке что-нибудь по теме, и зуда как не бывало.» Я усиленно думала всё утро. В ванной, за завтраком и даже во время перегонки крови про запас. Но как только, как мне показалось, пришла хорошая идея, в дверь позвонили. Пытаясь унять дрожь в руках, я повернула ручку и увидела Аматэрасу Иосифовну. — Ну наконец-то. А то ты всё время где-то шляешься, поймать невозможно. — Что случилось? — за недовольным тоном я попыталась скрыть, как мне трудно дышать. — Да просто пришла справиться о твоём здоровье и о том, как продвигаются дела с устранением из иерархии. Аматэрасу потянулась ко мне, но я сделала шаг назад. — С этим всё хорошо. Почти ни о чём не разговариваем, но как-то умудрились дважды переспать. И судя по тому, какие сообщения он мне пишет, на этом ещё не закончится. — Прекрасно, — улыбка Аматэрасу стала какой-то ядовитой, и я невольно вздрогнула. — Продолжай в том же духе, а параллельно поспрашивай его о том, как у него там дела с Иштар и с его положением. Желательно ненавязчиво. — То есть мне нужно попытаться убедить его отказаться от должности? Никакого насилия? — Ну что ты, какое насилие? Я бы ни за что не заставила тебя пойти на такое. Просто заставь его отказаться от должности, а об остальном не печалься, это уже моя забота. Здесь определённо было что-то не то, только я никак не могла понять что. — И Вы думаете, что он меня послушает? — Должен. Язык у тебя подвешен хорошо, да и он, если ты заметила, недалёкий малый. «Ну что правда, то правда…» — И мне после его увольнения нужно будет продолжить отношения с ним? — Ну насчёт этого точно не волнуйся. С минуту мы обе молчали, но Аматэрасу, видимо, не собиралась пояснять свою последнюю фразу. Тогда я кашлянула. — Хорошо, с этим разобрались. Попробую сделать. А сегодня что-то есть? — Есть. Собирайся скорее, поедешь знакомиться с богиней. — С Иштар? — если бы не кресло сзади, я бы точно грохнулась. — У нас одна богиня, Великая Мышь. — Вы предлагаете мне с ней разговаривать и смотреть ей в глаза? После того, как я… К моему удивлению, Аматэрасу засмеялась через нос и посмотрела на меня как на глупую малолетку. — Ты главное не дай ей себя укусить: держись от неё подальше, например, или отвечай на вопросы полуправду, которая, как известно, лучшая ложь. Конечно, у Иштар особое отношение к изменам Рамы, но если она узнает, что он в этот раз изменил ей не в лимбо, а с настоящей женщиной из плоти и крови, тебе придётся плохо. — Лимбо? — Собирайся давай, в машине расскажу. Хорошо, что защиту я с недавних пор хранила там же, где линзы: не пришлось бегать в чулан и палить контору. Препарат можно было выпить там же: уж очень мне почему-то захотелось подразнить Иштар. Аматэрасу не удивилась, когда я вышла из ванной с почерневшими глазами, или же просто не заметила этого. Уже в машине она посмотрела на меня: сначала на мою красную рубашку с заштопанным рукавом, потом на галстук, потом на чёрные глаза. Поджала губы и приподняла подбородок, после чего спросила: — Ты специально? — Что специально? — я посмотрела на неё самым невинным взглядом, на который была способна. Вид Аматэрасу слегка смягчился. — А, ты же не знаешь… Просто твой внешний вид напоминает мне о самом большом провале всей моей карьеры в мире вампиров. «Это она смерть Митры так называет?» — Какие у Вас могут быть провалы? — Ты не поверишь, их было много. Но этот самый большой, и именно из-за него я сейчас нахожусь ниже, чем должна. А всё из-за этой… — она не договорила. Но и того, что она сказала, мне хватило, чтобы вжаться в автомобильное кресло и отвернуться от неё. «Она совсем не говорит про своего воспитанника… Может, Мокошь всё же ошиблась, и Аматэрасу не скучает по нему?» — Это из-за Иштар? — Она выбрала не того вампира. И на этом всё. «Или