Без сожалений

      Совещание затягивалось. Все как обычно. Каждый отстаивает свои интересы, заботится только о своей шкуре. Бессмысленные споры, пустые аргументы. Глупцы. Начинающие главы Трикомиссии тоже не лучше. Камадзи зачем-то с жаром ввязался в обсуждение, пытаясь кому-то что-то доказать. Хийраги Тисато сидит уж слишком потерянной. Жалкое зрелище, если уж быть откровенным. Первому стоит быть мудрее, а второй начать уже лучше контролировать выражение своего лица. Иначе много авторитета не заработаешь. Скука. Столько дел, а опять приходится тратить время на это. Но ничего не поделаешь, такие встречи - тоже часть работы.       Аято бросил тоскливый взгляд в окно. Еще и погода испортилась окончательно. От полного уныния спасала лишь мысль, что скоро он увидит сестру.       Опять обязанности затянули его, не позволяя вернуться домой. Сколько уже прошло? Неделя, полторы? Он все обещал Аяке поменьше работать и больше отдыхать, но пока все последствия кризиса не решены, он не может себе позволить такую роскошь. А тут еще приходится тратить время на всякую чушь.       В зал вошел сотрудник комиссии Ясиро и с поклоном передал главе записку. Сразу же узнав размашистый, не очень аккуратный почерк Томы, Аято не стал ждать окончания заседания. Все равно все вокруг слишком заняты прениями.       “Я пригласил на обед Путешественницу”, - гласил короткий текст.       Интересная и неожиданная новость. Любопытно. В планы Аято это не входило. Эта девушка уже выполнила свою роль во всей истории с охотой на Глаза Бога, и мужчина совсем не собирался с ней хоть как-то сталкиваться. Но уже второй раз, по какому-то странному стечению обстоятельств их пути пересекаются.       Когда эта необычная девушка только ступила на землю Инадзумы, он уже знал о ней все, что возможно. Отчеты о ней были весьма короткими, но очень увлекательными. Сюжет интереснее любого легкого романа. Чем глубже он копал, тем больше она его интересовала. Откуда она взялась? Что ей движет? Почему вокруг нее сразу же закручивается водоворот событий? Кто такой ее брат, что ей приходится мотаться по всему Тейвату в его поисках? Почему и рыцари Ордо Фавониус в Мондштате, и члены Цисин в Ли Юэ так легко ей доверились и так хорошо отзывались?       Он решил рискнуть и не прогадал. Эта загадочная Люмин превзошла все его ожидания. Все прошло точно по плану, хоть и пришлось подвергнуть Тому значительному риску. Она сильна, умна и отважна, незачем отрицать очевидное. Но чем больше Аято наблюдал со стороны, тем больше вопросов у него возникало. А первое их, по сути случайное, знакомство и вовсе сбило его с толку.       Она везде и всюду утверждает, что у нее только одна цель - поиски своего брата. Это достойно и заслуживает уважения. Аято тоже на все готов ради сестры. Но при этом она ввязалась с ним, с по сути чужим человеком, в какую-то совершенно не приближающую ее к конечной цели авантюру со свадьбой членов Трикомиссии. Что это: бесхребетность, комплекс героя или же какой-то скрытый мотив? Интересная головоломка. Как жаль, что у него совсем нет на ее времени.       Впрочем, сегодня будет их вторая встреча. Есть шанс узнать ее получше. Может хоть это ненадолго развеет одолевающую его последние дни скуку?       В зале совещаний становилось уж слишком шумно. Кто-то уже повскакивал со своих мест, с жаром пытаясь переубедить собеседников. О, боги, они хуже детей. Так и до драки недалеко. Столько сил тратят, чтобы только решить, какая комиссия теперь будет отвечать за уборку улиц после зимы. Пора заканчивать этот балаган.       Аято резко встал, шумно отодвинув стул. В зале все замерли, и резко воцарилась гробовая тишина. Мужчина обвел всех присутствующих проницательным взглядом и вежливо улыбнулся.       - Благодарю вас, господа, за столь продуктивное обсуждение, - его голос звучал спокойно, вкрадчиво и уверенно. - Мы с госпожой Хиираги и господином Кудзё услышали все ваши аргументы. Обещаю, что после обеда мы втроем примем максимально взвешенное решение.       Почтительно кивнув Тисато и Камадзи, Аято быстрым шагом удалился из кабинета. Главы Трикомиссии благодарно смотрели ему вслед.       Чайный дом Коморе встретил теплом, уютом и родным запахом чая, дерева и свежеприготовленной еды. Аято позволил себе зажмуриться от удовольствия. Но радостный Таромару громко возвестил о появлении главы семьи, не дав как следует расслабиться. Беспечная радость и безусловная верность этого пса всегда восхищали Аято, и он с удовольствием приласкал Таромару. Да уж, люди так любить не могут, к сожалению.       Подбежал Тома и помог снять почти промокший насквозь пиджак. Из-за сильного ветра зонт оказался совсем бесполезен. Слуги тут же принесли сухую одежду.       В комнату быстрым шагом вошла довольная Аяка. Молодой лорд искренне улыбнулся и обнял сестру. Ему всегда радостно было видеть ее такой счастливой.       - Аято, у меня к тебе просьба, - вместо приветствия проговорила девушка.       Мужчина прекрасно знал этот лукавый взгляд. Аяка точно придумала что-то грандиозное, важное для нее и точно сложно осуществимое.       - Люмин сказала, что хочет устроить небольшой отпуск. Пожалуйста, давай пригласим ее погостить у нас.       Она сказала это так просто, но настойчиво. Пустить в их дом, их крепость совершенно чужого для него человека. Хоть Путешественница и стала ключом к решению многих проблем в Инадзуме, такого доверия она точно еще не заработала. Аято серьезно задумался.       - Братик, пожалуйста, - жалобно опустив глаза прошептала Аяка. - Это очень важно для меня. Я хочу ее отблагодарить хотя бы так.       Ну вот. Маленькая сестренка выросла и научилась манипулировать. Впрочем, у нее всегда был достойный учитель рядом, можно гордится. Все-таки девушка использовала запрещенный прием. Аято всегда было сложно устоять перед ее просьбами и этим просящим взглядом.       Какой неожиданный поворот, все-таки. Редко в жизни главы комиссии Ясиро происходит что-то настолько непредвиденное. Но у него нет ни времени, ни сил контролировать еще и эту ситуацию. Аято уже готов был решительно отказать своей сестре, как вдруг подумал об этом с другой стороны.       Аяка хандрила в последнее время. Почему-то делала это в одиночестве, не желая разделять свои проблемы с братом. Возможно, она действительно взрослеет, хочет как-то отделиться от семьи. И рано или поздно это должно произойти. И может быть ей нужно надежное дружеское плечо рядом? Среди высшего света Инадзумы кандидаток просто не было. Аято очень не хотел, чтобы вокруг ее сестры крутились эти напыщенные пустышки. Ей нужен кто-то сильный духом, но способный сопереживать. Тот, кто может поделиться опытом и подставить плечо, когда рядом нет брата. Может быть Путешественница - это именно та, кто им нужен?       - По-моему, отличная идея, - подмигнул Тома, вынося из кухни поднос с едой.       Безумство какое-то. Впрочем, рациональных причин отказывать у него все равно нет. До этого момента Люмин раскрывалась только с хорошей стороны. А может быть и ему стоит чуть отпустить контроль и пустить все на самотек? Во всяком случае, это может быть весело. А уж безопасность своей семье он обеспечить сможет.       Если его тревоги напрасны, их семья получит лучшего союзника из всех возможных. А если Люмин несет за собой хоть какую-то угрозу важно узнать это наверняка и как можно раньше. И тогда он сможет обезопасить сестру, себя и Инадзуму. А как еще это все лучше сделать, если не пожить с человеком несколько недель под одной крышей?       - Хорошо, - наконец сдался Аято.       Аяка просияла. От ее счастливой улыбки на сердце главы клана Камисато тоже стало тепло. Даже если это будет ему стоить новой головной боли и нескольких потерянных часов сна, хорошее настроение сестры этого точно стоит.       Аято в который раз не мог не отметить красоту Путешественницы. Он повидал немало великолепных женщин не только со всей Инадзумы, но со всего Тейвата. Люмин не была самой прекрасной из них, но в ней было что-то особенное, неуловимое, что цепляло глаз, не поддавалось объяснению и заставляло помнить о ней. Во взгляде всегда чувствовалась сила и мудрость, хоть и выглядела девушка совсем юной. Но сейчас она сидела перед ним замерзшая, потерянная, хрупкая и смущенная. Как будто сжалась под его изучающим взглядом. И эта та, которая бросила вызов одной из Предвестников и победила ее на дуэли? Что в ней сокрыто, если такой человек смог сломить волю сёгуна? Забавно. Аято не смог устоять и не насладиться впечатлением, которое произвело его появление на Героиню Инадзумы. Это стоит отметить хорошим сакэ.       Они не спеша ели и беседовали, а мужчина все продолжал поглядывать на Люмин. В основном молчит, но внимательно слушает. Наблюдает. Хоть кажется смущенной, взгляд уверенный, смелый. При этом его не могла не восхищать ее простота. Он так привык, что все девушки перед ним заигрывали, пытались казаться лучше, сидели с идеально ровной спиной и демонстрировали лучшие манеры, на которые были способны. Путешественница же просто расслабилась и наслаждалась компанией, оставаясь собой. Удивительная искренность. И безответственность. Возможно, раскусить ее будет проще, чем он думал.       Как же хорошо вернуться домой. Родные стены наконец-то подарят покой и позволят расслабиться. Здесь он в безопасности. Надежно защищен от бестолковой суеты, глупых людей и бесполезных разговоров. Он долго и очень старательно подбирал самых лучших и надежных людей в свой дом чтобы создать хотя бы одно место во всей Инадзуме, где он мог бы вздохнуть спокойно.       Но что-то поменялось. В дом как будто проскочил неуловимый ветер перемен. Это невозможно было рационально объяснить, как-то внятно описать. Но Аято чувствовал, что это место уже не будет прежним.       Хотя, что он ожидал, заселив в дом Путешественницу? Все, что он знал о ней. говорило о том, что она всегда приносит за собой изменения. Осознает она того или нет, но она поистине главный враг Вечности.       Насколько он знал, а в этом доме ничего никогда не происходило без его ведома, Люмин оказалась хорошей гостьей. Тихой, спокойной. Она действительно отдыхала и всеми силами старалась не мешать другим жить обычной жизнью. Аяка приободрилась, Тома тоже был искренне рад присутствию Путешественницы. Он вообще с большим энтузиазмом воспринял появление в их доме гостьи. Хоть Аято и просил своего управляющего присматривать за девушкой, тот слишком увлекся. Совсем потерял бдительность. Тома, Тома. Стоит тебе привязаться к человеку, и ты становишься беспечен. Рано или поздно это будет стоить всем очень дорого.       Но сейчас Аято был не против такого положения дел. Пусть Люмин расслабится, почувствует себя в безопасности. Так будет проще. Надо вывести ее на эмоции. Это безотказный ход, всегда помогавший ему раскрыть истинную суть человека перед ним. Сильные, искренние чувства всегда обнажают самые яркие, самые потаенные стороны человека.       