***
— Дени! — Джон бросился к ней, как только они приземлились, но она даже не взглянула на него, и теперь он пытался дотянуться до нее, чтобы вывести из оцепенения, в котором она, казалось, находилась. Наконец. он схватил ее за руку и она подняла глаза — боль в них едва не сбила его с ног. — Мне жаль… — прошептал он, вытирая большим пальцем слезу с ее щеки. — Драконы — мои дети, ты понимаешь? Единственные дети, которые у меня когда-либо будут… Джон сжал ее лицо в ладонях. — Теперь один из них у него, он убил одного из них… — продолжала она, и слезы свободно текли по ее лицу. — Я чувствовала это, Джон, я чувствовала все! Его ужас, когда он понял, что не может сбежать, я почувствовала это, а потом его не стало, и он связал его своей волей… — ее голос затих, когда Джон притянул ее к себе, крепко прижимая к груди. — Здесь никого, кроме нас — прошептал он, — ты можешь плакать. Спустя долгую минуту она сдалась, уткнулась ему в грудь и зарыдала, громко всхлипывая. Это длилось недолго. Раньше она никогда так не плакала, хотя пережила уже много горя. Это было так чуждо ей. Но в то же время, принесло такое облегчение. Она подняла голову и, отступив назад, вытерла лицо рукавом. — Обещай мне, — сказала Дейенерис все еще слабым голосом, — обещай мне, что мы освободим Визериона от этого чудовища. И убьем его. Убьем Короля Ночи, всех его чудовищ и мертвецов. Мы сожжем их всех. — Мы сожжем их всех, — кивнул Джон, — хотя Ходоки не горят, и он не горит. Но мы найдем способ, обещаю тебе, и тогда убьем их всех. Освободим Визериона. — Хорошо, — сказала она и повернула к стихийному лагерю, что виднелся неподалеку. Несколько мгновений они шли молча, прежде чем она снова заговорила. — То, что было сейчас… — Это между нами, — закончил Джон, и она взглянула на него. — Тебе не о чем беспокоиться. Она кивнула. К моменту, когда они добрались до лагеря, Джон едва сдерживал беспокойство и нетерпение. Он увидеть тех, кто выжил. Но первым появился Эдрик, которого Джон как раз хотел видеть меньше всех сейчас. Хотя выражение его лица было странным… Загадочным? — Я выставил двойной караул на расстоянии полумили, — сказал он, и Джон кивнул. — И я сделал подсчеты. Это заставило Джона остановиться. — Сколько? Эдрик на мгновение опустил глаза и сглотнул. — Люди еще появляются, но мы знаем о более чем двух тысячах потерянных Безупречных. Почти все люди Хорнвуда, они слишком далеко зашли между рвами и, как мне сказали, дракон их сжег. Волки и львы потеряли по меньшей мере по две тысячи, а северяне… с Медвежьего острова почти нет выживших, численность людей Гловера сократилась вдвое, людей Старков тоже, Амберов едва набирается две сотни. И не хватает нескольких командиров: Берика Дондарриона и жреца, Хорнвуда и парня, сменившего Ройса, Ланнистера и Тормунда. Сердце Джона ухнуло вниз, он с трудом подавил крик. Тормунд. И Джейме Ланнистер. — Сэм? Эдд? Мои сестры? — Все в безопасности в командном шатре. — Джон закрыл глаза на миг, чтобы осознать: они в безопасности. — Распределите людей по парам: один будет караулить, другой спать, — приказал он, и Эдрик кивнул, а затем, прихрамывая, ушел. Джону стало даже интересно, что творится в голове у этого человека. Он не мог сражаться, ему пришлось возглавить эвакуацию, а потом еще и докладывать о крупных потерях. Конечно, если бы ему приказали, Эдрик бы доблестно сражался и погиб, никто не сомневался. Потому Джон и заставил лидера Дружины уйти в тыл — он едва мог ходить. Для его же блага, но, конечно, сам Эдрик так не считал. Особенно, когда приказ отдал Джон. Они дошли до шатра. Все встали, и Санса бросилась в его объятия, а затем и Арья. Обе были покрыты грязью, смешанной с кровью, как и Сэм Тарли и Эдд. Пес, Серый Червь, Миссандея и Джорах Мормонт завершали список присутствующих. — Мы потеряли около десяти тысяч, — сказал Джон, понизив голос. — Убить должны были столько же, — отметила Арья. — Где Давос, Рид? — Джон только сейчас понял, кого здесь не хватает. — Рид серьезно ранен, — сказала Санса, — Бриенна и Давос отвели его к мейстеру Умберу. Кажется, мы потеряли Волкана, я видела, как он схватился за меч на