***
— Я сказал, что скоро встану на ноги, — сурово заявил Эдрик, — я не могу переждать эту войну в королевской постели, эти ублюдки ошибаются, если думают, что достали меня. — Его губы расплылись в ухмылке. — Хотя должен сказать, что легко привыкнуть жить в царских покоях. Возможно, однажды и я стану королем. Джон бросил на него ледяной взгляд. Он знал, что Эдрик не осознает вес своих слов, и тем не менее они глубоко ранили. — Это была всего лишь шутка, — добавил Эдрик, увидев выражение лица Джона. — Будь осторожен со своими желаниями, друг мой, — возразил Джон, но его лицо несколько смягчилось. — Я поклялся служить тебе, Джон Сноу, — сказал Эдрик, возвращая себе серьезность. — Величайшему королю, который когда-либо будет — я до сих пор в это верю. Кто еще мог бы броситься на десятки тысяч мертвецов всего лишь с двумя тысячами? Джон рассмеялся. — И ты все еще мой друг, Эдрик, — сказал он, садясь на край собственной кровати. — Да, это я, — подтвердил Эдрик, — и горжусь этим. Ты спас мою жалкую задницу на озере. — Я хочу спросить тебя кое о чем, — Джон отвел взгляд от своего друга, осматривая комнату, пытаясь подобрать нужные слова. Эдрик сидел неподвижно, ожидая вопроса, который задерживался, словно скопление темных и серых грозовых туч, нависших над полями, но все еще не решивших, выпустить ли груз проливного дождя или найти лучшую цель. — Я хочу попросить тебя доверять мне, — тихо сказал Джон. — Да ведь я тебе доверяю, — сказал Эдрик с замешательством в глазах, — разве я дал тебе повод усомниться во мне? Ты приветствовал меня и мой народ на нашей родине, ты показал себя справедливым и благородным лидером. Почему бы мне не доверять тебе и не следовать за тобой? Как я уже сказал, величайший король… — …да, да, я тебя слышал, — закончил предложение Джон. — Я прошу тебя доверять мне, даже если то, что я делаю, покажется неправильным. Просто доверься имени Старка и мне. — Это одно и то же, — рассудил Эдрик, — ты можешь быть гребаным ублюдком, но мы все такие, и в твоих жилах течет кровь Первых людей, кровь королей Зимы. Ты Старк во всем, кроме имени, а имена очень мало влияют на то, кем становится человек. — Это не то же самое, — прошептал Джон, встретившись с другом взглядом, — но ты должен пообещать мне, Эдрик. — Доверять тебе? — тот фыркнул. — Если ты из-за этого тут страдаешь, я обещаю. Даю слово. — Спасибо, — вздохнул Джон, прекрасно понимая, что все эти слова мало что значат. Он действительно не знал, почему спросил, чего ожидал. Эдрик был верен, Эдрик смотрел на него как на своего короля и лидера — как и многие другие. Но Эдрик, зная об этом или нет, мог повлиять на независимость, за которую они так упорно боролись. Джон хотел знать, готов ли он пойти на компромисс ради этой независимости. И все же он не смог спросить. На данный момент этого должно было хватить. — Я должен отозвать волков из леса, — сказал он, меняя тему. — Да, ты так сказал, когда пришел сюда, — ухмыльнулся Эдрик, — а я велел тебе дважды протрубить в рог. — Они последуют за Призраком? — Этого я не могу сказать, — Эдрик слегка покачал головой, — они были обучены защищать нас, они будут атаковать и сражаться, чтобы защитить своих. Мы одна стая. — Да, — улыбнулся Джон, — но я хочу защитить их, я пока не хочу, чтобы они дрались. Это осада. Достаточно проблем и с тем, что в Винтерфелле слишком много людей, нам не нужны еще сотни лютоволков, которые могут попасть в руки врага. — Чего ты тогда хочешь? — Отправьте их на юг, к Перешейку, — вслух размышлял Джон, — они будут в безопасности, и если мы когда-нибудь перенесем эту войну на Перешеек, я боюсь, что мне понадобится сила, которую они представляют, и я достаточно отчаянный, чтобы использовать ее. — Как резерв. — Да, как резерв.***
