***
— Я напишу своей сестре, — сказал Джейме, — королеве. Джон выглядел совсем не удивленным. — Зачем вы мне рассказываете, я знаю, что вы напишете. Полагаю, вы будете докладывать о каждом моем шаге. Джейме вздохнул. — Возможно, я должен, но я не буду беспокоить ее планами сражения. Джон посмотрел на него с искренним удивлением в глазах. — Я говорю вам из-за того, что вы сделали на собрании — превратили право гостя в клятву самому себе, и я уверен, вы заметили, что враг Ланнистеров превосходит численностью мою армию. — Я не потерплю этих ссор на северной земле, — прошипел Джон. — Север и без этого достаточно опустошен. И я тоже не желаю об этом слышать, сир Джейме. Джейме кивнул. — Вы не боитесь за свое независимое королевство? Джон усмехнулся на это. — Если подумать, сир, какое это вообще имеет значение? Почему я должен утруждать себя южными спорами, когда мою страну вот-вот наводнят трупы, которые придут, чтобы выследить всех моих людей до последнего и добавить их в свою армию? Джейме улыбнулся. Этим вечером он обнаружил, что мальчик ему нравится. Ему нравился человек, которым стал Джон Сноу. В нем было все, что было хорошего в Неде Старке: он был прямым, говорил то, что думал, и не боялся отстаивать свои слова. И он был смелым, он не трусил. Джейме был уверен — когда мертвецы прорвутся за Стену, король Джон будет там во главе своей армии, чтобы остановить их. А еще раньше — и в этом Джейме тоже был уверен — король Джон будет на Стене, чтобы возглавить ее оборону. Джейме не сомневался в мальчике. «Надо перестать называть его мальчиком», — подумал он. Джон Сноу был мужчиной, и сердце Джейми сжалось, когда он осознал, кем стал этот северный бастард — во всех отношениях тем человеком, которым Джейме мечтал стать, когда ему было шестнадцать. Именно в этом возрасте он впервые встретил парня и тот решил провести жизнь в изгнании у Стены. «Возможно, в этом все дело», — подумал Джейме. Возможно, те, кто никогда не стремился к командованию, лучше всего подходят для руководства. Они не боятся жизни за пределами причудливых замков, знают гораздо больше о том, как живут простые люди и как следует управлять ими. Возможно, Джон Сноу был бы лучшим королем, чем все остальные вместе взятые. Как бы опасно это предложение ни звучало из его, Джейме, уст. Серсея была королевой. — Вот почему я напишу королеве, — тихо сказал Джейме. — У нее есть сила эвакуировать людей юга, начиная от Перешейка, Ваша Светлость. Я попрошу ее сделать это. Джон вздохнул. — Вы не верите, что мы сможем победить их? — Я считаю, что у нас больше шансов, чем когда-либо. — Он еще раз изучил карту. — Они попытаются обмануть, думая, что вы ждете их в Восточном Дозоре, они ударят по Черному замку гораздо сильнее. Восточный дозор отбросит их, но они, скорее всего, прорвутся к Черному замку, я думаю, ваше предположение верно. Как верно и то, что защитникам лучше отступать по Стене в стороны. Драконы должны сжечь тех, кто выйдет из-под Стены, а те, кто каким-то образом преодолеет пламя, столкнутся с ожидающей их, подготовленной армией. Они не смогут выйти сразу в большом количестве, будем бить с тыла, со Стены, и когда они атакуют основные силы, кавалерия вступит в бой с обеих сторон. Это план уничтожения. Кажется, их единственный шанс — отступить назад за Стену. — Значит, вы согласны с планом? Джейме улыбнулся. — Вы можете быть молоды, но вы не новичок в битвах, шрам на вашем лице доказывает это. Вы победили Болтонов, я полагаю, у вас был аналогичный план сражения. — Да, был, — вздохнул Джон. — Хотя он не полностью мое собственное творение. Санса была вдохновителем. Джейме поднял бровь, и Джон усмехнулся на его удивления. — Да, моя сестра и ее настоящее имя выиграли