Аято покачал головой. Невозможно сосредоточиться на документах. Эта девушка и так последние дни не выходила из его головы, а сейчас, когда она вот-вот должна зайти к нему в кабинет, он совсем не может работать.       Какая разительная перемена. Только что смущенная, зажатая в своей неловкости Путешественница буквально изменилась в лице, стоило только озвучить идею, ограничивающую ее свободу. Что это? Страх? Неужели он передавил? Надо быть мягче. Еще слишком мало времени прошло, чтобы делать выводы. Временно отпустить ситуацию, не спугнуть. Иначе второго шанса уже не будет. Она слишком опасна, чтобы быть с ней таким неосторожным.       - Люмин, - позвал девушку Аято. Он должен знать наверняка.       Путешественница остановилась и обернулась.       - Да?       До чего же она красива. Но какая опасная эта красота. Мужчине стоило больших усилий сохранить лицо.       - Я тебя напугал?       Девушка с вызовом посмотрела лорду Камисато прямо в глаза.       - Я тебя не боюсь. Но совершенно не понимаю. - и не дожидаясь ответа, Люмин быстрым шагом вышла из комнаты.       Какая же сила скрыта в этих янтарных глазах. Свобода, непокорность, опасность. Как море во время шторма. Восхитительно, притягательно и очень страшно. А достаточно ли у него сил, чтобы совладать с этой стихией?       Аято тяжело вздохнул и с ненавистью посмотрел на кипу бумаг на столе. И как теперь ему нормально работать?       Мужчина свалил недоразобранные документы на пол, достал из ящика стола любимую кисть для каллиграфии и чистый лист бумаги. Есть только один способ привести голову в порядок.       И снова они все вместе за столом. Но Люмин теперь выглядит совсем потерянной, ее мысли как будто очень далеко отсюда. Это их разговор так повлиял на нее или же это ее собственные тревоги?       Даже Тома и Аяка заметили. Возникла неловкая тишина. Аято умело увел разговор в сторону, спасая Путешественницу от явно нежеланного внимания. Почему он это сейчас сделал? Не интереснее ли было наблюдать? Он что, беспокоится о ней? Нет, глупости. Просто привычка. Необходимо дальше играть роль заботливого хозяина дома.       Сёги - прекрасная игра. Пожалуй лучшая, что придумало человечество. Правила не так уж и сложны, но есть где развернуться стратегу. Каждая игра - уникальный опыт. Как в контексте самой игры, так и человеческих проявлений противника.       Аято внимательно наблюдал, как Люмин в задумчивости склонилась над доской. Такая сосредоточенная, серьезная. Ее сильно увлекла игра. Почему-то это его радовало. Не как очередная победа или хотя бы удачно выбранный ход, а просто по-человечески оказалось очень приятным, что кто-то разделил его интерес. И почему ему так хорошо сидеть рядом с этой загадочной девушкой? Откуда это тепло где-то глубоко внутри? Вот ведь странность.       Поработать так и не получилось. Мысли отказывались его слушаться и возвращаться к делам. Он все время находил себя застывшим над очередным письмом, видя вместо скучного текста яркие живые янтарные глаза.       Необходимо проветриться. Аято встал из-за письменного стола и вышел на улицу. Холодный ночной воздух приятно бодрил. Мужчина сел на ступеньках и засмотрелся на прекрасное звездное небо.       Он чувствовал себя сейчас таким слабым. Весь день он изо всех сил пытался выискивать недостатки в этой девушке, а получалось видеть только достоинства. Он и не думал, что что-то в этом мире еще способно так увлечь. Неужели эта загадка ему совсем не по зубам?       Позади, со стороны сада раздались шаги. Тихие, легкие. Аято обеспокоенно обернулся. Он не привык, что кто-то еще в такое позднее время разгуливает по двору. В слабом свете ночного неба Люмин выглядела еще прекраснее. Божественной, неземной. От нее словно исходило мягкое свечение. И снова эти удивительные глаза, которые теперь, казалось, пронизывали его насквозь. Как будто это сама луна сошла на землю и сейчас стояла перед ним.       Аято отогнал эти мысли. Он что-то сам на себя сегодня не похож.       - Хороший вечер, чтобы проветрить голову, да? - усмехнулся мужчина, нацепив привычную ироничную маску, в которой ему было комфортнее всего.       - Спокойной ночи, Аято, - тихо произнесла девушка, развернулась и пошла в дом.       - Спокойной ночи, Люмин, - произнес молодой лорд ей вслед.       Его накрыла тревога. Он испытывал что-то непонятное, неподвластное ему. Что-то сильное, цепкое распространялось по телу и туманило его всегда кристально чистый разум. Это пугало до дрожи. Камисато Аято, державший под контролем целую страну, испытывал страх перед хрупкой девушкой.       Аято терпеть не мог свой день рождения. Бесконечная суета, толпы людей в его дворе, надеющихся урвать свой кусочек его внимания, регулярная необходимость отвечать на гигантские стопки писем. Одни заботы и никакой радости. Но если уж быть с собой до конца честным, дело было вовсе не в этом. Каждый год, в этот день он не мог не думать о той жизни, которая проходила мимо него, которую он по собственной же воле упускал. Его мечты, его старые надежды с каждым годом становились все дальше от него. И бесконечное насилие над собой, такое привычное и уже легко переносимое весь год, в этот день наваливалось на его плечи какой-то неподъемной ношей. А в этом году мало, что Аяка затеяла весь этот мондштатский маскарад, растравив душу еще больше, так еще с ними будет и Люмин. Конечно, это он сам озвучил предложение пригласить ее вместе со всей семьей, но теперь от него требовалось еще тщательнее следить за собственной мимикой и словами, опять вести себя подобающе вежливому и гостеприимному хозяину, снова продумывать каждое свое действие.       Надо ли говорить, что именинник проснулся в ужасном расположении духа? Он не спал почти всю ночь накануне, а с рассветом уже требовалось незаметно выскользнуть из дома и тщательно проверить место их скромной вечеринки. Началось все не очень гладко. Эти скалы опять облюбовали хиличурлы. Хоть Аято сам не ввязывался в бой, а внимательно наблюдал за отрядом Сюмацубан со стороны, эта тайная вылазка отняла больше сил и времени, чем он надеялся.       До официального подъема удалось подремать еще час. Немного, но любая возможность отдыха была для главы клана Камисато роскошью. Второй раз он проснулся еще в худшем настроении. Наплевав на приличия, он ненадолго выскользнул из комнаты, чтобы дать несколько указаний относительно его планов на день.       И надо было же, когда он уже возвращался в свои покои, чтобы наконец-то привести себя в порядок, встретиться в узком коридоре со своей гостьей. Впрочем, это неожиданное, в буквальном смысле слова, столкновение даже подняло ему настроение. Аято всегда нравилось ставить людей в неожиданное положение и с интересом наблюдать за их лицами. В случае же с Путешественницей, ее смущение всегда приводило его в восторг. Видя ее замешательство, он всегда чувствовал, будто у него есть толика власти над ней. Пожалуй, так он боролся с собственными страхами.       Ох, уж эта Путешественница. Эта пара недель, проведенных вместе, только еще больше сбила молодого лорда с толку. Видя, как его сестра привязана к этой девушке, его не могло не беспокоить, что и так хрупкое сердце Аяки может быть просто разбито в дребезги предательством. К тому же мужчина прекрасно видел силу Люмин. Она хорошо ее скрывала в теле обычной довольно хрупкой девушки. Но подумать только, она, возможно, единственная во всем этом мире уже овладела силой трех элементов без Глаза Бога. И по его информации была превосходна в бою. А что он может ей противопоставить? Его обычные уловки и рычаги давления не действовали на нее. У нее нет ничего, что он мог бы у нее отнять, а у него - ничего, что он может ей предложить. В случае чего, останется только сойтись в смертельном поединке. Каким бы прекрасным воином Аято себя ни считал, как бы уверен в своих навыках не был, он точно имел бы дело не с обычным тренированным человеком. И он очень сомневался, что ему хватит сил победить эту маленькую девушку, чья макушка еле доставала ему до подбородка.       При всех его невеселых думах, он внутренне чувствовал, что и на него начала действовать необъяснимая магия Путешественницы. Он начал понимать, почему она так легко входила в доверие к людям. Рядом с ней ему было приятно находится. Ее проницательный, мудрый взгляд его восхищал. Она говорила правильные умные вещи, преуспела даже в такой сложной игре как сёги, была честна, вежлива, да и что отрицать, весьма привлекательна. Его тянуло к ней непреодолимой силой. Хотелось бросить все и просто коротать время вместе с ней, наблюдая, наслаждаясь ее янтарными глазами и мягкой, искренней улыбкой. И это раздражало Аято больше всего. Он воспринимал это как свою личную слабость, ошибочность и неумение взять себя в руки.       Люмин спустилась по лестнице вниз и буквально озарила своим внутренним светом полумрак гостинной. Даже Тома, по уши влюбленный в его сестру, не смог скрыть восхищения. Тонкая, изящная, грациозная. Настоящая и такая естественная. Ей очень шло это лаконичное зеленое платье. Любой инадзумской аристократке стоило бы поучиться у нее тому, как из простоты рождается удивительная красота. Аято смотрел на самую прекрасную девушку, которую он до этого видел, и его настроение становилось только хуже. Нельзя, нельзя поддаваться этим чарам. Нельзя так никем восхищаться, нельзя терять голову и стоять, как истукан, открыв рот.       Господин Камисато, вы всегда должны иметь чистый разум, спокойное лицо, вежливую улыбку и запасной план. То, что с вами сейчас происходит непозволительно, недопустимо и не входит ни в какие рамки.       Старые наставления отца прочно впечатались в его памяти, но сейчас эти слова резали, словно нож.       И почему Аяка выбрала именно Мондштат в качестве темы сегодняшнего праздника? Знала бы она только, как сильно он желал посетить Город Свободы, проникнуться его вольным духом, посмотреть, как живут люди, не обремененные оковами долга, традиций и судьбы, которую выбирают за тебя.       Молодой лорд старался не слушать чарующий голос Люмин, весело рассказывающей о своих невероятных приключениях. Ее рассказы сейчас приносили ему только боль. Больше всего хотелось закрыть уши, закричать и убежать. Но он уже не семилетний мальчик, который мог себе такое позволить. Нужно терпеть, сохранять лицо и не расстраивать гостей.       Аято все думал, что же делать. Интуиция подсказывала ему, что пора действовать, хоть как-то брать инициативу в свои руки. У него, должно быть, впервые не было четкого плана. Но надо решить все, хотя бы для себя, сегодня. Он больше не вынесет этих бесконечных метаний.       Честный прямой разговор сейчас виделся ему единственным вариантом. Он не привык к такому. В политике так не принято. Кто первый покажет свое настоящее лицо, истинный мотив, тот уже заранее проиграл.       