***
Джон никогда бы не подумал, что армейский марш требует столько внимания. Тем более, марш четырех армий. Пяти армий, если быть точным. Он возвращал рыцарей Долины в Винтерфелл, чтобы защитить замок и Зимний городок, поскольку в нем жили тысячи беженцев со всего Севера. Он должен был обеспечить провиант для сил Джейме Ланнистера, чтобы они достигли Стены, не заходя в Винтерфелл. Теоретически это было просто — они проходят мимо замка и с Королевского тракта сворачивают на север. Но видимо, судьба у него такая — ничто ему легко не давалось. Ланнистеры, Безупречные и дотракийцы должны были идти на Стену вместе, за исключением тысячи Безупречных для защиты королевы, которая была полна решимости остановиться в Винтерфелле. Это сделало Джейме Ланнистера почти таким же решительным. Джону пришлось переговорить с Давосом, которому пришлось переговорить с сиром Джейме, и убедить его в том, что Север гораздо легче воспримет его присутствие, если он уже сразится за них. Память у северян была долгая и преступления Ланнистеров были в ней более свежи, чем буйства Таргариенов. Но это не сработало, и тогда Давос просто заявил, что Дейнерис будет отдельно от своих армий. Рядом с Джейме не будет королевы, которая может потребовать от своих людей напасть на его войска, и не будет драконов, которые сожгут его людей. Это, наконец, сделало свое дело. Всем этим разбирательствам совсем не помогала пульсирующая головная боль Джона. Эдрик ухмылялся, шутя, что теперь-то он знает, в чем король не силен — пьянство. Давос продолжал качать головой, Лорд Рид и Джон Ройс все утро хмурились ему, последний, возможно, потому, что он застал Джона, когда того тошнило за королевским шатром. Не то зрелище, которое командир желает показать своим людям. Джон знал, что, завоевав их уважение за последние несколько дней, а может, и недель, он растерял его сейчас. С пьянством пора было заканчивать. Но это было так хорошо. Он забывался, и кошмары тоже не приходили, не было ни Короля Ночи, ни Рамси, ни бесчисленных призраков, окружавших его и затягивающих его под воду, ни сжигающего его драконьего пламени. По правде говоря, его сон прошлой ночью был совсем другого рода, такого, который заставил его взять дело в свои руки, когда он проснулся. Его разум все пытался вспомнить, кого он так страстно любил во сне, что, проснувшись, почти почувствовал ее вкус на своем языке. Но хотя воспоминания о том, что он делал, были почти такими же яркими, как если бы это было на самом деле, он не мог вспомнить ее лицо, поэтому просто обдумывал сон, ища облегчения и побега. Наконец они снова были в пути. В полдень солнце стояло так высоко, как только может быть в это время зимой. Им удалось договориться, что рыцари Долины поедут в авангарде, Джон и его недавно переименованная армия Белых Волков следом, а потом каждая армия союзников со своими командирами. Его кавалерия также служила для защиты марширующих с двух сторон по мере их продвижения, но, по мнению Джона, единственной угрозой, от которой этих людей надо было защищать, были они сами… Львы Ланнистеров следовали за Белыми волками, а войска Таргариен замыкали процессию, внимательно охраняя свои сорок ящиков. Дейенерис была настроена сама доставить их в Винтерфелл со своей тысячей Безупречных. Должно быть, зрелище было то еще. Беженцы и сельские жители, которых они встречали довольно регулярно, в спешке убирались с дороги со своими телегами, а потом часами с благоговением в глазах смотрели, как войска маршируют мимо. Некоторые обрадовались, увидев их, те, кто больше знал об угрозе, обрадовались даже при виде львов и эссосцев, снова и снова желая им удачи. Джон был рад, очень рад слышать это, даже если большинство северян просто смотрели на армии с сомнением и подозрением в глазах. Одно было одинаково. Они болели за него. Он был благословлен так много раз за последние дни, что его