битву за Винтерфелл. Мне сказали, что ее называют Битвой бастардов, но по-правде, она должна называться «Битвой леди Сансы, одурачивающей ублюдков». Джон от души рассмеялся своей шутке, которая, по правде говоря, была не очень смешной, но Джейме тоже рассмеялся. — Прошу вас, Ваша Милость, расскажите, — спросил он сквозь смех, — давно я не слышал хорошей истории. Джон сделал глоток из чаши, вставая со стула и тоже подходя к столу с картой. — Нас было около двух с половиной тысяч, большая часть Севера не желала рисковать попасть под гнев Болтонов. В основном у нас были Вольные люди. Мы были здесь, — Джон указал на это место. — Тут Рамси, здесь были Карстарки и Амберы, хорошо экипированные пехотинцы со щитами и копьями, лучники и кавалерия. У нас тоже была кавалерия, но они все же превосходили ее числом 3 к 1 примерно. Джон улыбнулся. — Это все проделки Сансы. После совета накануне вечером она подошла ко мне. Сказала, что у нас может быть армия в 5000 человек, если я ее выслушаю. Согласитесь, милорд, ни один мужчина не станет слушать даму на военном совете, даже если это его сестра. Ну, тогда я усвоил урок, который должен был получить. Санса предупредила, что он будет заманивать меня на поле боя. — Как? — У него был наш младший брат. И Рамси знал, что если освободит его, я поспешу отвести его на нашу сторону. А Санса говорила, что ублюдок любит охотиться на людей с гончими и лучниками. И именно так все и произошло, — вздохнул Джон, и Джейме мельком увидел, как сжались его кулаки, когда он на мгновение выпустил свой гнев. — Я пытался, но не смог его спасти. И он умер у меня на глазах, харкая кровью. Младший братик, который был еще малышом, когда я в последний раз видел его. Джон покачал головой, чтобы вернуться в настоящее. — В любом случае, в итоге я оказался один, здесь, — он указал на середину поля битвы, — против скачущей на меня кавалерии Болтона, готовый умереть. И слава Богам, моя кавалерия успела меня догнать. Но они стреляли в своих людей только для того, чтобы добраться до нас. И сир Давос возглавил атаку. Можете ли вы поверить, что сир Давос в своем длинном плаще размахивает мечом и кричит, когда бежит на поле битвы? Хотел бы я увидеть его, должно быть, это было зрелище, — мягко рассмеялся Джон. — Но в конце концов, они начали окружать нас. Это произошло так быстро. Меня чуть не затоптали там, и я думал «что это за идиотский план, времени не хватит». — Время для чего? — Чтобы рыцари Долины успели прийти на помощь Сансе из Рва Кейлин. Видите ли, Санса сказала мне, что у нее есть предложение, но мы согласились его отклонить. В конце концов, они были силой Мизинца, и только дурак стал бы союзником Мизинца. Но в ночь перед битвой мы, я полагаю, уже достаточно отчаялись. План Сансы состоял в том, чтобы умолять Мизинца ехать всю ночь, а также Бронзового Джона Ройса на тот случай, если Мизинец не захочет. И они ехали сквозь ночь и прямо в бой. Санса рассказал мне позже о лице Рамси, когда он понял, что его армия попала в его же собственную ловушку. — Итак, Мизинец поскакал на помощь Сансе… — пробормотал Джейме, отмечая эту историю в себе. — О, он этого не сделал, — с горечью сказал Джон. — Тогда мы этого не знали, но именно сир Джон Ройс настоял на этом, а Мизинец уступил. Санса была права и в этом. Джон откинулся на спинку стула. — Представьте, потом эта змея посмела сказать мне, что это он спас меня в битве. — Где сейчас Мизинец? Бронзовый Джон следует за вами. — Санса избавила Долину от Мизинца, — сказал Джон, и Джейме увидел гордость в его глазах. — По-нашему, старому обычаю. У него был суд из-за всего того дерьма, которое он совершил. По крайней мере, о котором мы знали. Я слышал, он умолял на коленях. Еще одно