всё-таки скучает? В любом случае больше она не скажет, надо перевести тему…» — А что такое лимбо? Выражение лица Аматэрасу немного смягчилось. — Это огромный резерв памяти. Место, где находятся отпечатки душ умерших. К ним даже можно получить доступ, если научиться в лимбо нырять, но это целый отдельный курс, притом очень сложный. «Место с душами умерших? То ли загробный мир, то ли Матрица, как в фильме…» — А существа без языка там есть? — Ты про людей? Нет, конечно. Это же память Великого Вампира, и к людям это отношения не имеет. «Значит, людей там нет. Но так или иначе вампиры умирают без языка в теле, так что, наверное, Митру там тоже можно найти. Но если он там, то почему обитает и в моей голове? И как я его тогда вытаскиваю? Сюр какой-то.» — А при чём тут Иштар и её встречи с Рамой в лимбо? Она же не умерла? — Не умерла. Просто там она находится в своём первозданном виде и… — Спасибо, я поняла. «Бедная женщина… Превратили в мышь, и теперь её парень изменяет ей. Интересно, а какой она была, когда была человеком? Наверное красивой. Или даже красивой и умной, иначе Митра не обратил бы на неё внимание.» Почему-то сейчас было особенно противно думать, что он ухаживал за богиней, а она предпочла ему недалёкого паренька. Ему, такому потрясающему… «Ника, ты что, ревнуешь? И может, при жизни он не был потрясающим, ты же его не знала! Может, он её наручниками к кровати приковывал, и поэтому они и расстались и слава богу… Хотя как он может кого-то приковывать? Он бы даже тростью в лоб никому не дал!» Всю оставшуюся дорогу я пыталась не думать про него, но получалось плохо. Каждый раз, когда я допускала мысль, что он мог быть плохим человеком, перед глазами появлялся тот миг, когда он с удивлением смотрел на меня, гладил по щеке и спрашивал, кто я такая, не веря, что я настоящая, а в ушах звучал слегка дрожащий голос, которым он говорил со мной о своём прошлом… Нет, плохие люди так себя не ведут. К тому же вряд ли ему есть смысл кривить душой, когда он буквально ни жив ни мёртв, а рядом с ним только одно живое существо. Нет, он совершенно точно не мог быть плохим человеком. «Но злиться на Иштар всё равно глупо. Я же не знаю всей картины… Рама, может, скучен и глуповат, но всё же он мог зацепить её чем-то другим, да хоть тем же лицом. Или он с ней другой, нежели со мной… А-а-а, моя голова!» И снова машина привезла нас к Хартланду. «Если нас продолжат возить одним и тем же маршрутом, я скоро выучу наизусть все деревья, встречающиеся по дороге…» Защита немного съехала набок, но поправить её при Аматэрасу было нельзя, поэтому я перекинула косу набок и незаметно дотронулась до галстука. Пока мы спускались по ступеням вниз, Аматэрасу не сводила с меня глаз. — А ты изменилась. — О чём Вы? — невольно наружу вылезла интонация, свойственная другому вампиру. Аматэрасу только сжала губы, но ничего не сказала. — Держишься увереннее. Спина стала прямая, да и выглядишь ты уже как настоящая вампирша. — Так теперь выглядит вампирша Никкаль Шестая. Не забывайте, пожалуйста, что я не она. — А кто ты тогда? Я просто метнула в её сторону один резкий взгляд, и этого оказалось достаточно, чтобы Аматэрасу отшатнулась от меня. В её глазах читался неподдельный ужас, и, наверное, это был единственный раз, когда я увидела в них что-то, кроме цинизма или снисходительного удовольствия. И за то, что такая жизнь появилась в ней при взгляде именно на меня, я испытала странную смесь гордости и стыда. — Вам не понравится мой ответ. Поэтому я повременю. Ужас исчез из взгляда Аматэрасу, уступив место строгости. — Как знаешь. Только не твори глупостей. Мы прошли сквозь зал, в котором был вечер репрезентации вампиров, и зашли в какой-то кабинет. За столом там сидел уже знакомый мне Энлиль. Как