самого уже можно было бы объявить святым. Ему вручали цветы и нехитрые подарки в таких количествах, что Давосу пришлось закупать дополнительные седельные сумки, чтобы хранить их во время путешествия. На второй день он стал просить детей, чтобы они подарили цветы иностранным дамам, шедшим в хвосте процессии. Он был рад, что это сработало, и когда они разбили лагерь, Миссандея и Дейенерис держали букеты зимних роз и обе, казалось, были довольны, так что и Джон был счастлив. Он то и дело посылал Эдрика назад, чтобы тот организовал людей для помощи с телегами, которые уступали им дорогу. К концу второго дня Эдрик решил, что мотаться туда-сюда не стоит, и остался позади. Так и получилось, что большую часть пути Джон проделал без Эдрика, но в его компанию вошел новый участник, а вместе с ним и новый набор забот. Давос привел мальчика по имени Джендри из Королевской Гавани, сказав, что тот —хороший кузнец, изучавший ремесло у какого-то знаменитого мастера, о котором, по правде говоря, Джон никогда не слышал. Но мальчик взглянул на драконье стекло и заявил, что может работать с ним, имея подходящие инструменты. Это было отлично. Не слишком хорошей частью истории было то, что мальчик очень хотел, чтобы Джон узнал, что на самом деле он — бастард Роберта Баратеона. Как будто им нужен был еще Баратеон в их рядах для полноты безумия. Было ясно, что Давос посоветовал мальчику держать это при себе, так как был не уверен в реакции Джона. Так что перед тем встала еще и задача заверить Давоса, что ему все равно, а так оно и было. Ну и что с того, что парень — ублюдок Баратеона. Он же не встанет завтра и не заявит, что он наследник трона Семи Королевств? Джон так Давосу и сказал. И как только произнес это, понял, что именно так тот и мог сделать в любой момент. И с этой точки зрения, мальчик представлял проблему. Но опять же, у него уже была дилемма с Ланнистерами и Таргариен в пределах его границ. Одни занимали Железный трон, а другая требовала его себе. Так что на их фоне парень и проблемой-то не был. Так, вишенкой на торте, по мнению Джона. Потребовалось пять долгих дней, чтобы добраться до перекрестка за пределами Винтерфелла, где Королевский тракт поворачивал к Стене. И вот он сидел верхом и наблюдал, как Волки — он быстро полюбил называть их так — двинулись по дороге к Черному замку. К тому времени, когда последний ланнистерский солдат повернул за ними в том же направлении, колонна уже продвинулась на много миль вперед. Джейме Ланнистер и Эдрик спешились, поэтому Джон почувствовал необходимость сделать то же самое. Внезапно Эдрик обнажил свой меч, и опираясь на него, опустился на одно колено перед Джоном. — Ваша Светлость, — сказал он громко и ясно, чтобы все могли слышать. Джейме, Дейенерис и их сопровождающие смотрели в изумлении, — наши мечи — ваши. Наши жизни — ваши. Белые волки будут рычать на Стене и вдоль нее, пока все наши враги не падут. Обещаю, Север выстоит и победит, и лишь тогда умокнет наш рык. Клянусь Старыми богами! И оставшиеся с Эдриком командиры, подняв мечи в воздухе, как истинные северяне, подхватили. — Север! Север! Старк! Джон не гордился этим. У него сжималось сердце от осознания, что он посылает этих людей на смерть, и их готовность, даже рвение умереть, совсем не делали все это легче. Подойдя к Эдрику и протянув руку, чтобы помочь ему встать, он задался вопросом, есть ли вообще слова, чтобы описать чувство благодарности, которое он испытывал. Он отстегнул боевой рог от пояса и протянул его Эдрику. — Мой лорд, я узнал вас как хорошего друга и хорошего человека, обладающего здравым смыслом и честью, — сказал он, надеясь, что его голос будет таким же ясным и уверенным. Он оглядел мужчин. — Вы все, — он сказал громче, — вы — северяне! Идите и защищайте Север! Дайте этим мертвым ублюдкам то, что они заслуживают! Мужчины снова взревели от смеха, когда он снова