Без сожалений

      Люмин в растерянных чувствах брела по улочкам столицы Нураками. Она легко нашла судно, готовое доставить ее в Ли Юэ быстро и с комфортом. Но вместо привычной радости от нового путешествия она чувствовала только тоску. Полторы недели. Когда-то три месяца казались ей крохами, а теперь у них осталось всего несколько дней. Девушка даже попросила вынести из ее комнаты часы, потому что их ритмичное тиканье, отмерявшее и так утекающее сквозь пальцы время, буквально сводило ее с ума.       Путешественница разглядывала залитые солнцем изогнутые крыши домов, узкие улочки и суетившихся людей, вспоминая, как еще совсем недавно это место казалось ей пугающим, неприветливым, чужим. Но весна и кусочек лета, проведенные в семье Камисато, кардинально изменили ее отношение острову Нураками и всей Инадзуме. Она влюбилась в их культуру, еду, простой, но наполненный смыслом быт. Ее восхищала местная природа и заботливое отношение к ней. Она прониклась их традициями, пропитанными трепетным уважением к своему прошлому и надеждой на светлое, счастливое будущее. Ей очень понравилось жить обычной жизнью.       Многие продавцы узнавали Люмин, выкрикивали приветствия и приглашали зайти. Девушка улыбалась им печальной улыбкой, стараясь не думать, увидит ли она эти лица когда-нибудь снова. Она хотела посетить каждого из своих друзей, но до дрожи боялась тяжелых прощаний.       Это было так странно для нее, что даже пугало. Долгая жизнь в странствиях, бесчисленные миллионы мест, людей, чужих судеб. Она всегда была вынуждена не привязываться, не привыкать, чтобы не жалеть и не скучать. Но как один человек может перевернуть все с ног на голову.       Она смогла бы назвать это место домом. Если бы было больше времени, если бы брат был с ней, если бы можно было остановиться. Если бы. Люмин потрясла головой, надеясь, что мысли сами встанут на место. Слабо помогло. К счастью, за поворотом показался чайный дом Коморэ и Аяка, ждущая ее во дворике. Она о чем-то хотела поговорить с Люмин, но отказалась делать это дома.       Подруги не спеша дошли до парка и сели на самую дальнюю лавочку. Аяка очень искала уединения. Путешественница была заинтригована ее странным поведением. Девушка выглядела задумчивой и немного встревоженной. Ее настроение отодвинуло переживания Люмин на задний план.       - Аяка, дорогая, что тебя так тревожит? - озабоченно спросила Путешественница, взяв молодую девушку за руку.       - Что такое любовь? - неожиданно серьезно спросила Аяка поднимая свои огромные серебряные глаза на подругу. - Как понять, что ты любишь мужчину?       Люмин опешила и отвела взгляд. Такого сложного и прямого вопроса она никак не ожидала. Да и ответа у нее никогда не было. Встречаясь со словом “любовь” на страницах книг, в песнях бардов или слыша его из уст знакомых и друзей, она всегда чувствовала, что это что-то пустое, ненастоящее, опошленное. Как можно оставить одно единственное слово, когда за ним всегда скрывается что-то другое? Привязанность, страсть, привычка, интерес, желание обладать, жалость, зависимость, власть и многое, многое другое. Люди говорят, что любят детей, мужей, собак, работу, вещи. Разве можно это все уравнять одним понятием?       Может ли Люмин сказать, что любит брата? Очень просится ответ - конечно, да. Это было бы так просто, но ничего не говорило бы об их реальных отношениях и чувствах друг к другу. Но если так подумать, что за этим скрывается? Единение, опора и поддержка. Необходимость защищать, оберегать и помогать. Огромный совместный путь. Мягкий шелк волос под ее руками и самый живой янтарь его глаз. Уютные вечера у костра и тепло его тела холодными ночами в неприветливой, чужой стране. Тоска по дому, который утерян. Соперничество, желание становиться лучше. Безграничное чувство пустоты, от того, что его больше нет рядом. Жгучее желание найти и вернуть, любой ценой. Это все - любовь?       Перед глазами появился образ Аято. Его улыбка, родинка под губой, насмешливый взгляд, ловкие тонкие пальцы. Чувство нежности, тепло в груди и жар в животе. Ее имя, сладостным стоном, срывающееся с его губ.       А любит ли она его? Люмин отогнала эти мысли. Об этом думать точно у нее не было никаких сил. Каким громким словом ее чувства не называй, они от этого уже не изменятся.       Аяка терпеливо ждала ответа подруги. Путешественница наконец подняла глаза на девушку и с сожалением покачала головой:       - Я не знаю. Совсем.       