зрелище, которое я, к сожалению, упустил. Джейме сидел, улыбаясь и прокручивал в уме то, что услышал, отхлебывая из чаши. Два подростка и план, основанный на том дерьме, через которое они прошли, и тех уроках, что извлекли из общения с такими людьми, как он, как Мизинец, как Серсея… И они изменили мир. — Вы с Сансой — отличная команда. — Да, Давос мне все время это говорит, — Джейме наблюдал, как на лице Джона появляется улыбка, как свет сияет в его глазах, когда он говорит о сестре. — Мы никогда не были близки в детстве. Но потом мы думали, что из стаи остались только мы двое. Мы бились друг за друга, за наши жизни и мы научились работать вместе. — Разве она не хотела быть королевой? — спросил Джейме, прежде чем спохватился: — Простите, я не хотел, честно говоря, я… — Все в порядке, — прервал поток извинений Джон. — Я так и хотел. Когда они назвали меня, я предложил ей, что отрекусь в ее пользу, потому что она Старк, и мы думали тогда, что она была последней из Старков. Она отказалась. На самом деле, весьма непреклонно. Полотно палатки откинулось, Дейенерис стояла у входа, улыбка на ее лице сменилась удивлением и сомнением. — Ваша Милость, — оба мужчины встали, и Джейме быстро собрался уйти. — Напишите своей сестре, сир Джейме, — крикнул ему вслед Джон, и Джейме кивнул Джону, затем Королеве и ушел. Он был в раздумьях. Последние полчаса с королем Севера потребовали переоценки. Не только того, что он слышал прежде, но и всего его опыта. Его поражало, как семьи связывают людей с деяниями их предков, отцов, братьев и сестер, и они живут в невидимой клетке границ, из которой едва ли смогут вырваться. Тирион пересек эти границы, и куда это его привело? Миг и у тебя в руках арбалет, потом ты в изгнании и твой единственный шанс снова увидеть дом — примкнуть к заклятому врагу семьи. А сам Джейме? Золотой лев в своих доспехах, он был счастлив как никогда в своей жизни в те несколько дней, когда он был кем-то другим, просто мужчиной, который ехал по Речным землям с Бриенной. Он шел через бесчисленные ряды шатров, думая о том, кем он стал. Возможно, Джону Сноу повезло — его никогда ни к чему не привязывали оковы фамилии. Джейме думал о короле, о правде, о том, что он был рад следовать его приказам, о том ужасе, что ждал их и о том, что он вновь почувствовал, что делает что-то благородное и нужное. Да уж, всего-то нужно была угроза вторжения ста тысяч мертвецов, чтобы задуматься. Он прошел через палатки, стремясь найти Бриенну. Письмо Серсее могло подождать. Он и не надеялся найти слова, чтобы убедить ее эвакуироваться, не сообщая больше подробностей. А он не будет их сообщать, он не предаст Джона Сноу. Но сейчас ему нужен был друг, который мог бы понять. Бриенна могла понять, она всегда видела сквозь все эти фасады и никогда не опиралась на них. Да, Бриенна поймет.***
Дейенерис так и стояла у входа, размышляя, не уйти ли и ей. — О чем вы говорили? — спросила она, и голос был холоднее, чем она сама хотела. — Битва за Винтерфелл, — сказал Джон, оценивая взглядом королеву и ее реакцию. — Сир Джейме спросил, как мы отвоевали Север, вот и все. — Вот и все? Джон встал и налил вина в чашу, затем подошел и вручил ей. — Да, это все. Я сказал достаточно, чтобы вы поверили Ваша Светлость, что меня не волнуют ваши дела с Ланнистерами. Вы здесь, и они здесь, и по-моему, я должен быть благодарен за это и не относиться ни к одному из вас иначе, чем к другому. Ни у кого из вас нет моей поддержки в ваших ссорах, и вы не будете держаться за эти ссоры, находясь на северной земле. Дейенерис вздохнула, выражение ее лица смягчилось. — Я не знала, что означает хлеб, соль. — Да, я видел это, — голос Джона успокаивал, когда он повернулся и откинулся