повернулся к Эдрику, протягивая рог. — Возьми и командуй. Вернешь его мне, когда завершишь свою миссию. Вернешься живым как Лорд Сноуфорта или как там вы его назовете. Дружинники, услышав это, снова зашумели — радостно и взволнованно. — В этом не было необходимости, — прошептал он, помогая своему командиру подняться. — Была, — усмехнулся Эдрик. — Эти ублюдки должны были увидеть, как мы обожаем нашего короля. Я слышал рассказы о том, как они несли на плечах ту девчонку Таргариенов, кричали «Миса» и все такое. Я хотел, чтобы они знали. И я хотел, чтобы псы Ланнистеров знали. Джон с улыбкой отметил его слова. — Желаю тебе удачи, Эдрик, — мягко сказал он. — И вам, Ваша Светлость. И они оба сели в седла и уже повернули коней, как Эдрик вдруг снова развернулся к нему. — Ваша Светлость, — позвал он. — Хорошо, что вы держите слово, что дали мне раньше. Но я и не сомневался в этом. Но то, что вы назвали меня другом, — это значит для моего стареющего сердца больше, чем любая благодарность. Джон кивнул, тронутый его словами, но тот продолжил. — Ты будешь великим королем, Джон. Величайшим, что правил Севером, помяни мои слова. С этими словами Эдрик развернулся и проехал мимо колонны счастливых мужчин. Джейме Ланнистер кивнул Джону и последовал его примеру, и Джон смотрел, как они исчезают, застыв на своей лошади, пытаясь осознать сказанное.***
— Это было удивительно, — начала Дейенерис, подбирая слова, — они очень верны. — В этом не было необходимости, — повернулся к ней Джон. Они скакали во главе тысячи Безупречных, за которыми везли повозки с сорока ящиками, что уже сильно отличалось от величественного шествия всего час назад. — Конечно, вы так говорите, — улыбнулась Дени, — но правда в том, что это необходимо. Мужчин, которые идут сражаться и умирать действительно нужно вдохновлять. — Я слышал, ваши люди несли вас на руках. — Это были рабы, которые освободились, пока моя армия стояла за стенами Юнкая, — объяснила она, наблюдая за Джоном краем глаза. — Мы катапультировали их ошейники в город. Они их увидели и сняли свои. Я не освобождала их, Джон. Они воспользовались этим шансом, освободились сами и доказали, что немногие, находящиеся у власти, мало что могут сделать, когда поднимаются массы. Как и на Севере, я полагаю. Когда Север провозглашает короля и независимость королевства, что может сделать любой правитель на юге? — Полагаю, направить армию, чтобы подавить восстание. Дейенерис задумалась на мгновение, прежде чем весело ответить. — Но она этого не сделала. Полагаю, за это вы должны меня благодарить — Серсея была слишком занята мной, чтобы обращать на вас внимание. Джон усмехнулся. — Я должен поблагодарить тебя за многое, Дени. Дэни улыбнулась ему самой теплой улыбкой, которую он когда-либо видел от нее. — Да, Джон и ты это знаешь.***
Санса стояла во дворе и думала, что со всем этим делать. Последние два дня, с тех пор как Бронзовый Ройс вернулся в Винтерфелл со своими рыцарями, она не переставала задаваться вопросами. Джейме Ланнистер вел армию к Стене. Дотракийцы, что бы это ни значило, тоже отправились к Стене. А с ними и большая часть Безупречных. И была еще целая армия с Призраком на знаменах. Это было похоже на один из тех снов, когда все так запутанно и невероятно, что ты даже во сне понимаешь, что спишь и реальностью это быть никак не может. Вот только Санса все не просыпалась. Джон возвращался домой, замок гудел. Санса слышала болтовню слуг, слухи о многотысячных армиях, что король привел для защиты народа, даже о людях Ланнистеров, марширующих по Королевскому тракту. Это только дополняло их обычную болтовню о короле, о том, какой он красивый и храбрый, и как он защитит их от мертвецов и от безумной королевы Ланнистеров, которая взорвала Великую септу. Люди были возбуждены, полны надежд, они шли по своим делам с улыбками на лицах, каких Санса не видела с тех пор, как