Но разве есть у него другой выбор? Она не поддастся на его уловки, она видит его насквозь. Люмин сама сказала, что не понимает его. Честно и без прикрас. Что ж, значит стоит попробовать донести до нее его позицию. Но как, что говорить? Да без разницы, придется решать на месте.       - Я обязан тебе это сказать. Если кто-то причинит вред Аяке, то я его из-под земли достану и сотру в мелкий порошок. Будет ли это разбойник, глава клана, Архонт или прославленная Путешественница.       Его била дрожь. Аято считал себя честным человеком, но по-настоящему искренние слова, без прикрас дались ему с большим трудом. Он сделал свой ход, осталось дождаться ответа Люмин. От него зависит очень много. А Аято пока может лишь ждать и наблюдать, всеми силами скрывая свои истинные эмоции.       Но почему ее до этого напряженное, даже напуганное лицо вдруг смягчилось? Что чувствует она? Почему смотрит на него так сочувственно, но в тоже время так решительно?       - Аяка моя подруга. Поэтому я могу тебе ответить теми же словами. Я сотру в порошок любого, кто причинит ей вред. Даже если это ее родной брат, - твердым голосом ответила ему Люмин.       Вот как. Значит, он все-таки ошибался.       Аято прекрасно умел распознавать даже малейшие намеки на ложь. Но девушка перед ним говорила от чистого сердца. Горячо и абсолютно уверенно. Это его… обрадовало? Хороший ответ. Достойный.       Разум все еще подкидывал ему поводы для тревоги, но сердце почему-то перестало на это реагировать. Оно просило довериться, расслабиться и отпустить ситуацию. Поверить всем тем чувствам, которых он так старательно избегал последние недели. Сделать еще шаг на встречу, приподнять его очередную маску и показать истинное лицо.       И впервые за много-много лет Аято послушал не разум, а сердце.       Почему он привел ее в свое самое безопасное место? Он же только что дрожал перед ней от страха. Почему же тогда так спокойно, от того, что она сидит рядом? Почему ему просто отвечать на ее сложные вопросы? И почему на душе вдруг стало легко и безмятежно?       Аято так привык старательно прятать настоящего себя от всего мира, что совсем позабыл это чувство. Свободы, облегчения, согласия с самим собой.       Он почти ни о чем сейчас не думал. Строгий, критичный, задающий миллион вопросов и старательно ищущий ответы голос в голове наконец приутих, позволив наконец-то хоть ненадолго вздохнуть свободно, насладиться этим кратким мигом покоя.       Но все же, если внимательно прислушаться, можно было различить один вопрос, который тихо, даже скромно повторялся вновь и вновь.       “Почему Люмин сейчас смотрит на меня с такой нежностью?”       После своего дня рождения Аято откровенно сбежал из дома. Ему нужно было привести голову в порядок и поразмыслить в одиночестве. Кто бы мог подумать, что он будет пытаться отдохнуть от дома на работе. Он несколько дней провел в столице, в надежде хоть как-то разобраться в себе.       Аято сидел в чайном доме Томоре и вертел в руках головоломку, подаренную ему Путешественницей. Она все никак не поддавалась. Впрочем, это уже стало просто способом занять руки, пока мысли его были совершенно далеко.       Его поразила смелость и решительность Люмин. Но, к его собственному удивлению, его выбило из колеи то, с какой легкостью она приняла его слабость. Может быть она неправильно его поняла? Не до конца осознала, насколько серьезно он был настроен и кем на самом деле является?       Тем не менее, уже невозможно было отрицать теплые чувства, которые возникали в нем при мыслях об этой девушке. Он заметил, что начинает скучать. Ему очень хотелось еще хотя бы раз ощутить на себе ее нежный, понимающий взгляд.       Кажется, он начинал понимать, что с ним происходит. Он сошел с ума. Увлекся самой прекрасной, но в тоже время самой недосягаемой для него девушкой всего Тейвата. Рука Аято дрогнула от этой мысли, и черный коробок с грохотом упал на стол. От удара он открылся, и из него выпал пестрый кусочек бумаги. Мужчина сразу же узнал рецепт фейерверка из лавки Наганохары. Сердце молодого лорда на мгновение замерло от удвления и восторга. Он смотрел на этот листок с таким трепетом, как будто это самая дорогая в его жизни вещь. Неужели Люмин хочет разделить с ним воспоминание? Неужели общение с ним стало чем-то приятным и радостным для нее?       Аято схватился за голову. Ужасно, недопустимо, опасно. Его судьба уже предопределена, жена выбрана и жизнь расписана и распланирована на много лет вперед. Без разницы что будет с ним, ему нужно любой ценой подарить свободу Аяке. Это правила игры. Не он их придумал, он может только подстраиваться и искать лазейки. И его скорый брак - единственный способ обеспечить сестре возможность быть с тем, с кем захочет она. А он потерпит. Это всего лишь еще одна обязанность, еще одно небольшое ограничение в его и так несвободной жизни. Он уже давно все решил. Он привык. Это все не так уж и страшно, в конце концов. Пока он может наблюдать счастливую улыбку своей сестры, это все стоит того. Его чувства не имеют никакого значения.       Нужно срочно перестать думать о Путешественнице, выкинуть ее из головы. Дистанцироваться. А лучше и ее отпугнуть, отвадить от себя. О, он отлично умеет вселять страх. Это его лучший друг и самое верное оружие. Теперь, когда он точно знает, что его семье ничего не угрожает, можно пустить его в ход. Уже чтобы защитить себя.       “Но ведь мы можем еще разок сыграть в сёги напоследок?” - ехидно шепнуло сердце.       Аято спускался вниз по лестнице, твердо сжимая свою деревянную тренировочную катану. Свободный и привычный кэйкоги добавлял чувство комфорта и уверенности. Принятое решение надежным щитом укрывало его от любых сомнений и метаний. Он больше не колебался. Ни когда вновь увидел Люмин, ни когда они беседовали в кабинете, ни когда разбил ее в пух и прах в игре в сёги.       Все, что ему нужно - вселить зерно страха, сомнения и неприязни. А дальше уже останется только запастись терпением и выдержкой. Его репутация и обычное, привычное поведение не дадут этим росткам завянуть.       Так будет лучше для всех. Сбежит ли Путешественница побыстрее, или же будет терпеть его ради подруги, совершенно не важно. Ему самому уже будет легче.       Он остановился недалеко от тренировочной площадки и наблюдал. Аяка старается, выкладывается. Не растеряла свой напор, свою решимость. Молодец. Вот только удар сверху совсем не аккуратный. В следующий раз он обязательно поправит.       А Тома - болван. Хочет взять на себя такую ответственность, как его сестру, а так беспечно относится к занятиям. Он делает хуже и ей, и себе. И Аяка не может нормально учиться на сильном противнике, и он сам растеряет такими темпами все навыки. Нельзя жалеть противника, особенно на тренировке. Впрочем, об этом они поговорят тоже потом. Но напомнить ему быть серьезней все-таки стоит здесь и сейчас. Аято посмотрел на Люмин. Девушка сидела в стороне, с интересом наблюдая за его семьей. Она явно видит больше, чем просто серию блоков и ударов. Что она пытается разглядеть? Хотя какая уже разница. Лорда Камисато больше не должны интересовать мотивы этой девушки. Хватит задавать пустые вопросы.       - Не возражаете, если я присоединюсь? - наконец решился он. Надо уже покончить с этим и возвращаться нормально к работе.       Мужчина подал руку Люмин, помогая встать. От прикосновения теплой, миниатюрной ладони глубоко внутри приятно защекотало. Аято проигнорировал это чувство. Перед ним его противница. Не стоит недооценивать Путешественницу. Он много тренировал свою сестру и прекрасно знал, какая сила может скрываться в хрупком и изящном девичьем теле.       Что ж, этот момент настал. Не стоит оттягивать неизбежное.       Аято сосредоточился и ринулся вперед, нанося пробный удар. Он внимательно наблюдал за движениями Люмин. В вихре их боя молодой глава клана успевал анализировать каждый шаг, каждый вдох, каждое малейшее движение его противницы. У нее отличная техника, великолепные рефлексы и огромный опыт. Она не думает, как ей двигаться, а просто чувствует. Это свидетельство ее непревзойденного упорства, потому что такого доверия к своему телу можно достигнуть только бесчисленными часами изнурительных тренировок. Это ее преимущество. А как безумно красиво она сражается. В каждом движении грация, легкость и какая-то необузданная дикость. Само совершенство.       Впрочем, Аято тоже было что противопоставить. Его скорость и рваный темп боя всегда были проблемой для противника. Запутать, закружить, сбить сопернику дыхание. И продолжать наблюдать. Рано или поздно она ошибется и откроет ему свое слабое место. И здесь молодому лорду на помощь придет его главное оружие - холодная голова и тонкий расчет.       И его ставка как всегда сыграла. Довольно скоро он заметил, что Люмин так сосредоточилась на его катане, что совершенно не обращала внимания на движения его ног. Уверенность в себе, беспечность или доверие? Не важно. Это его шанс. Грязный трюк, недостойный благородного самурая, но ему и надо сейчас показать себя с худшей стороны.       Подпустить ближе, заблокировать ее меч, развернуть корпус. Одно короткое движение и дело сделано. И вот уже оглушенная Путешественница лежит на земле, жадно хватая воздух. Аято почувствовал щелчок под своим коленом. Он не хотел делать ей больно, но раз уж получилось, надо идти до конца.        - Подножка?! - задыхаясь от боли и обиды, завопила девушка. - Это подло!       Да, Люмин. Это подло. Гнусно и бессовестно. Знакомься, это господин Камисато Аято. Самый безжалостный, бескомпромиссный и отвратительный человек Инадзумы. И ты зачем-то пыталась с ним сблизиться.       Но они еще не закончили. Нужно разозлить, вывести из себя, выбить из колеи. Разбить вдребезги ее любые надежды на хорошие отношения с ним.              Острие клинка Путешественницы застыло у самого сердца Аято. На долю секунды ему показалось, что она не сможет остановиться. Или не захочет. Где-то отголоском прозвучала мысль, что такую смерть он принял бы за дар. Завороженный ее гневом, ее импульсивностью и хищной грацией дикой кошки, Аято ликующе улыбался. Позже, уже сидя в кабинете, он объяснял себе это восторгом от достигнутой цели, но никак не восхищением от самого прекрасного и опасного поражения в своей жизни.       Не стоило, конечно, слугам это видеть. Но глава клана изначально был готов к этому. В конце концов, сыграть вничью с Путешественницей, победившей Сёгуна Райден, не стыдно. Это никак не подорвет его авторитет.       Теперь, наконец-то, можно вздохнуть спокойно и заняться действительно важными делами.       Никто не смел врываться без спроса в кабинет главы клана Камисато. И никто никогда не повышал на него голос. Его окружение было либо слишком трусливым, либо слишком мудрым, чтобы не совершать подобных ошибок.       