Bound

В слабо освещенном магазине стоял приятный запах благовоний, смешанный с ароматом пчелиного воска, исходящего от горящих свечей. Выставленные вдоль стен прилавки были заполнены различными камнями, амулетами, оберегами, причудливыми масками и статуэтками лоа, которые так любили покупать туристы на память о Новом Орлеане. Помимо этого, на полках можно было увидеть разноцветные бусы, расфасованные по пакетикам травы и даже алкогольные напитки, употребляемые в некоторых афро-бразильских религиях для вхождения в состояние транса. В дальнем же углу располагались черепа животных, блюда для подношений, куклы вуду, кинжалы и прочие атрибуты, используемые в ритуалах. Услышав звук приближающихся шагов, Клаус мгновенно обернулся, отвлекаясь от разглядывания сушеной головы детеныша аллигатора. — Клаус, — произнесла темнокожая женщина, пройдя сквозь штору из бус, за которой скрывалось еще одно рабочее помещение. На ее шеи покоилась пятнистая змея, которая то и дело высовывала раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус. В ее черных как бусины глазах плясали языки пламени горящих свечей. — Что же меня выдало? — из любопытства спросил Клаус, сложив руки за спиной в замок. Обличие, в котором он предстал перед ведьмой, в действительности ему не принадлежало. — Не забывай, что из нас двоих не только ты наделен сверхъестественными способностями, милый, — ласково погладив питомца по треугольной голове, женщина сняла змею с шеи и опустила ее на стеклянный прилавок. Та сразу же свернулась кольцами, не спуская глаз с Клауса. — К тому же, за последние пятьдесят лет я хорошо изучила твои привычки, и переселение в чужое тело — одна из них. — Предлагаю опустить обмен любезностями и перейти к главному: что ты узнала о снятии проклятия, Жозефин? Колокольчик над дверью мелодично звякнул, и на пороге магазина показался Винченцо. — Мадам Валуа, — приветственно склонил он голову, повернувшись к ведьме. — Господин Леоне, — ответила она ему тем же. — Джошуа справился с твоим поручением, — известил Винченцо Клауса, убирая мобильный телефон во внутренний карман приталенного пиджака. — Правда, присоединиться к нам не сможет: вытаскивает деревянные пули из своей задницы. Одна из бровей Клауса вопросительно изогнулась, требуя объяснений. — Скажем так, — начал Винченцо, многозначительно поглядывая на Жозефин, — получатели посылки, которую доставил Джошуа, оказались вампироненавистниками с арсеналом из кольев, пушек с пулями из бакаута и дротиков с вербеной. Судьба однозначно решила поиздеваться над Клаусом, раз выбрала ему в пару девушку, воспитываемую в семье, ненавидящей сверхъестественных существ. Знакомство с родителями уж точно вышло бы занятным. Отмахнувшись от ненужных мыслей, Клаус вновь переключил внимание на Жозефин, желая получить ответ на свой вопрос. — Не помню, чтобы говорила, что это касается проклятия, — хитро ухмыльнулась она, играя с массивным перстнем, висящем у нее на шее. Украшен он был крупным темно-красным камнем квадратной формы. — Я сказала, что нашла способ дать тебе то, о чем ты больше всего мечтаешь. — Больше всего я мечтаю снять проклятие, наложенное моей почтенной матушкой, — с нажимом произнес Клаус. — Ты, несомненно, хочешь этого, но твое главное желание — не быть одиноким, — заметив, как он напрягся всем телом, Жозефин триумфально улыбнулась, ведь сумела попасть в точку. — И что-то мне подсказывает, что оно уже исполнилось. Зрачки его карих глаз опасно сузились. Клаусу не потребовалось много времени, чтобы понять, что к чему: ведьма предвидела появление Кэролайн в Новом Орлеане и обманом заманила его в город, чтобы лицом к лицу столкнуть с истинной парой. — Ты все это подстроила, не так ли? — ради галочки уточнил он и, удостоившись немого кивка с ее стороны, продолжил, — для тебя же будет лучше, если ты сможешь разорвать нашу с ней связь. В противном случае я разорву тебе горло. — Поумерь свой пыл, Клаус, — строго осадила его Жозефин: кем бы ни был стоящий перед ней мужчина, она не собиралась молча проглатывать угрозы в свой адрес. — Ваша с ней связь создана самой природой. Ни я, ни кто бы то ни было еще не сможет ее разрушить. — Понятия не имею, что ты рассчитывала извлечь из всего этого, но знай, я стер ей память и отпустил восвояси, — с напускным равнодушием огласил Клаус, пристально следя за реакцией ведьмы, — ведь все, что меня интересует — снятие проклятия. — Пока твоя волчья сущность запечатана, ты не будешь испытывать мучения от разлуки с ней в полную меру. Но как только ты добьешься своего, эта связь сведет тебя с ума. То, что, как она рассчитывала, должно было испугать Клауса и заставить одуматься, на деле не возымело должного эффекта: — Более полувека меня преследовали галлюцинации с мертвыми охотниками, но, как видишь, я