Джон открыл деревянный ящик во дворе Винтерфелла и заявил, что они будут защищать Север от мертвых, а он поведет их. Они любили Джона, и насколько Санса могла сказать, они любили ее. Арья тоже была довольна, настолько, что даже предложила потренировать ее накануне. Итак, они стояли во дворе — Арья с одной стороны и Бран с другой — и ждали, а вместе с ними лорды и дамы Севера. Они знали, что пора, трудно было не заметить, как три дракона пролетели над Винтерфеллом как раз в тот момент, когда небольшая колонна появилась на дороге вдалеке. Санса гадала, как поприветствовать Королеву Драконов. Джон провернул трюк с хлебом и солью, и это сработало, поэтому Бронзовый Ройс посоветовал Сансе сделать то же самое, связать с собой этих гордых лордов и дам. Он рассказал ей, что Королева Драконов была довольно миниатюрной и миловидной, и насколько он мог судить, тихой и решительной. А еще горела желанием оседлать своих драконов в битве против мертвых. Ройс также заверил ее, что Джейме Ланнистер был отправлен прямо к Стене и обойдет Винтерфелл вместе с Эдриком. Санса сожалела о том, что тот тоже ушел. Странный эссосец-северянин привнес определенное очарование в Винтерфелл в то короткое время, что он был полузаключенным гарантом Джона, но теперь, когда его войска пришли, он повел их. Санса предложила Дредфорт Джону в качестве оплаты и была рада услышать, что его хотят переименовать. Она задавалась вопросом, ожидает ли и Королева Драконов оплаты за свои услуги за оказанную помощь. Конечно, да. Она захочет, чтобы Север встал на колени, и северяне сражались за нее в южных войнах. Но мысли Сансы о том, какой будет Дейенерис Таргариен, были прерваны никем иным, как самой Дейенерис Таргариен. Она проехала рядом с Джоном через ворота. Тот практически спрыгнул с лошади и бросился к Сансе. И наплевав на все приличия, она прижимала его к себе, возможно, слишком долго. Санса заметила с весельем и с небольшим облегчением, что она не единственная, кто слишком долго держал Джона в медвежьих объятиях, когда на него набросилась Арья. Санса перевела взгляд. И Джон, словно уловив это, наткнулся на взгляд королевы. Та рассмеялась. С этим смехом она и подошла к Джону, когда он одобрительно кивнул Сансе. Подошел слуга с большой тарелкой, и на этот раз Дейенерис знала, что делать. С улыбкой она отломила кусочек и съела, а потом смотрела, как слуга с тарелкой обносит сначала ее сопровождение, затем три ряда людей позади этой высокой рыжеволосой девушки и брюнетки пониже, одетой по-мужски. Тарелка, наконец, опустела. Дейенерис почувствовала, как взгляд рыжеволосой девушки остановился на ней, а затем на Тирионе. «Санса Старк», — отметила про себя Дейенерис, позволив себе на мгновение полюбоваться красотой и грацией северянки. Джон прошел мимо, и Санса с Арьей повернулись, чтобы посмотреть, как он встал перед теми, кто стоял во дворе. — Милорды и леди, — начал он суровым голосом, — я пришел из Белой Гавани, где я принял верность армии из 10 000 северян, вернувшихся домой, чтобы присоединиться к нашей битве, и из Близнецов, где я принял союз с Джейме Ланнистером — разразившееся освистывание заставило Дейенерис в одно мгновение вздрогнуть, паникуя от того, какую реакцию вызовет ее имя, но Джон спокойно продолжил. — Где я принял АЛЬЯНС Джейме Ланнистера и 6000 человек, которые сейчас маршируют на Стену. А также помощь королевы Дейенерис Таргариен, которая привела 5000 всадников и 8000 пехотинцев, а также сорок ящиков драконьего стекла и трех драконов. Они молчали, и Дейенерис была благодарна, ох, как благодарна за то, что ее не освистали, как Джейме Ланнистера. — Мои лорды! Я прошу вас принять этот союз и не выражать оскорблений, ибо все они здесь, чтобы сражаться в наших битвах, за нашу землю. За независимый Север! Они приветствовали это, подняв мечи в воздух, как и солдаты на дороге, они кричали: «Король