только мы вошли, он сразу же поднялся с кресла и впился взглядом в мою сопровождающую. — Аматэрасу Иосифовна. — Энлиль Маратович. Последовала неловкая пауза, и мне отчего-то ужасно захотелось прервать её. — Я здесь встречу богиню? Оба пожилых вампира повернули головы ко мне, и от того, что они сделали это подозрительно синхронно, как куклы в ужастиках, я аж вздрогнула и отступила на шаг. — Ну не совсем здесь, — отозвался Энлиль. — Немного ниже. Я глянула на пол и подняла бровь. Энлиль улыбнулся и указал на кресло напротив стола. — Садись. Пока ты будешь говорить с Иштар, я поговорю с твоей наставницей. — Хорошо, а…? Но не успела я переспросить, как Энлиль нажал на какой-то рычаг на столе, и я просто упала вниз. — Ёлки-палки, какого хера?! Я не умею лета-а-а-а… Пока я кричала, нелепо размахивая руками, мой голос превратился в писк, а руки стали крыльями. Воспользовавшись этим, я стала крутиться в воздухе так, чтобы ловить крыльями порывы ветра: летать я так и не научилась. Земля оказалась близко, и я не очень умело приземлилась на неё. Колени остались целы, но я отбила копчик, так как упала спиной на что-то скалистое. — Приколисты, блять… Переломаете вы меня такими темпами… Суки… Встать и ходить я, к счастью, смогла. Впереди была длиннющая скалистая тропа и пропасть, через которую был протянут мост, а в самом конце этой тропы сидела великанская летучая мышь — пожалуй, самая огромная из всех, что мне доводилось видеть. Она закрывала себя крыльями и глубоко дышала, а её лица видно не было. «У мышей, конечно, слух хороший, и поговорить с ней можно и отсюда, но вряд ли она меня здесь увидит. Надо подойти ближе.» Интуиция подсказывала, что подойти нужно не только для того, чтобы Мышь меня увидела. Держась обеими руками за перила моста, я перешла пропасть. Отчего-то, когда я оказалась вплотную к Мыши, внутри заскрёбся страх. «А вдруг она меня съест? Ей человека проглотить как нефиг делать, у неё же глотка как горка в аквапарке! Точно, аквапарк, надо будет сходить, когда вся эта поебень закончится… Но чтобы сходить, нужно, чтобы меня не съели.» Внутри Мыши оказалась длинная-длинная лестница, к счастью, не лишённая перил и даже как будто смутно знакомая. Каждый мой шаг отдавался эхом, а конца ступеням всё не было видно. И тут я вспомнила, где я видела эту лестницу. По ней спускался Митра навстречу девушке в белом, не подозревая, что это последние шаги в его жизни. «А если и меня так убьют…?» Однако никто не выскакивал из темноты, ступени не проваливались, и до самого низа удалось дойти вполне благополучно. Внутри освещение было ещё скуднее, чем в чулане в моей квартире, хотя здесь была не полудохлая лампочка, а факелы. Вокруг меня было множество арок, в каждой из которой виднелся бок Мыши и засушенные человеческие головы, как в страшном фильме про колдуна вуду. «Ну всё. Значит, точно съедят и оставят голову в качестве трофея. Прощайте, мои исследования, надеюсь, вас закончит кто-нибудь умный. Милый Митра, надеюсь, мы с тобой встретимся в лимбо…» Но время шло, а резать меня никто не собирался. Неожиданно я заметила в углу дверь с табличкой. Подойдя чуть ближе, я прочитала на ней «Велiкия Мшъ». Наверное, надпись не меняли лет двести. Или это очередная традиция. Набрав в грудь побольше воздуха, я постучала. «Я очень вежливый обед, Иштар… Или у тебя моя резиновая защита застрянет в зубах, и ты разозлишься на меня.» — Да-да, заходи, — раздался из-за двери слегка шепелявый девичий голос, после чего перешёл на шёпот, который тем не менее было слышно. — Девочки, за ширму идите! У меня гости. Я потянула ручку на себя, готовая, что меня схватит когтистая лапа… Но этого не произошло. Вместо этого мне открылся вид на комнату с серым интерьером и при этом дорогой