Аято спиной чувствовал холод каменной глыбы, которая служила ему сейчас опорой. Перед ним кругами ходила Люмин, которая в данный момент откровенно на него кричала. Это было странно, непонятно и непривычно. Такое случилось первый раз в жизни молодого лорда и, надо признать, вгоняло его в некоторый ступор. Он не знал, как себя вести, как реагировать. Он просто слушал весьма обидные речи девушки, старательно сохраняя спокойствие.       - Я хочу защитить тебя, - проговорил Аято.       Это чистая правда. Он хочет защитить ее. И семью. И в какой-то мере даже себя. То что он чувствовал последние недели несло опасность для всех. Он не может пойти на такой риск.       - Какую защиту ты мне можешь дать? - очень зло прокричала Люмин.       А вот это было очень больно. Потому что было почти правдой. Пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы не растерять остатки самообладания. Сейчас он хотел бы уберечь эту девушку от всех опасностей этого мира, но чувствовал полное бессилие. Но хотя бы от себя он спасти ее должен. Это то единственное, что еще может оставаться под его контролем.       - Могущественному господину стало скучно и он подыскал себе новую игрушку? - не унималась Путешественница.       Да, ты в какой-то мере права. Им двигала скука, любопытство и азарт. Он просто хотел немного развлечься, скрасить свою однообразную, серую жизнь. Смотри, Люмин, какой эгоистичный, подлый человек стоит перед тобой.       - Вы все просто меня используете.       Ты даже не представляешь, насколько ты попала в точку. Ты стала ключевым звеном тщательно продуманного плана. Тебя силой затянули в водоворот безумных событий, воспользовались твоей силой и добротой, совершенно не считаясь с твоими чувствами. Отвратительно, не так ли?       - Да с вашим обожаемым Сёгуном биться легче, чем провести с тобой полчаса наедине!       Конечно. Камисато Аято вообще мерзкий тип. Манипулирует тобой, играет с твоими чувствами, использует для своих целей. Радуется сейчас твоему гневу, развлекается, делая тебе больно. Бесчестно, низко и гнусно. Не надо больше тратить на него свои силы, хватит уже это игнорировать. Оставь попытки, уходи, забудь, как страшный сон.       Пожалуйста. Скорее. Это становится невыносимым.       Люмин рухнула на землю и разрыдалась. Аято, повинуясь не контролируемую порыву, подошел и обнял девушку. Он сделал это как будто по привычке. Невозможно смотреть, как другие плачут. Особенно дорогие ему люди. Это выше его сил.       Он уже не мог сосчитать, сколько слез его сестры впитало его плечо. Глава клана Камисато прекрасный брат. Он знает, что нужно делать. Обнять, прижать, аккуратно погладить по голове. И молчать. Это самое важное.       Зачем он это сделал? Почему? Это безумная ошибка, способная свести на нет все его усилия. Но невозможно, просто невозможно видеть, как плачет Люмин.       Какие же у нее шелковистые волосы, в которых тонет рука и лицо. Как чудесно она пахнет чем-то незнакомым, но таким терпким и ярким. Как же приятно касаться ее матовой, нежной кожи. Маленькая, невесомая. Такие горячие слезы. А как могут эти хрупкие плечи выдерживать такой тяжкий груз?       Как он посмел обидеть эту прекрасную, волшебную, самую желанную на свете девушку?       - Прости, это все моя вина.       Эти слова сорвались с губ непроизвольно. Но это была правда, чистейшая правда. Он страшно перед ней виноват. И не нужно его прощать. Он не заслужил этого.       - Так чего же ты хочешь, Аято? - вытирая слезы, севшим голосом спросила Путешественница.       Она смотрит на его своими яркими, пронзительными янтарными глазами, ожидая ответа. А что он может сказать? Правду?       Что он не хочет больше никогда ее отпускать? Что мечтает целую вечность просидеть здесь, на ледяной земле, держа ее на руках? Утонуть в этом пронизывающим его душу взгляде, увидеть еще хотя бы раз ее улыбку, раствориться в ней без остатка?       Нет, его желания никогда ничего не значили. И это не изменилось. На ее вопрос есть только один правильный ответ.       - Защитить свою семью.       “Ненавижу тебя” резануло и впилось клинком в сердце. А следом произошло то, что Аято никак не ожидал и не мог предвидеть, но чего тайно желал всей душой. Ее губы, мягкие, нежные, пылкие, заставили забыть обо всем на свете.       Люмин опять пошла в его кабинет без стука. Как же Аято это нравилось. Дерзкая, своевольная, иногда даже наглая. Она легко иронизировала над его словами и делала то, что ей хочется. При этом умудрялась не выходить за рамки, оставаясь тактичной и заботливой. Она ловко нащупала тот баланс, при котором могла показывать свой яркий и далеко не кроткий нрав, но при этом оставалась в границах, которые были необходимы Аято для нормального ведения дел.       Он сам не знал, как это все получилось и что заставило его согласиться на подобную авантюру. Еще один секрет, еще одна его тайна. Впрочем, молодой глава клана и так вел одновременно несколько разных жизней, какая проблема в том, что добавится еще одна?       Но все равно риски, возникшие вместе с их отношениями, не могли не беспокоить его. Если это хоть как-то просочится наружу, что почувствует Аяка, как воспользуются этим другие комиссии, кланы и другие его враги? Интуиция подсказывала, что не может из этого выйти хоть что-то хорошее. Но сейчас ему было настолько прекрасно с этой девушкой, что он, кажется, впервые был готов пойти на такой риск. Он что-нибудь придумает, как-нибудь выкарабкается.       Аято с улыбкой поглядывал на спящую девушку на полу его кабинета. Она выглядела такой безмятежной, такой расслабленной и счастливой. От этой картины на душе было тепло и ясно. Такого с ним не было очень давно.       Всю жизнь проведя в тени собственного имени, глава клана Камисато и подумать не мог, что ему когда-нибудь представится возможность ощутить простые человеческие радости. Что появится в его жизни девушка, которая не будет его бояться, преклоняться или искать в нем свой корыстный интерес. Просто быть рядом, наслаждаться друг другом. Жаль только, что им отмерено так мало времени.       Аято чувствовал, что в нем начинает просыпаться жадность. Ему хотелось больше. Ему хотелось, чтобы это было навсегда. И принадлежало только ему.       Как бы главе клана Камисато не хотелось полностью погрузиться в счастливые, беззаботные дни, долг и работа никуда не исчезли, не растворились. Ему по-прежнему нужно было рано вставать, поддерживать безупречный внешний вид и выполнять свои обязанности. Клан, комиссия Ясиро и Сюмацубан как всегда требовали его внимания и прорвы времени.       Аято стоял во дворе собственного дома и со стороны наблюдал за четырьмя детьми, расположившимися в его саду. Он еще раз просмотрел их личные дела. Два мальчишки отличаются прекрасными физическими данными. Активные, ловкие, выносливые. Из них выйдут отличные рядовые бойцы, если правильно подойти к их обучению. Третий был потише, спокойнее, но рассудительнее и удивительно проницательным для своих лет. Если подойдет, можно будет подключить к планированию операций или обработке информации. Светлые головы всегда нужны. О девочке же Ютака Онда, ответственный за подбор кандидатов, отзывался особенно хорошо. Найти и правильно воспитать девочку было сложнее всего. Кроме физических и интеллектуальных способностей очень важна были правильные внешние данные: она должна быть приятной и милой, но не слишком яркой и запоминающейся. А предположить, как будет выглядеть взрослая девушка по лицу семилетней девочки иногда было просто непосильной задачей. Но если господин Онда рекомендует, стоит присмотреться внимательнее. Как раз Аяка высказывала желание поучаствовать в обучении нового поколения, это может стать отличной первой попыткой для нее.       Дети вели себя в целом именно так, как и должны юные беспризорники. Шумели, дурачились, не могли усидеть на месте. Но вот с девчонкой было что-то не так. Какая-то наигранность, неискренность сквозила от ее действий. Аято еще не понимал, что именно ему не нравилось, но он однозначно решил быть настороже.       В целом, встреча прошла как обычно. У Аято было несколько заготовленных историй, фраз и улыбок. Он много лет назад этому научился и каждый раз это работало как надо. Нужно быть милым, чтобы дети расслабились. Веселым, чтобы получить их расположение. Штуки и удачно вставленные фразочки из “уличной” речи всегда отлично действуют на мальчиков. К девочкам нужно проявить чуть больше интереса, заботы. Это совсем не сложно, и мало чем отличается от общения с сотрудниками комиссии.       Но сам Аято не расслаблялся. Он внимательно наблюдал за каждым жестом, каждым словом и движением детей. Когда они смеются, когда напрягаются, а когда врут. Молодой лорд прекрасно умел распознавать ложь. Это ключевой навык, который ему пришлось усвоить, заняв место отца. Обманывать любят все по совершенно разным мотивам. Дети тоже любят приврать, но, к счастью, делают это куда хуже взрослых.       И эта девчонка врала. Ей не было весело или хотя бы интересно. Она вообще не смотрела по сторонам, не рассматривала дорогие одежды Аято, прекрасный ухоженный сад или большое старое поместье. То, что любого ребенка с улицы всегда приводит в восторг, ее совершенно не волновало. Она была сосредоточена на той роли, которую ей кто-то объяснил, как сыграть. Она была очень хорошо готова к этой встрече.       Это плохо. Очень плохо. Легкая нега и приподнятое настроение, оставшиеся приятным послевкусием после прошедшей ночи, испарились мгновенно. Аято как будто обдало ледяной водой. В голове зазвенел тревожный звоночек: “Берегись! Опасность!”       И эту лгунью ему лично рекомендовал господин Онда? И это ее, по его же словам, он так тщательно проверял? И эту девчонку Аято подумывал приставить к своей сестре?       Что-то здесь очень нечисто. Что-то ужасное происходит. Нужно бросать все и начинать расследование. И кому теперь можно доверять, если такое происходит в Сюмацубан? Ему придется подключиться лично.       А значит, придется уезжать. Тянуть нельзя.       Аято с досадой посмотрел на свой дом и увидел Люмин, с интересом наблюдавшую за происходящим. От ее прекрасного безмятежного вида стало еще хуже на душе. У них совсем нет времени, а он вынужден снова уезжать. Успеют ли они еще побыть вместе? Она не сказала, когда покинет его дом, но почему-то Аято казалось, что это случится после фестиваля Ханами. Не просто же так она выбрала именно такой подарок для него.       Но есть обстоятельства, которые сильнее нас. А возможное предательство внутри Сюмацубан - это особый случай. Камисато Аято не колебался ни секунды. Между благополучием семьи и собственным счастьем он снова выбрал первое.       Накануне праздника Ханами Аято было особенно неспокойно. Он уже не мог доверять своим людям, а потому расследование продвигалось слишком медленно. От бесконечных строк имен, дат, отчетов и личных дел уже рябило в глазах. Общая картина уже начинала складываться, но веских доказательств все еще не было. Вся надежда на Хисаси и его людей. А пока приходится только ждать.       