Севера! Король Севера!» — Хватит здравниц, у нас есть работа, — сказал Джон уже тише, и крики довольно быстро стихли. — Завтра в полдень будет общий совет. С этими словами небольшая группа разошлась, и Джон вернулся к Сансе. — Королева Дейенерис, позвольте мне представить вам Сансу Старк, леди Винтерфелла. Санса изо всех сил старалась улыбнуться искренне. Это не было так уже трудно, после подтверждения Джоном их независимости. Да и его рука на спине словно убеждала ее, что все в порядке. — Ваша Светлость, — она сделала правильный и глубокий реверанс, — гостеприимство Винтерфелла принадлежит вам, добро пожаловать. — Спасибо, леди Санса, — с улыбкой сказала Дейенерис. Но холодный взгляд северянки от нее не укрылся. Другая рука Джона легла на плечо Арьи, — и Арью Старк, мою младшую сестру. Арья слегка склонила голову. Она даже не попыталась улыбнуться. Джон же подумал, что его не удивляет, что Брана нигде не видно. — Мы приготовили для вас покои и ванну, думаю, вы хотели бы отдохнуть после долгого путешествия, — сказала Санса, указывая на Арью. Дейенерис кивнула и последовала за девушкой, и вскоре во дворе остались лишь они с Джоном, да суетящиеся слуги и конюхи. — Я только смел надеяться, что мы сможем их правильно поприветствовать, — сказал Джон, высоко подняв брови и глядя на Сансу с улыбкой. — Но ты была хороша. Я никогда не видел, чтобы ты была так любезна. — Она слишком маленького роста, — пожала плечами Санса, — поэтому я подумала, что, возможно, нужно особенно вежливое обращение, чтобы она это увидела. Джон громко рассмеялся, и Санса наконец позволила себе присоединиться. — Независимый Север? — спросила она через мгновение или два. — Да, независимый Север. Давос громко говорил об этом в Королевской Гавани, и в конце концов никто не оспаривал это. Санса вздохнула. — Не доверяй Серсее, Джон. — Она взяла его за руку, и они направились в крепость. — Я никому из них не доверяю, — мягко сказал Джон. — Если бы я доверял, они бы знали, кто я. Мне не нужно им доверять, для этого у меня есть ты. — Сначала прими ванну, — улыбнулась Санса, — мы приготовили небольшой пир. Мы с тобой могли бы поговорить в солярии после ужина, может быть… Джон кивнул, когда они достигли коридора с дверями, и повернулся, чтобы уйти. — Джон, — позвала его Санса, и он повернулся, — хорошо, что ты дома. — Хорошо быть дома, — улыбнулся он, прежде чем исчезнуть в своих покоях, надеясь, что ванна уже полна — в конце концов, должно же быть что-то хорошее в том, чтобы быть королем Севера.***
— Размещение действительно оставляет желать лучшего, — небрежно сказал Варис, глядя в окно комнаты, которую он теперь делил с Тирионом. — Не вижу причин для жалоб, — возразил Тирион. — После трехнедельной поездки в повозке я чувствую, что нам предоставили царские покои! — Это потому, что тебе не нужно много места, — пожал плечами Варис. — Давай поговорим, — эта болтовня испортила счастливое настроение Тириона. Он взял кувшин с вином и налил в чашу, прежде чем устроиться на своей кровати. — Мы не разговаривали большую часть последних пяти дней! Я начал задумываться, евнух ты или немой. Возможно, король Джон отнял твой язык, пока я смотрел в сторону… Варис бросил раздраженный взгляд на Тириона. — Кто захочет разговаривать в повозке, окруженной северными всадниками. — Ну здесь-то их нет, — Тирион отхлебнул из чашки. — Стены Винтерфелла из древнего камня, они слышали и похуже того, что вы могли бы сказать. — Тирион усмехнулся. — Хммм, по мнению некоторых, в этих стенах есть даже магия. Знаете ли вы, что Винтерфелл построил тот самый Бран Строитель, который возвел и Стену? Со всеми его волшебными заклинаниями и историями… — Что делает тебя таким счастливым, мой друг? — вдруг спросил Варис, пустословие о магии еще больше задевало его, — ты что, еще раз видел свою леди-жену? — Ты забываешь, что она не моя леди-жена. Я подписал