валу. — Да, он мертв, я сжег его тело, — признал Джон, — как и Берик Дондаррион, Торос из Мира, Хорнвуд, Вейнвуд и… — он сглотнул, — Лианна Мормонт. Мне жаль, сир Джорах. — Она должна была послушать… — горе отразилось на лице рыцаря, и Дейенерис шагнула к нему. Может, маленькая Лианна и не приняла блудного родича, но сам он очень быстро возгордился девочкой, что было вполне заслуженно. — Я видел, как это случилось, — негромко сказал Джон, и Джорах поднял голову. — Она убила великана, сир. Я видел, как он схватил ее, но она все равно убила его. Драконье стекло попало в глаз. Джорах грустно улыбнулся, даже не пытаясь вытереть слезы. — Так… похоже на нее. — Да, — прошептал Джон, — она бы лично убила их всех, если бы у нее была такая возможность. — Джон посмотрел на Сансу. Ее голубые глаза были пусты, лишены каких-либо эмоций, будто кто-то погасил в ней огонь. Джон притянул ее к себе. — Первый раз труднее всего, — прошептал он ей на ухо. — Я ей так и сказала, — отозвалась Арья, — Санса убила дюжину мертвецов, использовала Длинный Коготь по назначению. — А ты? — Джон пытался улыбнуться, когда Арья достала из-за спины две палки и соединила их в хитроумное оружие. — Игла бесполезна, но у меня есть вот это. С ним и с кинжалом я получила свое, хотя и меня пару раз достали. В тоннеле пришлось нелегко, но Берик и Пес нашли меня. За нами гнались десятки. Мы едва спаслись. — Надеюсь, ты сжег Винтерфелл, — прошептала Санса. — Нет, я этого не делал, — ответил Джон, — для них это ничего не значит. Однажды ты вернешься, я обещаю тебе. И он будет там. Хотя не хватает двух башен и еще нескольких деталей… Ты будешь занята стройкой и ремонтов какое-то время, Ваша Милость. Некоторое время все стояли в молчании, погрузившись в свои мысли об ушедших любимых и друзьях. Безмолвный траур прервали вошедшие Бриенна, Давос и Рид. Джон дернулся, чтобы подойти, но Рид поднял правую руку. — Я выживу, — сказал он. И тут Джон увидел. У лорда Сероводья не было левой руки. Джон, стараясь быть осторожнее, приблизился и обнял мужчину, на мгновение прижав его к себе. — Моя ведущая рука — правая, — сказал Хоуленд слабо, — эта почти не используется. Я могу подтирать задницу так же хорошо, как и раньше, могу махать мечом. Я еще не совсем Ланнистер. — Кстати, о нем. Кто-нибудь знает что-нибудь о сире Джейме? — но на это присутствующие лишь покачали головами. — Я не видел его среди павших. Но я видел, что это он закрыл дверь в подвалы, а с ним были Берик и Торос. Но когда я вернулся сжечь тела, были только они, а Джейме не было. Должно быть, он все же вошел в тоннель. — Я пошлю людей на поиски Льва. Нет, я сам их поведу. — Серый Червь сказал решительно, глядя на Дени. Она одобрительно кивнула, и Безупречный поспешно вышел из шатра. — И Тормунда тоже! — крикнул вдогонку Джон.***
Ждать пришлось недолго. Безупречные вернулись с несколькими бессознательными людьми, среди которых были Тормунд и Джейме Ланнистер. Их отнесли к мейстеру Умберу, поскольку у Старков больше не было ни одного. Джон подумал о бедном Волкане. Вряд ли его служба приносила много радости. Сначала Болтоны, потом Джон, а потом и мертвецы. Мейстера он ожидал увидеть в тоннеле, как только начнется битва. Но тот, кто обычно так мало говорил и о ком они так мало знали, удивил. В нем была доблесть. Другой мейстер, имя которого Джон узнал только сейчас, заверил их, что сир Джейме и Тормунд всего лишь потеряли сознание и придут в себя, но когда именно, он сказать не мог. В том злосчастном пепле была магия, и это беспокоило Джона. Рид не мог сказать, что это было. Он вообще находился в полубреду из-за потери руки. Он бормотал что-то о магии Винтерфелла и древних Королях Зимы, но Джон ничего толком не смог разобрать. «Ты должен быть Старком» — это Рид повторил несколько раз, но Джон так и не понял, относится это к нему или к кому-то другому. У Хоуленда, вероятно, был болевой шок. Мейстер обработал рану, очистил ее и прижег, а затем закрыл. Рид сказал, что ему не больно, что он чувствует руку. Рассказал, что видел, как она отделяется от тела, но все равно чувствовал ее, все время тянулся к ней. Джон