все еще здесь и в добром здравии, — широко раскинул руки Клаус в подтверждении своих слов. — Уверен, что справлюсь с какой-то связью. — Волки любят лишь раз, и если ты потеряешь свою пару сейчас, то до конца дней будешь несчастен. — Я больше тысячи лет не знал любви и еще столько же проживу без нее. Устав наблюдать за их перепалкой, Винченцо принялся расхаживать по магазину, намеренно обходя стороной прилавок, на котором лежала змея мадам Валуа. Еще будучи простым смертным, он терпеть не мог этих ползучих тварей. И после становления вампиром его мнение не поменялось. — Я бы не была в этом так уверена, — продолжила гнуть свою линию Жозефин. — Знакома ли тебе любовь, Никлаус? Настоящая, чистая и взаимная любовь. Судя по всему, нет. Иначе ты бы не бежал от нее сломя голову, как глупец. Поверь той, кто любила и была любима, — ее рука крепко сжала висящий на шее перстень, а губы тронула печальная улыбка. На одно короткое мгновение темно-красный камень засветился изнутри, отвечая на ее прикосновение, — любовь способна подарить тебе крылья за спину и вознести на седьмое небо. Она может стать для тебя неиссякаемым источником сил тогда, когда ты будешь полагать, что истощен. Но посмей ты отвернуться от нее по собственной глупости или лишись по воле судьбы, и она не оставит от тебя мокрого места. У нас, ведьм, не происходит запечатлений, но мы с мужем любили друг друга так, как многим и не снилось. И когда его не стало, эта любовь стала моей погибелью. За прошедшие десять лет не было ни дня, чтобы я не горевала о его кончине. — Твои слова лишены смысла, Жозефин, — в голосе Клауса звучали явные нотки раздражения. Необходимость выслушивать нравоучения от ведьмы была настоящим испытанием для его самоконтроля, — зачем любить, если в конце концов это чувство обречет тебя на страдания? — Потому что оно того стоит, Никлаус, — в сердцах воскликнула Жозефин. — Даже мгновение, проведенное с любимым человеком, стоит того, чтобы подписаться на семь кругов ада после его смерти. Но, очевидно, тебе этого не понять. Ты так боялся быть отвергнутым, что предпочел столетие за столетием пребывать в одиночестве. Ты и только ты ответственен за то, что твое сердце так и не познает истинной любви. И никакие гибриды не сделают тебя счастливым, потому что их преданность тебе будет не более чем фикцией. Ее слова были для Клауса как расстрел в упор. Ведьма сумела задеть его за живое, тем самым окончательно перейдя черту. Будь он трижды проклят, если позволит ей остаться безнаказанной. — Ты долгое время служила мне, Жозефин, и я ценю это, — ни с того ни с сего произнес Клаус, награждая женщину неествественно доброжелательной улыбкой. — Тем, кто оказывает мне услугу, я привык платить той же монетой. Резко оказавшись прямо перед ней, он одним верным движением пробил грудную клетку ведьмы и сжал пальцы вокруг ее теплого и пульсирующего сердца. В такие моменты Клаус упивался собственным превосходством, ведь жизнь другого человека в буквальном смысле находилась в его руках. Жозефин тем временем шумно втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы. Боль была столь сильная, что ноги невольно подкашивались. Однако Клаус вовремя придержал ее за талию, не давая рухнуть на колени. — Ты так отчаянно желаешь воссоединиться с мужем, что я просто не могу не исполнить это. Не после того, как ты любезно помогла мне запечалиться. — Когда ты вновь встретишься с ней, то отыщешь все то, за чем гнался на протяжении стольких лет, — сдавленно произнесла женщина, до боли впиваясь в его предплечья острыми ногтями. — Прощай, Жозефин. Безжалостно вырвав сердце из ее груди, Клаус убрал руку с женской талии, и бездыханное тело упало к его ногам, испустив последний вздох. На лице ее застыла легкая улыбка: смерть стала для Жозефин не карой, а подарком судьбы, ведь она вновь встретилась с мужем, пускай и на том свете. Окинув окровавленный орган изучающим взглядом, Клаус пренебрежительно хмыкнул, после чего отбросил его в сторону. Это познавшее хваленую любовь сердце ничем не отличается от тысячи тех, что он повидал за свою долгую жизнь. — Надеюсь, ты еще не успел разложить вещи, Винченцо, потому что мы сегодня же отправляемся в Батон-Руж, — известил Клаус старого приятеля, перешагивая через мертвое тело. — Как видишь, моя ведьма ушла на заслуженный покой, поэтому самое время найти ей замену. И по счастливому стечению обстоятельств она у меня уже есть. — И кто же эта счастливица? — Грета Мартин. Когда Клаус покинул магазин мадам Валуа, намеренно громко хлопнув дверью, Винченцо тут же достал свой мобильный. С опаской поглядывая на парадную дверь, он открыл список контактов и вскоре отыскал нужный. Пальцы быстро запорхали по клавиатуре, набирая сообщение: «Наш грозный серый волк наконец-то запечатлелся».