Госпожа Камисато понимающе кивнула и тоже на некоторое время погрузилась в молчание. Собравшись с мыслями, тяжело вздохнув, она сказала:       - Вчера у меня был разговор с братом. Мы долго беседовали обо мне и моем будущем. И в конце он спросил, люблю ли я Тому.       - И что ты ответила? - нетерпеливо спросила Люмин. Она была поражена. Никак не ожидала, что Аято так скоро пойдет на такой разговор с сестрой. Неужели это ее слова так на него повлияли?       - Я ответила, что да, - смущенно прошептала Аяка. А потом выдохнула и быстро выпалила: - А после я выбежала из кабинета, нашла Тому и поцеловала его.       У Путешественницы перехватило дыхание от облегчения. Неужели этот момент настал? Как же она переживала за своих друзей, как же искренне она желала им счастья.       - Как я рада! - восторженно воскликнула она. - Ты довольна?       Аяка, залившись краской, непроизвольно коснулась кончиками пальцев своих губ, отвела глаза и снова напряглась. Ее теплая ладонь в руке Люмин сжалась.       - Так что тебя так беспокоит? - вкрадчиво спросила Люмин.       - Потом я начала сомневаться, правильно ли я поступила. Честно ли я ответила брату, стоило ли так терять голову? - горячо ответила девушка. - Я так много об этом читала, давно уже думала про нас с Томой. Но не слишком ли это резко с моей стороны? Я ведь ничего не знаю о любви. Оно ли это?       Путешественница тяжело вздохнула и приобняла подругу за плечи. Они дрожали от напряжения.       - Скажи мне, если бы я вчера утром тебе сказала, что наступает конец света, ты бы поступила иначе? - вкрадчивым голосом проговорила Люмин.       - Конечно же, нет! Я бы побежала к Томе и без разговора с братом! - воскликнула Аяка, не сомневаясь ни секунды.       - Так вот это и значит - жить без сожалений, - улыбнулась Путешественница подруге.       - Но ведь жизнь продолжается, и такие действия несут за собой столько проблем…       - Проблемы, тревоги и расстройства никогда не исчезнут из нашей жизни, - с долей печали в голосе проговорила девушка. Она сама много думала об этом. Но, кажется, уже нашла ответ. - Не за чем лишать себя радости здесь и сейчас.       Аяка обняла подругу, прижавшись к ее груди. Такая маленькая, хрупкая, ранимая, но сильная и смелая девочка.       - Спасибо, - прошептала она. - Мне будет очень тебя не хватать.       - У тебя есть Тома и брат, - мягко произнесла Люмин, поглаживая девушку по голове. - Они всегда будут на твоей стороне.       В этом сомнений быть не могло.       Люмин села напротив доски для сёги, пытаясь скрыть внутреннее волнение. Последняя их игра. Последний шанс. Привычно бросила пешки, хоть рука и дрогнула. Аято сделал первый ход. Он почти не смотрел на доску, его взгляд был прикован к Путешественнице, которая ужа завтра навсегда покинет его дом. Девушка чувствовала его напряжение, его печаль. У нее самой наворачивались слезы от мыслей, что это больше никогда не повторится. Если они даже встретятся снова, то будут притворяться совершенно чужими друг другу людьми. Может быть приятелями, не более. Сегодня она поцелует его в последний раз и навсегда попрощается. Но еще есть капелька времени, совсем чуть-чуть.       Игра затягивалась. Сама ли, или же это соперники так не желали быстрой развязки? По большому счету с этой доски все и началось. Когда-то у Люмин была цель - победить Аято. Она наивно думала, что обыграв этого человека в сёги сможет что-то понять о нем. Но жизнь подкинула ей совсем иной поворот. Она погрузилась в Камисато Аято гораздо раньше, разделила с ним минуты радости и тягучие часы боли. Почувствовала на себе его заботу, нежность, ласку и смогла что-то вернуть взамен. Она увидела кусочек его жизни, смогла прикоснуться к его другой стороне, о которой, возможно, не знал он сам. Тысячи масок сорваны, а лицо так и не разглядеть. Пройдя весь путь она по-прежнему не понимала ничего. Думала, что видит насквозь, а на самом деле лишь выискивала то, что хотелось ей самой найти. Разум отказывался складывать этот пазл. Люмин могла лишь чувствовать.       Еще одна фигура Аято оказалась в руках Путешественницы. Его защита трещала по швам. Он не поддавался, нет. Пробовал разные ходы, перебирал стратегии. Но она слишком хорошо знала его игру. Выучила наизусть, уже могла предсказать каждый его шаг. Еще три хода и ему не спасти короля.       