и красивой мебелью. По бокам располагалось множество расписанных ширм, за которыми раздавался невнятный шёпот. — Ну здравствуй, — голос, который минуту назад отгонял девочек за ширму и предлагал мне войти, теперь звучал как-то особенно печально. Я всё ещё не поднимала глаза, боясь увидеть там говорящую мышь, которой меня и скормили. — Посмотри, не бойся. Вдохнув поглубже, я подняла голову и от неожиданности схватилась за ручку двери и потянула на себя, чтобы не выбежать, крича от ужаса. Прямо передо мной была женская голова на длинной мохнатой шее. Зрелище это было пугающее, хотя я и догадалась, что есть меня никто не будет. Хорошо, что на моей шее была защита, иначе если бы эта самая голова меня укусила, увидела бы только мысли в духе «мать моя, что это за ебанина, выпустите меня отсюда!» и страшно бы обиделась. Чтобы как-то отвлечься от этих мыслей, я решила попробовать рассмотреть лицо богини. На вид голова была моей ровесницей или даже младше, с тоненькими чертами лица, светлым французским каре, крашеными бежевой помадой губами и очень грустными и при этом невыразительными карими глазами. А кроме этой грусти в глазах, её лицо не выражало ровным счётом ничего, отчего казалось фарфоровым. Поймав мой взгляд, голова улыбнулась, но лицо у неё осталось таким же пустым и безжизненным, как до этого. «Ну в этом плане вы с Рамой уж точно два сапога пара…» — пронеслась в моей голове едкая мысль, и я даже не могла сказать точно, чья она, моя или той части меня, что стала похожа на Митру после принятия препарата. Голова слегка наклонилась, и её длинная шея качнулась в сторону. — Иштар Владимировна. — Никкаль Шестая, — я степенно ей кивнула и тоже попыталась улыбнуться. Взгляд Иштар остановился на галстуке, после чего по лицу пробежала тревога. — Откуда это у тебя? — Нашла. Разве он не подходит к рубашке? — я состроила невинные глаза и чуть вытянула вперёд губы, как капризная принцесса. — Подходит… Ну ты присаживайся, поговорим. Но перед тем, как я села, Иштар потянулась к моей шее. Выражение её лица, когда она отстранилась от меня через целых полминуты, что было куда дольше, чем нужно на укус, не было ни удивлённым, ни злым, однако я поняла, что укусить меня у неё не получилось. Я снова включила свою невинную хитрую улыбку (и почему свою, Митрину же!) и села в кресло напротив Иштар. — Ну и как тебе вампирская жизнь, Никкаль? Нравится? «Раз она меня не укусила, значит, про Митру, эксперименты и миссию не в курсе! Что ж, буду активно делать вид, что всего этого не существует, и говорить то, что хотела кому-нибудь сказать ещё в самом начале.» — Не-а. У вас скучно. — Скучно? — Ну да. Целыми днями учу ваши гламур и дискурс, а больше заниматься нечем совершенно. Книжек нет, читать нечего, интернет не прельщает… А примерять платьишки и заниматься самосозерцанием я и дома могла бы. — А поговорить с кем-то тебя не интересует? Единственный, с кем мне интересно было бы поговорить, был мёртв, но сюда так и просился провокационный ответ, так что я положила ногу на ногу и чуть запрокинула голову: — Говорить мне с людьми больше нравилось. Они хотя бы разные. — А вампиры, по-твоему, одинаковые? — в голосе Иштар не всколыхнулось ни единой новой интонации, но это меня только раззадорило. «Наверное, если я скажу тут что думаю, меня съест уже не Иштар, а Аматэрасу на пару с Энлилем, тут же наверняка ни у кого ни от кого нет секретов… Ну или они съедят меня втроём. Ладно, тем скорее с Митрой увижусь.» — Ну да, а какие ещё? Не сочтите, пожалуйста, за грубость, но вампиры мало друг от друга чем отличаются. Одинаковые слова, одинаковая одежда, одинаковые поступки. Даже мысли одинаковые. С вами общаться как читать на постоянке учебники вместо нормальных книг. Скука. Иштар