Все они стояли вокруг стола с картой, наблюдая, как Джейме Ланнистер аккуратно расставляет фигурки. Отсутствовали только Арья, Джон и сир Давос. Лица же присутствующих не сильно изменились — те же враждебные взгляды, пусть и исподтишка, правили атмосферой в комнате. Наконец прибыла Арья, а за ней вошли Джон и сир Давос. — Спасибо, сир Джейме, — сказал Джон, как только взглянул на карту. — Начнем, — Джон облокотился на край стола, опираясь всем весом на руку, потому что сегодня утром он бросил костыль. С ним было лишь труднее передвигаться по снегу и грязи. Он посмотрел на Арью. — Мы осмотрели туннель прошлой ночью, — сказала та, ее глаза сияли. — Это невероятно. Он весь обложен кирпичами и кострищами. Двое всадников могут легко добраться до конца, даже не склонив головы. Он выходит на поверхность здесь, — она указала место на карте, где река была ближе всего к Королевскому тракту. — Выход находится в естественной пещере у реки. Небольшой подъем, но для лошадей это не проблема. Джон оглядел собрание. — Я собираюсь изменить наш план. Нам не нужно сорок тысяч, чтобы защитить Винтерфелл. Особенно, когда путь к отходу так ясен. Выход из туннеля нужно охранять, рыцари Долины и дотракийцы отправятся туда. — Вы покидаете Винтерфелл, — заявил лорд Гловер. — Вы покидаете дом своего отца. Нед Старк устыдился бы, услышав это! — Не смейте, лорд Гловер, — возразила Санса с такой ненавистью в голосе, что даже Джон удивленно повернулся к ней. — Винтерфелл — наш дом. Джон много раз сражался с мертвыми и выжил, потому что понимает ценность жизней людей, а не каменной крепости. Надо отступать для сохранения сил, чтобы сражаться в другой день. Если цена заключается в том, чтобы покинуть Винтерфелл, это наш выбор, и как Леди Винтерфелла я поддерживаю решение короля. — Миледи, я только хотел сказать… — начал Гловер, но Санса подняла руку. — Вы ничего не говорили, милорд, — прошипела Санса. — Вы оскорбляли своего сюзерена, короля. Я не допущу этого, только не в МОЕМ доме. — Санса, — прошептал Джон, когда их взгляды на мгновение встретились, слегка покачав головой, прежде чем повернуться к Гловеру. — Надеюсь, это последний раз, когда я слышу о том, как разочаровываю память лорда Старка. Тишина была резкой и холодной. — Я планирую отход, как и всегда. Я так делаю, потому что не хочу стать одним из этих голубоглазых трупов и не хочу, чтобы кто-то из моих людей стал. Это должна быть война на истощение, мы сокращаем число врагов и спасаем своих, насколько можем, лорд Гловер, потому что это наш единственный шанс победить. Хотя это может быть не так почетно и может быть не соответствует вашим понятиям о чести и доблести, но пока это приносило нам результаты. — Джон вздохнул. — У нас уже нет места на валах и зубчатых стенах для всех воинов. У нас нет места для всех лошадей. И я хочу сохранить их, поскольку их и так мало. Их трудно мобилизовать для внезапного отступления и они станут легкой мишенью для врага. Поэтому мы начнем отход, когда падет первая линия обороны. Если мы победим, тем лучше, наши люди смогут безопасно вернуться. Воины также будут перевозить нашу провизию, это их задача. Все те, кто не может сражаться, присоединятся к ним. Включая Брана, — закончил Джон, оглядываясь по сторонам. — Где Бран? — Он только что понял, что мальчик не сидит у огня. — В Богороще, как всегда, — объяснила Санса, — он пригласил тебя присоединится к нему после совета. Джон выпрямился, еще раз взглянув всем в глаза, прежде чем повернуться к Джейме. — Надеюсь, мои приказы ясны, — сказал он, не обращая внимания на фырканье лорда Гловера. Северные лорды тяжело восприняли то, что он доверял Ланнистеру, и с каждым днем их неодобрение становилось все более очевидным. Но зачем реагировать сейчас? Джейме также проигнорировал это, хотя на его лице мелькнула гордость за оказанное доверие. — Все ясно, Ваша Милость, — заявил он, — мы подготовимся соответствующим образом. — Хорошо, — Джон позволил себе легкую улыбку, — потому что завтра военного совета не будет. Вместо этого соберите лордов в Великом Чертоге. Вас тоже буду ждать, сир Джейме, и сообщите королеве. — Он повернулся и оставил их, не попрощавшись. Если и было преимущество в том, чтобы быть королем, то это было право уходить, не прощаясь. Сейчас он слишком хотел видеть Брана.***