кое-какие бумаги, и король Джон аннулировал брак. — Может быть, если королева Дейенерис решит, что решение короля Джона по этому вопросу было неправильным… — И почему бы она решила такое… — Тирион снова сел лицом к Пауку с ухмылкой на лице. — Допустим, король Джон погибнет в бою, что, согласитесь, имеет определенную вероятность, — начал объяснять Варис, — его королевство достанется Сансе… — Ты забыл о младшем брате, мой друг. — Нет, не забыл, — возразил Варис. — Мои маленькие пташки заверили меня, что мальчик никогда не сможет стать королем. Не потому, что он калека, а потому, что он, похоже, сошел с ума. Говорят, он провидец, и называет себя трехглазым вороном. — Итак, твой план — сидеть здесь и ждать известий о гибели короля, — с горечью заметил Тирион, — чтобы ты мог шепнуть на ухо королеве, как вернуть Север в лоно, восстановив мой фиктивный брак с Сансой Старк, а потом я бы преклонил колено и… Север снова стал одним из Семи Королевств. — О, мы будем сидеть здесь, мой друг, независимо от того, планируем мы это или нет. Это всего лишь возможность. — Есть ли другие… возможности? — Тирион чувствовал, что ему не нравится этот разговор. Почему Паук никогда был доволен? Ведь дела шли замечательно. Да, королева планировала оседлать своего дракона в битве, Тириону это не нравилось, но он знал, что лучше не пытаться этому препятствовать. Все остальное становилось на свои места, как хорошо продуманный план, жизнь делала им одолжение за одолжением. Когда они победят мертвых, весь Вестерос будет приветствовать королеву Дейенерис Таргариен, которая верхом на драконах сразилась с мертвыми и спасла это заброшенное место. Север будет благодарен, и у короля Джона, который так сильно привязан к своей чести, действительно не будет выбора. Во имя Богов, люди могут даже потребовать этого, никогда нельзя знать волю народа настолько, чтобы предсказать ее. — Ну, скажем, король не погибает в бою, — Варис склонил голову набок, что вернуло внимание Тириона. — И, надеюсь, вернется относительно невредимым. Я имел в виду другой брак. — Я не знал, что ты так сильно переживаешь за мое благополучие. — Не для тебя, мой друг, хотя ты знаешь, как сильно я забочусь о твоем благополучии, я действительно переживаю, — сказал Варис, теребя свой плащ, — я имею в виду королевский брак. Тирион отхлебнул из своей чаши, обдумывая услышанное. — А с чего ты взял, что королева согласится? Что король согласился? Что он свяжет свое королевство с правлением Таргариенов узами брака как раз тогда, когда оно сбросило последние оковы. Даже сгибание колен вызвало бы меньше рева Волков. — Да, этот рев был таким же громким и ясным посланием, как и все остальные, — заметил Варис, — ясно, что его собственные эссосцы любят его. — Эссосцы? — Тирион опустил чашу. — Да, друг мой, — объяснил Варис с легкой ухмылкой, — Дружина Розы возвращается в королевство, которое они когда-то покинули, потому что Торрхен Старк преклонил колено. Поэтому, принесение присяги вызовет гораздо больший рев Волков, чем брак по любви. — Так почему ты думаешь, что они согласятся? — Ну давай посмотрим, — притворился, что размышляет Варис, — может быть, ночной визит королевы к королю в Близнецах? Или то что они называли друг друга по имени? Или, может быть, тот факт, что эта война опустошит Север и заставит его искать помощи Юга, если они не хотят голодать и мерзнуть этой зимой. — Допустим, ты прав, — сказал Тирион, кивнув чашкой в сторону Вариса. — Это неплохая идея. У него за спиной армия сколько, пятнадцать тысяч? И поддержка Севера. Объединение их сил сделает их грозной парой, которая могла бы заставить мою милую сестру дрожать от страха — если это вообще возможно. Но есть небольшая проблема. Тирион с триумфом отметил про себя, что привлек внимание Вариса. — Это всего лишь небольшая проблема. Но увы, я скажу тебе, что она, к сожалению, не имеет решения. — И что это за проблема? — Парень — ублюдок.***