на спинку стула. Он подвинул тот, что был рядом с ним, и жестом пригласил ее сесть. — Это Вестерос, Ваша Милость, — мягко сказал он, — а не Эссос. Разные народы, разные обычаи. И у нас есть свобода воли, к лучшему или к худшему. Дейенерис вздохнула. — Я пришла не для того, чтобы повторять один и тот же аргумент. — И я не призываю вас спорить, — сказал Джон, встретившись с ней взглядом. — Я говорю вам, потому что мне кажется, что ваши советники забыли вам сказать. — Что вы имеете в виду? — Дейенерис ерзала на стуле, пока не повернула его так, чтобы оказаться лицом к лицу с Джоном. — Куда бы я ни пошел, Давос продолжает твердить о людях и обычаях и постоянно говорит мне, что надо смотреть на вещи с точки зрения других, — сказал Джон, глядя в свою чашу. — Если бы кто-то вроде Давоса посоветовал вам, вы бы не стали требовать, чтобы я преклонил колено в тот момент, когда мы встретились. Знали бы, что не стоит перечислять все эти титулы и вдаваться в подробности того, что выпало вам на долю. А надо просто попытаться увидеть это с моей точки зрения, как бы вы ни рассуждали, что бы вы ни пережили. И я могу сказать вам это, потому что сир Давос посоветовал мне прояснить ситуацию. Понимаете? Мои советники готовят меня, они сделали все, что могли, чтобы подготовить меня ко встрече с Джейме Ланнистером, и они сделали то же самое, чтобы подготовить меня к новой встрече с вами. Возьмем, к примеру, весь этот вечер. Если вы думали, что обнаружили сира Давоса рядом с собой случайно, вы ошибаетесь. Все было тщательно спланировано так, чтобы три группы людей, которые не любят друг друга, разделили трапезу и пообщались. И возможно, смогли найти общий язык. Но я не вижу, чтобы ваши советники поступали так же. Я уверен, что они говорят вам, что делать и чего не делать, они говорят вам то, что знают. Но с того места, где я стою, я вижу королеву, которая смогла. Я уже говорил вам об этом на пляже Драконьего Камня. Люди, которые следуют за вами, делают это, потому что верят в вас, потому что они думают, что вы можете что-то изменить в этой дерьмовой дыре, в котором мы живем. Но вы окружили себя теми самыми людьми, которые и сделали эту дыру такой дерьмовой. Они извлекали из этого выгоду, пока могли, а когда перестали, спрятались за вашей юбкой. Я не думаю, что дракону нужны такие кандалы. Дэни почувствовала, как горят ее щеки. Она хотела разозлиться, она действительно хотела. Но его голос был таким мягким, таким успокаивающим, его глаза были такими честными, что она не могла. — Я не умею обходить острые углы, всегда говорю как есть, Ваша Светлость, — сказал Джон, — извините, если я перешел границы и обидел вас сейчас. Обидел вас снова. Это не было моим намерением. — Я знаю, — прошептала она, и не думая, положила руку поверх его руки на столе. Осознав это прикосновение лишь когда их кожа соприкоснулась. И облегчение, которое принесло это касание, вихрем пронеслось через нее. — Вы высказываете свое мнение, я это уважаю. Так что говорите, что думаете. Джон поднял бровь. — Скажите, Ваша Светлость, что, как вы считаете, мне нужно сделать? — тихо сказала она, — скажите мне, как получить то, что я хочу. — Это зависит от того, чего вы хотите, Ваша Милость. — Ну, посмотрим, — мягко улыбнулась Дейенерис, — я хочу победить мертвых, я хочу, чтобы Север увидел, что я сражаюсь рядом с вами. Я хочу, чтобы вы увидели. И я хочу то, что принадлежит мне. — Железный трон? Она кивнула, ее глаза твердо встретились с ним. — Вы поддержите меня, Ваша Милость? — Боги, — прошептал Джон. — Эта «ваша светлость» становится действительно утомительной, не так ли? Я «ваша светлость» и вы «ваша милость», не можем ли мы просто поговорить как два человека? Просто Джон. Ваши