— Иди сюда, мальчик! — Улыбка Джона была широкой и искренней, когда он заметил волка у железных ворот Богорощи. Призрак, казалось, тоже обрадовался ему, если судить по виляющему хвосту. Джон присел, чтобы погладить волка и почесать за ушами. Он уткнулся лицом в мягкую белую шерсть, на секунду прикрыв глаза, но тут же был возвращен в действительность «поцелуем» в щеку. Он тихо рассмеялся. — У меня есть для тебя задание, — сказал Джон, — такое, которое уведет тебя далеко отсюда и сделает вожаком стаи. Словно поняв, что это значит, Призрак сел, высоко подняв уши, ожидая указаний. — Мне нужно, чтобы ты нашел лютоволков в лесу, — сказал Джон. — Мне нужно, чтобы ты провел их на юг, к крепости лорда Рида. Он вдруг почувствовал потребность подержать волка. Было время, когда тот был щенком и помещался у него на одной руке, но его внимательные красные глаза всегда смотрели, всегда интересовались. Джон бы хотел вернуться в те времена, когда самым большим беспокойством Призрака были поиски лакомств, спрятанных от него Джоном. Он вздохнул, вставая. — Теперь иди, — мягко сказал он, — мы скоро увидимся. «Насколько умны лютоволки», — думал Джон, наблюдая, как Призрак убегает. — «Возможно, умны, как драконы. Или умнее», — усмехнулся он. Стал бы дракон подчиняться такой команде? Откуда-то Джон знал, что Призрак подчинится его приказу и сделает все, что в его силах. Эта мысль придала ему уверенности и тепла, каких он давно испытывал. Стал холоден? Власть и все связанные с ней заботы уже превратили его в ожесточенного человека? Он вошел в Богорощу и направился прямо к Брану у чардрева. Мальчик не повернулся к нему, но заговорил еще до того, как Джон приблизился. — Тебе следует быть осторожнее, — сказал Бран, — чтобы не отдать то, что тебе не принадлежит. Джон глубоко вздохнул. — Север, — прошептал он. — Да, это не твое дело. — Думаешь, я этого не знаю? — ответил Джон. — Это твое. Ты должен быть королем Севера. — Я никогда не смог бы стать королем чего бы то ни было, — прямо сказал Бран, — теперь я трехглазый ворон. — А если бы тебя назвали? — спросил Джон с искренним любопытством. — Если лорды заявят это, выкрикивая твое имя и размахивая мечами в воздухе, Бран? — Я откажусь, — Бран посмотрел на Джона. Тот сел на камень, где раньше Нед Старк, а затем и он сам чистили мечи. — Как будто ты знал, что сейчас произойдет. — Я знал, — заявил Бран. — Значит, теперь ты видишь будущее? — Джон услышал сарказм в своем голосе, но ему было уже все равно. Разговоры с Браном обычно заканчивались так. — Нет, не вижу, — Бран позволил себе снисходительную улыбку, — но я вижу тебя. И я знаю, что тебе предлагали, и что это подтолкнуло тебя к неверному решению. Ты хочешь быть свободным. — Откуда ты можешь знать, что это неверное решение, Бран? — Что такое независимость, — начал Бран, — если ее дают при поводке? Джон на мгновение задумался над этим, но, ничего не добившись, сдался. Бран всегда говорил загадками, и половину из них никто не мог понять. — Тебя не было на совете, — он сменил тему, — Санса сказала, что ты просил меня прийти. Я здесь. — Я плохо вижу, — на этот раз глаза Брана были полны печали, когда он посмотрел на Джона. — Хотел бы я остаться в той пещере с Кровавым Вороном. Но я пошел и увидел Короля Ночи, и он прикоснулся ко мне. Из-за его метки я разрушил магию пещеры. Они смогли войти. Нам пришлось бежать. Ходор умер, и Лето погиб, потому что я пошел к Королю Ночи. Поскольку я не мог ждать и учиться, я не мог быть чуточку терпеливее. — Его голос звучал несколько сломленным, почти живым. Почти. Джон был ошеломлен этим внезапным признанием. Бран никогда не рассказывал о своем путешествии на север от Стены. — Моя роль заключалась в том, чтобы направлять вас. Я был призван туда, чтобы учиться, потому что Кровавый Ворон не мог сам прийти к вам. Он был одним целым с деревом. Но я не успел научится всему, Джон, не хватило времени. Я