Аято раздраженно откинул бумаги и вышел из чайного дома Коморэ на улицу. Апрельская ночь бодрила. Город уже спал, погруженный в безмятежную тишину. Лорд Камисато бесцельно бродил по мощеным улицам столицы, пытаясь привести мысли в порядок.       Только ему показалось что он смог разгрести огромный ворох проблем, только вздохнул чуть свободнее и позволил себе самую малость расслабиться, как пришла новая беда. У него никогда не будет времени на себя. Пора уже с этим смириться.       Погруженный с головой в расследование, подготовку к празднику и прочие заботы, Аято, кажется начал забывать те чувства, которые вызывала в нем Люмин. Поэтому увидев девушку, облаченную в прекрасный традиционный инадзумский наряд, сердце Аято затрепетало. Он вспомнил, как сильно ему не хватало этого человека рядом, какое удовольствие было даже просто смотреть на эту девушку. Она выглядела просто прелестно. Мягкой, невинной, но при этом исполненной королевского достоинства и стати.       Он не удержался от игривого жеста. Поцелуй ее руки может не значить ничего для постороннего, но она все поймет. Она уже слишком хорошо его знала, Аято чувствовал это. Она прекрасно преуспела в чтении его улыбок, взглядов и движении рук. Да, будь его воля, именно с такой женщиной он связал бы свою жизнь навсегда.       Коснувшись губами миниатюрной кисти Путешественницы, Аято впервые за несколько дней почувствовал себя снова живым.       Для простого народа любой фестиваль - это огромная радость, праздник и веселье. Для главы комиссии Ясиро - это очередная головная боль. Как бы он не делегировал свои обязанности, все равно оставались тысячи вопросов, требующих его внимания. А сейчас еще и требовалось присутствовать на церемонии открытия.       Аято терпеть не мог появляться лично на публике. Работа из тени, из кабинета нравилась ему куда больше. На самом деле он очень рад, что Аяка выразила желание забрать его обязанности “светить лицом” себе. Но хотя бы раз в год выйти в свет было необходимо. Ох, какое же неудачное время он для этого выбрал.       К счастью, церемония была недолгой и быстро закончилась. Аято уже собирался приказать разыскать Люмин и незаметно улизнуть обратно в спокойный чайный дом, как увидел, что к нему приближается господин Хаттори с дочерью. Было трудно сдержать досаду. Лорд Камисато прекрасно понимал, зачем они к нему шли. Им нетерепелось уже скорее заключить брак и породниться с его кланом. Необходимость скоро жениться - это была единственная проблема, которую Аято бесконечно откладывал. Ему невыносимо было даже думать о том, чтобы привести в дом совершенно чужую, не сильно приятную ему женщину. А кроме того, еще и делить с ней быт, постель и вообще всю оставшуюся жизнь. Этот шаг означал бы окончательное сжигание всех мостов и разрушение даже призрачных надежд хоть на какую-то свободу. Но насколько Аято сопротивлялся этому, настолько же отчетливо он понимал, что это просто необходимо. Как только у него появится официальный наследник, его любимая сестра сможет освободиться от этого бремени. А это самое важное для него. Даже теперь, когда все его мысли занимала одна прекрасная Путешественница.       Поэтому Аято, мысленно стиснув зубы, вежливо улыбнулся и почтительно поклонился Кэзуми Хаттори и ее отцу. После недолгого обмена любезностями господин Хаттори поспешил перейти к делу:       - Господин Камисато, я понимаю, что Вы очень занятой человек, но мы помним Ваше обещание пригласить нашу семью на ужин.       Проклятье. Он воспринял брошенную второпях вежливую отмазку, как что-то серьезное. Отказаться от своих слов теперь не получится.       Аято оглядел рабредающуюся толпу и увидел неподалеку одинокую девушку в розовом кимоно. Люмин внимательно наблюдала за его разговором. Вот же ведь. Она слишком проницательна. Не удастся отвертеться от тяжелого разговора.       На сердце стало тяжело. Отвратительно обсуждать за ее спиной его скорую женитьбу. Но еще тяжелее было думать, о скорой разлуке. Когда это случится? Сегодня? Через неделю? Аято не представлял, какие планы были у Путешественницы, и это тоже было хуже всего.       Надо что-то отвечать.       - Конечно, господин Хаттори. Как на счет середины мая?       Аято был уверен, что к этому моменту Люмин уже уедет.       - Мне, конечно, еще нужно уточнить свое расписание, не возражаете, если точную дату я сообщу Вам в письме? - мягким вкрадчивым тоном продолжил молодой лорд.       Конечно он не возражает. Он примчится на эту встречу с другого конца Тейвата, если будет нужно. Слишком уж он этого хочет, по жадным огонькам в глазах видно.       - Госпожа Хаттори, Вы сегодня чудесно выглядите, - с безупречной улыбкой проговорил Аято, прощаясь.       Ее смех и смущение в ответ были искусственными, в точности как цветы в ее сложной прическе. Она ведет себя так, как правильно, как требуют обстоятельства и этикет. Отличное качество для будущей госпожи Камисато. Только Аято теперь было противно на это смотреть.       Зарево пожара освещало напряженное лицо Аято. Он наблюдал за бушующим пламенем со стороны, но едкий дым и треск ломающихся деревянных опор поместья семьи Онда все равно доносились до него. В ушах до сих пор стояли крики ужаса.       На душе было совершенно пусто. Как будто огонь вместе с домом предателей выжигал и все его эмоции окночательно. Еще недавно в молодом главе клана Камисато клокотала ярость, гнев и ненависть бурлили в крови. Но теперь внутри осталось лишь мерзкое ничто.       Ему не было жалко этих людей. За подобные ошибки может быть только одно наказание - смерть. Доказательства их вины были неоспоримы, сомнений не осталось.       Но еще ничего не закончилось. Нужно вернуться домой и посмотреть в глаза Аяке, скрыть все следы участия самого Аято и его людей в этих событиях в том числе от комиссии Тенрё, а потом продолжить расследование, ведь точно известно, что Онда действовал по чьей-то указке. Самое трудное еще впереди. Расслабляться нельзя.       Но на сегодня достаточно. Очень хотелось быстрее вернуться домой, где всегда тихо и спокойно. Только бы Люмин уже спала и не увидела его в таком состоянии.       Аято бросил последний взгляд на пылающее имение Онда. Вокруг уже суетились люди, слышались крики, начались попытки потушить пламя. На мгновение в догорающем силуэте поместья лорд Камисато увидел очертания собственного дома. Его до этого равнодушное лицо исказил страх. Наступит ли момент, когда его ошибки приведут его семью к такому же финалу? Не оставит ли он и после себя одно пепелище?       Стены родного дома сейчас не помогали, а только давили еще больше. Его крепость, которую он выстраивал с таким упорством и заботой, в один миг могла превратиться в его погребальный костер. Вспышки молний резали изъеденные дымом глаза.       Аято рассеянно повернул голову и посмотрел на тихое голубоватое свечение своего Глаза Бога, лежавшего у кровати. Думали ли Боги, как все обернется, когда доверили ему такую ответственность? Да и как вообще он докатился до такой жизни? Нет, ему не было жалко людей, посмевших угрожать его семье. Но как он сам мог допустить такое? Глава клана Камисато вовсе не считал себя слабым или глупым. Напротив, ему было свойственно свысока смотреть на глупцов, окружавших его. Возможно, это и есть главная его слабость, самая большая ошибка. Каким бы надежным не казался человек, как долго он верой и правдой не служил своему господину, правда в том, что в каждый момент времени любой слуга делает выбор, на чьей он стороне. И нельзя быть застрахованным от того, что этот выбор в следующий раз будет сделан не в твою пользу.       Семья Онда, Хисаси, экономка Фурута, Тома или даже его сестра. Все они в любой момент могут отвернуться от него, не поддержать или даже предать. Каким бы тонким не был его расчет, насколько изящными манипуляции или сильными аргументы, конечный итог всегда зависит только от них. И этот факт погружал в полную бездну отчаяния. Нет в этом мире абсолютно ничего, что Камисато Аято на самом бы деле контролировал. Все его предыдущие попытки чем-то управлять были лишь жалкой иллюзией, которой он тешил свое самолюбие.       Пальцы Аято ласкал шелк волос Люмин, лежавшей рядом. Тепло ее тела и размеренное дыхание сейчас были единственной ниточкой, позволяющей не сорваться в тьму полной безнадежности. Какая эта девушка чуткая, как хорошо она его знает, будучи рядом совсем недавно.       Почему она с ним? Почему она каждый раз делает выбор остаться с ним? Ее не смутил его эгоизм и высокомерие, она не испугалась его силы, и даже сейчас она принимает его слабость. Как такое возможно?       Неужели действительно есть сила, делающая людей по-настоящему преданными? Не за что-то, не из страха и не в поисках выгоды. А просто так, потому что хочешь быть рядом, потому что видишь в человеке что-то большее, о чем он сам не догадывается..       Если это правда, если такая сила существует, то нужно цепляться за нее, что есть мочи. Ценить, дорожить, оберегать. Защищать. Может быть, чувство долга - это именно про это? Тогда за это и вправду стоит обнажить клинок, пролить кровь и отдать свою жизнь. Это действительно достойная цель, чтобы продолжать идти вперед, несмотря ни на что.       Аято не мог не признавать блестящий ум молодого детектива комиссии Тенрё. Он был наслышан о талантах Сиканоина Хейдзо и искренне жалел, что не смог заполучить такое дарование первым. Он бы нашел его способностям по-настоящему достойное применение.       Но чего этому детективу не хватало, так это мудрости. Уж слишком самоуверенно он себя вел, стоя перед лицом главы комиссии Ясиро.       - Вот ведь интересно получается, - задумчиво рассуждал Хейдзо, сидя в кабинете Аято. - Я изучил бумаги за последние несколько лет, и в вашем окружении регулярно происходят загадочные смерти. Вы претендуете на звание самого популярного свидетеля, господин Камисато.       - Просто мой круг общения слишком широк, - мягко улыбнулся Аято, скрывая за ухмылкой раздражение. Интерес этого юного дарования комиссии Тенрё был еще одной большой проблемой, с которой ему теперь приходилось иметь дело. Так легко от него не отделаться, даже если надавить на его начальство.       - Да, понимаю, - сочувственно покачал головой парень. - К тому же организация праздников и церемоний весьма опасное занятие.       - Ваш сарказм не уместен, - уже холоднее осадил его молодой лорд. - Если у Вас есть вопросы относительно деятельности комиссии Ясиро, будьте добры направить их через ваше руководство и господина Камадзи лично.       - Что вы, что вы, - засмеялся Хейдзо. - Результаты Вашей работы впечатляют, а верность Сёгуну не подлежит сомнению. Только меня, как детектива, беспокоят Ваши методы работы.       - Вы хотите выдвинуть какие-то обвинения? - ледяным тоном проговорил Аято.       - К сожалению, у меня пока нет никаких доказательств, - вздохнул молодой человек.       - Мне кажется, я уже сообщил все, что знал, - глава клана Камисато больше не улыбался. Он встал из-за стола, намекая, что пора завершать беседу. - Если больше вопросов нет, давайте заканчивать. В связи с этими событиями на меня навалилось много дел.       - Конечно, - согласился Сиканоин Хейдзо, тоже поднимаясь с татами. - Понимаю, что человека Вашего статуса может оскорбить этот вопрос, но я не могу не спросить. Где вы были и что делали вчера вечером?       - Действительно, вопрос неуместный, - Аято не смог сдержать ухмылку. - Но я отвечу. Я провел день и вечер здесь, в имении. Любой в этом доме сможет это подтвердить.       - Даже Ваша гостья, прославленная Путешественница? - хитро улыбаясь в ответ проговорил детектив.       - Конечно, - коротко ответил Аято. Но внутри все дрогнуло. Действительно ли она встанет на его сторону?       - Я обязательно проверю, - самым дружелюбным голосом сказал Хейдзо. - Что ж, спасибо за беседу, мне пора. Еще раз примите мои соболезнования. Вы, должно быть, совершенно разбиты такими трагическими событиями.       Аято спокойно выдержал проницательный взгляд следователя. Он был уверен в том, что никакие таланты, упорство и интуиция не помогут молодому человеку его раскусить. Слишком большая пропасть между ними. И во влиянии, и в ресурсах, и в опыте. Может быть через десяток лет он станет ему достойным соперником, но, к счастью, этот момент еще не настал.       - Господин Сиканоин, как поживает Ваша сестра? - вместо ответа поинтересовался Аято.       - Спасибо, прекрасно, - дружелюбно ответил молодой детектив и спешно покинул кабинет.       “Интересно, а на что готов пойти этот человек ради своей семьи?” - подумалось Аято. Нет, глупости. Этот парень слишком принципиален, надавить не получится. Придется искать другие способы.       Только бы Люмин и в этот раз выбрала его сторону.       Опять Аяка плачет. Снова он в этом виноват, хоть она ни о чем и не подозревает. Обнять, прижать, гладить по голове. Молчать. Так делала мама, это всегда помогало. Жаль только, у него нет ее мудрости, тепла и доброты. Но хотя бы так, хотя бы ты не одна.       Почему вокруг него столько слёз?       Комиссия Ясиро отвечает за праздники и церемонии. Маленький Аято был так уверен, что его работой будет только приносить улыбки и радость. Он смотрел на чудесные фейерверки, праздничные украшения, которыми был завален чайный дом, нарядных улыбающихся людей и думал, что его задача посвятить жизнь именно этому. Как же он ошибался. Поступил он бы иначе, зная, сколько чужих слёз его ждет впереди?       - Еще один друг от нас ушёл, - всхлипывая, произнесла Аяка. - Это когда-нибудь закончится?       Ох сестренка, знала бы ты… Бедная, наивная девочка. Какое у тебя открытое сердце, как искренне ты привязываешься к людям. Они бы засадили нож тебе в спину и смеялись на похоронах, а ты все их жалеешь. Но не надо тебе знать. Чуть подрастешь, возьмешь Тому и уедете из этого мерзкого, жестокого и безжалостного мира политических интриг. А пока храни свою доброту, свою любовь к людям. Это самое прекрасное, что у тебя есть. Самое дорогое и ценное, что есть у твоего брата.       На следующий день Аято отбыл вместе с Томой обратно в столицу. Предстояло очень много работы. Необходимо было срочно найти тех, кто подтолкнул семью Онда к предательству. Связи управляющего семьи Камисато были для этого как раз кстати.       Они сидели в чайном доме Коморэ и обсуждали итоги дня, когда в комнату ворвался Хисаси. По его встревоженному виду и бесцеремонному появлению, Аято сразу же понял, что случилось что-то действительно ужасное.       - Госпожа Аяка и Путешественница исчезли с острова Рито, - выпалил член Сюмацубан, после чего уже упал на одно колено и склонился в почтительном поклоне.       Изысканная фарфоровая пиала с треском лопнула в руках Аято. Осколки звонко осыпались на пол. Руку обожгло горячим чаем, но мужчина этого совсем не заметил. Тома застыл в полнейшей растерянности и шоке.       - Подробности, - сухо произнес Аято. Пока рано делать выводы, нужна информация.       - Мы наблюдали издалека, толпа не позволяла подойти ближе. - склонив голову, заговорил Хисаси. - Они завернули за угол. Когда мы смогли найти точку обзора, их уже нигде не было. Нашли пустую лавку с напитками, но там тоже пусто. Но есть два стакана со странным запахом. Предполагаем, что их чем-то опоили и срочно увезли. Наша ошибка, - голос ниндзя дрогнул. - Мы готовы понести любое наказание.       - Потом, - раздраженно отмахнулся Аято. Сейчас есть дела куда важнее, и ему нужны все люди, которыми он располагает.       Тома оправился от первого шока и вскочил. Его лицо было искажено ужасом.       - Сядь, - рявкнул Аято. Тома послушно подчинился. Сейчас лучше не спорить с господином Камисато.       - Инадзума насчитывает сотни мелких островов и пещер, мы физически не можем прочесать их все, - вслух рассуждал молодой лорд. - Их не могли увезти далеко, кто-то бы заметил. Надо сосредоточиться на Нураками, ближе к Рито. Принесите самую подробную карту. Но, если наши догадки верны, основная их цель - я. Возможно, они выйдут на меня сами.       Аято отринул все эмоции. Задвинул далеко на задний план любые чувства. Переживать, бояться - путь в никуда. Он оставил только отголоски ярости, они дадут ему силы отыскать решение.       Это точно спланированная операция. Операция против Камисато Аято лично. Выманить его, завести в свою ловушку. Они прекрасно осведомлены о том единственном сокровище, ради которого глава комиссии Ясиро пойдет на любой риск. Его сестра. А Люмин лишь оказалась рядом. Ладно, Аяка, добрая наивная девушка. Это не ее задача думать о собственной безопасности. Но Путешественница? Куда ты смотрела, чем думала?       Аято закусил губу, старательно давя подступающие эмоции. На карту, над которой он склонился, упала капелька крови. Мужчина удивленно посмотрел на нее и провел рукой по подбородку. Перчатка испачкалась в красный. Странно, он не почувствовал боли. Они совсем не ощущал свое тело.       Молодой лорд посмотрел на окружавших его людей. Тома напряженно разглядывал местность. Он тоже старательно давил панику. Чтобы унять дрожь в руках, он всем весом опирался на стол. Помогало это так себе. Хисаси и другие из Сюмацубан явно заметили кровь, но сразу же отвели глаза под пристальным взглядом Аято.       Не важно. Сейчас кроме безопасности двух самых дорогих ему девушек вообще ничего не имеет значения. С каждой минутой они могут быть все дальше от него, все большая опасность может грозить им.       Хорошо они подготовились. Знали, что на острове Рито люди комиссии Ясиро и клана Камисато не смогут развернуться по полной и будут вынуждены действовать очень осторожно. Приготовили какое-то снадобье, нашли повод, организовали пути к отступлению. Вряд ли это были сами Фатуи, а Аято уже был уверен, кто все это затеял. Скорее всего снова действовали чужими руками. Сейчас им лучше не высовываться. Значит, они кого-то наняли для этого. Это не самый худший расклад. Информаторы Аято были в почти в любой группировке Инадзумы. Значит, скоро у него будет какая-то новая информация.       Он оказался прав. Скоро в комнату чайного дома Коморэ вбежал еще один ниндзя. Он тяжело дышал. Скорее всего проделал довольно большой путь.       - Мы нашли их, - выпалил он, жадно глотая ртом воздух.       Аято сделал глубокий выдох.       - Наш агент прислал информацию. Они, живы, но спят под воздействием снотворного.       От сердца чуть отлегло. В данной ситуации это просто прекрасные новости.       - Выдвигаемся, - ледяным тоном приказал Аято. - Подробности обсудим по дороге.       Он их всех перебьет, уничтожит, сотрет с лица земли, дайте только добраться. Нет, не так. Устроит им часы неописуемых страданий, выпустит кишки, заставит их сожрать, насладится их мольбами о пощаде, а только потом милостиво подарит смерть. Может быть. Если его сокровища еще будут целы и невредимы.       Сильным удар металлическим носком сапога Аято отправил лидера банды контрабандистов вниз по лестнице. Тот с гулким звуком и стоном скатился вниз и распластался на полу. Музыка для ушей лорда Камисато. Вот кто это устроил. Вот кто хотел протянуть свои мерзкие ручищи к его сестре. Вот кто посмел посягнуть самое дорогое. Жаль, он не знает его имени, но ничего, у них еще будет время познакомиться поближе.       Аято быстрым шагом спустился в подвал и бегло осмотрелся. Маленькая комнатка, тусклый свет. Ничего примечательного. У крепкой деревянной двери уже спешно копошился Тома, позвякивая ключами. Лорд Камисато брезгливо посмотрел на незнакомого связанного мужчину на полу. Гадкая бандитская рожа. Около него, припав на одно колено, стоял человек из Сюмацубан. Аято вспомнил его. Хороший воин. Надежный.       - Почему еще жив? - кивком указывая на распластанное тело, спросил Аято у своего подчиненного.       - Он… - ниндзя замешкался. - Распускал руки в отношении Вашей гостьи. Я подумал, вы захотите…       - Все правильно, - еле заметная ухмылка мужчины не предвещала ничего хорошего.       Каким бы хладнокровным сейчас не выглядел Аято, внутри все клокотало от ярости. Ненависть черными липкими пальцами проникала в каждый уголок его души, мешая мыслить здраво. Ему стоило нечеловеческих усилий сдерживаться. Он еще не знает, в каком состоянии находятся Аяка и Люмин. Им не стоит видеть кровавое месиво, если они в сознании.       Аято хотелось самому ринуться в эту проклятую темницу и быстрее уже увидеть, что там с самыми дорогими его сердцу девушками. Но не стал. Он боялся, что уже не сможет себя контролировать.       Прошла всего минута перед тем как Тома показался за дверью. Для Аято это было целой вечностью. Тревога внутри била в набат. Его управляющий нес на руках Аяку. На мгновение сердце мужчины будто остановилось от страха при виде хрупкого обмякшего тела его сестры. Но по хмурому, но чуть расслабленному лицу своего товарища он понял, что все более-менее в порядке. Это обнадеживает.       Аято подошел ближе и быстро осмотрел сестру. Бледная, растрепанная, но целая. Дыхание есть, пульс слабоват, но в норме. Ее лицо было удивительно безмятежно и расслабленно. Она как будто бы почувствовала, кто сейчас держал ее на руках, и откинула голову на грудь Томе. Парень прижал ее крепче, боясь потерять теперь на совсем. Брат сдержал острое желание забрать девушку себе. Ей правда сейчас лучше быть с Томой.       Мужчина с усилием оторвал взгляд от спящей сестры и посмотрел на дверь темницы. В проходе показалась Люмин. Бедная девушка еле стояла на ногах, но упорно шла, опираясь на стену.       Наконец-то Аято смог позволить себе слабую улыбку облегчения.       