умные советники здесь не для того, чтобы корчить лица по этому поводу. — Что бы сказали по этому поводу ваши умные советники? — Возможно, ухмыльнулись, — тихо рассмеялся Джон, — но я не люблю причудливые титулы. Мне легче, чем тебе. — Ты поддержишь меня, Джон? — спросила она и почувствовала тепло, произнося его имя и смыкая пальцы вокруг его руки, насколько позволяла ее маленькая ручка. — Не знаю, — ответил он, — право, не знаю. — Джон вздохнул. — Северу никогда не предвещало ничего хорошего, когда мы вмешивались в дела Юга. Мы немного похожи… на отшельников. Мы упрямый народ, и нам нравится наш образ жизни, наша изоляция, наши обычаи и наши дикие земли. Всякий раз, когда мы ввязывались в южные дела, получали лишь потери. Например, эта история с коленопреклонением. Север поддерживал себя на протяжении 8000 лет внутренней торговлей и торговлей с Эссосом. Затем пришел Эйгон и его драконы, и Север склонился. Внутренняя торговля сократилась, торговля с югом увеличилась, но Север стал зависимым. Люди уже не могли подготовиться к зиме, люди голодали. Хотя я должен добавить, что виноваты были не только Таргариены. Однажды у нас был Старк, который хотел лично увидеть, что лежит за пределами Вестероса. Он должным образом передал полномочия сыну и уплыл, чтобы никогда не вернуться. Его сын от горя сжег весь северный флот, что в торговле с Эссосом тоже не помогло. Видишь ли, северяне — глупые, гордые идиоты. Возьмите меня в пример с моим хлебом-солью за столом, где у каждого человека есть причина убить по крайней мере троих других. Ланнистеры жаждут убить тебя почти так же сильно, как и Вариса, твои люди убьют их точно так же и, возможно, меня и моих тоже, если я попытаюсь остановить их, в то время как мои люди будут так же нетерпеливы в желании убить вас обоих. И я говорил о правах гостя и защите, как будто я один могу как-то остановить эти армии снаружи, реши они перерезать друг друга завтра утром. — Тебя это беспокоит? — Да, хотя я изрядно пьян, чтобы ощутить всю степень беспокойства. — Я так и думала, — сказала она с ухмылкой. — Если бы ты был трезв, ты бы не говорил так много. Бьюсь об заклад, ты не говорил со мной так много за целую луну. Джон рассмеялся, наблюдая, как ее взгляд оторвался от него и остановился на карте. — Я хочу напасть на них, когда они атакуют Стену, сжечь их с северной стороны. — Я знаю, — сказал Джон. — Это у тебя в крови. Но я предпочитаю, чтобы мы не открывали им, что ты и драконы здесь. Пусть они переправятся, и когда они это сделают, мы сожжем их всех. Она кивнула с улыбкой и встала. — Ты должен отдохнуть, Джон, — сказала она застенчиво, — ты не хотел, чтобы пьяные армии маршировали по твоему королевству, но если ты не отоспишься, пьяный король будет маршировать по твоему королевству. — С этим она повернулась, чтобы уйти. — Спасибо, Дени, — сказал он, и она обернулась, замерев от удивления. — За то, что не пыталась меня переубедить. — Дени. — сказала она, ее глаза замерли. — Последний, кто меня так называл — мой брат. Не та компания, в которой ты захотел бы оказаться, поверь. — Тогда, возможно, — прошептал Джон, и ее сердце екнуло, — пришло время придать имени новое значение. Она в последний раз тихонько рассмеялась и вышла навстречу холодному ветру. Мгновение постояла, глубоко вдыхая, желая избавиться от тепла внутри себя, покалывания в ладони, которое она все еще чувствовала там, где ее кожа касалась его. Или на самом деле, не желая избавляться? Она улыбнулась сама себе, чувствуя себя спокойно, пока шла к своей палатке в сопровождении своих охранников. Джон уставился в чашу, которую опустошил за один раз, как только за ней закрылся полог. «Дурак», — подумал он про себя. — «Что именно ты делаешь?»