не могу видеть все, что мне нужно видеть. Я пытаюсь, но не могу. — Прости, Бран, — мягко сказал Джон, беря его за руку, лежащую на коленях, — ты достаточно многому научился, до сих пор ты нам очень помогал. Ты помог Сансе избавиться от Мизинца… — У нас нет на это времени, — холодно ответил Бран, как будто его момент человечности прошел так же внезапно, как и наступил. — Он идет. Он снова в пути. Джон отдернул руку и напрягся. — Сколько? — Скоро, — Бран повернулся к дымящемуся от холода озеру, — он не торопится, но идет. Он знает, что ты со мной. Он всегда знает, когда ты рядом. — Между вами должна быть какая-то связь, — заметил Джон, — иначе откуда он может знать такие вещи? — Бран закатал рукав, чтобы показать синевато-черный след от руки на коже. — Это связь, — сказал он, — теперь ты понимаешь? Я только приведу его к тебе. Ко всем вам. Пока я с тобой, он знает каждое твое движение. Ты должен покинуть меня, — Джон вздрогнул. Бран не мог настаивать… — Ты уйдешь и сожжешь Богорощу, а вместе с ней и меня, — подтверждение Брана прозвучало глухо. Джон пытался поверить в то, что услышал. — Но я должен был сказать тебе, что лорд Рид ошибается. Я не верю, что тебе нужен пылающий меч, Джон. Джон посмотрел прямо ему в глаза. — Я верю, что ты — меч, — продолжал Бран, — я верю, что это одно и то же. Обещанный принц — это меч, несущий свет. «Меч во тьме, охраняющий царство людей». Я считаю, что все это связано, но я не могу понять, как. Я не могу быть уверен. Джон покачал головой. — И я не понимаю, Бран, — прошептал он, — ты говоришь словами клятвы Ночного Дозора, но они верны для каждого, кто клялся. «Я меч во тьме, я щит, охраняющий владения людей». Эти слова так же верны для Сэма, как и для меня. — Нет, — возразил Бран, — есть только один сын льда и пламени. Один Обещанный принц. — Тогда объясни мне, — отчаянно попросил Джон. — Рейгар Таргариен выбрал жену, которая несла лед. Была воплощением Севера. Сам он был драконом, был огнем, — сказал Бран, — и ты переродился в пламени. — Я не помню пожара, — возразил Джон. — На самом деле было довольно холодно. — Пламя Владыки Света. Король Ночи — последний в своем роде. Единственный из своего вида, кто выжил, он провел тысячи лет в ожидании, зная, что ты придешь. Я не знаю как, но он знал, когда ты явился в мир. — Значит, если бы мой отец не был одержим пророчествами, у нас не было бы этой войны, — в его словах прозвучал свойственный ему злой сарказм сарказм. Ну конечно. Он был причиной этого. Да, в это он мог поверить. — Ты был обещан, — заявил Бран, бросив на Джона ледяной взгляд. — Живым нужно было, чтобы ты пришел. Прежде чем он станет слишком сильным, его нужно было вытащить из-под снега и льда. Он должен быть побежден, и только ты можешь уничтожить его. Ты — Светозарный. Вот, во что я верю. — Как будто мне нужно еще больше веса на плечах, — пробормотал Джон, — и как мне победить его? — Он знает, что о нем забыли, — начал объяснять Бран, — что память людей непостоянна. История растворяется в сказках и фольклоре. Люди перестают верить и рубят священные деревья. Он не знал, кто ты, пока не увидел. — Суровый дом, — прошептал Джон. — Да, и он послал одного из своих детей, чтобы прикончить тебя. Но когда тот потерпел неудачу, он понял, что должен действовать, что нельзя больше терять время. И тем не менее, ты снова удивил его. Он удивлен, Джон, он рассержен. Он хочет тебя. — Зачем? — Лицо Джона было белее снега. — Если он схватил меня, что он сделает? — Убьет тебя, — заявил Бран, — убьет тебя, ибо ты — единственная надежда живых, единственный, кто может победить тьму. Убить тебя, и тьма будет править этим миром. Люди будут умирать, пока не останутся только он и его дети. — Но почему? — Джон почувствовал, как в его глазах навернулись слезы. — Потому что для этого он и был создан, — сказал Бран, — убить Первых Людей. Он не видит разницы. Для него это означает убить саму жизнь. Чтобы править тьмой, он должен убить саму жизнь. — Но почему