— Как же я рада, что ты вернулся, Джон, — сказала Санса, протягивая ему рог и садясь рядом у огня и доставая шитье. Джон отхлебнул. — Ауч, женщина! — Он даже поперхнулся слегка. — Что это? — Такой чай делала мне старая Нэн, когда мне было холодно, — пожала плечами Санса. — Я добавила немного меда. Тебе следует сократить потребление вина, Джон. — Да, знаю, но это… — Джон с отвращением почувствовал запах жидкости на лице, — это ужасно. Ты пытаешься наказать меня? Санса рассмеялась, и Джон, не выдержав, рассмеялся вместе с ней. Ее смех был таким беззаботным, таким согревающим, что нельзя было не смеяться. — Ты заслужил это, основываясь на том, что сказал мне лорд Ройс. — Что именно? — Что у тебя были поздние ночные выпивки с Джейме Ланнистером и визиты королевы. — Было. Один раз. — Джон еще раз отхлебнул из чаши, изо всех сил стараясь не чувствовать вкус чая. — Давай договоримся, я пью этот яд, и мы ни о чем не будем говорить. — Мы должны поговорить о них, — Санса наклонила голову к Джону, наблюдая за ним краем глаза, и снова взялась за шитье. — Нет, нет, — Джон отложил рог и встал на колени перед Сансой. — Через два дня я буду на пути к Стене, Санса. Джейме Ланнистер уже в пути. Дейенерис будет у Стены. Рано или поздно будет битва, и она может… Пальцы Сансы на его губах остановили его. — Я не хочу это слышать, — прошептала она. — Я это знаю и не хочу слышать. Можем ли мы сделать вид, что ты не собираешься уезжать умирать? — Ее глаза были переполнены беспокойством, любовью, отчаянием, настолько, что Джон почувствовал, как его сердце сжалось. Джон вздохнул. — Какая в этом польза? Какой смысл делать вид, что все в порядке? — Как ты думаешь, что удерживает меня от беспокойства, пока тебя нет? — Спросила она тихо. — Я притворяюсь, что все в порядке. Ты плывешь на Драконий Камень, а я притворяюсь. Ты едешь в Белую Гавань, а я притворяюсь. Ты едешь, чтобы поприветствовать наших врагов, тех самых людей, которые пытались нас уничтожить и править нами, и я притворяюсь, что все в порядке. Потому что ты обещал вернуться. Потому что Сэм говорит, что ты всегда возвращаешься. Зачем тебе идти на Стену? Есть Джейме Ланнистер, есть Эдрик, есть Ночной Дозор. Ты там не нужен. Ты нужен здесь. Джон улыбнулся ей грустной улыбкой, когда его рука коснулась ее подбородка, и она наклонила голову в его прикосновение. — Потому что я король, — сказал он. — Потому что мы не можем позволить, чтобы другие сражались за нас. — Но, — начала Санса, но большой палец Джона на ее губах заставил слова остаться невысказанными. — Потому что ты хочешь, чтобы я однажды объявил, кто я такой, я знаю, что ты этого хочешь, — прошептал он, — и если этот день когда-нибудь наступит, а я боюсь, что он наступит, мне нужно, чтобы они знали, что я за человек. Я не могу сидеть здесь и ждать, пока они сражаются, и ожидать, что они последуют за мной с этим именем. — Значит, ты собираешься вернуться живым, — прошептала она, и Джон увидел мольбу в ее голубых глазах, которую она не позволяла выразить своим голосом. — Конечно, собираюсь, — улыбнулся он, — я обещал защитить тебя, как я могу сделать это из могилы? Сомневаюсь, что мой голубоглазый труп, марширующий среди тысяч таких же, сможет выполнить это обещание. — Джон. Он поднял бровь, улыбаясь. — Это не смешно, — прошипела Санса, но теперь ее глаза были спокойнее. Он встал и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. — Нет, не очень, — прошептал он в поцелуй, а потом посмотрел ей прямо в глаза, — не волнуйся так сильно. Ты гораздо красивее, когда не волнуешься. Он запечатлел еще один быстрый поцелуй на ее виске и оставил ее, подойдя к двери. — Спокойной ночи, Санса. Призрак поднял голову, но спокойный взгляд Джона вернул волка в сон. Он открыл дверь и ушел. — Спи спокойно, мой рыцарь-дракон, — прошептала ему вслед Санса.