осталась внешне спокойной, а я только улыбнулась как Митра. «Если бы у них был уголовный кодекс, просто интересно, на сколько статей я бы тут наговорила…?» — Не нравится, значит… Зачем же ты тогда хотела войти в элиту? — Я и не хотела. Я хотела жизнь себе спасти. В уголках глаз Иштар показались злые морщинки. Видимо, у других гостей она узнавала такие вещи через укус, а сейчас вынуждена задавать вопросы. «Наверное, я долго не проживу после этого спектакля… Ну и ладно.» — Вряд ли ты могла с ними общаться, не ныряльщица ведь… Так что дам тебе совет — если не хочешь потерять со мной связь, не общайся с сомнительными личностями, а там будут тебе и баблос, и счастье. Я только пожала плечами и чуть скосила глаза. Иштар всё не сводила взгляд с моего галстука, но эмоций в нём уже не было. Какое-то время мы молчали, то есть ровно до тех пор, пока мне это не надоело. — Иштар Владимировна, Вам тут одиноко? Этот вопрос словно вывел её из транса. Она растерянно завертела головой, после чего снова посмотрела на меня. Я сделала вид, что смутилась, и уже потянулась к галстуку, чтобы снять его, но Иштар меня остановила: — Не стоит. Просто воспоминания не очень хорошие. «Совесть мучает теперь, наверное, если она ещё знает, что это такое…» Но вслух я этого не сказала и даже не улыбнулась, а просто пожала плечами и чуть наклонила голову, дескать, Вы не ответили на мой вопрос. Иштар только поджала губы. В сочетании со ставшими вновь безжизненными глазами это выглядело довольно жутко. — А должно быть? У меня есть свита, есть друзья… — Так это титул. А настоящие друзья есть? Иштар только побледнела и не сказала ничего. «Значит, задета болезненная точка… Как-то слишком это легко далось, может, эта богиня меня уже раскусила?» Видимо, действие препарата уже заканчивалось, потому что я вцепилась пальцами в кресло. И конечно же, Иштар это заметила и улыбнулась чуть шире, чем раньше, отчего я едва не подпрыгнула: теперь она походила на не до конца ожившую куклу. «Они с Рамой оба не умеют смеяться… Тим Талер и фарфоровая королева Мышильда. Вот уж правда идеальная пара, даже странно, что Рама ей изменяет, они точно должны быть на одной волне.» — Ну что ты? Сама своих же вопросов испугалась? — Отнюдь, — я постаралась вернуть себе расслабленный вид, но получалось с трудом. Неожиданно где-то запищал телефон. Я стала оглядываться, но писк быстро прекратился. А Иштар просто скосила глаза куда-то в сторону и заговорила с кем-то другим своим ровным голосом: — Да? У меня она. Чудная, хотя у Аматэрасу других и не бывает. Это хорошо, что девочка, а то у нас их мало… Ну не надо так говорить, девочки везде нужны. И вообще-то лучше говорить «вампирка» или «вампиресса», а то своим «ша» вы нас всех старите. Ну ладно, сейчас поднимется. Я едва сдержалась от того, чтобы не хмыкнуть на словах про вампирок и вампиресс. «Пытаются налепить на яблоко этикетку «гранат», молодцы…» Как только писк и неразборчивая электронная речь прервались, Иштар снова посмотрела на меня. — Энлиль звонит. Говорит, тебя наверх зовут. От одной мысли, что мне придётся снова летать, меня аж в дрожь бросило. Но я всё-таки нашла в себе смелость или наглость спросить: — А как мне подняться…? — На лифте, — если бы Иштар снова попыталась растянуть губы в подобии улыбки, я бы совершенно точно упала в обморок. Ужасно хотелось на свежий воздух. Я едва сдержала себя, чтобы не побежать в сторону лифта, однако Иштар окликнула меня. — Подожди. Подойди сюда. Внутри всё похолодело. Она сейчас точно меня укусит или скажет что-то проницательное или страшное. «Главное не выдавать своё волнение, и всё будет тип-топ…» Я развернулась, и мы оказались с Иштар лицом к лицу. То ли нервы всё-таки сдали, то ли препарат ещё не перестал работать, но