я? — спросил Джон, вытирая глаза рукавом. — Потому что ты не обычный, — ответил Бран, — потому что ты и Старк и не Старк. Потому что твоя кровь горит ярко. Ты достаточно сильный. Ты знаешь, какова жертва, и ты ее приносишь. Джон встал, медленно, болезненно. — Как мне его убить? — Его голос был хриплым, но решительным. — Я могу только предполагать то, что я не вижу. То, чего я так и не узнал, Джон, — сказал Бран, — Вот где я подвел тебя, когда пошел к нему. Теперь он знает то, что знаю я, и знает, что от меня скрывать. Его бури застят мой взор. Джон вздохнул, оглядывая окружающие их деревья. Это место было таким мирным. Он приходил сюда мальчишкой, умолял богов. Какой жестокий способ они выбрали, чтобы дать ему то, о чем он просил. — Лорд Рид ошибается, Джон, — заявил Бран. — Это не займет восьмидесяти дней. Через восемьдесят дней ты проиграешь. Ты должен убить его. Но ты не сможешь, пока между ним и тобой стоит его армия. Ты должен и дальше сражаться так, как ты это делаешь. Ты всегда знал. Ты не сможешь драться с ним, пока он не захочет драться с тобой. А он не будет, пока есть другой путь. Уничтожьте его армию, уничтожьте его мощь. Только тогда он будет сражаться с тобой. Но ты должен остаться в живых. Они оба долго молчали, прежде чем Джон снова заговорил. — Я не могу бросить тебя, Бран. — Ты должен, — голос Брана снова стал мягким, фальшивым, звучащим так, чтобы успокоить Джона. — Что такое одна жизнь по сравнению с самой жизнью? Ничего особенного. Ты должен приносить жертвы. Ты это знаешь. — Нет, — строго сказал Джон, и в его глазах загорелся огонь. — Я ничего не должен. Я все еще король. И ты слушаешься, как и все остальные. Он повернулся и вышел из Богорощи.***
— Вы не можете оставить его! — Арья стояла перед Джоном. — Во-первых, я рад, что в ужасных историях не так много правды, как мы думали, — сказал Давос добрым голосом, взглянув сначала на Джона, потом на Рида. — Я должен был понять это, — голос Рида был полон печали, — я должен был понять это, мне очень жаль, я действительно… — Не волнуйся, Хоуленд, — улыбнулся Джон, — в конце концов, ты не можешь видеть прошлое. Бран может. — Что вы будете делать? — Прежний гнев Сансы стих. Она стояла у очага и смотрела на него, ее глаза были полны беспокойства. Как и у всех остальных. — Не знаю, — встал Джон, — честно говоря, понятия не имею. Вы мои советчики, посоветуйте, когда разберетесь. Есть кое-что еще. Все повернулись к нему с угрюмыми лицами. Что еще? Что может быть хуже, чем желание Брана умереть? — И вам лучше не устраивать из-за этого сцен, — Джон оглядел их лица, его взгляд задержался на Сансе всего на мгновение дольше остальных, — я не в настроении, не сегодня. Ответа не последовало, только молчаливое принятие и ожидание новостей, которые наверняка должны быть серьезными, после таких-то вступлений. — Дейенерис Таргариен предложила мне свою руку, — констатировал Джон, — после того, как война против мертвых будет выиграна. Взамен она обещает независимость Северу в союзе с шестью южными королевствами. Коалиция — так она это называет. Джон взглянул на Сансу, но на ее лице не было никаких эмоций. Она уже знала. — Бран сказал об этом кое что, что меня беспокоит, — добавил Джон, понизив голос, — «что такое независимость, если она идет вместе с поводком?». Санса усмехнулась. — Ты не верил, что она предложила независимость, не так ли, Джон? Джон открыл рот, чтобы заговорить, в его глазах снова появились ранние признаки ярости, но Давос прервал его. — Нечего ссориться, — сказал старый рыцарь, — это та же самая игра, Джон. Леди Санса права, хотя могла бы сказать это иначе. — Мягкий укоризненный взгляд на девушку. — Я знаю вас, Ваша Светлость, и я знаю, что вы хотите в это поверить. Но гарантии нет. — Гарантии чего?! — прошипел Джон. — У нее три дракона, — пожала плечами Арья, — а что, если ей больше не понравятся твоя задумчивость, и она решит их использовать? — Глаза Джона расширились. — Это правда, — голос Давоса был