Он слишком поздно услышал, слишком поздно заметил. Еще одна огромная критическая ошибка, и вот его прекрасная, неземная, божественная Люмин, его мечта, его призрачная надежда, лежит у него на руках, ее тело страшно выгибается в судорогах, а по нежной белоснежной коже расплывается алое пятно. Так утекает ее жизнь.       Аято не помнил, как впервые в жизни срывал голос, отдавая приказы, как белый пиджак стал красным от ее крови, как он нес наконец-то замершее, но совершенно безжизненное, тело к лодке, молясь всем Архонтам, чтобы за каждым еле слышным выдохом обязательно последовал вдох.       Он совершенно не помнил, что было дальше. Очнулся он только на пороге собственного дома в одиночестве, когда первые лучи солнца уже коснулись поместья Камисато. Рука до сих пор до онемения сжимала его катану, волосы и одежда задубели от чужой крови, а в ушах все еще стояли мерзкие вопли его врагов. Аято стоял у ворот, скованный ужасом, не в силах сделать еще хотя бы один шаг.       Там, во дворе, несмотря на столь ранний час, слышалась суета и тревожные разговоры слуг. Еще один шаг, и Аято узнает правду. Узнает, чем закончилась одна из самых страшных ночей в его жизни. И хоть где-то глубоко внутри еще теплилась надежда, мужчина готовил себя к худшему.       В ванне Камисато Аято меняли воду четвертый раз. И все равно молодому лорду казалось, что он лежит в луже крови. Сиюминутное облегчение от того, что Люмин жива, хоть и очень страдает, сменилось бездонной пропастью новых страхов, тревог и медленным осознанием всего произошедшего за ночь.       Безумная череда ошибок привела главу клана Камисато к этой точке. Его собственных ошибок. И не было спасительного пути искупления, не существовало справедливого наказания, способного хоть как-то унять безумное чувство вины, разлагвшее сейчас его разум.       Его дом превратился в госпиталь для самых дорогих ему людей. За стеной спит его сестра под чутким наблюдением Томы. В другой комнате мечется в горячке Люмин, окруженная врачами и слугами. Аято казалось, что даже здесь, в другом конце поместья он слышит ее стоны.       Это все так неправильно, несправедливо и жестоко. Почему они страдают, пока он нежится в теплой воде? Почему это не его кровь навсегда впиталась в каменный пол в том подвале? Но что он сейчас может сделать? Лучшее на что он в данный момент способен, это хоть как-то отдохнуть, собраться и быть готовым ко всему. Он сейчас нужен им.       Чувство полной беспомощности накрывало с головой. Аято мало того, что бесполезен, так еще и безгранично виновен. Никчемный, глупый, слабый, бездарный, никуда негодный мальчишка. Ты так и не смог стать мужчиной, достойным защитником своей семьи. Ты все это время притворялся, лишь делал вид, что хоть на что-то способен.       “Нет,” - спорил с ним разум. Так нельзя думать. Пока они борются за свою жизнь, нельзя сдаваться и тебе. Ты найдешь тех, кто действительно виноват в этом. Ты отомстишь. Ты сделаешь свой дом снова безопасным и спокойным местом. Ты будешь делать все, что можешь, чтобы Аяке и Люмин больше ничего не угрожало. Ты должен. У тебя еще слишком много дел.       Аято лежал в своей кровати, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить сладко спящую у него на груди Люмин. Через час придется ее разбудить. Как бы сильно все прошедшие события не повлияли на молодого лорда, он так и не смог позволить себе рискнуть и открыть их отношения даже внутри собственного дома. Наоборот, сейчас это казалось ему еще более опасным.       Сколько времени прошло с той ночи? Неделя? Две? Аято уже потерял счет времени. Единственным способом не потерять голову оказалось загрузить себя под завязку. Кроме обычной работы он занялся усилением защиты поместья Камисато, инициировал очередную внутреннюю проверку всех работников комиссии Ясиро и членов Сюмацубан, руководил поисками группировки Фатуи, засевших где-то на острове Нураками, контролировал в своем доме все: кто привозит продукты и почту, какие люди приходят в гости и куда решила отправиться его сестра. Последние дни от количества информации, которую ему вынужден был держать в голове и постоянно обрабатывать, к нему пришли мигрени. Но это было абсолютно неважно. Ничего не имело значения кроме безопасности его семьи.       Люмин хоть и была по-прежнему нежной, ласковой и невероятно теплой, явно хандрила последние дни. Болезнь и пережитые события не сломили ее, но как будто страстный огонек в ее глазах приугас. Она стала более мягкой, поддатливой и даже ведомой. Аято чувствовал, что начинает получать власть над ней. Пробираться в ее жизнь, устанавливать свои правила, распоряжаться ее волей. Он опекал и заботился, помогал и поддерживал, но делал это так, как привык. Раньше бы она ему такого не позволила, а теперь только покорно принимала все его указания и запреты. Она стала послушной, совсем как Аяка. И это… разочаровывало?       Аято поморщился, ощутив осточертевший привкус скуки. Он провел кончиками пальцев по нежной коже Путешественницы. Она заворочалась во сне от его прикосновений и сильнее прижалась к груди мужчины.       Нет, глупости. Это все говорит в нем чудовищная усталость и недостаток сна. Она еще проявит себя, надо лишь только подтолкнуть. И у него есть для этого отличный повод.              Прокушенная губа еще слегка кровоточила, и Аято пришлось приложить ко рту белый платок. В груди все еще дрожало от возбуждения. Впервые за очень долгое время Аято чувствовал себя настолько хорошо. Как будто боль привела его в чувство, пробудила от долгого липкого сна.       И как он мог сомневаться в ней? Как мог позволить себе хоть каплю неуверенности? Ну что за девушка. Кажется, ничто не может ее сломать. А любые трудности только разжигают в ней огонь. Как бы Аято не обманывал себя, но Люмин действительно никогда не нуждалась в его защите. И эта мысль плотно засела в его голове, даря такое странное, но долгожданное облегчение. Наверное, именно поэтому он так просто принял мысль о ее желании участвовать в операции по устранению отряда Фатуи. При этом беспокойство за нее и нежелание подвергать опасности никуда не ушли. Даже наоборот, фактически, это принесло еще больше проблем. План срочно необходимо было перестроить. И вписать в него Люмин так, чтобы она не чувствовала себя бесполезной, но не слишком рисковала.       Что ж, судя по всему, она больше сегодня не придет. Оставила его одного томиться в возбуждении, восторге и тревоге. Какая жестокость. Аято это очень нравилось. Это было слишком похоже на него самого.       Аято стоял на берегу моря и внимательно всматривался в ночное небо над островом Рито. Он ждал сигнала от Томы. Рядом стояло несколько лодок и семь человек из отряда Сюмацубан. Самые лучшие, надежные и проверенные люди. Те, в ком даже истерзанный недоверием ко всем вокруг Аято не сомневался. Ни в их навыках, ни в их верности. Да, их мало. Но в условиях тесных пещер и подземных ходов маленький отряд куда эффективней.       Чуть позади на камнях сидел пожилой человек. Личный врач клана Камисато и Сюмацубан. Аято усвоил прошлый урок. Он не совершает одну и ту же ошибку дважды.       Сигнала все не было. Аято начинал беспокоиться. Он и так себе место весь день не находил. Ему категорически не нравилась идея Люмин. Это было слишком рискованно. Он бы и Тому туда не отправил, будь у него какой-то другой выбор. Но почему тогда согласился? Потому что это Люмин. Свободный ветер, яростное пламя и бушующий океан. Больше он не встанет на ее пути. Аято не совершает одну и ту же ошибку дважды. Он усвоил урок.       Во дворе имения Камисато лежал Тома. Над его ногой склонился врач, накладывая швы, а у его головы сидела Аяка, заботливо вытирая пот со лба и что-то тихо нашептывая. Несмотря на острую боль, Управляющий умиротворенно улыбался. Нежный голос молодой дочери Камисато явно для него был лучше любого обезболивающего.       Аято наконец-то позволил себе выдохнуть. Сестра заметила его и уже собиралась вскочить, но глава клана жестом остановил девушку. Она сейчас нужна Томе. Мужчина обернулся. Рядом с ним стояла Люмин. Лицо Путешественницы тоже расслабилось при виде ее друзей. Она поймала взгляд Аято и чуть улыбнулась, будто подбадривая.       - Тебе нужно отдохнуть, - тихо проговорил молодой лорд и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился в свою комнату.       Ледяная вода обожгла лицо и сбила дыхание. Наконец-то Аято что-то почувствовал. Он стоял над раковиной в ванной и пустым взглядом посмотрел на свое отражение. Из зеркала за ним наблюдал, гадко ухмыляясь, настоящий монстр. Аято вздрогнул и отвернулся, прогоняя морок. Ему снова казалось, что вместо холодной воды по его коже течет теплая чужая кровь.       Вино оказалось отменным. Терпкое, вяжущее, танинное. Оно ущипнуло язык и расплылось по нёбу и горлу приятным теплом, оставляя яркое послевкусие чернослива и вишни. Аято покачал головой. Кощунство - пить такой прекрасный напиток винокурни “Рассвет” прямо из бутылки.       Только добравшись до своего Убежища на скале, вдохнув йодистый запах моря и сделав первый глоток вина, Аято смог расслабиться. Он сделал глубокий выдох, расслабил плечи. И в этот же момент сильнейшая волна усталости буквально прибила его к камням. Это была слишком долгая ночь.       Мужчина всматривался вперед, в надежде наконец-то рассмотреть блики рассвета. За кромкой моря лежит материк, Драконий Хребет и гавань Ли Юэ. За горизонтом - целый мир. Большой, удивительный, манящий и совершенно недоступный. Аято буквально чувствовал, в насколько тесной клетке он себя запер, как давят на него прочные стены темницы, которую он сам для себя воздвиг.       Как вообще он докатился до такой жизни? Почему теперь с его рук не смывается чужая кровь? В какой момент фундаментом дома клана Камисато стали тела убитых им врагов?       Нет, это началось задолго до него. Он лишь принял существующие правила игры, подстроился под них и теперь из кожи вон лезет, чтобы если не одержать в этой безумной схватке победу, то хотя бы продержаться в ней подольше. Может быть, если бы отец был рядом он смог бы показать другой путь, научить жить как-то иначе. Но с его уходом тень смерти уютно пристроилась на плече у молодого лорда и никак не хочет уходить. Приходится скармливать ей врагов, чтобы она была сыта и хотя бы какое-то время не трогала своими костлявыми пальцами его семью.       Аято тряхнул головой, отгоняя темные мысли. Нет, никакими сожалениями делу не помочь. Он будет удовлетворять свою чудовищную спутницу сполна, лишь бы она не тянула свои страшные костлявые пальцы к его сестре, к Томе, к Люмин.       От имени Путешественницы на сердце стало чуть теплее. Аято только сейчас увидел, что тьма вокруг рассеивается, уступая место предрассветным сумеркам.       Еще одна ночь подходит к концу. Время несется неумолимым галопом, не обращая внимания ни на что и ни на кого. Даже Страна Вечности и ее могущественный Архонт не в силах этого изменить.       