я начала кусать губу. Взгляд Иштар снова упал на мой галстук, но быстро поднялся. — Если что, это традиция, но я в первый раз новеньких принимаю, так что… Наклонись и закрой глаза. «Господи, если ты есть, сделай так, чтобы эта богиня Мышильда не укусила меня, пожалуйста-пожалуйста…» Однако я всё же послушалась и наклонила голову. Тут же я почувствовала немного влажное прикосновение ко лбу. — Ну а теперь уходи, — её голос наконец-то приобрёл живые нотки, пускай и раздражённые Пока двери лифта закрылись, Иштар долго-долго смотрела мне в глаза. Но как только кабина отправилась наверх, я кинулась к зеркалу. На лбу у меня красовался отпечаток тёмно-бежевой помады, а следов крови не было. «Но она могла меня укусить, не оставив следов, и что я тогда буду делать? Хотя вряд ли бы она тогда так говорила… Да и я не чувствую изменения настроения, как Аматэрасу рассказывала, так что она точно меня не укусила. Слава Богу.» Я сползла по стене кабины и громко выдохнула. Рядом с Иштар было находиться гораздо страшнее, чем с Рамой. То ли из-за того, что она была местной богиней, то ли вправду из-за её неживой мимики. Хотелось бы верить, что её просто так вышколили. Потому что если она правда так улыбается, словно никогда в жизни не смеялась, бояться её не самое безосновательное решение. Но от мыслей, что я напомнила ей Митру, было на удивление приятно. Наверняка она не вспоминала его несколько лет, так вот не помешает сейчас освежить память. Надо будет для закрепления результата ещё пару раз у неё перед глазами помаячить. С этими мыслями я не заметила, как лифт остановился, а на меня из проёма уставились Аматэрасу и… — Рама?! — я вышла на пошатывающихся ногах и осторожно подошла к нему. — Мне сказали, что ты будешь здесь, я хотел поговорить, — стоило отдать ему должное, голос у него был по-вампирски равнодушным, хотя по глазам было понятно, что хочет он совсем не разговоров. Я кивнула ему с ровным выражением лица, а затем повернулась к Аматэрасу. — Наставница, я могу…? — Конечно, у тебя на сегодня дела закончены. Безразличные лица давили на меня со всех сторон, их холод словно начинал оседать и на мне. Очень медленно, опасаясь, что от резкого движения иллюзия послушания рассыплется, я вышла из кабинета Энлиля, Рама — за мной. Уже в коридоре, когда мы отошли достаточно далеко, он наклонился ко мне и поцеловал. И снова в голову полезли мысли о другом… — Ты поговорила с Иштар? Я только показала пальцем на свой лоб. — У тебя нет салфетки? — Дам на выходе, пока тебе нужно походить так. Поцелуй Иштар — твой билет в новый мир, его должны видеть все. Я притворно тяжело вздохнула. — Милая девушка. Даже жалко её стало… — Ну это пройдёт, — довольно резко ответил Рама. «Продолжим ковырять царапину…» — Не думаю. Всё-таки я ч… вампиресса с совестью, хотя и не могу себя пересилить. Когда я это сказала, мы были на середине лестницы наверх. Рама шёл чуть выше меня, и когда я сказала про совесть, он обернулся на меня с удивлённым лицом. Мимика у него была чуть живее, чем у Иштар, хотя смотреть на неё без боли всё равно не получалось. — Пересилить? Ты о чём? Я глубоко вздохнула, словно собираясь с мыслями, хотя на самом деле уже придумала монолог на пару минут. — Понимаешь, Рама, чтобы эта… ситуация не вышла из-под контроля, и ты не потерял свои титулы и расположение Великой Мыши, мне нужно всего лишь пересилить себя и отказаться от наших отношений. Каждый день я думаю «ну вот сегодня я точно всё решу, нельзя так», и каждый день ты делаешь что-то такое… То сообщение пришлёшь милое, то позвонишь, то мы встретимся и случится головокружительный секс, доводящий до исступления… И я не могу. Не получается у меня от тебя отказаться. «Брехунья. Вралья. Обманщица. Ты не думаешь об этом