попросил у мейстера макового молочка, но, конечно, его не оказалось. Джон отослал весь запас вместе с Браном. Тогда Давос отвел Рида отдохнуть, а Бриенна осталась при нем стражником. Вскоре, весь лагерь затих. Джон же успокоиться не мог, хотя и устал, и привычка бродить взяла верх. Он обошел территорию и увидел, что люди выполняют его приказ отдыхать парами. Должно быть, они понимали, почему — каждый второй мужчина сидел в боевой готовности рядом с тем, кто отдыхал, завернувшись в одеяла. К тому времени как он закончил обход, они уже поменялись местами. Он же пытался прояснить мысли и понять, что произошло. Король Ночи пришел за драконом? И получил его. Такова была конечная цель — убить дракона и присвоить одно из их величайших орудий, так? Но почему он остановил атаку? Они взяли замок — Ходоки были уже в богороще, но они остановились и ушли. Поняли, что живые сбежали? Джон же приказал запечатать тоннель и это было сделано. Но в замке все еще шли бои, и там были их мертвые. Он бросил их. Позволил Джону и Дени сжечь павших без помех. Они были ему не нужны. А нужно было что-то другое. Но что? Что могло быть в богороще? И тут Джон понял. Он побежал обратно в командный шатер, где на походных кроватях спали, завернувшись в одеяла и меха. Он направился прямо к Дени. — Мы должны идти, — сказал он, тряся ее. Она поднялась, ее лицо было настороженным. — Дени, скорее, идем! Пожалуйста, — он почти молил, и должно быть, тон подействовал — она тут же встала и пошла за ним. На безопасном расстоянии от входа он повернулся к ней, чтобы объяснить. — Они отправились в богорощу, Дени, — начал он торопливо, — Бран хотел быть там, он хотел, чтобы его сожгли в богороще. Он знал, что они будут искать его там, и они искали, но не видели его, потому что я приказал его усыпить. Но потом, — Джон сглотнул, — Бран, должно быть, пришел в себя, потому что, клянусь, я слышал его голос — он велел сжечь богорощу. Я так и сделал, но к тому времени они повернули назад, Ходоки. И атака прекратилась. Должно быть, он догадался, Дени. Мы должны найти Брана, пожалуйста… мы должны защитить его. Он торопливо произнес все это, надеясь, что она поймет, что это вообще имеет смысл. И когда он закончил, она просто повернулась и бросилась прочь. К драконам. Джон последовал за ней, на бегу заметив хромающего Сноу. — Эдрик, сверни лагерь в течение часа и уходи! Двигайтесь всю ночь. У них есть сумеречные коты, нужно двигаться на юг, пока они не добрались до вас. Ты должен дойти до замка Сервин. — Эдрик, открывший было рот, кивнул, увидев его спешку и его страх. — Куда ты? — лишь спросил он. — В Белую Гавань.***
Полет был ледяным. На спине Рейгаля Джон в полной мере ощутил и свою усталость, и голод, но над всем давлел страх за Брана, он скручивал внутренности в узлы. Вскоре после взлета, они пролетели над грозовыми тучами, к облегчению Джона, настоящими, хотя он и не мог разглядеть, что там движется под ними. Он ничего не видел дальше пары метров, и надеялся, что драконы понимают, куда летят. Его била дрожь, и он все думал о Бране. Этого не может быть. Однажды он уже совершил подобную ошибку, в Последнем Очаге. Но он отправил Брана на несколько дней вперед, и это не может повториться, только не снова. Он все повторял про себя: «Этого не может быть», когда услышал звон колоколов вдалеке. Звук становился все ближе и ближе… Буря ушла из-под драконов, покончив со всеми его надеждами. Белая гавань была окружена белыми плотными облаками, и они были неестественными. «Значит, вот где находятся остальные тридцать тысяч», подумал он. Они отправились туда, где было «мясо». Гавань была полна кораблей, и, пролетая мимо, он мог различить спешную погрузку женщин, детей. Люди Севера, которых он отправил сюда в безопасное место, теперь пытались попасть на эти корабли, прекрасно понимая, что времени у них больше нет. Он сделал несколько кругов, но ни процессии Брана, ни сигила с черной ящерицей он не заметил. Их здесь не было. Джон повернул обратно в сторону города, а Дени последовала за ним на Дрогоне. Он должен найти Брана! Он пролетел мимо бесчисленных домов, замка