Молодой лорд вспомнил прошедшую ночь. Он вспомнил, как в багровом мраке ненависти забрезжил маленький лучик света. Как янтарные глаза наполнились слезами, но не от страха, боли или злости, а от трепетной жалости, сочувствия и заботы. Заботы о нем, подлеце из Ясиро, одного из самых страшных людей Инадзумы, монстре и жестоком убийце, только что истязавшем своего врага. Это было так странно, непонятно, но почему-то сладостно приятно. Эти слезы, прикосновение и совершенно не уместный, но буквально живительный поцелуй, стали путеводной звездой, указавшей дорогу обратно к жизни.       Аято закрыл глаза и представил, как Люмин сейчас засыпает в своей постели, в гостевой комнате, бывшей для молодого лорда когда-то детской. Как она уютно кутается в одеяло, сладко зевает и мило чешет свой чудесный маленький носик. Как медленно закрываются янтарные глаза, как ее дыхание становится тихим и ровным, а на лицо опадают золотые пряди ее шелковых волос.       Жаль, что его нет рядом. Зря он ушел. Опять он ее бросил. И теперь так жалеет. Что же будет с ним, когда наступит ее время покинуть его? Кто снова сможет протянуть ему руку, когда он опять провалится в бездну?       Но ничего, у них еще есть время. И он больше не будет тратить его напрасно. Он сделает все, чтобы оставшийся месяц каждый день видеть ее улыбку.       Позади послышались шаги. Не было смысла оборачиваться. Аято узнал бы звук этой легкой походки из сотен тысяч других.       Зря он показал ей это место.       Веселый лучик летнего солнца пробился сквозь полуприкрытые ставни чайного дома Коморэ, одарил золотом светлое дерево комнаты, ласково коснулся лиц двух мужчин, сидевших за столом друг напротив друга, и спешно скрылся за небольшим облачком, будто испугавшись напряжения, повисшего между собеседниками.       - Так значит, пожар в доме Онда устроили Фатуи, вновь тайно проникшие на остров, - Аято, не снимая с лица вежливую улыбку, неодобрительно покачал головой.       - Официальные итоги расследования таковы, - уклончиво ответил ему Сикканоин Хэйдзо, отпивая чай из пиалы.       - И зачем им это было нужно? - поинтересовался молодой лорд.       - Руководство считает, что они этим хотели надавить на ваш клан, - пожал плечами детектив.       - Мне стоит беспокоиться? - глава клана Камисато слегка нахмурился.       - В отчетах говорится, что отряд полностью ликвидирован, - Хэйдзо бросил многозначительный взгляд на собеседника.       - Кем же, интересно? - Аято проигнорировал явный выпад в его адрес.       - Комиссия Тэнрё не заинтересована в поиске виновных, - молодой человек тяжело вздохнул. - Могу предположить, что приказ прекратить расследование поступил от господина Камадзи лично.       - Вот как, - задумчиво протянул глава клана Камисто. - Что ж, тогда жаль, что герои не удостоятся почестей. Мне бы стоило наградить их лично.       Детектив фыркнул, чем вызвал почти искренний недоуменный взгляд хозяина чайного дома.       - Господин Сикканоин, вы так активно ссылаетесь на официальные данные, - Аято хищно улыбнулся. - Неужели вы с ними не согласны?       - Вы правы, - кивнул Хэйдзо. - Давайте уже поговорим на чистоту.       - Мне казалось, что у нас и до этого был искренний разговор, - хитро сощурившись проговорил Аято, делая неспешный глоток чая.       - Я считаю, что за всей цепочкой событий стоите вы, господин Камисато, - уверенно сказал детектив. - Пожар в доме Онда, разгром логова контрабандистов и ликвидация отряда Фатуи - это все ваших рук дело.       Молодой лорд промолчал, лишь продолжил неспешно пить чай, щурясь от удовольствия. “Собака лает, караван идет,” - говорят в Сумеру.       - У меня есть несколько версий по поводу причин вашего поступка, но ни одна из них не оправдывает то, что случилось со всеми этими людьми, - настойчиво продолжил Хэйдзо.       Аято тяжело вздохнул и поставил пиалу на стол.       - И что же на эту версию ответило ваше руководство? - с любопытством спросил он.       - Чтобы я прекратил попытки очернить имя другой комиссии, - недовольно ответил детектив. Он был явно раздражен.       Аято искренне рассмеялся. Мальчик, тебе только предстоит узнать, что в мире есть силы куда могущественнее твоего блестящего разума и потрясающего упорства. Истина - это прекрасно, но иногда лучше всем находиться в сладком неведении.       - И что вы намерены теперь делать, господин Сикканоин? - с лукавой улыбкой спросил Аято. - Насколько мне известно, это всего лишь ваши догадки, никаких доказательств у вас все равно нет.       - Я их найду, - с необычным для него самого жаром выпалил Хэйдзо. - И выведу уже наконец-то вас и ваш клан на чистую воду.       - Желаю удачи, - проговорил молодой лорд. У него буквально чесались руки от желания щелкнуть этого самоуверенного парня по носу.       - Для этого мне не нужна удача, - сказал детектив, вставая из-за стола. - Любой преступник рано или поздно допускает ошибки. Я дождусь вашей очереди. Тогда мы уже будем разговаривать на моей территории.       - Жду с нетерпением, - тоже вставая, ответил Аято. Пожимая руку детективу на прощание, он с улыбкой проговорил: - Я искренне рад, что закон охраняют такие талантливые и уверенные в себе люди. Инадзума в надежных руках.       Хэйдзо промолчал, лишь бросил яростный взгляд в ответ.       Шелест волн, мягкий соленый ветер, крики чаек, мягкий песок под ногами - простые радости, доступные любому в Инадзуме. Но в будничной суете это все превращается в обыденность. Песок натирает ноги, чайки воруют еду со столов, а бирюзовое море становится всего лишь фоном для чего-то другого, кажущегося более важным. В Инадзуме с раннего детства прививают любовь к природе и учат ценить прекрасное. Все искусство Страны Вечности пропитано восхищением и преклонением перед величественной красотой родных островов. Никто не знал этого лучше, чем глава комиссии Ясиро. Но даже ему очень редко удавалось действительно проникнуться моментом, насладиться удивительным окружающим миром, застыть в текущем мгновении, просто наблюдая.       Соль слегка пощипывала свежие ссадины на спине Аято, по лицу еще стекала вода, мелкие песчинки яркими бликами играли на солнце, а его тело разомлело и расслабилось от удовльствия. Никогда еще мужчина не чувствовал такое умиротворение. Ничего не тревожит, никакие проблемы не изъедают его. Еще немного затуманенное сознание не давало много думать, позволяя лишь наблюдать.       - Почему так хорошо-то? - озвучила его мысли Люмин.       Действительно, почему? Почему здесь, сейчас и с ней? Ответов не было, как и желания их сейчас искать.       Девушка не спеша пошла к берегу, и дыхание Аято перехватило. Если раньше он думал, что видел что-то прекрасное в этом мире, то как же он заблуждался. Невысокая, но статная, маленькая, хрупкая, но такая сильная. Когда-то белоснежная кожа стала приобретать песочный оттенок. Взгляд Аято зацепился за уже бледно-розовый шрам между плечом и шее, а после остановился на нескольких других, более старых, о которых он ничего не знал. Мужчина с наслаждением рассматривал лицо и фигуру девушки, стараясь впечатать в память каждую деталь. На ее волосах забавно повис кусочек водоросли. Он навсегда запомнит и это. Как же она прекрасна. При этом божественна в своей неидеальности. И это же делает ее абсолютно живой, настоящей, переменчивой.       Люмин засмущалась под таким пристальным изучающим взглядом. Аято довольно рассмеялся. То, что когда-то было его оружием, стало не более, чем веселой игрой для них двоих.       Как же эти три месяца его изменили. Он и подумать не мог, что за такой короткий срок один человек может так многое перевернуть в его жизни. И вроде бы все почти по-старому, но что-то внутри уже никогда не будет прежним. Принимать, отпускать, прощать. Это что-то новое, непривычное, но будто бы так необходимое чтобы находить в себе силы и идти дальше. Странно, удивительно и прекрасно.       Аято жалел только об одном. О том, что этот день не может длиться вечно.       Ну вот, настала пора прощаться. Сегодня был их последний день вместе. Как и все в этом мире, их короткое, тяжелое, но безумно увлекательное путешествие подошло к концу.       Аято почти смирился с неизбежной разлукой. Он заставил себя отпустить Люмин. Это было правильно, рационально и давно обдуманно. Да и что он мог сделать? Разве можно запереть вольный ветер в клетку? Воля Путешественницы непоколебима, это молодой лорд усвоил четко. У него нет над ней власти, никогда не было и больше не будет. У него было достаточно времени, чтобы принять этот факт, как данность. Как бы тяжело, грустно и больно не было. Это было предрешено изначально, нечего даже строить надежды       Но с чем Аято никак не мог смириться, что буквально начало сводить с ума, так это его старые мечты, который Люмин, как ему теперь казалось, забирает с собой. Увидеть другой мир, попробовать на вкус другую жизнь. Побыть уже наконец хоть немного Аято, а не главой клана Камисато и комиссии Ясиро. Люмин только приоткрыла для него эту дверь, показала, как можно наслаждаться простыми мелочами, доверять, принимать, злиться, но при этом не ненавидеть. Она показала как простая тренировка может нести удовольствие, а не преследовать цель стать лучше. Как приятно иногда работать, когда дорогой тебе человек просто находится рядом. Как хорошо, когда хочется закончить все дела побыстрее, только потому что дома ждут. Как же вкусна самая простая еда, но приготовленная с большой любовью.       И вот, завтра эта дверь будет снова заперта на ключ. А ему нужно как-то жить дальше. Его рабочее расписание распланировано на несколько месяцев вперед, нет уверенности, что Фатуи так просто оставят его в покое после уничтожения целой их группировки, да и семья Хаттори уже буквально ломится в дверь с вопросом, когда же случится помолвка.       При мысли о будущей невесте Аято передернуло. Он и раньше-то с трудом мог себя заставить хотя бы посмотреть на нее, но после их последнего ужина, когда она сидела рядом с Люмин, он окончательно понял, насколько ему неприятна эта фальшивая девушка. Но увы, жизнь главы клана Камисто и комиссии Ясиро принадлежит семье и его стране, но никак не ему. Что должно быть сделано, будет сделано. Любой ценой.       Но может хотя бы напоследок Аято позволит себе небольшую шалость? Он уже однажды сошел с пути, когда ответил на поцелуй Люмин. Так может и в этот раз можно попробовать исполнить хотя бы одно свое желание?       Идея яркой вспышкой озарила хмурое лицо мужчины. Привыкший тщательно взвешивать каждое свое решение, молодой лорд легко отдался порыву, отбросил любые сомнения, не позаботился о рисках. Этому тоже его научила Люмин.       Аято вышел из кабинета и разыскал своего управляющего, весело подметавшего дорожку во дворе.       - Тома, у меня есть для тебя срочное поручение на острове Рито, - хитро улыбаясь проговорил он.