каждый день, ты вообще не каждый день о нём думаешь, а смотришь ему в глаза, врёшь и не краснеешь! Ты вообще о другом думаешь каждый день, другой доводит тебя до исступления одними лишь разговорами и обыкновенными прикосновениями, а ему ты ни разу подобного не сказала… Вот превратишься в Никкаль, потеряешь Митру, будешь знать!» Рама смотрел на меня с огромными глазами, после чего спустился на одну ступеньку и протянул мне руку. Я очень неуверенно вложила свою ладонь в его, после чего он очень осторожно прильнул к ней губами. — Рама, здесь могут быть… — Не могут, — шепнул он, отстраняясь. — Никкаль, тебе не придётся делать этот выбор. Я сделаю его за тебя. — Что?! — я вздрогнула, едва не упав с лестницы, благо Рама быстро шагнул вниз и подхватил меня, после чего мы шли по лестнице уже почти в обнимку. Охранникам Рама довольно строго сказал что-то в духе «леди стало дурно» и отвёл меня в сторону от Хартланда, где росло много кустов. — Я говорю, что тебе не нужно себя пересиливать. Я всё сделаю сам. — Рама… — я прикоснулась к его груди с фальшиво-испуганным выражением лица. — Ты собираешься первым мне сказать о том, что мы расстанемся, чтобы я не брала это на себя? — Нет. Я откажусь от Иштар и от титулов. Уже вторая моя ладонь оказалась на его груди. — Что ты такое говоришь? Неужели ты собираешься лишиться всего, что имеешь, ради какой-то черноглазой девчонки?! Это очень опасно! «Миленький мой, как ты до своих лет вообще дожил, если так с головой в омут кидаешься…» — Не какой-то. Так, как ты, ко мне даже Ге… Иштар не относилась. Это дорогого стоит. Так что не бойся, я всё сделаю сам. — Рама, я умоляю тебя, подумай ещё, это правда очень серьёзно. Ты же потом можешь этого не вернуть, Иштар обидится на тебя, а она ведь всё-таки богиня… — Богиня, которая заставляет меня постоянно ей изменять. А тебе изменить я не смогу никогда. — Чего? — мои глаза стали ещё круглее. — Как это «заставляет изменять»? — У Кавалера Ночи такая работа. Это сложная схема, я тут час или полтора объяснять буду. Но если коротко: ей нужна мотивация думать, что люди не достойны иной судьбы, и убеждается в этом из-за моих измен, и так всё остаётся на своих местах. И я изменял, но не с постоянными любовницами, а так, спонтанно… А потом появилась ты. «Что ж, понятно, то ли у тебя совсем нет головы на плечах, то ли ты не очень хороший человек… Даже не знаю, что хуже.» Но я просто смотрела на него огромными глазами и приоткрытым ртом, как безнадёжно влюблённая дурочка. А Рама всё держал меня за ладони и говорил: — И если ты согласишься перестать быть в тени, я откажусь от всего. Тебе не стоит терзать себя выбором между мной и остальным, мне просто будет тяжело об этом думать, а ещё… А ещё я не смогу тебя забыть. Ге… Иштар об этом уже точно узнает, примет в лимбо твой облик и будет меня изводить месяцами… — Примет мой облик в лимбо? — Только в лимбо Ге… Иштар может быть в человеческом облике, и в пространстве, где она находится, все остальные в её власти. И если она узнает, что я влюбился в другую, сможет притвориться ей и сделать так, чтобы я изменил ей, но при этом с ней же. Представляешь, как это ощущается потом, когда всё стало понятно? «Он мне только что в любви признался… Аматэрасу точно на это рассчитывала? Бедный парень, даже не подозревает, что это на самом деле не взаимно, прям даже жалко его…» Я только кивнула, а затем крепко обняла его. — Рама, прости меня… Прости, что поставила в такое положение… — шептала прямо ему в рубашку. Он же просто держал ладони на моей спине. Не качал, не баюкал, не целовал в макушку, не пытался взять за руку. И я была ему за это ужасно благодарна: не хватало только параллелей с тем, кому я бы с удовольствием говорила всё то, что говорила