Мандерли, слуг, спешащих с сундуками и корзинами. «Мандерли пытаются сохранить свое богатство, даже сейчас», мелькнула горькая мысль. Это может стать их погибелью. Он пролетел мимо городских стен. И тут увидел. К укреплениям приближалась небольшая группа всадников с сигилом, на котором уже можно было различить черную ящерицу. Один из всадников держал кого-то, завернутого в меха. «Сдавайся, Джон», услышал он в своем сознании. Нет. Он наклонился к Рейгалю, и дракон начал пикировать в сторону отряда. Рядом послышалось хлопанье крыльев Дрогона. Драконам нужно только добраться до них, и они смогут защитить маленькую группу и проводить Брана в безопасное место, прежде чем начнется осада. Его взгляд был прикован к фигурке брата. «Он здесь, Джон». «Конечно, он здесь, он пришел за Браном», подумал он в ответ. И не удержался от горького самобичевания: «Джон, каким же ты был дураком! Ты сделал это! Снова!». Он призывал Рейгаля поторопиться, чтобы защитить их. Они были уже так близко, но Джон видел, что и мертвецы спешат к отряду. Раздался вопль, не похожий ни на один другой: мертвый дракон вынырнул из-за облака и метнулся ко всадникам. Джон услышал свой крик, когда ледяной дракон раскрыл пасть, и оттуда вырвался голубой огненный шар, настигая маленький отряд. Он видел Брана. Он чувствовал Брана. «Прощай, брат». Джон закричал так громко, как только мог, и Рейгаль закричал как от боли, прежде чем обрушить свой огонь на мертвого Визериона. Дракон-умертвие повернул в сторону, избегая пламени, а Джон пролетел над останками отряда. Дрогон последовал за ним, обдавая их огнем. Джон успел лишь поблагодарить Дени мысленно за то, что должно было быть сделано. Но тут же мысли вымелись из головы, пришел тот прилив энергии, который он ощутил на Драконьем Камне, впервые почувствовал дракона. Это была ярость, его собственная ярость подстегивала Рейгаля, и тот атаковал, обдавая мертвого брата огнем, а затем схватил его за крыло когтями. Визерион тут же повернулся укусить, но Дрогон уже дотянулся до другого крыла. Они тянули в разные стороны, и ледяной дракон кричал все громче и громче, пытаясь укусить любого из них, а Король Ночи на его спине тянулся к копью. Но на этот раз он опоздал. Сломанное крыло оторвалось как раз в тот момент, когда предводитель мертвых нацелился на Джона. Рейгаль взвился в небо, кусок оторванного крыла в его когтях все еще хлопал на ветру. Джон видел, как Визерион упал на землю, а всадник скатился с его спины. Но он тут же встал, а Дени и Дрогон пикировали на него, поливая пламенем. Рейгаль спикировал вниз, отбросив крыло умертвия — оно упало на снег, все еще двигаясь, словно пытаясь взлететь. К ужасу Джона, Король Ночи спокойно вышел из пламени с копьем в руке. Настало время резко взлетать вверх, закладывая неожиданные виражи и уходя от удара. Визерион все еще был способен изрыгать ледяное пламя в Рейгаля, тот отвечал огнем и их дыхание сталкивалось на невидимой границе. Внезапно Дрогон спикировал на мертвого брата, и его челюсти впились ему в шею. Звук того, как ломается драконий позвоночник не похож ни на один другой, словно что-то грохотало в воздухе, когда Дрогон оторвал умертвию голову. Когда огонь утих, Джон оглянулся на мертвых. Они стояли, а их вождя не было видно. Он опять ушел и они потеряли свой шанс. Джон едва не заорал: «Сразись, как мужчина и покончим с этим по-старому!». Вместо этого у него вырвался наполовину стон, наполовину рык. Он вспомнил слова Брана: «Пока есть другой путь, он не примет бой. Ты должен уничтожить его армию». Он прильнул к спине Рейгаля, обрушил огонь на мертвого Визериона, и на этот раз туша загорелась. Но мертвецы разом зашевелились, устремляясь к нему, и Рейгаль яростно сжигал их. «Сжечь их всех», думал Джон. Драконы продолжали сдерживать атаку вихтов, они вернулись к городу достаточно близко, чтобы всадники могли увидеть гавань. Там все еще шла эвакуация. Город опустел, никто уже не бежал по улицам, сундуки и корзины лежали, заброшенные. Этот город был торговым центром Севера. Зимой здесь обменивали меха на зерно, драгоценные металлы на солонину и вино. Но сейчас жизнь была лишь в