утешительным, несмотря на его значение, — она может иметь это в виду, а может и нет. Она может полюбить тебя, а может и нет. А если она этого не сделает, ты будешь не более чем обузой. Тем, кто держит ее своими обещаниями и мешает претендовать на Север. — Что ты ей сказал? — тихо спросила Санса. Джон поднял голову и увидел страх в ее глазах. — Ничего, — заявил он, — но она хочет ответа. Вы все говорите, что она лжет, что это уловка. Но что, если это не так? Я не претендую на Север, но если бы я это делал, Север мог бы стать свободным и снова оказаться под властью Старков. Дайте ей шанс, а? Она спасала мне жизнь, не раз. Она заслуживает вашей благодарности, если вы любите меня так сильно, как говорите, или нет? Все стояли молча. «Никто из них ей не доверяет», — понял Джон. Никто из них не видел ее так, как он. Не знал женщину с благоговейным трепетом в глазах и улыбкой нежной, как солнечный весенний день. Только грозную королеву. Никто из них не знал, какова она на самом деле. И он никогда не сможет убедить их. — Один шанс, — мягко сказал он, — я прошу вас дать ей один шанс. — Для чего? — прошипела Арья, — чтобы позволить тебе жениться на ней, а потом просто повернуть время вспять, если мы окажемся правы? Джон пожал плечами. — Нет, конечно, нет. Но позвольте мне поговорить с ней. — Как будто ты хорошо разбираешься в людях, — добавила Санса своим ледяным тоном, которым она никогда раньше не говорила с Джоном. — Ясно, Джон, очень ясно, чего ты хочешь. — Ты не можешь знать, чего я хочу, Санса, — прошипел Джон, — потому что я сам не знаю, а даже если бы и знал, уверен, что ты не смогла бы разгадать, чего я хочу и за тысячу лет. Это было слишком, Джон понял это мгновенно. Это заткнуло ее, лицо словно окаменело. Он сожалел о словах, но они уже были сказаны. — Вы можете просто довериться мне? — Он спросил, оглядываясь вокруг. — Вы доверяете мне быть вашим лидером, но не можете поверить, что я способен говорить с женщиной. Сначала они не отвечали, пока Арья не прошептала. — Мы доверяем тебе, Джон. — Хорошо, — с этими словами он повернулся и вышел из комнаты.***
Джон сел на край своей кровати, уставившись в огонь и массируя рукой лоб в тщетной надежде успокоить пульсирующую головную боль. Ничто не шло так, как должно, и не было таким простым, как казалось. Трехглазые Вороны и пылающие мечи — для него это не имело смысла. Обещанный принц, меч во тьме, щит, охраняющий царство людей. Тот, кто приносит жертву. Он пытался понять все это, он действительно пытался. Хуже всего было то, что доводы Брана были здравыми. Что такое одна жизнь против жизни всего человечества? И если они возьмут Брана с собой в туннель, значит ли это, что они не смогут уйти? Если завтра он пошлет пятьдесят человек с Браном во Вдовий Дозор, успеют ли они? Нет, они, должно быть, уже завершили операцию. «Отправить его в Белую Гавань», — подумал он. «Да, надо отправить Брана в Белую Гавань, пока мертвые еще далеко». Но если он знает, где Бран, разве он не последует за ним? Разве Король Ночи не поверит, что где бы ни был Бран, там и будет и Джон? И если Бран не знал, как его убить, то что заставило его предположить, что Джон сам был самим Светозарным? Это казалось ему полным идиотизмом. Но если Бран так сказал, неужели Король Ночи не поверит в то же самое? Джон знал одно — смерть Брана вовсе не решит проблему. Да, он отошлет Брана отдельно. Но если он отправил его в Белую Гавань, он подвергнет опасности находящихся там беженцев? Тысячи жизней… Смерть Брана разорвет связь между ним и Королем Ночи, в этом нет никаких сомнений. Но пока у Брана есть сердце и разум… Идея пришла в голову внезапно. Это было не самое лучшее решение, но это было лучшее, что он мог придумать, и никто из его так называемых советников не предлагал альтернативы. У него было мало времени. Он должен был что-то сделать. Джон встал и бросился к двери. — Приведите мейстера, — приказал Джон стражникам, — скажите ему, что мне нужен свиток и чернила как можно быстрее.