Раме. — Никкаль, не стоит так надрываться. Я всё сделаю и приеду к тебе. Я подняла голову. — Давай так: ты всё взвесишь и обдумаешь, и после этого напишешь мне. А там уж договоримся о встрече. Рама глянул на меня, коротко кивнул, а затем притянул к себе и страстно впился мне в губы. Я вскинула руки и ответила ему, зажмурившись до жёлтых мушек перед глазами, чтобы не думать, как я выгляжу со стороны. И не думать, кого я сейчас целую. — Будет что вспомнить во время раздумий, — шепнул мне Рама, когда мы всё-таки разорвали объятия. Я только улыбнулась, хотя внутри всё трескалось и разваливалось. «Дала себе хоть какую-то отсрочку… Одной оставаться точно нельзя, иначе я себя измучаю навязчивыми мыслями, нужна компания. Но и спать я не могу. Как я Митре буду в глаза смотреть после всего, что наговорила Раме?» С этими мыслями я ввалилась в квартиру и рухнула в кресло. С одной стороны, было ужасно стыдно перед Митрой, и я совершенно не знала, скрывать это всё от него или сказать на свой страх и риск. С другой… Я сейчас нуждалась именно в нём. Хотелось уткнуться в него, смыть слезами это проклятое притворство и, может, даже закончить то, что не успела в последний сон… Нет-нет, это я себе не могла позволить, слишком совестно было. Но так хотелось бы услышать хотя бы его голос… Идея! «Он мне какой-то там фильм обещал показать… Я его вытащу на ночь, и дело с концом! Не придётся смотреть ему в глаза, но он будет рядышком.» Дрожащими руками я отмеряла сорок миллилитров крови и переливала из шприца в стопку. Даже проглотить получилось не одним глотком, из-за чего перед тем, как картинка перед глазами стала дальше, мир ещё и затрясся. — Впервые за столько времени… — Митра! Я не видела лица, но отчего-то знала, что он усмехнулся. — Я тебя не вижу, но, судя по голосу, ты наконец улыбаешься. — Да, да, ты мне сейчас очень нужен! — если бы я сейчас контролировала тело, я бы захлопала в ладоши и запрыгала, как маленькая. — Помнишь, ты говорил…? — Помню, помню. И я тоже очень рад с тобой побыть. Так, мы вроде у Локи, где же у него был компьютер…? Где-то через полчаса поиска и настройки компьютера (я совершенно в этом не разбиралась и поэтому смотрела на всё это как на волшебство) он нашёл на каком-то английском сайте фильм. — Ты только переводи, я английский не знаю. — Но есть же на ру… — Я не знаю английский, переведи, пожалуйста, — повторила я с нажимом. Отчего-то я стеснялась сказать всё прямо. Видимо, только сейчас он понял и усмехнулся. — Ну хорошо, хорошо. А вообще учи иностранные языки, дорогая, это всерьёз расширит твои горизонты и может принести много пользы, тем более что времени у тебя теперь много. В первой же сцене был ресторан. Почти как тот, куда меня таскала Аматэрасу, только немного попроще, а еда в целом выглядела так же. — «Сегодня у нас была паста равиоли с кальмаром в бульоне из лемонграсса и с профитролями из козьего сыра, а у меня ещё был Цезарь с рукколой…» — начал говорить Митра поверх тягучей английской речи из динамика. «Как же круто так хорошо всё понимать…» Иногда я ловила себя на мысли, что слушаю его голос, а не смысл, и просила повторить. Тогда он ставил на паузу и повторял. «Какое хорошее свидание. А было бы ещё лучше, если бы мы не делили одно тело…» К середине фильма я стала понимать, почему Митра сказал именно про этот фильм, когда я ему пожаловалась на вампирское общество. Конечно, иногда он ставил на паузу и говорил что-то в духе «вот именно такой была моя жизнь, и заметь, это был просто восторг!», но говорил он это как-то печально. Так, словно теперь не может радоваться этому так же сильно. «Надо будет ещё раз поговорить с ним об этом подробнее. Но сделаю это в другой раз, когда будет не так стыдно. А пока нужно наслаждаться моментом.»