Люмин взяла ладью в руку, готовясь произнести пугающее ее саму слово “шах”. “Постарайся не планировать, а действовать по наитию” - учил ее Аято. Так что ей говорит интуиция, что подсказывает сердце?       Люмин сжала ладью в кулак, взмахнула рукой и сбросила все фигуры со стола на пол. Деревянные дощечки гулко посыпались на мягкий татами кабинета главы клана Камисато.       - Люмин.. - пораженно произнес Аято, глядя на совершенно пустую доску.       - Не хочу, - прошептала Люмин, поднимая взгляд на мужчину. В ее глазах стояли слёзы.       Они лежали в его постели, крепко обнявшись. На полу валялись разбитые часы, которые теперь так раздражали Люмин. Она просто не могла их слышать, каждый их стук был ударом в самое ее сердце. Они были ни в чем не виноваты, просто делали свою работу, но расплачиваться пришлось им.       Безжалостное, беспощадное время. Неумолимо движется вперед, оставляя за собой лишь песок и пепел. Именно сейчас, в эту секунду Люмин очень ясно для себя осознала манящую идею вечности, к которой так стремилась Эи. Но если даже могущественная Архонт оказалась бессильна перед этой неукротимой силой, то что могла сделать Путешественница, которая чьей-то жестокой волей оказалась заперта в этом мире, потеряв все?       Девушка немного успокоилась и просто прижималась к дорогому ей человеку, слушая размеренный стук его сердца.       - Ты бы победила, - задумчиво прервал тишину Аято.       - Ты все думаешь об игре? - недовольно прошептала Люмин.       Мужчина усмехнулся и крепче обнял девушку.       - Я думаю о тебе. Постоянно.       Люмин покрепче закуталась в одеяло. В доме было тепло, но ее бил озноб.       - Почему, Аято? - спросила она. - Почему ты ввязался во все это? Это же так на тебя не похоже.       Он долго молчал, обдумывая свой ответ.       - Знаешь как выглядит детство и юность любого наследника благородного клана в Инадзуме? - спросил он.       Люмин отрицательно покачала головой. Она пока не понимала, к чему он клонит.       - Мы много и упорно учимся. Науки, этикет, правила ведения беседы и навыки боя. Чем большую роль играет клан, тем больше необходимо успеть узнать и изучить. Бесконечные часы занятий и тренировок. Иногда на пределе возможностей. Но в шестнадцать лет обычно все это заканчивается, и молодым парням дают свободу. Возможность научиться жить, как называют это некоторые. Кто-то продолжает учебу. Кто-то вступает в армию. Кто-то проводит эти несколько лет в праздности и развлечениях. Некоторые на время становятся странниками. Но потом все обязательно возвращаются в семью, начинают работать и постигать то дело, которое им достанется от отца.       Люмин внимательно слушала Аято. Он задумчиво смотрел куда-то в темноту перед собой. Его сердце стало биться чаще, подтверждая важность слов, которые он говорил. Девушка чувствовала, что молодой лорд сейчас открывает что-то, кто до нее еще никто не видел и не знал. То, что сам он прятал за семью печатями.       - И вот, уставший, вымотанный и злой на весь свет мальчик сидит на скале, смотрит на призрачные очертания противоположного берега моря, и единственное, что придает ему сил двигаться вперед - ожидание этих нескольких лет свободы. Большая, яркая мечта посмотреть мир, объехать весь Тейват, заглянуть в каждый уголок. Наконец увидеть новые лица, чарующую красоту другой природы, испытать все, что до этого читал лишь в книгах и учебниках. Но он еще не знал, что его мечтам никогда не суждено сбыться.       Аято повернул голову и посмотрел на небольшой ярко-синий камушек в золотой оправе, который излучал мягкий свет, рассеивая тьму ночи вокруг себя.       - Мой Глаз Бога - свидетельство принятого мною решения, - твердо сказал мужчина. - Я в нем уверен и никогда ни о чем не пожалею. Я нужен семье, клану и Инадзуме. Но когда ко мне пришел Каэдэхара Кадзуха и озвучил свое желание отправиться странствовать, я страшно ему позавидовал.       У Люмин сжалось сердце. Она не ожидала от Аято такой откровенности, такого честного разговора. Он всегда лукавил, уходил от ответов или просто молчал. Выглядел уверенным, непоколебимым и спокойным. Но все это время внутри него бушевали бури сомнений.       - И тут появилась ты, - после недолгого молчания Аято грустно улыбнулся. - Свободная, непокорная. Ты четко знаешь, чего хочешь, и никакие обстоятельства не сбивают тебя с намеченного пути. Никому не подчиняешься, делаешь только то, чего сама хочешь. Путешествуешь по Тейвату, наблюдаешь, помогаешь. За тобой верным другом всегда следует ветер перемен. Я увидел в тебе свою мечту, о которой почти забыл в бесконечной рутине серых дней главы Комиссии. И это поразило меня, пробрало до костей. Восхитило, увлекло. А потом, - он усмехнулся и прижал девушку крепче к себе. - Ты приняла меня. Подлого, хитрого, жестокого. Такого, каким я вынужден быть, но от которого меня самого иногда выворачивает. И я совсем потерял голову.       - Аято.. - только и смогла выпалить Люмин. То, что для нее все это время было таким естественным, понятным и простым, вдруг для другого человека оказалось целой другой вселенной. Ее глаза наполнились слезами. Уже не за себя, а за него. За того маленького мальчика, мечтавшего увидеть мир, насладиться детством и свободой, но сознательно отказавшимся от всего ради того, что он считал более важным, чем собственное счастье.       - Ну что ты, - нежно проговорил Аято, заботливо вытирая соленые ручейки слез с ее глаз. - Я не хотел тебя расстраивать.       - Мне просто очень жаль тебя, - с трудом выдавила из себя девушка. Горло сжало так сильно, что каждое слово отдавалось физической болью.       - Не надо меня жалеть, - его бархатистый голос звучал спокойно и мягко, но убедительно и вкрадчиво. - Помнишь, ты сама говорила, что у меня есть смысл и цель. А это самое главное.       Он легонько притянул ее за подбородок и поцеловал. Люмин впилась в его губы жадно и горько. Сейчас она была с ним действительно в последний раз. Она пыталась отдаться этому моменту, прочувствовать его полностью, запомнить каждой клеточкой своего тела его тепло, нежность, страсть. Оставить навсегда у себя на коже ощущение от его прекрасных пальцев, горячего дыхания, а на губах - жар его поцелуев. Пусть в ушах вечно будет звучать его мягкий, завораживающий, убаюкивающий голос, бесконечно повторяющий ее имя.       “Люмин…”       Пелена слез все не спадала. Путешественница плохо помнила, как с рассветом покинула покои Аято. Только руки до сих пор болели от последних, самых крепких в ее жизни объятий. Она забыла, как на ватных ногах покидала свою спальню с сумкой на плече, оставляя на столике позади себя все вещи, которые хоть как-то могли ей напоминать об этом времени. Но горло все еще было сжато спазмом от старательно сдерживаемых рыданий. Завтрак девушка тоже не помнила, но во рту было приятно сладко от ее любимых моти. Она совершенно не осознавала, как прощалась с Аякой и Томой, но на губах осталось странное ощущение, от выпаленных в сердцах ее последних слов им: “Спасибо, что стали мне домом”.       Лишь замаячившая впереди алая шапка клёнов острова Рито привела девушку в чувство. Она почти пришла. Все позади, осталось совсем чуть-чуть. Пусть сейчас больно и тяжело, но она всегда понимала, на что идет. Это было ее решение, о котором она никогда не станет сожалеть.       Люмин тяжело вздохнула, собирая волю в кулак. Летний бриз быстро осушил ее слезы. Как и у Аято, у нее есть смысл и цель. И нет ничего важнее. Боль уйдет, оставив только светлую грусть и радость пережитых моментов. Она это точно знает. Она уже не раз через это проходила. Вновь обретя уверенность в правильности своего выбора, девушка ускорила шаг.       Хорошо, что она уговорила друзей не провожать ее. Это было бы невыносимо. А дорога в одиночестве действительно ей помогла собраться с мыслями.       - Госпожа, поторопитесь! - махал рукой ей капитан с борта большого корабля. - Мы уже отплываем!       Люмин ловко запрыгнула на палубу и последний раз окинула взглядом Инадзуму. Вернется ли она сюда еще? Скорее всего. Но это будет уже другое приключение. И она уже будет совсем другой.       “Любое путешествие подходит к концу. Всякая встреча заканчивается расставанием” - сказал ей как-то мудрый Архонт. И сейчас она как никогда понимала истину этих слов. Им с Аято пришлось бы расстаться. Даже останься она с ним в Инадзуме или выбери он жизнь странника. Все равно настал бы момент прощания. Просто разошлись бы их пути или же подошла к концу жизнь смертного. Этот момент неизбежен. Но все равно в груди поднывало от чувства, что что-то еще не досказано, не завершено.       Корабль отчалил и, медленно рассекая волны, отправился в сторону гавани Ли Юэ. Тяжело вздохнув, девушка вышла на нос, чтобы больше не видеть берег Страны Вечности. Она подняла глаза, и ее тяжелая сумка гулко рухнула на пол.       - Доброе утро, - ехидно улыбаясь, проговорил Аято.