гавани. Крики там становились все громче. Шлюпки сновали, переправляя беженцев на корабли, которые не вмещались в гавань, и суда уже были загружены до отказа. Мертвецы добрались до стен, хотя они продолжали жечь их, а защитники пускали стрелы. Бочки со смолой падали и взрывались, но этого было недостаточно. Этого не могло быть достаточно. Стены Белой гавани были построены не для того, чтобы выдержать такую осаду. Не атаку тридцатитысячной мертвой орды. И все же Дрогон и Рейгаль продолжали жечь их. — Отступайте! Отступайте! — Джон кружил над стенами, крича, и люди услышав его, бросились бежать, а Рейгаль развернулся и дыхнул огнем на стены. «Командующий, что потерял замок и город за за один день» — мысль мелькнула на задворках сознания, но у него не было сил на обычное самобичевание. Мертвецы уже мчались по улицам, настигая тех, кто прикрывал отход живых. Джон повернулся, пытаясь защитить их так же, как Дени защищала его во время отступления со Стены, но все оказалось тщетно. Он знал, что времени слишком мало. Дрогон повернул к гавани, и Джон увидел, как из него вырывается линия огня, отрезавшая путь к ней. Люди оказались в ловушке между пламенем двух драконов, как и тогда, когда Джейме Ланнистер запирал дверь в тоннель в Винтерфелле. «Мы должны выиграть время, чтобы спасти большинство беженцев», говорил себе Джон. Дрогон повернулся, и Джон понял, что его ждет. Она сжигала их — улицы с мертвыми и немногими живыми, кому был отрезан путь к спасению. Джон медленно выдохнул, чувствуя, как останавливается время. Если он переживет эту войну, то знает все о кошмарах, что будут преследовать его. В них люди будут кричать, сгорая заживо в драконьем огне. И все же это сработало, мертвецы остановились, и сквозь дым Джон увидел, что атака прекратилась. Он взлетел выше и пикировал над гаванью. Сколько времени они жгли город, он сказать не мог, но этого оказалось достаточно — гавань опустела. Шлюпки и корабли спешили прочь по дрожащему морю, а вдалеке люди на судах поднимали на борт пассажиров лодок. Все получилось. Благодаря тем немногим, кто был принесен в жертву. Он обогнул город, теперь больше похожий на костер внутри белых каменных стен. Дрогон последовал за ним. У Джона теперь была одна цель — уничтожить его армию. Заставить Короля Ночи сразиться лично. Заставить его поверить, что другого пути нет. Дрогон отстал от него, словно они знали. Возможно, драконы знали, что у него на уме и возможно, Дени понимала это через них. Они выжгли круг вокруг тысяч и тысяч вихтов и продолжали жечь их, с каждым разом сужая круги. Спасения не будет. Не в этот раз. Не для Брана. Не для мейстера Волкана, не для Берика и Тороса, не для маленькой Лианны Мормонт. Ради Бронзового Ройса и Большого Джона Амбера. Ради дяди Бенджена. Они кружили и кружили, сжигая тысячи и тысячи умертвий. Ледяные копья взлетали высоко, но не доставали до драконьей чешуи. Здесь не было ни птиц, ни зверей и мертвые ничего не могли поделать. Джон смотрел, как Ходоки бросают их и уходят сквозь огонь. «Я — тот, кто отправит тебя в семь преисподних. Ты больше никогда не воскреснешь. Клянусь, ты заплатишь за моего брата», твердил он мысленно. Когда вихты сгорели, драконы взмыли в небо. Джон не мог сказать, как долго они летели, но когда снизились, на севере он увидел небольшой замок с высокими и узкими башнями. Замок Сервин. Он сошел со спины дракона, и постоял, обняв Рейгаля за морду и молча благодаря его и оплакивая с ним вместе брата. Обоих братьев. Но когда дракон взлетел, чтобы найти укрытие и отдохнуть, он упал на колени и впервые сдался. Он заплакал, уткнувшись лицом в ладони, и позволил скорби овладеть собой. Он чувствовал теплые объятия, видел серебристые волосы, окружившие его. Но слезы продолжали течь, а он не мог пошевелиться, не мог говорить. Все потери, вся боль, что он похоронил в себе, все, что произошло с того дня, когда он обнял Робба в последний раз, все, что случилось после того, как он испустил дух, лежа на снегу во дворе Черного замка — все вернулось разом. Это просто захватило его. Убей его. Прощай, брат. Убей мальчишку, Джон Сноу. Мужчина уже родился.